Текст книги "Прощание Франсуа Вийона"

В любом взятом наугад стихотворении Владимира Семеновича можно найти такие пассажи, как «деревянные костюмы» (гробы), «ткнулся лицом в стекло» (убит), «покатилась вторая звезда вам на

погоны» (а до этого «прямо под сердце»! ), поэты «режут в кровь свои босые души», возрастная символика смерти («на этом рубеже легли и Байрон, и Рембо» – кстати, «на рубеже» как на линии обороны, тоже характерно) и т. д.

Вспомним слова П. И. Чайковского: «Когда великий и грубый талант… дарит нам из золота, крови и грязи вылепленное творение, мы пожимаем плечами и говорим: но это же не изысканно… А разве Гомер, Эсхил, Данте, Шекспир, Рабле изысканны?» По словам С. Лема, «Они не хуже, они – другие».

Оба – порождение истории и культуры своей страны. Эта национальность ярко заметна.

Девять десятых того, что жгло и беспокоило обоих поэтов тогда, актуально и сейчас, и у нас, и во Франции.

Кстати, почему Франция все еще продолжает стоять на первом плане в Европе… Бесспорно потому, что, как писал Ф. М. Достоевский, страна эта есть страна всегдашнего первого шага, первой пробы и первого почина идей. Народ, который история сделал скептичным, заметил президент Франции Валери Жискар д’Эстен. Как заметил мастер афоризмов Пьер Данинос: «Франция – единственная страна в мире, где, прибавляя к десяти гражданам десять других, вы производите не сложение, а деление на 20». По мнению А. И. Герцена, «страсть к шутке, к веселости, к каламбуру составляет один из существенных и прекрасных элементов французского характера».

Песни Высоцкого – отражение нашего менталитета, менталитета русского человека рубежа столетий. Он мало изменился. Все ведь то же – и зависть к богатому соседу («У них денег куры не клюют, а у нас на водку не хватает»), и привычка двигаться чужой колеей («И доеду туда, куда все»), и болезненная страсть к слухам.

Самые жесткие, беспощадные слова – о нежелании знать о себе правду, нашем вечном конформизме, если хотите:

 
Я перед сильным лебезил,
Пред злобным – гнулся…
И сам себе я мерзок был —
Но не проснулся.
 

Меньшинство жирует за столом, а большинство подает на стол.

 
Только я – столько знаю про вас,
Что подчас мне бывает противно.
Высоцкий
 

Правда режет слух, в стране и так трудно и неспокойно, поэтому народ лучше убаюкать сладенькой глупенькой эстрадой.

Как тогда. Но мы и сами не желаем раздражаться, вновь и вновь, узнавая себя в портретах, написанных Мастером. И так, мол, время тяжелое. Лучше посмотрим мыльную оперу…

Нынешние руководители независимых телеканалов и радиостанций прекрасно образованны, эрудированны, демократичны, но воспитаны на другой культуре – рок-музыке, причем по большей части – западной.

Не скатиться бы снова в дом, который «погружен во мрак», не оказаться обложенными со всех сторон красными флажками, как те волки из легендарной песни.

И об этом тоже говорит поэма Бориса Корнилова «Тезисы романа»

 
Когда заразой расползалось тленье
и проникало в сердце, и цвело,
«печально я гляжу
на наше поколенье» —
стонал поэт и поднимал стило.
Он колдовал, хрипя, подобен магу,
смешное проклиная бытие,
и кровь струей стекала на бумагу
и прожигала, чистую, ее.
Он мчался на перекладных по стуже,
бродил, как волк, в рассыпчатом снегу,
вот я не так —
я сочинитель хуже,
но я от поколенья не бегу.
Я задыхаюсь с ним одним рассветом,
одной работой,
качеством огня,
оно научит стать меня поэтом,
оно поставит на ноги меня.
И многого я не найду в основах,
там худ и скуден истины улов,
а с ним войду в мир положений новых,
в мир новых красок, действия и слов.
Раздолье мне —
тень Франсуа Виньона,
вставай и удивленья не таи.
Гляди – они идут побатальонно,
громадные ровесники мои.
Я их пишу,
а вы с меня взыщите,
коль окажусь в словесной нищете,
тогда, не апеллируя к защите, —
не со щитом,
так всё же на щите.
 

Когда-то Ж.-П. Шаброль сказал, что был только один гениальный поэт, не читавший Вийона, – это сам Вийон. Ныне интерес к творчеству Высоцкого, к сожалению, ослаб; даже те, кто переписывал заезженные низкокачественные кассеты и с боем прорывался на концерты в 70-х, ныне редко включают его записи. Молодежь же, как ни грустно, не интересуется Высоцким практически совсем. Бывшая жена поэта, мать его сыновей Людмила Абрамова недавно сказала, что если бы сегодня Владимир Семенович был жив, то не имел бы такой популярности, как в 70 – 80-е годы. Интерес к Высоцкому снизили, изрядно «перекормив» им в начале перестройки.

Получилось, как в стихотворении «Памятник»:

 
Саван сдернули – как я обужен, —
Нате смерьте! —
Неужели такой я вам нужен
После смерти?!
 

Еще многое роднит поэтов.

Феномен обоих поэтов – они сами себя сотворили

Не будь они известными поэтами, их бы не пригласили Карл Орлеанский и театр на Таганке. Они видели не урку, а поэта.

Они представляли слой людей, которые были не такими, как все и хотели рассказать именно о себе.

Оба прожили детство и всю известную жизнь в столичной суете.

Дети улицы. Уличная романтика – фундамент их творчества. Акцент не на воровской морали, а человеческой. Не дворцы, храмы и дома культуры. И даже не театр, как у Высоцкого.

Они физически не могли быть ворами.

Это то, что говорит народ, простой, а не высоколобые хлюпики.

В их стихах здравый смысл народа.

Внутри каждого из них несколько людей – поэт, авантюрист, мудрец, актер, лицедей, шут, ребенок доверчивый, но дерзкий.

Многие узнавали свои мысли, но высказанные словами.

Кто они – поющий поэт? бард?

Оба – самиздат. Народ распространял. Высоцкого через магнитофон, а там просто через память. Но ведь как точно сохранили!

Оба как бы начинали в одном возрасте = примерно 18—20 лет.

Для обоих поэзия – форма размышления.

Ф. Вийон – французский поэт, личность и поэзия которого на протяжении всех последующих столетий литературного развития неизменно оставались загадкой и для читателей, и для критиков.

Однако, как мне кажется, не менее важным и значимым у Ф. Вийона и В. Высоцкого, как и обоих столетий в целом, личность – маргинальная, богемная и гениальная.

Ведь ещё в старом «законе» существовала норма о том, что слово, данное «фраеру» или «менту», ничего не стоит! «Законник» даже освобождался от чувства благодарности к какому-нибудь «штемпу», пусть тот и оказал ему важную услугу (вплоть до спасения жизни).

Роль Гамлета повлияла не только на Высоцкого-артиста, но и на Высоцкого-поэта.

Так появилось стихотворение «Мой Гамлет», в котором автор рассказал о себе и своем сценическом герое.

Под влиянием шекспировского персонажа Высоцкий сочинил «Песню конченого человека» и «Мои похорона».

«Кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт. А если в точный срок, так в полной мере».

«Баллады о борьбе»:

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,

Средь военных трофеев и мирных костров

Жили книжные дети, не знавшие битв,

Изнывая от детских своих катастроф.

Традиционный для русской классической литературы тип автора – пророка, демиурга не устраивал Высоцкого модной для 60-х годов расхожестью: при частом употреблении высокие понятия становятся затертыми штампами. Поэт избирает себе тип антипода демиурга – трикстера. Шутовской колпак и простовато-лукавый образ лирического субъекта позволяет поэту не прямо, без дидактики, выплеснуть правду обо всех нас – стукачах, штрафниках, палачах, репрессированных, Ванях и Зинах, замаскировав ее для доверчивых слушателей в форме жанров баллады, сказки, притчи («Песня-сказка о нечисти», «Сказка о несчастных сказочных персонажах», «Баллада о брошенном корабле», «Баллада о гипсе», «Баллада о борьбе», «Баллада о детстве», «Баллада о Любви», «Притча о Правде и Лжи»).

Кого избирает поэт в лирические субъекты? Дураков и сумасшедших, воров и алкоголиков, чертей, покойников и иже с ними. Словом, тех, кому в «приличной» литературе не дано высказаться. Темные, малограмотные, неразвитые, но способные ценить красоту, герои Высоцкого напоминают благородных разбойников типа Франсуа Вийона образца 60-х годов ХХ века. Но как же измельчали со времен поэта-висельника благородные разбойники! Порывистые и страдающие, нерасчетливые и непрактичные, но их страстишки – бледная тень высоких страстей романтических книжных героев. А Прекрасные дамы – стали будничными, грубыми, приземленными циничными и хладнокровными Нинками, Катьками, шалавами.

История отдельного «конченого» человека вырастает до уровня обобщения, до истории конченого поколения:

 
И не волнуют, не свербят, не теребят
Ни мысли, ни вопросы, ни мечты.
 

(«Песня конченого человека», 1971)

Оба не принимали тех, кто способен либо лаять, либо лизать.

Кокийяры и братки – признак внутреннего неприятия. Да и просто нужно было выживать. И Высоцкий не получил «должного» образования. Все время конфронтация.

К началу 50-х гг. закончилась героическая эпоха и началась эпоха выживания. А там – кончилась Cтолетняя война.

Оба были людьми творчества, а не науки и не чиновниками. Но большие художники, а не брюзжащие обыватели.

Все темы творчества обоих – проблемы нравственности.

Большую часть их стихов никогда бы не напечатали в их время. Лишь отдельные использовал Карл Орлеанский или попали на пластинки. Но слушали и знали их все!!!

Никогда не ругали власти. Просто их не замечали! Лишь тех, кто им мешал и мучал.

Не читали мораль в целом, но и не ныли от своих неурядиц. Смотрели отстраненно и просто описывали.

Но и против патриархальщины и мещанских традиций. По сути, поиски свободной морали.

У обоих время, когда до 90% населения жили в частных домах – деревни или наш «частный сектор».

Это время формирования протестных настроений и контркультур – сексуальная революция на Западе, хиппи, Биттлз, барды, шестидесятники. Н. И. Конрад, Л. Н. Гумилев, неожиданные фильмы

Оба уже подвели итог.

У Вийона это Большое Завещание.

У Высоцкого:

 
Мне меньше полувека – сорок с лишним,
Я жив, двенадцать лет тобой и господом храним.
Мне есть что спеть, представ перед всевышним,
Мне есть чем оправдаться перед ним.
 

Оба искали Любовь и не принимали любвишки.

Обоих окружали потребители, крысы и это самое противное!

Отступление на тему Франсуа Вийон и Владимир Высоцкий

Поэтические миры двух поэтов могли сблизиться, не прояви Владимир непонятного самоустранения от предложения Марины Влади посоревноваться – поимпровизировать на тему Ф. Вийона «От жажды умираю над ручьём…».

История этого эпизода сохранилась в изложении В. Шубарина.

С 19-го по 23-е мая 1969 года ВВ, будучи в Одессе на съёмках фильма «Опасные гастроли», сдружился с Владимиром Шубариным, также снимавшемся в этой картине. На второй день съёмок прилетает М. Влади, и совместно с Шубариными они решают вместе провести вечер. Попав не без трудностей в ресторан Морского вокзала, их компания уединяется за столиком. Марина, наблюдая за непьющим Владимиром, с иронией процитировала строку Ф. Вийона «От жажды умираю над ручьём…» и обратилась к нему: «Что-то ты давно ничего не пишешь?» – предлагая сымпровизировать на эту тему. Но Высоцкий был не в духе и подмигнул Шубарину: «Да вот Володька напишет!»

Этой же ночью В. Шубарин написал стих, названный им «Моё любительское эссе»:

 
От жажды умираю над ручьём.
От сытости голодным умираю.
Я время продаю за нипочём,
А жизнь свою по крохам собираю.
Теряю – не жалею ни о чём.
Ну а найду, обрадуюсь едва ли,
Когда я пьян, то мне б бокал ещё,
Когда я трезв, то мне б не наливали.
Я, кажется, старею по утрам.
По вечерам – уверен – молодею.
Я юноше на вид лет сорок дам,
А старцу двадцати не пожалею.
Я вижу в темноте, а днём слепец.
Я слышу шёпот трав и глух к обвалам.
В начале каждом вижу я конец.
За каждым же концом я жду начала.
Я слаб. В себя не верю и ещё
Я малодушный трус… но лезу в драку!
Мне пёс порвал штаны, и кровь течёт,
А я, страдая, всё ж люблю собаку.
От жажды умираю над ручьём.
От анекдотов не смеюсь, а плачу.
Я беззащитен с поднятым ружьём,
 

Но я силён… когда за горло схвачен.

Впоследствии, в виде песни, эти стихи исполнялись В. Шубариным на концертах с посвящением Владимиру Высоцкому.

Дальнейшие события в Одессе Шубарин описывает так:

«…Днём даю ему почитать. Он еле разобрался в моих каракулях и, посмотрев на меня так, будто видит впервые, говорит:

– Это ты?..

– Угу.

– Про меня, – сказал он.

– А я про себя писал…

Он как-то без направления повёл рукой и говорит:

– Вообще… про нас…»

Издания стихов Франсуа Вийона

Вийон Ф. «Прощание», «Завещание», стихотворения / Перевод со старофранцузского А. Застырец. Екатеринбург, 1994. 155 с.

Вийон Ф. Большое Завещание / пер. Ф. Л. Мендельсон. – М.: Книга, 1982. 268 с.

Вийон Ф. Завещание. Харьков, 2009.

Вийон Ф. Король поэтов голоштанных / пер. Ю. Корнеева и Ю. Кожевникова. М.: Эксмо, 2010. 398 с.

Вийон Ф. Лирика. М., 1981.

Вийон Ф. Лирика. Переводы с фр. Ф. Мендельсона, И. Эренбурга. М.: Художественная литература, 1999. 205 с.

Вийон Ф. Полное собрание поэтических сочинений. Сост. Е. Витковский. М.: «РИПОЛ КЛАССИК», 1998.

Вийон Ф. Предуказанье. Завещание. В переводе Юрия Кожевникова. М.: Русслит, 1995.

Вийон Ф. Сочинения / Пер. с фр. Ю. Б. Корнеева; Авт. послесловия О. Мандельштам. М.: Летопись, 1988. 367 с.

Вийон Ф. Сочинения / Пер. с франц. Ю. Б. Корнеева. М.,2006.

Вийон Ф. Сочинения. В переводе Ю. Корнеева. СПб., 1996.

Вийон Ф. Сочинения. В переводе Ю. Корнеева. СПб., 1998.

Вийон Ф. Сочинения. М., 2004.

Вийон Ф. Сочинения: пер: Ю. Корнеева. М.: Летопись, 1998. 370 с.

Вийон Ф. Стихи / Пер. с франц. Ф. Мендельсона и И. Эренбурга. М., 1963.

Вийон Ф. Стихи. М., 1963. 215 с.

Вийон Ф. Я знаю все, но только не себя. Баллады / сост. Е. Витковского. М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1999. 438 с.

Вийон Ф. Стихи: сборник / Сост. Г. К. Косиков. М.: Радуга, 1984. 512 с.

Вийон Ф. Стихи. М.: Радуга, 2002. 768 с.

Пинус Сергей. Французские поэты. Характеристики и переводы, т. I., СПб., «Жизнь для всех», 1914. С. 160—162.

Поэты французского Возрождения. Антология. Л., 1938. С. 29—32.

Хрестоматия по зарубежной литературе. Средние века. М., 1953. Составители Б. И. Пуришев и Р. О. Шор.

Краткий список работ о Ф. Вийоне на русском языке

Антокольский П. Франсуа Вийон. М.: ОГИЗ-ГИХЛ, 1934.

Болдаков И. М. Виллон, Франсуа // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. (82 т. и 4 доп.). СПб., 1890—1907.

Ваксмахер М. Вийон средневековый // Иностранная литература. 1986. №4. С. 238—240.

Валери П. Вийон и Верлен // Валери П. Рождение Венеры. СПб.: Азбука, 2000. С. 215—237.

Веселовский Ю. Певец богемы XV века (Франсуа Виллон, его жизнь и творчество) // Веселовский Ю. Литературные очерки. Т. 1. М.: Типография «Печатное дело», 1910. С. 1 – 46.

Вийон и вийонады. Французская лирика и сатира XV века. М.: Престиж Бук, 2023.

Виллон // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 4 т. – СПб., 1907—1909.

Голенищев-Кутузов И. Н., Антокольский П. Г. Вийон // Краткая литературная энциклопедия. Т. 1. М., 1962.

Гримберг Фаина. Два Вийона, или ваш выбор (Франсуа Вийон в русской литературе) // Homo Legens, 2015, # 1.

Зойфер, Юра. Франсуа Вийон – гениальный босяк // Зойфер Ю. Конец света: Пьесы, фрагменты романа, эссе. Пер. с немецкого. Сост., послесл. и примеч. А. Белобратова]. СПб.: Журн. «Нева», 1992. (Библиотека журнала «Нева»). С. 126—129.

Карко Фр. Горестная история о Франсуа Вийоне. СПб: Продолжение Жизни; 2003. 254 с.

Клюева Е. В. «Мельница мысли». Поэзия Карла Орлеанского». М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2005. 332 с.

Мандельштам О. Э. Франсуа Виллон // Мандельштам О. Э. Слово и культура. Статьи. М.: Советский писатель, 1987. С. 99—107.

Паунд Эзра. Монкорбье, alias Вийон // Паунд Э. Путеводитель по культуре. М., 1997. С. 69—83.

Пинский Л. Вийон во французской критике // Ученые записки Московского областного пединститута. М. 1967. Т. 175. Вып. 10. Зарубежная литература.

Пинский Л. Е. Лирика Франсуа Вийона и поздняя готика // Пинский Л. Е. Магистральный сюжет. – М.: Советский писатель, 1989. – С. 16—48.

Пинский Л. Франсуа Вийон и народно-готическое искусство // Вопросы литературы. 1963. №2. С. 135—152.

Селиванова А. Д. Жанровые формы позднего средневековья в творчестве Карла Орлеанского и Франсуа Вийона. Традиции и новаторство: автореф. дис.. канд. филол. наук / А. Д. Селиванова. Москва, 2011. 26 с.

Сент-Бев Ш.-О. Франсуа Вийон // Сент-Бев Ш.-О. Литературные портреты. М., 1970. С. 476 – 498.

Сиренко И. П. Вийон во французской критике // Ученые записки Московского областного пединститута. М., 1967. Т. 175. Вып. 10. Зарубежная литература. С. 93—102.

Сиренко И. П. Сатира Франсуа Вийона // Ученые записки Московского областного пединститута. М., 1967. Т. 175. Вып. 10. Зарубежная литература. С. 103—112.

Сиренко Инна Павловна. Творчество Франсуа Вийона. Автореферат дис. на соискание ученой степени кандидата филологических наук / Моск. обл. пед. ин-т им. Н. К. Крупской. Москва: [б. и.], 1969. 16 с.

Тень деревьев. Стихи зарубежных поэтов в переводе Ильи Эренбурга. – М.: Прогресс, 1969.

Фавье Жан. Франсуа Вийон. М. 1982.

Фавье Ж. Франсуа Вийон. М.: Молодая гвардия, 1999. 480 с.

Шишмарев В. Ф. Лирика и лирики позднего средневековья. – Париж: Данцига, 1911. 565 с.

Эренбург И. Г. Поэзия Франсуа Вийона // Эренбург И. Г. Французские тетради: заметки и переводы. М., Советский писатель, 1958. С. 62—72.

Ad voco Villonае

 
От жажды умираю над ручьем.
Борясь с несметным сонмом бед,
Отчаявшись в надежде, потеряв свой дом,
Жду все же хоть какой-нибудь ответ.
Ей-богу, разве ж я в том виноват,
Спаситель, что хочу все понимать?
Пожалуйста, скажи мне, Иисус, мой брат:
А разве честно истину скрывать?
Сам ты пришел в наш мир жестокий
И за его грехи креста не убоялся.
Всем объявил спасения и правды сроки
И ты… ошибся, Бог! Мир злым остался.
Любовь забыта, только тень ее осталась
Легла на сердце толи радость, толи грусть.
Оскомина сынам Христовым лишь
досталась.
Надеждой истина им будет все же пусть.
А я? Ну что ж! Я обойдусь!