Текст книги "Начало опричнины"

¹⁰⁴¹ Сб. РИО. Т. 71. С. 353–364.

¹⁰⁴² Описи царского архива. С. 121.

¹⁰⁴³ Разряды, л. 340 об.

¹⁰⁴⁴ Разряды, л. 340 об. Видными опричными воеводами были А.И. Глухов-Вяземский (командовал передовым опричным полком в Калуге в 1567 г.), кн. А.И. Зайцев-Вяземский (первый голова и дворянин «в стану у государя» в походе 1567 г.), кн. Д.И. Лисица-Вяземский (опричный воевода в походе под Волхов в октябре 1565 г.), кн. Ю.И. Волк-Вяземский (оруженосец в свите царя в 1567 г.) (см. В.Б. Кобрин. Состав опричного двора. С. 33–34). Вяземский провел в опричнину не только свою многочисленную родню, но также друзей и приятелей. В числе их были его помощники по полоцкой обозной службе Г. Ловчиков, М.З. Белкин и К. Унковский. По совету Вяземского, царь пожаловал Г. Ловчикову чин опричного ловчего. М.З. Белкин стал опричным воеводой, К. Унковский – головой опричных стрельцов (см. Витебская старина. Т. IV. С. 41; А. Шлихтинг. Новое известие. С. 32).

¹⁰⁴⁵ Как значилось в одном местническом деле начала XVII в., Наумовы «неродословные, худые люди и истари живали на пашне, а велися они на Рязани» (см. Н.П. Лихачев. Разрядные дьяки. С. 400).

¹⁰⁴⁶ См. Описи царского архива. С. 49. В конце 40-х гг. Постельный приказ возглавлял М.А. Бурухин-Наумов, представитель той же дворянской семьи (см. Разряды, л. 164). Старший брат В.Ф. Наумова И.Ф. Жокула много лет возглавлял Сокольничье ведомство (см. ТКТД стр. 117). Сын постельничего Б.В. Наумов служил в 1567 г. дворянином «в стану у государя» из опричнины (ДРВ. Т. XIII. С. 390). Еще один член той же фамилии Я.Г. Наумов с первых дней опричнины служил городовым приказчиком в Суздале и испомещал там опричных дворян. По некоторым сведениям, он ведал при царе Иване сокольничий путь «в приказ» (см. С.А. Белокуров. Разрядные записи на Смутное время, 1907. С. 39).

¹⁰⁴⁷ Сб. РИО. Т. 129. С. 125–127.

¹⁰⁴⁸ См. В.Б. Кобрин. Состав опричного двора. С. 50; ТКТД. С. 161.

¹⁰⁴⁹ Сб. РИО. Т. 129. С. 127.

¹⁰⁵⁰ См. С.Б. Веселовский. Исследования. С. 222; В.Б. Кобрин. Состав опричного двора. С. 50.

¹⁰⁵¹ Царь не мог обойтись без опытных финансистов и по этой причине взял удел «большого» дьяка У.Л. Пивова. На протяжении многих лет вплоть до начала 60-х годов Пивов возглавлял приказ Большого прихода. Он был одним из первых «кормленых дьяков» и ведал сбором «кормленых окупов» в Вологде и других северных уездах (см. П.А. Садиков. Очерки. С. 268, 281–282, 308–312; Сб. РИО. Т. 59. С. 149).

¹⁰⁵² См. П.А. Садиков. Из истории опричнины. С. 235; Он же. Очерки. С. 312. До опричнины Пивов, возможно, не имел думного чина. В Дворовой тетради он записан после разрядных, посольских и поместного дьяков (ТКТД. С. 115). В р азряде 1559 г. Пивов значится вторым дьяком после поместного дьяка П. Михайлова (Разряды, л. 260 об). Некоторые источники называют Пивова опричным печатником. В местническом деле М. Татищева 1598 г. упомянуто, что печатник У.Л. Пивов «сидел» у ясельничего П. Зайцева (см. Н.В. Мятлев. Челобитная М. Татищева // Летопись историко-родословного общества в Москве. М., 1907, вып. I. С. 4).

¹⁰⁵³ Дьяк Д.М. Пивов вошел в опричнину после Земского собора 1566 года (относительно его участия в соборе см. СГГД, ч. I, № 192. С. 5 53). Осенью 1568 г. он расследовал «злоупотребления» Ф. Колычева на Соловках. Д.М. Пивов потянул за собой в опричнину своих братьев Романа и Василия, служивших стрелецкими головами. Пивовы были сыновьями литовского окольничего М.В. Пивова, попавшего в русский плен при Василии III. Все они были испомещены в Ярославле и служили при дворе как «литва дворовая» (см. ТКТД. С. 63, 144).

¹⁰⁵⁴ В п оходе 1567 г. они занимали почетное, но невысокое положение третьих голов в царском полку (см. Разряды, л. 340 об.).

¹⁰⁵⁵ В.Б. Кобрин проделал громадную работу по составлению списков опричников и установил, что до конца 60-х гг. опричнину возглавляла старомосковская знать (см. В.Б. Кобрин. Социальный состав опрично двора: автореферат. М., 1961. С. 13). Но при определении состава опричного руководства В.Б. Кобрин допускает некоторые неточности. По его мнению, одним из инициаторов опричнины был боярин В.М. Юрьев. Отсюда В.Б. Кобрин делает вывод, что Захарьины были, по существу, тем центром, вокруг которого сгруппировался руководящий кружок опричнины, включавший Басмановых, Сицких, Черкасских, Яковлевых (см. там же). По мнению В.Б. Кобрина, «состав опричной думы был менее аристократичен, чем состав земской» (там же. С. 11). А.А. Зимин оспаривает это мнение и указывает на то, что «среди восьми опричных бояр к концу 1572 г. только двое не носили княжеского титула». При этом А.А. Зимин по непонятным причинам исключает из состава опричной думы всех думных дворян (см. А.А. Зимин. Опричнина, стр. 366). Такая постановка вопроса представляется нам неверной. Во-первых, думные дворяне играли в опричной думе самую выдающуюся роль. Во-вторых, состав опричной думы был совершенно неодинаковым на различных этапах существования опричнины. Высшая титулованная знать получила широкий доступ в опричную думу лишь в самые последнее годы опричнины. По существу, опричнина была упразднена в 1572 г. руками старой знати.

¹⁰⁵⁶ Разряды, л. 257 об.

¹⁰⁵⁷ ПСРЛ. Т. XIII. С. 408.

¹⁰⁵⁸ Решение о зачислении Темкина в опричнину было принято еще до возвращения его из плена, судя по тому, что для размена его на границу были посланы два опричника (см. В.Б. Кобрин. Состав опричного двора. С. 77). Зачисление в опричнину литовских пленников объяснялось довольно просто. Все они не поддались на уговоры русских эмигрантов в Литве и добровольно вернулись на родину. Правительство могло не опасаться, что они сбегут в Литву.

¹⁰⁵⁹ См. В.Б. Кобрин. Состав опричного двора. С. 70. Из других Ростовских княжат в опричнину попало несколько Приимковых, среди них кн. О.Ф. Гвоздев (второй «голова» в походе 1567 г:, командовал передовым полком под Вязьмой и Мценском в 1567–1568 гг.), И.Ф. Гвоздев (дворянин «в стану у государя» в 1567 г.) (см. Синбирский сборник. С. 20; В.Б. Кобрин. Состав опричного двора. С. 65–66). Как и Темкины, многие Приимковы (кн. В.В. Волк, Р.А., В.Р., М.А. и Д.М. Приимковы) были сосланы в Казань в 1565 г.

¹⁰⁶⁰ В походе 1567 г. кн. Д.И. Хворостинин служил головой в царском полку. Трое его младших братьев служили оруженосцами в свите царя (Разряды, лл. 340 об; 339 об). В начале 1569 г. Д.И. Хворостинин находился в полках на литовской границе, летом возглавил сторожевой полк на Оке (см. Разряды, лл. 349, 353 об).

¹⁰⁶¹ См. С.Б. Веселовский. Учреждение опричного двора. С. 88.

¹⁰⁶² В опричнине оказались старинные великокняжеские волости Хотунь (под Москвой) и Гвоздна (под Коломной), бывшая, старицкая волость Алешня (под Москвой), волость Гусь и Муромское сельцо (под Владимиром), Аргуновская волость (под Переяславлем), древние поселения числяков и Ордынские деревни (Верейский и Боровский уезды), село Круг Клинской, волость Вселук во Ржеве, Опаков на Угре и старицкий городок Вышгород на Поротве, Пахрянский стан с заливными лугами (под Москвой), а также село Белгород на Волге (под Кашиным), Ладожский порог на Волхове с богатыми рыболовными промыслами (Водская пятина), волости Ошта, Прибужь и т. д. (см. ПСРЛ. Т. XIII. С. 395; С.Б. Веселовский. Исследования. С. 157–158).

¹⁰⁶³ ПСРЛ. Т. XIII. С. 394–395.

¹⁰⁶⁴ Отметим, что в опричнину не попали наиболее пустынные районы Севера: Печорский край с Пустоозером, Малая и Великая Пермь и, наконец, Вятская земля. Эти районы были, кстати, самыми обширными.

¹⁰⁶⁵ Забрав северные уезды в свое владение, опричное правительство обратило на пользу себе главнейшие результаты преобразования местного управления при Адашеве.

¹⁰⁶⁶ В начале XVII в. в Вологде числился 591 посадский двор, а в Холмогорах до 500, в Каргополе – 476 (см. М.Н. Тихомиров. Россия в XVI столетии. М., 1962. С. 243, 251, 267).

¹⁰⁶⁷ См. М.Н. Тихомиров. Россия в XVI столетии. С. 242.

¹⁰⁶⁸ По некоторым сведениям, после разорения 70–80-х гг. Вологда продолжала платить в Четвертной приказ 12 тысяч рублей тяглом и податью и еще 2 тысячи рублей в счет торговых пошлин. С Холмогор и Двины тогда же сходило 8 тысяч рублей (см. Д. Флетчер. О государстве Русском. СПб., 1906. С. 57).

¹⁰⁶⁹ ПСРЛ. Т. XIII. С. 394.

¹⁰⁷⁰ Д. Флетчер. О государстве Русском. С. 57.

¹⁰⁷¹ Соль-Галич, Тотьма, Балахна представляли собой небольшие городки, обязанные своим существованием исключительно соляному промыслу (см. М.Н. Тихомиров. Россия в XVI столетии. С. 263–264, 223, 246, 444–445).

¹⁰⁷² ААЭ. Т. I, № 205. С. 186–187; Н.Д. Чечулин. Города Московского государства в XVI в. СПб., 1889. С. 52.

¹⁰⁷³ Даже после разорения 70–80-х гг. в Руссе оставалось не менее 500 соляных варниц (см. Г.С. Рабинович. Влияние соляного промысла на развитие товарно-денежных отношений в Старорусском уезде в XVII в. // Новгородский исторический сборник, № 10, 1962. С. 77). Во второй половине XVII в. старорусские соляные промыслы, восстановленные после разорения «смутного времени», давали, по подсчетам Г.С. Рабинович, до 200–260 тысяч пудов соли ежегодно. В середине XVI в. уровень производства соли в Руссе был более высоким (см. так же. С. 78).

¹⁰⁷⁴ См. Г.С. Рабинович. Рынок сбыта старорусской соли во второй половине XVII в. // Доклады высшей школы. Исторические науки. № 3, 1963. С. 95, 94.

¹⁰⁷⁵ Д. Флетчер. О государстве Русском. С. 57.

¹⁰⁷⁶ С.Б. Веселовский. Исследования. С. 157.

¹⁰⁷⁷ Как отмечает А.Г. Маньков, для всего XVI в. характерен необычайно высокий уровень цен на соль, что особенно заметно при сопоставлении соляных и хлебных цен. Так, на Вологодском рынке хлеб стоил 5–10 денег за пуд, а соль – 6 денег, а иногда и до 10 денег (1551–1572 гг.). В годы опричнины (1568–1572) цены на соль колеблются в пределах от 2, 3¹/², 4 денег до 6, 10, 12 денег за пуд (см. А.Г. Маньков. Цены и их движение в Русском государстве XVI в. Изд. АН СССР. М.; Л., 1951. С. 67, 175).

¹⁰⁷⁸ Основным потребителем вина было городское население, численность которого в XVI в. была ничтожно мала, а денежные средства ограничены. Потребителем же соли выступало как посадское, так и сельское население страны, значительно более многочисленное.

¹⁰⁷⁹ Указ об опричнине предусмотрел возможность зачисления в удел новых земель в случае недостатка дохода в опричной казне: «а с которых городов и волостей доходу не достанет на его государьский обиход, – гласил указ, – и иные городы и волости имати» (см. ПСРЛ. Т. XIII. С. 395).

¹⁰⁸⁰ В опричнину вошли Чертольская улица с Семчинским селом до всполья, Арбатская улица до Дорогомиловского всполья и Новодевичьего монастыря, а также три столичные слободы (см. ПСРЛ. Т. XIII. С. 395).

¹⁰⁸¹ За две-три недели до объявления опричнины в Кремле случился пожар, во время которого сгорели двор Старицкого, конюшни и задние хоромы митрополита (см. ПСРЛ. Т. XIII. С. 396). Вскоре же царь велел «чистить» пожарище под новый опричный дворец.

¹⁰⁸² Из всех указанных городов сильными крепостными укреплениями располагали разве что Вязьма, Можайск и Галич. В начале XVI в. Вязьма была главнейшей крепостью на западной границе, охранявшей кратчайшие пути на Москву. После занятия Смоленска она утратила прежнее стратегическое значение. К концу века вяземский посад насчитывал до 500 дворов. В уезде числилось до 1500 селений и более 5000 дворов. Сильной крепостью и весьма обширным посадом обладал Можайск. К концу века на его посаде было 205 живущих дворов, 127 пустых и 1446 мест дворовых. В Суздале крепостные укрепления давно пришли в полную негодность. На суздальском посаде к началу 70-х гг. числилось 414 живущих дворов. В Галиче было до 240–300 дворов. Укрепления го рода были полностью обновлены в конце 50-х гг. по причине частых набегов восставшей черемисы (см. М.Н. Тихомиров. Россия в XVI столетии. С. 364–366, 125–129, 176, 222–223). Ни одна крупная пограничная крепость в опричнину не вошла. Опричные города юго-западной окраины (Козельск, Перемышль, Белев, Лихвин) располагались на верхней Оке под защитой находившихся южнее земских крепостей.

¹⁰⁸³ Г. Штаден рассказывает о щедром пожаловании опричным стрельцам денег и одежды (см. Г. Штаден. Записки. С. 85).

¹⁰⁸⁴ См. А. Шлихтинг. Новое известие. С. 44, 46; Новгородские летописи. С. 339.

¹⁰⁸⁵ ПСРЛ. Т. XIII. С. 395.

¹⁰⁸⁶ В.Б. Кобрин высказал предположение, что комплектование опричного двора началось еще до официального учреждения опричнины и что его ядро составляли служилые люди, прибранные изо всех городов «выбором» и сопровождавшие царя в Слободу в декабре 1564 г. (см. В.Б. Кобрин. Социальный состав опричного двора. С. 7; Он же. Источники для изучения численности и истории формирования Опричного двора // Археографический ежегодник за 1962 г. Изд. АН СССР. М., 1962. С. 122). Вполне возможно, что некоторая часть «выбора» вошла в опричнину, но она едва ли могла образовать ядро опричного охранного корпуса. «Выборные» дворяне были набраны «изо всех городов» обычным, традиционным способом. Ко времени отъезда царя в Слободу они несли службу в столице. Им, естественно, и было поручено охранять царскую семью и обозы с царской сокровищницей во время переезда. Как только царский «поезд» достиг Слободы, значительная часть вооруженной свиты, выборных дворян была отослана в столицу.

¹⁰⁸⁷ См. G. Hoff. Указ. соч. С. 9 об. В менее достоверном тексте Послания по изданию М.Г. Рогинского названа цифра в 500 опричников (см. Послание Таубе и Крузе. С. 39).

¹⁰⁸⁸ Jасоbi Ulfeldii legatio Moscovitica // Historiae Ruthenicae Scriptores Exteri saeculi XVI. Vol. I, Berolini et Petropoli, 1842, X, p. 8.

¹⁰⁸⁹ А. Шлихтинг. Новое известие. С. 61.

¹⁰⁹⁰ По мнению В.Б. Кобрина, к началу 70-х гг. в опричном войске было не менее 4500–5000 дворян и детей боярских. Собственно «двор» составлял лишь небольшую часть опричного войска. Напомним, что в 50-х годах в состав государева двора входило примерно 3000 человек, в то время как общая численность дворянского ополчения превышала 20–25 тыс. человек (см. ТКТД. С. 6; Витебская старина. Т. IV. С. 32; С.М. Середонин. Известия иностранцев о вооруженных силах Московского государства в конце XVI в. СПб., 1891. С. 13).

¹⁰⁹¹ G. Hoff. Указ. соч. С. 7. Пересмотр служилого землевладения в опричных уездах тянулся, вероятно, много месяцев. Еще в конце марта 1565 г. некоторые земские дворяне из названных уездов участвовали в поручительстве за И.П. Яковлева. Среди них были девятнадцать вязьмичей, один дворянин из Суздаля, пять – из Малоярославца, трое – из Козельска и трое – «поместье в Медыни» (см. СГГД, ч. I, № 184. С. 508–510).

¹⁰⁹² G. Hoff. Указ. соч. С. 7.

¹⁰⁹³ G. Hoff. Указ. соч. С. 7.

¹⁰⁹⁴ Курбский. Сочинения. С. 322.

¹⁰⁹⁵ Г. Штаден. Записки. С. 102.

¹⁰⁹⁶ Послание Таубе и Крузе. С. 35.

¹⁰⁹⁷ Послания Ивана Грозного. С. 193.

¹⁰⁹⁸ Разряды, л. 333.

¹⁰⁹⁹ В.Б. Кобрин. Состав опричного двора. С. 79.

¹¹⁰⁰ Витебская старина. Т. IV. С. 38; Разряды, л. 288 об.

¹¹⁰¹ Разряды, л. 333; ДРВ. Т. XIII. С. 383. В одном из Разрядов, вероятно, по ошибке записано имя М. Безнина (см. Синбирский сборник, ч. I. С. 17).

¹¹⁰² Г.Н. Бибиков. К вопросу о социальном составе опричников. С. 13; В.Б. Кобрин. Социальный состав опричного двора. С. 8.

¹¹⁰³ А.А. Зимин. Опричнина. С. 356–357.

¹¹⁰⁴ А.А. Зимин. Опричнина. С. 356–357.

¹¹⁰⁵ См. выше. С. 258.

¹¹⁰⁶ ПСРЛ. Т. XIII. С. 395.

¹¹⁰⁷ См. G. Hoff. Указ. соч. С. 7. В издании Хоффа текст Послания совершенно отличен от списка Эверса в переводе М.Г. Рогинского. В нем значится: «и если опричник происходил из простого рода и не имел по наследству ни пяди земли, то великий князь давал ему тотчас же сто, 50, 60 гуфенов земли и денежное жалование». Ср. перевод М.Г. Рогинского: «и если опричник происходил из простого или крестьянского рол и не имел ни пяди земли, то великий князь давал ему тотчас же сто, двести или 50–60 и больше гаков земли» (Послание Таубе и Крузе. С. 35). По-видимому, опричники были подразделены на несколько статей. Опричник Штаден пишет, что был причислен к служилым людям «четвертой степени». Благодаря покровительству Басмановых он был уравнен с начальными опричными людьми, князьями и боярами (Г. Штаден. Записки. С. 124, 130, 134).

¹¹⁰⁸ См. Челобитная князя Московского царю Симеону 30 октября 1575 г. // РИБ. Т. XXII. С. 76–77.

¹¹⁰⁹ Рузская писцовая книга обнаружена была недавно Ю.А. Тихоновым и датирована А.А. Зиминым (см. А.А. Зимин. Опричнина. С. 57, прим. 1).

¹¹¹⁰ ЦГАДА, ф. Поместного приказа, № 426, лл. 368 об, 40, 134, 16 об, 188, 190, 234 об). Относительно рузской вотчины Я.Ф. Волынского см.: Г.А. Власьев. Род дворян Волынских // Известия русского генеалогического общества, вып. 4. СПб., 1911. С. 146.

¹¹¹¹ ЦГАДА, ф. Поместного приказа, № 426, л. 287. В другом случае поместьем владел опричник И.И. Унковский (там же, л. 320).

¹¹¹² А.А. Зимин. Опричнина. С. 357.

¹¹¹³ См. С.В. Рождественский. Служилое землевладение в Московском государстве XVI века. СПб., 1897. С. 252–253.

¹¹¹⁴ В.В. Кобрин. Социальный состав опричного двора. С. 9.

¹¹¹⁵ В.В. Кобрин. Социальный состав опричного двора. С. 11.

¹¹¹⁶ Для испомещения тысячи «лучших слуг» в 1550 г. предусматривалось отвести 118 тысяч четвертей земли (см. ТКТД. С. 103).

¹¹¹⁷ ПСРЛ. Т. XIII. С. 3 95. «Которые будут вотчины у вотчинников иманы в опричину, а вотчиники высланы в земское, и раздаваны те их вотчины в поместья опричинцам» и т. д. (см. Наказ Новгородской четверти писцам 1623 года. С.Б. Веселовский. Акты писцового дела. Т. I, М., 1913. С. 255). В первую очередь в казну отписывали вотчины тех дворян и детей боярских, которые уклонялись от военной службы и пропадали в «нетях». По свидетельству очевидца Генриха Штадена: царь Иван перебирал уезды один за другим и отписывал имения у тех, кто по смотренным спискам не служил со своих вотчин его предкам на войне, эти имения раздавались опричным (см. Г. Штаден. Записки. С. 86).

¹¹¹⁸ С.Ф. Платонов. Очерки по истории смуты. С. 109–110. Ср. П.А. Садиков. Очерки. С. 50–51.

¹¹¹⁹ С.Б. Веселовский. Учреждение опричного двора. С. 88.

¹¹²⁰ ТКТД. С. 153, 171, 184–191 и др.

¹¹²¹ См. Послание Таубе и Крузе. С. 35; Г. Штаден. Записки. С. 86.

¹¹²² «Словом, дворцовый аппарат, наиболее близкий к особе московского государя, дал не только образец для организации опричной администрации, но и вошел в него со всеми своими учреждениями. Архаическая (дворцово-вотчинная) система управления, пригодная для государева удела, не могла, конечно, в достаточной мере служить общегосударственным целям опричной политики. Поэтому после отмены опричнины ее аппарат снова вернулся к исполнению чисто дворцовых функций Приказной аппарат… (в отличие от дворцового) целиком оставался в земщине» (см. А.А. Зимин. Преобразование центрального государственного-аппарата в годы опричнины // Научные доклады высшей школы. Исторические науки, № 4, 1961. С. 129; ср. стр. 126). А.А. Зимин подкрепляет свое мнение ссылкой на то, что руководителями опричнины стали виднейшие деятели дворцового аппарата, каковыми были, по его мнению, А. Вяземский, Ф. Басманов, Л. Салтыков, Ф. Умной и т. д. (там же. С. 126). Позволим себе не согласиться с данным мнением. В опричнину при ее учреждении не вошли ни глава Большого Дворца боярин Н.Р. Юрьев, ни глава Бронного приказа боярин и оружничий Л.А. Салтыков, ни боярин Ф.И. Умной. Князь А.И. Вяземский, получивший чин оружничего в самой опричнине, до того был обозным воеводой. Ф. Басманов служил до опричнины в оруженосцах и только в опричнине получил чин кравчего.

¹¹²³ При введении опричнины конюший Федоров и дворецкий Н.Р. Юрьев получили распоряжение «быти по своим приказам и управу чинить по старине» (см. ПСРЛ. Т. XIII. С. 395). Большой дворец управлял всеми подклетными (дворцовыми) селами в земщине (см. Г. Штаден. Записки. С. 79). В период опричнины дворец в основном сохранил свои старые штаты. В 1570 г. литовских послов потчевали сытный стряпчий М. Недюрев, дьяк С. Архангельский и т. д. (см. Сб. РИО. Т. 71. С. 719). Архангельский служил дворцовым дьяком еще в Полоцком походе 1563 г. (см. Витебская старина. Т. IV. С. 38). Его коллега Недюрев оставался в земщине до отмены опричнины. Он попал в состав государева двора только в 1573 г. В дворовом списке 1573 г. значилось:

«путные ключники: …Меншик Недюрев. Государева ему жалованья было в земском 50 рублев, а в опричнине ему оклад не бывал». (см. Д.Н. Альшиц. Новый документ о людях и приказах опричного двора Ивана Грозного после 1572 года // Исторический архив, кн. IV, АН СССР, М.; Л., 1949. С. 50).

¹¹²⁴ Описи царского архива. С. 39.

¹¹²⁵ Краткая записка о московских приказах и управлении 1610–1613 гг. определяла компетенцию дворца следующим образом: «на Дворце дворецткой да с ним два дияка, ведают дворцовые села. А во дворце розделены: дворец Хлебенной, дворец Кормовой, дворец Сытной, а у них по ключнику» и т. д. (АИ. Т. 11, № 355. С. 423).

¹¹²⁶ ПСРЛ. Т. XIII. С. 394.

¹¹²⁷ К примеру, при учреждении опричнины произошло разделение штата Конюшенного приказа. Большая часть его осталась в ведении земского конюшего И.П. Федорова, меньшая перешла в опричнину с ясельничим П.В. Зайцевым. Но функции этого последнего вовсе не ограничивались надзором за опричными конюхами. Так, Зайцев руководил набором опричных войск, возглавлял опричный суд в Москве. Иначе говоря, он был думным дворянином. Подобным же образом атрибутом думного дворянства стали другие дворцовые чины: оружничий, постельничий и т. д.

¹¹²⁸ ПСРЛ. Т. XIII. С. 394.

¹¹²⁹ В государственном архиве вместе с подлинным указом об опричнине хранился «список судов серебреных, которые отданы в земское» (см. Описи царского архива. С. 37).

¹¹³⁰ ПСРЛ. Т. XIII. С. 395.

¹¹³¹ История опричной Четверти специально исследована П.А. Садиковым (см. П.А. Садиков. Очерки. С. 299–355).

¹¹³² См. Сб. РИО. Т. 71. С. 24; Витебская старина. Т. IV. С. 38. С.Б. Веселовский отождествляет П. Григорьева с видным дворянином П.Г. Большим Совиным (см. С.Б. Веселовский. Исследования. С. 234). А.А. Зимин принимает эту гипотезу и замечает, что «в биографии дьяка П.Г. Совина лакуны относятся как раз к тем годам, когда нам известен дьяк Петр Григорьев» (см. А.А. Зимин. Преобразование центрального государственного аппарата. С. 127).

Гипотеза названных авторов противоречит фактам. Можно установить, что в 1560 г. П.Г. Большой Совин ездил с посольством в Ногайскую орду. Год спустя он встречал литовских послов в Кремле. Вместе с ним на приеме присутствовал подьячий Петруша Григорьев (ПСРЛ. Т. XIII, стр. 330; Сб. РИО. Т. 71. С. 24). Вскоре затем П. Григорьев получил чин дьяка и сопровождал царя под Полоцк. В те же самые месяцы дьяк П. Совин находился с русским посольством в Дании (см. Витебская старина. Т. IV. С. 38; ПСРЛ. Т. XIII. С. 343).

¹¹³³ П.А. Садиков, а также А.А. Зимин отождествляют Дружину Володимерова со старым приказным дельцом дьяком Дружиной Лазаревым (см. П.А. Садиков. Очерки. С. 320–321; А.А. Зимин. Преобразование центрального государственного аппарата. С. 131); В.Б. Кобрин полагает, что дьяк Д. Лазарев и опричник Д. Володимеров были разными лицами (см. В.Б. Кобрин. Состав опричного двора. С. 30).

¹¹³⁴ См. А.А. Введенский. Торговый дом XVI–XVII вв., Л., 1924, стр. 91–92; Сб. РИО. Т. 71. С. 348 и др.; Н.П. Лихачев. Разрядные дьяки. С. 115.

¹¹³⁵ Разряды, л. 260 об; Витебская старина. Т. IV. С. 38; П.А. Садиков. Очерки. С. 313–314 и др.

¹¹³⁶ К примеру, опричный Земский двор, учрежденный в опричной части Москвы, полностью копировал Земский двор, оставшийся в земской половине столицы. Оба ведомства служили управой благочиния. Чиновники земских дворов преследовали кормчество, хватали пьяных и подвергали их штрафу или били на торгу батогами. Начальниками Земского двора были кн. П. Долгорукий в земщине и Г. Грязной Меньшой – в опричнине (см. Г. Штаден. Записки. С. 80, 136).

¹¹³⁷ ПСРЛ. Т. XIII. С. 395.

¹¹³⁸ А. Шлихтинг. Новое известие. С. 23.

¹¹³⁹ ПСРЛ. Т. XII. С. 395.

¹¹⁴⁰ Русский посол в Литве получил инструкцию на возможные расспросы («государь ваш царь… куды был с Москвы поехал») отвечать, что царь действительно уезжал из столицы, а по возвращении, «приехав на свое государство, лихих казнил» (Сб. РИО. Т. 71. С. 466).

¹¹⁴¹ ПСРЛ. Т. XIII. С. 395–396.

¹¹⁴² Ерш породнился с царской семьей благодаря браку его сестры с кн. М. В. Глинским, дядей великой княгини Елены. Между прочим, в Полоцком походе боярин Немого служил вторым воеводой полка левой руки, таким образом, он входил в число десяти главнейших воевод русской армии (ПСРЛ. Т. XIII. С. 349). В свое время Ерш деятельно участвовал в тайном боярском заговоре в пользу Старицких. Позже он ходатайствовал за опального кн. А.И. Воротынского и, вероятно, протестовал против казни двоюродного брата кн. Д. Ф. Овчины.

¹¹⁴³ ПСРЛ. Т. XIII. С. 395–396; G. Hoff. Указ. соч. С. 7. Таубе и Крузе по ошибке называют казненного Иваном.

¹¹⁴⁴ Курбский. История // РИБ. Т. XXXI. С. 280.

¹¹⁴⁵ G. Hoff. Указ. соч. С. 7. Заодно с Горенским опричники повесили 50 его вассалов и слуг (см. А. Шлихтинг. Новое известие. С. 36).

¹¹⁴⁶ Родному брату князя П.И. Горенского Юрию удалось бежать в Литву, видимо, еще до казни первого. По родословцам, князь Ю.И. Горенский побежал в Литву, там и извелся (см. Родословная книга, ч. I. С. 221).

¹¹⁴⁷ Черный получил боярский чин в начале 60-х гг. В полоцком походе он и его сыновья служили в свите царя. Князь Никита был оруженосцем у второго царского копья, Андрей ездил за государем с Д. Овчининым (см. ТКТД. С. 188; Разряды, л. 287 об; Витебская старина. Т. IV. С. 39).

¹¹⁴⁸ Таубе и Крузе сообщают о казни Никиты и Василия Оболенских, очевидно, путая имя младшего из братьев (см. G. Hoff. Указ. соч. С. 7 об).

¹¹⁴⁹ См. Родословная книга, ч. I. С. 212. В Дворцовой тетради князь А.В. Ногтев записан старшим в списке князей Оболенских. В Тысячной книге он значится дворянином второй статьи (см. ТКТД. С. 118, 57). По Разряду 43 марта 1565 г. А.В. Ногтев был назначен воеводой в Васильгород. Вероятно, вскоре после того он и погиб (см. Разряды, лл. 317 об, 319).

¹¹⁵⁰ После побега князь М.А. Ногтев поступил на королевскую службу и 12 мая 1568 г. получил крупное имение (см. Г.А. Власьев. Потомство Рюрика. Т. I, ч. 2. стр. 383). В Литве Оболенский жил у Курбского, который послал юношу для науки, сначала в Краков, а через три года в Валахию (см. Курбский. История // РИБ. Т. XXXI. С. 417, 418). По донесению русских послов в 1571 г., «князь Михалишко Ноготков Оболенский был у Курбского, а ныне вести про него нет, жив ли будет, или здох» (Сб. РИО. Т. 71. С. 807). В начале 70-х годов Михаил находился на обучении в Кракове.

¹¹⁵¹ Князь В.Б. Тюфякин поручился за удельного князя И.Д. Бельского в 1562 г. (см. СГГД, ч. I, № 176; Разряды, л. 310; Г.А. Власьев. Потомство Рюрика. Т. I, ч. 2. С. 450–452).

¹¹⁵² См. Родословная книга. Т. 1. С. 221.

¹¹⁵³ СГГД, ч. I, № 186.

¹¹⁵⁴ Достоверно известно, что князь Горбатый с сыном погибли в феврале 1565 г. (см. ПСРЛ. Т. XIII. С. 395). Но источники неизменно противоречат друг другу, когда речь заходит о дне казни Горбатых. Согласно запискам Таубе и Крузе, Горбатые погибли на третий день после возвращения царя из слободы в Москву, т. е. 17 февраля 1565 г… По кормовым книгам, А.Б. Горбатого, как и его сына Петра, поминали 1 февраля (см. Кормовая книга Кирилло-Белозерского монастыря. ГПБ им. Салтыкова-Щедрина. Отдел рукописей. Кир. Бел., № 95/1332, л. 147 об). Список надгробий Троицко-Сергиевой лавры датирует смерть Горбатых 7 февраля 1566 г. (?) (см. А.В. Горский. Историческое описание Троицко-Сергиевой лавры, М., 1897. С. 84). C.Б. Веселовский, ссылаясь на позднюю вкладную книгу Троицко-Сергиева монастыря, указывает, что 12 февраля 1565 г. царь прислал в монастырь на помин князя Александра 200 рублей (см. С.Б. Веселовский. Исследования. С. 374; Архив АН СССР, ф. 620, опись I, № 19, л. 365 об).

¹¹⁵⁵ Князь И.П. Шуйский получил первые самостоятельные воеводские назначения только в 7078 (1569–1570) г. Князья В.И., А.И. и Д.И. Шуйские служили в головах или же рындами (оруженосцами) еще в 7084 (1575–1576) г. (см. Разрядная книга 1475–1598 гг. Подготовка текста В.И. Буганова. М., 1966. С. 231, 234, 260).

¹¹⁵⁶ Сб. РИО. Т. 71. С. 605.

¹¹⁵⁷ См. Разряды, лл. 359, 369.

¹¹⁵⁸ С.Б. Веселовский. Исследования. С. 159.

¹¹⁵⁹ «Несомненно только, что накануне опричнины у суздальских князей оставались в Суздале и Шуе небольшие владения» (С.Б. Веселовский. Исследования. С. 160).

¹¹⁶⁰ С.Б. Веселовский. Исследования. С. 161.

¹¹⁶¹ ДДГ. С. 443.

¹¹⁶² ПСРЛ. Т. XIV. С. 37; Псковские летописи. Т. II. С. 264.

¹¹⁶³ С.Ф. Платонов. Очерки по истории смуты. С. 110.

¹¹⁶⁴ См. выше «Обзор литературы».

¹¹⁶⁵ С.Б. Веселовский. Исследования. С. 29–31.

¹¹⁶⁶ С.Б. Веселовский. Учреждение опричного двора. С. 88–91, 103–104; Он же. Исследования. С. 156–185, 30–31.

¹¹⁶⁷ А.А. Зимин. Земельная политика в годы опричнины (1565–1572 гг.) // Вопросы истории. 1962. № 12. С. 79.

¹¹⁶⁸ В начале очерка С.Б. Веселовский иронизирует по поводу мнения, будто «самое завоевание Казанского царства было «продиктовано» интересами московских помещиков». На его взгляд, все Среднее Поволжье очень долгое время служило разве что местом ссылок и принудительных поселений дворян (см. С.Б. Веселовский. Исследования. С. 149–150).

¹¹⁶⁹ С.Б. Веселовский. Исследования. С. 154–155.

¹¹⁷⁰ С.Б. Веселовский. Исследования. С. 24–28; см. также С.Б. Веселовский. Учреждение опричного двора. С. 103–104.

¹¹⁷¹ К примеру, утрату Ф.Н. Ольговым и М.Я. Путиловым их вотчин в Костроме С.Б. Веселовский объясняет зачислением Костромы в опричнину, а не происшедшей двумя годами ранее ссылкой названных лиц в Казань (см. С.Б. Веселовский. Исследования. С. 168, 180, 183).

¹¹⁷² ПСРЛ. Т. XIII. С. 396.

¹¹⁷³ G. Hoff. Указ. соч. С. 7 об.

¹¹⁷⁴ Разряды, л. 327 об. Известие Разрядной книги о ссылке Ярославских и Ростовских князей в Казань впервые отмечено Д.Н. Альшицем в статье «Разрядная книга московских государей XVI в.» // Проблемы источниковедения. Т. VI, М., 1958. С. 150.

¹¹⁷⁵ Разряды, л. 316. Известный воевода кн. Д.М. Пожарский-Стародубский в челобитной царю (1603 г.) писал: «и в те, государь, поры (имеется в виду время Ивана Грозного. – Р.С.) дед мой князь Федор Иванович Пожарский сослан в Казань в вашей государской опале» (Сб. Муханова, 3-е изд., СПб., 1866. С. 160).

¹¹⁷⁶ В течение 1565–1566 г. большие писцы составили следующие описания: 1) «Книги Казанского уезда новых поместных дач письма и отделу окольничего Микиты Васильевича Борисова да Дмитрия Ондреева сына Кикина с товарищи лета 7075 в октябре, а писали и меряли тех поместных дач села и деревни лета 7073 и 74 году», 2) «Книги межевые Казанского уезду новых поместных дач письма Микиты Васильевича Борисова», ЦГАДА, ф. Поместного приказа, № 643, лл. 238 об. – 282, 333–369, 424–500 об.). Писцы завершили составление писцовой книги Казанского уезда в октябре 1566 (7075 года). Раздачу же поместных земель («новых поместных дач») в уезде они производили в 7073 (ранее 1 сентября 1565 г.) и 7074 г. (1 сентября 1565 – 1 сентября 1566 г.).