Текст книги "Живая мишень"

Глава 25

Кровь постепенно приливала к моему лицу. Я подхватил обмякшее тело Тэггерта и уложил его на ковер. Его черные глаза были открыты и блестели. Они не прореагировали на прикосновение моих пальцев. На его правом виске было маленькое бескровное отверстие.

Грэйвс стоял позади меня.

– У него даже не было предсмертных судорог. Быстрая и аккуратная работа.

– Приходилось выбирать: или ты, или он.

– Понимаю, – проронил я, – но я предпочел бы, чтобы ты выбил у него из рук оружие или выстрелил в воздух, или же на худой конец прострелил ему руку.

– Я боялся промахнуться. У меня не было практики после армии, – губы его кисло скривились, одна бровь поднялась. – Ты грязный сукин сын, Арчер! Я спас тебе жизнь, а ты еще критикуешь.

– Слышал, что он говорил?

– Да, он похитил Сэмпсона.

– Но он был не один. Его компаньонам это не понравится, и они отыграются на Сэмпсоне.

– Значит, он жив?

– По словам Тэггерта, да.

– Кто же с ним работал?

– Эдди Лэсситер и Бетти Фрейли. Возможно, кто-нибудь еще. Ты сообщишь в полицию?

– Конечно.

– Попроси их помалкивать.

– Я не стыжусь этого, Лью, – резко проговорил он, – хотя ты, кажется, так думаешь. Ты ведь знаешь, что это было необходимо, и закон оправдает меня.

– Взгляни-ка на это лучше со стороны Бетти Фрейли, а не закона. Когда она узнает, что ты сделал с ее сообщником, она продырявит голову Сэмпсону. Зачем ей оставлять его в живых? Выкуп она уже получила…

– Ты прав, – согласился Берт. – Надо постараться, чтобы это не попало в газеты.

– И нам необходимо разыскать ее, прежде чем она доберется до Сэмпсона. Подумай сам, Берт. Она опасна, и мне кажется, что она была влюблена в Тэггерта.

– И она тоже? – удивился он и после паузы добавил: – Я вот думаю, как воспримет это Миранда.

– Очень болезненно. Она была от него без ума, не так ли?

– Думаю, да. Миранда молода и романтична, как тебе известно. У Тэггерта было все, что ей нравилось: молодость, привлекательная внешность и война за плечами. Это будет для нее сильным ударом.

– Ты знаешь, он удивил меня. Я считал его приятным парнем, немного эгоистичным, но надежным.

– Ты плохо знаешь этот тип людей, – заявил Грэйвс. – Я видел, как подобное происходило и с другими парнями, правда не в такой крайней форме. Они попали на войну еще мальчиками и были там хороши. Война была их стихией, и, когда она кончилась, то с нею кончилась и их жизнь. Они поступили на работу и стали получать приказания от штатских, стали возиться с авторучками и сломанными автомобилями вместо штурвалов самолетов и автоматов. Некоторые не смогли с этим примириться и пошли по плохой дороге. Они жаждали преуспеть, быть свободными и счастливыми, не прилагая для этого ни малейших усилий. Все это наследие войны.

Он взглянул на труп. Глаза Алана все еще были открыты. Я нагнулся и закрыл их.

– Мы становимся сентиментальными, – заметил я. – Давай выйдем отсюда.

– Сейчас, – Берт положил руку мне на плечо. – Я хочу попросить тебя об одной услуге, Лью.

– Какой?

– Боюсь, – неуверенно начал он свои объяснения, – что, если я расскажу об этом Миранде, она не поймет, что я сделал это не специально. Понимаешь, она может не поверить мне.

– Ты хочешь, чтобы я рассказал ей?

– Обстоятельства вынуждают меня просить об этом.

– Ладно, я сделаю это, – проворчал я. – Ты спас мне жизнь.

Миссис Кромберг убирала пылесосом большую переднюю.

Заметив меня, она выключила пылесос.

– Мистер Грэйвс нашел вас?

– Да, нашел.

Ее лицо вытянулось.

– Что-то случилось?

– Все уже позади. Не знаете, где Миранда?

– Несколько минут назад она была в гостиной.

Она провела меня туда. Миранда стояла у окна, выходившего во дворик. В ее руках были нарциссы, она расставляла их в вазе. Яркие цветы живописно выделялись на фоне ее темного костюма. Единственной цветной вещью на ней был шелковый шарф поверх черного шерстяного свитера. Под ее одеждой четко вырисовывались небольшие упругие груди, которых коснулся мой нескромный взгляд.

– Доброе утро, – сказала она. – Надеюсь, ничто не омрачит.

– Разделяю ваши чувства.

Под ее глазами были синие круги.

– У меня есть для вас сравнительно хорошие новости.

– Сравнительно? – она подняла голову, но лицо ее оставалось печальным.

– У нас есть основания полагать, что ваш отец жив.

– Где он?

– Не знаю.

– Тогда откуда вы узнали, что он жив?

– Точно я не знаю, могу лишь предполагать. Я разговаривал с одним из его похитителей.

Девушка подсела поближе и схватила меня за руку.

– Что он сказал?

– Что ваш отец жив.

Миранда выпустила мою руку.

– Вы можете повторить мне, что они сказали? Они наверняка клялись, что он жив. Что они хотели? Они, конечно, звонили по телефону, да?

– Я говорил только с одним из них с глазу на глаз.

– Вы разговаривали с ним и позволили уйти?

– Я не дал ему уйти. Он мертв. Это Алан Тэггерт.

– Но этого не может быть! Я… – ее нижняя губа опустилась, обнажив ряд красивых зубов.

– Почему этого не может быть?

– Он не мог этого сделать. Он был хороший. Алан всегда был честен со мной… с нами.

– Пока не появился великий шанс. Больше всего на свете он обожал деньги. Ради них он решился на убийство.

– Вы же сказали, что Ральф жив.

– Да, Тэггерт не убивал вашего отца. Он пытался застрелить меня.

– Раньше он не был таким, – решительно заявила она. – Эта женщина свела его с ума. Я знала, что она погубит его, если он будет продолжать с ней встречаться.

– Тэггерт рассказывал вам о ней?

– Конечно, рассказывал. Он ничего от меня не скрывал.

– Вы все знали и любили его?

– Разве я говорила, что любила его? – ее губы сжались, а затем гордо скривились.

– Мне так показалось.

– Этого глупого простофилю? Я просто развлекалась с ним.

– Прекратите лгать! – жестко отрезал я. – Ни меня, ни себя вы не одурачите, только сделаете себе хуже.

Прижав руки к груди, Миранда застыла. Она стояла подобно дереву, пораженному молнией и едва сдерживающему напор ветра. Затем она шагнула в мою сторону, наступив на упавшие цветы. Ее губы, как и ее тело, прижались ко мне.

– Спасибо за то, что вы убили его, Арчер, – мягко проговорила она.

Обняв ее за плечи, я тихонько отстранил ее от себя.

– Вы ошибаетесь, я не убил его.

– Вы же сказали, что он мертв и что он пытался убить вас.

– Его застрелил Альберт Грэйвс.

– Альберт? – она истерично хихикнула. – Это сделал Альберт?

– Он меткий стрелок. Мы часто тренировались с ним в стрельбе по мишени, – сообщил я. – Если бы не он, меня бы сейчас не было с вами.

– Вам нравится быть со мной?

– Это вызывает у меня легкую досаду. Стараешься примириться с фактами, но не можешь пересилить себя.

Она медленно опустила взор и стала похожа на обезьянку, насколько допустимо подобное сравнение по отношению к красивой девушке.

– А когда я поцеловала вас, это тоже вызвало у вас досаду?

– Я бы этого не сказал, но я был смущен.

– Вы хотите сказать, что это вызвало у вас тошноту? – спросила она с обезьяньей гримаской.

– Вам надо расслабиться и хорошенько поплакать, иначе вы сойдете с ума.

– Я всегда принадлежала к шизоидному типу, – призналась Миранда. – Но почему я должна рыдать, господин доктор?

– Узнаете позже.

– Вы не принимаете меня всерьез, Арчер?

– Я не могу заставить себя сунуть руку в расщепленное дерево.

– Боже мой! Я сумасшедшая, я расщепленное дерево! Вы и в самом деле думаете так обо мне?

– Сам не знаю. Наверное, я бы лучше вас понял, если бы вы рассказали мне, куда ездили прошлой ночью.

– Никуда я не ездила. Я просто каталась, так как хотела побыть наедине со своими мыслями.

– О чем же вы думали?

– О том, что мне делать дальше. Знаете, что я хочу сделать, Арчер?

– Не знаю, а вы знаете?

– Я хочу повидать Альберта. Где он?

– В коттедже, где все это случилось. Тэггерт тоже там.

– Проводите меня к Альберту.

Мы нашли его на застекленной террасе, стоящим возле трупа Алана Тэггерта. Здесь же находились шериф и окружной прокурор. Они уставились на Тэггерта, одновременно слушая рассказ Берта. Все трое встали, увидев Миранду.

Она спокойно перешагнула через тело Алана и подошла к Берту, даже не взглянув на покойника. Потом взяла руку Берта и поднесла ее к губам. Она расцеловала его правую руку, которая нажала на спусковой крючок.

– Теперь я выйду за тебя! – заявила Миранда.

Предвидел это Грэйвс или нет, но у него была причина прострелить Алану голову.

Глава 26

Некоторое время все стояли молча. Новоявленные жених с невестой взирали на тело убитого, остальные беззвучно смотрели на них.

– Вам лучше уйти отсюда, Миранда, – произнес наконец Грэйвс и взглянул на прокурора. – Извините нас, но мисс Сэмпсон лучше не слышать об этом.

– Идите с ней, Берт, – сказал Хэмфри.

Пока один из подчиненных писал протокол, а другой фотографировал труп, Хэмфри расспрашивал меня о подробностях. Его вопросы были точны и лаконичны. Я рассказал ему, кто такой Тэггерт, как он был застрелен и почему это было необходимо сделать. Шериф молча слушал, пожевывая сигару.

– Расследование покажет, – заметил Хэмфри. – Конечно, вы с Бертом ни в чем не виноваты. В руках Тэггерта находилось оружие, и он намеревался пустить его в ход. К сожалению, этот выстрел существенно испортил ситуацию. У нас практически не осталось доказательств.

– Вы забыли про Бетти Фрейли.

– Нет, не забыл. Но ее трудно найти, и, если даже это удастся, У нас нет уверенности в том, что она знает, где Сэмпсон. Ситуация по-прежнему не прояснилась, и мы сегодня ничуть не ближе к истине, чем вчера. Вся проблема в том, что необходимо срочно разыскать Сэмпсона.

– И сто тысяч долларов, – добавил Спейпер.

Хэмфри раздраженно взглянул на него.

– Деньги, по-моему, на втором месте.

– Все верно, но сотня тысяч – это изрядная сумма, – Спейпер оттопырил нижнюю губу и уставился на меня. – Если вы закончили с Арчером, то позвольте мне побеседовать с ним.

– Пожалуйста, – согласился Хэмфри. – Мне пора возвращаться в город.

Он забрал тело Алана с собой. Когда мы остались вдвоем шериф тяжело поднялся и встал возле меня.

– В чем дело, шериф?

– Может быть, вы кое-что мне расскажете, – он сложил на груди толстые руки.

– Я уже рассказал все, что знал.

– Может, и не все. Вы не рассказали о минувшей ночи. Я услышал об этом сегодня утром у Коултона. Он сообщил, что машина, в которой ездил Лэсситер, была взята напрокат в Пасадене, и что вы знали об этом, – Спейпер повысил голос, словно хотел ошеломить и запугать меня. – Вы не сообщили нам о том, что видели эту машину раньше, еще до того, как было получено письмо от похитителей.

– Я видел похожую, но не думал, что это та самая.

– Но вы все же предполагали, сказав об этом Коултону. Вы передали эту информацию полицейскому, который не мог ее использовать, так как это не его округ. А мне вы почему-то не сообщили. Если бы вы сказали нам об этом, мы бы схватили его. Предотвратили бы убийство и вернули деньги.

– Но не Сэмпсона, – буркнул я.

– Не вам об этом судить, – Спейпер покраснел от злобы. – Вы скрыли это и помешали мне четко исполнить свои обязанности. Вы утаили важную информацию. После того как Лэсситер был убит, вы исчезли. В это же самое время исчезли и деньги.

– Мне не нравится ваш намек.

Я поднялся. Спейпер был высокого роста, и наши глаза оказались на одном уровне.

– Вам это не нравится! Думаете, мне это нравится? Я не сказал, что вы взяли деньги – это еще надо доказать. Я не говорю, что вы застрелили Лэсситера, я говорю, что вполне могли это сделать. Мне нужен ваш пистолет, и я хочу знать, что вы делали, когда мой помощник догнал вас. И еще я желаю знать, что вы делали потом.

– Я искал Сэмпсона.

– Вы искали Сэмпсона, – повторил он с иронией. – И вы думаете, я поверю вам на слово?

– Можете не верить. Я работаю не на вас.

Он выпрямился, упершись руками в бока.

– Если вы намерены ссориться, я сейчас же укрощу ваш нрав.

Мое терпение лопнуло.

– Сейчас не очень подходящее время для этого, но вы сами затеваете ссору.

– Вы знаете, с кем вы разговариваете?

– С шерифом. С шерифом, на котором висит трудное дело и у которого пусто в голове. Вы похожи на упрямого козла.

Спейпер побледнел.

– Об этом станет известно в Сакраменто, – заикаясь от злости, прошипел он, – когда кончится ваша лицензия.

– Это я уже слышал не раз. Я все равно буду продолжать свою работу и скажу вам, почему. У меня незапятнанная репутация, и я не задеваю людей, пока они не трогают меня.

– Стало быть, вы мне угрожаете? – он расстегнул кобуру. – Вы арестованы, Арчер!

Я сел, положив нога на ногу.

– Спокойнее, шериф. Сядьте и успокойтесь. У нас есть о чем поговорить.

– Я поговорю с вами в полиции.

– Нет, здесь, – возразил я. – Или отвезите меня к иммиграционному инспектору.

– Какое он имеет к этому отношение?

Спейпер прищурился, стараясь казаться проницательным, но его лицо выражало замешательство.

– Разве вы иностранец?

– Я уроженец здешних мест. Здесь, в городе, есть такой инспектор или нет?

– В Санта-Терезе нет. Ближайший – в федеральной конторе, в Вентуре. Но зачем он вам?

– Вы часто имели с ним дело?

– Много раз, когда я проверяю нелегально пребывающих у нас иностранцев, то обращаюсь к нему. Вы хотите меня одурачить, Арчер?

– Сядьте. Я не скажу вам, что делал прошлой ночью, зато сообщу вам кое-что другое. Это осчастливит вас и инспектора. Я дарю это вам от чистого сердца.

Он тяжело опустился в кресло. Его злость постепенно испарялась, уступая место удивлению.

– О чем это вы?

Я рассказал ему о крытом синем грузовике, о коричневых людях в храме, о Трое, Эдди и Клоде.

– Трой – глава банды, в этом я уверен. Остальные ему помогают. Они нелегально переправляют мексиканцев точно по расписанию от мексиканской границы к району Бейкесфилда.

– Да, это такие места, где легко можно перейти границу, – согласился Спейпер. – Я был там несколько месяцев назад вместе с пограничниками. Там ничего не стоит проползти под проволочным заграждением с одной дороги на другую.

– А там их уже поджидает грузовик Троя. Храм используется как перевалочный пункт для нелегальных иммигрантов. Бог знает, сколько их там перебывало. Прошлой ночью там было двенадцать мексиканцев.

– Они все еще там?

– Сейчас они в Бейкесфилде, но я полагаю, что на них можно организовать облаву. Если вам удастся поймать Клода, я почти уверен, что он заговорит.

– Боже! – воскликнул Спейпер. – Если они перевозят по двенадцать за ночь, то получается триста шестьдесят в месяц. Вы знаете, сколько за это платят?

– Нет.

– Приблизительно около ста долларов за каждого. Этот Трой делает большие деньги.

– Грязные деньги. Бедных мексиканцев перевозят как скотину, отбирают у них документы и делают из них бесправных батраков.

Шериф подозрительно посмотрел на меня.

– Не забывайте, что они тоже нарушают закон. Однако мы их не наказываем, если только они не совершили уголовных преступлений. Мы отвозим их обратно, на границу, и отпускаем. Но Трой со своей бандой – это другой разговор. Их дела пахнут тридцатью годами каторжной тюрьмы.

– Вот и прекрасно.

– Вы не знаете, где бывает он в Лос-Анджелесе?

– В заведении под названием «Дикое Пиано», но теперь он не покажет туда и носа. Я рассказал вам все, что сам знаю.

Правда, умолчал о гангстере, которого утопил, и о блондинке, поджидавшей Эдди.

– С вами, кажется, полный порядок, – медленно проговорил шериф. – Можете забыть мои слова об аресте. Но если ваше сообщение окажется липой, то я снова вспомню про вас.

Я не ожидал благодарности, а поэтому и не был разочарован.

Глава 27

Я остановил машину на дороге под эвкалиптами. В пыли все еще виднелись следы шин грузовика. Внизу на дороге, задом к ограде, стоял «седан», покрытый пылью. На регистрационной карточке, прикрепленной к рулю, я прочитал имя: «Марчелла Финч».

Вчера при лунном свете домик казался белым, а теперь, в лучах полуденного солнца, он выглядел низким, ветхим, заброшенным – грязное пятно на фоне голубого неба. Вокруг все замерло, все было неподвижно, кроме волн на море и травы, шевелящейся от ветра. Мелкая пыль приглушала мои шаги.

Я постучал в дверь, она со скрипом приоткрылась.

– Кто там? – спросил женский голос.

– Гм… – промычал я, но ничего не ответил. Я не входил и ждал: у нее могло быть оружие.

– Есть там кто-нибудь? – повысила голос женщина.

– Эдди, – тихо проговорил я.

Эдди уже не мог говорить, но я воспользовался его именем.

– Эдди? – тихо и удивленно спросила она.

Я ждал. Ее шаги прошелестели по полу, затем появились ее руки. Я схватил ее.

– Эдди!!!

Ее лицо, выглянувшее из-за двери, выражало отчаяние и безнадежность. Ослепленная солнцем, она прищурилась в надежде увидеть Эдди.

Марти здорово постарела за эти двенадцать часов. Под глазами у нее появились круги, а в уголках рта – морщины. Бесплодное ожидание Эдди надломило ее. Внезапно ее лицо перекосилось от бешенства. Ногтями она вцепилась в мою ладонь и закричала:

– Подлый обманщик!

Ее слова резанули меня, но все-таки это была не пуля. Я поймал ее за другую руку и втолкнул в дом, захлопнул за собой дверь ногой. Она попыталась ударить меня коленом, но я ловко увернулся и усадил ее на кровать.

– Я не хочу причинить тебе вреда, Марти.

Она закричала мне что-то в лицо, но ее крик перешел в сухой кашель. Она упала лицом вниз на кровать, зарывшись в одеяло. Ее тело ритмично вздрагивало в предчувствии горя. Я стоял над ней, терпеливо слушая ее рыдания.

Тусклый свет проникал сквозь грязные окна, отражаясь на серых стенах и ветхой мебели. За кроватью, на старом портативном радиоприемнике, лежала коробка спичек и пачка сигарет. Через некоторое время Марти поднялась и, закурив коричневую сигарету, глубоко затянулась. На ее груди распахнулся халат, но она не поправляла его, словно теперь это не имело значения.

Слова, срывавшиеся с ее губ вместе с дымом, были полны презрения:

– Я должна устраивать истерику, чтобы доставить удовольствие легавому!

– Я не легавый.

– Ты знаешь, как меня зовут. Я все утро ждала блюстителей закона. – Марти взглянула на меня с холодным презрением и любопытством. – До чего же ты подлый, ублюдок! Расправился с безоружным Эдди и теперь называешь себя его именем. На минуту ты заставил меня поверить, что по радио ошиблись, а оказалось, что это блефовал ты, подонок! Разве можно быть еще подлее?!

– Можно, но не очень. Я опасался, что ты встретишь меня с оружием в руках.

– У меня нет оружия. Ни я, ни Эдди никогда не имели пистолетов. Вы бы не пришли сюда, если бы в тот вечер Эдди был вооружен. Теперь вы пляшете от радости на его могиле! – ее слегка повизгивающий голос опять сорвался. – Может быть, мне сплясать для тебя, ищейка?

– Заткнись на минуту и выслушай меня, Марти.

– С радостью, с радостью, – в ее голосе вновь зазвучал металл. – Начинайте. Можете запереть меня и выбросить ключ. Вы ничего от меня не узнаете!

– Хватит валять дурака, Марти. Опомнись.

Она рассмеялась и выпустила в меня клуб дыма. Я отобрал у нее сигарету и растоптал ее ногой. Алые ногти метнулись к моему лицу. Я сделал шаг назад, и она упала на кровать.

– Ты ведь тоже имеешь к этому отношение, Марти. Ты отлично знала, чем занимается Эдди.

– Я все буду отрицать. Он просто водил грузовик и перевозил бобы из долины, – она вдруг встала и скинула с себя халат. – Отвези меня в полицию и кончим дело. Я буду все отрицать.

– Я не работаю в полиции.

Когда она, надевая через голову платье, подняла руки, ее груди напряглись, и я увидел ее упругий белый живот с черным холмиком волос внизу.

– Нравится? – спросила она, после чего со злостью одернула платье и застегнула его на все пуговицы.

– Сядь! – приказал я. – Мы никуда не поедем. Я пришел сюда, чтобы сказать тебе кое-что.

– Разве вы не сыщик?

– Не повторяйтесь, как Падлер, и слушайте. Мне необходимо найти Сэмпсона. Я частный детектив и меня наняли, чтобы его найти. Кроме него, мне ничего не нужно. Понимаете? Если вы поможете мне найти его, я оставлю вас в покое.

– Ты подлый обманщик! Я не верю никаким ищейкам и частным детективам. Во всяком случае, я не знаю, где Сэмпсон.

Я внимательно посмотрел в ее карие глаза: они были безучастны, и я не смог определить, говорит она правду или нет.

– Вы не знаете, где Сэмпсон?

– Я же сказала, что не знаю.

– Но вы знаете, кто это знает.

Она села на кровать.

– Я не знаю, черт возьми! Я уже сказала вам.

– Эдди не мог сделать все один. У него были сообщники.

– Он делал все один. Неужели вы воображаете, что я предам? Что буду работать на легавых после того, что они сделали с Эдди?

Я уселся в кресло и закурил.

– Я скажу вам одну интересную вещь. Я был там, когда застрелили Эдди. В это время поблизости не было ни одного полицейского, не считая меня.

– Значит, это вы убили его? – тихо спросила она.

– Нет. Он остановился на боковой дороге, чтобы кому-то передать деньги. К нему подъехала женщина в открытой машине кремового цвета. Она же и застрелила его. Где она сейчас может быть?

Глаза Марти заблестели, красный кончик языка непрестанно облизывал губы.

– Она обманывала нас, – пробормотала Марти себе под нос. – Они все ненавидели нас, сволочи.

– Вы собираетесь сидеть здесь и ничего не делать, Марти? Где они или она?

– Я не понимаю, о ком вы говорите.

– О Бетти Фрейли.

Она долго молчала и потом упрямо повторила:

– Я не понимаю, о ком вы говорите.

Я оставил ее сидящей на кровати и вернулся к бару «Уголок». Поставив машину на стоянку, я опустил солнечный козырек: Марти знала меня в лицо, но не видела мою машину.

Около получаса дорога на Уайт-Бич была пуста, затем вдали показалось облако пыли, поднимаемое зеленым «седаном». Машина свернула на юг, к Лас-Вегасу, но я успел разглядеть хорошенькое личико, кусочек серого меха, агрессивно вздернутое ярко-голубое перышко на шляпке. Одежда, косметика и полчаса уединения преобразили Марти.

Пропустив две или три машины, я выехал на шоссе. Максимальная скорость «седана» не превышала восьмидесяти километров в час, поэтому мне не стоило труда держаться за ней. Во время этой поездки у меня была лишь одна забота – не заснуть за рулем. Когда мы приблизились к пригороду Лос-Анджелеса и движение усилилось, я сократил Дистанцию.

Внезапно зеленый «седан» свернул с главного шоссе на бульвар Сансет и, не останавливаясь, проехал по Пасификс-Палисадс. Оставляя позади себя синеватый дымок, она медленно направилась к холмам у подножия гор Санта-Моники. У Беверли-Хиллз машина неожиданно свернула с бульвара и скрылась из виду.

Я поехал следом по дороге, извивавшейся между изгородями. Зеленый «седан» остановился за живой изгородью у въезда на песчаную дорогу. Проезжая мимо, я увидел Марти, проходившую через лужайку к кирпичной веранде, скрытой среди деревьев. Казалось, какая-то неумолимая сила влекла ее вперед.