Текст книги "Кубок Брэдбери-2021"

Вспыхнул из-за гор первый луч солнца, и вмиг растаяли в небе и цзюлун, и фэнхуан. Только яркое разноцветное перо, медленно кружась, падало на землю. Дядюшка, не веря своему счастью, протянул руку, и перо мягко опустилось на его морщинистую ладонь. Старик прижал добычу к сердцу и закрыл глаза. На такую удачу он даже не рассчитывал! Всё, чего он хотел, – увидеть ещё раз танец дракона и феникса, ведь только он знал, где и когда случается такое чудо. Но теперь, держа в руке заветное перо, он снова почувствовал себя мальчиком, бегущим из школы домой, чтобы, пообедав, отправиться к отцу в магазин, пока мама с сестрой занимаются своими домашними делами…

Дядюшка вернулся на четвёртое утро. Чэнчунь уже и не думала увидеть старика снова. Конечно, его искали и даже написали заявление о пропаже. Чэнчунь плакала, не зная, как рассказать отцу, что дядюшка Ван исчез. Да и привязались к старику и она, и сынишка. А тут вдруг сам он вошёл в её ресторанчик и улыбаясь, молча сел за стол. Чэнчунь всплеснула руками и, не поздоровавшись, начала ругать старика за то, что заставил всех волноваться и искать его. Дядюшка терпеливо слушал и кивал головой, соглашаясь с тем, что он «старый и бестолковый, поступает безответственно и заставляет всех нервничать и плакать». А когда Чэнчунь наконец выдохлась и велела помощнице накормить «этого непутёвого» Шушу Вана, дядюшка вдруг достал из-за пазухи какой-то конверт и вынул из него пёрышко. Двумя руками протянул он это пёрышко Чэнчунь: «Возьми. Теперь и муж вернётся, и ресторан вы откроете новый. Это ведь перо феникса!» Женщина, чуть поклонившись, приняла дядюшкин дар, поблагодарила и заспешила на кухню. Старик, похоже, совсем выжил из ума: прошатался три дня неизвестно где, да ещё перо какое-то в подарок притащил! И она бросила пёрышко в угол.

Сяо Лан, вернувшись из школы и услышав новость о возвращении дядюшки, обрадовался и с готовностью согласился отнести старику ужин, а заодно расспросить, где же он пропадал всё это время. Он уже выбегал из кухни с пакетом в руках, как вдруг заметил в углу что-то яркое. Наклонившись, он поднял с пола пёрышко, переливающееся всеми цветами радуги. Бережно сдув с него пылинки, Сяо Лан забежал в свою комнату, спрятал пёрышко под подушку и вприпрыжку помчался к дядюшке Вану за новой сказкой.

Виктория Медведева

Исполнение желаний

– Дорогой, нужно уже как-то решать вопрос, – Лиля спустила ноги с кожаного дивана и потянулась за блузкой.

– С чем, любимая? – Холодов слегка пригладил густые волосы и, подняв воротничок рубашки, принялся за галстук.

– С этим диваном, – Лиля похлопала ладонью по гладкой поверхности. – На этом монстре холодно и неуютно.

– Хочешь поменять в кабинете мебель?

– Хочу поменять статус. И перебраться на уютную двуспальную кровать. И не в кабинете, а в спальне. И ещё я хочу на море. На Мальдивы, ясно?

– Дорогая моя, сколько раз мы говорили о том, что перед выборами затевать историю с разводом несвоевременно. Будущий губернатор бросает жену, с которой прожил десять лет, и женится на секретарше. Тебе не кажется, что это банально? И глупо.

– Глупо слушать твои отговорки два года. Губернатор Чернотопска! Ах, какая безумная карьера!

– Не всё сразу. Это ступенька.

– Да тебе сороковник, СЕ-НЯ! Давно уже пора было в Москве в Думе заседать.

– Во-первых, я сто раз просил тебя не называть меня Сеней. А во-вторых, будет и Москва. И вообще, нечестно затевать сейчас этот разговор. Ты же знаешь, что я пока не могу уговорить Анну.

– Неужели она решится рожать после таких результатов скрининга? Безумная.

– Ей тридцать восемь. Десять лет обследований, анализов. И вот наконец дождалась: беременна. С возрастом вероятность родить ребёнка с этим синдромом резко возрастает. Говорят, что риск один к двести считается уже очень большим. А у неё, кажется, один к ста. На УЗИ нашли что-то с носовой костью плода.

– Ужас. Неужели она не боится?

– Вот и я о том же. А главное, представляешь, у губернатора ребёнок даун. Вот уж будет сенсация.

– Да ты сначала стань губернатором-то. Не рано ли разбежался? Пока ты всего лишь главный редактор. Ладно, ясно. Мне, конечно, жаль твою жену, но о себе я тоже должна подумать. Смотри, перед выборами не здорово, если наружу выползет банальная история с секретаршей.

– Послушай!

Но Лиля уже оделась и, бросив взгляд в зеркало, вышла, хлопнув дверью.

– М-да-а… – Арсений выждал привычные десять минут и покинул офис.

На улице моросило. Неоновая вывеска «ИЗАТЕЛЬСТВО ГАЛАКТИКА» расплывалась в сыром туманном мареве.

Холодов поднял воротник плаща и быстро прошёл к машине.

* * *

– Почему так поздно? – Анна не вышла встретить.

– Как себя чувствуешь? – Арсений встряхнул плащ, переобулся и прошёл в комнату. – Ходила к врачу?

– Ходила.

– И что?

– Ничего нового. Биопсию хориона делать поздно. Теперь можно только на двадцать второй неделе сделать кардоцентез. Это когда берут кровь из пуповины ребёнка.

– Ты что, собираешься ждать двадцать второй недели? Нужно срочно что-то предпринимать!

– Ты имеешь в виду убить нашего ребёнка?

– Анна!

– Я уже сказала врачу, что не собираюсь больше делать обследования. Тем более что это опасно для ребёнка.

– Какого ребёнка? Ты подумай, возможно, придётся мучиться всю жизнь!

– Как ты можешь? Мне нехорошо…

– Ну ладно, прости, прости. Давай я принесу тебе водички.

Анна схватила мужа за рукав.

– А мы поедем на море? Позже, когда уже мы будем втроём? Поедем?

– Ну конечно, – Арсений вышел в кухню и со злостью сдёрнул с сушки кружку жены.

«Далось им это море!»

* * *

В привычной пробке по дороге в редакцию Холодов так погрузился в невесёлые мысли, что опомнился, только когда услыхал нетерпеливые гудки позади.

«А хотя… Ребёнок-инвалид… Может, это и неплохо. Сочувствие никогда не помешает».

Лиля уже была на месте. Холодно кивнула, даже не взглянув на Арсения. Тот прошёл в кабинет, уселся и прокрутил кресло, уставившись в окно.

«А вот с этим нужно что-то делать. Жена, ребёнок-инвалид и любовница-секретарша. Совсем плохо».

Дверь приоткрылась. Лиля вошла и облокотилась ладонями на стол. Лацкан бархатного пиджачка отошёл ровно настолько, чтобы совсем немного оголить грудь.

– Тут к вам посетительница, Арсений Николаевич. С самого утра дожидается. Пустить?

– А кто такая? – Холодов прищурился, слегка подался вперёд и, схватив Лилю за локоть, притянул к себе. Та высвободила руку.

– Говорит, из какой-то научной лаборатории.

– Из научной? Ну, пусти, раз из научной.

В кабинет вошла весьма странная девица. Грубые кроссовки, джинсы, не закрывающие голые щиколотки, какая-то не то куртка, не то пиджак тёмно-зелёного цвета. Пол-лица занимали очки. Но самое главное – волосы. Ярко-рыжая коса. Редкая причёска.

– Здравствуйте. Моё имя – Ирма Сохано́вская, – голос посетительницы был немного хрипловат. – Я работаю в научной лаборатории. Ну, может быть, это громко сказано – лаборатория. И работой в прямом смысле это назвать нельзя. Скорее факультатив. Под руководством профессора Ивана Сергеевича Немана. Мы снимаем помещение в центральной библиотеке.

– Иван Сергеевич? Приходилось встречаться, – кивнул Холодов.

– Так вот. Наша группа занимается некоторыми исследованиями в области психологии. Хотим предложить вам, если так можно выразиться, сотрудничество. То есть вашему журналу поучаствовать в очень интересном эксперименте.

– Но наш журнал не научный, а развлекательный. Хотя некоторый материал, который мы печатаем, и принято считать научной фантастикой, но прежде всего это фантастика.

– Дело в том, что нам интересна реакция читателей на некоторые наши работы. А выбор на ваш журнал пал потому, что он привлекает людей, увлекающихся фантастикой. А, как бы это сказать… склад ума у таких людей несколько отличается. Реалисты наш материал могут воспринять совсем не так, как нам бы этого хотелось.

– Ну хорошо, – Арсений пожал плечами. – Я, конечно, не могу отказать профессору Неману. Но я должен ознакомиться с вашим материалом. Ведь он должен быть интересен нашему читателю.

– Конечно! Вот несколько статеек. Ознакомьтесь с ними. А я завтра зайду.

Ирма вынула из бесформенной сумки несколько сложенных листков и положила на стол.

– А в электронном виде нет? – Холодов взял листки. – Это было бы удобнее.

– Нет-нет. Читать следует именно в бумажном варианте. Так до завтра? Пожалуйста, найдите время. А вот моя визитка. Если возникнут какие-то вопросы, звоните в любое время.

Арсений сунул листки и визитку в чехол ноутбука.

* * *

Весь день прошёл в суматохе, обычной накануне выпуска номера. Только вечером дома Холодов вспомнил про рукопись.

Усевшись в любимое вдавленное кресло, он вытащил листки, скрепленные канцелярскими скрепками.

– Ну, посмотрим, что тут такое.

Описывалась поляна где-то в горах. Цветы, пчелы, небо голубое.

– Что за чушь?

«Свежий ветер, солнце уже ближе к закату, слегка припекает».

Неожиданно Холодов почувствовал, что начинает кружиться голова, запах цветов ударил по обонянию. Он даже не удивился, когда волосы его колыхнулись от ветерка.

Ощущение быстрого полета – и он опять в кресле.

Что же это такое? Тут вторая рукопись еще.

«Темная пещера. Со смыкающихся над головой стен падают холодные капли. Проход сужается, но нужно идти туда, вперед, потому что там – выход. Становится всё теснее, уже плечи касаются камней. Но другой дороги нет. Страшно, очень страшно. Всё, тупик! Воздуха больше нет. Это конец… Неожиданно стена открывается – поляна, та самая поляна, с цветами, ветерком и закатным солнцем».

Вдох, сердце забилось так, что рубашка колыхнулась на груди.

Арсений долго сидел, закрыв глаза.

– Арсюша, иди спать, – голос жены привёл в чувство.

– Сейчас, Анюта! Нужно сделать звонок по работе.

Где эта визитка?

После первого же гудка в трубке раздался знакомый хрипловатый голос.

– Это вы, Арсений Николаевич?

– Извините, что я на ночь глядя.

– Ничего, ничего. Я ждала вашего звонка. Вы прочли?

– Да.

– Чувствую, что впечатление произвело?

– Что же это такое? Объясните!

– Конечно, в двух словах это невозможно. То, что я вам передала, пробный экземпляр, практически без сюжета. Как вы понимаете, сюжет прилепить ничего не стоит. Главное не в этом. Мы научились перемещать читателя как бы в мир его воображения.

– Как же вам удалось?

В телефоне раздался сухой смешок.

– Вряд ли в двух словах я смогу объяснить. Ну, считайте, что нам удалось создать некое подобие 25-го кадра, который мы накладываем на литературное произведение. Разорванная реальность.

– Означает ли это, что человек, шагнувший в этот самый мир воображения, так и будет там пребывать? Например, человек, вообразивший себя в космосе, так и будет летать в космическом пространстве?

– Ну да. Есть два варианта. Пример первого я передала вам. После прочтения вы практически сразу вернулись в реальность. Но нами разработан и второй вариант – человек остаётся в воображаемом мире сколь угодно долго.

– Вы хотите сказать, что он может остаться там навсегда?

– Сколь угодно долго не означает навсегда. Срок пребывания в мире воображения должен быть определён в произведении. Но для ваших читателей, конечно, будет использован первый вариант.

– А что, можно дать вам любой сюжет? И вы наложите этот самый 25-ый кадр?

– Конечно. Вот с сюжетами у нас плоховато. Мы ведь не журналисты.

Ирма засмеялась своим сухим смешком.

– Хорошо, давайте завтра встретимся в редакции. У меня есть некоторые соображения.

– Спасибо, Арсений Николаевич. До завтра.

* * *

Когда на следующее утро Арсений Холодов входил в здание редакции, он уже принял решение.

Ирма ждала, сгорбившись в кресле перед кабинетом и роясь в своей бездонной сумке.

Не глядя на удивлённую Лилю, Холодов открыл дверь и жестом пригласил посетительницу.

– Прошу.

Указав Ирме на кресло, Арсений сел за стол и немного нервно постучал пальцами по его полированной поверхности.

Сохановская молча ждала.

– Правильно ли я понимаю, Ирма, что ваш так называемый двадцать пятый кадр можно наложить на любой сюжет?

– Ну да. Мы уже это обсудили вчера.

– Вы понимаете, какие это открывает возможности? Развлекать любителей фантастики – слишком мелко для такого открытия. Ведь мы можем использовать ваше изобретение в самых благородных целях.

Ирма слегка приподняла бровь при слове «мы».

– Это как же?

Холодов немного понизил голос.

– Конечно, моя идея может показаться слишком смелой. Но что вы скажете, если наши рассказы помогут несчастным людям, жить которым осталось совсем недолго? Я имею в виду хосписы. Мы сможем исполнить последние желания несчастных. Если человеку остался месяц, он может провести его не на больничной койке, а в своих, как говорится, мечтах. Вы понимаете меня?

Ирма молчала. Холодов почувствовал, как неприятные мурашки пробежали по спине.

– Вы считаете моё предложение странным? Может быть, даже преступным? Тогда извините, будем считать…

– Нет, – перебила Ирма, – ваше предложение как раз очень интересное. В научном плане. Насчёт этического не знаю… Но если вы берёте эту сторону вопроса на себя, а нам оставляете только научную, то продолжим. Говоря о хосписе, вы имеете в виду каких-то определённых больных?

– Да-да! – опомнился Холодов. – Я ведь курирую хоспис одного района. И готов в ближайшее время предоставить материал. Правильно ли я понимаю, что, узнав о желании больного, я обращаю его в некое литературное произведение, передаю его вам на обработку, а затем отдаю умирающему?

– Именно так я и представляю наше сотрудничество. Когда к вам зайти за материалом? – Ирма поднялась.

– Я позвоню, – Холодов проводил Сохановскую, захлопнул дверь и облегчённо вздохнул. Ведь он даже понятия не имел, существует ли в Чернотопске такой хоспис.

* * *

Вечером Арсений еле дождался, когда Анна наконец уляжется.

– Я ещё поработаю, ты спи, Анюта.

Открыв в Ворде новый документ, Холодов неожиданно для себя впал в ступор. В голову абсолютно ничего не шло. Откинувшись на спинку стула, он начал слегка раскачиваться.

«Ага… ты на море хотела? А наша цель какая? Правильно – исполнение желаний. Сейчас получишь своё море».

Холодов бодро набил на верхнем регистре «МОРЕ». Но дальше дело не пошло.

«Чёрт тебя дери… Ну ладно. Возьмём помощь друга».

Набрав в браузере «Старик и море – описание моря», Арсений бегло пробежался по строчкам.

«Так. Ну, немного сократим, уберём старика и вставим то, что дружище Хэм уж никак не мог знать».

Пальцы бегло запрыгали по клавиатуре.

«Облака над землёй возвышаются, как горная гряда, а берег кажется длинной зелёной полоской, позади которой вырисовываются серо-голубые холмы».

– Стоп! При чём тут берег и холмы? Нам хочется в море, в воду, поглубже! Туда, откуда уже не выплывешь. Берег опускаем, – Холодов не заметил, как начал рассуждать вслух, но, оглянувшись на дверь спальни, прикусил губу.

«Вода тёмно-синяя, почти фиолетовая. Причудливое отражение лучей в воде теперь, когда солнце поднялось выше, означает хорошую погоду, так же, как и форма облаков, висящих над землёй».

– Так, ну дальше про рыб, птиц. Это не интересно. Ладно, позаимствуем у Катаева. Как там наш парус? Белеет? О, да тут даже колоритнее, чем у тебя, дружище Хэм. Итак.

«Сколько ни смотреть на море – оно никогда не надоест. Оно всегда разное, новое, невиданное. Оно меняется на глазах каждый час. То оно тихое, покрытое дорожками штиля. То пламенное, сверкающее. То играет барашками. То налетает буря, и оно грозно преображается».

– Стоп! Про бурю убираем. Во-от…

«Главное очарование моря заключается в какой-то тайне, которую оно всегда хранит в своих пространствах. Разве не тайна его фосфорическое свечение, когда в безлунную июльскую ночь рука, опущенная в чёрную тёплую воду, вдруг озаряется, вся осыпанная голубыми искрами?»

– Так, хватит лирического отступления. Спасибо, классики, выручили. Переходим к главному.

«Стройная женщина идёт по мокрому песку. Её следы смывают лёгкие волны. На ней белый шёлковый халат, лёгкий, воздушный. Солнце золотит волосы. Никого нет на берегу. Простым движением она сбрасывает с себя ткань, остаётся обнажённой. Смотрит вдаль, туда, где горизонт соединяет небо и воду. И идёт. Идёт туда, где можно плыть, плыть… и не возвращаться… год».

А хватит года? Выборы через два месяца. На переезд в Москву нужно отвести около года… Может быть, взять с запасом? Да, пусть будет полтора.

Исправив срок пребывания женщины в море на полтора, Холодов с удовольствием стукнул по клавише с точкой.

– А чего, не хуже вашего, господа! – тихо засмеялся и послал файл на принтер.

* * *

Очень хотелось прямо с утра позвонить Ирме. Но осторожность и здравый смысл останавливали. Не мог же он за одну ночь посетить хоспис, побеседовать с безнадёжной больной, выведать её последнее желание и отобразить его на бумаге. Пришлось ждать до вечера.

Лиля ходила слегка надутая, но видно было, что она уже не прочь помириться.

– Ты задержишься? – вошла она в конце дня и присела на край стола.

– Извини, деловая встреча. Очень важная, не обижайся.

Холодов поспешил натянуть плащ во избежание соблазна.

– Уж не с той ли рыжей? Что-то сегодня её не было.

– Да нет, конечно. Она с какими-то статейками пришла, научными. Но я ей объяснил, что у нас тематика не та. Ну, до завтра.

Он приобнял любовницу за тонкую талию и поцеловал в волосы. Неожиданно возник образ женщины в шёлковом халате, идущей по мокрому песку. Халатик падает…

Лиля локтем упёрлась Арсению в грудь.

– Да подожди ты, я дверь запру.

* * *

Звонок мобильного долбанул по ушам. Холодов вскочил. Двенадцать ночи.

– Алло. Ирма?

– Да, я. Материал обработан. Когда вам передать? Давайте утром?

– Так быстро? Вы понимаете, завтра с утра у меня совещание в смежном офисе. А оттуда я сразу хочу подъехать в хоспис. Может быть, я заберу прямо сейчас?

– Ну хорошо. Запоминайте адрес.

– Отлично. Куда подъехать?

* * *

В редакцию Холодов пришёл так рано, что пришлось самому зажигать свет в коридоре. Подходя к столу Лили, он почувствовал лёгкое сердцебиение. Порывшись в бумагах на столе, он достал из внутреннего кармана пиджака сложенные вдвое листы и положил их в картонную папку. Крепко стянув верёвочные завязки, он положил ладонь на жёлтый картон.

– Извини, Лиля, ничего личного.

Время тянулось бесконечно. Лиля опаздывала, что случалось с ней нечасто. Наконец послышались знакомые шаги. Холодов уткнулся в компьютер.

Через несколько минут дверь приоткрылась. Лиля с улыбкой вплыла в кабинет.

– Извиняйте за задержку, Арсений Николаевич.

Арсений молча кивнул.

– Не хотите уточнить, за какую? Задержки ведь разные бывают, – Лиля захохотала. – Ой, как же мы напугались-то!

Холодов выдавил кривую улыбку.

– Мне тут нужно отъехать. Я тебе одну статейку положил в жёлтую папку. Интересный материал. Ты прочти. Скажешь мне своё мнение.

– Ладно, скажу. А ты надолго? Кому что говорить?

– Да я скоро, – перед дверью он оглянулся на Лилю и вышел.

Помотавшись бездумно по городу не меньше трёх часов, Холодов подъехал к редакции. Машина секретарши стояла на своём обычном месте.

Лили не было. Выждав час, Арсений вышел в коридор и принялся осторожно расспрашивать сотрудниц. Никто Лилю не видел. Спустился в буфет. И там о секретарше ничего не знали.

Неужели сработало? Так, спокойно. Нужно продумать все действия. Главное – не переборщить. Когда можно будет заявить в полицию? Вроде не раньше, чем через три дня. Но на самом деле все начинают волноваться намного раньше. Да, забить тревогу завтра утром. А если спросят, почему не позвонил ей? Нужно позвонить. Ведь во время следствия обязательно проверят все звонки. Какой я идиот! Немедленно забрать листы из папки. Если они ещё там. А может, они вместе с ней?

Холодов вскочил, и именно в этот момент раздался звонок.

На экране высветилось «Лилия». Ватной рукой Арсений приложил к уху прохладный экран.

– Дорогой, ты извини. Очень важная встреча. Я тебе потом всё объясню.

– Ладно. А ты прочитала…

– Если ты считаешь, что анализы твоей жены – это очень интересное чтиво, то ошибаешься. Так о них ты хотел бы знать моё мнение? Прости, но я не гинеколог.

– Как анализы?!

– Прости, дорогой. Не могу сейчас говорить. Давай завтра. Чмоки!

Холодов вскочил и бросился к двери. Жёлтая папка с развязанными тесёмками лежала среди бумаг. С самого верху – листы, те самые. Как же это получилось? Это действительно анализы Анны. Неужели… Но тогда те листы остались на столе в гостиной.

Схватив плащ, Арсений выбежал на улицу и бросился к машине. Никогда ещё пробки не бесили так нещадно.

Наконец-то дом. В гостиной всё прибрано, на столе пусто. Холодов плюхнулся в кресло. Вытащив мобильник, провёл по экрану, отыскивая номер жены. А это что? По Ватсап сообщение. От Анны.

«Дорогой. Ты унёс мои анализы. Наверное, перепутал. А что это за вещичка? Ты начал писать рассказ? Интересненько. Взяла с собой. Почитаю. Ты не возражаешь?»

Во сколько отправлено? Да уже почти два часа. Срочно звонить… Недоступна.

С минуту Холодов сидел, тупо глядя на экран. Провёл по волосам, откинувшись на спинку кресла.

«Ну а что… Это тоже вариант. Пропавшая жена, да ещё беременная. Сочувствие горожан. С Лилей прекратить. Как минимум на год. В полицию звонить не завтра, а сегодня. Вечером. Это не секретарша, а жена».

Поднявшись, он пошёл в кухню заварить кофе.

Конечно, будут бытовые трудности. Ну ничего, недалеко от редакции есть вполне приличный ресторанчик. Сюда – домработницу. Да и времени на домашние посиделки не будет, у губернатора дел предостаточно. И потом всё это временно. Москва – вот что впереди. Холодов усмехнулся. И без обузы в виде больных детей, плачущих жён, вечных претензий.

С чашкой кофе он вернулся в гостиную и уютно уселся в кресло. Остаётся неприятный момент. Как-то уладить с Ирмой. Арсений принялся продумывать различные варианты разговора с этой научной девицей. Но уже через несколько минут перед глазами поплыли разноцветные круги, а отяжелевшие веки сами опустились.

Сон был странный. Он сидит на крутом берегу, прямо на земле, обхватив колени. Что там, под обрывом, он не знает, а встать и посмотреть боится. Да так сильно, что сердце посередине груди скачет. На уровне глаз летают большие птицы, почти задевая его крыльями. Он пытается увернуться, но они пролетают всё ближе, задевают волосы когтистыми лапами. Одна из птиц замедляет полёт, садится ему на колено, приближает голову к самому его уху и говорит хриплым голосом Ирмы: Арсений, Арсений, иди в спальню.

Холодов в ужасе проснулся. У самого лица – глаза Анны.

– Арсений, разденься и иди в спальню.

– Аня?! Ты?

– Ну конечно, я. Господи, что с тобой? Так устал? Ты уж извини. У меня телефон разрядился.

– Ты где была? А рассказ… ты прочитала рассказ?

– Ты что, ещё не проснулся? Ну прости, что заставила волноваться. Я пошла прогуляться. Начала читать твой рассказик. Но мне что-то стало нехорошо. Я зашла к маме. Прилегла и заснула. А когда проснулась, увидела, что телефон разрядился. Вызвала такси и приехала.

Холодов уже опомнился.

– А мамаша твоя, конечно, позвонить не могла? Я тут с ума схожу, а она…

– Не обижайся на неё. Не сообразила.

– Где рассказ? Дай мне его.

– Да я сумку у мамы забыла. Завтра встретимся с ней, и я заберу. Пошли спать.

За ночь в голове Арсения металось столько мыслей, что заснуть так и не удалось. Ясно было только одно – нужно срочно забрать рукопись. Что дальше делать, пока не ясно. Сейчас ему хотелось, чтобы исчезли все: и Лиля, и Анна, а заодно и тёща. А ведь эта старая грымза может порыться в сумке дочки и уж точно прочтёт. А вдруг прочтут завтра вместе с Анютой? Это было бы самое оно. Пропади они обе пропадом. После исчезновения дочери тёща со свету сживёт, этого Холодов не учёл.

Однако страх взял верх, так что перед уходом Арсений поцеловал жену:

– Не выходи сегодня, раз вчера плохо было. Я уже договорился с твоей мамашей, мы встретимся, и я заберу сумку.

На условленном месте в сквере Холодов нервно прохаживался вдоль лавочек. Лидия Ивановна задерживалась. Наконец она показалась на дорожке. Тёща явно спешила, почти бежала. Ещё издали она замахала рукой и затараторила:

– Арсений! Срочно вызывай полицию! У меня украли Анечкину сумку. Парень, вор! Мальчишка какой-то. Я под мышкой её несла, а он как дёрнет!

– Так где он? – у Арсения что-то оборвалось внутри.

– Убежал! Скорее в полицию заявим. Там же деньги, карточки были, наверное.

* * *

До вечера Холодов пребывал в какой-то прострации. Что делать? Рукопись утеряна. Заказывать новую? Тогда придётся придумать для Ирмы какой-нибудь правдоподобный рассказ. Не скажешь же, что это у него мальчишка вырвал из подмышки сумку. Арсений до вечера просидел в редакции. Лиля несколько раз попыталась завести разговор, но он мрачно отмалчивался. Наконец ей это надоело. Хлопнув демонстративно дверью, она ушла.

На улицу Холодов вышел уже поздним вечером, так и не придумав объяснения для Ирмы. Улицы были пустынны. Для Чернотопска это было нормально. Горожане любили вечера проводить в своих квартирах.

Домой не хотелось. Холодов свернул в объезд. Подъезжая к мосту через реку Чёрная, в свете фонарей он увидел парня, сидящего на перилах. Малый свесил ноги в сторону реки, а в руках он держал листы бумаги. На земле, у перил, валялась знакомая сумка.

Арсений что есть силы надавил на тормоз, непроизвольно крутанув руль вправо. И в этот момент парень поднял руки и спрыгнул вниз. Со страшным скрежетом пройдясь крылом по парапету, машина остановилась. Холодов несколько секунд тупо сидел, потом вылез, подошёл к перилам и посмотрел вниз. Ничего. Никаких кругов на воде. И всплеска не было. Подобрав сумку, Арсений раскрыл её. Пусто. Быстро сев за руль, он резко тронул с места.

* * *

Мозг работал спокойно. Холодов не собирался отступать. Он всё распланировал и должен осуществить задуманное. Парень исчез. Ну, не море, река. Какая, собственно, разница? Потянуло к воде. Главное, сработало. Так что всё отлично.

Довольно сносный рассказ о потере рукописи был придуман. Медлить ни к чему. Так что ровно к девяти утра Арсений подъехал к входу в центральную библиотеку.

Аккуратно причёсанная старушка кивнула на приветствие.

– Что-то хотите почитать?

– Нет. Я хотел бы поговорить с Ирмой Сохановской.

– У нас такая не работает.

– Я знаю. Они снимают у вас помещение с профессором Неманом.

– Профессор Неман снимает у нас помещение? Вы ничего не путаете, молодой человек?

– Ну как же? У них факультатив. Научная работа.

– Извините. Но вы явно что-то напутали.

Холодов вынул мобильник. Телефон Ирмы – вне зоны доступа.

– Простите.

В редакции его встретила Лиля.

– Новости смотрел? Какого-то парня на мосту через Чёрную сбила машина, проломив парапет. Мальчишка упал в реку, но остался жив. Сейчас в больнице. Ищут машину с характерными повреждениями.

Но он же сам спрыгнул! Не сбивал я его. Но не докажешь ведь. В любом случае уехал, оставил без помощи. А Ирма какова! Не сработал ни черта её двадцать пятый кадр. Односторонние порталы. Ни хрена они не односторонние. Вот и про место, где они этой ерундой занимаются, наврала. Но я тебя найду, милая. От меня так просто не отделаешься. Исправишь брачок.

Но пока нужно срочно залатать машину. В сервис нельзя. Холодов позвонил знакомому механику, практикующему в гаражах на окраине. Тот подозрительно осмотрел покарябанное крыло, но вопросов задавать не стал. Договорились, что назавтра вечером машина будет готова.

* * *

– Ты в объезд поезжай, – предупредил механик, когда Арсений явился на следующий день. – Вчера перекрыли дорогу, ремонт. Объедешь вокруг стройки, там котлован роют для многоэтажки, и на шоссе выскочишь.

– Ладно, спасибо.

Заплутав в чужом районе, Холодов заехал на стройку.

– Вот чёрт! – он вышел из машины.

Смеркалось. Впереди зиял огромный котлован. Арсений подошёл ближе.

– Тут хоть интернет-то ловит? Навигатор сработает?

Холодов полез в карман за мобильником. Под пальцами хрустнул бумажный листок.

– Что это ещё?

Раскрыв листок, он прочитал:

«Отчего люди не летают? Я говорю: отчего люди не летают, как птицы? Мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежался, поднял руки и полетел. Попробовать нешто теперь? Прости, СЕНЯ, ничего личного. Просто подумалось: а не лучше ли на годик исчезнуть ТЕБЕ?»

– Это что ещё за Катерина – луч света в тёмном… Что за чёрт! Ловушка? Да я…

Но договорить Арсений Холодов не успел. У него закружилась голова. Всего несколько шагов до котлована. И они такие лёгкие…

Закатный луч пробился сквозь серую тучу и чётко высветил две женские фигуры в проёме окна недостроенной многоэтажки.

Лиля помахала рукой в сторону котлована, повернулась на каблуках и взяла Ирму под руку.

– Спасибо, дорогая. Как всё-таки здорово иметь подругу ведьму. Проверка прошла на все сто! И главное, подлец, никого не пожалел.

– Да, твой Холодов легко поддался. Особо и напрягаться не нужно было. Всё сложилось как надо. Хотя на всякий случай его опус про море я не стала обрабатывать.

– А племянник твой сработал без сучка́ и задоринки. Молодец.

– Ну, ерунда. Повисел под мостом. Для него просто развлечение.

– И дар свой ты проверила. Двадцать пятый-то работает! Вот только Анна… Ей нервничать ни к чему.

Ирма кивнула:

– Конечно. Я уже вызвала такси. Сейчас поедем к ней. А этот… Пусть пока полетает.