Текст книги "Запретный Дворец"

Её тон, наполовину переходивший в шёпот, заставил её приподняться на носочки и ещё больше приблизиться к его лицу, так что Шари могла рассмотреть синие чешуйки на щеке Нидата. Несколько секунд они простояли в тишине, после чего не выдержали и рассмеялись. Ей казалось это таким простым – шутить с ним, одаривать друг друга притворными ухаживаниями. После долгих отношений с Кливаром у неё не было больше никого, с кем можно пофлиртовать и почувствовать энергию лёгкой романтики. Пускай даже это будут пустые заигрывания.

Первым придя в себя, Нидат показал ей сжатый кулак, означавший торжество:

– Один – один, Шари, – несколько кивков, и ей захотелось ещё один раунд. Но она, без каких-либо игр и смешинок, честно сказала:

– Можно Танта, я не против.

Нидат повернулся к ней боком и накрыл лицо широкой ладонью. Шари расслышала, что он снова смеётся, только на этот раз будто пытаясь это скрыть.

– Вот теперь я смущён, – донёсся его журчащий голос.

Шари улыбнулась. Ей было приятно это слышать.

– Тебе ещё повезло, – подбодрила его она, – альдов не может выдать румянец.

– В этом у меня бесспорное преимущество, – Нидат отвёл руку от лица и воскликнул: – Справедливый Рошгх, как же это странно, что ты и Сорин никогда раньше не видели альдов! А геранов?

– Нет, не до недавних событий, – отрицательно помотала головой Шари.

– Невероятно, где вас заперли, что вы ни разу не встречались с представителями других рас? Не могли же вы жить в горах вместе с твоим грифоном?

– Тари не совсем мой, – поправила его она, – он вообще никому не принадлежит. Он часть семьи, если уж как-то его называть. И нет, мы не жили в горах. Мы из Стирданора.

– Откуда?

«И это, дорогие слушатели, самое прекрасное описание нашего с Сорином родного города», – на манер радио подумала Шари.

– Стирданор. К западу от Слайсепта, неподалёку от Лоунпата. Маленький городок, где в голодные времена кормятся слухами и сплетнями без срока годности.

– Ни разу не слышал про этот город и после твоей характеристики желания его посетить не появилось, – признался Нидат. – Постой, если всё так, как ты описываешь, то где вы познакомились с гераном? В Лоунпате?

– Н-нет, – неуверенно ответила Шари. Она не знала, как много ей нужно рассказывать и с чем лучше дождаться Сорина. – Нидат, я думаю, будет лучше, если мой брат расскажет тебе всё. Давай дождёмся его, чтобы не повторяться. Он… будет рад послушать об отце.

Нужно переложить ответственность на Сорина – вот что она хотела. Всё, что касалось путешествия в Запретный Дворец, было решением лидера их группы.

«Сорин не простит, если я не познакомлю его с потенциальным спутником-альдом, тем более с армейским опытом за спиной», – осознавала Шари.

Она старалась заглушить эгоистические доводы о том, что сама не простит себе, если подтолкнёт Нидата к выбору, который так не желала, чтобы кто-либо делал.

Ожидание за разговором проходило быстро. Дверь оружейного магазина открылась, и на улицу вышли Сорин, Эней и Тари. Последний с наслаждением втянул воздух, расправил крылья и снова собрал.

– Шари! – с толикой беспокойства обратился к ней брат. – Давай подождём пару дней, прежде чем сможем расходиться в Слайсепте поодиночке.

– Ты отпустил Энея сегодня одного, – напомнила она Сорину.

– Он летает, – безапелляционно возразил он. – В отличие от нас с тобой.

– И ты полагаешь, что среди геранов грабителей не найдётся?

– О, здесь я готов поспорить, – прокомментировал её реплику Нидат.

Он привлёк внимание. Эней и Тари оба воззрились на него с осторожным недоверием, в то время как Сорин протянул руку. В нём не было сомнений: если Шари без проблем провела время с этим альдом наедине в ожидании других, то ему можно доверять.

– Привет, – добродушно улыбнулся он, уже не шипя от боли в ссадине, – я Сорин.

– Рад знакомству, меня зовут Нидат.

После рукопожатия Сорин некоторое время смотрел на него во все глаза. Шари абсолютно понимала его состояние – она-то уже насмотрелась на необычную внешность нового знакомого. Всё проходило в точности как в ситуации с Энеем несколько дней назад.

– Уверен, Шари уже что-то рассказала про меня и других, – предположил Сорин, обводя друзей рукой.

– Да, немного, – кивнул Нидат. – Ничего важного, только твои героические подвиги в борьбе с ворами. И упомянула необычного родственника в виде грифона.

Тари шутку не оценил и, вскинув голову, встал полубоком к Нидату, следя за ним одним глазом. Эней сложил руки на груди.

– Новости расходятся быстро, особенно если постоянно находить кого-нибудь нового, чтобы их рассказать, – улыбался Сорин. Он повернулся к сестре: – Хотя самое важное, думаю, ты не стала поднимать?

Она покачала головой.

– Есть кое-что не менее важное, Сорин, – добавила Шари. Прежде чем затронуть тему Запретного Дворца, она хотела упомянуть, с кем именно Нидат знаком и о ком они болтали на улице долгое время.

– Что же?

Ответить она не успела. Резкое движение за спиной брата заставило Шари испуганно вскрикнуть и прикрыть рот рукой. В ней боролись два инстинкта, которые не в первый раз за сегодня давали о себе знать – бей и беги. Эней рядом с ней тоже оторопел. Тари раскрыл клюв, чтобы закричать, но не успел.

– Стой! – скомандовал громко Нидат.

С глухим стуком в его вытянутую ладонь ударил кулак, который предназначался голове Сорина. Тот обернулся и увидел высокую альду нежно-сиреневого цвета. Её лицо исказила гримаса злобы, однако в ярких оранжевых глазах горело недоумение.

– Стой-стой-стой, – с натугой отодвигая её кулак дальше от лица Сорина, проговаривал Нидат. – Ваше Совершенство, это не он. Это не Гурн, а его сын. Не торопись с выводами.

Услышав объяснение Нидата, альда тут же опустила руку, разжав пальцы. Шари смогла рассмотреть её получше: волосы на тон темнее чешуи вдоль головы заплетены в косы, а затем собраны в высокий хвост. За спиной виднелась короткая металлическая палка, закреплённая на ремне.

После слов Нидата она уже не выглядела такой же обозлённой, как секунду назад. Теперь девушка с лёгким удивлением ждала продолжения и словно не знала, что ей делать.

– Что это было? – первым спросил Эней. Его брови нахмурились от негодования.

Тари вышел из боевой стойки, но оставался напряжённым, будто в любой момент был готов сорваться с места.

– Ты знаешь нашего отца? – изумился Сорин, запутавшись, к кому обращаться, и глядя на обоих альдов.

– Что здесь происходит, Нидат? – требовательно осведомилась девушка.

На все вопросы и молчание со стороны Шари Нидат ответил коротким вздохом. Сперва повернулся к своей подруге.

– Девятая, это не Гурн, это его дети. Сорин и Танта, помнишь?

– Шари, – поправила его она. – Её зовут Шари.

Оранжевые глаза впились в Шари пристальным взглядом, но быстро отпустили, и девушка, названная Девятой, понемногу начинала оттаивать.

– Да-да, ладно, – не стал спорить Нидат. – Вот они, прямо здесь, в Слайсепте. Мы встретились с Шари у полки с сувенирами и разговорились, потом я узнал в ней дочь генерала, и вот мы здесь.

Девятая обратилась непосредственно к Сорину.

– Мне жаль, что я попыталась тебя ударить. Приняла тебя за генерала Гурна. У меня не было намерений сносить тебе голову. На самом деле были, пока я не узнала, кто ты есть на самом деле.

Шари заметила, что Нидат и Девятая говорят немного по-разному. Голоса обоих журчали, как вода, но то, как они растягивали или проглатывали слова, было различным. Чёткая и выверенная дикция девушки разнилась со свободной речью Нидата.

– Почему ты планировала ударить отца? – не понял Сорин.

– Потому что я его ненавижу и с удовольствием бы врезала ему при встрече, – не стала кривить душой Девятая.

На лицах Шари и Сорина было выражено одинаковое удивление. Тари переводил взгляд то на родных, то на новых знакомых и переминался с лапы на лапу. Эней стал неподалёку от Девятой, будто ожидая от неё повторного нападения.

Нидат усмехнулся:

– Проклятье. Это не то, как мы обычно заводим друзей.

12

Тари с шумом окунал голову в воду фонтана и, выныривая, плевался во все стороны. Он мог бы лапой доставать монетки, брошенные когда-то прохожими на удачу, но вместо этого с наслаждением нырял, приближал морду ко дну, словно среди вороха денег пытаясь высмотреть что-то куда более ценное. Поиски шли медленно.

Сорин, Шари и Эней с новыми знакомыми расположились на холодной каменной скамье рядом с фонтаном. Места хватило только троим, поэтому Эней и Нидат остались стоять.

Узнав, что альды знают отца, Сорин признался в любви богам и Слайсепту во всеуслышание. Он предложил пойти и поесть вместе, но быстро прикусил язык, потому что деньги, взятые с собой, не были рассчитаны на долгое застолье. Нидат и Девятая не настаивали. Альтернатива посидеть на площади неподалёку от местного рынка пришлась всем по душе и по карману.

Рыжие волосы Сорина горели под светом фонаря, он теребил узелок завязанной на руке банданы и заворожённо слушал рассказ Нидата. Его подруга предпочитала изредка поправлять, в основном сидела молча.

– Что за любовь к прозвищам? – поинтересовался Сорин. – Танта, Девятая, Ваше Совершенство… Откуда всё это?

– Не моё предпочтение, если ты об этом, – отрицательно покачал головой Нидат. – Тантой Шари нарёк Гурн ещё до нашего знакомства с ним, а я просто больше запомнил так, – он переглянулся с Шари и ухмыльнулся, – и мы договорились, что с этим проблем не будет.

Эней бросил удивлённый взгляд на Шари. Та беспечно пожала плечами.

– Танта ассоциируется с вашим семейным именем, – добавила Девятая, обращаясь к брату и сестре. – Но генерал сам до этого не додумался, пока мы ему не сказали. – Пренебрежение в её голосе приобрело оттенок презрения.

– Почему ты так ненавидишь нашего отца? – непонимающе поднял брови Сорин. – Я думал, все относятся к нему хорошо.

– Я ненавижу Гурна, потому что этот старый хаулиод, шрамированный хвостатый ублюдок, ничего не смыслит в том, как преподавать, измывается над учениками и вечно читает всем морали о том, что плохо и что хорошо, – быстро проговаривала она. – И ведь не проучишь поганца, он сам кого хочешь научит валяться на полу в собственной блевотине и крови и благодарить за то, что он тебя не прикончил.

– Ваше Совершенство, – негромко прервал её Нидат.

Она остановилась и поняла, что к ней приковано два изумлённых взгляда и один осуждающий. Эней не глядел на Девятую, повернув голову и проговаривая: «Хау… Хауд? Хаулид? Халуиод? Что это такое?»

– Разорви его Рошгх, – завершила свою короткую речь Девятая.

Нидат взялся за объяснения:

– Генерал Гурн вёл с ней частную практику. Преподавал сначала армейский рукопашный бой, затем освоение шеста и копья как видов оружия.

– То есть эта металлическая палка у тебя за спиной… – обернулась Шари.

– Копьё, – коротко кивнула Девятая. – И оно не полностью металлическое, очевидно.

– Так она раздвигается в копьё? – радостно воскликнул Сорин. – Отличная штука!

Словно не зная, как ей принять комплимент, Девятая отвела взгляд и поджала губы. Её уши незаметно дёрнулись.

– И в течение всего времени учёбы генерал довёл Девятую до ручки и вырастил самую ненавидящую его ученицу во всех мирах, – насмешливо закончил Нидат. Затем легонько толкнул коленом ногу Девятой. – В следующий раз, рассказывая ребятам об их отце, выбирай самые мягкие ругательства, которые ты знаешь, пожалуйста.

– Значит, разговоров об этом акульем помёте больше не будет, – бросила сквозь острые зубы она.

Шари и Сорин обменялись взглядами. Несмотря на резкие отзывы о Гурне, их не тянуло защищать отца. Шари могла себе признаться, что не может говорить в защиту того, кого не знает. Но она видела, как смятение охватывает брата, он будто был потерян в новой информации о генерале. Если Сорин и раньше не знал, как относиться к нему, испытывая благоговение, неприязнь или непонимание, то теперь он окончательно разуверился в чём-либо.

В тот момент они не знали ратта, которого любит их мать, и если бы их кто-нибудь спросил, то в один голос ответили бы, что у них нет отца вовсе.

– Насчёт Девятой, – вернулся к вопросу Нидат. – Сама расскажешь, или я сегодня говорю за двоих?

– Ты всегда говоришь за двоих, неважно, даю я тебе разрешение или нет, – ухмыльнулась она.

– Не выставляй меня отъявленным болтуном при других, – шутливо взмолился он.

Эней нахмурился. Шари заметила, что он чаще сводил брови, его крылья тревожно делали попытки раскрыться. Он не получал того удовольствия, которое получали они с Сорином.

– Представляю вам девятого ребёнка дома Халинн, одной из самых влиятельных семей Нижнего мира, Кориссу до Халинн. Двадцать семь лет отроду, историческое образование, армейские навыки неофициально, трое братьев, семь сестёр, дом заведует всей северо-западной территорией от Паратосса. Влиятельны, привлекательны, любимы народом.

– Захлопнись, – закатила глаза она.

– Как пожелаешь, Ваше Совершенство, – дразнил её Нидат.

– Так ты кто-то вроде монаршей семьи в вашем мире? – с долей испуга уточнил Сорин.

Шари, как и он, готова была подскочить на месте и отвесить поклон, если того требуют правила.

– Нет, – отрезала Девятая. – Не совсем. Я часть влиятельной семьи, но пресмыкаться перед собой не позволю никому. Здесь я на тех же правах, что и остальные.

– Только денег у нас больше, – добавил Нидат.

Не удержавшись, Девятая резко выбросила кулак и ударила его по бедру. Он отошёл, потирая ушибленное место, но всё равно продолжал усмехаться.

– И ты не против, что он зовёт тебя Девятой? – спросила Шари.

– Я сама его попросила. Это лучше, чем его издевательское «Ваше Совершенство» или моё имя. Номер более точный и понятный. Не ошибёшься.

– Значит, тебе не нравится твоё имя, – загибал пальцы Сорин, перечисляя, – и ты девятый ребёнок в семье, оттого и прозвище, которое ты сама предпочитаешь.

Было видно, что Девятой нравилось, как внимательно Сорин её слушал. Шари чуть не упустила момент, когда её лицо выражало удовольствие: уголки губ приподнялись, глаза расслабились и смотрели взглядом лёгким, без давления.

– А «Ваше Совершенство» из-за разницы во влиятельности? – переспросил он.

– Нет, – покачала головой она.

– Я работаю на неё, – добавил Нидат.

– Он моя пассия, – сказала Девятая.

Сорин и Шари встретились изумлёнными взглядами: их взаимное недоумение было обусловлено тем, что они оба подразумевали под понятием «пассия» любовника. Эней моментально отвёл глаза, а Шари присоединилась к брату, уставившись на Девятую.

Та не стала утруждаться и передала слово Нидату. Заведя руку за голову, он подёргал косичку на затылке и заговорил:

– В документах значится, что четыре года я уже выступаю как пассия для Кориссы до Халинн. Она уже достигла возраста половозрелости, но ввиду её характера от нас не ожидают результатов… ещё года полтора.

– Ха, да хоть десять, ничего они не дождутся, – ухмыльнулась Девятая.

Она вытянула руку, и Нидат со смехом сделал то же самое. Сперва они встретились внутренними сторонами запястий, затем внешними. Шари догадалась, что это то же самое, что рукопожатие, только дружеское и в более быстрой форме. Неожиданно для себя она поняла, что хотела бы тоже так делать с кем-нибудь.

– Я не очень разобрался, – смущаясь своего незнания, произнёс Сорин. – Пассия… Это такая должность? Ты должен завести с ней семью, когда ей будет сколько, двадцать девять?

– Так вы не знаете? – удивился Нидат.

Эней решил пояснить.

– В Нижнем мире негласный матриархат. Для Среднего и Верхнего миров мужчины, а именно, Папы домов, между которыми поделены территории, принимают решения и руководят делами. На самом деле, всем занимаются Мамы, используя мужей в роли выступающих кукол. Играемый на политической сцене патриархат устоялся около десяти веков назад.

– Всё верно, – подтвердила Девятая. Она оставалась бесстрастной во время повествования Энея.

– Во всех домах принято думать наперёд о продолжении рода и наследстве. Поэтому, когда девушке исполняется двадцать два, она обязуется найти себе пассию – мужчину, который по достижении ею половозрелого возраста – двадцати трёх лет – станет отцом её ребёнка, тем самым дав жизнь новому поколению этой семьи. Пассий может быть несколько.

– Да, женщины нашего мира моногамностью не отличаются, – сокрушённо вздохнул Нидат.

– По правилам, пассия избирается девушкой из тех мужчин, которые в неё влюблены, – неуверенным тоном говорил Эней. – Это одно из обязательных условий.

Шари взглянула на Девятую и Нидата и попыталась представить их в качестве пары. Острая на язык и прибегающая к кулакам альда, легко флиртующий и в то же время осторожный в деликатных темах альд. Они вели себя как друзья, которые периодически играют во врагов с целью подраться и выпустить пар. Шари могла предположить, что их романтические отношения были бы полны страсти.

– Как это так, обязательное условие? – спросил Сорин. – Как они это проверяют?

– Альды обладают развитым органом шестого чувства, который ещё называют тепловизором, – Эней указал когтем на переносицу, ткнув в место чуть ниже уровня бровей. Нидат сделал то же самое, демонстрируя на себе. – Он улавливает электрические импульсы и энергетические всполохи, исходящие от других существ. Ему ещё приписывают способность определять чужие эмоции. Это возможно, но при остро развитом шестом чувстве. Альды его могут тренировать.

Сорин коснулся своего лица в том месте, где расположен тепловизор. Свёл глаза в попытке рассмотреть, так что его зрение размылось. Затем его взгляд попал на Девятую, которая коварно улыбнулась.

– Если я приближу к тебе своё лицо, я смогу прочесть твои мысли, хвостатый, – злобным шёпотом произнесла она, потянувшись к Сорину.

– Нет, не сможет, – категорично покачал головой Эней, а Нидат и Девятая рассмеялись.

Шари тоже нашла насмешку над братом забавной, и вскоре он сам присоединился к остальным.

– Значит, ты, Нидат, пассия Девятой? Вы вместе?

– Не сказал бы, – уклончиво ответил он. – Ваше Совершенство?

– Разорви вас Рошгх, если вы будете орать об этом на каждом углу, – начала она, – я сама вас прикончу, если бог будет слишком занят. Но вы ребята Гурна, а это говорит о том, что вам можно доверять… и ещё возможно, что вы тираны до костного мозга, хотя это необязательно, – дала им выбор Девятая. И продолжила: – Я наняла Нидата как раз из-за того, что он не был в меня влюблён и согласился наплевать на всю эту родовую обязанность пассии.

– Мы договорились, что я спасаю её от необходимости искать других кандидатов, а она, представив меня семье, награждает стабильной зарплатой.

– То есть это сделка? – догадалась Шари.

– Именно! Никакой романтики. К тому же мне никогда не хотелось с Девятой, – увлёкся откровениями Нидат, будто бы она и не сидела рядом. – С ней нужно постоянно демонстрировать силу, а я знаю ценность своевременного отдыха. В момент, когда я расслаблюсь, Её Совершенство тут же бросит меня. В том числе и из окна.

– В лучшем случае, – не опровергла его слов Девятая.

– Кроме того, она дерётся во сне.

– И наяву, – позволил себе заметить Эней. Девятая не обратила на него внимания.

Шари поражалась тому, какой необычный дуэт повстречался им на пути. Нидат поймал её взгляд, и ей страшно захотелось снова ощутить их общее настроение азарта. Она улыбнулась.

– Ты любишь подчиняться, Нидат?

Уловив течение её мыслей, он чуть наклонился к ней.

– Может и так, Танта. А ты? Любишь отдавать приказы?

Не испугавшись, она подняла лицо. Теперь её взгляд мог уловить каждую чешуйку вокруг его бордовых глаз.

– Это зависит от того, насколько ты послушный.

Тари, к тому моменту уже оставивший в покое фонтан и вернувшийся к друзьям с золотым браслетом в лапе, издал протяжный стон и отвернулся. Сорин не выдал себя ничем, кроме покрасневших ушей, – он никогда не любил присутствовать при подобных сценах с участием сестры. Эней ошарашенно смотрел на Нидата и Шари, не моргая, и только Девятая без труда нашла слова:

– Это ещё откуда вылезло?

Реакция полностью оправдала ожидания. Нидат и Шари расхохотались, потом он вытянул руку ей навстречу. Неуверенно она повторила жест, какой он проделывал с Девятой. Нидат не торопил её и одобрительно кивнул по окончании. С их лиц не сходили улыбки.

– Я что-то пропустил, Шари? – дёрнул её за локоть брат.

– Да мы шутим, Сорин, как будто в первый раз, – подмигнула ему она.

– Вот именно, что не в первый раз, – пробурчал он. – Я насмотрелся на это, когда ты была с Кливаром. Твои заигрывания – это зрелище, свидетелем которого мне неохота быть. Пожалуйста, – взмолился Сорин. – Вон Эней вообще в ступоре.

Шари обратила взгляд на него. Эней молниеносно пришёл в себя и уставился в землю под ногами. Она всё не могла понять, почему он держится так отчуждённо.

Тари решил, что ему не хватает внимания, и вклинился прямо между стоявшими и сидевшими на лавке. Он поднял золотой браслет, который достал из фонтана, чтобы все видели его трофей. В его позе не было надежды на похвалу – наоборот, он словно утирал всем носы, говоря «никудышные вы двуногие, сами ничего не можете достать, вот вам на пропитание».

Девятая высказалась:

– Значит, все крылатые любят блестящие цацки.

Такое небрежное оскорбление Тари не смог стерпеть. Рванувшись к девушке, он распахнул клюв и пронзительно прокричал ей в лицо. Глаза Девятой распахнулись так широко, что стали напоминать два солнца на фоне чёрных бездн. Когда грифон замолчал и отшагнул от неё, она покашляла, потирая жабры.

– Это был… убедительный довод, кхм.

– Рад, что Тари избавил меня от необходимости говорить с тобой, – добавил Эней сердито. Он кивнул грифону: – Спасибо.

– Какие чувствительные, – пробормотала Девятая.

Чтобы не распалять ссору и не заканчивать встречу на неприятной ноте, Сорин поспешил задать следующий вопрос:

– Для чего вы приехали в Слайсепт, ребята? И давно вы здесь?

– Мы здесь пару недель от силы, – рассказывал Нидат. – Я был в столице проездом, так что это не первый мой визит сюда. Но на этот раз я никуда не спешу.

– Я здесь впервые, – призналась Девятая.

– И мы…

Он заметил, как Сорин достаёт из кармана часы и проверяет время.

– Слушайте, давайте сделаем так: я вижу, что вы ещё куда-то торопитесь, поэтому будет лучше, если мы на этом разойдёмся, – без обид сказал Нидат. И прежде чем Сорин успел возразить, добавил: – Но я предлагаю увидеться завтра на одном мероприятии, куда мы с Девятой вас приглашаем.

– Что за мероприятие? – поинтересовалась Шари.

– Ты уверен? – перебила её Девятая.

– Ваше Совершенство, это ребята генерала Гурна. Не знаю, как ты, а я не собираюсь отпускать их так просто.

«Это кто кого ещё не собирается отпускать, – поймала себя на мысли Шари. – Если бы у нас не был запланирован поход в храм, Сорин бы уже сегодня протрещал бы им уши… или плавники… или что это… пускай уши. Протрещал бы им уши про Запретный Дворец. Мудрый Дарис!»

– Как знаешь, – безразлично ответила Девятая.

Сорин своевременно достал из рюкзака карту и карандаш, готовый отметить нужное место. Нидат присмотрелся к карте и, проведя пальцем по нескольким дорогам, указал на одно из зданий.

– Здесь. Приходите сюда к полудню. Спускайтесь в подвал и скажите, что вы вместе с Девятой. Вас пропустят.

Сорин более чётко обвёл на карте нужное место и, сложив её несколько раз, положил обратно в рюкзак. Затем слез с лавки и, взяв сестру за руку, поднял её за собой. Эней и Тари стояли рядом, заметно ободрённые уходом.

– Если не секрет, куда вы идёте? – полюбопытствовал Нидат.

– В храм, – ответила Шари. – Это второе место из списка того, что мы хотим посетить в Слайсепте. – Она усмехнулась. – Известно, мы, ратты, любим всё планировать заранее, записывать действия на будущее.

Нидат, который смотрел на неё недоумённым взглядом, хотел что-то сказать, но был прерван: Эней, находясь слишком близко, рывком распахнул крылья и ударил Нидата по спине. Тот отшатнулся, дотронувшись до плеча сзади, и беззлобно воскликнул:

– Эй, приятель, осторожнее с крыльями!

Эней оставался серьёзным и, судя по виду, не был намерен извиняться. Шари показалось это странным.

– Эней, ты в порядке?

– Да, Шари, – отвечал он, не сводя взгляда с Нидата. Тот словно пытался понять, что пытаются до него донести голубые глаза и плотно сжатые губы. – Всё хорошо. Всё так, как есть.

Игнорируя разросшееся напряжение, Сорин положил руку на локоть Энея и направил его в другую сторону. Обернулся и помахал Девятой и Нидату.

– Здорово было встретиться, ребята, – сердечно сказал он. – У нас ещё много всего, о чём надо поговорить. До завтра!

– Пока! – присоединилась к нему Шари.

Тари мотнул головой, одарив альдов беглым взглядом. Эней незаметно обменялся с Нидатом кивками. Тот, сжав одну руку в кулак, помахал ему другой, свободной. Девятая продолжала сидеть на лавке.

Только потом, когда друзья скрылись среди других прохожих Слайсепта, она заметила оставленный Тари золотой браслет. Он лежал на траве в ногах у Девятой. Она подняла его и усмехнулась.

– Я тебе не фонтан, крылатый. Но хорошо хоть монетой в меня не бросил.

– Этот грифон – лучший кандидат на роль пассии для тебя, – уселся рядом с ней Нидат.

– Тебе ещё рано на пенсию, Нидат, отрабатывай жалованье как положено «послушному» работнику, – при слове «послушный» она передразнила Шари. – Я что-то не разделяю твоей уверенности насчёт того, что ты пригласил их на завтрашнее дело.

– Это будет здорово, – задумчиво проговорил он. – Поверь мне. А сейчас лучше помоги разобраться кое в чём.

Несмотря на помрачневшее небо, пустившее ночь на прогулку по улицам Слайсепта, прохожих едва ли становилось меньше. Из некоторых заведений доносилась музыка, фонари наполняли светом шагающие силуэты, журчание фонтана осталось позади, но словно продолжало отдаваться в ушах. Прохлада пробиралась в рукава, чтобы тонко коснуться плеч.

Глядя на босого Энея, Шари поёжилась. Ей не хотелось представлять, как холодно его ногам касаться дороги, уже начинавшей отдавать накопленное за день тепло. Сорин выглядел бодрым, однако его усталость выдавала скорость походки. Он шёл медленнее, часто поправлял рюкзак за спиной и осматривался в поисках цели.

– Как вы, ребята? – мельком обернувшись, спросил он. – Как вам альды? Мудрый Дарис, кто бы мог подумать, что мы столкнёмся с настолько подходящими нам спутниками. А ведь ещё и дня не прошло, как мы в Слайсепте!

– Не спеши, Сорин, пожалуйста, – попросила его сестра. – Мы только познакомились, а ты уже думаешь о том, чтобы предложить им к нам присоединиться.

– С Энеем и Рилгой много времени не понадобилось, – гнул свою линию Сорин. – Как ты хочешь, чтобы я их подготовил? При встрече показал свои записи и сказал, что это моё хобби? Или позвал их на прогулку и ненароком завёл в консульство Среднего мира?

– Перестань быть таким безрассудным и на секунду остановись, – нахмурилась Шари. – Мы до сих пор не слышали адекватных причин, почему Эней согласился на это, не думай, что с альдами всё пройдёт точно так же.

– Не говори так, словно Энея здесь нет, – бросился защищать его он.

– Честно говоря, я поддерживаю Шари, – признался Эней как можно мягче.

– Что? Почему?

– Я не оспариваю твоё лидерство, Сорин, и доверяю твоим инстинктам. Но сейчас всё выглядит так, будто ты куда-то торопишься. Хватаешься за первый попавшийся вариант по причине того, что он сам пришёл к тебе в руки. Это не всегда разумно.

– Друг мой, чем тебя так настораживают наши новые знакомые?

Сорин задал вопрос, который интересовал и Шари. Тари, не принимавший участие в беседе, фыркнул. Эней пожевал губу, размышляя над ответом.

– Чем выше положение, тем сложнее общение. Разрыв чувствуется с обеих сторон. Нужно быть осторожнее. Я не хочу, чтобы кто-либо из вас упал.

Брат с сестрой переглянулись. Эней ничего больше не добавил, а выспрашивать подробности они не посмели. Кроме того, продолжительная дорога привела их к пункту назначения: храм возвышался на фоне остальных зданий, в темноте его каменные стены казались чёрными, хотя на самом деле были глубокого синего цвета. Высокая арка внутри скрывала тяжёлые двустворчатые двери. Они были открыты в такой поздний час, и из проёма разносился мягкий трепещущий свет.

– Последняя остановка на сегодня, – продекламировал Сорин и широко зевнул. – И спать.

Весь шум остался на улице, когда друзья ступили в стены храма. Тёплый воздух был наполнен запахами воска и масел. Горящий огонь в лампах мерцал, пуская робкие тени вокруг. Служители медленно передвигались по залу, помогая посетителям или занимаясь религиозными делами, о которых путникам было неизвестно.

В центре зала стоял белый мраморный алтарь с вырезанным на нём изображением Великого Духа. Шари заметила, как загорелись глаза Сорина при взгляде на изящные линии, выводящие рисунок костяного змея. Заворожённый, он подошёл ближе и не мог оторваться от созерцания выскобленных впадинок. Только вблизи можно было заметить розовые ниточки, испещрявшие мрамор точно сосуды.

Вокруг алтаря на равном расстоянии расположены статуи богов.

Из чёрного камня высечен Справедливый Рошгх: высокий, с крепким телосложением и огромным мечом, висевшим за его широкой спиной. В глазницах статуи редко ловили блики два красных драгоценных камня – в священных писаниях отмечено, что глаза Рошгха хранили в себе огонь. Под ним стояла табличка с надписью: «Справедливость превращается в месть, когда тебе приятно её вершить».

Чистым белым изваянием возвышалась фигура Милосердной Исаары. Она почти искрилась в свете мерцающих огней. Длинные волосы спадали за спину, лишь пара прядей обнимала острые плечи. Белоснежное одеяние казалось легче облаков. Шари почудилось, точно её небесно-голубые глаза смотрят особым мягким взором на всех, кто подходит к ней. Её слова были: «Жизнь не может быть высшим благом, если она лишена возможности выбора».

Мощная фигура Мудрого Дариса была тёмного серого цвета. Острый клюв с широкими ноздрями, сложенные за спиной крылья с тщательно вырезанными перьями – Шари улыбнулась, про себя подумав, что все грифоны похожи. В глазах бога плавилось золото, и когти на лапах также сверкали драгоценным металлом. В передних лапах он держал табличку, которая гласила: «За преимущество, которым владеешь, всегда нужно платить».

Если в Рошгхе чувствовалась сила, Исаара дарила ласку, то Дарис будто направлял на верный путь. Шари потянулась было к шее, чтобы дотронуться до кулона грифона, но вспомнила, что оставила его Лиссару. Вместо огорчения на её лице появилось выражение покоя – боги хранят не только её.

Она не сразу поняла, что всё это время на фоне собственных размышлений звучала тихая песня одной из служительниц. Стоя рядом с папертью и сложив руки вместе, геранка, опустив плечи, тихо напевала знакомый всем мотив.