Текст книги "Русская пехота в последних войнах Российской империи"

Описание боя 7-го Красноярского полка сообщает: «Пути наступления не были исследованы, предварительной рекогносцировки не было сделано».

Долину перед Лаутхалазой пехотинцы преодолели практически без потерь, так как она прикрывалась круто спускавшимися скатами, но оставалось почти 800—1000 шагов совершенно открытого пространства. С началом перебежек отдельными людьми, противник открыл сильный ружейный и пулеметный огонь, наносивший значительные потери. Тем не менее роты подошли на 800 шагов к окопам неприятеля, залегли и начали подготовку атаки ружейным огнем.

Генерал Иванов в своей реляции сообщал: «Лично наблюдая за движением полков, я должен засвидетельствовать об отличном их поведении».

Спустя некоторое время пехота поднялась в атаку. Однако согласно описанию действий 7-го Сибирского Красноярского полка: «На пути наступления шагах в 400—500 от позиции противника был громадный овраг, о существовании которого никто не знал. Люди, измученные двухчасовым движением под пулями, добегали до берега оврага, скатывались в него и, задевая за камни, которыми были усеяны берега оврага, в лучшем случае получали ранения.

Далее этого участка атака не пошла, да она была совершенно немыслима. Вызывались группы – охотников-смельчаков, которые добирались даже до японских постов, но немедленно сверху на них скатывались груды камней. Вообще атака этой сопки в лоб, да еще и днем, была совершенно невозможна».

В 17.00 на поддержку колонны прибыл 3-й батальон 10-го Восточно-сибирского стрелкового полка под командованием капитана Рацула. Последний получи приказ начальника отряда: «Сегодня во что бы то ни стало приказано взять высоты, что перед вами; туда же двинулся Енисейский полк, но почему-то залег в лощине и далее не идет. Ваша задача – дойти до Енисейского полка, влиться в него, двинуться дальше и собственным примером увлечь его за собой. Если бы Енисейский полк не пошел в атаку почему-либо, то идите сами. Местность, по которой вы будете идти, сильно обстреливается».

Стрелки перешли в атаку. Перебежки каждого взвода противник обстреливал сильным артиллерийско-ружейным огнем. Енисейцы, Красноярцы и горная батареи поддерживали стрелков огнем. Достигнув первой линий, капитан Рацул увидел, что перед главным массивом, занятым японцами, были разбросаны отдельные группы бойцов Красноярского и Енисейского полков, укрывшиеся за искусственной стенкой и скатами. Здесь капитан Рацул нашел подполковника Иванова, возглавившего, за убылью подполковника Станиславова, Енисейский полк. Здесь же было знамя, 3 офицера и несколько солдат этого полка. Подполковник Иванов заявил, что остальные чины выбыли из строя или разбросаны мелкими группами по отрогам гор.

Незначительная поддержка одним батальоном не смогла переломить ситуацию. Атака 3-го батальона 10-го В.-С. полка, потерявшего 130 человек из 500, не удалась. С наступлением темноты, подобрав раненых, части отряда отошли на прежние позиции.

Потери 8-го Сибирского Красноярского полка в бою у Лаутхалазы составили: без вести пропал командующий полком подполковник Станиславов, 5 офицеров ранено, 2 офицера контужены, 3 офицера получили ушибы; нижних чинов убито 30, ранено 339, пропало без вести 19.

Потери пяти рот 7-го Красноярского полка составили: 1 офицер (прапорщик Моторин) и 41 нижний чин были убиты, 7 офицеров и 469 нижних чинов ранено или контужено, 33 нижних чина остались на поле сражения.

Общие потери 14-го пехотного полка, несколько рот которого противостояли енисейцам и красноярцам, составили: 147 убитых и 633 раненых. 1-й гвардейский резервный полк потерял 49 убитых и 165 раненых, 39-й резервный полк – 27 и 96 соответственно.

Западный отряд двинулся вперед двумя колоннами: правая (XVII корпус) – западнее железной дороги, левая (X корпус) – восточнее ее. Казачья дивизия г.-м. Грекова наступала правее XVII корпуса между ж/д и д. Хуньхе. К вечеру 23 сентября главные силы остановились на р. Шахе, а авангарды на р. Шилихе, немедленно начав укрепление позиций. Два дня части оставались на местах и продолжали укрепляться, ожидая известий из Восточного отряда. Только 26 сентября, ввиду ожидавшихся на следующий день решительных действий ген. Штакельберга на Тумынлинском и Хуалинском перевалах, главным силам Западного отряда приказано было передвинуться на линию авангардов. В свою очередь, авангарды должны были продвинуться несколько вперед, с целью привлечь на себя внимание маршала Ойямы и не дать ему возможности усилить войска, действующие против Восточного отряда. Однако такое вялое наступление едва ли могло оказать какое-нибудь влияние на распоряжения японского главнокомандующего.

Исполняя это приказание, отряд г.-л. Бильдерлинга продвинулся с боем на 5 км вперед и, отбросив передовые части японцев, расположился на р. Шилихэ.

В то же время генерал Куропаткин, опасаясь прорыва японцев между Западным и Восточным отрядами, выдвинул к Хамытану из общего резерва IV Сиб. корпус г.-л. Зарубаева, которому были приданы также конный отряд г.-м. Мищенко и служившая ему поддержкой бригада X корпуса (г.-м. Мау).

К вечеру 27 сентября Маньчжурская армия, таким образом, находилась в следующем положении:

Западная группа – на р. Шилихэ от Фендиатуня до устья, готовилась в случае наступления противника принять бой на укрепляемой позиции. На ее правом фланге была казачья дивизия г.-м. Грекова – у Цунлунянтуня.

Средняя группа (г.-л. Зарубаева) – у Хамытана, имея впереди конницу г.-м. Мищенко.

Восточная группа – начала атаки японских позиций на Тумынлинском и Хуалинском перевалах.

Общий резерв: I арм. корпус на правом берегу Шахе у Лиофантуня за центром армии, VI Сиб. корпус – у Куанлинпу уступом за правым флангом.

Отряд г.-л. Дембовского (V Сиб. корпус) – у Синьтайцзы; западнее его на правом берегу р. Хуньхе у Сяохуанди конная бригада г.-м. Орбелиани.

На следующий день предполагалось продолжать наступление правым флангом армии и центром. Однако маршал Ойяма, сориентировавшийся к этому времени окончательно, перешел в энергичную контратаку и заставил русских перейти к обороне. План японского главнокомандующего заключался в следующем:

2-й дивизии и резервным бригадам армии Куроки задерживать обходное движение Восточного отряда, пользуясь удобными для обороны горными позициями около Бенсиху и Тумынлинского перевала.

Остальным частям армии Куроки и армиям Нодзу и Оку атаковать слабый Западный отряд и, разбив его, продвинуться к Мукдену.

Это решение соответствовало и свойствам местности и растянутому фронту наступления русских войск.

В частности, две дивизии Куроки и армия Нодзу направлены на Хамытан против отряда г.-л. Зарубаева, а дивизия Оку вдоль Мандаринской дороги для атаки Западного отряда.

28 сентября с 6 часов утра бой разгорелся по всему фронту.

Главные силы г.-л. Зарубаева находились у Хамытана; к югу от него на высотах у д. Цуньо занимали позицию 8-й Сибирский Томский полк и конный отряд г.-м. Мищенко. Ближайшей поддержкой им служил 5-й Сибирский Иркутский полк с батареей у д. Сялиухэдзы. Бригада г.-л. Maу стояла уступом за правым флангом юго-западнее Хамытана (Двурогая сопка).

С первыми лучами солнца японская артиллерия открыла сильный огонь по позиции Томского полка. Затем пехота Нодзу двинулась в атаку на высоты у д. Цуньо и на Двурогую сопку, а части армии Куроки на д. Пандиаза в обход левого фланга корпуса. На поддержку Томцев были немедленно же направлены остальные полки 3-й Сиб. дивизии, а против войск Куроки выслана бригада 2-й Сиб. дивизии. Таким образом, с раннего утра IV Сиб. корпус был почти целиком втянут в бой.

Ночь с 27 на 28 сентября Томский полк провел в окопах на «Большой сопке». Командир 8-й роты капитан Подстаницкий вспоминал: «Настала ночь. Роту я расположил на опушке рощи, конечно, во всей амуниции, в полной готовности к бою; ружья в руках. От каждого взвода были выставлены часовые. Немного прилегли и задремали. Я с капитаном Селядцевым, лежа у роты под горою и прикрываясь буркою, писал донесение о своих вчерашних и сегодняшних действиях, с приложением взятых мною в японском окопе трофеев, каковыми были: японская шапка, опушенная мехом, патронные сумки с патронами, тесак, котелки для чая, ранцы и другие вещи… Нашлась какая-то завалящая корка хлеба, и я ее съел с жадностью. Продрогнув, я завернулся в бурку, творя молитву Тому, от Которого все мы – трудящиеся и обремененные – жаждем помощи и успеха в предстоящем бою. А он, бой, с рассветом начнется. Это ясно как Божий день. Огней разводить не приказано… Тревожит дремота. Холодная ночь, а в опушке рощи совсем прохладно и сыро. Скоро утро. Взойдет солнышко и немного обогреет!..»

День 28 сентября 1904 года оказался «жарким». Маньчжурская армия должна была возобновить наступление. Вперед должны продвигаться лишь главные силы, а Томский полк и в этот день продолжал удерживать позиции, завоеванные 26 сентября.

С первыми лучами солнца японцы открыли сильный огонь по позиции Томского полка. Снаряды летели с фронта и флангов. Положение сразу стало критическим. Японские батареи были далеко, вне досягаемости ружейного огня. Полку пришлось терпеть, таять и страдать, не имея возможности ответить. Вскоре обнаружилось, что значительные силы японской пехоты охватили полк. К артиллерийскому обстрелу добавился и ружейный огонь. Многие бойцы вскоре были убиты или ранены. Используя многочисленные складки местности, укрываясь в лощинах и оврагах, японская пехота перешла в атаку. Несмотря на значительные потери, Томский полк стойко удерживался на «Большой сопке», прицельным ружейным огнем обстреливая неприятеля и отбивая атаку за атакой, поддержанные артиллерийским огнем.

Полковая история Томского полка сообщает: «К 8 часам утра, то есть через 2 ½ часа от начала боя, в полку уже был ранен командир полка, подполковник Борисов, все штаб-офицеры, ⅔ обер-офицеров и ⅓ всего состава нижних чинов. В резерве полка осталось ½ роты. Во многих ротах уже не было ни одного офицера. Ротами командовали фельдфебели. Вступивший в командование полком капитан Селядцев прежде всего постарался привести в порядок расстроенные страшными потерями части полка. В этом помогли ему несколько оставшихся невредимыми офицеров. После полудня японцы с большой яростью стали обстреливать томцев, а их пехота непрестанно обрушивалась то с фронта, то с флангов, не доходя 100 шагов до наших позиций, но не выдерживала и скатывалась назад. Томцы много раз в этот день и сами переходили в атаку на японцев, осаживая их на прежнее место. К сожалению, наша артиллерия не могла поддержать Томцев, значительно выдвинувшихся вперед и располагавшихся на кручах горы».

Одна из атак, предпринятая после полудня ротами 4-го батальона Томского полка против обходившей массы японской пехоты, стоила жизни нескольким десяткам нижних чинов и двум ротным командирам.

В своем донесении генерал Зарубаев писал о них следующее: «В 1 час 30 мин. дня японцы кинулись в атаку на правый фланг Томцев: первая линия была отбита штыками, благодаря доблести капитана Томского полка Карякина, командира 15 роты, который, подпустив неприятеля поближе, с криком: «Ура! Братцы, бей их!» – кинулся вперед вместе со штабс-капитаном Безсоновым (командиром 16 роты), убитым в этой контратаке. Оба ротных командира погибли тут».

Несмотря на молодецкие штыковые контратаки, томцы, потеряв героев-офицеров, подались назад. В это время прибыли батальон Иркутского и батальон Семипалатинского полков, под командованием командира Семипалатинского полка полковника Стельницкого. Введя свежие роты в боевую линию, полковник Стельницкий привел роты Томского полка в порядок и остановил японское наступление.

К вечеру 28 сентября Томский полк, точнее сказать, горсть уцелевших бойцов, сохранила за собой все, что было взято в атаках 26 сентября. Этот успех стоил полку значительных жертв. Были убиты капитан Карякин, штабс-капитан Безсонов, поручик Жуков, подпоручик Струнин. Умер от ран капитан Врублевский. Были ранены и контужены 24 офицера. Нижних чинов было убито 132 и пропало без вести – 332, ранено 814. Некоторые роты потеряли убитыми и ранеными свыше 100 человек. Так, в 14-й роте капитана Теплова из строя выбыло 138 бойцов. Всего 8-й пехотный Сибирский Томский полк в этот день потерял 1166 нижних чинов.

Потери 4-го и 29-го пехотных полков 2-й пехотной дивизии, атаковавших позиции Томского и Иркутского полков, составили 200 убитых и 696 раненых.

Генерал Зарубаев в 18.35 отдал приказ: «Частям оставаться на занимаемых позициях и деятельно укрепляться». Однако, получив информацию о том, что в Томском полку осталось в строю только 5 офицеров и выбыло более половины полка из строя, а также о высоких потерях Иркутского и Семипалатинского полков, Зарубаев изменил свои намерения. Генерал принял решение отвести войска на высоты южнее Хамытаня, оставив сторожевое охранение на высотах, которые обороняли томцы, иркутцы и семипалатинцы.

Потери IV Сиб. корпуса в сражении на р. Шахэ

* В скобках указано количество офицеров.

Таким образом, сибиряки сопротивлялись с большим упорством и лишь к ночи отошли по приказанию начальника отряда на три километра назад на вторую позицию на линии Сялиухэдзы – Лиухэдзы. В Томском полку осталось 5 офицеров и около 1000 нижних чинов, потери в остальных полках тоже были очень велики. Бригада г.-л. Мау, напротив, слишком поспешно подалась назад и обнажила правый фланг IV Сиб. корпуса, между тем г.-л. Зарубаев получил приказание генерала Куропаткина оборонять во что бы то ни стало позицию у Сялиухэдзы. Действительно, направление наступления Нодзу и Куроки являлось чрезвычайно опасным для армии, угрожая прорывом центра и разобщением Восточного и Западного отрядов.

Ружейная перестрелка продолжалась всю ночь. С рассветом наступление японцев возобновилось, причем их превосходящие силы начали обходить оба фланга корпуса. Тем не менее Сибирские полки продержались на позиции до вечера, а к ночи отошли по приказанию г.-л. Зарубаева на третью позицию у Хамытана. Около полуночи, после затишья, японцы внезапно открыли сильный ружейный и артиллерийский огонь и снова двинулись в атаку. Эта атака была приостановлена внезапно разразившейся грозой с холодным ливнем.

Утром 29 сентября вновь разгорелся бой по всему фронту ÍV Сиб. корпуса. Отряд г.-л. Мау по-прежнему не проявлял стойкости. Вскоре позиция корпуса опять приняла вид подковы, охваченной с трех сторон японцами. Доблестные сибиряки целый день продержались под перекрестным огнем противника и к ночи отошли к Эрдагоу.

В это время на правом фланге армии Западный отряд отступал под напором армии Оку, охватившей его с фронта и правого фланга. На левом фланге Маньчжурской армии Восточный отряд истекал кровью в геройских, но бесплодных атаках на неприступные скалы Тумынлинского и Хуалинского перевалов.

XVII корпус, против которого Оку направил главный удар, занимал одной дивизией (3-й) наскоро укрепленную позицию от д. Ершидиаза до р. Шилихэ; дивизия растянулась на протяжении трех километров, общий резерв корпуса (35-я дивизия) стоял в двух группах у Ченлиутхангоу и Лиутхангоу. Впереди правого фланга у д. Янцзяван находился отряд полковника Стаховича из 6 эскадронов, 1 батальона и 4 орудий, а уступом за тем же флангом – казачья дивизия ген. Грекова у д. Сунцзятатай.

Армия Оку наступала тремя колоннами правая – на Шилихэ (6, 33 и 34-й полки 3-й дивизии), средняя – на Ендониулу (18-й полк 3-й дивизии и 13-й полк 6-й дивизии), левая на Янцзяван (45-й и 48-й полки 6-й дивизии). В 6 часов утра японская артиллерия открыла огонь. Русские батареи отвечали неприцельным огнем, так как за гаоляном ничего не было видно. После артподготовки, около 9 часов утра в гаоляне ясно обозначилось наступление противника на Ендониулу и Янцзяван, обороняемые 9-м Ингерманландским полком и батальоном 10-го Новоингерманландского полка.

К полудню отряды Стаховича и Грекова были оттеснены. Овладев д. Янцзяван, японцы продвинулись к вечеру шагов на 600 к правому флангу позиции XVII корпуса и начали окапываться в гаоляне. Около 7 часов вечера японская пехота бросились в атаку, но была отброшена. В то же время в центре японцы заняли д. Ендониулу, но ночью были выбиты отсюда.

Деревня Ендониулу находилась в центре позиции XVII корпуса. По какому-то недоразумению не была занята ранее русскими войсками, между тем она могла послужить хорошим опорным пунктом противнику для дальнейших атак. Ввиду этого было решено ночью отбить деревню. Для атаки назначено 5 батальонов Моршанского и Зарайского полков, сосредоточившихся у д. Лунванмяо. Оставив в деревне под прикрытием одной роты полковое знамя и вещевые мешки, пехотинцы надели шинели и построились каждый батальон поротно в две линии на интервалах в 25 шагов и дистанциях в 50 шагов. Роты двигались в двухвзводных колоннах. Для связи по фронту и в глубину между ротами расположились отдельные бойцы. Впереди шагах в 150 была развернута густая цепь дозоров. В таком порядке батальоны и двинулись в совершенной темноте по гаоляну и подойдя к р. Шилихэ, стремительно скатились с трехметрового обрыва и бросились в штыки. Японцы, заметив наступление, открыли огонь, но пули летели выше. Моршанцы ворвались в деревню с фронта и с запада, зарайцы с востока. Ошеломленные японцы растерялись, частью бросились бежать, не разобрав даже составленных в козлы ружей. Пехотинцы работали исключительно штыками. Русские источники сообщают, что утром было насчитано около 1000 трупов противника, собственные потери составили около 60 человек.

Уцелевшие японцы спаслись в гаоляне, окопавшись к утру в 400—800 шагах от деревни. Не успевшие бежать попрятались по фанзам по 1—2 человека и наутро еще продолжали стрелять. Моршанцам и зарайцам пришлось обыскивать всю деревню.

Согласно японской официальной истории войны, потери 3-й пехотной дивизии за 28 сентября составили 130 убитых и 584 раненых. 6-я пехотная дивизия потеряла 23 убитыми и 93 ранеными.

К утру 29 сентября обход японцами правого фланга XVII корпуса проявился полностью: левая колонна армии Оку заняла к рассвету правым крылом д. Ендониулу, а левым продвигалась западнее на деревни Лидиантунь и Паусентунь. Тем не менее положение Западного отряда не было безнадежным, более того отряд мог нанести противнику полное поражение.

Войска XVII и X корпусов удерживали за собой все позиции. Против обходящих частей армии Оку находились уступом за правым флангом Западного отряда: 1) отряд полк. Стаховича – 2  ½ батальона, 6 эскадронов, 10 орудий – у д. Цуньлуньяитунь, 2) VI Сиб. корпус – 24 батальона, 80 орудий – в районе д. Сандиоза – Шоуялипза – Дялиантунь, 3) казачья дивизия ген. Грекова – у д. Ямапдапу, 4) V Сиб. корпус—18 батальонов, 48 орудий – у д. Синтайцзы, 5) конная бригада г.-м. Орбелиани – у д. Сяохуанди. Всего против левой колонны Оку находилось 74  ½ батальона, 138 орудий и около 40 эскадронов и сотен. Вся армия Оку в трех полевых дивизиях и трех резервных бригадах имела 54—60 батальонов.

Эти части простым фронтальным наступлением могли раздавить левое крыло японцев. Не надо было никаких эволюций ни сложных маневров, нужно было только приказание двинуться вперед. Такого приказания войска не получили, напротив, генерал Соболев, командир VI Сиб. корпуса, получил напоминание от Куропаткина, что он составляет армейский резерв. Генерал Соболев в ответ на неоднократные просьбы Стаховича и Грекова поддержать их слабые отряды, и генерала Бильдерлинга прикрыть правый фланг Западного отряда, отвечал отказом, ссылаясь на ранее полученные указания. Генерал Соболев обещал только поддержать XVII корпус, в случае его отступления, оборонительным боем на своей позиции. Таким образом, войска, от которых зависела победа, сберегались для прикрытия отступления. Между тем наступление VI Сиб. корпуса до того казалось всем естественным и необходимым, что по распоряжению начальника 35-й пех. дивизии (XVII корпуса) офицер с 12 конными охотниками послан был развести костры на правом фланге у д. Хунлинпу, то есть там, где в мечтах у всех был VI Сиб. корпус, отсутствие которого объяснялось лишь временной задержкой.

Положение дел в отряде г.-л. Зарубаева (IV Сиб. корпус) в этот день еще не внушало опасений. Доблестные Сибирские пехотные полки упорно дрались у Сялиуходзы и Хамытана. За ними в армейском резерве стоял свежий I армейский корпус. Следовательно, и в этом отношении пассивность Западного отряда ничем не оправдывалась.

Итак, утром 29 сентября победа и, возможно, участь всей кампании была в русских руках. Необходима была лишь решимость отдать приказание о наступлении. Вместо этого войска получили приказание: «Западному отряду немедленно отойти на главную позицию Лиутхаигоу—Хунбоасань». Несмотря на это, генерал Бильдерлинг решил держаться на прежней позиции и завел переговоры со штабом Маньчжурской армии о подчинении ему VI Сиб. корпуса.

В 5 часов утра японцы атаковали правый фланг XVII корпуса, на остальном фронте и на участке X корпуса проводя отвлекающие действия. Несмотря на внезапность и близость противника, атака была отбита огнем. Тогда японцы открыли усиленный артиллерийский огонь по всему фронту. Русские потери были значительными, но части держались бодро.

Одновременно с этим левая колонна 2-й армии Оку, не встречая никакого противодействия со стороны VI Сиб. корпуса, продолжала все более и более продвигаться к северу, и к 9 часам утра уже дошла до д. Сундзятатай. Отряд полковника Стаховича с трудом держался в Цунлуньянтуне, отстреливаясь на два фронта к югу и к западу. Авангард VI Сиб. корпуса (бригада 72-й дивизии) продолжал стоять у д. Сандиоза.

Около полудня японцы повели новую атаку на правый фланг XVII корпуса. К этому времени войска понесли уже большие потери, много старших начальников выбыло из строя. Правый фланг XVII корпуса начал отходить, но две батареи не успели сняться с позиции и достались противнику. Несколько частей, перемешавшихся между собою, бросились в контратаку и смогли на время задержать японцев, но восстановить положение не смогли. Последовавшие затем несколько нескоординированных контратак отдельными частями и попытка полковника Стаховича перейти в наступление окончились также неудачно.

Бой складывался следующим образом. Когда части японской 6-й дивизии, атакуя правый фланг XVII корпуса, встретили сильное сопротивление у Эндоуниулу, они попытались обойти эту деревню справа. Это им удалось сделать у Эршидяза, благодаря проходящим здесь оврагам и углубленным ручейкам, протекающим между высокими берегами. В ночь на 29 сентября батальон 6-й пехотной дивизии незаметно переправился через Шахэ и занял позиции в 350 метрах от Эршидяза. Неожиданно для русских батальон открыл ружейный огонь во фланг окопов. Одновременно, другие части 6-й дивизии атаковали с фронта и овладели Эршидяза. Японцы направили в обход еще три роты, которые продвинулись еще дальше в русский тыл. Незаметно для русских они заняли позиции неподалеку от Цунлуньятунь.

Остальные части 6-й дивизии направились по углубленному руслу р. Шилихе, нанося удар с фронта. Бросившись в штыки на защитников д. Ланцзыгай, японцы захватили здесь две батареи.

За этот период командир участка генерал Защук был ранен в ногу, командир 9-го Ингерманландского полка Криштопенко был убит. Японцы продолжали обход правого фланга, ведя мощный огонь. Вслед за Нежинским полком, из Эршидяза отошли подразделения 10-го Новоингерманландского полка. Одновременно Защук получил информацию об отходе отряда Стаховича. Кроме того, японцы появились в тылу 9-го Ингерманландского полка. Генерал Защук приказал отойти к деревне Ланцзыгай, занимаемой тремя ротами 12-го Великолукского полка.

Как только ингерманландцы начали оставлять окопы, японцы усилили огонь. Убыль офицеров была велика. Нижние чины столпились у Сяодунтай, закрыв линию огня рот Великолукского полка. Японские солдаты забрались на крыши домов и поражали огнем густую толпу.

Роты 9-го Ингерманландского полка отошли настолько поспешно, что 1-я и 2-я батареи 3-й артбригады не успели сняться с позиций. 2-я батарея вела огонь прямой наводкой, расстреляв все снаряды. Японская пехота заняла Ланцзыгай и вела ружейный огонь по батареям. Потери батарей составили 54 нижних чинов, были ранены оба батарейных командира. Орудия были приведены, насколько было возможно, в негодность и брошены.

Штабу 3-й пехотной дивизии стало известно о происходящем около полудня от драгуна 51-го Черниговского полка, присланного генералом Защуком и доложившего: «9-й и 10-й пех. полки отступают, их артиллерия оставлена». Это известие было полной неожиданностью после спокойных донесений, присылаемых ранее, о положении на участке и об отбитых атаках.

Одновременно японцы вели наступление на отряд Стаховича, оборонявший Цунлуньятунь. Первая атака была отражена огнем батальонов Зарайского и Псковского полков. Было очевидно, что противник готовится к решительной атаке, сосредотачивая части 4-й дивизии в Ючинпу и Сяоючунпу. Огонь русской батареи по этим деревням был подавлен мощным огнем появившейся здесь японской артиллерии. На помощь отряду Стаховича прибыли 4 роты 139-го Моршанского полка.

Так как полковник Стахович получил просьбу от полковника Ванновского, сменившего Защука, то он решил атаковать двумя батальонами, с целью занять берег ручья, впадающего в Шилихэ, и по возможности овладеть Сяодунтай.

Наступление было остановлено сильным ружейным огнем из Эршидяза. Батальоны оставались у Эршидяза до 15.30, когда Стахович узнал об отходе войск Ванновского. Стахович приказал отойти также из Цунлуньятунь. К вечеру отряд занял позицию между Хунлинпу и Чэнлютагау.

Почти одновременно с отрядом Стаховича, от Эндоуниулу также отошли части Моршанского и Зарайского полков. Японцы с 7 утра атаковали Эндоуниулу. До полудня было отражено три атаки. После занятия Эршидяза японцы сосредоточили огонь по Эндоуниулу. Ввиду этого моршанцы и зарайцы отошли к Чэнлютагоу и Лиусандяза.

В распоряжении начальника Западного отряда была 2-я бригада 55-й дивизии из состава VI Сибирского корпуса. Командир XVII корпуса попросил один из полков этой бригады для восстановления положения на правом фланге. С этой целью на участок генерала Защука был отправлен 219-й Юхновский полк. Остальные части VI Сиб. корпуса, 220-й Епифанский полк и четыре батареи, были направлены для занятия позиции между Хунлинпу и Чэнлютагау. Ранее сюда были направлены 1-й и 4-й батальоны Нежинского полка с целью принять на себя войска отходящего правого фланга.

Полковник Ванновский, прибыв в Ланцзыгай, ввел некоторую нервозность в управление боем. И когда начался массовый отход нижних чинов, не смог приостановить общий отход ни увещаниями, ни угрозами. Ванновский направил эскадрон 51-го драгунского Черниговского полка для задержания и возвращения в строй нижних чинов. Большую часть отходящих удалось собрать.

Половник Ванновский разыскал подполковников Хартулари, Щербакова и Рейнбота, которые стали приводить отходящие подразделения в порядок. Были сформированы три сводных батальона из нижних чинов Ингерманландского, Новоингерманландского и Великолукского полков. Затем была предпринята попытка отбить оставленные батареи.

Около двух часов дня сводные батальоны, под прикрытием огня 2-го дивизиона 35-й артбригады, перешли в атаку. Пройдя 1 км, батальоны были встречены сильным артиллерийским огнем, не дойдя 700 метров до Сяодунтай и 150 метров до оставленных батарей. Утомленные и подавленные предшествующими неудачами, пехотинцы залегли и начали окапываться. Патроны были на исходе. Одновременно усилился ружейный огонь противника. Драгунам Черниговского полка удалось разыскать двуколки с патронами и подвести их к войскам.

Потери 9-го Ингерманландского пехотного полка были чрезвычайно тяжелые, его остатки были сведены в батальон. Понесший меньшие потери 10-й Новоингерманландский полк был переформирован в двухбатальонный. Полки были отведены в резерв.

Потери 1-й бригады 3-й пехотной дивизии в сражении на р. Шахэ

Направленный на поддержку 219-й Юхновский полк начал наступление около часу дня, но по неизвестным причинам не к правому флангу расположения XVII корпуса, а к его центру. Попытка полковника Ванновского направить полк на поддержку частей правого фланга не имела успеха. По реляции 55-й дивизии, «все движения полка производились смело, навстречу отступающих Моршанского и Зарайского полков».

При этом наступлении юхновцы пропустили части Моршанского и Зарайского полков и продолжали движение в направлении на с. Эндоуниулу. Почему прибытие Юхновского полка не послужило для полковника Мартынова сигналом к приостановке отступления и производству общей контратаки – неизвестно, но свершился малообъяснимый и печальный факт: в то время, как четыре батальона Юхновского полка продвигались вперед, шесть отличных, не расстроенных боем батальонов в том же направлении продвигались назад. Юхновцы шли в походных колоннах, мало сообразуясь с обстановкой. Убедившись в неверности выбранного направления, полк повернул на юго-запад, потом прямо на запад, неся все время потери от огня противника. Встреченный огнем с фронта и с флангов, Юхновский полк в самое короткое время лишился убитыми и ранеными командира полка, 14 офицеров и 832 нижних чина и в беспорядке отступил, увлекая своим отходом и войска полковника Ванновского.

Во временное командование полком вступил подполковник Волков, он расположил полк на временной позиции с целью приведения полка в порядок, однако японцы начали обходить полк с двух сторон. Полк отступил в окопы южней с. Чэнлютангоу заняв их в 17 часов вечера. Однако и на этих позициях полк не удержался и стал отходить за р. Шахэ, где к утру 30 сентября присоединился к Епифанскому полку.

К вечеру XVII корпус отошел на укрепленную позицию за рекой Шахэ и расположился на линии Линшинпу – Ламатунь. X и VI Сиб. корпуса оказывались теперь выдвинутыми, поэтому они также были отведены назад: Х – на линию Ламатунь – Ченсалиндза, VI Сиб. – к Пендиаза и Ланьшаньпу.

Потери 3-й пехотной дивизии за 29 сентября составили 96 убитых и 603 раненых. 6-я пехотная дивизия потеряла 115 убитыми и 611 ранеными.

30 сентября японцы на фронте Западного отряда ограничивались стрельбой. Армии Нодзу и Куроки вели атаки на отряд г.-л. Зарубаева у Хамытана и вынудили его ночью отойти к Эрдагоу. Поэтому и Восточному отряду ген. Штакельберга было приказано отвести правое крыло (I Сиб. корпус) назад к Баньяпуза. Одновременно I арм. корпус, находившийся в резерве командующего армией за центром, был выдвинут в промежуток между X и IV Сиб. корпусами, где бригада г.-л. Maу все время подавалась назад, не выдержав напора противника, что могло привести к прорыву стратегического фронта Маньчжурской армии в центре. Таким образом, Маньчжурская армия начинала постепенно вытягиваться вдоль р. Шахэ.