Текст книги "Русская пехота в последних войнах Российской империи"

11. Сражение при Ляояне

Бой на передовой позиции

Передовая Ляоянская позиция, занятая русской армией 17 августа, опоясывала Ляоян с юга по дуге длинною 20 км и состояла из двух участков, разделенных промежутком около 3,5 км. Правый участок состоял из отдельной командующей высоты между селениями Маетунь и Шоушаньпу, возвышенностей к югу от нее до дороги Саоянсы – Синлинтунь и подковообразной высоты к северу от последней деревни. Фронт этого участка представлял дугу, обращенную выпуклой стороной на юго-запад. На гребне возвышенностей были устроены окопы, перед фронтом устроены проволочные заграждения и волчьи ямы, а на дороге Саоянсы – Синлинтунь заложены фугасы. Перед фронтом и правым флангом местность представляла открытую равнину, к левому флангу примыкали горные отроги. Этот участок, протяженностью около 5 км, оборонял I Сиб. корпус.

Левый участок позиции простирался по горному кряжу от д. Цофантунь до д. Сяпу. Значительной выгоды для обороны он не имел. Хотя фронтальные скаты кряжа и были труднодоступны для подъема с помощью приставных лестниц, но гористая местность перед фронтом давала противнику много скрытых подступов. Вследствие недостатка времени и скалистости грунта, позиция была слабо укреплена, гаолян успели вытоптать лишь на 300—600 шагов перед фронтом. Правую половину этого участка от д. Цофантунь до Мындяфанского ущелья (по дороге Мындяфан – Сычаню) протяжением 4 км занял III Сиб. корпус, остальную часть X корпус.

Силы сторон в Маньчжурии на 10 августа 1904 г.

* Штыки и сабли, артиллеристы, саперы.

Таким образом, боевая часть русской армии состояла из трех корпусов. Общий резерв из II и IV Сиб. корпусов расположился в двух группах: II Сиб. корпус за центром у д. Сюдятунь, IV Сиб. – за правым флангом у д. Далинцзы.

XVII корпус преграждал пути к Ляояну с востока, занимая позицию фронтом на восток и юго-восток на высотах правого берега Тайцзы от Санванцзы до Сыквантуня и охранял левый фланг, наблюдая подходы к реке до Бенсиху.

Для охраны правого фланга к Улунтаю был выдвинут конный отряд г.-м. Мищенко, усиленный двумя батальонами (2 батальона, 21 сотня, 16 орудий).

Дальняя охрана правого фланга возложена была на отряд г.-м. Грекова (1 батальон, 14 сотен, 12 орудий), расположившегося у Хечунпу и наблюдавшего переправы через р. Ляохэ.

Конный отряд г.-м. Самсонова (19 сотен, 6 орудий) стал уступом за правым флангом у с. Янызялинцзы.

54-я дивизия V Сиб. корпуса прикрывала пути на Мукден с юго-востока, расположившись у Шахэ. Бригада 71-й дивизии была подтянута к Ляояну (на правом берегу) и составляла третью группу резерва.

В тылу армии находилась река Тайцзы, непроходимая в брод. Для быстрой переправы в случае необходимости на правый берег позади Ляояна было устроено 8 мостов (считая и железнодорожный), прикрытых на левом берегу обширным предмостным укреплением в виде линии фортов и редутов.

Потерпев неудачу в первоначальном плане прорыва русского стратегического фронта и поражения южной и восточной групп по частям, маршал Ойяма, по-видимому, намеревался окружить русскую армию под Ляояном. Для этого армии Оку и Нодзу должны были наступать с фронта, а армия Куроки переправиться на правый берег Тайцзы и зайти в тыл к северной стороне Ляояна. Насколько можно судить по группировке сил и дальнейшим событиям, японский главнокомандующий для осуществления этого намерения применил ту же двойную демонстрацию. Она состояла в следующем:

Армия Нодзу должна была атаковать Цофантунский участок, причем с самого начала боя энергично атаковать и, угрожая прорывом в промежуток между I и III Сиб. корпусами в направлении на Падяканцзы, привлечь часть общего резерва Маньчжурской армии на поддержку III Сиб. корпуса и для прикрытия указанного промежутка. Затем сильным артиллерийским огнем в течение дня и постоянной угрозой атаки сковывать эти войска.

Армия Оку несколькими часами позже должна была начать атаку Маетунской позиции, охватывая большей частью сил правый фланг I Сиб. корпуса и угрожая таким образом отбросить его в случае успеха от железной дороги и Ляояна. Направление главного удара Оку с запада на восток (в правый фланг Маетунской позиции) угрожало и остальным корпусам боевой части, то есть III Сиб. и Х, потерей пути отступления на Ляоян, и должно было ввиду этого притянуть оставшиеся резервы русской армии к правому флангу.

Армия Куроки, пользуясь отвлечением резервов на запад, должна была переправиться выше Сыквантуня на правый берег Тайцзы и наступать к железной дороге в тыл Ляоянской позиции, отделив часть сил на Мукден.

На рассвете 17 августа 4-я армия Нодзу атаковала правый фланг III Сиб. корпуса сразу большими силами 10-й пехотной дивизии, двинувшимися с необычайной решимостью.

Впереди правого фланга охотничья команда и батальон 23-го В.-С. стр. полка занимали передовую позицию на отдельной сопке в одном километре к северу от д. Кудяцзы. Ранним утром два японских эскадрона атаковали охотников с фронта и с правого фланга. После короткого сопротивления команда отступила, потеряв своего начальника и 42 человека из 95. Одновременно с этим японский пехотный полк начал наступление на сопку, занятую батальоном стрелков, а артиллерия открыла сильнейший огонь с высот южнее д. Кудяцзы. Головной батальон противника был встречен залпами и повернул назад, но два остальных, несмотря на потери, продолжали быстро подвигаться к окопам. Подпустив неприятеля на 20—30 шагов, стрелки бросились в контратаку, но передовые японские роты не приняли штыкового удара и быстро легли на землю, а задние открыли огонь. Понеся большие потери, стрелки вынуждены были отойти. Японцы возобновили атаку. Батальон снова перешел в контратаку, которую противник на этот раз принял. Завязалась рукопашная схватка с трехкратно превосходящим в силах противником. Стрелки не смогли долго сдерживать неприятеля. Остатки батальона в числе 198 человек отошли на главную позицию. Все офицеры и большинство фельдфебелей и унтер-офицеров были перебиты.

Заняв передовую сопку, японцы открыли сильнейший ружейный огонь с расстояния около 500 шагов. Одновременно они двинулись к позиции густыми цепями, а артиллерия продолжала вести огонь по высотам у Кудяцзы. Батарея 6-й В.-С. арт. бригады, желая оказать поддержку своей пехоте, заняла позиции на гребне высоты, но через несколько минут потеряла половину орудийной прислуги. Орудия пришлось отвести вниз. Начальник участка, убедившись в наступлении больших сил противника, приказал все-таки поставить на позиции хотя бы одно орудие. Удалось поставить три, причем прислуга к ним была набрана от других орудий. Стрельбой руководил командир батареи подполковник Покатило. Через несколько минут он был убит, значительная часть прислуги также была быстро перебита. Пришлось два орудия спустить вниз при помощи пехоты, на позиции осталось одно. Заместитель командира батареи, штабс-капитан Костров, продолжал осыпать из этого орудия шрапнелью долину, по которой наступали японцы; их цепи отхлынули назад. Вскоре Костров был ранен, но остался в строю, пока не был ранен вторично. Его заменил фейерверкер Андрей Петров, искусно и геройски продолжавший стрельбу. Наконец и Петров был ранен два раза. Обессиленная прислуга свезла орудие вниз. На его место выдвинули два новых орудия, прислугу к которым набрали из ездовых и от ящиков. Этот взвод под командой поручика Шаляпина до 8 часов вечера вел стрельбу под градом фугасных снарядов японской батареи и стрелковых цепей, сдерживая наступление противника. Вечером все, что осталось от этой геройской батареи, было отправлено в Ляоян.

Ожесточенные бои велись по всему фронту III Сиб. корпуса. Ввиду яростных и практически непрекращающихся японских атак расходование корпусного резерва началось с 6 часов утра. Через час в бой был введен уже армейский резерв, а именно из II Сиб. корпуса на поддержку III Сиб. был направлен 18-й В.-С. стрелковый полк. Одновременно частью сил резерва армии занята была укрепленная позиция у Падяканцзы для прикрытия угрожаемого промежутка между Маетунским и Цофантунским участками.

Потери японской 10-й пехотной дивизии в бою 17 августа составили 316 убитых и 1276 раненых. Наибольшие потери – 153 убитых и 495 раненых, понес 10-й пехотный полк, атаковавший позиции 23-го В.-С. стр. полка у Кудяцзы.

Около 6 часов утра артиллерия 2-й армии Оку открыла огонь. В девятом часу пехота 6-й пехотной дивизии перешла в наступление на левый фланг I Сиб. корпуса (48-й и 23-й полки), а около 10 часов на центр (13-й и 45-й полки).

Одновременно 4-я дивизия армии Оку продолжала продвигаться к северу, обходя правый фланг Маетунской позиции. Около полудня японская батарея уже открыла огонь со стороны д. Ванертунь, пехота двигалась на Улунтай. Другая колонна – на Гуцзяцзы. Угрожающее положение, занятое армией Оку, вызвало необходимость направления второй группы армейского резерва (IV Сиб. корпус). Из состава этого корпуса постепенно выдвинуты были против обходящих частей и на поддержку правого фланга I Сиб. корпуса 11 батальонов и 24 орудия.

Из этих 11 батальонов 3 ½ были из состава 12-го пехотного Сибирского Барнаульского полка. Еще в полночь командиром полка была получена записка из штаба 3-й Сибирской пехотной дивизии: «Ожидается нападение на Ляоян с запада. Примите меры, чтобы не было ложной тревоги. Полкам быть в готовности».

Полк, исполняя предписанные меры, выслал на запад от бивака 5-ю и 6-ю роты в боевое охранение. Пехотинцы сняли палатки и в боевом снаряжении прилегли. Тревога оказалась ложной. В 6 утра 17 августа поступило распоряжение командующего дивизией – встать в резервный порядок у д. Далиньцзы.

Простояв до 14.30 в резервном порядке, полк получил разрешение разойтись по бивакам. Но едва начали расходиться, поступило распоряжение – двигаться в направлении к д. Юцзячжуанцзы на поддержку правого фланга 1-го Сибирского армейского корпуса. Здесь еще в 9 утра пехота армии Оку атаковала высоту у Шоушаньпу.

В 15.30 полк в составе 14 рот, 1 ½ батареи выступил. До д. Юцзячжуанзы нужно было пройти около 10 км. Командир предупредил полк – идем на выручку. Поэтому люди сразу пошли большим шагом и преодолели это расстояние за 1 ч. 45 мин., несмотря на дождь и распутицу. У д. Юцзячжуанзы был встречен офицер генштаба, сообщивший, что японцы появились к западу от полотна железной дороги, с намерением выйти в тыл I Сибирского корпуса. Поступила записка командира 1-го Восточно-Сибирского стрелкового полка полковника Леша с просьбой о помощи.

Офицером генштаба был Игнатьев А.А. В своих воспоминаниях он так описывает эти события: «Вскоре я увидел шедшего навстречу дородного бодрого полковника. Я сразу почему-то понял, что это и есть наш герой Леш.

Вся внешность Леша дышала здоровьем и спокойствием. Загорелый, потный, он шел мне навстречу в распахнутой косоворотке желто-зеленого цвета. От солдат отличали его только золотые погоны с малиновым просветом. На ходу он отдавал приказания шедшим за ним двум унтер-офицерам и был так этим поглощен, что мне казалось даже неловким помешать ему. Но, выслушав мой рапорт, Леш просиял.

Присев на насыпь, он попросил доложить командующему армией о тяжелом положении его участка, уже обойденного японцами, которые поражали его батареи фланговым артиллерийским огнем.

– В артиллерии ведь не осталось ни одного офицера, и мы просили прислать их нам из других дивизий. Нас так подвел Мищенко! Отступил и даже не известил, а у меня в резерве больше нет ни одной роты! Слышите, как пулеметы трещат? Это мои герои вместе с пограничниками уже десятую атаку отбивают. Хороши тоже ваши инженеры, черт бы их побрал, – ни одного окопа на горе не вырыли, а за ночь в этой скале разве можно было что-нибудь построить? Доложите, пожалуйста, что гору мы удержим, но обхода нам отразить нечем. Поезжайте, поторопите, голубчик, барнаульцев! Пусть так вот прямо и наступают по ту сторону железной дороги.

Барнаульцев подгонять не пришлось. По непролазной грязи этот полк, составленный почти целиком из старых запасных, умудрился пройти за какие-нибудь полтора часа около девяти верст. Все в этот памятный день спешили на выручку друг другу.

Когда я подъехал к деревне Юцзячжуанзы – на половине расстояния между Маетунем и Ляояном, по ту сторону железной дороги, – она была уже набита до отказа барнаульцами, их передовые роты густыми цепями входили в окружавший деревню густой гаолян. За околицей слышались крики – то артиллеристы при помощи пехоты старались вытянуть орудия, застрявшие в трясине. Другая батарея сумела сняться с передков, и орудия, глубоко уйдя хоботами в грязь, уже открыли огонь по необъятной площади гаоляновых засевов и по невидимому, вероятно, противнику. Патронов не жалели».

Добротин принял решение атаковать д. Чжузяпуцзы. 1-й и 4-й батальоны и охотничья команда были выдвинуты в боевую линию. 4-й батальон и охотники должны были атаковать деревню с фронта, 1-й батальон справа. 2-й и 3-й батальон встали в резерве справа. Артиллерия встала у железнодорожного полотна возле деревни Юцзячжуанцзы. Ввиду грязи и болота позицию заняли только 8 орудий, остальные участия в бою не принимали.

Барнаульский полк при поддержке артиллерии двинулся цепями с небольшими интервалами. Шли в гаоляне, где ориентироваться было трудно. Несмотря на это, батальоны быстро двигались вперед. Японцы открыли шквальный ружейный огонь. 4-й батальон и охотничья команда, не открывая огня, с криком «ура», работая штыками, выбили японцев из деревни. 1-й батальон подвергся огню японской пехоты, засевшей в гаоляне. Батальон остановился, открыл огонь и бросился в гаолян. 4-й батальон поддержал атаку. Барнаульцы стали теснить японцев, не давая им времени опомниться, огнем и штыком выбивая их из засад и опорных пунктов.

Командир полка приказал 3-му батальону закрепиться в Чжуцзяпуцзы и вместе с тем ввиду наступления темноты отозвать роты 1-го и 4-го батальона в захваченную деревню.

В 9 часов вечера батальоны возвратились в деревню. Японцы, незаметно подкравшиеся к деревне, открыли огонь. 5, 6 и 7-я роты дружным залповым огнем отогнали противника.

Около 11 часов вечера японцы вновь двинулись на позиции Барнаульского полка. Барнаульцы точным огнем отогнали противника, который, тем не менее, огонь прекратил не сразу. В полночь прибыли два батальона Красноярского полка. В 3.30 ночи поступил приказ, Красноярскому полку сменить Барнаульский. Около 4 часов ночи Барнаульский полк согласно полученным распоряжениям начал переход к Ляояну, куда прибыл в 5.30 утра.

Потери полка: ранен подпоручик Верещагин, убито нижних чинов – 5, ранено – 69.

Около полудня, когда атаки японцев на Цофантунскую позицию несколько ослабели и противник ограничивался здесь артиллерийской канонадой и ружейным огнем, бой в I Сиб. корпусе достиг высшего напряжения. Заняв с. Саоянсы, японцы тщетно пытались овладеть высотами к северу от этого селения, оборонявшимися 9-й В.-С. стр. дивизией, но все атаки их стрелки отбивали ружейными залпами. В то же время усилия противника овладеть деревнями Маетунь и Гуцзяцзы были тщетными, из-за точного огня стрелков и пулеметов. Японцы несли тяжелые потери, но и войска I Сиб. корпуса находились в тяжелом положении ввиду не прекращавшихся бешеных атак и необходимости обороняться на два фронта.

Еще среди дня, кроме частей IV Сиб. корпуса, о которых говорилось выше, пришлось двинуть на поддержку войск Маетунской позиции один полк II Сиб. корпуса, а к вечеру весь этот корпус был передвинут к западу и расположился за I Сиб. корпусом у Сибаличжуана.

Потери 6-й пехотной дивизии в бою 17 августа составили 541 убитый и 627 раненых. Наибольшие потери – 246 убитых и 314 раненых понес 48-й пехотный полк, прорыв которого ликвидировал 12-й пехотный Сибирский Барнаульский полк.

Также 17 августа одна бригада армии Куроки около 12.00 атаковала правый фланг Х корпуса у Мындяфанского ущелья; вследствие этого корпусный резерв был передвинут из Кавлицуна в Сычаню. На остальном фронте Х корпуса царила полная тишина, ввиду этого явилась возможность подкрепить частью его сил войска III Сиб. корпуса. В результате к вечеру в общем резерве Х корпуса осталось всего лишь 2 батальона.

Все атаки японцев, проведенные в течение дня на позиции I Сиб., III Сиб. и Х корпусов, были отбиты с громадным уроном для них. Русские войска не уступили ни пяди своих позиций, но и у них потери были велики. Корпусные резервы почти целиком израсходованы, а в общем резерве армии оставалось к ночи всего лишь 19 батальонов, притом стянутых к правому флангу. Между тем на левом фланге – армия Куроки в этот же день начала переправу на правый берег Тайцзы у Лентоувана и продвигалась к Сыквантуню и Янтайским копям.

Переправа армии Куроки на правый берег Тайцзыхэ

После боев 15 августа гвардейская дивизия армии Куроки переправилась на левый берег Танхэ и расположилась напротив Х корпуса. Бригада 2-й дивизии заняла левый берег Тайцзы от Сванмяоцзы до Иншупуцзы и прикрыла правый фланг остальных войск армии, расположившихся на правом берегу Танхэ в районе Таампин – Сакан. Вечером 17 августа 12-я дивизия начала переправляться вброд у Лентоувана. Вслед за ней в течение ночи и на следующий день переправилась одна бригада 2-й дивизии, артиллерия и конница. По мере переправы войска Куроки продвигались на север и, заняв утром 18 августа высоты у Каквантуня, немедленно приступили к их укреплению. В тот же день гвардейская резервная бригада переправилась у Бенсиху и, оттеснив передовые части отряда г.-м. Любавина, двинулась по дороге на копи Янтай. Гвардейская дивизия и одна бригада 2-й дивизии оставались до 20 августа на левом берегу Тайцзыхэ.

С наступлением темноты 17 августа атаки армий Оку и Нодзу на передовую Ляоянскую позицию прекратились. В полночь противник стал вести нападения силами небольших групп, по-видимому, с разведывательными целями, опасаясь, что за ночь передовые корпуса могут быть оттянуты на правый берег Тайцзы, что поставило бы армию Куроки в критическое положение.

Около 1 часу ночи японцы атаковали деревни Маетунь и Гуцзяцзы, но были отбиты. Примерно через два часа неприятель незаметно пробрался через волчьи ямы против центра Ляоянской позиции и внезапно атаковал две роты, занимавшие передовые окопы. Утомленные боем стрелки застигнуты были врасплох и потеряли 200 человек. Однако подоспевшими частями резерва японцы почти все были перебиты.

В свою очередь, на участке III Сиб. корпуса стрелки также предприняли ночную атаку. Противник был бдителен и назначенный для этого батальон был встречен жестоким огнем и отступил, понеся большие потери.

Известие о переправе армии Куроки на следующий день должно было дойти до командующего русской армией генерала Куропаткина, вызвав с его стороны соответствующее мероприятия. Например, контратаку переправившихся войск армии Куроки 3—4 корпусами, притянутыми с Ляоянских позиций. Чтобы не допустить подобного оборота событий и удержать русские войска на местах до окончания обхода, армии Оку и Нодзу с рассветом 18 августа возобновили атаки Маетунской и Цофантунской позиций. Особенной стремительностью и настойчивостью отличались атаки войск Оку, которым предстояло удержать на месте не только корпус, оборонявший правый участок позиции, но и общий резерв армии – IV Сиб. корпус, стянувшийся сюда накануне. На фронте X корпуса 18 августа было совершенно спокойно.

Правый берег Тайцзы против 1 ½ дивизий Куроки, продвинувшихся передовыми частями на линию Фаншен – Санцагоу, прикрывал XVII корпус. Одна его дивизия занимала позицию на высотах севернее д. Сыквантунь фронтом на восток, другая – но правому берегу реки вниз от этого селения до Санванцзы.

В XVII корпусе о переправе войск Куроки стало известно в 9 часов утра, то есть когда она была уже в полном разгаре. Однако никаких попыток к активным действиям против переправляющегося неприятеля предпринято не было. Русские ограничились пассивным и безрезультатным обстреливанием японских колонн, разворачивавшихся на высотах Хванкуфен, и биваков японцев на левом берегу Тайцзы.

Бездействие XVII корпуса играло на руку переправившимся войскам Куроки, долгое время остававшимся на правом берегу Тайцзы без артиллерии, ожидавшей окончания наводки понтонного моста. Кроме того, японцы не успели еще создать себе опорного пункта на случай русского контрнаступления и спешно окапывались на Канквантунских высотах. К вечеру положение переправившихся войск было уже достаточно прочным, а на рассвете следующего дня они сами перешли в наступление.

Штаб Маньчжурской армии узнал о переправе часа на два позже, чем начальство XVII корпуса. Задержка сообщения объяснялась перерывом телеграфного и телефонного сообщений, произошедшего, вероятно, не без участия японцев. Обход, предпринятый Куроки, не явился неожиданностью для русского командования. Еще 17 августа во время упорных боев на Маетунской и Цофантунской позициях, бездействие армии Куроки на фронте X корпуса наводило на мысль о ее возможном движении в обход русского левого фланга. Наконец, расположение XVII корпуса на правом берегу Тайцзы у Сыквантуня и частей V южнее Мукдена указывало, что обход этот ожидался и даже был принят ряд мер для противодействия ему.

В создавшейся обстановке можно было принять одно из двух решений:

1) прикрывшись заслоном со стороны армии Куроки, перейти в энергичное наступление остальными силами против армий Оку и Нодзу;

2) очистив передовую Ляоянскую позицию, отделить часть войск для обороны главной линии фортов, а с остальными обрушиться на армию Куроки.

Согласно первому решению удар наносился по главным силам противника, следовательно, результат достигался более решительный, но на успех его было слишком мало шансов.

Оперируя в южном направлении, то есть по первому решению, надо было прочно обеспечить за собой единственную коммуникационную линию русской армии. Для этого заслон, выставленный против армии Куроки, должен быть достаточно сильным, тем более что ему пришлось бы обороняться на позиции, неподготовленной в инженерном отношении, времени же на подготовку уже не оставалось – противник уже перешел в наступление. Так как общая численность армий противников была примерно равна, то при выделении заслона против Куроки, оставшаяся часть армии оказалась бы слабее армий Оку и Нодзу, вместе взятых, следовательно, численный перевес был бы на стороне противника. Также же на стороне противника было и качество войск с точки зрения организации и тактической подготовки для действия в горах. У русских войск не было ни соответствующего обоза, ни горной артиллерии. Кроме того, японцами в горах было создано несколько укрепленных позиций.

Действуя по второму решению, можно было оставить на хорошо укрепленной Ляоянской позиции гораздо меньше войск, чем было в армиях Оку и Нодзу. Следовательно, появлялась полная возможность сосредоточить против Куроки значительно превосходящие силы. Кроме того, в тылу армии Куроки была единственная позиция, укрепленная довольно спешно, а за ней река Тайцзы, благодаря которой операционная линия русских войск не удлинялась, как в первом случае: результат достигался наступлением вблизи своей коммуникационной линии.

В любом случае, какое бы решение ни было бы принято, требовалось немедленное и энергичное его осуществление.

Генерал Куропаткин решил направить главный удар против армии Куроки. Реализацию этого решения сочли возможным начать лишь с наступлением ночи, так как корпуса на Ляоянской позиции продолжали бой и не могли отступить с позиций днем без больших потерь, тем более что предстояла еще переправа через Тайцзы. Тем временем были предприняты несколько мероприятий оборонительного характера. Так, конный отряд г.-м. Самсонова был передвинут от Ляояна к Янтайским копям для прикрытия левого фланга XVII корпуса и пути на Мукден. В этом же направлении было приказано двинуться отряду г.-м. Орлова. Кроме того, из общего резерва армии войска на Сыквантунской позиции были подкреплены небольшими частями.

Пока армия Куроки переправлялась через Тайцзы, на южном фронте Оку и Нодзу повторяли свои бешеные атаки на позиции I и III Сибирских корпусов, стараясь привлечь сюда внимание генерала Куропаткина и связать общий резерв. Действия 4-й армии Нодзу отличались меньшей настойчивостью, чем накануне. Часть его армии перемещалась в это время на восток против фронта X корпуса на замену ушедших частей армии Куроки. Тем временем, на Маетунской позиции бой принимал все более и более ожесточенный характер. Войска I Сиб. корпуса, осыпаемые пулями и снарядами с фронта и правого фланга, находились в очень тяжелом положении. Атаки японцев повторялись одна за другой, несмотря на громадные потери, свидетельством которых были груды тел перед позициями стрелков. Большие потери противнику были нанесены взрывом камнеметных фугасов, на дороге из Саоянсы в Синлинтунь. Тем не менее, японцы бесстрашно лезли вперед, откатывались назад под залпами стрелков и пулеметными очередями и снова бросались вперед. В свою очередь, стрелковые роты, потеряв офицеров, под командою фельдфебелей соперничали с неприятелем в упорстве и презрении к смерти.

Все атаки японцев на позиции I и III Сиб. корпусов были отражены и к 18.00 прекратились, но артиллерийский огонь продолжался до наступления сумерек, причем по Цофантунской позиции велась редкая стрельба с дальних дистанций, на Маетунской же был сосредоточен жесточайший огонь, служивший подготовкой атак, намеченных на ночь. Десятки шрапнелей за раз разрывались над окопами, засыпая их осколками и пулями, фугасные снаряды разрушали бруствера, распространяя газы и дым, от которых задыхались защитники. Только к 20.00 стихла артиллерийская и ружейная стрельба. Над Ляояном разразилась сильная гроза.

Маршал Ойяма подвел итоги дня 18 августа в своем донесении следующими словами: «Битва продолжается. До сих пор ни одной из сторон не удалось добиться решительных результатов».

Потери 2-й армии 18 августа составили 1672 убитых и 4182 раненых, 4-я армия потеряла 155 и 769 соответственно.

Японский главнокомандующий не признал тактической победы, одержанной русскими войсками, не уступившими ни пяди своих позиций, несмотря на яростные атаки неприятеля. Однако ему не было известно о достигнутом им крупном стратегическом успехе – общий резерв русской армии не только не был двинут против Куроки, но на половину оказался уже израсходованным: остатки II Сиб. корпуса в этот день втянулись в бой на Маетунской позиции. Положение же переправившихся через Тайцзыхэ войск Куроки к ночи настолько упрочилось, что можно было не особенно опасаться за его участь.

После короткого отдыха войска Оку и Нодзу в полночь на 19 августа снова возобновили атаки. Их цель могла заключаться либо по-прежнему в стремлении удержать русские корпуса от переправ на правый берег Тайцзы, либо Ойяма решил, что так как армия Куроки уже нацелена и не встретит большого сопротивления при наступлении к Ляояну, то теперь остается лишь энергичной общей атакой опрокинуть русские войска на переправы. Первое предположение более вероятно, так как гвардейская дивизия продолжала бездействовать на левом берегу Тайцзы, чего не было бы при последней решительной атаке.

Около часу ночи цепи противника подобрались к подошве высот, составлявших русские позиции, затем саперы прорезали проходы в проволочных заграждениях, и японская пехота бросилась в окопы, но обнаружила там лишь слабые арьергарды, отступившие затем к Ляояну. Главные силы корпусов оставили позиции еще до полуночи.