Текст книги "Неприятности – мое ремесло"

13

Маркус нажал на тормоз и восхищенно причмокнул, разглядывая большой дом, затененный деревьями.

– Симпатичный домишко. Я бы не отказался погостить в таком подольше.

Делагерра устало, словно у него затекли конечности, вылез из машины, держа шляпу под мышкой. Швы на частично выбритой левой половине головы закрывала марля, приклеенная пластырем. Из-под марли торчал клок жестких черных волос, придавая ему нелепый вид.

– Мне это не грозит, приятель. Я ненадолго.

Делагерра зашагал по тропинке в траве. Длинные тени протянулись через лужайку. В доме было тихо: ставни закрыты наглухо, с медной дверной ручки свисал черный венок. Делагерра свернул на боковую дорожку и обошел клумбы с гладиолусами.

Сзади было еще больше деревьев, травы и цветов, солнца и теней. В пруду с каменной жабой цвели водяные лилии. За прудом вокруг столика с железными ножками и кафельной столешницей полукругом стояли шезлонги. В одном из них сидела Белл Марр.

На вдове было простое черное платье с белой отделкой свободного покроя, каштановые волосы скрывала широкополая шляпа. Белл сидела очень тихо, неотрывно глядя в дальний конец лужайки. На бледном лице выделялся яркий макияж.

Она медленно повернула голову, невесело улыбнулась и показала рукой на соседний шезлонг. Делагерра остался стоять, сунув шляпу под мышку и теребя поля.

– Дело закрыто, – сообщил он. – Официально расследование не завершено, еще найдутся желающие подрать глотки, да и газеты пошумят какое-то время, но дело закрыто. Пора привыкать с этим жить.

Белл метнула в него быстрый взгляд пронзительных синих глаз и снова уставилась в траву.

– Сильно болит, Сэм? – мягко спросила она.

– Ерунда, – ответил Делагерра. – Эта Ля Мотт пришила Мастерса. И Донни. Ааге пристрелил ее, я прикончил Ааге. Короче, все мертвы. Как погиб Имлей, нам никогда не узнать. Впрочем, теперь это не важно.

Не глядя на него, Белл тихо спросила:

– Как ты узнал, что в сарае был Имлей? Газеты писали… – Она вздрогнула и не закончила фразы.

Делагерра не отрываясь смотрел на шляпу, которую по-прежнему мял в руках.

– Я не знал. Просто думал, что Донни застрелила женщина. А про Имлея догадался. Он подходил по описанию.

– А как догадался, что женщина… убила Донни?

Голос Белл упал до еле слышного шепота.

– Просто знал.

Делагерра отошел на несколько шагов, постоял, глядя на кроны деревьев. Затем медленно вернулся и встал рядом с креслом Белл. Лицо испанца осунулось от усталости.

– Нам было хорошо втроем. Тебе, Донни и мне. Жизнь порой проделывает с нами ужасные штуки. И ничего нельзя вернуть.

– Почему ты говоришь так, Сэм? Теперь мы можем видеться чаще, – прошептала она.

Мимолетная улыбка коснулась губ Делагерры и тут же исчезла.

– Мне в первый раз пришлось пойти на обман, – спокойно произнес он. – Надеюсь, в последний.

Голова Белл дернулась, руки вцепились в подлокотники – белые костяшки на лакированном дереве. Все ее тело напряглось как струна.

Делагерра уныло выудил из кармана что-то блестящее:

– Получил бляху обратно. Она сияет не так, как раньше, но все еще сияет. Постараюсь сохранить ее такой.

Он убрал бляху в карман.

Белл медленно встала, подняла голову и пристально всмотрелась в его глаза. Ее лицо под румянами застыло, словно гипсовая маска.

– Господи, Сэм, я начинаю понимать…

Делагерра не смотрел в лицо Белл, разглядывая что-то за ее плечом. Он заговорил, и голос прозвучал сдержанно и смутно:

– Ну разумеется. Только женщина могла стрелять из такого крошечного пистолета, но дело не только в оружии. Там, в хижине, я понял, что Донни был начеку, – мужчине не удалось бы застать его врасплох. Капкан расставили на Имлея, и Мастерс с Ааге решили, что он туда угодил. И даже послали своего юриста, который заявил, что Имлей готов сдаться. Откуда им было знать, что Имлея нет в живых? Да и какой коп поверит, что женщина способна вспомнить про гильзы… Выслушав Джоуи, я поначалу решил, что это и вправду Стелла Ля Мотт. Но когда я высказал ей это в лицо, я уже так не думал. Грязная история. В некотором смысле я виноват в ее смерти. Хотя у нее и так было не много шансов.

Белл Марр не сводила с него глаз. Легкий ветерок шевелил каштановую прядь, но сама она застыла как статуя.

На мгновение Делагерра оторвал взгляд от горизонта и угрюмо посмотрел на нее, отвел глаза, вытащил из кармана связку ключей и бросил на стол.

– Долгое время меня мучили три вещи. Запись в ежедневнике, пушка в руке Донни и гильзы. Только потом до меня дошло, что Донни умер не сразу. У него хватило мужества доиграть роль до конца. Чтобы защитить кое-кого. Запись в ежедневнике вышла слегка смазанной. Он сам сделал ее, уже при смерти. Решил, что имя Имлея запутает дело. Затем вытащил из стола пушку и умер. Оставались гильзы… Я слишком поздно догадался. Стреляли через стол. Книги на краю стола помешали гильзам скатиться на пол. Донни не дотянулся бы до пола. В твоей связке ключей есть и ключ от его кабинета. Вчера ночью я заглянул туда и обнаружил гильзы в коробке для сигар. Никто не удосужился туда заглянуть. Мы находим всегда только то, что рассчитываем найти.

Делагерра замолчал, потер щеку и закончил:

– Донни сделал все, что мог, и только потом умер. И я не позволю, чтобы его труды пропали даром.

Белл медленно открыла рот, что-то пролепетала, потом слова стали разборчивее:

– Дело не в одной женщине, Сэм. С его женщинами я успела сбиться со счета. – Она вздрогнула. – Я поеду в полицию и сама во всем признаюсь.

– Нет. Говорю тебе, я не позволю, чтобы труды Донни пропали даром. Полицию устраивает сегодняшняя версия, а город наконец-то избавится от банды Мастерса – Ааге. На какое-то время Дрю окажется на гребне волны, но он слабак, надолго его не хватит. Ты не пойдешь в полицию. Ты сделаешь так, как хотел Донни. А теперь прощай, Белл.

Делагерра мельком взглянул в ее потрясенное, внезапно осунувшееся лицо, резко отвернулся и зашагал по тропинке мимо пруда с лилиями и каменной жабой. Обогнув угол дома, он подошел к машине.

Пит Маркус распахнул дверцу. Делагерра сел, запрокинул голову назад и прикрыл веки.

– Только не гони, Пит. Голова раскалывается, – сказал он тихо.

Маркус завел мотор, выехал на шоссе и медленно покатил обратно в город. Дом, затененный деревьями, остался позади и вскоре исчез из виду, но прошло еще немало времени, прежде чем Делагерра снова открыл глаза.

Стрельба у Сирано[15]15
  Рассказ «Guns at Cyrano’s» опубликован в журнале «Black Mask» в январе 1936 г.


[Закрыть]

1

Тед Кармади любил дождь – его прикосновения, его шум, его запах. Он вышел из своего «ласаля» – купе и немного постоял у бокового входа в отель «Каронделет» – высокий воротник синего замшевого плаща поднят до самых ушей, руки в карманах, в уголке губ попыхивает сигарета. Затем он вошел внутрь и миновал парикмахерскую, аптеку и парфюмерный магазинчик с рядами умело подсвеченных флаконов, похожих на артистов, выстроившихся на сцене в финале бродвейского мюзикла.

Обогнув колонну с золотыми прожилками, он вошел в кабину лифта, пол которой был устлан ковром.

– Привет, Альберт. Отличный дождь. Мне на девятый.

Худой, усталого вида парнишка в голубой с серебром униформе придержал закрывающуюся дверь ладонью в белой перчатке:

– Господи, мистер Кармади! Думаете, я не знаю, какой у вас этаж?

Он поднял лифт на девятый этаж, не глядя на световое табло, распахнул дверь и вдруг прислонился к стене кабинки и закрыл глаза.

Кармади, уже выходивший из лифта, остановился и внимательно посмотрел на мальчика своими блестящими карими глазами:

– Что случилось, Альберт? Заболел?

– Работаю вторую смену подряд. – Паренек попытался улыбнуться. – Корки заболел. Фурункулы. Наверное, это у меня от голода.

Высокий кареглазый мужчина выудил из кармана мятую пятидолларовую купюру и сунул под нос лифтеру. Глаза мальчика широко раскрылись, и он с усилием выпрямился.

– Послушайте, мистер Кармади. Я не…

– Ерунда, Альберт. Что за счеты между друзьями? Подкрепись как следует.

Кармади шагнул из кабинки лифта и пошел по коридору.

– Дурачок, – пробормотал он.

Бегущий человек едва не сбил его с ног. Он выскочил из-за поворота, задел плечо Кармади и понесся к лифту.

– Вниз! – послышался его резкий голос из-за захлопывающихся дверей кабинки.

Под низко надвинутой на лоб мокрой от дождя шляпой Кармади успел рассмотреть бледное лицо и два близко посаженных черных глаза. Эти глаза были пустыми – такой странный взгляд Кармади видел не раз. Взгляд наркомана.

Кабинка лифта камнем ухнула вниз. Кармади долго смотрел на то место, где она только что была, затем продолжил путь и свернул за угол.

На пороге открытой двери номера 914 лежала девушка – наполовину снаружи, наполовину внутри.

Она лежала на боку, прижимаясь щекой к густому ворсу ковра в коридоре. Изящная пижама стального цвета, тщательно – волосок к волоску – уложенные белокурые волосы. Молодая, очень хорошенькая и, похоже, живая.

Кармади наклонился к ней и коснулся щеки. Теплая. Осторожно приподняв волосы девушки, он увидел кровоподтек.

– Оглушили, – поджав губы, пробормотал он.

Подхватил обмякшее тело на руки и понес в номер. Из маленькой прихожей дверь вела в гостиную. Кармади положил девушку на большой диван с велюровой обивкой, стоявший у газового камина.

Она лежала неподвижно, не открывая глаз; лицо под слоем пудры было мертвенно-бледным. Кармади запер входную дверь, обошел номер, затем вернулся в прихожую и подобрал с пола белый блестящий предмет. Это был автоматический семизарядный пистолет двадцать второго калибра с костяными накладками на рукоятке. Кармади понюхал ствол, сунул пистолет в карман и подошел к девушке.

Достав из внутреннего нагрудного кармана большую серебряную фляжку, украшенную чеканкой, он отвинтил крышку, открыл девушке рот и влил виски между двумя рядами мелких белых зубов. Девушка поперхнулась, ее голова дернулась, соскользнув с руки Кармади, глаза открылись. Глаза были темно-синими, с пурпурными крапинками. В них появились слабые проблески жизни.

Кармади закурил и встал, наблюдая за девушкой. Она снова пошевелилась, и через какое-то время послышался ее шепот:

– Мне понравился ваш виски. Можно еще?

Он принес из ванной стакан, плеснул туда немного виски. Девушка медленно села, потрогала голову и застонала. Затем взяла стакан из рук Кармади и привычным движением опрокинула жидкость в рот.

– Хороший виски, – подтвердила она. – Кто вы такой?

У нее был низкий, приятный голос.

– Тед Кармади. Сосед из девятьсот тридцать седьмого номера.

– Кажется, я упала в обморок.

– Да уж. Вас оглушили, ангел.

Яркие глаза испытующе смотрели на девушку. В уголках губ притаилась улыбка.

Ее глаза широко раскрылись, и в них появился блеск – что-то вроде защитной пленки.

– Я видел того парня. Накокаинен по уши. А вот ваш пистолет. – Он вытащил оружие из кармана и положил на ладонь.

– Наверное, я должна сочинить какую-нибудь сказку, – медленно произнесла девушка.

– Не обязательно. Если вы попали в беду, я могу вам помочь. Все зависит…

– От чего? – Ее голос стал холоднее и резче.

– От обстоятельств, – мягко ответил Кармади. Он вытащил обойму из маленького пистолета и осмотрел верхний патрон. – Медно-никелевые, да? Похоже, вы разбираетесь в оружии, ангел.

– Почему вы называете меня ангелом?

– Я не знаю вашего имени.

Кармади улыбнулся девушке, подошел к письменному столу у окна и положил на него пистолет – рядом с кожаной рамкой с двумя фотографиями. Кармади рассеянно посмотрел на первый снимок, и его взгляд вдруг стал жестким. Красивая темноволосая женщина и блондин с холодными глазами. Тугой высокий воротничок рубашки, широкий узел галстука и узкие лацканы пиджака свидетельствовали, что снимок был сделан много лет назад.

Кармади внимательно разглядывал мужчину.

– Я Джин Адриан, – говорила девушка у него за спиной. – У меня сольный номер в клубе Сирано, представление среди публики.

– Я хорошо знаю Бенни Сирано, – рассеянно кивнул Кармади, не отрывая взгляда от фотографии. – Ваши родители?

Он повернулся и посмотрел на девушку. Она медленно подняла голову. В глубоких синих глазах мелькнуло какое-то странное выражение, похожее на страх.

– Да. Они давно умерли, – глухо ответила она. – Еще вопросы?

– Ладно, – примирительно сказал Кармади. Он вернулся к дивану и остановился перед девушкой. – Да, я любопытен. И что с того? Это мой город. Когда-то им управлял мой отец. Старый Маркус Кармади. Друг народа. И это мой отель. Я его совладелец. А накокаиненный бандюга был очень похож на убийцу. Естественно, у меня возникло желание помочь.

– Мне нравится ваш виски. – Девушка томно посмотрела на Кармади. – Можно…

– Пейте из горлышка, ангел, – усмехнулся он. – Так быстрее.

Девушка вдруг вскочила, и ее лицо слегка побледнело.

– Вы разговариваете со мной будто с какой-то мошенницей! – выпалила она. – Хорошо, я расскажу, если вы такой любопытный. Моему парню угрожают. Он боксер, и они хотят, чтобы он сдал бой. Теперь его пытаются достать через меня. Довольны?

Кармади взял шляпу со стула, вынул изо рта сигарету и потушил ее в пепельнице, затем коротко кивнул.

– Приношу свои извинения, – уже другим тоном произнес он и направился к двери.

Смех девушки заставил его остановиться на полпути.

– У вас ужасный характер. И вы забыли фляжку.

Кармади вернулся и взял фляжку. Затем вдруг наклонился, взял девушку за подбородок и поцеловал в губы.

– Черт бы вас побрал, ангел. Вы мне нравитесь, – тихо произнес он.

Потом он вернулся в прихожую и вышел из номера. Девушка медленно провела пальцем по губам. На ее лице появилась робкая улыбка.

2

Старший посыльный отеля Тони Акоста был худой, смуглый и стройный, как девушка, с маленькими изящными руками, бархатными глазами и маленьким жестким ртом.

– Седьмой ряд – лучшее, что я смог достать, мистер Кармади, – объяснял он, стоя на пороге номера. – Этот Дикон Верра совсем неплох, а Дюк Тарго – будущий чемпион в легком весе.

– Входи и налей себе выпить, Тони. – Кармади подошел к окну и остановился, глядя на дождь. – Если ему позволят, – добавил он, не оборачиваясь.

– Спасибо, но совсем чуть-чуть, мистер Кармади.

Смуглый юноша со знанием дела смешал коктейль на столике – копии шератоновского[16]16
  Неоклассический стиль мебели конца XVIII – начала XIX в., названный по имени английского краснодеревщика Томаса Шератона (1751–1806).


[Закрыть]. Посмотрел бутылку на свет, тщательно отмерил виски, длинной ложкой осторожно добавил лед, попробовал и улыбнулся, показывая мелкие белые зубы:

– Тарго хорош, мистер Кармади. Быстрый, хитрый, здорово бьет обеими руками, а еще упрямый, ни разу не отступал.

– До сих пор он имел дело только со слабаками, которых ему подсовывали, – с подчеркнутой медлительностью произнес Кармади.

– Верно, настоящий противник ему еще не попадался, – согласился Тони.

Дождь стучал в окно. Крупные капли расплющивались о стекло и стекали вниз, оставляя извилистые дорожки.

– Он дешевка. Яркая, красивая, но дешевка, – сказал Кармади.

– Я бы тоже сходил, – вздохнул Тони. – У меня сегодня выходной.

Кармади медленно повернулся, подошел к столу и смешал коктейль. На его щеках проступили два красных пятна, голос звучал устало:

– Ну да. И что же тебя останавливает?

– Голова болит.

– Опять без гроша. – Кармади почти рассердился.

Смуглый юноша искоса взглянул на него из-под длинных ресниц, но промолчал.

Кармади сжал пальцы левой руки в кулак, затем медленно распрямил. Глаза его были грустными.

– Стоит лишь попросить Кармади. – Он вздохнул. – Старого доброго Кармади. У него денег – куры не клюют. И он тряпка. Просто попросить Кармади. Ладно, Тони, сдай этот билет и возьми два, только рядом.

Он сунул руку в карман и достал банкноту. Смуглый юноша как будто обиделся:

– Послушайте, мистер Кармади, не нужно думать…

– Кончай! Свои люди – сочтемся. Купи пару билетов и прихвати с собой подружку. Черт с ним, с этим Тарго.

Тони Акоста взял деньги. Потом нерешительно посмотрел на Кармади и очень тихо сказал:

– Я бы пошел с вами, мистер Кармади. Тарго лучше всех, и не только на ринге. Его классная блондинка живет прямо у вас на этаже. Мисс Адриан из девятьсот четырнадцатого.

Кармади напрягся. Затем медленно опустил стакан и стал крутить его на крышке стола. В его голосе появились хриплые нотки.

– Все равно он дешевка, Тони. Ладно. Встретимся у отеля в семь. Сначала пообедаем.

– Спасибо, мистер Кармади.

Тони Акоста тихо вышел и беззвучно закрыл за собой дверь.

Кармади долго стоял, поглаживая пальцами крышку стола.

– Большего дурака, чем Тед Кармади, не сыщешь во всей Америке, – мрачно произнес он. – Заигрывает с прислугой и влюбляется в заблудших девиц.

Он допил коктейль, взглянул на наручные часы, надел шляпу и синий замшевый плащ и вышел. Перед номером 914 остановился, поднял руку, собираясь постучать, но затем опустил, так и не коснувшись двери.

Потом медленно зашагал к лифту, спустился, вышел на улицу и сел в машину.

Редакция газеты «Трибьюн» находилась на углу Четвертой улицы и Спринг-стрит. Кармади оставил машину за углом, вошел в здание через служебный вход и на хлипком лифте поднялся на четвертый этаж. В зубах старика-лифтера была потухшая сигара, а в руках свернутый в трубку журнал, который он все время держал у самого носа.

На четвертом этаже на больших двустворчатых дверях красовалась табличка «Отдел городских новостей». Перед дверьми за маленьким столиком с переговорным устройством сидел еще один старик.

Кармади простучал пальцами по столу:

– К Адамсу. Меня зовут Кармади.

Старик пробормотал что-то в переговорное устройство, отпустил клавишу и кивком указал на дверь.

Кармади вошел, протиснулся мимо подковообразного стола, на котором собирался номер, и маленьких столиков с грохочущими пишущими машинками. В дальнем конце комнаты он увидел худого рыжеволосого мужчину, который сидел во вращающемся кресле, запрокинув голову на спинку, опасно отклонившись назад и положив ноги на выдвинутый ящик стола. Большая курительная трубка в его зубах смотрела прямо в потолок. Мужчина явно бездельничал.

Когда Кармади подошел, рыжий скосил глаза, но не пошевелился.

– Привет, Кармади. – Трубку изо рта он не вынул. – Как поживают богатые бездельники?

– Да вот интересуются, что у тебя есть на Кортуэя. Сенатор штата. Джон Майерсон Кортуэй, если быть точным.

Адамс спустил ноги на пол. Потом выпрямился, опираясь на стол, позволил трубке принять горизонтальное положение, вытащил ее изо рта и сплюнул в корзину для мусора.

– Зачем тебе эта старая сосулька? Тоже мне знаменитость. Конечно, что-то есть. – Он с видимым усилием встал. – Пойдем, дядюшка.

Они прошли вдоль еще одного ряда столов мимо толстой, небрежно накрашенной девицы, которая печатала на машинке и смеялась.

Дверь в стене вела в просторную комнату, заставленную шестифутовыми стеллажами с папками. В нише располагался маленький стол со стулом.

Адамс порылся среди папок, вытащил одну и положил на стол.

– Садись. А что случилось?

Кармади облокотился на стол и принялся листать толстую подшивку вырезок. Они были однообразными, связанными с политикой и явно не с первой полосы. Сенатор Кортуэй сказал то-то и то-то по такому-то вопросу, представляющему общественный интерес, присутствовал на такой-то встрече, вернулся из поездки в такое-то место. Скукотища.

С полутоновых фотографий на него смотрел худой белокурый мужчина с бесстрастным, спокойным лицом и глубоко посаженными темными глазами, в которых не было ни искорки тепла.

– А у тебя нет снимка, который можно стянуть? Оригинала, конечно.

Адамс вздохнул, потянулся и исчез среди стеллажей. Потом вернулся с блестящей черно-белой фотографией и бросил ее на стол:

– Можешь забирать. У нас таких еще куча. Этот парень вечный. Попросить для тебя автограф?

Кармади, прищурившись, долго разглядывал снимок.

– Отлично, – с расстановкой произнес он. – А Кортуэй женат?

– Нет – по крайней мере, с тех пор, как я себя помню, – проворчал Адамс. – И наверное, никогда не был. Что там за тайна, черт побери?

В ответ Кармади лишь улыбнулся. Потом достал фляжку и поставил на стол рядом с папкой. Адамс тут же протянул к фляжке свою длинную руку, и лицо его повеселело.

– Значит, у него никогда не было детей, – сказал Кармади.

– По крайней мере, официально, – ухмыльнулся Адамс, поднося фляжку к губам. – А если я хоть что-то в этом смыслю, то и вообще.

Он сделал большой глоток, потом вытер губы и снова приложился к фляжке.

– Да, – задумчиво произнес Кармади, – и вправду забавно. Глотни еще три раза и забудь, что мы с тобой знакомы.

3

Толстяк приблизил лицо к лицу Кармади и просипел:

– Думаешь, все решено заранее, сосед?

– Точно. В пользу Верры.

– И сколько ты на него поставишь?

– А сколько у тебя есть?

– Пять сотен, и я не прочь, чтобы их стало больше.

– Согласен, – без всякого выражения сказал Кармади, не отрывая взгляда от белокурой головки в первых рядах у ринга.

Ниже блестящих завитых волос виднелась белая накидка, отороченная белым мехом. Лица девушки он не видел. Впрочем, в этом не было нужды.

Толстяк заморгал, осторожно вытащил из нагрудного кармана увесистый бумажник, положил на колено, отсчитал десять пятидесятидолларовых купюр, свернул в трубку и снова спрятал бумажник на груди.

– Вот так, сосунок, – просипел он. – А теперь покажи свои.

Кармади оторвал взгляд от девушки, достал плоскую пачку новых сотенных банкнот, провел пальцем по краю, вытащил из-под бумажной ленты пять штук и протянул соседу.

– Ну прямо сами в руки плывут. – Толстяк снова нагнулся к Кармади. – Я Скитс О’Нил. Надеюсь, ты не сбежишь, а?

Губы Кармади медленно растянулись в улыбке, и он сунул деньги в руку толстяка:

– Держи, Скитс. Я Кармади. Сын старого Маркуса Кармади. Я стреляю быстрее, чем ты бегаешь, – а потом смогу все уладить.

Толстяк тяжело вздохнул и откинулся на спинку сиденья. Тони Акоста завороженно смотрел на деньги, зажатые в пухлой руке О’Нила. Облизнув губы, он со смущенной улыбкой повернулся к Кармади.

– Послушайте, мистер Кармади, это выброшенные деньги, – прошептал он. – Если только… вы что-то знаете.

– Достаточно, чтобы отстегнуть пять сотен, – проворчал Кармади.

Удар гонга возвестил о начале шестого раунда.

Первые пять не выявили преимущества кого-то из боксеров. Дюк Тарго, высокий блондин, особенно и не старался. Его соперником был темноволосый Дикон Верра – сильный длиннорукий поляк с гнилыми зубами и расплющенными ушами. Он имел хорошие физические данные, но ничего не знал, кроме грубого клинча и размашистого бокового удара, начинавшегося где-то внизу и никогда не попадавшего в цель. Этого хватало, чтобы до сих пор сдерживать противника. Болельщики освистывали Тарго.

Когда с ринга убрали табуреты, Тарго поддернул черные с серебром трусы и сдержанно улыбнулся девушке в белой накидке. Он был очень красив – без единой царапины, только на левом плече кровь из разбитого носа Верры.

Прозвучал гонг, и Верра бросился на противника через весь ринг. Увернувшись от плеча Тарго, он нанес хук слева. Реакция Тарго выглядела преувеличенной – он откинулся на канаты, оттолкнулся и вошел в клинч.

Кармади улыбнулся в темноте.

Рефери без труда развел боксеров. Тарго просто отпрянул, и Верра попытался провести апперкот, но промахнулся. Примерно минуту они вяло обменивались ударами. С балкона доносились звуки вальса. Потом Верра замахнулся, чтобы провести свой свинг. Тарго словно ждал этого удара. На его лице застыла какая-то странная, напряженная улыбка. Девушка в белой накидке неожиданно вскочила.

Кулак Верры скользнул по подбородку Тарго, но тот даже не покачнулся и ответил длинным правым в бровь соперника. За ним последовал левый хук в челюсть и правый кросс в то же самое место.

Темноволосый боксер рухнул на четвереньки, затем медленно опустился на пол и остался лежать, поджав под себя руки. Зрители возмущенно свистели, пока рефери вел счет.

Толстяк с трудом встал, широко улыбаясь:

– Ну как, приятель? Все еще думаешь, что это была подстава?

– Сорвалось. – Голос Кармади звучал бесстрастно, словно полицейское радио.

– Пока, приятель, – попрощался толстяк. – Приходи почаще.

Протискиваясь мимо Кармади к выходу, он шутливо пнул его ногу.

Кармади сидел неподвижно, наблюдая за пустеющими трибунами. Боксеры с секундантами спустились по ступенькам и нырнули под ринг. Девушка в белой накидке растворилась в толпе. Свет погас, и похожее на сарай помещение выглядело дешевым и грязным.

Тони Акоста поерзал, глядя на человека в полосатом комбинезоне, убиравшего мусор между рядами.

– Я хочу поговорить с этой дешевкой, Тони. – Кармади резко встал. – Жди меня в машине.

Быстро поднявшись по пандусу в вестибюль и пробившись через остатки спускавшихся с балкона зрителей, он оказался у серой двери с надписью: «Вход запрещен». За дверью был наклонный коридор и еще одна дверь с такой же надписью. Перед ней стоял полицейский в выцветшем и расстегнутом мундире цвета хаки с бутылкой пива в одной руке и гамбургером в другой.

Кармади махнул удостоверением частного сыщика, и коп посторонился, даже не удосужившись взглянуть. Кармади прошел через дверь мимо мирно икавшего полицейского в узкий коридор с пронумерованными дверьми. На четвертой двери слева обнаружилась рукописная табличка «Дюк Тарго», прикрепленная к деревянной панели кнопками.

Кармади открыл дверь и услышал громкий звук льющейся воды, хотя самого душа не видел.

В узкой и почти пустой комнате стоял массажный стол с разбросанной одеждой, на краю которого сидел мужчина в белом свитере. Кармади узнал в нем главного секунданта Тарго.

– Где Дюк?

Мужчина в свитере ткнул большим пальцем в ту сторону, откуда доносился шум воды. В дверях появился второй мужчина и вплотную придвинулся к Кармади. Он был высокого роста, с вьющимися каштановыми волосами и довольно сильной сединой. В руке мужчина держал высокий стакан, а отсутствующее выражение лица свидетельствовало о сильном опьянении. Волосы влажные, глаза налиты кровью. Губы беспрерывно двигались, растягиваясь в бессмысленной улыбке.

– Убирайся отсюда, придурок, – хрипло произнес он.

Кармади спокойно закрыл дверь и полез за портсигаром во внутренний карман расстегнутого синего плаща. На кудрявого мужчину он даже не взглянул.

Свободная правая рука пьяного вдруг резко дернулась вверх и нырнула под пиджак. На фоне светлого костюма тускло блеснула вороненая сталь пистолета. Левая рука расплескала виски из стакана.

– Не дергайся! – прорычал он.

Кармади очень медленно достал портсигар, подержал на ладони, раскрыл, взял сигарету и сунул в рот. Вороненый пистолет покачивался, почти касаясь его. Рука мужчины, державшая стакан, тряслась.

– Нарываешься на неприятности, – небрежно бросил Кармади.

Мужчина в свитере слез с массажного стола. Он стоял неподвижно, не отрывая взгляда от пистолета.

– Мы любим неприятности. Обыщи его, Майк, – сказал кудрявый.

– Я в этом не участвую, Шенвейр. И ради бога, сбавь обороты. Ты пьян в стельку.

– Можете обыскивать, – сказал Кармади. – У меня нет оружия.

– Нет уж, – покачал головой мужчина в свитере. – Этот парень – телохранитель Дюка. А меня увольте.

– Да, я пьян. – Кудрявый хихикнул.

– Вы друг Дюка? – спросил мужчина в свитере.

– У меня есть для него информация, – ответил Кармади.

– О чем?

Кармади промолчал.

– Как хотите. – Мужчина в свитере недовольно повел плечами.

– Знаешь что, Майк? – вдруг разозлился кудрявый. – Я думаю, этот сукин сын метит на мое место. Точно, черт бы его побрал! – Он ткнул Кармади в бок стволом пистолета. – А вы, часом, не ищейка, мистер?

– Возможно, – ответил Кармади. – Только держи пушку ближе к своему брюху.

Кудрявый повернул голову к мужчине в свитере и ухмыльнулся:

– Как тебе это понравится, Майк? Он ищейка. И он хочет заполучить мою работу. Точно хочет.

– Держи свою пушку крепче, придурок, – с отвращением сказал мужчина в свитере.

Кудрявый обернулся к нему.

– Кто из нас телохранитель, я или ты? – пожаловался он.

Небрежным движением руки с портсигаром Кармади ударил по пистолету. Кудрявый снова дернул головой. Кармади прижался к нему и сильно ударил в живот, одновременно отводя пистолет другой рукой. Кудрявый задохнулся, пролив виски на плащ Кармади. Стакан упал на пол и разбился вдребезги. Вороненый пистолет отлетел в угол. Мужчина в свитере бросился за ним.

Никто не заметил, как шум воды стих и из душевой, энергично растираясь полотенцем, вышел высокий блондин. Раскрыв от удивления рот, он смотрел на разыгравшуюся перед ним сцену.

– С меня хватит, – сказал Кармади.

Он оттолкнул кудрявого мужчину и, отступив назад, с размаху ударил правой ему в челюсть. Телохранитель пролетел через всю комнату, ударился о стену, соскользнул вниз и остался сидеть на полу.

Мужчина в свитере схватил пистолет и замер, наблюдая за Кармади.

Кармади достал носовой платок и вытер плащ, а Тарго медленно закрыл свой большой и красивый рот и принялся водить полотенцем по груди.

– Кто вы такой, черт побери? – наконец выговорил он.

– Я частный детектив. Моя фамилия Кармади. Думаю, вам нужна помощь.

– Почему? – Лицо Тарго, красное после душа, стало еще краснее.

– Я слышал, что вы должны были проиграть бой и, кажется, даже пытались. Но Верра оказался полным дерьмом. Вы ничего не могли с собой поделать. А это значит, у вас неприятности.

– За такие слова можно и зубов недосчитаться, – медленно произнес Тарго.

В комнате повисла тишина. Пьяный телохранитель сидел на полу, недоуменно моргая; он попробовал подняться, но вскоре понял, что ничего не выйдет.

– Мы с Бенни Сирано друзья. Он ведь ваш спонсор, да?

Мужчина в свитере хрипло рассмеялся. Вытащив обойму из пистолета, он уронил оружие на пол, затем вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Тарго посмотрел на закрытую дверь, перевел взгляд на Кармади:

– И что же вы слышали?

– Ваша подруга, Джин Адриан, живет в одном отеле со мной, на том же этаже. Сегодня днем ее оглушил какой-то бандит. Я случайно оказался рядом, видел, как убегал бандит, и помог девушке. Она меня немного просветила.

Тарго надел белье, носки и туфли, достал из шкафчика черную шелковую рубашку и натянул на себя.

– Она мне не рассказывала.

– Естественно. Не хотела волновать перед боем.

– Если вы знакомы с Бенни, значит все должно быть в порядке. – Тарго коротко кивнул. – Я получал угрозы. Может, это все глупости, а может, какой-нибудь клиент со Спрингс-стрит решил подзаработать, особенно не напрягаясь. Я дрался так, как хотел. А теперь катитесь отсюда, мистер.

Он надел черные брюки с высокой талией и повязал белый галстук на черную рубашку. Затем достал из шкафчика белый сержевый пиджак с черной отделкой. Из нагрудного кармана пиджака торчал черно-белый треугольник носового платка.

Кармади внимательно оглядел его костюм, шагнул к двери и перевел взгляд на пьяного:

– Ладно. Вижу, телохранитель у вас уже есть. Именно это я и хотел предложить. Прошу прощения.

Он вышел, осторожно прикрыл за собой дверь, поднялся по пандусу в вестибюль и выбрался на улицу. Затем под дождем пошел за угол к большой, покрытой гравием автостоянке.