Текст книги "Шуттовская рота"

– Понятно, – задумчиво произнесла Секира. – Скажите, лейтенант, поскольку вы не дали освободить себя от командования ротой, согласитесь ли теперь принять меня в качестве гражданского советника?

Лицо лейтенанта Рембрандт осветила внезапная улыбка.

– Я всегда готова выслушать совет, полковник, – ответила она. – Я все еще новичок в таких делах.

– Но вполне справляетесь, – заметила Секира. – Однако есть одно обстоятельство, которое, как мне кажется, вам следует учесть в своих планах, а у меня такое ощущение, что вы его не заметили в приливе энтузиазма. В комплексе находится большое количество гражданских лиц, которые не должны пострадать. Думаю, разумным будет приложить усилия к тому, чтобы они не попали под ваш перекрестный огонь.

Лейтенанты переглянулись.

– Тут она права, Ремми, – неохотно признал Армстронг.

– Предлагаю что-нибудь организовать для отвода глаз, – продолжала полковник. – Что-то такое, что даст вам повод эвакуировать людей из комплекса, или по крайней мере из зоны ведения боевых действий.

– Наверное, – задумчиво произнесла Рембрандт, бессознательно жуя нижнюю губу, – мы могли бы организовать угрозу взрыва бомбы или пожарную тревогу.

– А почему не киносъемку?

Офицеры взглянули в ту сторону, откуда раздался новый голос.

– Что ты сказал, Лекс?

– Я сказал, почему не киносъемку? – усмехнулся Лекс, подходя поближе и присоединяясь к обсуждению. – Просто скажите всем, что вам надо освободить комплекс на час или около того, потому что снимается одна из сцен нового фильма. Поверьте, они охотно согласятся. Вы будете поражены, насколько люди готовы из кожи лезть вон, чтобы почувствовать себя сопричастными магическому, таинственному миру кино.

– Вполне возможный вариант, – сказала Рембрандт, глядя на Армстронга.

– Я лично пошел бы навстречу съемочной группе, если бы они попросили меня убраться с их дороги, – признался ее напарник.

– Это лучше, чем пугать бомбой или пожаром, – настаивал актер. – Никакой паники, никакой плохой рекламы для комплекса. Более того, у нас есть все необходимое, чтобы это провернуть.

– Каким образом?

– У того фотографа, которого вы задержали, есть голокамера со всем оборудованием. Она не такая, какую обычно используют для съемок крупных фильмов, но мы можем объяснить, что это удешевленная съемка или что мы снимаем пробные метры. У нас даже имеется довольно известная голозвезда, которую мы продемонстрируем окружающим, чтобы все выглядело правдоподобно.

– Ты имеешь в виду Ди-Ди Уоткинс? – Армстронг нахмурился. – Думаешь, она согласится?

– Предоставьте это мне, – подмигнул Лекс. – Я как-никак тоже актер. Только, возможно, придется заплатить.

– Действуй, Лекс, – сказала Рембрандт, приняв решение. – Поручаю организацию этого отвлекающего маневра тебе, поскольку ты знаешь о таких вещах больше, чем любой из нас. Если кто-либо станет возникать, говори, что я повысила тебя в звании на время этой операции и теперь ты исполняющий обязанности сержанта.

Она бросила взгляд на Секиру, которая одобрительно кивнула.

– Есть, сэр, – ответил Лекс, четко отдавая честь, и повернулся к двери, но заколебался. – А как насчет владельца… как там его… Гюнтера? Должен ли я согласовать это и с ним тоже?

– Если позволишь, Ремми, этим займусь я, – предложил Армстронг. – У меня сложилось впечатление, будто мистер Рафаэль почему-то меня побаивается.

– Выполняйте, лейтенант, – сказала Рембрандт. – Но попроси его любезно.

Армстронг нахмурился.

– В мои планы не входило просить… только поставить его в известность о том, что мы собираемся делать.

– Именно это я и имела в виду, – ласково улыбнулась Рембрандт. – Действуй, лейтенант. И ты тоже, сержант.

Актер отошел на несколько шагов и включил свой наручный коммуникатор.

– Лекс, негодяй, – раздался голос Мамочки. – Сколько раз тебе говорить – не занимай канал связи по пустякам. Ты роскошный мужик, но меня не интересуешь. Понял?

Актер слегка покраснел, когда по рядам близстоящих легионеров пробежал смешок, но упрямо продолжал выполнять свои новые обязанности.

– Говорит сержант Лекс, Мамочка, и это официальный вызов.

– Повтори?

– Я сказал, что это сержант – ну, исполняющий обязанности сержанта Лекс. Нахожусь на военном совете, и лейтенант Рембрандт только что поручила мне особое задание. Необходима твоя помощь.

– Всем она необходима, – донесся самодовольный ответ. – Ладно, исполняющий обязанности сержанта Лекс, чем могу помочь?

– Через несколько минут Ди-Ди Уоткинс должна закончить выступление, – сказал актер. – Пошли кого-нибудь встретить ее, когда она уйдет со сцены, и привести сюда, на военный совет. Потом постарайся разыскать того фотографа и тоже пришли сюда. А лучше и репортера тоже, если сможешь ее найти. Немного рекламы не помешает, пока мы будем этим заниматься. И еще, передай дежурным охранникам, что скоро поступят новые распоряжения. Мы собираемся ненадолго эвакуировать комплекс. Поняла?

– Поняла, – эхом отозвалась Мамочка. – Похоже, мы сдвинулись с мертвой точки.

– Подробности узнаешь от лейтенанта Рембрандт, – заявил Лекс. – Просто сделай необходимые звонки и дай мне потом подтверждение. Ладно?

– Есть. Мамочка закончила.

Оглянувшись вокруг, Лекс поймал взгляд Стрелка и поманил его пальцем.

– Мне нужно отлучиться на несколько минут, – сказал он. – Если Ди-Ди и другие появятся, держи их, пока я не вернусь.

– Куда ты, Лекс? – спросил парень.

– Не знаю, как насчет фотографа, но Ди-Ди и носа не напудрит без контракта. К счастью, у меня в комнате наверху есть парочка бланков.

– Правда?

– Никогда не выхожу из дома без бланка, Малыш, пусть даже чаще всего он оказывается ни к чему, – подмигнул Лекс. – Как видишь, бывает трудно сказать заранее, подвернется или нет очередная работенка.

Вскоре общее собрание распалось на несколько небольших совещаний, каждая группа разрабатывала детали своей части операции. Завязывались и затихали споры, вспыхивали небольшие ссоры по поводу то одной, то другой мелочи, но быстро гасли. Несмотря на некоторые разногласия, всех объединяла одна цель – освободить капитана, прежде чем с ним случится беда, и просто не было времени заниматься мелочным препирательством.

– Я знаю, что он не безупречен, – уговаривал Лекс Ди-Ди. – Просто подумал, что лучше иметь хоть какой-то контракт, чем никакого. Хочешь, договоримся под честное слово.

– Ни в коем случае, – ответила звезда. – Но, Лекс, это же контракт на сериал, а не на один фильм.

– Просто поспешно сделанная копия с моего последнего контракта, – объяснил актер, – а он как раз был заключен на сериал. У нас нет времени составлять новое соглашение с самого начала. Считай это контрактом на серию фильмов.

– За эту цену? Черта с два, – фыркнула Ди-Ди.

– Пойми, дорогая, что в действительности никакого кино нет. Мы просто хотим устроить небольшой шум и столпотворение, чтобы туристы думали, что мы снимаем кино.

– Даже если это так, я стою в десять раз больше, чем здесь указано.

Лекс одарил ее ослепительной улыбкой.

– О, полно, детка. Возможно, галерка и поверит, если ты станешь твердить об этом во всех интервью, но мы-то с тобой оба знаем, что если бы ты могла требовать такие гонорары, то сейчас не выступала бы в баре казино.

– Ты мерзавец, Лекс, – заметила скалясь звезда.

– Послушай, просто не считай, что тебе недоплатили за фильм, думай, что тебе, наоборот, переплатили за позирование в течение часа или того меньше. Ну так что, хочешь участвовать в этом или нет? Мы можем поставить перед камерами кого-нибудь другого, знаешь ли, но мне хотелось, чтобы это была актриса, которую узнают простые зрители.

– А, ладно уж! – проворчала Ди-Ди, ставя свою подпись на контракте рядом с подписью Лекса. – А как насчет гардероба? И о чем этот фильм?

– Мы придумали примерный сценарий об обиженной женщине – только ты будешь отставной военной, тебе дадут пулемет или что-то в этом роде. Нужно оправдать мундиры и все это оружие вокруг тебя.

– Неплохо, – задумчиво произнесла актриса. – С учетом того, что все будет происходить на арене Лорелеи, можно назвать фильм «Дальний прицел». Скажи, я получу такой же мундир, какие носят все кругом?

Эта часть разговора явно привлекла внимание кое-кого из находящихся в комнате легионеров. Им любопытна была реакция Лекса, и, к чести последнего, промелькнувшее было на его лице выражение смятения быстро сменилось уверенной улыбкой.

– И спрячешь свои роскошные формы под бесформенными штанами? – не моргнув глазом возмутился он. – Ни в коем случае, детка. Нам нужно нечто такое, что выставит напоказ все то, за что платит публика. Как насчет того сексуально облегающего наряда, который ты надевала на репетиции?

– Ты говоришь о моем старом трико? – Звезда нахмурилась. – Оно немного порвано, а кое-где почти протерлось… в некоторых видных местах.

– Вот именно. – Лекс просиял. – Конечно, мы дадим тебе какое-нибудь жутко страшное оружие и, возможно, даже пояс с гранатами… Сержант Гарри!

– Ау, Лекс.

– Можешь вооружить Ди-Ди чем-нибудь пострашней? Чем-то таким, что выглядело бы впечатляюще, но было достаточно легким по весу?

– Можно, – ответил сержант-снабженец, смеривая взглядом фигурку звезды. – Только прикажу одному из парней вынуть запал, чтобы случайно не взорвалось.

– Вот видишь?

– Но…

– Беги, дорогая, и принеси тот наряд. Думаю, мы скоро начнем.

Тем временем у Шоколадного Гарри были свои проблемы. Небольшая схватка разгоралась между одним из его клерков-снабженцев и огромным волтоном Клыканини.

– Брось, Клык, – говорила Супермалявка, пытаясь отговорить напарника. – Мы можем обойтись чем-нибудь другим.

– Давай оружие сейчас же! – настаивал волтон, не обращая внимания на миниатюрного легионера и не отпуская оружия, в которое вцепился помощник Гарри, почти оторванный мертвой хваткой волтона от пола.

– Погоди, Клыканини! – вмешался Гарри. – В чем проблема, Ясон?

– Он хочет взять автомат «Громобой» с запасными патронами, – пожаловался помощник, красный от спора и усилий, – но он же никогда не учился из него стрелять!

– Ты и правда хочешь его применить, Клык? – спросил сержант, даже не пытаясь скрыть изумления. – Это же совсем не в твоем стиле.

Автоматы под таким названием были одним из самых смертоносных орудий в арсенале роты. Мягко говоря, такой выбор был не характерен для волтона, о миролюбивом характере которого знали все.

– Капитану нужна помощь. Это поможет! – прорычал Клыканини, не отпуская оружия.

– Отдай ему, – приказал Ш. Г., поворачиваясь к своему помощнику.

– Но, сержант…

– Отдай ему. Я сам проверю, как он им владеет.

Пожав плечами, помощник отпустил оружие и посмотрел вслед удаляющемуся Клыканини, который любовно прижимал к себе этот ужасный предмет.

– Скажи-ка, парень, – тихо произнес сержант. – Кто еще в роте может управиться с этим оружием лучше Клыка? У автомата зверская отдача.

– Да, но…

– Кроме того, тебе мама никогда не говорила, как опасно спорить с человеком, который весит больше тебя на целую тонну? – назидательно изрек Гарри. – Поверь мне, Ясон, тебе еще многому надо учиться в плане выживания.

С этими словами он повернулся, чтобы уйти, но путь ему преградила полковник Секира.

– Скажите, сержант, – произнесла она, – теперь, когда мы на минуту остались с глазу на глаз. Во время того маленького недавнего инцидента… вы что, действительно бы в меня выстрелили?

– Могло случиться и так, полковник, – признался тот. – Правда, лучше бы было просто попытаться сбить вас с ног, но капитан говорит, есть правило, запрещающее рядовым бить офицеров.

– Простите… лейтенант Рембрандт?

– Да, Бикер?

– Могу я отнять у вас секунду вашего времени?

Лейтенант оглядела комнату, желая убедиться, что все идет гладко – или настолько гладко, насколько это было возможно, – и кивнула.

– Конечно, Бик. Что там у вас?

– Я правильно понял, что вы почти готовы начать действия по спасению?

– Ну, думаю, вполне, – подтвердила Рембрандт.

– Я заметил, что меня не включили ни в один из ваших планов, – сказал дворецкий, – и ценю это. Полагаю, мой босс был бы очень огорчен, если бы подумал, что я пытаюсь занять место в субординации роты.

Лейтенант улыбнулась:

– Не волнуйтесь. Вы исключительно гражданское лицо и никто не считает вас солдатом.

– Согласен… но не совсем, – нахмурился Бикер. – Об этом я и хотел с вами поговорить. Видите ли, я собираюсь придерживаться своего плана действий, и никто не сможет меня от него отговорить. Однако я подумал, вас следует поставить в известность о том, что именно я собираюсь предпринять, чтобы вы могли это учесть при составлении ваших собственных планов или даже попробовать взаимодействовать со мной.

Нагнувшись поближе, дворецкий пустился в объяснения. Сперва Рембрандт нахмурилась, слегка качая головой, но Бикер продолжал говорить, и постепенно ее лицо расплылось в широкой улыбке.

Как я уже упоминал в своих записках, моя роль в этой кампании была более существенной, чем обычно, но особенно заметной она была во время операции по спасению командира. Тем не менее тороплюсь отметить, что это не означает моего вступления в ряды легионеров, даже на временной основе, и поэтому я никогда не подчинялся приказам и не был ни под чьим контролем. Я – дворецкий, и моя верность принадлежит только одному выбранному мной человеку, а мысль о подчинении назначенному сверху командиру всегда приводила меня в ужас. Я предпочитаю считать, что это Космический Легион временно вступил в мои ряды.

Макс не разделяла любви Лаверны к голофильмам, предпочитая отдавать редкие минуты досуга чтению. Сейчас она именно этим и занималась, поскольку ей предстояло убить порядочный кусок времени. Макс сидела поджав ноги на диване спиной к лампе, бросающей свой свет на книгу. Поза Максины создавала в комнате атмосферу почти домашнего уюта. Однако все впечатление портило присутствие двух вооруженных телохранителей. Под мышками у них открыто висели пистолеты в кобуре, они поочередно обходили комнату и выглядывали в окна сквозь щель в задернутых шторах, беспокойно и небрежно листали небольшую стопку журналов, но не читали, а только смотрели картинки.

Максину раздражало и отвлекало от чтения это движение в комнате, но она сдерживалась. Неразумно восстанавливать против себя охранников на этой стадии игры.

По правде сказать, все трое чуточку нервничали. Обычно и Максина, и ее подчиненные совершенно свободно перемещались по казино и улицам Лорелеи куда угодно. Сидеть вот так, взаперти, было тягостно, и, несмотря даже на то что Макс нарочно уменьшила число охранников до четырех человек, она неожиданно для себя обнаружила, что пребывание в ее номере лишних людей больше похоже на испытание. В минуты бездействия она размышляла над иронией сложившейся ситуации: она и ее люди оказались пленниками не в меньшей степени, чем их гость поневоле.

Максина подняла взгляд, когда Лаверна тихо вошла в комнату, осторожно прикрыв за собой дверь спальни.

– Все еще спит? – спросила она, охотно прерывая чтение.

– Еще как, – ответила помощница, качая головой. – Клянусь, иногда мне кажется, что мы оказываем этому большому ребенку важную услугу. С тех пор как лег, ни разу не пошевелился.

Когда Шутт был под конвоем доставлен в номер Максины, он первым делом спросил, нельзя ли ему «прилечь на несколько минут», и с тех пор не просыпался. По-видимому, его вовсе не встревожило пленение, и он просто воспользовался ситуацией, чтобы наконец-то как следует отдохнуть.

Лаверна поймала взгляд одного из телохранителей.

– Твой дружок в спальне хочет, чтобы кто-нибудь его ненадолго сменил, – сказала она. – Говорит, что начинает свихиваться, сидя в темноте и не имея другого занятия, кроме как следить за нашим спящим гостем.

Охранник пожал плечами и двинулся к двери в спальню, но Максина взмахом руки остановила его.

– В этом нет необходимости, – возразила она. – Думаю, он уже достаточно выспался. Кроме того, пора нам немного с ним поболтать. Лаверна, разбуди, пожалуйста, мистера Шутта и попроси присоединиться к нам.

– Нет, мэм.

Неожиданная ярость в голосе помощницы поразила Максину почти так же сильно, как и непривычный отказ.

– Что ты сказала, Лаверна? – спросила она больше для того, чтобы выиграть время и собраться с мыслями, чем чтобы в действительности еще раз услышать ответ.

– Я сказала – нет, мэм, – повторила Лаверна, тряся головой. – Обычно я не участвую в делах такого рода, моя забота – бухгалтерские книги, но все же знаю, что вам, возможно, придется рано или поздно его убить, – она жестким взглядом уставилась на Максину, – и я не хочу потом признаваться Бикеру, что была груба с его боссом. Я считаю, если этот человек хочет спать, пусть спит! Или пусть кто-нибудь другой его будит. Я этого делать не собираюсь.

Прежде чем Максина решила, как ей быть с этим открытым бунтом, дело решилось без нее. Дверь спальни открылась, и появился Шутт – в слегка помятом мундире, но в остальном вид у него был вполне свежий и непринужденный.

– Не надо ссориться, леди. – Он улыбнулся, глаза его насмешливо блеснули. – Я уже проснулся. Тем не менее спасибо, Лаверна. Не премину рассказать о вашей чуткости Бикеру, когда – или лучше сказать если? – снова увижусь с ним.

Он не обратил внимания на охранника, который как призрак вышел следом за ним и присоединился к остальным; охранники же, со своей стороны, старались не обращать внимания на разговоры в комнате.

– Присядьте, мистер Шутт, – предложила Максина, отложив книгу и указывая на стул. – Я полагаю, вы услышали неловкое замечание Лаверны по поводу возможности вашей ликвидации?

– Да, – признался Шутт, опускаясь на указанное место, – но честно говоря, это не было для меня неожиданностью. Я с самого начала предполагал, что меня оставят в живых только затем, чтобы я мог поговорить с отцом в подтверждение своего хорошего самочувствия. Когда же выкуп будет получен…

Он пожал плечами и не закончил фразу.

– Значит, вы считаете, он заплатит? – спросила Макс. – Простите мое любопытство, но я впервые имею дело с человеком, занимающим такое положение, как ваш отец.

– Не могу вам точно сказать, – небрежно произнес легионер. – Откровенно говоря, сомневаюсь, но ему случалось и прежде меня удивлять.

– Позвольте вам заметить, мистер Шутт, – сказала Максина, – вы очень спокойно ко всему этому относитесь.

– Я считаю это платой за глупость, – ответил Шутт, слегка поморщившись. – Я так был поглощен заботой об охране комплекса, Гюнтера Рафаэля и своих людей, что совершенно не думал о собственной безопасности, пока не открыл дверь и не увидел нацеленные на меня пистолеты ваших помощников. Между прочим, они очень хорошо знают свое дело.

Он сделал паузу и кивком подтвердил свои комплименты охранникам, но те его проигнорировали.

– Как бы там ни было, – продолжал он, – повторяю, это был глупый просчет, а глупость на моем уровне непростительна. Она, как правило, даже смертельна, в физическом или финансовом смысле. В сущности, я должен был быть мертв с того момента, как открыл дверь, не соблюдая мер предосторожности, и теперь склонен считать все последующее отпущенное мне время благом и не тратить его на то, чтобы предаваться сожалениям, испытывать горечь или пытаться проявлять бесплодный героизм перед лицом возможной гибели. Хочу заметить, что все когда-нибудь умирают.

– Действительно, – согласилась задумчиво Максина, – хотя я почему-то никогда не могла принять смерть так философски, как вы. Так вот, возвращаясь на секунду к вашему отцу…

– Пожалуйста, – прервал ее командир, подняв руку, – если предстоит долгий разговор, то мне бы хотелось сперва чего-нибудь выпить. Очевидно, после сна я слегка обезвожен. У вас случайно не найдется кофе или соку?

– Я принесу, – предложила Лаверна и направилась на кухню.

– Прошу прощения, – неожиданно вмешался один из телохранителей. Он стоял у окна и, слегка отодвинув пальцем штору, выглянул наружу. – Кто-нибудь слышал пожарную тревогу?

– Нет, – ответила Максина за всех присутствующих. – А почему ты спрашиваешь?

– Там внизу большая толпа, просто стоят и смотрят вверх, на казино. Похоже на учебную пожарную тревогу. Несколько охранников в черном не пускают их на свободное пространство перед входом.

– Дай поглядеть, – сказал другой охранник, подходя к первому. – Нет, это, должно быть, снимают новости или нечто в этом роде. Видишь, прожектора… и там еще камера!

Макс почувствовала легкий укол тревоги. Она не верила в совпадения, а появление съемочной группы службы новостей как раз в тот момент, когда они держат в заложниках мегамиллионера…

– Эй! Погляди на эту малютку! Наверное, они снимают рекламу.

– Да? – неожиданно заинтересовался третий телохранитель. До сих пор он сдерживал желание присоединиться к коллегам и оставался на своем посту в дальнем конце комнаты. – И как она выглядит?

– Мне ее плохо видно, – ответил первый. – Только мне кажется, что на ней ничего нет, кроме боевой раскраски. Подойди взгляни.

Раздался резкий стук в дверь, и все застыли в испуге. Охранники у окна отпустили штору и схватились за оружие, ожидая приказа.

Стук повторился, и ближайший к двери охранник бросил на Максину вопросительный взгляд. Та молча кивнула.

Распластавшись по стенке рядом с дверью, телохранитель вытащил пистолет, затем протянул руку и прижал ладонь к дверному глазку. Это был старый трюк и обычная предосторожность против попытки выстрелить сквозь дверь, что случается, если стоящий снаружи замечает, что его разглядывают изнутри.

Ничего не произошло.

Двигаясь очень осторожно, телохранитель медленно повернул ручку, а затем рывком распахнул дверь.

– Добрый вечер. Меня зовут Бикер. Простите за вторжение, но я… о! Вот и вы, сэр.

Охранник беспомощно открыл рот, когда дворецкий шагнул мимо него в номер.

– Привет, Бик! – поздоровался Шутт. – А я как раз гадал, сколько тебе понадобится времени, чтобы появиться здесь.

– Рад вас видеть, сэр, – невозмутимо произнес Бикер. – Если позволите заметить, вы хорошо выглядите.

– Бикер, что вы здесь делаете? – спросила Лаверна, появляясь из кухни.

– О, привет, Лаверна. – На лице дворецкого сверкнула улыбка. – Я просто…

– Позвольте вас прервать, – вмешалась Максина голосом, полным холодного сарказма. – Может, кто-нибудь не сочтет за труд и обыщет этого человека на предмет оружия, и закройте наконец дверь!

Ее слова вывели охранников из оцепенения, и они бросились действовать. Дверь в коридор быстро захлопнули, и один из телохранителей старательно ощупал дворецкого с ног до головы, пока другой стоял рядом, держа его на прицеле.

– Он чист, – сказал первый, но не заметил испепеляющего взгляда, которым наградила его жертва после этих слов.

– А теперь, мистер Бикер, – промурлыкала Максина, – вы, кажется, собирались объяснить, что вы тут делаете.

– Ах, вы, наверное, миссис Пруит, – улыбнулся Бикер. – Я так много слышал о вас, что для меня большое удовольствие наконец-то с вами познакомиться. Зовите меня просто Бикер, пожалуйста.

Он слегка поклонился в сторону Максины.

– Что касается моего визита, – продолжал он, – то мне кажется, это очевидно – по крайней мере для мисс Лаверны. Я дворецкий мистера Шутта, мэм, и мое место рядом с ним, невзирая на обстоятельства. Проще говоря, когда вы настояли на обществе моего хозяина, вы приобрели общество нас обоих. Приношу свои извинения, если это причиняет непредвиденные неудобства, но боюсь, должен настоять на своем. Это комплексная акция.

– Мне кажется… м-м-м… ты слегка перехватил с твоей добросовестностью, Бик, – произнес Шутт, улыбаясь, несмотря на озабоченность. – В твоем присутствии нет никакой необходимости. Предлагаю тебе удалиться.

– Чепуха, сэр, – с упреком отозвался дворецкий. – Вспомните, по условиям нашего контракта, вы можете определять круг моих обязанностей, но выбор метода их выполнения остается за мной.

– Я мог бы тебя уволить, – предложил командир, но дворецкий снова покачал головой.

– Боюсь, это совершенно исключено. Требуется заранее поставить меня в известность в письменной форме, не говоря уже…

– Все равно уже слишком поздно, – резко перебила их спор Максина. – Видите ли, мистер Шутт, теперь, когда… Бикер… счел нужным присоединиться к нам, боюсь, что…

Их опять прервал стук в дверь.

Бедный охранник настолько был сбит с толку, что просто открыл дверь, не приняв ни одной из предыдущих мер предосторожности.

– Обслуживание в номере!

– Вы, очевидно, ошиблись, – сказал охранник. – Мы ничего не заказывали.

Он оглянулся через плечо в поисках подтверждения.

– Боюсь, это я заказывал, – заявил Бикер. – Прошу простить, но я взял на себя смелость заказать еду для мистера Шутта. Сюда, пожалуйста!

Низенький темнокожий официант в белом халате вкатил в номер накрытый скатертью сервировочный столик на колесах прямо мимо горе-охранника.

Лаверна нахмурилась:

– В чем дело, Бикер? Вы думали, мы его не накормим?

– А вы накормили? – спросил дворецкий, поднимая бровь.

– Ну, по правде говоря… он ведь спал… – заикаясь пробормотала Лаверна, но дворецкий пришел к ней на помощь.

– Не нужно извиняться, – сказал он. – Я хорошо знаю привычки мистера Шутта в еде. Именно потому и заказал ему обед без предварительной консультации. В некоторых вещах я могу быть уверен.

– А я могу быть уверена, что один из вас собирается обыскать этого официанта? – осведомилась Максина, даже не пытаясь скрыть раздражение. – И, пожалуйста, закройте же наконец дверь!

Охранники поспешили исполнить ее приказ.

– А заодно проверьте, нет ли на этих блюдах под крышками чего-нибудь, кроме еды.

Охранник, который только что закончил обыскивать официанта, потянулся было к одной из металлических крышек на столике, но официант, внезапно разгневавшись, оттолкнул его руку.

– Не трогай еду! – оскалился он. – Я сам готовлю капитану. Вот… я сам покажу тебе блюда.

Пораженный этим внезапным отпором, охранник отступил на шаг.

– Минуточку! – воскликнула Максина, поднимаясь с дивана. – Вы сказали, это вы готовили еду? А откуда вы знали…

Ее глаза метнулись к двери в коридор.

– Между прочим, – спросила она, – разве в коридоре за дверью нет охранника? Пусть кто-нибудь из вас окажет мне любезность и проверит…

Ее прервал пронзительный сигнал.

Все посмотрели на Бикера, а дворецкий взглянул на свой наручный коммуникатор, из которого несся этот звук.

– Боюсь, уже слишком поздно это делать, – спокойно произнес он, старательно поддергивая брюки перед тем, как усесться на пол. – Я настоятельно советую всем находящимся в комнате последовать моему примеру, когда этот звук прекратится. Сэр?

Шутт без колебаний соскользнул со стула и лег рядом с официантом, который уже присел на корточки у сервировочного столика.

– Что это такое…

– Этот человек сказал ложиться, Макс! – закричала Лаверна, бросаясь на пол.

– О, прекрасно, – проворчала Максина, недовольно опускаясь рядом.

Охранники не стали терять времени и плюхнулись на ковер, и в этот момент комната словно взорвалась.

БА-АМ-БАМ-БАМ-АМ-БАМ-БАМ-АМ-АМ!

Торговые агенты компании «Шутт-Пруф мьюнишнз» вполне обоснованно уверяли, что всего один их автомат «Громобой» только грохотом может запугать противника до смерти. Однако мало кто или даже никто себе не представлял воздействие трех подобных автоматов, если палить из них одновременно в замкнутом пространстве.

АМ-БАМ-АМ-АМ-БАМ-АМ-БАМ!

Огромные куски отскакивали от стены, отделяющей гостиную от коридора. Сквозь дыры, если бы кто-нибудь осмелился поднять голову, можно было видеть Клыканини, Усача и Бренди, стоящих в ряд и водящих стволами своих смертоносных орудий вдоль стены.

БАМ-БАМ-АМ-БАМ-АМ-АМ!

Не удовлетворившись дырами, троица продолжала палить, прорезая в стене длинную щель с неровными краями. Внутри комнаты обрушивались со стен картины и взрывались лампочки по мере того, как все больше пуль без помех влетало сквозь быстро исчезающую стену. Во время этого разгрома Супермалявка и синтианец Луи, двое самых маленьких легионеров в роте, вынырнули из места, где до сих пор прятались – с нижней полки накрытого скатертью сервировочного столика, откатились в сторону и заняли огневую позицию, взяв под прицел распростертых на полу преступников.

АМ-БАМ-БАМ-АМ-АМ-БАМ!!!

Стрельба внезапно прекратилась, но не успело замереть эхо, как легионеры, лежавшие у стены снаружи, пока автоматы делали свое дело у них над головой, появились в поле зрения обитателей номера и, просунув дула винтовок сквозь разрушенную стену, взяли их всех на мушку.

– Не двигаться!

Рембрандт отдала команду слегка надтреснутым голосом, показавшимся слабым и жалким после безумного грохота, но никому не пришло в голову ослушаться приказа.

Как это ни смешно при наличии зияющей в стене дыры, но кто-то открыл дверь изнутри, чтобы впустить легионеров.

Пока одни из них разоружали потрясенных преступников – у Максины тоже отняли ее пистолет, спрятанный в рукаве, – другие раздвинули шторы и замахали собравшейся внизу толпе.

– Мы его нашли! С ним все в порядке! – кричали они, и снизу слабо донеслись радостные возгласы.

Максина смахнула с одного из стульев мусор и села, положив руки перед собой на стол, под пристальными взглядами легионеров.

– Ну, капитан, – произнесла она, – похоже, я снова вас недооценила.

– Мне кажется, вы недооценили моих солдат, – поправил ее Шутт, подмигнув легионерам, которые ухмыльнулись ему в ответ. – Их и, конечно, Бикера.

– Конечно, – согласилась Максина, посылая в сторону дворецкого мрачный взгляд. – Я, несомненно, не забуду о его роли во всем этом деле. Ну, в следующий раз буду знать.

– В следующий раз? – Командир легионеров нахмурился. – Не думаю, что будет следующий раз, миссис Пруит. Вам, видимо, придется надолго отойти от дел.

– Ерунда, капитан, – ответила Максина, одаривая его высокомерной усмешкой. – Вы не задумывались, почему меня никогда не арестовывали? Лаверна! Принеси-ка мне, пожалуйста, бумагу и ручку.

– Вы и правда думаете, что так просто отделаетесь на этот раз? – спросил Шутт, недоверчиво качая головой. – Кому вы можете написать, у кого достанет власти спасти вас от тюрьмы?

– И зачем все это, мистер Шутт? – спросила Макс, принимая от Лаверны ручку и бумагу и начиная писать. – Лорелей просто лакомый кусочек для преступников, грех этим не воспользоваться. Поверьте, если не я, так кто-нибудь другой или другие будут все здесь контролировать. Например, организация вроде той, за члена которой выдавал себя ваш человек. Не сомневайтесь, капитан, найдутся люди, которые будут в делах гораздо менее благородны, чем я. Что же касается влиятельного человека, который сможет спасти меня от тюрьмы, то он существует. Есть такой человек, мистер Шутт. Вы!

– Я?

– Конечно. Если вы предпочтете не выдвигать обвинений и не привлекать к моей персоне внимания властей или средств информации, я буду продолжать свою деятельность, как обычно.