Текст книги "Русская пехота в последних войнах Российской империи"

На крайнем левом фланге Маньчжурской армии войска III Сиб. корпуса и отряда г.-л. Ренненкампфа все еще вели безрезультатные атаки на позиции японцев у Бенсиху.

Г.-л. Бильдерлинг получил приказание удерживать во что бы то ни стало позицию, занятую X и XVII корпусами. В его распоряжение отдан был, наконец, и VI Сиб. корпус. Опасаясь за свой правый фланг, против которого японцы сосредоточивали значительные силы, и справедливо сознавая, что пассивный образ действий VI корпуса являлся недостаточной гарантией безопасности этого фланга, начальник Западного отряда приказал генералу Coбoлeву перейти на следующий день в наступление. Для обеспечения же правого фланга VI Сиб. корпуса было приказано и V Сиб. продвинуться вперед. Таким образом, грубая ошибка сберегания целого корпуса на случай неудачи начинала исправляться только теперь, когда она уже принесла свои плоды, вызвав отступление XVII корпуса, а за ним и всего Западного отряда.

1 октября маршал Ойяма приказал перейти в решительное наступление по всему фронту Маньчжурской армии.

Ночью 3-я дивизия армии Оку атаковала центр X корпуса—Хоутхайскую сопку и д. Юделаза, занятую Козловским и Севским пехотными полками. Эта атака была успешно отражена. В 5 часов последовала вторая, но и она была отбита. Перед рассветом, около 6 часов утра началась третья атака большими силами. В ходе упорного боя японцам удалось сломить сопротивление защитников, сопка и деревня оказались в руках противника. Таким образом, центр X корпуса оказался прорванным.

Во время этих атак погиб 2-й дивизион 9-й артиллерийской бригады полковника Смоленского. Дивизион стоял на позиции южнее д. Caxeпу по обе стороны Мандаринской дороги, в прикрытии находилось три роты Козловского полка. Впереди д. Юделаза и Хоутхайская сопка были заняты козловцами и севцами. Вечером из штаба корпуса пришло предупреждение, что ночью ожидается атака неприятеля. Поэтому орудия были заряжены шрапнелью с установкой на картечь, и около каждого было разложено по два лотка патронов с такой же установкой. Передки были запряжены и придвинуты к батареям. Половина прислуги бодрствовала у орудий, остальные отдыхали в блиндажах, были зажжены потайные фонари. Роты прикрытия выслали вперед отдельные сторожевые посты.

Настала лунная прохладная ночь. Утомленные люди крепко заснули. Около трех часов утра впереди раздалась ожесточенная стрельба – это была первая атака японцев, отбитая огнем. В 5 часов атака повторилась, батареи открыли огонь по площадям, но вскоре прекратили его. Занимался рассвет.

Около 6 часов утра снова раздалась стрельба. Вскоре мимо батарей стала проходить отступающая пехота. Батареи напряженно ждали в полной готовности. Полковник Смоленский и батарейные командиры, стоя на бруствере, вглядывались в даль. Вскоре в тумане показалась темная линяя пехотинцев. По форме обмундирования определили, что это были русские – виднелись белые околыши козловцев и папахи. Люди шли быстро, держа ружья на плече. Позади их надвигалась темная линия, по-видимому, неприятельских войск, и оттуда раздавались выстрелы.

На батарее все были уверены, что это отступают наши. На оклик ответили, что идет рота Воронежского полка. Ошибка выяснилась, когда японцы были уже слишком близко. Орудия открыли беглый огонь, но шрапнель рвалась позади, не нанося вреда противнику. Пехотное прикрытие бросилось на батарею и открыло сильный огонь, но японцы в больших массах насели на орудия. Завязалась отчаянная борьба. Артиллеристы и пехотинцы, перемешавшись в кучи, яростно бросались на японцев и гибли. Через несколько минут все было кончено. 5-я батарея потеряла всех офицеров и 64 нижних чина, шестая – 4 офицеров (из 5) и 59 человек прислуги, четвертая – 2 офицеров и 16 нижних чинов. Роты прикрытия были почти уничтожены: от одной из них к вечеру набралось 35 человек. Погиб и командир дивизиона, полковник Смоленский.

Затем японцы атаковали д. Сахепу. После ожесточенной свалки и контратаки частями, направленными сюда генералом Куропаткиным, северная половина деревни осталась в русских руках, южная – в руках японцев. В таком положении обе стороны оставались в течение недели, когда японцы очистили ее, не имея возможности держаться под фланговым огнем русской артиллерии с Путиловской сопки.

Левая колонна Оку (4-я дивизия и 2-я резервная бригада) атаковала правый фланг XVII корпуса у д. Линшинпу и после упорного боя овладела южной частью деревни, северная часть и здесь осталась в руках русских. Дальнейшие попытки обеих сторон овладеть всей деревней не увенчались успехом, и противники начали окапываться.

Потери 3-й пехотной дивизии в боях 1 октября составили 305 убитых и 1200 раненых. 6-я пехотная дивизия потеряла 99 убитыми и 563 ранеными. Еще 103 убитых и 446 раненых потеряли части 4-й пехотной дивизии.

Утром 1 октября VI Сиб. корпус, исполняя полученное накануне приказание, перешел в наступление на Татай и Хунлипу. Отряд Дембовского (14 батальонов, 16 сотен и 32 орудия) должен был содействовать наступлению VI Сиб. корпуса движением во фланг и тыл 2-й армии Оку в общем направлении на Сяоючунпу. Конница Грекова была передвинута к Синьтайцзы для обеспечения правого фланга наступательного движения. Русским войскам противостояли на фронте 6-го Сибирского корпуса – 4-я японская дивизия, отряду Дембовского 1-я кавалерийская бригада Акиямы.

К утру 1 октября отряд Дембовского стоял главными силами у с. Дачжуанхэ, имея авангард у д. Синьтайцзы.

Силы VI Сиб. корпуса были распределены следующим образом:

Правая колонна (генерал-майор Туган-Мирза-Барановский) состояла из 2-й бригады 72-й дивизии с артиллерией и должна была выйти к д. Шоуялянца

Левая колонна (генерал-майор Лайминг) – 2-я бригада 55-й дивизии с артиллерией направлялась к д. Куанлинпу, чтобы выйдя на линию д. Шоуялинца – Далиантунь развернуться левей правой колонны и здесь укрепиться.

Общий резерв (генерал-майор Болотов) – 1-я бригада 72-й дивизии также направлялась к д. Куанлинпу и должна была развернуться северней ее.

Правая колонна имела следующее распределение сил:

Авангард (полковник Шишкин), два батальона 287-го Тарусского полка, должен был занять д. Синтайцзы и охранять правый фланг колонны.

Главные силы (полковник Лаврентьев), 288-й Куликовский полк и 22 орудия 10-й артбригады, должны были занять д. Шоуялянца.

Резерв (генерал-майор Кусов), два батальона 287-го Тарусского полка, должен был находиться уступом за правым флангом главных сил колонны.

Фланги колонны охранялись командами охотников.

На подходе к д. Синтайцзы авангард был обстрелян и развернулся в боевой порядок. Приданная артиллерия подавила огонь японцев и к 9.15 утра деревня была занята.

Главные силы атаковали д. Вучжанин, причем 4-й батальон Куликовского полка вследствие неточности карты присоединился к отряду Шишкина, 1-й и 3-й батальоны заняли д. Вучжанин к 11 часам утра.

Тем временем безымянную деревню атаковала 2-я бригада 55-й дивизии. Для обеспечения ее действий полковник Лаврентьев передвинул резерв к левому флангу и направил огонь своей артиллерии на д. Чанлинпу и безымянную деревню. От успеха действий бригады генерала Лайминга зависело дальнейшее наступление Куликовского полка. Наступление Лайминга не удалось, и полковник Лаврентьев отвел свой резерв к северу от безымянной деревни.

Тем временем авангард занял к 11.15 утра д. Сандиоза, дальнейшее наступление было остановлено вследствие неудач атак бригады генерала Лайминга. К 17 часам вечера генерал Туган-Мирза-Барановский приказал отойти на укрепленную позицию у д. Шоуялинцы.

Левая колонна:

левый участок (полковник Пономарев) – два с половиной батальона 220-го Епифанского полка и 3-я батарея 6-й артбригады должны были развернуться вправо от д. Безымянная,

правый участок (подполковник Волков) – два батальона и три роты 219-го Юхновского полка и 24 орудия 6-й артбригады должны были развернуться влево от д. Безымянная,

резерв – по батальону 219-го и 220-го полков.

В 10 утра правый фланг колонны начал наступление на д. Вучжанин, левый на д. Безымянную между д. Вучжанин и Чанлинпу. Части Юхновского полка осторожно двинулись вперед, обстреливая ружейным огнем расположение противника. Епифанцы поначалу продвигались без потерь, но внезапно попали под пулеметный огонь. Русской артиллерии не удалось подавить пулеметы. Для поддержки наступления полка были выдвинуты частные резервы колонны. Командир Епифанского полка был ранен и потерял сознание, в командование полком вступил раненый полковник Тарло, роты понесли большие потери, более половины офицеров вышло из строя, во 2-м батальоне остался один капитан Невский.

В 13.30 резерв колонны под началом генерала Лайминга двинулся на безымянную деревню, вскоре он попал под столь сильный огонь, что замялся. Решительными мерами удалось прекратить стрельбу, и резерв вновь двинулся вперед под проливным дождем по вязкому грунту.

Японцы вновь открыли огонь, пехота, не дойдя 500 шагов до д. Безымянной, залегла и открыла огонь пачками.

Согласно реляции XVII армейского корпуса: «Огонь был так действенен, что противник стал покидать северную окраину деревни, перебегая группами на ее южную околицу, но значительная часть японской пехоты продолжала упорно держаться за валами на северо-восточной окраине деревни, поддерживая сильный огонь. Японская батарея скрылась за деревню и оттуда вновь открыла огонь».

В 15 часов был ранен в правую ногу навылет генерал Лайминг.

Около 4 часов дня командир VI Сибирского корпуса генерал-лейтенант Соболев потребовал скорее взять Чанлинпу. Для этого требовалась общая поддержка резерва корпуса, который должен был следовать за серединой боевой части. Посланный за резервом офицер не нашел его, так как отклонился на запад. Только к 19 часам 286-й Кирсановский полк прибыл к д. Безымянной.

К этому времени 220-й Епифанский полк, атаковавший северную окраину д. Чанлинпу, понес потери и начал отходить в окопы, которые занимал утром, следом стал отходить и 219-й Юхновский полк.

Согласно реляции о бое 2-й бригады 55-й дивизии, ее потери составили – ранен генерал Лайминг; Юхновский полк потерял 15 офицеров ранеными, 24 нижних чина убитыми и 376 ранеными, без вести пропало 26 нижних чинов; Епифанский полк потерял двух офицеров убитыми и 16 ранеными, 114 нижних чина погибли, 761 был ранен, 142 пропали без вести.

6-я артбригада потеряла 2 офицеров ранеными, 5 нижних чинов убитыми и 45 ранеными.

Выдвижение 6-го Сибирского корпуса не увенчалось успехом. Располагая 24 батальонами генерал Соболев атаковал д. Чанлинпу только восемью. Несмотря на геройские усилия генерала Лайминга, селением овладеть не удалось.

Войска VI Сиб. корпуса в бою проявили необычайную настойчивость в атаках. Полки точно хотели вознаградить себя за вынужденное бездействие в предшествующие дни. Начальник 55-й дивизии, г.-м. Лайминг, за убылью в некоторых частях всех младших начальников до зауряд-прапорщиков включительно, лично водил батальоны в атаку и был ранен. Вместе с ним на поле боя действовали офицеры штаба. Но ни доблесть войск, ни их блестящие атаки в одиночку, когда другие корпуса уже отступили и были прикованы к своим позициям, не могли поправить дела. Получи они возможность проявить эту энергию два дня тому назад, и победа, возможно, не ускользнула бы из их рук.

Ввиду неблагоприятного исхода боя в X корпусе, VI Сиб. корпус был вечером отведен на прежнюю позицию. Наступление частей V Сиб. корпуса (отряда Дембовского) окончилось также безрезультатно.

Атаки японцев на отряд г.-л. Зарубаева прекратились ночью 30 сентября. Армиям Нодзу и Куроки ввиду успехов армии Оку не было необходимости нести потери в кровопролитных атаках на стойкие сибирские полки, так как по мере отступления Западного отряда должны были отходить и войска центра.

Восточный отряд находился в этот день в полном отступлении за р. Шахэ, не достигнув никакого успеха.

В результате боев 1 октября центр X корпуса был прорван, но на остальном пространстве русские войска сохранили за собою все позиции. Попытка японцев прорваться к Мукдену не удалась благодаря доблести, проявленной войсками VI Сиб., XVII и X корпусов.

Ночь на 2 октября обе стороны провели в полной боевой готовности на своих позициях. Японцы открывали временами огонь и кричали «банзай!».

К утру все корпуса Маньчжурской армии вытянулись уже по линии реки Шахэ от Уанфынлинского перевала на левом фланге до д. Линшинпу на правом, и далее по равнине до р. Хунхэ. Фронт армии тянулся на 60 км по прямой линии, не считая конных отрядов: генерала Ренненкампфа – на левом фланге и генералов Грекова и Орбелиани – на правом. Японские армии стояли на расстоянии выстрела: Куроки – справа, Нодзу – в центре, Оку – слева, растянувшись на том же пространстве. Маневры с той или другой стороны с целью охвата или обхода флангов были уже невозможны. Вследствие крайнего утомления войск предшествовавшими боями ни одна из сторон не решалась на общую фронтальную атаку. Поэтому дальнейшие действия противников ограничивались боями за отдельные пункты на фронте с целью упрочить свое положение (д. Линшиньпу, Путиловская и Новгородская сопки).

Русские войска попытались возобновить активные действия. 2 октября части Западного отряда получили приказ перейти на следующий день в наступление. Утром 3 октября все распоряжения были уже сделаны и артиллерия начала подготовку атаки, но в это время пришло экстренное приказание об отмене наступления. Причина, вероятно, заключалась в том, что в ночь на 3 октября японцы атаковали части I арм. корпуса на сопке с деревом (Путиловская) и заняли ее. Опасаясь общего перехода японцев в наступление, русские предпочли, как обычно в ходе этой войны, встретить атаку на месте в окопах. На выбор этого решения мог повлиять и обнаружившийся недостаток артиллерийских снарядов.

Однако отряд генерала Дембовского все-таки провел наступление. В 4 утра 3 октября был получен приказ по Западному отряду перейти 3 октября в общее наступление, причем отряд Дембовского подчинялся командиру VI Сибирского корпуса генерал-лейтенанту Соболеву.

В 5.20 получен приказ Соболева атаковать д. Сунцзятай и Цунлутунь, причем артиллерийский огонь должен был быть открыт в 6 утра. Это было невозможно так как отряд находился в 10 верстах от пункта атаки. Атака началась только в 10 утра авангардом подполковника Матова из трех батальонов 216-го Инсарского полка при поддержке 6-й батареи 28-й артбригады. Сведений о противнике не было, и поэтому авангард сразу развернулся в боевой порядок – 1-й и 2-й батальоны с 6-й батареей в боевую часть, 3-й батальон в резерв. Карт не было, и направление дали по компасу в направлении д. Чанчжуанцзы.

В 14 часов после короткой артподготовки, которая не смогла подавить японскую артиллерию, три батальона инсарцев атаковали японцев, окопавшихся в трех рядах окопов. Несмотря на сильный огонь, инсарцы, поддержанные двумя батальонами 215-го Бузулукского и батальоном 284-го Чембарского полков, смело в полном порядке двинулись на японские окопы и после упорного боя заняли их.

Главная тяжесть боя легла на 1-й и 2-й батальоны 216-го Инсарского полка. Командир 1-го батальона подполковник Зандрок и командир 1-й роты капитан Михеев были убиты. 2-й батальон потерял 350 человек и всех офицеров, кроме командира батальона подполковника Остаповича. Также был ранен подполковник Матов и двенадцать командиров рот.

Оставив окопы, японцы отошли в д. Чанчжуанцзы. Деревня была хорошо укреплена и окружена высокой стенкой. Русская артиллерия не смогла разрушить стенку, поэтому пехота не смогла взять деревню и залегла в 300 шагах от нее.

В 16 часов Дембовский получил приказ Соболева отступить. Матов просил дать из резерва два батальона и обещал взять д. Чанчжуанцзы. Однако Дембовский приказал отходить. Победа буквально была украдена из-под носа русских войск. Потери 20 офицеров и 1084 нижних чинов оказались совершенно напрасны.

В центре русского фронта завязались бои на сопку с деревом, представлявшую важный опорный пункт. Понимая значение этой сопки, генерал Куропаткин приказал утром 3 октября взять ее обратно. В атаке на сопку с деревом участвовали, под начальством генерала-майора Путилова, 2-я бригада 5-й В.-С. стр. дивизии, 86-й Вильманстрандский, 87-й Нейшлотский, 88-й Петровский, 11-й Семипалатинский пехотные и 36-й В.-С. стр. полки.

Одновременная атака была намечена русскими на 18.00. Однако части 22-й дивизии были вынуждены перейти в атаку раньше, так как находившиеся в Сахоянь подразделения Нейшлотского полка были обстреляны русской артиллерией и начали отходить. Единственным выходом из этой ситуации был признан немедленный переход в атаку 86-го и 88-го полков. В 16.50, более чем за час до назначенного срока, полки 22-й дивизии перешли в атаку.

Решение об атаке раннее назначенного срока было принято по инициативе командиров 86-го и 87-го полков, командир 88-го полка согласился с ними, ввиду отсутствия генерала Новикова, отправившегося на доклад к Путилову. По сигналам «слушайте все» и «наступление», полки направились к сопке. Заметив начало атаки, роты Нейшлотского полка вернулись в Сахоянь. Занятие деревень в значительной степени облегчило атаку на сопку, дав возможность под прикрытием деревни собирать и развертывать наступающие части.

Реляция Нейшлотского полка сообщает, что от д. Удянтунь атаковали два батальона Петровского полка, с ними двинулся 3-й батальон Нейшлотского полка под личным руководством командира полка полковника Руденко. Японцы открыли по наступавшим мощный артиллерийский и стрелковый огонь. Особенно чувствительные потери полки понесли при переправе через Шахэ.

Перейдя реку, полковник Руденко собрал под свое командование бойцов 22-й дивизии, оказавшихся случайно около сопки, всего около 200 человек. С криком «ура!» Руденко устремился на сопку с деревом, но тяжело раненный шрапнелью был вынесен из строя. Атака остановилась в 7 часов вечера, сопка не была взята.

Замешательство было прекращено энергичными действиями генерала Новикова, а также атакой сопки с тыла подоспевшим Семипалатинским полком и появлением на правом фланге 14-й роты Нейшлотского полка, а затем роты и батальона Петровского и Вильманстрандского полков.

Германская официальная история Русско-японской войны сообщает: «…что из-за попадания в реку многочисленных пуль, вода выглядела так, что как будто она кипела… Четыре раза войска были готовы отступить, но их офицеры не позволили сделать это».

Петровский полк преодолел расстояние около 2 км от Удянтунь до Сахоянь одним махом. Донесение о действиях полка сообщает: «Далее на берегу Шахэ пришлось приостановиться, чтобы прийти в порядок, организовать штурмовые колонны, назначить начальников в те роты, где не оставалось уже ни одного офицера. Тут же прибыл посланный г.-м. Путиловым офицер доложить, что 19-й, 20-й ВС стрелковые полки идут справа, а 36-й ВС стрелковый полк идет слева от нас».

Командир 87-го полка полковник Апухтин сообщал: «К большому изумлению, я увидел Вильманстрандцев, идущих за нами, тогда как им следовало наступать на одной высоте с нами и правее нас.

С полковым адъютантом я перешел вброд реке Шахэ, взобрался до кручи, энергично, до крайности, прекращал стрельбу Вильманстрандцев, открытую ими нам в спину, прошел вперед, собрал около себя Петровцев и с ними бросился на окопы, занятые японцами.

Тут пуля перешибла мне ногу, я свалился; мне встретился подполковник Селивачев, сейчас же отправившийся вперед командовать полком».

В свою очередь, командир Вильманстрандского полка Сивицкий после боя донес: Полковник Сивицкий, командир 86-го Вильманстрандского полка, сообщил об атаке 22-й дивизии: «При атаке сопки тремя полками с переходом через брод части должны были обязательно перемешаться и разобраться под огнем японцев, стрелявших из-за окопов в упор, было немыслимо. Первые окопы японцы вырыли в 200 шагах от переправы. Размер самой сопки не давал возможности двигаться стройными частями почти восьмитысячного отряда. За стенкой в деревне Сахоянь разобраться было трудно, так как все перемешались: Нейшлотцы, Петровцы и мы (то есть Вильманстрандцы). Собрав небольшое количество людей, мы бросились левее деревни, переправились через реку вброд, стали подыматься на сопку (первую). Сопка обстреливалась сильным ружейным и пулеметным огнем. На гребене первой сопки хотели вырыть окопы, но каменистый грунт не позволил этого сделать. Мы находились от японцев около 200 шагов, прикрываясь гребнем горки. За это время успели взобраться на сопку (первую) все три полка нашей дивизии. Произошло замешательство, все перепуталось».

К 20 часам на поле боя опустилась ночная тьма. Все три командира полков 22-й дивизии были почти одновременно ранены. Личный состав разных полков перемешался, и офицеры затратили много усилий для приведения подразделений в порядок.

История 36-го В.-С. стрелкового полка описывает действия полка следующим образом: «Японцы, первоначально предполагавшие, судя по движению на Люцзянтунь, что полк пойдет от д. Люцзятунь далее на юг, а никак не на запад, а также обманутые зловещей тишиной, в которой полк двигался, не обратили внимания на полк и заметили батальоны всего лишь в нескольких шагах, когда полк подошел к ним почти вплотную. Со стороны японцев открылась адская стрельба из ружей. Не отвечая на выстрелы, полк бросился на японцев: 2-й батальон с юга (с тыла) на японские резервы, 3-й батальон с востока, а 1-й батальон в интервал между 2-м и 3-м батальоном. Значительная часть японцев, которые, благодаря стремительности атаки, даже не успели прикрепить к ружьям своих штыков, были переколоты, те же из них, которые решились дорого продать свои жизни, были перебиты в целом ряде окопов и только немногим защитникам удалось бежать. Часам к 7 вечера сопка была взята полком и командир полка начал приводить потерпевший громадные потери полк в порядок и укрепляться. Через некоторое время, вследствие рокового несчастья, части наших войск, бывшие сзади нас, не зная, что сопка взята нами и думая, что на ней японцы, открыли пальбу в затылок 36-му полку. К тому же времени и японцы густыми цепями повели атаки на занятые нами окопы. 3 атаки японцев были отбиты 36-м полком с большим уроном для японцев. 4-я атака, самая отчаянная со стороны японцев, вызвала контратаку 36-го полка.

Лихо бросились стрелки 36-го полка, воодушевленные присутствием недавно пожалованного знамени, врукопашную на японцев, работая и штыком и прикладом. Японцы были окончательно отбиты и больше не дерзали атаковать 36-й полк и сопка окончательно осталась за нами».

Около 9—10 часов вечера сопка была в руках стрелков, которые начали немедленно окапываться. Удержаться на сопке было трудно, так как стрелки подвергались сильному ружейному огню справа, вероятно, со стороны своих войск, наносившему большие потери. С юга и запада японцы, по-видимому, крупными силами вели контратаки, ведя сильнейший огонь. 36-й В.-С. полк нес большие потери, но держался, надеясь получить подкрепление. Командующий полком подполковник Быков запросил подкрепление немедленно после занятия сопки. Однако посланные офицер и охотник, не зная местности, не смогли найти штаб I Сибирского корпуса. Между тем полк нес значительные потери, наступавшие японцы, казалось, охватывали полк с обеих сторон. Роты перемешались, необходимо было разобраться и восстановить порядок. Сделать это под сильным огнем не представлялось возможным.

В таких обстоятельствах командующий 36-м В.-С. полком оказался вынужден покинуть сопку и отойти на Сахэтунь, где при наступлении были оставлены вещевые мешки и шинели.

В то же время с западной стороны атаковали сопку 19-й и 20-й В.-С. стрелковые полки. Получив донесение в 17.30, что полки 22-й дивизии начали атаку, генерал Путилов приказал своей бригаде начать движение. Впереди двигался 19-й полк, в резерве – 20-й полк, уступом слева. (9, с. 341)

Около 6 вечера к 19-му В.-С. полку прибыл начальник штаба отряда, подполковник Запольский, приказавший двигаться вперед. Командир полка Сычевский ответил: «Я двигаюсь, но знаете, севцы не идут». На что Запольский ответил: «Ну, и бог с ними, одни справимся».

В наступавшей уже темноте полки двинулись на сопку, расстояние в 1,5 километра было пройдено стрелками без остановки стремительным шагом, без единого выстрела. Впереди полка, перед 1-й ротой, державшей направление, шел полковник Сычевский, на левом фланге ехал начальник штаба отряда подполковник Запольский. Отрог высоты, идущий к левому флангу позиции противника, не был приспособлен к обороне и занят охранением. Полк двигался в полной тишине. Казалось, что позиция не была занята. Однако за 400 шагов до позиции послышались команды японцев, и был открыт залповый огонь. По-видимому, противник ожидал атаки и хотел ошеломить внезапным огнем в упор. Стрелки без выстрела с криками «ура!» ворвались в 1-ю линию окопов, завязав ожесточенный рукопашный бой.

Среди первых в окопы ворвались капитан Каченгин, подпоручик Плескачевский и поручик Александер. Последний был поднят на штыки и погиб, подпоручик Плескачевский получил три штыковых раны в живот и две в спину. Вслед за первой линией окопов была взята и вторая. 2-й батальон 19-го полка на плечах бегущих японцев ворвался на горную батарею, прислуга и прикрытие было частью перебито, частью разбежалось. Одно из орудий стояло в стороне, японский офицер бывший при нем, видя безвыходное положение, обхватил ствол орудия и застрелился. При преследовании японцев стрелки наткнулись на полевую батарею и быстро овладели ею.

Упорный бой завязался в оставленной позади деревне, находившейся между 1-й и 2-й линиями окопов, где в фанзах засели японцы, поражая оттуда 1-й и 2-й батальоны, преследовавшие бегущего противника. Резервный 3-й батальон 19-го В.-С. стрелкового полка, возглавляемый подполковником Тихомировым, ворвался в деревню, пылавшую со всех сторон, и в ходе кровопролитной схватки частью уничтожил, частью выбил оттуда противника.

20-й В.-С. стрелковый полк наступал, имея в первой линии два батальона. С подходом 19-го полка к окопам, 20-й полк передовыми частями подошел вплотную, причем 2, 6, 7-я роты атаковали первую линию окопов с фронта, а 5-я с фланга. Затем эти роты вышли к горной батарее, захваченной братским полком. Остальные роты 20-го полка атаковали деревню совместно с 3-м батальоном 19-го полка.

Другая часть 20-го полка, под командованием капитана Ступина, следуя непосредственно за ротами 19-го В.-С. полка, атаковала вместе с ним полевую батарею. 6, 7-я и часть 8-й роты, заметив, что японцы открыли сильный ружейный огонь из рощи, бросились в рощу и выбили противника. Здесь был впервые после атаки открыт стрелками огонь. Занятие рощи дало возможность воспользоваться трофеями.

К полуночи японские позиции, а также две батареи были в руках русских войск. Преследуя бегущего противника, солдаты разбрелись по всем склонам сопки, вследствие чего остальная часть ночи была посвящена сбору и устройству подразделений и частей с целью приведения их в порядок.

Получив донесение об успешной атаке, главнокомандующий Куропаткин приказал упорно оборонять занятые позиции и быть готовыми к отражению японских контратак. Было приказано назначить охотничьи команды для того, чтобы тревожить противника. Также предписывалось избегать скопления войск, отведя все лишнее назад.

Результат атаки полков 22-й дивизии на сопку с деревом оставался неизвестным. Даже в 23 часа генерал Новиков не знал, взята ли сопка. С целью окончательно утвердиться на всей позиции генерал Путилов приказал Новикову овладеть сопкой до 5 утра.

Согласно описанию 11-го Семипалатинского полка, бой за сопку с деревом происходил следующим образом. Полк в 16.30 получил приказ командира 3-й Сибирской дивизии, основанный на распоряжении генерала Куропаткина, двигаться на Шаланцзы для поддержки Севского полка. По дороге в 17.30 был встречен офицер Генштаба, капитан граф Игнатьев, передавший приказ: «Командующий армией приказал все встречающиеся на пути полки направлять на сопку «с отдельным деревом» для атаки ее; атака назначена в 6 часов вечера. В атаке примут участие полки 22-й пехотной дивизии и 36-й ВС стрелковый полк». (10, с. 534)

Игнатьев в своих мемуарах так описывает этот эпизод: «Я заметил в высоком гаоляне белые околыши какой-то пехоты, двигавшейся на запад параллельно фронту.

– Семипалатинцы, – глухо ответили на мой вопрос бородачи.

– Ложись, – говорю я им и ищу командира полка, которому объясняю положение.

Оказывается, он послан на поддержку каких-то частей к Бильдерлингу. А я предлагаю ему принять участие в атаке, вместо того чтобы продолжать выполнять полученное ранее приказание.

Вся академическая наука, весь опыт франко-прусской войны 1870 года – идти всегда на выстрелы – ожили в эту минуту в голове. После некоторого колебания командир полка согласился и даже приказал сопровождавшим его двум батареям немедленно сняться с передков.

– А знаете, – сказал он мне, – если бы вы подъехали ко мне с тыла, я бы вас не послушал, ну а так – быть по-вашему: указывайте скорее сектор для атаки и направление.

Часовая стрелка показывала шесть. Где-то впереди и справа раздалось уже могучее ура, и белые околыши, повернув на девяносто градусов, в свою очередь, густыми цепями, без выстрелов побежали вперед.

Когда я проезжал через деревню, она была уже пуста. Серые люди ожили и, не дождавшись приказа, бросились в атаку.

Это было последнее и сверхчеловеческое усилие».

В 18 часов Семипалатинцы подошли к р. Шахэ с востока. После нескольких минут отдыха полк с криком «Ура!» поднялся вверх по крутому берегу и ворвался в первую линию окопов. После рукопашной схватки японцы отошли во второй, затем третий ряд окопов, откуда были выбиты штыками. По ходу атаки к Семипалатинцам присоединялись бойцы 22-й дивизии.

Противник открыл сильный огонь с фронта и сопки, наступавшие укрылись в японских окопах. Темнота, отсутствие обер-офицеров в перемешанных частях 22-й дивизии потребовало привести их в порядок и перегруппировать силы для новой атаки. Для этого в 20 часов 6 рот Семипалатинского полка оставлены около устья оврага, ведущего к сопке, с указанием исследовать подступы. Занялись приведением частей 22-й дивизии в порядок. К 21.30 все было готово для атаки. Также были исследованы подступы к сопке и на ее скате обнаружено орудие, оставленное русскими ранее.

Полковник Стельницкий, командир Семипалатинского полка, приказал взять орудие и готовиться к атаке. Около 22 часов на позиции прибыл полковник начштаба 22-й дивизии полковник Кольшмидт. Стельницкий сообщил ему о своем намерении атаковать и просил помощи с целью привести в больший порядок части 22-й дивизии. Кольшмидт ответил, что начальник отряда генерал Путилов и прежде, чем атаковать, следует явиться к нему. Стельницкий не согласился с этим мнением, так как люди несли потери от огня, а на сопке стучат и шумят, как будто что-то убирают. Прибывший генерал Новиков согласился со своим начштаба, и все трое направились к Путилову. Генерал Путилов спросил Новикова: «Разве сопка не взята? Я донес, что она взята, и приказываю Вам овладеть ею не позже 5 часов утра». На доводы Новикова, что он не имеет свежих частей, из строя выбыли все командиры и большинство офицеров, Путилов ответил: «Вот Вам командир Семипалатинского полка, поручите ему атаковать сопку совместно с частями 22-й пех. дивизии».