Текст книги "Перси Джексон и лабиринт смерти"

– Слушай, – произнес я, – ты извини за то, что так получилось тогда, в оркестровой. Надеюсь, тебя из школы не вышибли, ничего такого?

– Да нет. Просто долго про тебя расспрашивали. Я притворилась дурочкой…

– И сильно пришлось притворяться? – спросила Аннабет.

– Так, все! – вмешался я. – Рейчел, у нас проблемы. И нам нужна твоя помощь.

Рейчел, сощурясь, уставилась на Аннабет.

– Это тебе-то нужна моя помощь?

Аннабет поболтала соломинкой в коктейле.

– Ну да, – угрюмо ответила она. – Может быть.

Я рассказал Рейчел про Лабиринт и про то, что нам нужно найти Дедала. Рассказал и о том, что получалось последние несколько раз, когда мы туда спускались.

– И вы, значит, хотите, чтобы я была вашим проводником, – сказала она. – В месте, где я никогда не бывала.

– Ты видишь сквозь Туман, – проговорил я. – Как Ариадна. Зуб даю, ты способна разглядеть верный путь. Тебя Лабиринт так просто не одурачит.

– А если вы ошибаетесь?

– Тогда мы заблудимся. Так и так дело опасное. Очень, очень опасное.

– Меня и убить могут?

– Да.

– А ты, вроде, говорил, что чудовищ смертные не интересуют. Этот твой меч…

– Ну да, – кивнул я. – Небесная бронза смертным вреда не причиняет. Большинство чудовищ на тебя внимания не обратят. Но Лука… ему все равно. Он готов использовать и смертных, и полубогов, и чудовищ – кого угодно. И он убьет любого, кто встанет ему поперек дороги.

– Славный парень, – сказала Рейчел.

– Он попал под влияние титана! – тут же возразила Аннабет. – Его обманули.

Рейчел обвела нас взглядом.

– Ладно, – согласилась она. – Я с вами.

Я моргнул. Я даже не думал, что это окажется так просто.

– Ты уверена?

– Слушай, я предвидела такое скучное лето! Это пока что лучшее, что мне предлагали. Чего мне еще ждать?

– Надо отыскать какой-нибудь вход в Лабиринт, – произнесла Аннабет. – Один из входов находится в Лагере полукровок, но туда тебе нельзя. Смертных туда не пускают.

Она сказала «смертных» так, будто это какая-то тяжелая болезнь, но Рейчел только кивнула.

– Ладно. А как выглядит вход в Лабиринт?

– Как угодно, – сказала Аннабет. – Это может быть кусок стены. Валун. Дверь. Канализационный люк. Но на нем всегда есть знак Дедала. Греческая буква «дельта», светящаяся голубым светом.

– Вот такая, да? – Рейчел нарисовала знак Δ водой на столе.

– Она самая, – ответила Аннабет. – Ты знаешь греческий?

– Нет, – проговорила Рейчел. Она вытащила из кармана большую голубую пластмассовую расческу и принялась вычесывать из волос золотую краску. – Дайте я переоденусь. И вам лучше пойти со мной в «Мариотт».

– Зачем? – спросила Аннабет.

– Потому что такой вход есть в подвале отеля, где мы держим костюмы. На нем стоит знак Дедала.

Глава четырнадцатая
Мой брат вызывает меня на смертный бой

Стальная дверь была наполовину загорожена баком для белья, набитым грязными полотенцами из отеля. Я в ней ничего особенного не видел, но Рейчел показала мне, куда смотреть, и я узнал еле заметный голубой значок, выбитый на металле.

– Ею давно не пользовались, – сказала Аннабет.

– Я как-то раз попыталась ее открыть, – произнесла Рейчел, – просто из любопытства. Она заржавела намертво.

– Нет, – Аннабет шагнула вперед. – Она просто ждет прикосновения полукровки.

И точно: как только Аннабет дотронулась до знака, он засветился голубым. Металлическая дверь со скрипом отворилась. За ней обнаружилась темная лестница, ведущая вниз.

– Ух ты!

Рейчел выглядела спокойной, но я не мог понять, притворяется она или нет. Она переоделась в мышино-серую футболку с надписью «Музей современного искусства» и свои обычные джинсы, расписанные маркером. Из кармана у нее торчала голубая пластмассовая расческа. Рыжие волосы были связаны в хвост на затылке, но в них еще виднелись золотые блестки, и на лице местами поблескивало золото.

– Ну что, после вас?

– Ты же у нас проводник! – сказала Аннабет с напускной любезностью. – Веди!

Лестница вела в просторный кирпичный тоннель. Тут было так темно, что я в двух шагах ничего не видел, но мы с Аннабет пополнили запас фонариков и батареек. Как только мы их включили, Рейчел взвизгнула.

На нас с ухмылкой пялился скелет. Скелет был не человеческий. Во-первых, слишком здоровый: минимум метра три в длину. Он был растянут под потолком и прикован за запястья и щиколотки, образуя над тоннелем гигантскую букву Х. Но от чего меня всерьез пробрала дрожь, так это оттого, что у него была одна-единственная черная глазница в центре лба.

– Циклоп, – проговорила Аннабет. – Очень старый. Это не… не тот, кого мы знаем.

Она имела в виду, что это не Тайсон. Но легче мне от этого не стало. У меня все равно было ощущение, что его подвесили здесь в качестве предупреждения. Не хотел бы я встретиться с тем, кто способен убить взрослого циклопа.

Рейчел сглотнула.

– А у вас есть знакомый циклоп?

– Тайсон, – ответил я. – Мой единокровный брат.

– Единокровный брат?!

– Надеюсь, что мы найдем его здесь, – сказал я. – И Гроувера тоже. Гроувер – это сатир.

– Ой… – произнесла она слабым голосом. – Ну ладно, пошли, что ли?

Она прошла под левой рукой скелета и зашагала вперед. Мы с Аннабет переглянулись. Аннабет пожала плечами. И мы углубились в Лабиринт следом за Рейчел.

Метров через двадцать мы очутились на перекрестке. Кирпичный тоннель шел дальше. Направо тянулись стены, сложенные из древних мраморных глыб. А налево вел земляной ход, оплетенный древесными корнями.

Я указал налево.

– Это похоже на тоннель, в который ушли Тайсон с Гроувером!

Аннабет нахмурилась.

– Да, но, судя по архитектуре правого тоннеля – вот по этим старым камням, – он с большей вероятностью приведет нас в древнюю часть Лабиринта, к мастерской Дедала.

– Нам нужно прямо, – подала голос Рейчел.

Мы с Аннабет уставились на нее.

– Наименее вероятный выбор, – сказала Аннабет.

– Да вы что, не видите? – спросила Рейчел. – Взгляните на пол!

Я там ничего не разглядел: истертые кирпичи и грязь, вот и все.

– Там что-то светится! – настаивала Рейчел. – Очень слабо, но светится. Верный путь – туда. А слева, в глубине тоннеля, древесные корни шевелятся, как щупальца. Мне это не нравится. А справа, метрах в шести отсюда, ловушка. Отверстия в стенах – возможно, для копий. Я бы рисковать не стала.

Я не видел ничего из того, что она описывает, но все же кивнул.

– Ладно. Вперед.

– Ты ей веришь? – спросила Аннабет.

– Верю. А ты нет?

Судя по всему, Аннабет хотелось возразить, но она махнула Рейчел, чтобы та вела дальше. Мы вместе пошли по кирпичному коридору. Он вилял и кружил, но боковых ходов больше не попадалось. Мы, похоже, забирали вниз, спускаясь все ниже под землю.

– Ловушек не видно? – с тревогой спросил я.

– Нет, – Рейчел насупила брови. – А что, это нормально, что все так легко?

– Не знаю, – ответил я. – Раньше так не было.

– Рейчел, – сказала Аннабет, – а откуда ты, собственно, взялась?

Таким тоном, будто спрашивала «Ты с какой планеты прилетела?» Но Рейчел, похоже, не обиделась.

– Из Бруклина, – произнесла она.

– А родители беспокоиться не будут, если ты задержишься?

Рейчел шумно выдохнула.

– Вряд ли. Я могу на неделю пропасть, они и не заметят.

– Почему? – спросила Аннабет совсем уже не таким ядовитым тоном. Проблемы с родителями – это она понимала.

Но Рейчел не успела ответить: впереди послышался скрип, как будто отворились огромные двери.

– Что это было? – проговорила Аннабет.

– Не знаю, – сказала Рейчел. – Металлические петли.

– Замечательно! Я имею в виду – кто там?

И тут коридор сотрясли тяжелые шаги, движущиеся в нашу сторону.

– Бежим? – спросил я.

– Бежим, – согласилась Рейчел.

Мы развернулись и бросились туда, откуда пришли, но, не пробежав и десяти метров, налетели на старых знакомых. Две дракайны – женщины-змеи в греческих доспехах – направили нам в грудь свои дротики. Между ними стояла Келли, эмпуса-чирлидерша.

– Так-так! – произнесла Келли.

Я сдернул колпачок с Анаклузмоса, Аннабет выхватила нож; но не успел Анаклузмос превратиться из авторучки в меч, как Келли бросилась на Рейчел. Рука эмпусы обернулась когтистой лапой, она развернула Рейчел и ухватила ее когтями за горло.

– Что, вывели свою ручную смертную на прогулку? – спросила у меня Келли. – Ах, они такие хрупкие! Их так легко испортить!

А шаги за спиной все приближались. Из мрака показалась огромная фигура: великан-лестригон[15]15
  Лестригоны – великаны-людоеды.


[Закрыть] с красными глазами и с клыками.

Увидев нас, он облизнулся.

– Можно, я их съем?

– Нет, – сказала Келли. – Они нужны твоему хозяину. Они сулят немало развлечений.

Она улыбнулась мне.

– Шагом марш, полукровки! А не то умрете тут все, начиная со смертной девчонки.

Это был едва ли не худший из моих кошмаров. А уж кошмаров-то я насмотрелся, можете мне поверить. Нас вели по тоннелю, с обеих сторон нас стерегли драконицы, а Келли и великан шагали следом, на случай, если нам вдруг вздумается сбежать. Насчет того, что мы решим броситься вперед, никто, похоже, особо не тревожился. Они нас и так туда вели.

Я увидел впереди бронзовые двери. Двери метра три в высоту, с изображением двух скрещенных мечей. Из-за них слышался приглушенный рев, как от большой толпы.

– Да-сссс, – прошипела женщина-змея слева от меня. – У нашего хозяина вассс ждут большшшие почессссти!

Я еще никогда не видел дракайну так близко, и не то чтобы радовался представившейся возможности разглядеть ее получше. Лицо у нее было бы красивым, если бы не раздвоенный язык и не глаза, желтые, с черными щелями зрачков. От шеи до пояса она была одета в бронзовые доспехи. А там, откуда должны были начинаться ноги, у драконицы росли два толстых змеиных хвоста с бронзово-зеленым узором. Дракайна наполовину ползла, наполовину шагала, как будто передвигалась на живых лыжах.

– Кто же ваш хозяин? – спросил я.

Она зашипела – должно быть, это был смех.

– О, увидишшшь! Вы подружитессссь. В конце концов, он ведь твой брат!

– Кто-кто?

Я тут же подумал про Тайсона, но это было невозможно. О чем это она?

Великан протиснулся мимо нас и отворил двери. Аннабет он ухватил за футболку и сказал:

– Ты останешься здесь.

– Эй! – возмущенно воскликнула она, но дядька был вдвое выше ее, и он уже отобрал ее нож и мой меч.

Келли расхохоталась. Она по-прежнему сжимала когтями шею Рейчел.

– Ступай, Перси. Позабавь нас. А мы будем ждать тут, с твоими друзьями, чтобы ты вел себя хорошо.

Я посмотрел на Рейчел.

– Извини. Я тебя отсюда вытащу.

Она кивнула, насколько могла, с когтями демона на горле.

– Хорошо бы.

Дракайны острием дротика подтолкнули меня к дверному проему, и я вышел на арену.

Наверно, это был не самый большой стадион, на каком мне доводилось бывать, но все-таки он выглядел довольно просторным, учитывая, что все это находилось под землей. Земляная арена была круглой, ровно такого диаметра, чтобы вдоль края можно было проехать на машине – если вывернуть руль до отказа. В центре арены шел бой между великаном и кентавром. Кентавр, похоже, был в панике. Он, вооруженный мечом и щитом, галопом носился вокруг противника, в то время как великан размахивал дротиком величиной с телеграфный столб. Толпа радостно ревела.

Нижний ряд сидений находился в четырех метрах над ареной. Простые каменные скамьи шли вокруг всей арены, и сиденья были заполнены до отказа. Там были и великаны, и дракайны, и полубоги, и тельхины, и куда более странные твари: демоны с крыльями летучей мыши и существа, которые выглядели наполовину как люди, а наполовину как кто угодно: люди-птицы, люди-рептилии, люди-насекомые, зверолюди…

Но самыми жуткими были черепа. На арене их было полным-полно. Черепа шли вдоль перил ограждения. На лестницах между скамей высились метровые пирамиды черепов. Черепа скалились с копий в глубине трибун и свисали на цепях с потолка, точно кошмарные люстры. Некоторые выглядели очень старыми – выбеленная временем кость. Другие казались значительно новее. Описывать их я не собираюсь. Поверьте, вам этого совсем не хочется.

И посреди всего этого на стене гордо простиралось нечто совершенно неуместное: зеленое знамя с трезубцем Посейдона. Что оно делает в этом кошмарном месте?

Над знаменем, на почетном месте, восседал мой старый враг.

– Лука! – сказал я.

Не думаю, что Лука мог меня услышать среди рева толпы, но он холодно усмехнулся. На нем были камуфляжные штаны, белая футболка и бронзовый нагрудник – все как я видел во сне. Но меча при нем по-прежнему не было. Это мне показалось странным. Рядом с Лукой сидел самый здоровенный великан, какого я когда-либо видел: куда больше того, что сражался с кентавром на арене. В великане, что рядом с Лукой, было, наверно, метров пять росту, он занимал сразу три места. На нем не было ничего, кроме набедренной повязки, как на борце сумо. Кожа у него была темно-красная, с синими татуировками в виде волн. Я решил, что это новый телохранитель Луки, или вроде того.

На арене раздался вопль, и я отскочил: кентавр грянулся наземь рядом со мной.

Он умоляюще уставился на меня.

– Спасите!

Я потянулся было за мечом – но меч у меня отобрали, и он пока не вернулся ко мне в карман.

Кентавр задергался, пытаясь встать. Великан надвигался, занеся свой дротик.

В плечо мне вцепилась когтистая рука.

– Если дорожишшь своими друзьями, – сказала моя охранница-дракайна, – не вмешшивайся! Это не твой бой. Жди своей очереди.

Встать кентавр не мог. У него была сломана нога. Великан поставил чудовищную конечность на грудь человеку-коню, вскинул дротик и посмотрел на Луку.

– У-БЕЙ! У-БЕЙ! – радостно ревела толпа.

Лука не шелохнулся, но сидящий рядом с ним сумоист в татуировках встал. И улыбнулся кентавру, который всхлипывал: «Пожалуйста! Не надо!»

Верзила-сумоист поднял руку и показал опущенный вниз большой палец.

Я зажмурился. Великан-гладиатор нанес удар. Когда я снова открыл глаза, кентавр исчез, рассыпался в пыль. Осталось одно-единственное копыто, которое великан забрал себе в качестве трофея и продемонстрировал толпе. Зрители одобрительно взревели.

На противоположной стороне стадиона отворились ворота, и великан торжествующе удалился.

Стоящий на трибуне верзила-сумоист вскинул руки, требуя тишины.

– Хорошая забава! – зычно крикнул он. – Но ничего такого, чего я не видел бы прежде. Что еще ты можешь предложить, Лука, сын Гермеса?

Лука стиснул зубы. Я видел, что ему не нравится, когда его называют «сыном Гермеса». Он ненавидел отца. Однако он спокойно поднялся на ноги. Глаза у него блестели. На самом деле он, похоже, был в отличном настроении.

– Владыка Антей, – сказал Лука так громко, чтобы слышали все, – твое гостеприимство выше всяческих похвал! Мы были рады позабавить тебя, чтобы отплатить за услугу, которую ты нам окажешь, пропустив войска через свою территорию.

– Этого я вам пока не обещал! – пророкотал Антей. – Желаю развлечений!

Лука отвесил поклон.

– Сдается мне, теперь я могу выпустить на арену кое-кого получше кентавров. У меня есть твой брат!

Он указал на меня.

– Перси Джексон, сын Посейдона!

Толпа принялась насмехаться и швыряться камнями. От большей части камней мне удалось увернуться, но один угодил мне в щеку и оставил здоровенную ссадину.

Глаза у Антея вспыхнули.

– Сын Посейдона? Тогда он должен отлично драться! Или отлично умереть.

– Если его смерть угодит тебе, – спросил Лука, – пропустишь ли ты наши войска через свою территорию?

– Быть может! – ответил Антей.

Луку, похоже, это «быть может» не особо порадовало. Он грозно уставился на меня, как бы предупреждая, что я должен умереть как можно зрелищней, а не то меня ждут крупные неприятности.

– Лука! – крикнула Аннабет. – Прекрати это! Отпусти нас!

Лука как будто только теперь ее заметил. На миг он, казалось, был ошеломлен.

– Аннабет?!

– Женщины еще успеют подраться! – перебил Антей. – Сначала Перси Джексон! Какое оружие ты выбираешь?

Дракайны выпихнули меня на середину арены.

Я уставился на Антея.

– Неужели ты и правда сын Посейдона?

Антей разразился хохотом, и вся толпа вместе с ним.

– Я его любимый сын! – прогремел Антей. – Взгляни на мой храм Потрясателя земли, выстроенный из черепов тех, кого я убил во имя его! Скоро твой череп присоединится к ним!

Я в ужасе уставился на все эти черепа – их были сотни, – и на знамя Посейдона. Неужели это храм моего папы? Папа ведь хороший мужик. От меня он ни разу не потребовал даже открытки на День отца, не говоря уж о черепах…

– Перси! – крикнула мне Аннабет. – Его мать – Гея! Гея!..

Великан-лестригон зажал ей рот ладонью. «Его мать – Гея». Богиня Земли. Аннабет пыталась мне сказать, что это почему-то важно, но почему – я не знал. Может, она просто имела в виду, что у чувака оба родителя – боги? Тогда убить его будет еще труднее…

– Ты псих, Антей, – сказал я. – Если ты думаешь, будто этим ты угождаешь отцу, ты ничего не знаешь о Посейдоне!

Толпа завопила, бросаясь оскорблениями, но Антей вскинул руку, требуя тишины.

– Оружие! – произнес он. – И тогда мы поглядим, как ты умеешь умирать! Что ты выбираешь? Секиры? Щиты? Сети? Огнеметы?

– Только мой меч, – ответил я.

Чудовища разразились хохотом, но в руках у меня тут же появился Анаклузмос, и хохот сделался немного нервным. Бронзовый клинок слабо светился.

– Первый поединок! – провозгласил Антей. Ворота распахнулись, и из них выскользнула дракайна. В одной руке у нее был трезубец, в другой – сеть с грузами. Классическое вооружение гладиатора. В лагере я годами учился противостоять таким бойцам.

Она сделала пробный выпад. Я отступил. Она метнула сеть, рассчитывая запутать мою правую руку, но я непринужденно шагнул в сторону, перерубил древко и ткнул Анаклузмосом в щель в доспехе. Дракайна с жалобным воплем рассыпалась прахом, и радостные крики толпы смолкли.

– Не-ет! – взревел Антей. – Слишком быстро! Нельзя убивать так сразу! Только по моему велению!

Я оглянулся на Аннабет и Рейчел. Надо найти способ их освободить. Может быть, отвлечь их стражу…

– Молодец, Перси! – улыбнулся Лука. – Надо отдать тебе должное, обращаться с мечом ты научился как следует.

– Второй поединок! – заорал Антей. – И на этот раз – помедленней! А то так неинтересно! Дождись моего решения, потом уже убивай – а не то!!!…

Ворота снова распахнулись, и на этот раз из них вышел молодой воин. Он был чуть постарше меня, лет шестнадцати. Блестящие и гладкие черные волосы, левый глаз закрыт повязкой. Воин был тощий и жилистый, греческий доспех на нем болтался. Он вонзил меч в землю, подтянул ремни на щите и надел шлем с султаном из конского волоса.

– Ты кто? – спросил я.

– Этан Накамура, – сказал он. – Мне надо тебя убить.

– Зачем тебе это?

– Эй! – завопило с трибун какое-то чудовище. – Кончайте болтать, деритесь уже!

Остальные подхватили его крик.

– Я должен доказать свою доблесть, – сказал мне Этан. – Иначе меня не примут!

И с этими словами он ринулся на меня. Наши мечи встретились в воздухе, толпа взревела. Это казалось совершенно неправильным. Не хотел я сражаться на потеху толпе чудовищ. Но Этан Накамура не оставил мне особого выбора.

Он теснил меня. Он был хорош. В Лагере полукровок он никогда не бывал – насколько я знал, – но где-то его учили. Он отразил мой удар и едва не сбил меня с ног щитом, но я успел отпрыгнуть. Он рубанул мечом. Я откатился в сторону. Мы обменивались ударами и блоками, прощупывая друг друга. Я старался держаться с той стороны, где у Этана была повязка, но это не особо помогало. Он, видимо, давно привык сражаться с одним глазом, потому что атаки слева он отражал безукоризненно.

– Кро-ви! Кро-ви! – кричали чудовища.

Мой противник покосился на трибуны. Так вот где у него слабое место! Он старался произвести впечатление. А я нет.

Он издал яростный боевой клич и бросился на меня, но я отбил его клинок и отступил, позволяя ему оттеснить меня.

– Фу-у! – воскликнул Антей. – Стой и сражайся!

Этан теснил меня, но я без труда отражал атаки, даже без щита. Он был одет для обороны – в тяжелый доспех со щитом, – и от этого ему было очень утомительно атаковать. Я был более уязвимой мишенью, но зато мог двигаться легче и проворнее. Толпа озверела: они негодующе орали и швырялись камнями. Мы сражались уже минут пять, ни разу не пролив крови.

И вот наконец Этан допустил ошибку. Он попытался пырнуть меня в живот, я перехватил его меч на свой и крутанул. Меч Этана шлепнулся наземь. И не успел он прийти в себя, как я огрел его рукоятью меча по шлему и повалил на землю. Его тяжелый доспех помог мне больше, чем ему. Этан рухнул на спину, усталый и оглушенный. Я приставил острие меча к его груди.

– Заканчивай! – простонал Этан.

Я поднял взгляд на Антея. Его красное лицо окаменело от недовольства, однако он вскинул руку и опустил большой палец вниз.

– Забудь, – я убрал меч в ножны.

– Не дури! – простонал Этан. – Они просто убьют нас обоих!

Я протянул ему руку. Он нехотя взялся за нее. Я поднял его на ноги.

– Это неуважение к играм! – взревел Антей. – Ваши головы обе станут приношением Посейдону.

Я посмотрел на Этана.

– Будет шанс – беги!

И снова обернулся к Антею.

– Почему же ты сам не выйдешь сразиться со мной? Если папа так тебе благоволит, спустись сюда и докажи это!

Чудовища на трибунах зароптали. Антей огляделся по сторонам и, видимо, сообразил, что выбора у него нет. Отказаться он не мог, не показавшись трусом.

– Мальчик, я самый сильный борец в мире! – предупредил он. – Я участвую в поединках со времен первого панкратиона!

– Панкратиона? – переспросил я.

– Он имеет в виду бой не на жизнь, а на смерть, – сказал Этан. – Борьба без правил. Любые приемы разрешены. Когда-то это был олимпийский вид спорта.

– Спасибо за подсказку, – сказал я.

– Не за что.

Рейчел смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Аннабет энергично замотала головой: рот ей по-прежнему зажимала рука лестригона.

Я указал на Антея мечом.

– Победитель получает все! Если я побеждаю, мы все свободны. Если побеждаешь ты, мы умрем. Поклянись водами Стикса!

Антей расхохотался.

– Ну, это много времени не займет! Клянусь чем хочешь!

И он спрыгнул через ограждение на арену.

– Удачи! – сказал мне Этан. – Она тебе пригодится!

И поспешно отступил назад.

Антей хрустнул костяшками пальцев. Он ухмыльнулся, и я увидел, что у него даже зубы сточены волнами. Должно быть, чистить их ужасно больно!

– Оружие? – спросил он.

– Я останусь при своем мече. А ты?

Он вытянул громадные ручищи и пошевелил пальцами.

– Мне ничего другого не надо! Господин Лука, наш поединок будешь судить ты!

Лука усмехнулся, глядя на меня.

– С удовольствием!

Антей ринулся на меня. Я прокатился у него под ногами и пырнул его сзади в бедро.

Антей взревел. Но вместо крови, которая должна была хлынуть из раны, оттуда ударил фонтан песка, как будто я пробил песочные часы. Песок просыпался на земляной пол, и земля, взметнувшись, прилипла к ноге, совсем как гипсовая повязка. Когда земля отпала, рана исчезла.

Он атаковал снова. По счастью, мне уже доводилось сражаться с великанами. На этот раз я отскочил вбок и ударил его под мышку. Клинок Анаклузмоса вошел в ребра по самую рукоять. Это хорошо. Плохо то, что, когда великан развернулся, меч вырвался у меня из руки, и я отлетел и упал на арену, безоружным.

Антей взревел от боли. Я ждал, когда же он рассыплется и исчезнет. Еще ни одно чудовище не пережило такую рану, нанесенную моим мечом. Клинок небесной бронзы должен был уничтожить его сущность. Но Антей ухватился за рукоять, выдернул меч и отшвырнул его себе за спину. Из раны вновь хлынул песок, но земля снова взметнулась, укрывая его. Антея залепило землей по самые плечи. И как только земля отвалилась, он оказался целым и невредимым.

– Ну что, полубог, понял теперь, почему я никогда не проигрываю? – злорадно бросил Антей. – Ступай сюда, дай мне тебя раздавить! Это будет быстро!

Антей стоял между мной и моим мечом. Я в отчаянии огляделся и встретился глазами с Аннабет.

«Земля», – подумал я. Что же пыталась мне сказать Аннабет? Матерью Антея была сама Гея, мать-земля, древнейшая из всех богинь. Может, отец у него и Посейдон, но именно Гея спасает ему жизнь. До тех пор, пока он касается земли, я ему ничего не сделаю.

Я попытался прошмыгнуть мимо, но Антей предвидел мой бросок. Он, хихикая, преградил мне путь. Теперь он просто играл со мной. Он загнал меня в тупик.

Я посмотрел на цепи, свисающие с потолка, на крюки, на которых болтались черепа врагов Антея. И внезапно меня осенило.

Я сделал вид, что пытаюсь броситься в другую сторону. Антей снова заступил дорогу. Толпа хохотала и орала Антею, чтобы он меня прикончил, но великан желал позабавиться.

– Жалкий мальчишка! – сказал он. – Ты недостоин быть сыном бога моря!

Я почувствовал, что ручка вернулась ко мне в карман, но Антей об этом не знал. Он наверняка думает, что Анаклузмос до сих пор валяется на земле у него за спиной. Наверняка он думает, что моя цель – добраться до меча. Преимущество небольшое, но других у меня не было.

Я ринулся напролом, согнувшись в три погибели, чтобы он подумал, будто я снова собираюсь прошмыгнуть у него между ногами. И когда он наклонился, словно собираясь ловить низко пущенный мяч, я подпрыгнул изо всех сил: оттолкнулся от его предплечья, вскарабкался по его плечу, точно по приставной лестнице, и поставил ногу ему на макушку. Антей сделал то, что сделал бы всякий. Он с негодованием распрямился и вскричал: «Эй, ты!» И я прыгнул вверх, использовав данный им толчок, чтобы взлететь к потолку, как с катапульты. Я ухватился за верхний конец цепи, и черепа и крюки зазвенели внизу, подо мной. Я обхватил цепь ногами, как канат на уроке физкультуры. Я обнажил Анаклузмос и перепилил соседнюю цепь.

– Спускайся, трус! – взревел Антей. Он попытался меня схватить, но чуть-чуть не дотянулся. А я, цепляясь изо всех сил, крикнул:

– Залезь и достань! Что, не можешь? Салом оброс?

Он взвыл и снова попытался до меня дотронуться. Ухватился за цепь, попробовал подтянуться. Пока он трепыхался, я спустил вниз отпиленную цепь с крюком. С третьей попытки я все же сумел подцепить Антея за набедренную повязку.

– А-А-А-А-А! – взвыл он. Я проворно продел свободную цепь в крепящее звено на своей цепи, натянул ее и закрепил, как мог. Антей пытался соскользнуть обратно на землю, но повис на набедренной повязке. Ему пришлось обеими руками ухватиться за соседние цепи, чтобы не перевернуться вниз головой. Я только молился, чтобы повязка и цепь выдержали хотя бы несколько секунд. Пока Антей бранился и дрыгался, я карабкался по цепям, раскачиваясь и размахивая мечом, как бешеная мартышка. Я делал петли из крюков и металлических звеньев. Сам не знаю, как это у меня получилось. Но мама всегда говорила, что у меня талант все запутывать. К тому же я отчаянно стремился спасти друзей. В общем, через пару минут великан болтался в воздухе, намертво опутанный цепями и крюками.

Я спрыгнул на пол, потный и запыхавшийся. Руки были все ободраны от лазанья по цепям.

– Спусти меня вниз! – потребовал Антей.

– Освободи его! – велел Лука. – Он здесь хозяин!

Я обнажил Анаклузмос.

– Сейчас освобожу!

И ударил великана в брюхо. Он взревел, из него хлынул песок, но он висел слишком высоко, чтобы коснуться земли, и земля не взметнулась ему навстречу. Антей просто растворился, весь просыпался вниз, и вскоре ничего не осталось, кроме болтающихся пустых цепей, здоровенной набедренной повязки на крюке и кучи ухмыляющихся черепов, которые плясали надо мной, как будто наконец-то нашли повод для радости.

– Джексон! – вскричал Лука. – Почему я тебя до сих пор не убил?!

– Ты пробовал! – напомнил я ему. – Отпусти нас, Лука. Антей обещал и дал клятву. Я победил.

Лука сделал именно то, чего я и ожидал. Он ответил:

– Антей мертв. Его клятва умерла вместе с ним. Но, поскольку я сегодня милосерден, я велю, чтобы тебя убили быстро.

Он указал на Аннабет.

– Девчонку не трогать!

Голос у него дрогнул – совсем чуть-чуть.

– Я хочу поговорить с ней перед… перед нашим великим триумфом!

Все чудовища, что сидели на трибунах, выхватили оружие или выпустили когти. Мы были в ловушке. Их было слишком много. Безнадежно…

И тут я ощутил у себя в кармане что-то ледяное. Оно становилось все холоднее и холоднее. «Собачий свисток!» Я стиснул его в руке. Много дней я избегал пользоваться даром Квинта. Но теперь… Выбора у меня не было. Я достал его из кармана и дунул. Никаких слышимых звуков свисток не издал – просто разлетелся на осколки льда и растаял у меня в руке.

Лука расхохотался.

– Ну, и что это было?

У меня за спиной раздался изумленный вопль. Великан-лестригон, который охранял Аннабет, пролетел мимо меня и врезался в стену.

– ГРР-АФФ!!!

Келли-эмпуса завизжала, когда черный мастифф весом в четверть тонны подхватил ее, как резиновую игрушку, и швырнул в воздух, прямо на колени Луке. Миссис О’Лири рявкнула, и две дракайны-стражницы попятились. Чудовища на трибунах на миг оцепенели от изумления.

– Бежим! – завопил я друзьям. – Миссис О’Лири, ко мне!

– Дальний выход! – крикнула Рейчел. – Нам туда!

Этан Накамура не заставил повторять ему дважды. Мы все вместе промчались через арену, к дальнему выходу. Миссис О’Лири неслась за нами по пятам. На бегу я слышал жуткий гвалт: все войско пыталось спрыгнуть с трибун и броситься за нами.