Текст книги "Дело Уичерли"

– Он собирался остаться в Мексике навсегда?

– Так он сказал. Впрочем, Бен пьян был, и я к его словам не очень прислушивалась. Он ведь вообще приврать любил.

– А раньше Мерримен звал тебя с ним убежать?

– Убежать – нет. Но приударил он за мной основательно. Первый раз Бен пристал ко мне на Новый год, прямо у себя дома. Вязался с какими-то глупостями. «Давай, – предложил, – голыми танцевать». Я отказалась, а он все свое. Отговорить его невозможно было. Упрямый... был.

– А ты Меррименов давно знаешь?

– Салли – тысячу лет, а с Беном мы раньше были едва знакомы, я его всего несколько раз видела. Он ведь себя сердцеедом считал и на меня сразу глаз положил – я таким почему-то нравлюсь, поэтому и с Салли после ее замужества мы почти перестали общаться.

– А чем она занималась до того, как вышла за него замуж?

– Актрисой была, как и я. Мы с ней познакомились, когда конкурс в кордебалет проходили. Я прошла, а она нет. Возраст, сказали, уже не тот. После этого Салли долгое время сидела без денег, и я ее выручала. Долг она мне вернула, уже когда на работу устроилась. Бен Мерримен взял ее к себе в контору, а потом женился на ней.

– Когда все это было?

– Точно не помню. Лет пять назад. Потом мы с Салли долго не виделись, я ведь целый год или даже два в Неваде прожила.

В комнате у нее за спиной раздался телефонный звонок. Вздрогнув, она опрометью, словно по сигналу тревоги, бросилась к телефону.

– Алло, это ты, Стэнли? – раздался из комнаты ее взволнованный голос.

Мы оба на некоторое время замолчали: она слушала Стэнли, а я – ее. Джесси медленно повернула голову в мою сторону и покосилась на меня своими густо подведенными глазами. В этот момент она очень походила на маленькую обезьянку.

– Хорошо, – прошептала она наконец. – Все поняла, любимый.

Трубку на рычаг Джесси положила бережно, как будто боялась ее разбить.

– Извините, – сказала она, – но Стэнли попросил меня выполнить одну его просьбу.

– Что именно?

– На этот вопрос я отвечать не обязана. И не буду.

– А где Стэнли сейчас?

– Он не сказал. Правда, – соврала она.

Выводить Джесси на чистую воду никакого смысла не имело, и я спустился вниз. Гирстон стоял у входа в свой кабинет с таким видом, будто я по меньшей мере пообещал ему рай, а отправил в прямо противоположную сторону. Когда я проходил мимо, он вцепился мне в локоть и, дыша в ухо, прошептал:

– А как же вознаграждение?

– Если сведения, которые вы мне дали, помогут отыскать девушку, я похлопочу за вас, – отчеканил я.

– А на какую сумму я могу рассчитывать?

– Это не в моей компетенции.

– А вы не могли бы выплатить мне сейчас небольшой процент от этой суммы?

Я швырнул в лицо управляющему двадцать долларов, как швыряют собаке кость, и вышел на улицу. Небо над крышами было какого-то непонятного зелено-желтого цвета, точно старый синяк. Смеркалось. Большинство машин ехало уже с включенными фарами.

Влившись в поток транспорта, я заметил, что Джесси провожает меня глазами, стоя в окне второго этажа. На первом же перекрестке я свернул направо, развернулся и, проехав футов сто, остановился. Вдоль переулка росли какие-то неизвестные мне деревья с широкими листьями, под которыми шныряли ребятишки.

Я вернулся пешком на угол и стал следить за входом в «Конкистадор». Я уже докуривал вторую сигарету, когда к подъезду подкатило зеленое такси с мигающим фонарем на крыше. Из дома в пальто и с двумя чемоданами, коричневым и белым, вышла Джесси, таксист вылез из кабины, уложил чемоданы в багажник, дверца хлопнула, и машина отъехала.

Я поехал за ними, ни на минуту не теряя из виду мигающий фонарь в плотном потоке транспорта. Миновав Берлингэм, машина повернула на Бродвей; когда же впереди показался подземный переход в Бейшоре, у которого два месяца назад стояла под дождем Феба, я такси догнал. При свете ослепительных огней международного аэропорта за задним стеклом видна была головка Джесси.

Обогнув стоянку, такси затормозило у главного входа в аэропорт, и Джесси со своими чемоданами скрылась внутри. Я остановился поодаль, на зеленой разметке, и последовал за ней.

Она поднялась на лифте на второй этаж и там потерялась. Отыскал я ее только минут через десять: выйдя из уборной, она прошла буквально в пяти футах от меня. Губы накрашены, в глазах лихорадочный блеск. Меня она не заметила. Впрочем, она, по-моему, не замечала ничего вообще.

Впереди в толпе мелькала ее рыжая головка. Мужчины провожали ее глазами. Я шел за ней следом, держась на почтительном расстоянии. Джесси подошла к газетному киоску, купила журнал с меланхоличной девицей на обложке и села, положив ногу на ногу, на скамейку рядом с киоском. Она была в чулках, туфлях на высоком каблуке, а из-под расстегнутого пальто виднелось черное вечернее платье с глубоким вырезом.

Я купил «Кроникл» и сел по другую сторону киоска. На третьей странице газеты мне попалась на глаза фотография Мерримена – та самая, что и на его блокнотах. Все остальное я уже знал. Заканчивалась заметка заявлением капитана полиции Леймера Ройала, который заверял читателей, что силами шерифа округа Сан-Матео и местной полиции обвиняемые в зверском убийстве бандиты будут в скором времени схвачены. «Аресты последуют незамедлительно», – говорилось в заключение.

Опустив газету, я бросил взгляд на Джесси. Душещипательный женский журнал она читала с таким неподдельным интересом, будто на его страницах решалась ее судьба. Ни оглушительный рев самолетов, ни многоголосый шум толпы абсолютно на нее не действовали. Время от времени она посматривала на часы.

Время тянулось ужасно медленно. Джесси начала проявлять признаки беспокойства: опять взглянула на часы, встала, окинула взглядом огромный зал, опять села и стала нетерпеливо постукивать каблуком по полу. Потом достала из кармана пальто сигарету и сунула ее в рот.

В ту же секунду перед ней вырос какой-то смуглый тип в элегантном плаще, взглянул на ее ноги, потом перевел взгляд на грудь и любезно протянул ей зажигалку. Резко отвернувшись от вспыхнувшего язычка пламени, Джесси посмотрела на незадачливого ухажера, да так, что тот мгновенно растворился в толпе. А она закурила и вновь раскрыла журнал.

Однако теперь ей явно не сиделось. Жадно затягиваясь, она поминутно смотрела на часы, потом бросила окурок на пол, встала, наступила на него ногой и стала бродить вокруг киоска, вглядываясь в лица сидящих. Я закрылся газетой.

Вернувшись, она села снова, поерзала, опять положила ногу на ногу, зябко поежилась, хотя в зале было тепло, завернулась в пальто и сунула руки глубоко в карманы. Откинувшись на спинку, она сидела, поедая часы глазами, как будто ей за это платили зарплату. Минутная стрелка, как нарочно, двигалась еле-еле.

После телефонного звонка Стэнли прошло уже полтора часа. В аэропорту мы околачивались больше часа. Я прочел всю газету от корки до корки и теперь, от нечего делать, взялся за объявления. Какой-то джентльмен, пожелавший остаться неизвестным, предлагал продать или взять на прокат «единственную подлинную фотографию» Иисуса Христа. Мне было так скучно, что захотелось на эту фотографию взглянуть.

Я уже собирался подойти к Джесси, когда ее терпение лопнуло. Бросив на часы последний, полный ненависти взгляд, как будто только они и были во всем виноваты, девушка вскочила, направилась к лифту и спустилась на нижний этаж. Я догнал ее у стоянки такси:

– Не трать на такси деньги, Джесси. Я тебя подвезу.

Прижав кулачок к губам, она в ужасе уставилась на меня:

– Что ты здесь делаешь?

– Жду Годо[9]9
  Обыгрывается название пьесы ирландского драматурга Сэмюэля Беккета (1906-1989) «В ожидании Годо» (1952).


[Закрыть].

– Не ломай комедию.

– Я бы сказал, трагикомедию. Куда тебе ехать?

Джесси стояла в нерешительности, покусывая пальцы. Наконец, с некоторым усилием оторвав руку ото рта, сказала:

– Наверно, домой, в «Конкистадор». Мне надо было встретить одного человека, но самолет, видимо, запаздывает.

– В наши дни Годо летает самолетом? – пошутил я.

– Очень остроумно, – отозвалась она.

– Моя машина у другого входа. Чемоданы взять?

– Какие еще чемоданы? – с надрывом воскликнула она, забыв, что находится не на сцене.

– Коричневый и белый. Ты их час назад сдала в багаж. Похоже, самое время забрать их обратно.

И тут она не выдержала, подошла ко мне вплотную и, дрожа от ярости, стала поносить меня последними словами.

– Ты шпионил за мной!

– Было дело. А сейчас дай мне квитанцию, я пойду получу твой багаж. А ты можешь подождать в машине.

– Только этого еще не хватало!

Но когда я взял ее под руку, Джесси успокоилась и покорно поплелась к машине. Она была из тех женщин, которым необходимо на кого-то опереться – все равно на кого. Я посадил ее на переднее сиденье, вынул на всякий случай ключ из замка зажигания и отправился за ее вещами.

Оба чемодана были на удивление легкие и незапертые. У самого выхода я положил их на скамейку и открыл. В коричневом лежало несколько мужских спортивных рубашек, темно-синий, сильно поношенный костюм и любимая одежда автогонщиков: белые холщовые брюки и черный шерстяной свитер, а также электрическая бритва и набор расчесок в футляре из свиной кожи с выбитыми на нем инициалами Стэнли.

В другом чемодане как попало были накиданы женские вещи: дешевые свитера, брюки, белье с инициалами Джесси, пара пестрых уродливых платьев, набор туалетных принадлежностей, блок сигарет и машинописная рукопись, начинавшаяся словами: «С тех самых пор, когда в день моего двенадцатилетия очередной хахаль моей матери страстно обнял меня, я чувствую, что не похожа на других людей». «Слава богу, что ее поездка со Стэнли не состоялась», – неожиданно для самого себя подумал я. Ничего хорошего эта поездка ей не сулила.

Закрыв чемоданы, я отнес их к машине. Когда я сел за руль, Джесси сказала:

– Стэнли меня подвел. Да ты, наверно, и сам догадался.

– А куда вы собирались с ним ехать?

– "Куда глаза глядят", как он выразился. Меня это вполне устраивало. Здесь мне надоело. – И Джесси повела головой в сторону огромных, залитых огнем зданий.

– Вы должны были лететь?

– Нет, пешком идти, – огрызнулась она. – Зачем бы он тогда велел мне приехать в аэропорт?

– А откуда он звонил?

– Из магазина, наверно. Я слышала в трубке музыку.

– Может, он еще там?

– Не исключено. – Девушка повеселела. – Задержался, должно быть.

Я включил мотор, и через несколько минут, проскочив забитый машинами Бейшор, мы въехали в Сан-Карлос и остановились на Камино-Реал, у въезда в торговый центр. На стоянке было всего несколько машин, среди них и красный спортивный автомобиль Квиллана. В окне его магазина был свет, изнутри доносилась музыка.

Джесси вцепилась мне в плечо обеими руками:

– Только ты в магазин, пожалуйста, не ходи. Хорошо? А то, если Стэнли тебя увидит, он меня прибьет.

– Не бойся, я тебя в обиду не дам.

Вероятно, Джесси неправильно меня поняла: ее руки еще крепче, как-то по-хозяйски стиснули мое плечо, она прижалась ко мне грудью:

– А ты хороший...

– И я того же мнения.

– Только много о себе понимаешь, – снисходительно произнесла она.

И поцеловала меня. На всякий случай – а вдруг Стэнли ее бросил? А потом вышла из машины, взяла, как примерная немецкая жена, в каждую руку по чемодану и зашагала к магазину радиоаппаратуры.

Стэнли сидел за прилавком ко мне спиной и внимательно слушал музыку. Джесси с улицы я не видел, но чемоданы стояли внутри, у входа. Я вытащил пистолет и направился к магазину.

Стоя за дверью на коленях, Джесси в бешеном темпе собирала разбросанные по полу стодолларовые банкноты, которые высыпались из черной кожаной сумки. Деньги она лихорадочно распихивала по карманам пальто.

Стэнли не обращал на нее абсолютно никакого внимания. Откинувшись на стуле и мечтательно прикрыв глаза, он слушал веселую музыку. Он был убит выстрелом в голову.

Не хватало здесь только полиции. И полиция ждать себя не заставила.

Глава 19

Через час я уже сидел в уютном, ярко освещенном кабинете на втором этаже главного полицейского управления в Редвуд-Сити и обсуждал случившееся с капитаном Ройалом. Наши мнения разошлись: капитан считал дело ясным на все сто процентов, а я – только на пятьдесят. Впрочем, к моему мнению Ройал особенно не прислушивался: в его глазах я был в лучшем случае свидетелем, а в худшем – подозреваемым.

Теория капитана – если это можно назвать теорией – сводилась к тому, что сначала Стэнли Квиллан убил Бена Мерримена за пятьдесят тысяч долларов, а потом самого Стэнли за те же пятьдесят тысяч прикончила Джесси Дрейк; я же был свидетелем – а может, и соучастником – обоих преступлений.

– Дело совсем не такое простое, – повторил я капитану в десятый раз. – Ведь даже если Квиллан убил Мерримена, в чем я сильно сомневаюсь...

– Он еще сомневается! – перебил меня Ройал, обращаясь к какому-то невидимке, стоявшему рядом с его письменным столом. – У вас есть улики, которые вы скрываете?

– Нет, – соврал я. – Но я точно знаю, что Квиллан и Мерримен были партнерами.

– Ну и что? Между ними произошла размолвка. Они не поделили пятьдесят тысяч и эту девицу Джесси Дрейк. Она сама призналась.

– Но ведь Джесси сказала, что Мерримен ей был не нужен. Мерримен же сам предлагал ей побег и деньги.

– И вы ей поверили? – Ройал с грустью посмотрел на меня, и на его лице появилась кривая улыбка, похожая на трещину в скале.

– Да, поверил. И потом, не могла же она сама застрелить Квиллана. Я был у них в квартире, когда Квиллан звонил ей из магазина. А после этого я держал ее под постоянным наблюдением.

– А почему, собственно, я должен верить вам на слово? – ласково спросил меня Ройал.

– Можете проверить. Я подробно опишу вам все, что она за это время делала, а вы можете сравнить мои показания с ее. Можете, конечно, и не сравнивать – дело ведь хлопотное, куда спокойнее, я понимаю, сидеть сложа руки и теории строить.

Ройал продолжал улыбаться своей кривой улыбочкой, вот только в глазах у него появился холодный блеск.

– Я человек терпеливый, Арчер, но злоупотреблять моим терпением не советую.

– А то вы посадите меня в одну камеру с Джесси Дрейк, верно?

– В другую, – столь же невозмутимо поправил меня капитан. – В другую камеру, на другом этаже. Откуда вы знаете, что Джесси Дрейк звонил именно Квиллан?

– У меня это не вызывает сомнений.

– У него это не вызывает сомнений! – вновь пожаловался Ройал невидимке. – Звонить мог кто-то другой. Возможно, Квиллан в это время был уже мертв. Возможно также, что рыжая, попросту говоря, обвела вас вокруг пальца.

– Не исключено, – вынужден был признать я.

– Существуют и другие возможности, которыми нельзя пренебрегать. Вы Джесси Дрейк хорошо знаете?

– Познакомился я с ней только сегодня.

– Скажите лучше, «подцепил», а не «познакомился».

– Пусть будет «подцепил».

– Что значит «пусть будет»? Говорите то, что было. Зачем она вам сдалась?

– Чтобы задать ей несколько вопросов в связи с делом, которое я сейчас расследую.

– И какое же вы сейчас расследуете дело? – Ройал доверительно перегнулся ко мне через стол. – Расскажите.

– Я бы предпочел не рассказывать.

– Что значит «предпочел бы»? Выбирать вы не можете. Вы ведь частный детектив, а не адвокат, а раз так, обязаны сотрудничать с блюстителями закона. В данном случае со мной.

– Отвечать я обязан только на вопросы судьи. А до суда дело Джесси никогда не дойдет.

– Это мы еще посмотрим. – Капитан придвинулся ко мне вплотную. Я смотрел ему прямо в глаза любопытным взглядом охотничьей собаки, которая только что наткнулась на камень, внешне напоминавший человеческую голову. – К вашему сведению, у Джесси Дрейк уже были приводы.

– Могу поручиться, что ничего особенного.

– Это как сказать. Наркотики и проституция. А наркоманы и проститутки – это чаще всего потенциальные убийцы.

– Будет вам, капитан. Джесси Дрейк Квиллана не убивала. Он ей звонил при мне, а после этого я не спускал с нее глаз.

– Из ваших же собственных показаний следует, что был момент, когда вы упустили ее из виду и она могла его пристрелить.

– Когда?

– Когда она вошла в магазин.

– Я бы услышал выстрел.

– Не факт. – Ройал опять откинулся на спинку стула. – Мой заместитель Снайдер доложил, что в магазине громко играла музыка – это, собственно, и привлекло его внимание. Не спорьте, у Дрейк была возможность застрелить Квиллана. И повод тоже был – деньги.

– Но не было пистолета.

– Пистолет был у вас, – благодушно заметил Ройал.

– Последний раз я стрелял из него три недели назад, в тире. Кстати, верните мне его. У меня есть разрешение, и мне он может понадобиться.

– Охотно верю. Вы его получите – но лишь в том случае, если экспертиза окажется для вас благоприятной.

– Вы и без всякой экспертизы прекрасно знаете, что из этого пистолета сегодня не стреляли.

– Ничего я не знаю. Вы могли почистить его и перезарядить прямо в магазине.

– Я бы не успел.

– Это неизвестно. Я же не знаю, сколько времени вы пробыли в магазине. Я вообще вас не знаю. Расскажите о себе. Расскажите о том деле, которое вы ведете. Откуда взялись эти десятки тысяч долларов?

– Это я и пытаюсь выяснить. – Положение мое становилось довольно шатким, и я решил, чтобы его поправить, кое-что все-таки рассказать. – Мерримен, по всей видимости, провернул какое-то выгодное дельце.

– С кем-то из ваших знакомых?

– Думаю, он нагрел руки на продаже недвижимости, обманув сразу несколько человек. Вы просматривали документацию, хранившуюся в его сейфе?

– Нет, а вы?

– Я в отличие от вас разрешения на обыск не имею.

Ройал тяжело поднялся со своего места. Встал и я. Он был выше меня, шире в плечах, немного старше и, подозреваю, немного глупее.

– И что бы вы, интересно, искали, если б у вас такое разрешение было? – полюбопытствовал он.

– Все подряд.

– Все шутите?

– Мне не до шуток. Вы же меня обвиняете чуть ли не в убийстве, причем сами в это идиотское обвинение абсолютно не верите. Вы меня просто шантажируете. А ведь я вас не обманываю.

Ройал грустно покачал головой:

– Не понимаю, как полиция Лос-Анджелеса имеет дело с такими, как вы? Может, у вас там связи? Здесь, во всяком случае, связей у вас нет, учтите.

– Уже учел. Но я, повторяю, вас не обманываю. А там как хотите, можете меня задержать, а можете отпустить.

– Задержать вас я имею право на двадцать четыре часа, что, кстати сказать, и сделаю. – Капитан нажал на кнопку селектора и быстро проговорил: – Торн? У меня есть для тебя еще один постоялец. Зайди забери его.

Дело дрянь. Провести ночь в чистенькой, современной тюрьме не страшно; плохо другое: придется на целые сутки прервать поиски Фебы Уичерли.

– Вы знаете Колтона из окружной прокуратуры Лос-Анджелеса? – спросил я.

– Есть такой.

– Позвоните ему. Его домашний телефон 3-7481. Он вам все про меня расскажет.

– Меня ваша биография не интересует. Кроме того, мы не имеем права звонить в другой город по персональным делам. Звоните сами, если хотите, – вам можно.

В кабинет без стука вошел плотный мужчина в форме.

– Этот, капитан? – обронил он, равнодушно скользнув по моему лицу глазами.

– Да. Отведи его в отдельную камеру и не забудь снять с него ремень, а то у мистера Арчера нервишки пошаливают.

– Вы что, шутите? – вырвалось у меня.

Ройал повернулся и посмотрел на меня, как обычно смотрят на собак:

– Шутки кончились, дружок. Все, приехали.

– Но вы же сказали, что я могу позвонить?

– Колтону? В Лос-Анджелес? Только время зря потеряете. Нам ведь ваши Колтоны не указ. Это у вас в Лос-Анджелесе по трупам ходят, а у нас здесь порядок.

Я еле сдержался, чтобы не броситься на него с кулаками. Впрочем, на это он меня и подбивал – я бы только развязал ему руки. Но тут Торн встал между нами и, толкнув меня плечом, спросил капитана:

– Прикажете увести?

– Сначала дайте мне позвонить.

– Что ж, это ваше право, – не без злорадства заметил Ройал. – Только послушайтесь моего совета, позвоните лучше не Колтону, а тому, на кого вы работаете, – если таковой, конечно, имеется. Пусть он разрешит вам рассказать мне всю правду – вот тогда мы еще, может, о чем-нибудь и договоримся.

– Договор дороже денег, – в очередной раз пошутил я.

Но капитан не понял, к чему я клоню, или же просто пропустил мою остроту мимо ушей.

– Давайте я сам свяжусь с вашим шефом. Какой номер? – И Ройал снял трубку с одного из стоящих на письменном столе телефонов.

– Свяжите меня с Вудсайдом, я буду говорить с Карлом Тревором.

Торн и Ройал переглянулись, а потом оба одобрительно посмотрели на меня. Лед тронулся – казалось, от одного упоминания имени Тревора в кабинете автоматически заработал термостат.

– Мистер Тревор вчера вечером был у нас, – сказал Ройал. – Значит, вы работаете на мистера Тревора?

– На его босса.

– Так это вы занимаетесь розыском дочери Уичерли?

Я кивнул.

– Что ж вы сразу-то не сказали?

– Не люблю, когда на меня оказывают давление.

– Согласитесь, вы сами виноваты, – извиняющимся голосом проговорил капитан. – Присаживайтесь.

Лед таял с такой быстротой, что у меня закружилась голова. Когда Торн был отпущен, а я усажен в кресло, Ройал набрал номер Карла Тревора, который помнил наизусть.

Обменявшись с Тревором любезностями, капитан передал трубку мне. Голос у Тревора был усталый и невеселый.

– А я вас весь день ищу, Арчер. Почему вы не сказали, что будете в Редвуд-Сити?

– В Редвуд-Сити я попал совершенно случайно. Здесь, видите ли, совершено убийство.

– Еще одно? – Тревор нисколько не удивился.

– Убит некий Квиллан, владелец захудалого магазинчика радиоаппаратуры в Сан-Карлосе.

– Кто ж его убил?

– Капитан Ройал считает, что я.

Ройал заулыбался и замотал головой.

– Вы что там, все с ума посходили? – буркнул Тревор.

– Совершенно верно, с ума посходили, – поддакнул я, не сводя глаз с Ройала. – Вы не хотите приехать и немного образумить капитана?

Ройал надул губы и широко развел руками, давая этим понять, что настроен миролюбиво и готов оказывать всяческое содействие.

– Нет, я поговорю с ним по телефону, так будет быстрее... – Тут Тревор запнулся, словно ему заткнули рот. – Послушайте, Арчер, я хочу, чтобы вы съездили со мной в одно место. Сегодня же.

– Куда?

– В Медсин-Стоун, у меня там летний домик – я, кажется, говорил вам. Местный шериф знает, что я – дядя Фебы. Он совсем недавно звонил мне. Говорит, что найдена ее машина.

– В Медсин-Стоуне?!

– В нескольких милях оттуда. Нашли машину в море, под водой. Местный рыбак обнаружил ее еще несколько дней назад, но шериф Терман по халатности не придал этой находке никакого значения, пока не получил телетайп об исчезновении Фебы. Сегодня вечером я уговорил его поднять машину из воды.

– "Фольксваген"?

– Вроде бы.

В трубке послышался глубокий вздох, как будто и сам Тревор долгое время пробыл под водой. Я сказал, что через несколько минут за ним заеду. Ройал спустился вниз вместе со мной, чтобы вернуть мне пистолет.