Текст книги "Память призраков"

Кибер-отдел славно потрудился даже в гостевых условиях, прогоняя зацепки через сетевое сито и анализируя посредством мозговых фильтров.

С раннего утра финансовый директор «Питер-Скаут», ничего не подозревая, рассылал пригласительные письма влиятельным типам, так или иначе относящимся к Можайской Академии. Но созывал он их естественно не на рекламный брифинг Фонда, а звал ко двору на ночной бал, по случаю своего дня рождения. Почтенные выпускники и нынешние бизнесмены с политическим ресурсом выражали готовность, удивляясь возвращению Алекса после длительного отсутствия. Были среди получателей и незнакомые люди из крупной риэлторской фирмы «Балтийский союз», из строительного холдинга «РосГаза», из администрации города и Ленинградской области и на десерт шли местные театральные знаменитости.

Однако самая интересная переписка с упоминанием чудесного собрания минувшей ночью в области состоялась с двумя однокурсниками и самим председателем старогвардейского лобби Святославом Максимовым, который также восседал в кресле главы городского правительства. К этому человеку Александр обращался, нижайше преклоняясь, как к святому отцу и даже именовал того «пастырем». Согласно сетевым данным всю эпоху коммерциризации ВУЗа провёл он в ректорах данной кузницы военных кадров. Поэтому двумя другими однокурсниками Негодина оказалась его сестра Ирина Комова, а также дальний родственник и коллега по риэлторским маклям Арсений Загоруйский.

В последнем человеке Лео вспомнил чокнутого директора православного агентства недвижимости, у которого Аня Фаталина не стала работать. А единственную даму-ракетчицу, которую Алекс назвал сестрёнкой, пришлось разоблачить отдельно. Она носила такую же знакомую фамилию, как и жилищный махинатор Бабуина Александр Комов, но это было не единственным совпадением. Риэлторским и фондовым бизнесом она и сама промышляла в тяжёлые девяностые года. На одном из сайтов с политическим компроматов женщину обвиняли в отмывании грязного и откровенно бандитского капитала посредством данных фондов. Но недолго Комова была криминальной прачкой, пробил час стать слугой народа с социальной уклоном. Небезынтересен был и досуг Ирины, связанный с рекламой интим-салонов и отстаиванием интересов секс-меньшинств. Словом, Негодину она была близка и духовно, и кровно, ведь из бесценных глубин электронного архива чужих писем кудрявый компьютерщик всё-таки выудил их взаимное поздравление с днём рождения 24 марта.

– Вот те на! – комично нахмурилась Ангела, – Два дня рождения и сестра-близнец?!

– Так ведь раздвоение личности у чувака. – смеясь, напомнил профайлер Лео, – Надо понять и простить.

– Бразилиада, блин. – криво ухмыльнулся Круглов, – Говорю же ловушка, а не день рождение у вашего сектанта. Веер паспортов и перебитые, как на движке, данные. Ладно, кроме этого сериала, вы хоть что-нибудь серьёзное надыбали, чтобы прихватить за мошенничество или растление малолеток?

– Ща всё будет, шеф! – в духе Трикстера пообещал самодовольный Джей и перевёл взгляд на напарника, – Егорка, жги!

Мошеннические схемы предусмотрительный преступник по кличке Штакет расследователей не обсуждал. Разве только был подписан на закрытую базу вип-недвижимости, через которую его подставные агентства-однодневки от лица ведущего эксперта рынка жилья сбывал чужие и невероятно престижные квадратные метры. Вторичное жильё, пусть и элитное, очевидно было мещанской прихотью Негодина, строительная фирма которого одурачивала людей долевым и паевым строительством новеньких воздушных замков на Васильевском острове и в Красногвардейском районе города. В этом утомительном списке жилья с вековой историей и умопомрачительной стоимостью зоркий третий глаз зацепил уже почти кодовую фамилию. Некто М. Трубецкой с 1 апреля, будто шутки ради, выставлял на торги роскошные апартаменты в историческом доме, что омывался водами Мойки и Зимней Канавки в пяти минутах от Эрмитажа.

Без труда отследив сетевой канал юзера с множеством масок, хакеры вышли на вторую почту Негодина, куда, словно в помойное ведро стекались различные подписки на запретные сайты. Детским порно, нетрадиционными интим-услугами и прочей гнилой клубничкой ктитор баловался, не отходя от рабочего места под красноречивым ником «Калигула 777».

– Страх Господень! – картинно заломила руки Ангела, в то время, как хмурый опер помечтал вслух о публичном оскоплении каждого подписчика подобного сайта.

– Ага, ты хотела, сказать, срань Господня?

– Джей, не сбивай меня с образа, – в том же саркастическом духе одёрнула она Бухинова, – Мне ещё у этой срани интервью от имени христианской молодёжи брать.

– Ну, тогда чего залипли? – выразил нетерпение курчавый парень, которому как обычно предстояло наблюдать очередной «холивар» со стороны, – Берите нашу Малую и ай-да ловить на живца. Твари Божьи кары заждались.

И пока взволнованный брат не загубил опасный план на корню, Женька с улыбкой протянул две пластиковые аккредитации на имя столичной журналистки Евы Крыловой и её фотографа Евгения Бондарева. Оставалось несколько мгновений и последних штрихов, за которые ребята должны были преобразиться в пригожих волонтёров, собирающих пожертвования для больных и асоциальных детей.

Круглов снабдил каждого всевидящим оком, в виде чёрной пуговки и сплёл под арендованными пиджачками паутину из проводков от скрытого микрофон. Прочих шпионских насекомых и датчиков должен быть заменить тот самый телефон в чехле с «правительственной связью» – прямым выходом на Круглова.

– Не балуйте! Ни пуха, ни пера! А к чёрту вы сами знаете какому, Трикстер отзвонится и познакомит вас с ним. – с напускным весельем благословил он обоих добровольцев, поочерёдно приподняв за плечи, словно отправлял на войну.

– Всё будет чип-дип. – присоединился хакер к волнениям Лео и Тильды, – Только без лишнего кипеша там, я то загуглил этот адресок бизнес-центра «Невское благо» на улице Некрасова. И вот какой сенсационный нежданчик. До продажи американцам этот особняк принадлежал местному финансовому киту «Балтик-групп». – все наигранно удивились старым знакомым, – И в ту пору бизнес-центр назывался ни много, ни мало «Князь Трубецкой».

Дискуссионный клуб сворачивался, участники занимали позиции, а два главных делегата отправлялись на такси в тыл врага. Но бдительный сыщик Круглов вызывал проверенную машину самостоятельно, пояснив, что различные службы наружного наблюдения в городе с Большим домом для «Большого брата» исторически маскируются именно под таксомоторные фирмы.

Только напрасны были все эти волнения, на крыльце означенного особняка с рекламными плакатами и непроницаемыми витражами гостей встретил нарядный, но разочарованный Трикстер. Худой парнишка был облачён в белые брюки и рубашку, которые контрастировали на фоне чёрной куртки.

– Да, дресс-код у этого придурка такой, как-будто не на бриф, а в клуб «Сенсейшн» пригласили. Я же сто раз Круглову сказал об этом! Вы почему не в белом?! – заверещал папарацци, и пока Женя заочно слал сектанта куда подальше со своими заскоками, стрингер Алик продолжал свой невесёлый репортаж, – Вы ещё и опоздали! Хотя, презентация фонда и символический сбор средств начался ещё раньше, чем я думал. Словом, скука. Все уже разъехались, но вы ничего особого не пропустили.

– Ничего?! Это же как раз сходка фанатиков была! – вспыхнула Ангела, – Твой урод нарочно так издеваться надумал?! Джей прав, пошёл твой меценат в топку! Поехали обратно…

– Подожди! – с виноватой ухмылкой на своей птичьей мордочке остановил он решимых москвичей, – Негодин же обещал вам интервью, сейчас я договорюсь, может он ещё тут. Вон водила его под парами стоит. Вот тот «Мерседес» с седым ослом за рулём.

Алик кивнул на припаркованный в окружении двух кадиллаков белый автомобиль премиум-класса, который портил лишь его нескладный водитель – длинноволосый старец с глупым лицом, и побежал внутрь бизнес-центра. Но не успела девочка-индиго выдать очередную порцию возмущений, как из двери высунулась залакированная голова Трикстера. И с миллионом извинений он потащил опоздавших «журналистов» за собой в сверкающий деловым шиком холл.

– Сейчас всё будет. Присядьте на… А, так у вас даже аккредитации есть?! – изумился молодой репортёр, восхищённо глянув на именные красочные карточки у Джея и Ангелы на одежде. И дерзким жестом остановил привставшего в оборонительной стойке цербера из охранного агентства, который к тому же требовал спрятать фотоаппарат Бухинова, – Стоп, ребята свои и господин Негодин их уже ожидает.

Пожилой, но всё такой же затравленный охранник в чёрном деловом костюме с чёрной рубашкой, стал с недоверием дозваниваться руководству. И спустя пару мгновений косноязычный его окрик остановил ребят у распахнувшегося лифта. Пресс-конференция и всяческое общение с президентом благотворительного фонда было объявлено на сегодня оконченным и гостей просили к выходу. Трикстер начал упрямо дозваниваться пресс-секретарю со странным именем Терентий и ещё какой-то даме.

Всё не клеилось. И к апофеозу своего негодования Ангела проводила пылающими глазами одного торопливого клерка и двух посетительниц с постными лицами прихожанок в длинных белых балахонах. Все они проследовали в лифт вместо индигетов и явно отправились на встречу к одиозному наставнику.

– А эти ходоки куда? – поинтересовалась она у враждебно настроенного охранника, – Почему им можно?

– Потому что можно. А вам всего хорошего. – с непроницаемым видом процедил охранный ветеран и отложил свои сканворды, чтобы проводить непонятливых пришельцев собственноручно. Джей взялся оттачивать остроумие и напрашиваться на особые методы общения, а Евангелина уловила краем уха, как среди телефонные щебетаний Трикстера приглушённо прозвучало её полное имя. Это при том, что московские филёры заранее условились с внештатником «Злобы дня» пользоваться в целях безопасности подставными данными.

– Миллион извинений! Это я на автомате! – спохватился Трикстер. От стрессового замешательства и тяжёлых переговоров с завуалированным маньяком на лице паренька высыпали розовые пятна нервного румянца. – Я тоже с вами о многом договаривался, и с этим припадочным Александром, но что-то пошло не так. Всё вверх тормашками, как-то. Наверно сегодня не наш день…

На этом индигеты окончательно послали всех чокнутых бизнесменов с их стражей ко всем собачьим чертям, в чём их горячо поддерживал Круглов, сидящий на другом конце проводков, и отправились на улицу. От досады, Ангела не стала слушать новые обещания и прощаться с Трикстером до следующей встречи с многоликим Янусом, назначенной на раннее утро понедельника. Она гордо шла к выходу, опережая Джея. На воздухе под высоким фасадом бизнес-центра сверхчувствительную девушку внезапно сцапало какое-то гнетущее помутнение. В обоих ушах жутко засвистело, и в полуобморочном импульсе она пошатнулась, но постаралась удержаться на ногах. Только за спиной вдруг радостно завопил Алик, возвещая о внезапной готовности социопата из «Питер-скаута» на интервью по телефону, для чего москвичи должны были оставить свои действующие телефонные номера.

Ангела злорадно рассмеялась на это бредовое предложение, и хотела обернуться, чтобы нецензурно охарактеризовать девелопера Негодина, а с ним и князя Трубецкого. Только нога в этот роковой момент болезненно подвернулась на ступенях и она, как на замедленном кадре, полетела вниз.

***

Этажами выше едва заметно дёрнулось сукно штор, колючие глаза за ними испуганно сощурились и забегали по сторонам, как загнанные тараканы. Ахнув, он прикрыл рот узловатой рукой… Чтобы гадко расхохотаться. И с напускной мещанской надменностью сказал в трубку телефона, разрывающейся от эмоционального женского монолога:

– Аха-ха-ха, я тоже рад был тебя слышать, атаманша! Спасибочки, что предупредила обо всём, ты настоящий связной, настоящий друг. А друзья в накладе не остаются! – снисходительно пообещал немолодой долговязый тип в дорогом белоснежном костюме. Он всё время нервно зачёсывал или трепал свои тёмные, но по-молодёжному мелированные волосы, и напрасно пил коктейли из заграничных успокоительных, лишь бы говорить выдержанно и членораздельно, не как раньше. Лишь бы его вновь не разбил на людях приступ Геракловой болезни, которую его набожная и чудесная матушка всегда считала знаком божественной избранности, – Да, видел. Они мне понравились, но мне показалось, хотя нет… Мне пришлось отлучиться. Пусть задержаться ещё, раз Богу так угодно. Да-да, времечко терять не стоит, но с этими мы ещё побалуемся. По-моему, они не представляют угрозу. И тебя, дорогая, с нашим Великим днём седьмого дня! Спасибо, спасибо! Жаль, ты не смогла поприсутствовать, но Господь Бог всё видит, – без выражения затараторил свои фанатичные речёвки он и автоматически глянул в свой компьютер, чёрно-белое изображение которого было разделено на множество секторов, – И праведным служителям своим дарует вечное благо и спасение. Привет Ирише и Светке обязательно передам, всем твоим тоже приветики! И я тебе кохаю, атаманша, всего доброго! До связи…

Мгновения путанных размышлений и он, сделав круг у рабочего стола своего кабинета с массивными иконостасами различных лицензий и наград, снова подлетел к окну. Сквозь осторожно раздвинутые шторки он лицезрел наяву ту же картину, что мелькала секунды ранее в одной-шестой компьютерного монитора. Белобрысую девчонку с именем, потрясающим больное воображение, успокаивал и бережно усаживал в такси смазливый модник. От странных нахлынувших чувств перехватило дыхание в саднящем горле, и нутро забилось пойманным в сети голубем.

Как нельзя вовремя запиликал второй телефон, выглядевший заметно проще и консервативнее золотого айфона.

– Да, Андрюша! – с трепетом отозвался он, и голос снова стал срываться, а буквы путаться. Контуженное эхо лихого прошлого и недавний инсульт во время грандиозного приступа не давали о себе забыть. – Пожалуйста, ради всего Святого, не трогай их пока! Можешь наблюдать, контролировать, но пока не гаси никого и ничего, хорошо?!А? Не-ет, что ты, дорогой, я и не думал тебе указывать… Хорошо, не дорогой, как скажешь, только бы твои бакланы нам ничего не испортили. Пастырю я уже сказал, лишь бы греха не вышло, нужно простить и приобщить. А в остальном делай, что хочешь, ты же настоящий мужик, герой наш ненаглядный. – заюлил он так, что звонящего стошнило прямо в трубку телефона. Или коренной житель сырого северного города просто так раскатисто и надсадно раскашлялся. – А? Что? Я заткнусь, ты только дай слово, что братва… Что?! С ФСБ я всё улажу через отца Николая и дядьку своего, как и в прошлый раз, не волнуйся, Андрюша. Ой, прости, Слоник. Прости, совсем забыл, что нельзя с именами, но связисты Стёпы Овчаренко мне самую элитную линию и глушилки выделили, можно хоть в Пентагон звонить и российские военные тайны выкладывать. – оправдался он, и фальшивое подобострастие на морщинистом лице уподобило его обезьяне. – Ах, то следственный комитет? И уже с понедельника?! Ужас! Да как они смеют?! Тогда я всё улажу через московские контакты сам, хорошо? Уже сегодня вечером, ночью я всё устрою, и они всё забудут навсегда! Договорились? Правда?! Ну и чудненько! До скорого…

Озлобленный визави отсоединился первым. А тип с рисунка Евангелины, скривившись в молитвенной гримасе поцеловал извлечённый из-за пазухи старославянский деревянный крестик и маленькую нательную иконку Николая Чудотворца.

Глава XI. Чёрно-Белая память

– На бал??? – обомлела Тильда, отбиваясь от прилипчивого, как папарацци, однокурсника по мобильному телефону, и не нарочно ощущая себя утомлённой звездой, – Ты совсем спятил, Трикстер?! Мы через пару часов уезжаем в Москву. А с твоим новым шефом завтра будут иметь дело настоящие сыщики, понял? Пока!

– Стой, стой, стой! Алиска, Негодин мне не шеф совсем! Я и в глаза его не видел! – оправдательно застрекотал он, а Тильда, обведя угрюмую компанию вопросительным взглядом, перевела свой тигровый смартфон на громкую связь. – Я вам хочу помочь и своё задание отработать, честное слово! Вы не поверите, он пригласил нас на закрытую пати, там будут все сливки…

– Уже не верим! Продал ты уже давно своё «честное слово», писун! – не удержался Круглов, пробасив рядом с милой девушкой и её голосящей трубкой, – Вот я твоему бывшему шефу, Метелину, дозвонюсь и с понедельника ты свободен!

– Хм, я и так свободен, в отличие от вас. Я фрилансер и работаю на себя. – чуть упавшим тоном огрызнулся студент, – Ничего. Горячий материал у меня есть, свой, между прочим. На крайняк «Ливер-ньюсу» продам. Да у меня любой таблоид с руками его оторвёт…

– Я сам их тебе оторву, если ты сольёшь налево чужой материал, как крыса! – пригрозил суровый опер репортёрской службы.

– Нет, с ними невозможно работать, – раздражённо вздохнул переговорщик, и забросил финальную наживку, – В общем, если вы не трусливые лузеры, сворачивающие на полпути к цели, то встретимся у отеля «Вивальди» на Вознесенском в 8 часов. Евангелина и какой-нибудь её джентльмен должны быть готовы. Бал с сюрпризом начнётся в 10, но сначала пойдём в соседний мюзик-холл на грим…

– Чего?! – почти хором переспросили индигеты и растерялись в фееричных догадках о том, что за коварный сюрприз с перевоплощением задумал Трикстер. А хитрец лишь веско добавил:

– Всякий бал должен быть костюмированным… – и отключился до контрольного звонка.

Далее разгорелся жаркий спор и бой за сердце прекрасной дамы, а точнее за право сопроводить шпионку на бал разыскиваемого маньяка. И Круглов с разочарованной тоской глядя на это, покрутил у виска – на сумасбродной барышне ещё не зажили ссадины и синяки от удачного падения, а она уже рвётся в закрытый клуб, по обыкновению наполняемый зажиточными извращенцами.

Лео, заботливо бинтовавший содранные руки сестры, не мог простить Джею халатного отношения к службе, и считал лишь себя подходящим напарником Ангелы.

– Да тут ежу понятно, что вы два из ларца одинаковых с лица, брат с сестрой! – доказывал Женя, срываясь на незрелый басок, под гомерический смех Кудрявого. Себя подкаченный и невероятно модный «Эштон Катчер» считал более видной кандидатурой для богемного бала.

– И что? – упрямился Лёлик, расправляя свои худощавые плечи.

– То, что для светской леди нужен её джентльмен, а не усатый нянь, тебе же сказали. Меня делегировали в первый раз, я пойду и в последний! Забыл про аккредитации?

– Так, угомонились оба! – решительно оборвал спор третейский судья, снимающий с головы излюбленную кепку, чтобы причесаться, – Это вам не дискотека, салаги! А спецоперация, брать извращенца будем с поличным за любую богемную шалость, в участке пальцы откатаем, и здравствуй, князь Терещенко. Накрывать бал-маскарад надо в сопровождении другого маски-шоу и настоящего офицера, знающего толк в оперативных реализациях. Меня, например! – через паузу сказал Круглов и поторопил возмущённую молодёжь вон из хостела, дабы успеть собрать подкрепление и секретное оснащение для скандального бала.

Но напрасно опытный охотник за опасными рецидивистами перетягивал инициативу. И понял он это, как только повстречался в условленном месте Александровского парка со шкодливым газетным привидением, и тот ему, хихикая, заявил:

– Вы туда точно не пойдёте.

– А это не иудам решать! – надвинулся он на Трикстера, – Живо веди нас в костюмерную и к своему «князьку в законе»! – потребовал непоколебимый майор. Будто при задержании, отыскав у студента мобильный, спец деловито его разобрал, – Вот теперь поговорим, Негодинская свора связистов все ваши перегревшиеся мобилы ведёт.

– Отдайте! – едва не заплакал вымотанный безумным днём стрингер, – Там вся моя жизнь и средства для неё! Я бы вас и так на бал провёл, да только он с сюрпризом…

– Скоро отдам, как только свой ответный сюрприз балу преподнесу. – ответил Владимир, не желая дослушать ключевую мысль до конца.

– Да это радужный маскарад, там девочки должны стать мальчиками, а мальчики – девочками. – смущённо раскололся Трикстер.

– Тьфу ты, японский городовой! – с досадой плюнул Круглов и, не глядя, кивнул на Джея и Лео, сидевших в его открытом джипе, – Стало быть, сами идите в этот петушатник. Ну писун, ну Трескунов! С тобой ни дня без пакостей, вернее ни часу.

Майор Круглов был в полном ауте, не знал, как сообщить о пикантном захвате своим бывшим коллегам из Главка и Руслану, не знал, как действовать дальше. И с трудом сдерживающие навязчивые смешки пассажиры на заднем сиденье его всё-таки понимали. Ситуация для убеждённого холостяка, но при том гомофоба, безвыходная – придётся остаться за кулисами в своей аппаратной, исподволь наблюдая за «Содомом и Гоморрой».

Концепция поменялась, и теперь Джей с Лео, шутя и смеясь, спихивали друг на друга обязанность быть джентльменом при светской леди или наоборот…

– Выходит, не нужен ни я, ни ты, ни джентльМЕНТ в кепке! – развеселился Лео и, сдерживая смех, обратился к растерянной сестре, которая с сомнением представляла себя в мужской одежде, – Может, ну их, тебе придётся быть за того парня в прямом смысле слова?

– Ничего, не привыкать. – с решимостью камикадзе, ответила она, чувствуя, что только при помощи личного внедрения можно будет вскрыть закостеневшую систему секты.

– Ерунда, вот я не боюсь покреативить ради прикола и служебного долга. – поддержал Ангелу Трикстер и поймал на себе насмешливые взгляды московских парней, – Это же только бал!

– Чувак, а вдруг это не бал и тебя кто-то на*бал? – съехал на свои привычные скабрезности Джей, но пятнистой россыпи румянца на молодом газетчике показалось мало. Ведь если по случаю вспоминается крутой анекдот – плевать на питерскую толерантность. И Женька тут же в лицах его изложил: – Едут как-то два ковбоя по прериям. Один из них затягивается сигареткой. И второй ему говорит: «Джон, тебе не кажется, что ты смахиваешь на гомосека?». А тот ему отвечает: «Прости, Хью, буду стряхивать в другую сторону!».

На этом покатившихся со смеху парней выставили из машины Круглова, и они перебрались в соседний броневик ди-джея Гуру, где их ждала Тильда. Вместо них компанию Круглову и Евангелине составил злободневный собкор по безопасности Руслан, созвавший своё былое подкрепление. До первого этапа маскарада оставалось полчаса, и майор выдавал шпионке пилотный инструктаж и спецсредства. От всей серьёзности мер, адреналиновые волны накрывали девочку-индиго от макушки до пяток, но она кивала и внимательно слушала.

– Всё фиксируешь, чуть, что не так, подаёшь сигнал тревоги и стартует второй этап маски-шоу. На рожон, на амбразуру лезть строго-настрого запрещается! Ничего там не пей, как-бы не предлагали, и помни мы за спиной, мы по одному зову явимся!

– Понял, не дурак. – шутя ответила Ангела, начиная по маминой школе Станиславского вживаться в предстоящую роль, – Как в гимне МЧС, я приду к тебе на помощь, я с тобой, пока ты дышишь.

– Барышня! Шуточки тоже запрещаются! – нахмурился Круглов. – Кстати про эмчеэсовцев, хорошо напомнила. Вот любезный Руслан Григорьевич пробил, то есть выяснил, что сигнала о дебошире на Васильевском острове на пульт в настоящее управление МЧС и в дежурку не поступало, экипаж был липовый и подогнал его, конечно, наш Слон Рязанский.

– Рязанский? – опешила дебютантка, но смеха уже не было в её глазах. Переведя задумчивый взгляд с мужских напряжённых лиц на сверкающий вдали особняк, она слушала вводные от бывших оперативников и все на первый взгляд невероятные пазлы складывались воедино.

– Нет наш разумеется Выборгский, это я так для красного словца сказал, на манер одного преступного сообщества. – усмехнулся Круглов, снова заправляя миниатюрную камеру на синей блузке Ангелы, – И следите, не смотря ни на какие там кринолины или камзолы, чтобы ничто не перекрывало эту верхнюю пуговицу.

– Вообще, это в девяностых в Рязани гремела банда, которую называли так, – пояснил Руслан, заметив недетский интерес внештатницы к криминальной зоологии, – Кличка «Слон» была у одного из двух её главарей, такого крупногабаритного бандита. А вторым главарём был бывший опер, вернее оборотень в погонах. Рэкетом, разбоями промышляли, но на кровавой мокрухе поскользнулись. По трупам всё-таки далеко не уйдёшь, особенно если десяток разом завалить. Но то Рязань, воздушно-десантная колыбель, до культурной столицы далеко. Рязанская мафия у нас никогда не рулила, и потом схлопнулись они тогда в 93 году.

– Да нет, – поспорила удивительно осведомлённая девушка, – от Питера до Рязани не так уж далеко, для срочников с мощными габаритами расстояние ерундовое. Слоны, они ведь мигрирующие животные. Отслужили в воздушно-десантной разведроте и разбрелись по своим городам, кто в Питер, а кто и в Хабаровск.

– Хм, а барышня то наша права, – подмигнув онемевшему Руслану, сказал Круглов, которого интересы сумасшедшей москвички уже не удивляли, – Руслан Григорьевич, помнишь «овощное дело» с рейдерским захватом базы и несколько ЧОПовских заказух из девяностых? Вот там фигурировали тамбовцы и балтийские оборотни, посредничавшие с «рязанскими слонами». Говорили, что двое из бандитских связных «Слонов» задействуя ментовский ресурс и даже гэрэушные завязки в Москве захват овощебазы замяли.

– А вот и питерское гэрэушное братство! Офигеть… – воскликнула Ангела, осуждающе покачав головой.

– Владимир Алексеевич, ты ей и про этих рассказывал? – обалдел широкоплечий Руслан.

– Обижаешь! У московских филёров свои источники, надёжные, как могила Дон Кихота. – открестился Круглов, ухмыляясь, – А я запамятовал вам вчера сказать, что в криминальном Петербурге были свои «Слоны», один из них был очень влиятельный бандит, у которого даже был спецпропуск в Смольный и Мариинку. Но этот козырной решала сыграл в ящик ещё до первой чеченской. Второй же, по слухам был из внутренних войск, фэсэошный командир. Вот как-то вскрылось, что для обоих это не клички, а что-то вроде секретной классовой принадлежности, и питерские «Слоны» периодически слетаются в Рязань…

– На день ВДВ, да? – угадала Евангелина.

– Не только, они чаще по афганским и чеченским памятным датам собираются, как представители ветеранского братства.

– Ага, вот и Никитин Андрей Саныч преданный член подобных братств. – вспомнила она, – А знаете, Владимир, почему только одна группа выпускников десантного училища себя к классу «слонов» причислила? – испытующе спросила Ангела, успевшая ознакомиться с последним письмом Идальго, и знала, что скептик Круглов на это лишь пожмёт плечами. – Так себя называл командир этой диверсионной группы десантников, проходивших боевую подготовку в Рязани, а затем в Хабаровске. В досье Дальнего говорилось, что он был просто повёрнут на славянских темах, как русский патриот и язычник. Слон для него был особым символом, настоящим фетишем. И лучших своих учеников командир роты так гордо именовал в честь своего языческого духа-хранителя. Это генерал Шалов, рождённый 16 апреля, то есть в день тотемного слона у славянских язычников. Теперь крупный хабаровский чиновник, слышали про такого? – провокативно спросила Ангела, ощущая, что бывшие опера едва сдерживают нецензурные насмешки в адрес подобной чепухи, – Ничего, вы мне поверите, когда у этих Шаловских боевиков найдут деревянные тотемы с изображениями зверей-хранителей…

Впрочем, как бы не шутили несгибаемые отставники, присоединившиеся к четвёртой власти, а в фантастических зверюшек на закрытом карнавале наряжаться не пришлось. Бал в крупном гостиничном комплексе действительно выдерживался в исторических традициях императорских времён. Времён пышных балов с полонезами и шальными шарадами.

Как тонкой неземной натуре хотелось надеть какое-нибудь воздушное платьице с парчовой нитью и диадемой для волос, она мужественно смолчала и облачилась в самый маленький костюм кавалера неведомого ордена. Волосы были стянуты в аскетичный хвостик на затылке, который вполне мог сойти за привычную причёску областных родноверов, подрабатывающих топтунами.

Строгая осанка, блестящий орден на голубой ленте, белые перчатки и безудержный смех – Трикстер выбежал из-за ширмы в пышном жёлтом платье с корсетом и перьями в волосах, взявшись плясать кан-кан. Цветовое решение наряда предопределила профессиональная специфика газетчика. Евангелина смогла лишь пальцами одобрить его оригинальный выбор и указать на чёрную пуговку своего воротничка, нагло глазеющую на всё это безобразие. А потом милосердно спрятала камеру на время нанесения своему спутнику, а точнее своей «даме» приличного макияжа.

– Мне же ничего с лицом не надо делать, я так понимаю? – рефлекторно спросила мандражирующая шпионка. Казалось, что её бешеное сердцебиение отзывается клубным битом в ушах редакционных сыщиков.

– Конечно, нет. Разве, что умыться, как следует и юнкерок готов. – в лучших женских традициях съязвил стрингер, дотошно заметив тушь на синих глазках Ангелы.

– Ну и стерва же ты, Алика! – усмехнулась Евангелина, тут же влепив прямо посередине непривлекательной мордочки Трикстера жирную мушку.

– Ха-ха, – наигранно кривлялся он, бережно пересаживая искусственную родинку со своего пронырливого носа на щёку, – А вот имена менять необязательно, вся эта дурь только прикол на пару часов. Я натуральный пацан, не подумай лишнего. Вообще и мейк-ап было необязательно делать, у каждого гостя должна быть маска, мне просто был любопытен этот эксперимент… – как-то подозрительно оправдался он, и Ангела искоса глянула на трансвестита-дебютанта.

– Понимаю: увольнение, безработица, кризис.

– Да-да, я был молод и мне нужны были деньги! – захихикал Трикстер, поддерживая гомофобный юмор. Значит, не всё ещё было потеряно, и девушка поторопила его к внутреннему входу в частный клуб, который был связан с гримёркой внутренним коридором.

– Слушай, – не зная, как к напарнику теперь обращаться, зашептала она на ухо и чинно взяла под руку, – а мы, как в этих разноцветных шалуньях богомольного девелопера узнаем?

– Боже! – ужаснулся журналист, прикрыв накрашенный рот блестящей маской, – Мне Круглов мобилу не вернул, урод! Урод, урод! Придётся как-то угадывать Терентия, а тебе виновника торжества. Хотя у меня с собой пригласительные, а там наши персональные места в зале указаны. Там весь прикол бала в том, чтобы раскрутить богатую публику на благотворительном аукционе, поотрываться на шоу-программе и узнать друг друга. Но после, будет более тесная часть, чисто для поздравлений Негодина близкими друзьями. Вот именно в эту святую святых нас с тобой пригласили…

– Какие ещё поздравления, если у этого мошенника днюха две недели назад была?! – шёпот юнкера в ухмыляющейся маске киномстителя из фильма «V – значит вендетта» стал обличительным, – Смотри, ещё честь девичью на этих поздравлялках не потеряй!