Текст книги "Запретный Дворец"

Шари мысленно похвалила брата. Это был грамотный ход, учитывающий переменчивость намерений в зависимости от окружающей обстановки. Сорин следил за настроением своих спутников и делал выводы, на основе которых затем принимал решения о дальнейшей дороге.

Эней задумался на некоторое время. Молчание ритмично прерывалось стуком колёс. Послышался глубокий свистящий вздох Тари.

– Если будет возможность, я бы хотел посетить храм, – решился Эней.

– Храм? – удивилась Шари. И снова получила хвостом по руке. На этот раз её одолело страстное желание ухватиться и потянуть хвост Сорина.

– Думаю, Рилга вдохновила меня, – чуть заметно смутился Эней. – Я не был склонен посещать храм в своём родном городе. Но в столице Среднего мира оно может стоить того.

– Отлично! – хлопнул в ладоши Сорин. – Ещё один пункт в нашем плане! – его энтузиазм, казалось, нагревал и без того душный воздух.

Время до остановки пролетело незаметно. Путники обсуждали расы – извечная тема, на которую невозможно наговориться. Играли в словесные игры, перекусывали и спали остаток путешествия.

Когда же поезд остановился, Сорин внезапно осознал последнюю проблему своей авантюры – их вагон откроют, чтобы сразу начать разгрузку. А значит, укрыться не получится, ведь работники будут залезать внутрь за ящиками и спускать их вниз. Сорин сосредоточился и замолчал, соображая, как справиться с возникшими трудностями.

Эней и Шари не успели предложить что-то своё. А даже если бы и успели – дельных мыслей не было ни у него, ни у неё. Сорин собрал всё, что доставал, обратно в рюкзак и перевязал бандану на голову. Теперь она почти налезала на глаза, делая их ещё мельче, чем они есть.

– Если они начнут разгрузку сразу, мы используем Тари как отвлекающий манёвр, – заговорщицки зашептал он.

Грифон возмущённо вскинул голову и приготовился расправить крылья. Шари быстро схватила его за перья, а Сорин затараторил:

– Это наш единственный выход, Тари, выручай, ты сможешь вылететь и напугать их всех, может, даже стащишь у кого-нибудь что-нибудь ценное.

Тари передумал раскрывать крылья и фыркнул. Всем своим видом он показывал пренебрежение и будто говорил: «Да что ценного может быть у ребят, что разгружают вагоны? Одумайся, умник».

– Договорились, – Сорин сжал руку в кулак. – Как только Тари их отвлечёт, мы выпрыгиваем из вагона и даём дёру.

Шари посмотрела на Энея.

– Я не удивлён, что ты с самого начала была против, Шари, – сказал он.

Она сокрушённо покачала головой. Выбора не было.

Однако удача решила стать одним из спутников Рискнувших в тот день. Открыв дверь вагона, внутри которого затаились друзья, ратты решили пойти на перекур и заняться грузом позднее. Не веря своему везению и молясь всем богам подряд, Сорин жестом скомандовал следовать за собой и вылез из поезда. Вместе они направились к выходу с вокзала.

Энергичный и окрылённый великолепным разрешением проблем, Сорин повернулся к спутникам и, разведя руки в стороны, воскликнул:

– Добро пожаловать в Слайсепт!

Ответом ему послужили усталые улыбки и вздохи.

Город расстелил перед ними сети дорог.

10

Несмотря на воодушевление Сорина, было решено отложить исследование Слайсепта до завтра. В грузовом вагоне сложно следить за временем, поэтому вечерняя прохлада, обнявшая путешественников на входе в город, стала для них сюрпризом. И, хотя Сорин жаждал посетить хотя бы одно из запланированных мест, Шари деликатно напомнила ему:

– Если ты не ляжешь до часу ночи, то потом не сможешь уснуть всю ночь и будешь бродить до утра. Вы с мамой оба такие. Она-то совсем со временем не считается. Будь ты благоразумнее, Сорин.

Вняв доводам сестры, он повёл остальных в направлении одной из гостиниц, которую счёл доступной их финансовым возможностям. Поздним вечером, Шари думала, будет встречаться мало прохожих, но оказалось наоборот – ночью город оживал, принимал на себя новый облик, горящий огнями и звенящий пением улиц. Над крышами пролетали гераны, за столиками ужинали большие и маленькие компании, мимо путников проехал большой автомобиль с альдом за рулём. Казалось, никто и не собирался ложиться спать.

Незаметно для себя Шари начала разделять восторг брата. Атмосфера жизни, кипевшей в этом вулкане со стенами и крышами, – она захватывала, кружила в хороводе света и цвета. Всего вокруг много, и нет страха потеряться. Шари становилась частью чего-то внушительного.

– Вот оно! – объявил Сорин, указывая на дом впереди.

Гостиница уходила ввысь на много этажей. Эней отметил, что сделана она по проекту геранов, в этом сомневаться не стоило. Сорин посмеялся, что цветом здание напоминает печенье, а белые дверь и рамы окон смахивают на ванильную начинку. Его живот предательски заурчал, и он сознался, что попросту соскучился по хорошей еде.

Внутри было тепло, преобладал мягкий оранжевый цвет, приглушённо-зелёные диваны и кресла, скамьи, словно обвитые растениями, деревянные столики. Нечасто проходил персонал, выделявшийся кто шапочками, кто фартуками. У Шари в голове пронеслось, что выглядит это куда дороже, чем они могут себе позволить. Но Сорина ничто не могло поколебать.

Все вместе они прошли к стойке. Редкий народ, спускавшийся или поднимавшийся из общего холла, обращал внимание на Тари. Грифону приносило странное наслаждение разыгрывать безразличного недотрогу, а затем резко разворачиваться и впиваться взглядом в любопытное лицо. После этого он глубоко дышал и отворачивался, полный торжества.

За стойкой стояла альда. Шари не знала, как определять их возраст, но по выражению лица она могла бы дать ей не больше тридцати лет. Будучи не властной над внутренним трепетом, она во все глаза разглядывала девушку, впервые так близко сталкиваясь с альдой.

Та улыбнулась одними губами.

– Здравствуйте, – её голос был тонким и как будто урчащим. Шари решила, что ей показалось. – Добро пожаловать. Вы хотите поселиться у нас?

Нет, теперь она точно была уверена. Альды говорят, и их голоса журчат, как вода.

– Здравствуйте, да, пожалуйста, – Сорин держал марку и не выдавал своего восторга разговора с живой альдой. – Нам нужна одна комната с тремя кроватями.

– На какой срок вы планируете остаться? – уточнила она, записывая в журнале.

Сорин поразмыслил минуту.

– На четыре дня для начала. По окончании же можно продлить бронь, да?

– Разумеется, – она постоянно улыбалась, и это начинало выглядеть натянуто.

Пока Сорин доставал деньги и рассчитывался, альда заметила, как пристально на неё смотрит Шари. Та не могла ничего с собой поделать – существо поражало воображение. Картинки в учебниках не шли ни в какое сравнение с тем, что явилось её глазам.

Высокая, выше Энея на голову, альда была мягкого розового оттенка. При рассмотрении вблизи её тело покрыто не кожей, а чешуёй. На шее заметны тёмные дуги, покрытые прозрачной плёнкой – Шари знала, что это жабры. При жизни вне океана у альдов они покрываются специальной защитной слизью, которая быстро застывает, образуя некое подобие плёночного щита. Губы альды на тон темнее, чем цвет всего тела. Уши были совершенно иной формы, чем у геранов или раттов – они напоминали веер с перепончатыми складками. Шари готова была поклясться, что видела, как девушка за стойкой шевелила ими по собственной воле. Волосы под цвет губ торчали колючками, как у ежа – Шари была уверена, что девушка сама сделала себе такую причёску.

«Глаза. Удивительные глаза, – думалось ей. – Они тёплые».

У создания перед ней были жёлтые глаза. Прожилки, выделенные тонкой сетью линий. Вертикальный зрачок, рядом с которым заметны мелкие оранжевые точки. И вместо белка – сплошная тьма, глубокая и, будто гладь воды, отражающая редкие световые блики.

Шари боялась пропасть в этих странных глазах.

– Вы… – послышался голос альды, – в первый раз видите альда так близко, не правда ли? – в ней не было обиды или насмешки, лишь осторожный намёк на понимание.

Эней облокотился одной рукой на стойку.

– Это первый раз, когда кто-либо из них говорит с представителем Нижнего мира, – аккуратно объяснил он.

– Для меня большая честь, – на этот раз её улыбка была искренней. Не выдержав, её губы раскрылись, показав ряды острых зубов. На миг Шари испугалась, но только на миг. – Я рада, что вы выбрали именно нашу гостиницу, чтобы начать познавать мир, – поэтично закончила приветствия альда и прикрыла рот рукой.

Она протянула Сорину ключ от комнаты, назвав этаж и направление коридора. Благодарно кивнув, он поправил сумку на плече, подтянулся и направился к лестнице. Подниматься на лифте на третий этаж показалось ему занятием для ленивых. Смущённая покровительством девушки за стойкой, Шари опустила голову и пошла вслед за братом. За ней – Тари, и Эней замыкал цепочку, выглядя достаточно спокойно и уверенно по сравнению со своими спутниками.

Ночью Шари несколько раз просыпалась из-за шума за окном. Шторы не могли полностью преградить льющийся с улицы свет, а проезжающие машины всегда давали о себе знать тарахтеньем мотора. Но, несмотря на эти небольшие, по её мнению, неудобства, Шари быстро засыпала опять – поездка вымотала её, а предвкушение грядущих новых впечатлений требовало свежих сил.

Наутро Сорин обрадовался, что можно заказать еду прямо в комнату. И хотя на это пришлось потратиться, он клялся, что ни о чём не жалеет. Возмущённый тем, как безалаберно лидер относится к бюджету группы, Тари не прикоснулся к еде и демонстративно воротил клюв. Эней и Шари пусть и разделяли его чувства, но с голодом не спорили и присоединились к Сорину.

К Шари пришла мысль, и сразу после еды она подошла к брату с предложением. Он внимательно смотрел на карту, водя пальцем по дорогам и высчитывая время пути.

– Сорин?

– Мм-мм, – промычал он, давая понять, что слушает.

– Ты не проверял, есть здесь поблизости где-нибудь почтовое отделение?

Сорин поднял голову и посмотрел на сестру, быстро соображая, куда она клонит. Затем вернул взгляд на карту, перемещаясь от одного здания к другому в поисках нужного.

– Я тоже думал о том, чтобы написать Лиссару, – тепло отозвался он. – Всё не мог решить, сделать это в первый день или во второй. Чем раньше, тем лучше, конечно.

Сорин ткнул в надпись на карте.

– Вот оно!

На его громкий возглас среагировали отдыхающие Тари и Эней.

– Совсем недалеко, как раз по дороге к оружейному магазину. Можем заглянуть по пути туда, можем по пути обратно. Как угодно.

– Давай зайдём по дороге? – попросила Шари.

– Конечно, без проблем, – согласился Сорин.

Прежде чем они начали собираться, подошёл Эней.

– Я не настаиваю, – вежливо начал он, – но я хотел бы отлучиться ненадолго. Если это не вызовет затруднений…

– Всё хорошо? – забеспокоилась Шари.

– Да, всё в порядке, Шари, – заверил её Эней, – нет поводов для волнения. Я лишь хотел узнать, есть ли возможность встретиться с вами уже в оружейном магазине?

– Да, разумеется, – пожал плечами Сорин. – По пути туда мы с Шари заглянем на почту, но надолго там не задержимся. – Он достал из кармана часы и, проверив время, показал их Энею. – Давай ориентировочно через час встретимся на месте. Если тебя там не будет, мы просто зайдём внутрь и посмотрим всё, что нам нужно, и тогда будем ждать на выходе. Без тебя не уйдём, друг мой.

– Спасибо, – облегчённо выдохнул Эней. Только теперь было заметно, как его беспокоил этот вопрос.

На глазах у Шари и Сорина, не привыкших пока к подобному поведению, он подошёл к окну и высунулся почти полностью. Тари поспешил следом, но Эней, обернувшись, мягко улыбнулся.

– Прости, Тари, – искренне произнёс он, – сегодня я хотел бы полетать один.

Грифон отпрянул, будто его ударили. Но не повесил голову – вместо этого гордо вздёрнул клюв, чтобы поскорее отвлечь внимание от проявленной слабости и показать собственную неуязвимость. Эней расправил крылья и, выпорхнув, быстро взмыл в небо. Вскоре он затерялся среди высоких крыш, словно тянущихся расцарапать облака.

Шари наблюдала, как мелькает его силуэт среди висящих проводов, торчавших труб, острых крыш и других геранов. Сорин, склонив голову, повернулся к Тари и понимающе проговорил:

– Похоже, ты застрял с нами, Тари. Уж не обессудь.

И протянул руку как для рукопожатия. Грифон отвернул голову, затем вздохнул и коснулся тёплой ладони кончиком клюва. Его дыхание обдало чёрные протезы пальцев.

На сборы ушло мало времени. Сорин хотел рассовать вещи по карманам, но в итоге махнул рукой, вытащил из рюкзака ненужные вещи и, разложив их на кровати, взял только самое необходимое: деньги, ключ, карты, книгу с записями, часы. Шари ничем подобным не занималась – она лишь переоделась в чистое и надела поясную сумку.

Дорога до почтового отделения заняла не больше десяти минут. Первый шок прошёл, и брат с сестрой более спокойно рассматривали окружение, подмечая мелкие детали и обсуждая их. Сорин не мог успокоиться: все гераны, им встречавшиеся, ходили босые либо с такого пошива штанами, что прикрывали свод стопы.

– Я просто не могу этого понять, Шари, – бубнил он, в волнении дёргая хвостом, – ладно бы они у себя по чистым улицам воздушных островов так разгуливали. Но здесь? В Слайсепте? В Среднем мире?

– Похоже, мы многого ещё не понимаем, – менее бурно поддерживала его сестра. – Надо спросить у Энея потом.

– Вспомни, как я пытался убедить его купить обувь. Он даже не понял, зачем она ему нужна.

– Интересно, здесь есть магазины одежды для других рас, не для раттов? – быстро перескочила на другую тему Шари. – Эней в твоей рваной жилетке ходит с самого Стирданора. Надо ему что-нибудь более цивильное купить.

– Это ты верно подметила, – одобрил идею Сорин.

Пока они разговаривали, к ним тоже приковывались взгляды прохожих. Причиной был Тари, уверенно и ровно вышагивающий рядом с Шари. Иногда он двигал крыльями, касаясь её ладони, чтобы показать, что он поблизости. В такие моменты Шари отвлекалась от исследования Слайсепта и с мягкой улыбкой проводила пальцами по перьям грифона. Тот делал вид, что так и должно быть, но от неё не ускользали его довольные возгласы, так и рвущиеся из груди. К ним никто не подходил, никто откровенно не тыкал пальцем в Тари – однако Шари кожей чувствовала бросаемые на них украдкой взоры.

На почте было мало народу. Сев за столик и достав лист бумаги, Сорин поразмыслил и протянул сестре карандаш.

– Пиши, – сказал он. – Я снизу от себя чиркну пару строк, да и всё.

– Хорошо.

Легче сказать, чем сделать. Сперва Шари растрогалась, что брат предложил ей самой написать основу письма Лиссару, несмотря на то, что по нему скучали оба. Однако затем пришло осознание: Сорин намеренно избавил себя от сложной части, где нужно расписать всё, с ними уже произошедшее. Шари усмехнулась. Слова запрыгали на листе чёрными букашками.

Она писала, стараясь вспомнить все детали путешествия. Описала Рилгу, уделив ей особое место в рассказе. Упомянула лёгкого на подъём Турсо, реабилитировавшегося за первую встречу. Выразила надежду, что в Ремтаке дела пойдут на лад. Когда же речь зашла о Слайсепте, Шари задумалась. У неё было недостаточно знаний о городе, чтобы описать его полностью, а первые впечатления сумбурно перемешивались с домыслами и грёзами. Она лишь высказалась о том, какие яркие в городе ночи и насколько удивительными оказались альды вблизи.

«Я бы хотела, чтобы ты тоже был здесь. Мы любим тебя и ждём встречи», – приписала рука, и Шари поймала себя на нежной улыбке. В груди всё сжималось от тонкой любви и тоски. Ей захотелось увидеть Лиссара так сильно, что на секунду перехватило дыхание.

Заметив, что она закончила, Сорин вытащил из-под её руки письмо. Он не стал читать всё, что написала Шари, полностью доверяя её словам. Без раздумий взял карандаш и, высунув кончик языка, в самом низу добавил от себя пару фраз.

«Рискнувшие Сорин и Шари вернутся в Стирданор, чтобы забрать тебя оттуда. Мы увидим все миры, Лиссар. Мы покажем себя. Не обманывай медсестёр и не болей. Мы скоро».

Его не обошёл стороной душевный порыв. Сорин сложил письмо и прижал его к груди, чтобы бумага впитала все эмоции, что он испытывал.

Они разобрались с конвертом, подписали адрес госпиталя – на всякий случай, потому что не знали, переехал ли Лиссар уже в их дом или нет. Отправка обошлась в сущую мелочь.

На выходе из здания почты Сорин перевязал бандану на правую руку выше локтя. Затем глубоко вдохнул воздух и на выдохе пожаловался, что здесь он не такой чистый, как дома. Это не омрачило прелесть больших городов – Сорин всё ещё был бодр и полон сил для новых свершений.

Путь до оружейного магазина был намного больше, чем от гостиницы до почты. Путники превратили это в маленькую прогулку, рассматривая витрины магазинов, пройдясь по одной из улиц, выложенной узорчатой плиткой, встретив на своём пути маленький фонтан с множеством монеток на его дне. День только разгонялся, и холод рыжего сезона, преследовавший друзей в Стирданоре, в столице словно бы отступил, соизволив подождать.

Не прошли они и половины пути, как случилось непредвиденное. Шари спросила, можно ли в Слайсепте ходить с оружием в открытую. Сорин отвечал, что по закону это не запрещено. Стычки случаются тут и там, и на этот случай каждый хочет иметь запасной план действий, висящий на поясе. Стража вмешивается, когда есть угроза общественному порядку и невинным гражданским лицам.

– Что же тогда насчёт уровня преступности? – округлила глаза Шари.

– Он выше, чем в Стирданоре, это точно, – легкомысленно пожал плечами Сорин. – Но, Шари, назови мне хотя бы один город, где не было бы бандитов. Плохие ребята есть везде, нужно лишь быть осторожным и не нарываться на неприятности.

– Утешил, – невесело усмехнулась сестра.

– Не волнуйся, я не дам тебя в обиду, – грозно свёл брови он. – И потом, с такой рожей, как у меня, с нами никто не посмеет связываться. А чтобы напугать, можешь ударить меня по затылку – ты знаешь, что из этого выйдет, – лукаво улыбнулся он.

Тари, точно зная, о чём речь, весело загоготал. От смеха он наполовину раскрыл крылья, едва не задев прогуливающуюся семью раттов. Те хотели пожаловаться, но увидев, кто именно потревожил их семейный отдых, растеряли все слова.

Беседу прервал неожиданный крик: ему пришлось повториться несколько раз, прежде чем Сорин и Шари поняли, что обращаются к ним. Обернувшись, они увидели летящего герана, который готовился приземлиться рядом. Оказавшись на земле, он поправил растрепавшиеся волосы, ничуть не улучшив их состояние, и надел висевшие на шее очки на нос. Шари заметила в его ушах по две-три серьги, а на красной коже на лице выделялись серые глаза.

– Прошу прощения, – мелодично начал незнакомец, – мне очень жаль прерывать вас во время вашего разговора.

– Да ничего страшного, чего… – Сорин хотел сказать, что всё в порядке, но спохватился – он понял, что геран ещё не закончил.

Того не порадовало, что его перебили, однако он проигнорировал это.

– К сожалению, я должен потребовать от вас отпустить грифона немедленно, – в более строгой манере проговорил он.

– Что? – не поняла Шари. Сорин переглянулся с Тари и разделил его смятение.

– Я повторяю: немедленно отпустите грифона, – приказал геран. – Охота на грифонов запрещена, равно как и удержание их в неволе. Если вы сейчас же не отпустите грифона, я буду вынужден позвать стражу.

Сорин потерял дар речи. Шари тоже, но ненадолго. У неё в голове пронеслось, что геран даже в очках не очень хорошо видит, потому что никаких цепей, поводков и верёвок на Тари не было, и он был свободен делать что ему вздумается.

– Эм, мы знаем о законе касательно грифонов, – выступил вперёд Сорин. Разница в росте между ним и гераном сразу бросилась в глаза. – Мы никого не держим…

– Если вы осведомлены, тогда вы тем более должны отпустить этого могучего зверя, – продолжал повелевать незнакомец. – То, что вы делаете по отношению к нему, унизительно и непростительно. Отпустите великого грифона, посланника Мудрого Дариса!

Брат с сестрой переглянулись. Сорин пожал плечами и украдкой дал Шари знак хвостом. Надеясь, что прочла его верно, она кивнула и подошла к Тари. Тот всё ещё не мог разобраться в ситуации.

Низко склонившись в знак почтения, она громко и чётко выговаривала слова:

– Ступай, великий зверь, ты свободен. И пусть воля не обидит тебя так, как обидели мы. Лети быстрее ветра, неси свою мудрость другим. И да прости нас, презренных, за то, что помыслили пленить тебя!

Сорин едва сдерживал смех. Шари самой хотелось от странности происходящего расхохотаться на месте, возможно, зарывшись в перья Тари. Грифон недоумённо смотрел на неё, размахивая хвостом и не понимая, что за цирк они тут разыгрывают и какова его роль. Сорин сделал шаг к сестре и тоже согнулся в поклоне.

Его шёпот достиг Тари:

– Погуляй где-нибудь. А то он от нас не отстанет. Но не улетай далеко.

Получив прямые указания от того, кто имеет в его глазах вес, Тари громко закричал. Его крик разорвал улицу, острым лезвием проходясь по слуху всех прохожих. Геран, настаивавший на освобождении, судорожно зажал уши, так что даже очки слетели с прямого носа. Несмотря на это, Сорин и Шари улыбались.

Тари сделал несколько широких взмахов, обдав пыльными порывами окружающих, и взлетел. Те, кто первыми оправились от крика, смогли наблюдать его удаляющийся силуэт в воздухе.

Выпрямившись, Шари и Сорин столкнулись с недовольным гераном.

– Вам нужно что-то ещё? – терпеливо осведомился Сорин.

– Вы должны ответить за то, что сделали с этим зверем, – обиженно протянул он.

– Что мы сделали? – напрямую спросила Шари. – Мы отпустили его, как вы и просили.

– Так и есть, – не спорил геран, – но кто знает, как долго вы держали его в плену и что с ним вытворяли.

– Ну уж это-то вы точно не сможете доказать, – вытерев лоб от первого нервного пота, сказал Сорин. – Давайте разойдёмся, если больше нам не о чем ругаться.

Геран пожевал губу.

– Вы правы, – кивнул он и склонил голову в поклоне. Шари вспомнился Эней. – Вы без возражений выполнили мою просьбу. Я приношу свои извинения за неудобства. Рад видеть, что вы соблюдаете законы так, как положено в цивилизованном обществе. Спасибо.

Без лишних прощаний, он расправил крылья и взлетел. Шоу для прохожих закончилось с оставшимися на сцене двумя участниками.

Шари посмотрела, куда полетел Тари.

– Что это сейчас такое было? – донёсся до неё вопрос Сорина.

– Если все жители Слайсепта такие чудаки, я бы не хотела здесь задерживаться, – высказалась она.

Брат взял её за руку.

– Ладно, ничего страшного не произошло, – неунывающе сказал он. – Пошли, Тари найдёт нас. Бьюсь об заклад, он прямо сейчас следит за нами с одной из крыш. Может, даже на пару с Энеем.

– Да-а, вот это представление мы здесь устроили, – улыбнулась Шари.

Оставшись вдвоём, они продолжили путь. Оба осознавали, что стоит поторопиться на случай, если Эней будет очень пунктуален и в назначенное время точно явится к оружейному магазину. Но это не остановило их от того, чтобы зайти в магазин сладостей и побаловать себя. Отголоски здравого смысла наставляли Шари, как неправильно они расходуют деньги. Однако вкус карамели на языке, из которой медленно вытекает сладкая молочная начинка, затыкал все остальные мысли.

Шари решила спросить:

– Сорин, почему ты так хочешь увидеть меч отца?

Он на мгновение сбился с шага, чуть не споткнувшись на ровном месте. Быстро взял себя в руки и вернул прежний темп. Это волнение, что странно, он не хотел раскрывать даже сестре.

– Я не знаю, – признался Сорин. – Сама посуди: мы знаем об отце только со слов мамы и записей в старых газетах. Для нас он не кто иной, как генерал Гурн Танн, участвовавший в захвате радикальных специалистов и некоторых других операциях и сейчас проживающий в Нижнем мире. Я ещё, кажется, слышал, что он там преподаёт в военной академии. Не уверен, – нахмурившись, он почесал затылок кончиком хвоста.

– Ты бы хотел, чтобы он жил с нами? – сколько раз она задавала этот вопрос в детстве, Шари не помнила. Никогда не получала ясного ответа, потому что его не знал и сам Сорин.

– Не знаю, Шари. Мама говорила, что служба – его первая жена. Значит, меч имеет для него немаловажное значение. Я бы хотел узнать эту сторону отца, если уж нам не довелось познакомиться лично. Хоть так.

– Мы могли бы… – она замялась, не зная, как продолжить, – могли бы съездить к нему. Не говоря маме. Прямо сейчас взять и поехать в Нижний мир, в Паратосс или где он там живёт.

Сорин рассмеялся.

– С ума сошла? – ухмылка растянула его лицо. – И что мы скажем Энею? А как же Рилга, Турсо, да даже Джен? Мы уже сказали, что станем Рискнувшими, и тут внезапно, ни с того ни с сего, айда, рванули в Нижний мир знакомиться с так себе отцом? – в последних словах Шари послышались отголоски запрятанной боли. Сорин отмахнулся свободной рукой. – Нет, давай не будем. Мы пройдём Запретный Дворец и тогда подумаем, что делать дальше. Может, отец сам захочет увидеться с нами, как только мы вернёмся Рискнувшими.

– Мама говорит, что…

– Шари, пожалуйста, – попросил Сорин. – Давай не будем.

Она замолчала. Ей было стыдно, что она стёрла улыбку энтузиазма с лица брата. Теперь он шёл с серьёзным выражением, глядя точно перед собой. Запал приключений пропал из глаз.

Она притушила горящие угли его бодрости, и ей было неприятно осознавать свою вину.

Чтобы реабилитироваться, Шари сжала ладонь брата и намеренно воскликнула:

– Сколько мы уже идём! Ты уверен, что выбрал правильную дорогу?

Ей точно было известно, на что надо надавить, чтобы снова разжечь пламя. Сорин остановился, осматривая окрестности. Сомнения, посаженные сестрой, нужно было немедленно выкорчевать, как сорняки. Он достал карту и сверился по ней.

– Да, точно тебе говорю, мы на правильном пути, – уверенно проговорил он, начиная улыбаться. – Не помню, чтобы нам приходилось когда-либо сомневаться в моих способностях штурмана!

– Ты просто никому больше карту в руки не даёшь, у нас других претендентов нет на эту должность, – дразня, показала ему язык Шари.

Они рассмеялись. Сорин, ещё раз сверившись с картой, указал на переулок.

– Смотри, вот здесь можно пройти насквозь. Срежем немного путь.

В переулке уровень шума значительно снизился. Стояли мусорные мешки, валялись упаковочные ошмётки, мелькали канализационные решётки и люки. Расстояние между двумя зданиями было маленьким, втроём в один ряд друзья не сумели бы пройти переулок.

Внезапно Шари пробрал холод. Похожее на озноб чувство пронеслось вдоль позвоночника и вызвало слёзы на глазах. Всё размылось, и, моргнув, Шари задержала дыхание. Шедший перед ней Сорин замер, напряжение почти искрами посыпалось от его тела.

Путь им преграждало несколько раттов. Они вошли с другой стороны переулка и медленно приближались к Сорину и Шари. Последняя обернулась и увидела, что и сзади к ним подбираются неприятели. Она не видела хвостов, но по ушам, росту и телосложению поняла, что это ратты.

В руках молодого парня виднелся длинный нож. Он вышел вперёд, не поднимая оружие и стараясь выглядеть максимально доброжелательно в его положении.

– Доброго дня, – поздоровался он низким голосом. – Не хотелось бы портить впечатления о Слайсепте у приезжих, но давайте-ка сюда ваши сбережения и разойдёмся по-хорошему.

Шари подумала, что если бы за его спиной не было других, он навряд ли бы тратил время на разговоры. Сейчас грабитель давал возможность уладить всё без насилия.

– Вы же видите, что у нас явное преимущество, – в его деликатном тоне так и сквозила насмешка. Рукой ратт обвёл других за своей спиной и позади Сорина и Шари. – Так что давайте решим дело миром.

– У нас ничего нет, – выдал Сорин.

Одной рукой он постарался завести Шари за спину и медленно пятился к стене. Теперь грабители подходили справа и слева, и боковым зрением иногда удавалось улавливать их всех.

Ратт цокнул языком.

– Неправильный ответ, – протянул он в нос. – У меня другая информация на этот счёт. Никто не ездит в Слайсепт с пустыми карманами.

Его приятели выдали смешки. Сорин напряжённо следил за говорящим, который медленно подходил всё ближе и ближе. Шари не сразу заметила, что хвост брата находится совсем рядом с её поясной сумкой. Прежде чем паника успела захватить её полностью, она вспомнила, что так ничего и не выложила из сумки.

А значит, и складной ножик должен быть всё ещё там.

– Ребят, без шуток, с нас нечего брать, – стараясь отвлечь их, Сорин пытался сделать сестре знак кончиком хвоста.

Шари догадалась, что он намеренно закрывает её собой, чтобы другие не заметили, как она вытаскивает ножик из сумки. План был простой и, по её мнению, абсолютно самоубийственный.

Ратт с оружием оказался совсем рядом, он почти дышал в лицо Сорину. Шари разглядела, как при разговоре у него изо рта вылетает слюна.

– Прикуси свой хвост и бросай рюкзак, проклятый инвалид, – он явно указывал на стеклянный глаз Сорина.

Шари от негодования хотела сама достать ножик и метнуть его прямо в лицо грабителю, даже не разложив. Но не могла пошевелить руками. Кончик хвоста брата всё ещё маячил в районе сумки, готовый сам открыть замок и достать оружие. На что он рассчитывал, Шари не понимала. Справиться с одним ножом с пятерыми вооружёнными бандитами представлялось ей невозможным.

У неё появилась другая идея. Прежде чем Сорин успел что-то сделать, она сложила руки рупором и истошно закричала:

– Тари!

Грабители не ожидали этого и потому сперва оторопели. Затем главный ратт, обозлившись, набросился на Сорина, закрывавшего собой Шари, и ударил его по челюсти.

– Заткни свою девку, недоносок! – прорычал он, занося для удара вторую руку, на этот раз с ножом.

Шари закрыла от страха глаза. Только совершив поступок, она поняла, что её план был ничуть не лучше плана Сорина. Даже хуже – он побудил бандитов к немедленному действию.

С закрытыми глазами она услышала пыхтенье со стороны Сорина и звонкое столкновение лезвия со стеной за её спиной. Ратт промахнулся, и, судя по звукам, Сорин оттолкнул его, ударив кулаком в живот.

Затем всю улицу вновь порвало на куски. С воинственным кличем в переулок, задевая стены крыльями, не прилетел – упал камнем Тари. Приземлился на одного из грабителей, припечатав его к земле. Когти передних лап впились в его одежду и вошли в грудь. На землю потекла кровь. Грифон вскинул голову, приоткрыв клюв.

Ратты перетрусили. Их главарь отпрянул от Сорина, держась за живот.

– Ч-что это ещё такое? – плюясь, прошипел он.

Тари сощурил золотые глаза. Ратт под ним вопил от боли и мелко подрагивал.

С левой стороны послышался шум. К переулку кто-то приближался с большой дороги. В проёме показался стражник-альд.

– Всем стоять! Что здесь происходит? – громко спросил он.

Тари моментально сделал шаг и сошёл с прибитого к земле ратта. Тот, вырвавшись, на карачках устремился в другую сторону переулка, догоняя своих товарищей и оставляя кровавые следы. Шари заметила, что ратт с ножом напоследок обернулся, бросив на неё и Сорина ненавидящий взгляд.