Текст книги "Подъем Китая"

В 1991–1999 годах Россия переживала период смуты и упадка, и российско-китайское сотрудничество сохранялось в эти годы почти исключительно в военно-технической области. Заказы из Китая и из Индии в самом прямом смысле спасли тогда российский ВПК, так как деградировавшая российская армия не могла приобретать произведенное в России оружие и военную технику. Только после прихода к власти в нашей стране команды В.В. Путина начало развиваться российско-китайское сотрудничество в области науки и культуры, а также в мирных отраслях экономики – при сохранении и расширении сотрудничества в военно-технической сфере. Уже в 2001 году товарооборот между нашими странами увеличился по сравнению с 2000 годом на 30 % и составил 10,7 млрд долларов. Я уже писал выше о структуре этого товарооборота. Эксперты считали, что к официальной цифре товарооборота можно было бы прибавить и 10–12 млрд долларов «неорганизованного» товарооборота, лишь часть которого проходила таможенный досмотр. В 2009–2010 годах Россия приняла весьма жесткие меры по пресечению контрабандных потоков и из Китая в Россию (главным образом текстиль и обувь) и из России в Китай (главным образом древесина). Однако были также приняты меры для расширения легальных форм китайско-российской торговли. В Москве и в других крупных городах России были открыты новые рынки и магазины для китайских товаров. В конце сентября 2010 года в Москве было завершено создание крупнейшего Центра международной торговли и инвестиций, который проектировался и строился совместно Союзом китайских предпринимателей и общероссийской организацией малого и среднего предпринимательства «Опора России». Это проект «Гринвуд», и здесь на территории в 130 тыс. кв. м разместятся представительства более чем 2 тысяч китайских компаний.

В период с 2001 по 2009 год общий объем российско-китайской торговли вырос примерно в 4 раза – с 10,7 до 39 млрд долларов («Российская газета», 4 сентября 2010 г.).

Россия прилагает немало усилий, чтобы расширить сферу российско-китайского сотрудничества. Известно, что Россия подписала с Китаем соглашения о сотрудничестве в области самолетостроения и космоса. Российские специалисты принимали участие в строительстве первой в Китае АЭС – Тяньваньской. С другой стороны, Китай предоставил России кредит в 25 млрд долларов для ускорения строительства нефтепровода из Восточной Сибири в Китай. Российский участок этого нефтепровода был завершен к осени 2010 года и открыт лично премьером В.В. Путиным.

Значительная часть российско-китайского сотрудничества основана не на межгосударственных соглашениях, а на частной инициативе как китайских, так и российских предпринимателей. В городах Дальнего Востока и Южной Сибири есть десятки предпринимателей, которые ведут разнообразные виды совместного бизнеса. Еще в 1990-е годы в этот бизнес втянулись и многие расположенные на востоке России научные центры. Известно, что многие из научно-технических центров Сибири и Дальнего Востока давно уже начали принимать заказы на разного рода работы из Китая, а позднее и из Индии. Во многих случаях китайским предприятиям и учреждениям было выгоднее оплачивать работу инженеров и ученых, которые продолжали работать в своих лабораториях в Новосибирске или Иркутске, чем приглашать их в Китай. Очень многие молодые люди из Китая приезжали на обучение в вузы Иркутска, Красноярска или Хабаровска. Это как-то поддерживало экономику регионов, не создавая никаких демографических проблем.

По контрактам в 1990-e годы, а нередко и позднее в Китае работало несколько тысяч ученых, инженеров, тренеров по разным видам спорта, квалифицированных рабочих с уральских и других предприятий и вообще из России. Вполне возможно, что на этот счет не велось ни у нас, ни в Китае никакого точного учета.

Еще в 1990-е годы некоторым аграрным предприятиям в Центральной России и в Поволжье удалось сохранить и даже поднять свое производство с помощью китайских сельскохозяйственных бригад, десятки тысяч людей трудились с весны до поздней осени, а на зимние месяцы возвращались в Китай с 2–3 тысячами сбереженных долларов. Такая трудовая сезонная миграция существует и сегодня, но как она учитывается – неизвестно. Известно, однако, что такая миграция не создает демографических проблем, так как сезонные рабочие из Китая не привозят к нам свои семьи и не устраиваются в России на постоянное местожительство.

В китайских приграничных городах на приграничной торговле и на обслуживании российских туристов ведется весьма прибыльный бизнес. Здесь можно купить почти все товары потребительского спроса, все виды одежды. Есть рестораны, бани, массажные салоны, много других услуг. Из Китая в Благовещенск везут огромное количество товаров, а увозят главным образом доллары. Два города стоят рядом – Благовещенск и Хайхэ. Но китайский город от приграничного сотрудничества получает гораздо больше, чем российский. Китайцы и здесь оказались гораздо предприимчивее, чем русские и евреи из Еврейской автономной области. Разделяет города только Амур, из России в Китай идет электроэнергия, лом черных и цветных металлов и остатки леса – большая часть окрестных лесов уже вырублена. Китай ввозит в регион автомашины, даже комбайны. В Хайхэ действует свободная экономическая зона, и для поездки сюда на теплоходе не надо получать никакой визы, идет бойкая торговля по очень низким ценам – все, что нужно для дома.

Наиболее перспективной и выгодной формой сотрудничества России и Китая оказалось создание совместных предприятий в самых разных отраслях. В крупных проектах это можно делать только с помощью государства. В бизнес-проектах среднего по масштабам уровня такое сотрудничество налаживают чаще всего сами бизнесмены. Так, например, некоторые из предприятий, работавших ранее в системе российского машиностроения и в ВПК, попытались восстановить и развить упавшую ранее в нашей стране отрасль по производству электроинструментов. Это оказалось почти невозможным, так как обрушились предприятия, без кооперации с которыми наладить отрасль было невозможно. В таком положении оказались сотрудники созданного еще в 1967 году НИИ механизированного и ручного строительно-монтажного инструмента. Таких отраслевых НИИ было много, но они не смогли выжить в 1990-е годы. Но в это время эти же отрасли стремительно развивались в Китае – на основе японских и западных технологий. Оказалось выгодным вступить в кооперацию с китайскими фирмами. На такой основе работает российская компания «Интерскол» («Эксперт», 20–26 июля 2010 г., с. 52–56). Благодаря такому сотрудничеству в данной отрасли была сохранена советско-российская технологическая и инженерная школа, которая во многих других отраслях была фактически утрачена. Есть, конечно, и другие примеры. Я уже писал выше о российском предпринимателе А. Титове, который попытался создать самый крупный в России комбинат по производству меховой кожаной обуви. Не получая поддержки от российских властей, он проиграл в конкуренции китайской фирме, поддержанной государством. В результате А. Титов продал китайцам все свое оборудование, но сохранил за собой сеть магазинов, торгующих обувью, производимой главным образом в Китае. А что ему еще оставалось делать?

В Приморье большая российская компания «Соллерс», видимо, дочерняя компания от КамАЗа, но с участием итальянского капитала, начала строить завод по производству средних и тяжелых грузовиков и разного рода коммерческих автомобилей. Но такой же проект запустили в Уссурийске и китайцы – группа компаний «Мао-моторс». Они планируют наладить на Дальнем Востоке производство строительной спецтехники. Это нормальная конкуренция, которая идет на пользу российскому Дальнему Востоку.

В России, по данным экспертов, общий фонд российских земель сельскохозяйственного назначения составлял на начало 2002 года 221 млн гектаров (Российский статистический ежегодник. М., 2006. С. 6). Это намного больше, чем в Китае. Хорошо известно, однако, что немалая часть земель из российского сельскохозяйственного фонда используется не полностью или вообще не используется. Особенно много таких земель в южной части Сибири и в Уссурийском крае. Совместное с Китаем и китайцами освоение и использование этих земель выгодно и Китаю, и России. Однако серьезной работы в этом направлении не ведется. Вдоль БАМа уже давно были разведаны крупные месторождения энергетических ресурсов и других полезных ископаемых. Само строительство БАМа было частью большого плана по освоению богатых ресурсами районов Восточной Сибири и Дальнего Востока. Однако эта работа затормозилась из-за недостатка людских ресурсов. Привлечь сюда рабочие кадры из Европейской части России можно только высокими заработками, а также путем создания всех других условий комфортного проживания в регионе. Все эти задачи можно было бы легче решить в сотрудничестве с Китаем – на разных уровнях. Надо, разумеется, приветствовать и сотрудничество с Японией и Южной Кореей. Для подъема российского Дальнего Востока и Восточной Сибири привлечение иностранных капиталов жизненно необходимо. Сотрудничество с Китаем в этом направлении играет ключевую роль.

Экономическое сотрудничество России и Китая развивается далеко не так быстро, как этого хотелось бы. Одной из причин этого являются слабость инфраструктуры и общая экономическая слабость восточных регионов России. Китай и Россия сотрудничают также в решении проблем Центральной Азии – в рамках ШОС (Шанхайской организации сотрудничества). Сама эта организация была создана по инициативе Китая, и это единственная такого рода организация, в которой активно работает Китай.

Расширение и углубление российско-китайского сотрудничества на многих направлениях вызывают недовольство и беспокойство многих западных политиков и людей, влияющих на выработку какой-то общей стратегии Запада в современном мире. Отражая эти настроения и интересы, западные политологи давно уже пугали и пугают Россию «китайской угрозой». Типичным для этой группы людей являются суждения известного проповедника американского лидерства Збигнева Бжезинского, который писал в одной из своих книг, что Россия просто не имеет иного выбора, чем сотрудничество с Западом, «если она желает сохранить важнейшие из своих территориальных приобретений. Можно уверенно заявить, что без помощи Запада российское владение Сибирью не будет долгим».

На самом деле российское владение Сибирью будет вечным – на этот счет не может быть никаких сомнений. Однако развивать и осваивать просторы Сибири, Дальнего Востока и северных морей Россия должна не в одиночку, а в сотрудничестве с соседними странами. У России нет никакой необходимости, да и возможности следовать совету А. Солженицына и переносить в Сибирь и на Северо-Восток «центр государственного внимания и центр национальной деятельности» с «далеких континентов, даже из Европы и даже с юга нашей страны». Но и оставлять российский Северо-Восток таким, каким он существует сегодня, Россия не имеет права, ибо освоение территории и богатств этого обширного региона – это залог развития и процветания всей России.

К сожалению, не только в США и в Западной Европе, но и в самой России есть немало экспертов, политологов и геополитиков, которые настойчиво и непрерывно запугивают российскую публику «китайской угрозой». Показателен в этом отношении пример весьма компетентной и популярной в военных кругах газеты «Независимое военное обозрение». Один из авторов этой газеты из Института политического и военного анализа Александр Храмчихин опубликовал здесь в последние несколько лет больше десятка статей о «китайской угрозе». Сами названия его очерков весьма характерны: «Пекинский тигр изготовился к прыжку», «Ближайший сосед – будущая военная сверхдержава», «Оккупация России Китаем неизбежна», «У Москвы остается невеселый выбор», «Китай готовится к ядерной войне» и т. п. Автор этих статей настойчиво и назойливо пытается убедить своих читателей в том, что у Китая слишком много тяжелейших внутренних проблем, которые он может решить только за счет внешней экспансии, и самое простое решение – оккупировать Сибирь и Казахстан. «Китай наконец достиг такого этапа в своем развитии, – утверждал А. Храмчихин, – когда он стал настолько силен, что может начать расширение стратегических границ жизненного пространства силовым путем. С другой стороны, внутренние проблемы Китая достигли такой остроты, когда такое расширение границ становится необходимым. При этом никто ему не в состоянии помешать…» «Внутренние проблемы Китая таковы, – повторял наш военный эксперт, – что Поднебесной не удастся выжить без внешней экспансии. Наиболее перспективными ее направлениями являются Россия, Центральная Азия и Казахстан. Силовой вариант такой экспансии не исключен» (НВО, 26 июня – 2 июля 2009 г.; 9—15 октября 2009 г.; 10–16 сентября 2010 г.). По мнению А. Храмчихина, у России есть на сегодня только один выбор – между китайской военной агрессией и китайской же мирной экспансией, но под угрозой военной агрессии. Но этот вывод не только слишком пессимистичен, он ошибочен. Агрессия против такой ядерной державы, как Россия, – это самоубийство, и никаких планов на этот счет у Китая нет.

Да, конечно, никто не может помешать Китаю наращивать свою экономическую, политическую и военную мощь. У меня нет никаких сомнений в том, что уже через 10–15 лет Китай станет самой крупной в военном и экономическом отношениях державой мира. Россия должна жить рядом с такой гигантской и динамично развивающейся страной, и мы должны научиться сотрудничать с Китаем. Наиболее разумная форма такого сотрудничества – это создание совместных предприятий в самых различных отраслях экономики, включая строительство железных дорог и всей другой инфраструктуры. Россия заинтересована в притоке иностранных капиталов, так как ее собственных накоплений не хватит для быстрого и максимально эффективного, но экологически разумного освоения Сибири и Дальнего Востока. Однако российские пространства на Востоке наиболее интересны не для западных инвесторов, а для инвесторов из Китая, Японии и Кореи. Поэтому близость с Китаем должна стать не источником каких-то угроз, а конкурентным преимуществом России.

Все те, кто продолжает твердить об опасности китайской экспансии в районы Сибири и Дальнего Востока, исходят обычно из того простого факта, что население Китая превысило 1,3 млрд человек, тогда как население всей Сибири и Дальнего Востока составляло в 1990 году 29,1 млн человек и уменьшилось в 2005 году до 26,3 млн человек (Российский статистический ежегодник. М., 2006. С. 83). Нужны годы и годы, а также многие миллиарды долларов, чтобы переломить эту демографическую тенденцию. Поэтому и экономисты, и демографы, и работодатели считают желательным приток в Сибирь и на Дальний Восток рабочей силы и из республик Центральной Азии и из Китая.

Китайская демографическая экспансия шла тысячи лет, и она направлялась главным образом на юг и на юго-запад Азии. Китайская диаспора в западных штатах США несравнимо больше, чем китайская диаспора в восточных регионах России. В последние несколько десятилетий можно было наблюдать массовую китайскую эмиграцию в Австралию и отчасти в Новую Зеландию, но не в Россию. В США, в Канаду, в Австралию, в Южную Америку китайцы приезжали, как правило, на постоянное местожительство. В Сибирь и на Дальний Восток, а также в Поволжье и в Центральный регион России китайцы приезжают, как правило, только для заработка и без семей. На протяжении многих столетий китайцы заселяли территории севернее Великой Китайской стены, но они остановились у рек Амур и Уссури, хотя никто им тогда не мешал продвигаться и дальше на север. Население Северо-Восточного Китая и прилегающих к Амуру провинций Хэйлунцзян, Цзилинь и автономного района Внутренняя Монголия еще в 2003 году достигло 70 млн человек. По масштабам Китая это немного, и в Пекине есть планы по перемещению на север страны еще 60–80 млн человек в течение нескольких десятилетий, но Китай не собирается и никогда не планировал заселять пустыни Монголии, степи Северного Казахстана или холодные области Южной Сибири. Китай страдал от перенаселения и тысячу лет назад, но в Сибирь и на Дальний Восток пришли не китайцы, а русские. Самым сильным препятствием для освоения и обустройства были тогда и остаются сегодня суровые природные и климатические условия этого огромного региона. Китайская цивилизация возникла там, где можно было возделывать землю круглый год. Сибирь и Дальний Восток покорились только русским переселенцам, которые были привычны к самым суровым зимам и уже освоили европейский Северо-Восток и Уральский регион. Во второй половине XIX века Россия начала осваивать и Сахалин, но отказалась от освоения Аляски. Весь образ жизни китайцев, основанный на интенсивном сельскохозяйственном производстве, не позволял им идти за Амур – в суровые северные края, которые тогда не принадлежали еще России и были мало освоены. Эти демографические ограничения сохранились и сегодня. Но сегодня существуют и международно признанные государственные границы, которые охраняются не только силой международного права. И в России, и в Китае хорошо помнят печальные уроки острова Даманский. Никаких планов войны с Россией у Китая на сегодня быть не может даже с теоретической точки зрения, как и у России с Китаем. И Китай, и Россия являются великими державами, которые обладают всеми видами ядерного оружия. Поэтому какой-либо конфликт между ними из-за тех или иных территорий ни предположить, ни представить невозможно.

Никакой заслуживающей внимания китайской демографической экспансии из Китая в Россию не происходило и не происходит в последние 10 лет. Еще в годы Первой мировой войны в России по контрактам работало около 500 тысяч китайских рабочих. Они работали в Сибири и на Урале, на шахтах Донбасса и на строительстве морского порта Мурманск и железной дороги от Петрозаводска в Мурманск. После революции 1917 года большая часть этих рабочих вернулась в Китай. Согласно переписи 2002 года, в России живут на постоянной основе 34,6 тысячи китайцев, 148,5 тысячи корейцев, 26,2 тысячи вьетнамцев и 835 японцев (Российский статистический ежегодник. М., 2006. С. 91–92). На временной основе – по контрактам – в торговле и в сельском хозяйстве в России работает немногим более 1 млн китайцев. Китайцев-нелегалов работает в России, вероятно, не более 500–600 тысяч. По всем этим категориям миграции узбеков или таджиков в России гораздо больше, чем китайцев.

Главная угроза для восточных регионов России исходила в последние 20 лет не от Китая, а от пренебрежения судьбой этих регионов со стороны российского правительства. Именно в последние 20 лет мы могли констатировать очевидную деградацию Восточной Сибири и Дальнего Востока. В последние 5 лет эта политика стала изменяться, но все эти изменения происходят пока еще недостаточно быстро.

Быстрое развитие Китая и превращение его в самую мощную державу в Азии, а в дальнейшем и во всем мире выгодно России. Оно выгодно всей Азии, а также Европе. Оно кладет конец мечтам или даже намерениям США доминировать не только в Северной Америке, но и на материке Евразия. Китай и Россия должны развиваться как независимые и дружественные друг другу государства и сотрудничать в духе добрососедства.

Китай будет сокращать импорт российских вооружений. Такая страна, как Китай, должна научиться делать все виды современного вооружения самостоятельно. Но Китай будет, вероятнее всего, расширять импорт энергоресурсов, сырья и материалов из России. Россия будет ввозить из Китая потребительские товары, но постепенно она должна создавать для их производства совместные предприятия на своей территории. Нужно будет не только следовать логике международного разделения труда, но и сохранять во всей зоне российского влияния возможность производить все главные потребительские товары, ибо всемирное разделение труда не исключает рыночных форм конкуренции в производстве всех товаров, включая текстильные товары, обувь и электронику.

Должны расшириться связи и сотрудничество России и Китая по всему кругу гуманитарных проблем. На ближайшие десятилетия Китай может стать наиболее важным для России партнером после Европы, которая сохранит свои связи с Россией.

Необходимо расширять в России изучение китайского языка и поощрять изучение Китая. В настоящее время уровень китаеведения в России очень низок. Мы плохо знаем о том, что происходит в такой большой и быстро развивающейся стране, как Китай.