Текст книги "Неприятности – мое ремесло"

7

Из-под двери номера 914 пробивалась полоска света. Кармади негромко постучал и, ожидая ответа, оглянулся по сторонам и принялся водить обтянутыми перчаткой пальцами по стене. Ждать пришлось долго. Наконец послышался усталый голос, приглушенный деревянной панелью:

– Да? В чем дело?

– Это Кармади, ангел. Мне нужно с вами увидеться. Чисто деловой разговор.

Щелкнул замок, и дверь открылась. Он смотрел на бледное, утомленное лицо и потемневшие глаза, скорее стальные, чем фиолетово-синие. Под глазами залегли тени, как будто в кожу втирали тушь для ресниц. Маленькая сильная ладонь девушки, лежавшая на торце двери, заметно подрагивала.

– А, это вы, – слабым голосом произнесла она. – Ну конечно. Да… Послушайте, мне необходимо принять душ. Я вся пропиталась запахами полиции.

– Через четверть часа?

Тон Кармади был небрежным, но глаза пристально всматривались в ее лицо.

Она медленно пожала плечами, затем кивнула. Дверь неожиданно захлопнулась перед самым носом Кармади. Он вернулся к себе в номер, снял пальто и шляпу, плеснул немного виски в стакан и пошел в ванную, чтобы добавить холодной воды из маленького крана над умывальником.

Мелкими глотками потягивая напиток, он смотрел в окно на широкий темный бульвар. Время от времени по нему проезжала машина – два луча белого света, словно подвешенные в воздухе, существующие сами по себе.

Допив, Кармади сбросил одежду и отправился под душ. Затем переоделся в чистое, долил виски в большую фляжку, сунул ее во внутренний карман пиджака, достал из чемодана короткоствольный автоматический пистолет, с минуту разглядывал его и убрал назад. Выкурил сигарету.

Взяв сухую шляпу и надев твидовое пальто, он снова подошел к номеру 914.

Дверь была приоткрыта. Негромко постучав, Кармади скользнул внутрь, закрыл за собой дверь, прошел в гостиную и пристально посмотрел на Джин Адриан.

Девушка сидела на диване – явно посвежевшая, в просторной пижаме синего цвета и китайском халате. Прядь влажных волос спускалась на висок. Ее лицо с мелкими правильными чертами напоминало камею – такую чистоту усталость придает только очень молодым.

– Выпьете? – спросил Кармади.

– Наверное. – Она растерянно взмахнула рукой.

Он взял стаканы, смешал виски с ледяной водой и отнес к дивану.

– Они упрятали Тарго за решетку?

Девушка едва заметно кивнула, не отрывая взгляда от стакана.

– Он опять вырвался и размазал двух копов по стенке. Они его надолго запомнят.

– Он еще не знает полиции. Утром налетят газетчики. Могу предложить несколько броских заголовков. Например: «Известный боксер оказался быстрее убийцы» или «Дюк Тарго расстроил планы наемного убийцы».

– Я устала. – Девушка отпила из стакана. – И у меня гудят ноги. Лучше поговорим о том, зачем вам все это.

– Хорошо. – Кармади раскрыл портсигар, поднес девушке и, наблюдая, как ее пальцы обхватывают сигарету, добавил: – Когда закурите, расскажите, почему вы его застрелили.

Джин Адриан зажала сигарету губами, наклонилась к спичке, затянулась и откинула голову назад. В ее глаза медленно возвращался цвет, крепко сжатые губы изогнулись в улыбке. Она ничего не ответила.

Кармади с минуту наблюдал за ней, вертя в руках стакан, затем опустил взгляд.

– Это был ваш пистолет – тот самый, который я подобрал здесь днем. Тарго утверждал, что выхватил его из кармана брюк, только более медленного движения и придумать трудно. Тем не менее он якобы выстрелил дважды, причем очень метко, и убил человека, которому даже не нужно было доставать ствол из наплечной кобуры. Полная чушь. Но вы – притом что сумочка с пистолетом лежала у вас на коленях и вы знали бандита в лицо – вполне могли это сделать. Он смотрел на Тарго, а не на вас.

– Я слышала, вы частный сыщик, – глухо сказала девушка. – И сын известного политика. Полицейские говорили. Похоже, они побаиваются вас – ваших связей. Кто натравил вас на меня?

– Копы меня не боятся, ангел. Они говорили так для того, чтобы оценить вашу реакцию, выяснить, замешан ли я тут и все такое прочее. Они не понимают, в чем дело.

– По-моему, им достаточно ясно все объяснили.

– Полицейский никогда не верит тому, что само плывет ему в руки. – Кармади покачал головой. – Им слишком часто приходится иметь дело со сфабрикованными историями. Думаю, Макчесни догадался, что стреляли вы. А теперь он точно знает, был ли носовой платок Тарго в одном кармане с пистолетом.

Непослушными пальцами девушка бросила в пепельницу длинный окурок. Ветер пошевелил занавеску на окне, и над пепельницей взвились хлопья пепла.

– Ладно. Я его застрелила. Думаете, я колебалась после того, что случилось сегодня днем?

– Наверное, я выражаюсь недостаточно ясно. – Кармади потер мочку уха. – Что-то происходит, причем очень скверное. Полагаете, бандит собирался убить Тарго?

– Конечно – в противном случае я не стала бы стрелять в человека.

– А может, он просто хотел вас напугать, ангел. Как и в прошлый раз. Ведь ночной клуб – самое неподходящее место для убийства.

– С пистолетом сорок пятого калибра не шутят. – Голос Джин Адриан звучал резко. – Он сумел бы скрыться. Разумеется, он собирался кого-то убить. Но я не думала, что Дюк возьмет вину на себя. Он просто выхватил у меня пистолет и разыграл этот спектакль. Зачем? Все равно правда выплывет наружу.

Закрыв глаза, она рассеянно тыкала в пепельницу еще не погасшей сигаретой.

– Это все, что вы хотели знать? – прошептала она после недолгой паузы.

Не поворачивая головы, Кармади скосил глаза, чтобы видеть изящно очерченную скулу и сильную шею девушки.

– В деле замешан Шенвейр. Паренек, с которым я был у Сирано, проследил за ним – до самой берлоги. Шенвейр стрелял в него. Парень умер. Он мертв, ангел, – мальчишка, который работал здесь, в отеле. Тони, старший посыльный. Полиция еще об этом не знает.

В наступившей тишине громко хлопнули двери лифта, сквозь шум дождя с бульвара донесся автомобильный сигнал. Девушка внезапно обмякла и повалилась на бок, прямо на колени Кармади. Она повернулась и лежала почти на спине, а ее веки мелко дрожали. На белой коже проступили тоненькие синие вены.

Кармади медленно сомкнул руки вокруг девушки и приподнял. Когда их лица сблизились, он поцеловал ее в уголок рта.

Она открыла глаза и заморгала; взгляд ее стал рассеянным. Кармади поцеловал ее еще раз, уже крепче, и усадил прямо.

– Это ведь не спектакль, да? – тихо спросил он.

Она вскочила и резко обернулась. Голос ее был низким, напряженным и сердитым:

– В вас есть что-то ужасное! Сатанинское. Вы заявляетесь ко мне, рассказываете об убитом человеке… а потом целуете. Безумие какое-то.

– В любом мужчине, внезапно влюбившемся в чужую женщину, есть что-то ужасное, – глухо сказал Кармади.

– Я не его женщина! – сердито возразила Джин. – Он мне даже не нравится – и вы тоже.

Кармади пожал плечами. Они обменялись холодными, враждебными взглядами. Затем девушка стиснула зубы и в ярости закричала:

– Убирайтесь отсюда! Я больше не хочу с вами разговаривать. Вы мне надоели. Оставьте меня в покое!

– Почему бы и нет?

Кармади встал, взял шляпу и пальто.

Девушка всхлипнула, стремительными шагами пересекла комнату и замерла у окна, спиной к Кармади.

Кармади посмотрел на ее спину, подошел вплотную и стал разглядывать мягкие завитки волос на ее шее.

– Почему, черт возьми, вы отвергаете мою помощь? Я знаю – тут что-то не так. Я не причиню вам зла.

– Убирайтесь! – Она продолжала смотреть на занавеску. – Мне не нужна ваша помощь. Уходите и не возвращайтесь. Я больше не хочу вас видеть – никогда.

– Все-таки вам нужна помощь. Хотите вы этого или нет. Тот человек на фотографии в рамке… Кажется, я его знаю. И не думаю, что он мертв.

Джин Адриан обернулась. Ее лицо теперь было белым как бумага. Она пристально смотрела ему в глаза, часто и тяжело дыша. Казалось, прошла вечность.

– Я влипла. Влипла. И вы тут ничем не поможете.

Кармади медленно провел кончиками пальцев по щеке девушки, коснулся напряженного подбородка. Его карие глаза блестели, губы растянулись в улыбке. Улыбка была хитрой, даже коварной.

– Я ошибся, ангел. Я его совсем не знаю. Спокойной ночи.

Он прошел через всю комнату и маленькую прихожую, открыл входную дверь. Девушка схватила занавеску и зарылась в нее лицом.

Кармади остановился на пороге, глядя на двух вооруженных мужчин.

Они стояли вплотную к двери, словно собирались постучать. Один грузный, темноволосый и мрачный. Его напарник был альбиносом с живыми красными глазками, узкой головой, белыми как снег волосами, выбивавшимися из-под намокшей шляпы, острыми зубами и крысиным оскалом.

Кармади попытался закрыть за собой дверь.

– Придержи-ка ее, землячок, – сказал альбинос. – Я имею в виду дверь. Мы хотим войти.

Второй мужчина шагнул вперед и левой рукой тщательно обыскал Кармади.

– Пушки нет, только шикарная фляжка под мышкой, – сообщил он и отступил назад.

– Без глупостей, землячок. Девка нам тоже нужна. – Альбинос взмахнул пистолетом.

– Можешь убрать оружие, Критц, – равнодушно проговорил Кармади. – Я знаю, кто ты, и знаю твоего босса. С удовольствием с ним побеседую, если он хочет меня видеть.

В сопровождении двух бандитов он вернулся в комнату.

Джин Адриан не пошевелилась. Она стояла у окна, прижимая к лицу занавеску и закрыв глаза, как будто не слышала голоса за дверью.

Услышав шаги, девушка открыла глаза, медленно повернулась и, скользнув взглядом по Кармади, посмотрела на двух бандитов. Альбинос вышел на середину, молча окинул взглядом комнату, потом заглянул в спальню и ванную. Открыв и закрыв двери, он мягкой кошачьей походкой вернулся в гостиную, расстегнул пальто и сдвинул шляпу на затылок.

– Одевайся, сестренка. Немного прокатимся под дождем. Ты не против?

Теперь Джин Адриан пристально смотрела на Кармади. Он пожал плечами и улыбнулся:

– Ничего не поделаешь. – Кармади развел руками. – Придется подчиниться.

На ее лице отразилось презрение.

– Вы… Вы… – свистящим шепотом она пробормотала что-то неразборчивое и на негнущихся ногах прошла в спальню.

Альбинос сунул сигарету между тонких губ и хихикнул, издав булькающий звук, словно рот у него был полон слюны.

– Похоже, ты ей не нравишься, землячок.

Кармади нахмурился, медленно подошел к столу, прислонился к нему и опустил взгляд в пол.

– Она думает, что я ее сдал, – глухо произнес он.

– Может, так оно и есть, землячок, – насмешливо протянул альбинос.

– Лучше присматривай за ней. Она умеет обращаться с пушкой.

Он принялся барабанить пальцами по крышке стола у себя за спиной, а затем незаметно опрокинул рамку с фотографиями набок и задвинул под пресс-папье.

8

Кармади облокотился на мягкий подлокотник, разделявший заднее сиденье машины, обхватил ладонью подбородок и через запотевшие стекла стал смотреть на дождь. Свет фар выхватывал из темноты белые струи воды, а стук капель по крыше напоминал далекую барабанную дробь.

Джин Адриан сидела по другую сторону подлокотника, забившись в угол. Она надела черную шляпку и серое пальто с шелковистым воротником из какого-то меха, длиннее, чем каракуль, и не таким кудрявым. Девушка не смотрела на Кармади и не разговаривала с ним.

Машину вел грузный брюнет; альбинос устроился на переднем сиденье справа от него. Они ехали по безмолвным улицам мимо домов, деревьев и уличных фонарей, контуры которых за пеленой дождя казались размытыми. В густых клочьях тумана светились неоновые вывески. Неба не было видно.

Машина поднималась в гору, и в слабом свете дугового фонаря на перекрестке Кармади прочел табличку с названием улицы – Корт-стрит.

– Итальянский квартал, Критц, – негромко заметил Кармади. – Похоже, твой босс на мели.

Сверкнув глазами альбинос, обернулся:

– Не твое дело, землячок.

Машина затормозила у большого каркасного дома с крыльцом, огороженным решетками с вьющимися растениями, выложенными из круглых камней стенами и темными, словно слепыми, окнами. На противоположной стороне улицы вплотную к тротуару высилось кирпичное здание с вывеской: «Бюро похоронных услуг Паоло Перуджини».

Автомобиль свернул на гравийную дорожку. Фары осветили открытый гараж. Они въехали внутрь и остановились рядом с большим сверкающим катафалком.

– Выходите! – рявкнул альбинос.

– Вижу, для нашего следующего путешествия уже все готово, – заметил Кармади.

Альбинос осклабился:

– Забавный ты парень. И сообразительный.

– Угу. Просто знаю, как должен себя вести приговоренный, – растягивая слова, ответил Кармади.

Брюнет заглушил двигатель, включил большой фонарь, потушил фары и вышел из машины. Луч фонаря осветил узкую деревянную лестницу в углу.

– Давай наверх, землячок, – скомандовал альбинос. – Девицу пропусти вперед. Я буду сзади со своей пушкой.

Джин Адриан вышла из машины и, не удостоив Кармади взглядом, стала с трудом взбираться по лестнице. Трое мужчин последовали за ней.

Наверху девушка открыла дверь, и на них обрушился поток яркого света. Они оказались на пустом чердаке – открытые стропила, квадратные окна спереди и сзади, наглухо заколоченные и закрашенные черной краской. Яркая лампочка свисала на проводе над кухонным столом, за которым сидел крупный мужчина. У его локтя стояло блюдце, полное сигаретных окурков.

На кровати сидел худой тонкогубый человек, а у его левой руки лежал «люгер». Потертый ковер на полу, несколько предметов мебели, приоткрытая дощатая дверь в углу, за которой виднелся унитаз и край большой старинной ванны, стоявшей прямо на полу на чугунных лапах.

Мужчина за кухонным столом был большим и некрасивым: морковного цвета волосы, брови на тон темнее, агрессивное квадратное лицо, тяжелая челюсть. Дорогой костюм выглядел так, словно хозяин в нем спал.

Он скользнул взглядом по Джин Адриан и сказал, не вынимая сигареты изо рта:

– Присаживайся, сестренка. Привет, Кармади. Отдай мне пушку, Левша, и вы все можете идти вниз.

Девушка молча прошла через весь чердак и присела на прямой деревянный стул. Худой мужчина встал с кровати и положил «люгер» рядом с локтем сидевшего за кухонным столом здоровяка. Затем трое бандитов спустились по лестнице, оставив дверь открытой.

Здоровяк потрогал «люгер», пристально посмотрел на Кармади и насмешливо сказал:

– Я Долл Конант. Ты должен помнить меня.

Кармади стоял возле кухонного стола в небрежной позе – ноги широко расставлены, руки в карманах, голова откинута назад. Полузакрытые, казавшиеся сонными глаза сверлили Конанта холодным взглядом.

– Помню. Я помогал отцу упрятать тебя за решетку по единственному делу, которое удалось на тебя повесить.

– Как видишь, не удалось, слабак. Апелляционный суд отменил приговор.

– Может, в этот раз получится, – небрежно бросил Кармади. – В нашем штате похищение человека считается тяжким преступлением.

Конант улыбнулся, не разжимая губ. Выражение лица у него было угрожающим и одновременно добродушным.

– Ладно, кончаем болтать. У нас есть дело поважнее. Садись… или лучше взгляни на экспонат номер один. В ванной, у тебя за спиной. Да, сначала взгляни. А потом приступим.

Кармади подошел к дощатой двери и шагнул в ванную комнату. Из стены торчала лампочка, а рядом с ней поворотный выключатель. Кармади включил свет и склонился над ванной.

У него перехватило дыхание, и на мгновение тело утратило способность двигаться. Потом Кармади медленно выдохнул, левой рукой прикрыл за собой дверь и еще ниже склонился над массивной чугунной ванной.

Ванна была достаточно длинной, чтобы в ней мог поместиться человек. И он в ней действительно лежал – на спине, вытянувшись во весь рост. Полностью одетый, даже в шляпе, хотя создавалось впечатление, что шляпу он надевал не сам. Густые кудрявые волосы, с сильной проседью, лицо испачкано в крови, а во внутреннем уголке левого глаза отверстие с красными краями.

Шенвейр, причем он был мертв уже давно.

С шумом втянув в себя воздух, Кармади медленно выпрямился, но вдруг нагнулся еще ниже, чтобы видеть пространство между ванной и стеной. Там среди комочков пыли поблескивал металл. Пистолет из вороненой стали. Такой же, как у Шенвейра.

Кармади быстро оглянулся. В полуоткрытую дверь он видел часть чердака, несколько верхних ступенек и одну ногу Долла Конанта на ковре под кухонным столом. Осторожно просунув руку за ванну, Кармади подобрал револьвер. В четырех гнездах открытого барабана виднелись пули в стальной рубашке.

Кармади расстегнул пальто, сунул револьвер за пояс брюк, затянул потуже ремень и снова застегнулся. Потом вышел из ванной и аккуратно прикрыл за собой дверь.

– Садись. – Долл Конант жестом указал на стул по другую сторону стола.

Кармади посмотрел на Джин Адриан. Она следила за ним с напряженным любопытством, но не произнесла ни слова. Глаза на белом как мел лице под черной шляпой казались темными и бесцветными.

– Это мистер Шенвейр, ангел. – Кармади слабо улыбнулся и взмахнул рукой. – С ним произошел несчастный случай. Он мертв.

Девушка посмотрела на него без всякого выражения. Затем вздрогнула, но не произнесла ни звука и снова посмотрела на него.

Кармади опустился на стул напротив Конанта.

Конант посмотрел на него, добавил еще один дымящийся окурок к груде на блюдце и закурил новую сигарету, размашисто чиркнув спичкой по крышке стола.

– Точно, мертв. Ты его и застрелил, – выпустив облачко дыма, небрежно бросил он.

Кармади качнул головой и улыбнулся:

– Нет.

– Рассказывай, парень. Ты его застрелил. Этот чердак принадлежит гробовщику Перуджини, итальяшке, что живет на той стороне улицы. Время от времени он сдает его своим людям, чтобы немного подзаработать. Так уж вышло, что он мой друг – помогает ладить с другими итальяшками. Он сдал чердак Шенвейру. Знакомы они не были, но Шенвейр нашел к нему подход. Сегодня вечером Перуджини услышал стрельбу, выглянул в окно и увидел, что в машину садится какой-то парень. И запомнил номер. Это была твоя машина.

Кармади снова покачал головой:

– Я его не убивал, Конант.

– Попробуй это доказать… Итальяшка побежал сюда и нашел на лестнице мертвого Шенвейра. Зачем-то затащил его наверх и сунул в ванну. Наверное, боялся, что все будет в крови. Потом гробовщик его обыскал, нашел лицензию частного сыщика и испугался. Позвонил мне по телефону, и когда я узнал его имя, то очень разозлился.

Конант умолк и пристально посмотрел в глаза Кармади.

– Ты слышал о стрельбе у Сирано сегодня вечером? – тихо спросил Кармади.

Конант кивнул.

– Я там сидел с одним пареньком, моим приятелем из отеля. За пару секунд до того, как раздались выстрелы, Шенвейр полез ко мне драться. Паренек выследил Шенвейра, и они застрелили друг друга. Шенвейр был пьян и напуган, и он выстрелил первым – я в этом не сомневаюсь. Я даже не знал, что мой парень вооружен. Шенвейр попал ему в живот. Мальчишка вернулся домой и там умер. Но успел написать мне записку. Она у меня.

– Ты сам убил Шенвейра или нанял парня, – подумав, сказал Конант. – И вот почему. Он попытался заработать на твоем вымогательстве. И сдал тебя Кортуэю.

Вздрогнув, Кармади резко повернулся к Джин Адриан. Она наклонилась вперед и пристально смотрела на него; щеки ее пылали, глаза блестели.

– Мне очень жаль… ангел. Я была не права.

Кармади слабо улыбнулся и вновь повернулся к Конанту.

– Она думала, что это я продался, – объяснил он. – Какому Кортуэю? Твоей шавке, сенатору штата?

Лицо Конанта побледнело. Он аккуратно положил сигарету на блюдце, перегнулся через стол и ударил Кармади кулаком в лицо. Шаткий стул опрокинулся, и Кармади ударился затылком об пол.

Джин Адриан медленно встала и замерла без движения. Зубы у нее стучали.

Кармади перекатился на бок, встал и поднял стул. Затем достал носовой платок, приложил к губам и посмотрел на платок.

На лестнице послышались шаги, и в двери появилась узкая голова альбиноса, а вслед за ней пистолет.

– Помощь нужна, босс?

– Исчезни! – не глядя на него, рявкнул Конант. – Закрой дверь и проваливай!

Дверь закрылась, и шаги альбиноса затихли внизу. Кармади положил ладонь на спинку стула и принялся медленно водить ею туда-сюда. Правая рука по-прежнему сжимала платок. Губы распухли и начинали темнеть. Взгляд был прикован к «люгеру» у локтя Конанта.

Конант взял сигарету с блюдца и сунул в рот.

– Может, ты думаешь, что я сам займусь шантажом? Нет, братишка. Я собираюсь с ним покончить – раз и навсегда. Придется тебе все выложить. А то три моих парня внизу хотят немного размяться. Уж лучше сам.

– Да… только они внизу. – Рука Кармади, сжимавшая платок, нырнула под пальто, а вынырнула уже с вороненым револьвером. – Возьми «люгер» за ствол и подвинь ко мне.

Конант не шевелился. Его глаза превратились в узкие щелочки. Сигарета во рту дернулась и замерла. К «люгеру» он не прикоснулся.

– Надеюсь, ты понимаешь, что с тобой теперь будет.

– Может, и не совсем, – покачал головой Кармади. – В любом случае ты этого не увидишь.

Конант довольно долго смотрел на Кармади, потом перевел взгляд на вороненый револьвер:

– Где ты его взял? Разве мои шестерки тебя не обыскали?

– Обыскали. Это пушка Шенвейра. Твой итальянский приятель случайно запинал ее под ванну. Непростительная небрежность.

Конант двумя пальцами обхватил ствол «люгера» и подтолкнул пистолет к краю стола. Потом кивнул и ровным голосом проговорил:

– Тут я дал маху. Упустил из виду. Видимо, рассказывать придется мне.

Джин Адриан быстрыми шагами пересекла комнату и остановилась у стола. Кармади перегнулся через стул, левой рукой взял «люгер» и опустил в карман пальто, но руку из кармана не вынул. Правую руку с вороненым револьвером он положил на спинку стула.

– Кто это? – спросила Джин Адриан.

– Долл Конант, местный заправила. Сенатор Джон Майерсон Кортуэй представляет его интересы в сенате штата. А сенатор Кортуэй, ангел, – это человек с фотографии на вашем столе. Которого вы называли отцом, причем утверждали, что он мертв.

– Он действительно мой отец. – Голос девушки был едва слышен. – Я знала, что он жив. И мы вымогали у него деньги – сто тысяч: Шенвейр, Тарго и я. Он так и не женился на моей матери, и я внебрачный ребенок. Но все равно я его дочь. У меня есть права, а он не хочет их признавать. Он мерзко вел себя с матерью и оставил ее без гроша. Нанял детективов, которые много лет следили за мной. Шенвейр был одним из них. Он узнал меня по фотографиям, когда я приехала сюда и познакомилась с Тарго. Вспомнил обо всем, поехал в Сан-Франциско и достал копию моего свидетельства о рождении. Она у меня с собой.

Она порылась в сумочке, повернула ее, открыла маленький боковой кармашек на молнии, достала сложенный лист бумаги и бросила на стол.

Конант пристально посмотрел на девушку, взял документ, развернул и стал читать.

– Это ничего не доказывает, – произнес он.

Кармади вынул из кармана левую руку и потянулся за листком. Конант подвинул документ к нему.

Это была заверенная копия свидетельства о рождении, датированного 1912 годом. Документ удостоверял рождение девочки Адрианы Джинни Майерсон у Джона и Антонины Джинни Майерсон. Кармади вернул листок на стол.

– Адриана Джинни – Джин Адриан. Что скажешь, Конант?

Конант покачал головой:

– Шенвейр струсил. Разболтал Кортуэю. Он был напуган. И спрятался в этой берлоге. Думаю, поэтому его убили. Тарго никак не мог его пристрелить – он до сих пор за решеткой. Может, я и ошибался на твой счет, Кармади.

Кармади молча, с непроницаемым лицом смотрел на него.

– Это моя вина, – сказала Джин Адриан. – Я одна во всем виновата. Все это так мерзко. Теперь я понимаю. Я хотела бы увидеться с ним, извиниться и сказать, что он обо мне больше никогда не услышит. Только пусть пообещает не трогать Дюка Тарго. Можно?

– Вам все можно, ангел. Тому гарантией мои два пистолета. Но почему вы ждали так долго? И почему не обратились в суд? Вы же работаете в шоу-бизнесе. Реклама вам в любом случае не повредит – даже если вы проиграете дело.

Девушка прикусила губу.

– Моя мать не знала, кто он такой, – тихо сказала она. – Не знала, как его теперь зовут. Для нее он оставался Джоном Майерсоном. Я тоже не знала, пока не приехала сюда и не увидела фотографию в местной газете. Он изменился, но я узнала это лицо. И первая часть его имени…

– Ты не пошла в суд, так как прекрасно знаешь, что ты не его дочь. Мать просто натравила тебя на него – обычное дело для дешевки, лишившейся содержания. Кортуэй клянется, что может все доказать. Что докажет и упрячет тебя за решетку. Поверь, сестренка, упрямый кретин готов ради этого пожертвовать политической карьерой, вороша грязное белье двадцатипятилетней давности. – Здоровяк в ярости выплюнул окурок сигареты. – Я потратил кучу денег, чтобы засунуть его в сенат, и сделаю все, чтобы он там оставался. Вот почему я ввязался в эту историю. Нет уж, сестренка. Я не отступлюсь. Тебе лучше убраться отсюда, и как можно дальше. А твой приятель с двумя пушками… может, он ничего и не знал, но теперь-то знает, и вы с ним в одной лодке. – Конант похлопал рукой по крышке стола и, откинувшись назад, спокойно посмотрел на вороненый револьвер в руке Кармади.

– Тот бандит сегодня вечером у Сирано – это не твоя идея, Конант? Малость припугнуть, на всякий случай.

Конант ухмыльнулся и покачал головой. Дверь с лестничной площадки бесшумно приоткрылась, но Кармади, не отрывавший взгляда от Конанта, ничего не заметил. В отличие от Джин Адриан.

Глаза девушки широко открылись, и она попятилась, испуганно вскрикнув. Кармади повернулся к ней.

В дверь неслышно проскользнул альбинос; в руке у него был пистолет.

Его красные глаза блестели, маленький рот растянулся в злобной ухмылке.

– Тонкая дверь, босс. Я все слышал. Это ничего?.. Бросай пушку, землячок, или от вас двоих мокрого места не останется.

Кармади чуть повернулся к двери и разжал пальцы правой руки, так что вороненый револьвер со стуком упал на тонкий ковер. Затем пожал плечами и развел руки; на Джин Адриан он не смотрел.

Альбинос отделился от двери, медленно подошел к Кармади и приставил пистолет к его спине.

Конант встал, обогнул стол, вытащил «люгер» из кармана пальто Кармади, подбросил на ладони и, ни слова не говоря, ударил Кармади сбоку в челюсть. Выражение лица у него при этом оставалось бесстрастным.

Кармади обмяк, словно пьяный, повалился на пол и остался лежать на боку.

Джин Адриан с криком бросилась на Конанта, целясь ногтями ему в лицо. Он оттолкнул девушку, переложил пистолет в левую руку и ударил ее по щеке жесткой ладонью:

– Уймись, сестренка. Ты уже достаточно повеселилась сегодня.

Альбинос вышел на лестничную площадку и позвал двух остальных бандитов. Они поднялись на чердак и остановились, ухмыляясь.

Кармади не шевелился. Постояв немного, Конант закурил очередную сигарету и принялся барабанить по столу костяшками пальцев рядом с копией свидетельства о рождении.

– Она хочет повидаться со стариком, – мрачно произнес он. – Это можно устроить. Поедем к нему все вместе. Но все равно это дело сильно воняет. – Он повернулся к грузному бандиту. – Вы с Левшой отправляйтесь в полицейское управление, заберите Тарго и сразу же везите к сенатору домой. И поживей.

Двое бандитов спустились вниз.

Конант посмотрел на лежащего Кармади, легонько пнул в ребра и продолжал пинать, пока тот не открыл глаза и не пошевелился.