Текст книги "Русская пехота в последних войнах Российской империи"

24 февраля

Однако в планы русского командования вмешалась погода. Утром 24 февраля поднялся шторм, продолжавшийся до позднего времени. Направление ветра было прямо в лицо русским войскам. Каждые пять минут вздымалась сплошная пелена пыли, кружившаяся в воздухе и все застилавшая перед глазами, не видно было даже ближайших предметов. Артиллерия не имела возможности вести пристрелку, ориентировка была немыслима, управление войсками чрезвычайно затруднилось. Только временами несколько прояснялось и тогда удавалось восстановить управление и наблюдение.

Для атаки д. Тхэнитунь ген. Мылов располагал 16 ½ батальонами, к которым ожидалось прибытие остальных войск стратегического резерва. Наступление началось в 11.00, но уже через два часа приостановилось вследствие большой убыли офицеров, недостатка патронов и бури, затруднявшей управление войсками. Около 17.00 наступление возобновилось, но снова не увенчалось успехом и к 19.00 окончательно было прекращено. Соседний отряд ген. Лауница весь день находился под обстрелом японской артиллерии и отбивал атаки на д. Сантайцзы.

Атаки на д. Тхэнитунь были последней попыткой русских войск перейти в наступление и отбросить армию Ноги. Эти атаки не только окончились безуспешно, но неожиданно вызвали чрезвычайно негативные последствия для русских. Для сформирования отряда ген. Мылова взяты были более 40 батальонов, как сказано выше, из 1-й и 3-й Маньчжурской армий, вследствие этого численность обеих армий настолько уменьшилась, что расположение их на укрепленных позициях оказалось слишком растянутым и слабым. Японцы воспользовались этим подарком незамедлительно.

Прорыв у Киузаня

В тот же день 24 февраля около 12 часов дня гвардейская дивизия 1-й армии Куроки под покровом бушевавшего урагана прорвалась на участке 12-го Сибирского Барнаульского полка у д. Киузаня, на стыке между I армейским и II Сибирским корпусами. Части 2-й Сиб. дивизии, стоявшие за Барнаульским полком были застигнуты врасплох и отошли.

События развивались следующим образом. В 6 часов 24 февраля Барнаульскому полку было поручено занять участок между деревнями Линтай и Таинтынь. Назначенный участок длиной 12 км был разделен на две части. Правую половину заняли 10, 11, 12-я роты подполковника Гресселя; левую 1, 2, 3-я роты под командой подполковника Блезе; 7-я и 9-я роты в распоряжении командира полка у д. Киузань. Между 7 и 8 часами Иркутский полк начал уходить из Киузаня. Был направлен полковой адъютант с запиской для командира 4-го батальона Филяновича, прибыть по мере возможности к полку.

Около 9.30 японцы начали переправляться через реку Хуньхэ. 7, 9 и 1-я роты заняли наспех выкопанные окопы у д. Киузань. Около 11 часов дня японцы начали подготовлять атаку огнем артиллерии. Русская артиллерия молчала.

В 12 часов полковник Добротин, командир Барнаульского полка, приказал 7-й, 9-й и 1-й ротам оставить Киузань. В это время начался песчаный ураган, совершенно закрывший передвижение японцев. Ураган нес со стороны японцев такую массу песка, что в 10 шагах было невозможно ничего разглядеть. Вскоре явился адъютант и доложил, что вблизи д. Хуандягоу есть хорошо устроенное укрепление. Командир полка приказал ротам отходить в направлении этого укрепления.

Пройдя д. Безымянную полковник Добротин разыскал командира 2-й Сибирской пехотной дивизии генерала Левестама. Тот нервничал и говорил: «Его с 8 ротами заставили охранять пространство, которое назначено охранять корпусу».

Добротин предложил генералу ехать в укрепление у Хуандягоу, говоря, что его роты скоро туда прибудут. Роты тем временем, преследуемые противником, отходили. Несколько раз приходилось останавливаться и отстреливаться от противника. К 16.00 7-я и 9-я роты со знаменем полка заняли редут. К командиру полка подошел нижний чин сапер и спросил: «Когда начальник отряда прикажет взрывать склад оружейных и орудийных патронов, расположенный в 400—500 шагах сзади укрепления». Добротин сказал, что без его приказа склад не взрывать. К 17.30 роты 3-го батальона отошли и заняли окопы к западу от укрепления.

Около 18.00 японцы начали атаки укрепления. Пехоту отбили ружейным огнем. Японцы окрыли артиллерийский огонь, нижние чины саперы безо всякого распоряжения Добротина начали взрывать склад. Повторные атаки японской пехоты были вновь отбиты ружейным огнем.

В 19.30 стрельба прекратилась, взрывы склада окончились несколько ранее. Ураган стих, на поле боя опускалась ночная темнота.

Полковник Добротин, не имея понятия об обстановке, приказал начать отход от укрепления. В это время прибыл зауряд-прапорщик Омского полка и доложил, что 10 рот идут на помощь. Отступление было отменено. Вскоре прибыл командир Омского полка Остолопов и сказал, что он по личному почину пришел на помощь. Вместе с омцами прибыл командир 14-й роты Барнаульского полка поручик Вишневский. Он доложил, что 14-я и 15-я роты находятся в нескольких километрах. Ротам было приказано присоединиться к полку.

Посовещавшись с Остолоповым, полковник Добротин принял решение, ввиду не ясности обстановки отойти к перевалу у д. Ленхуачи. В полночь отряд прибыл к этому пункту и расположился на ночлег.

В ходе этого так называемого прорыва, японская гвардейская дивизия понесла незначительные потери. Общие потери дивизии составили 8 убитых и 52 раненых. Понесший наибольшие потери 1-й гвардейский полк потерял 5 убитых и 33 раненых.

Японцы использовали отход русских войск незамедлительно, и к утру 25 февраля значительными силами вышли на расстояние 10 км от Мандаринской дороги. I армейский корпус загнул свой левый фланг назад, а II Сибирский корпус развернул свой фронт на запад. Этот корпус, а также III Сибирский и отряды ген. Ренненкампфа и Данилова составляли теперь отдельную изолированную группу, не имевшую связи с остальными войсками и генералом Куропаткиным.

Главнокомандующий после неудачного наступления у д. Тхэнитунь, получив тревожные донесения о дальнейшем продвижении японских колонн на север западнее железной дороги, отдал в 17.30 приказ об отступлении всех армий к Телину. Генерал Куропаткин еще не знал в точности положения дел на южном фронте, создавшегося после прорыва японцев у Киузаня.

План отступления заключался в следующем: с наступлением темноты должна начать отход 3-я Маньчжурская армия, как наиболее выдвинутая вперед, по путям к востоку от железной дороги и под прикрытием 2-й и 1-й Маньчжурских армий. Затем общее отступление армий прикрывалось отрядами ген. Лауница и Мылова, составляющими арьергарды. Войскам западного фронта предоставлены для отступления дороги западнее железнодорожного полотна, 1-й армии – пути от линии Фулин – Фушун – Импань на Телин. Прорвавшись на фронте 1-й армии, японцы захватили некоторые из этих путей, вследствие чего план отступления оказался неактуальным. Так как на составление другого плана не было уже времени, то отход войск от Мукдена к Телину неизбежно носил характер степени беспорядочного отступления, по случайным дорогам без должной связи и взаимной поддержки между армиями. Более того, распоряжение об отступлении, отправленное из главной квартиры за 4—6 часов до его начала, стало неожиданным. Поэтому войска не имели времени заблаговременно отправить обозы в тыл, между тем противник наседал и рвался к коммуникационной линии, медлить с отступлением было нельзя.

В совокупности это создало обстановку, при которой только доблесть войск и распорядительность командиров могли спасти русскую армию от полной катастрофы.

Отступление русской армии от Мукдена

Отступление 3-й Маньчжурской армии из предмостных укреплений началось только в 2 часа ночи и шло очень медленно, задерживаясь у Мукдена отходившими обозами. К утру 25 февраля армия находилась еще вблизи Мукдена к западу от него. Между тем прорвавшиеся у Киузаня части армии Куроки заняли к 9 часам утра высоты у с. Пухэ восточнее Мандаринской дороги и в 18 км севернее Мукдена. Вследствие этого войска западного фронта и 3-й армии оказались окруженными с запада армией Ноги, с юга – Нодзу и с востока – Куроки. Оставался выход на север в виде участка между деревнями Тунчандза и Еугоу шириной в 12 км. В течение дня войска Ноги и Куроки постепенно вытягивались вдоль железной дороги фронтом друг к другу, сужая участок, по которому отступали русские войска под артиллерийским огнем с обеих сторон. Дальнейшие действия японцев свелись к попыткам окончательно окружить 2-ю и 3-ю армии, отрезав им пути к Телину. Генерал Куропаткин и частные начальники прикладывали все усилия для расширения участка, обороняясь и переходя в наступление отдельными отрядами, чтобы дать возможность большей части войск и обозов пройти к северу. В результате действия 25 февраля свелись к отдельным кровопролитным боям в различных местах к северу от Мукдена.

С утра в узком коридоре по Мандаринской дороге и по сторонам ее в несколько рядов беспорядочно двигались обозы, останавливаясь при пересечении глубоких промоин и оврагов и образуя пробки. Управление и надзор за движением отсутствовали. Было трудно бороться со стихийным потоком повозок и лошадей, бессознательно и неудержимо стремившихся вперед, чтобы выбраться скорее из района сражения, доносившиеся со всех сторон звуки которого действовали угнетающим образом на нестроевых и обозных. Среди них очень много было пьяных, с легкостью раздобывших спирт из уничтожавшихся интендантских складов и быстро хмелевших даже от небольшой дозы вина, вследствие крайнего утомления от бессонных ночей. Около часу дня со стороны д. Тава раздались выстрелы японской артиллерии, направлявшей огонь по колоннам обозов. Немедленно вспыхнули смятение и паника. Повозки стали сворачивать на запад и в беспорядке понеслись к железной дороге. Артиллерийские парки, пользуясь своим хорошим конским составом и крепостью зарядных ящиков, стремились опередить других и летели вскачь, опрокидывая и давя все попадавшееся им на пути – людей, лошадей и другие повозки.

Подобная паника неоднократно вспыхивала в обозах и парках в течение этого дня, но особенно ярко и с обилием жертв она проявилась под вечер на переправе севернее Хушитая и около станции Синтайцзы.

Около 14.00 главные силы 2-й и 3-й Маньчжурской армий под прикрытием арьергардов и боковых заслонов прошли параллель императорских могил, вблизи которых находился отряд ген. Лауница, сдерживавший натиск армии Ноги. Немедленно по проходу обозов началось отступление отряда под сильным шрапнельным огнем.

В обширной лощине между с. Вазые и ж/д полотном к вечеру собралось до 10 тысяч нижних чинов различных частей. Только около 18.00 капитану Модлинского полка Иванову удалось организовать переход этой толпы к железной дороге.

У дер. Вазые подполковник генерального штаба Корнилов с частями Сводного стрелкового корпуса прикрывал отступление через деревню с юга и востока и организовывал из отставших нижних чинов команды, отправляя их на север. Здесь до темноты шел беспорядочный бой.

Вслед за отрядом ген. Лауница вечером отступил арьергард ген. Мылова. С наступлением темноты японцы прекратили бой. Утомленные японские войска были не способны к дальнейшему преследованию, и оно только обозначалось ими до Телина.

Гибель отряда генерала Соллогуба

Отряд генерала Соллогуба должен был отходить первым. Только началось движение, как раздались крики о появлении японской кавалерии, которой в действительности не было вблизи. Люди в панике устремились к железнодорожной насыпи. На пути присоединялись к ней отставшие самых различных частей, шедшие толпами и вскоре смешавшиеся с отрядом ген. Соллогуба. В районе с. Вазые колонна остановилась, так как переезд через железную дорогу был занят столпившимися обозами. Здесь колонна и простояла под артиллерийским огнем до темноты, затем перешла полотно и втянулась в горы на восток, лавируя некоторое время между японскими биваками, и, наткнувшись, наконец, на неприятеля, частью рассеялась, частью взята была в плен.

Отряд генерала Соллогуба состоял из нескольких групп. Одной из них был отряд полковника Максимовского, оборонявший Тхэнитунь, состоявший из 5-го и 10-го стрелковых полков, нескольких рот 138-го Болховского пехотного полка. Войска получили приказ отходить на д. Лодяфынь, но, попав под огонь японцев, повернули прямо на восток к железной дороге.

Достигнув д. Вазые, отряд столкнулся с отходящими обозами, замедлившими его движение. По пути к отряду прибивались толпы солдат, отбившихся от своих полков. Не имея приказов, полковник Максимовский решил отходить на Телин восточнее железной дороги.

Вечером к отряду присоединились остатки 19-го стр. полка, возглавляемые подполковником Красноуховым. По ходу движения на север к отряду продолжали присоединяться как отдельные отбившиеся от своих частей нижние чины и офицеры, так и целые группы.

Около 9 часов вечера 25 февраля толпой отбившихся от своих полков 10-й и 5-й стр. полки с тремя ротами Болховского полка были отделены от 19-го стр. полка и трех рот Болховского полка. Таким образом, отряд Соллогуба разделился на две части, первую возглавлял подполковник Цихович, вторую – полковник Максимовский.

В 10 вечера группа Максимовского попала под пулеметный огонь из Тава. Было решено взять деревню штурмом. Кроме 19-го стр. полка и рот Болховского полка в штурме участвовала только что присоединившаяся рота 241-го Орского полка. К сожалению, после занятия нескольких фанз на окраине штурмующие не смогли продвинуться дальше и в полночь отступили.

Возобновив с рассветом 26 февраля движение на север, отряд Максимовского около полудня столкнулся с крупными силами японской гвардии. Завязалась перестрелка, поддерживать которую русские длительное время не смогли, так как боеприпасы были на исходе. Полковник Максимовский, собрав оставшихся офицеров, предложил броситься в штыки. Ввиду истощения физических и моральных сил предложение не было воплощено.

Пока стрелки достреливали последние патроны, знамя 19-го стр. полка было сожжено, за исключением креста и вензеля императора Александра III. Крест спрятал подполковник Красноухов, вензель – поручик Шоке. Были уничтожены также документы и карты.

Около 4 часов дня огонь русских, за полным израсходованием боеприпасов, прекратился. Японцы, прекратив огонь, окружили уцелевших. В отряде оставалось 100—150 здоровых нижних чинов, 3 офицера были убиты, из 20 остальных 14 были ранены.

Согласно русской официальной истории 19-й стр. полк вел бой с 4-м гвардейским полком. Потери этого полка за 26 февраля составили 27 убитых и 38 раненых.

Гибель отряда генерала Ганенфельдта

25 февраля согласно диспозиции генерала Церпицкого, 241-й Орский полк, вместе с 55-м пехотным Подольским и 4-м стр. полками, составил арьергард генерала Ганенфельдта. Арьергард должен был занять деревни Уотаодянцзы, Паученцзы и Улихэцзы, у которых удерживать противника до отхода всех войск отряда Церпицкого. После чего отходить на север между Мукденом и железной дорогой.

Часть арьергарда должна была сосредоточиться в д. Тапу, а затем двигаться в указанные выше деревни. Фактически они двигались самостоятельно. Стрелки заняли Уотаодянцзы, Орцы – Улихэцзы. Подольский полк не получил указаний своевременно и направился в Мукден. Полк был случайно встречен генералом Ганенфельдтом и направлен в Паученцзы.

Знамя Подольского полка, под охраной охотничьей команды, находилось в Тапу. По приказу генерала Ганенфельдта знамя было отправлено в Телин. Благодаря этому полковая святыня избегла печальной участи полка.

Убедившись в том, что отряд Церпицкого очистил позиции, генерал Ганенфельдт также начал отход к Мукдену. В голове колонны двигался Орский полк, за ним Подольский, замыкающим был 4-й стрелковый полк. В 9 часов утра арьергард догнал главные силы и получил приказ остановиться у ст. Мукден. Люди получили обед, частью из полевых кухонь, частью из котлов.

Около 14.00 отряд возобновил движение на север между ж/д и Мукденом. Здесь он попал под перекрестный огонь, связь с отрядом Церпицкого была утеряна. Генерал Ганенфельдт, не зная о прорыве японцев восточнее Мукдена и полагая, что там находятся войска 3-й Маньчжурской армии, решил пройти через Мукден и, пройдя через северо-восточные ворота, продолжить движение на Телин.

Улицы Мукдена оказались заполнены людьми и повозками, части колонны перемешались и порядок нарушился. Только в 4 часа дня отряд достиг северо-восточных ворот, где попал под огонь японской пехоты, перехватившей дорогу.

Головные 4 роты Подольского полка развернулись и заставили японцев отойти. Генерал Ганенфельдт и полковник Васильев, командир Подольского полка, смогли привести перемешавшиеся части колонны и развернуть их в боевой порядок. Орский полк развернулся справа, стрелки – в центре, три батальона Подольского полка слева.

В сумерках началось движение на север. В это время генерал Ганенфельдт был ранен, отряд возглавил полковник Васильев.

Пройдя предместье Мукдена, Подольский полк попал под огонь японской батареи. Полковник Васильев приказал 1-му батальону и 7-й и 8-й ротам атаковать батарею.

Подольцы двинулись вперед, к ним присоединились стрелки. Прислуга была перебита штыками, орудия были выведены из строя. Дальнейшее продвижение было остановлено сильнейшим огнем. Полковник Васильев был убит, командир Орского полка ранен, как и большинство офицеров. Из находившихся утром в строю 1837 штыков, осталось около 900. Патроны были на исходе, так как двуколки остались в Мукдене.

Около 20.00 стемнело. В боевую линию стали вливаться люди различных полков. Порядок нарушился, немногочисленные офицеры, оставшиеся в строю, не смогли восстановить управление.

Отряд двинулся дальше, но встреченный ружейно-пулеметным огнем рассыпался на части. Часть Подольского и Орского полков попала в отряд Максимовского, разделив его участь. Остальная часть, под руководством подполковника Подольского полка Донича, попыталась прорваться. Однако подполковник был ранен, его колонна была окружена и взята в плен.

Потери стрелковых полков за всю Русско-японскую войну

* В скобках – в том числе офицеры.

Подобная участь постигла 4-й стр. полк. Около д. Тава стрелки подошли к отряду Максимовского, но не смогли к нему присоединиться. В темноте колонна рассеялась на мелкие группы, пытавшиеся прорваться, но сделать это удалось немногим.

Одна из групп, насчитывавшая 35 человек, под командой капитана Царпиша, прорвалась на север. Но 26 февраля и она была окружена и пленена.

На рассвете 26 февраля знаменщик 4-го стр. полка Нестеров, видя безвыходное положение, вместе с унтер-офицерами Смирновым, Ратниковым и фельдфебелем Новиковым решили снять скобу и полотнище знамени, а копье и древко уничтожить. Приведя решение в исполнение, Новиков вручил полотнище на хранение Ратникову, а скобу – Смирнову. Благодаря этому знамя не попало в руки японцев.

Было спасено и знамя 241-го пехотного Орского полка. Тяжело раненный в этом бою знаменщик Лев Виноградов передал знамя рядовому Николаю Лебедеву с просьбой спасти полковую святыню. Лебедев тесаком отделил полотнище от древка, причём в это время неприятельская пуля перебила ему руку. Он спрятал знамя под солому. В это время Шестяев зарывал в землю древко и чехол.

Через два дня, находясь в плену на месте боя, Лебедев попросил товарищей отрыть знамя, что и было сделано. Лебедев зашил его в китайскую куртку, которую носил под мундиром.

В Японии, в лагере для военнопленных он спрятал знамя в двойное дно сундука, где и хранил его до конца войны. Вернувшись в Россию, он представил знамя начальству.

Таким образом, отряд Ганенфельдта перестал существовать.

На 27 февраля в составе Орского полка насчитывалось 340 человек. Без вести пропало 14 рот. В Подольском полку осталось 320 человек, также пропало без вести 14 рот. 60 человек насчитывал 4-й стр. полк, 5 ½ рот которого пропали без вести.

1-я Маньчжурская армия, отделившаяся после прорыва японцев у Киузаня от остальных, отступила в порядке благодаря тому, что имела противника только у себя в тылу.

Крупных боев в этот период практически не было. Одним из исключений был бой 1 марта южнее Телина на Фанцацханской позиции арьергарда Радкевича (Кирсановский, Тарусский, Барнаульский полки и 2 батальона Мценского полка с 16 орудиями) со 2-й пехотной дивизией.

Около 8.45 12-я рота 30-го пехотного полка подошла к русским позициям на близкое расстояние и бросилась на штурм. Русские подпустили атакующих на 20—30 шагов, выскочили из укрытий и забросали японцев ручными гранатами. В течение нескольких минут рота была уничтожена, из примерно 200 человек уцелело только четверо. Капитан германского генерального штаба М. Гофман, бывший очевидцем атаки, сообщил свои впечатления об огне русской артиллерии и пехоты: «…точно из русской позиции хлынула волна, уничтожившая все, встречавшееся ей на пути».

Общие потери 30-го пехотного полка в бою 1 марта составили 160 убитых и 402 раненых, 16-й полк потерял 22 и 218 соответственно. Информации о потерях русских войск в этом бою в распоряжении автора не имеется.

К 1 марта армии сосредоточились на Телинской позиции, а спустя сутки возобновили отход на Сыпингайскую позицию, куда и подошли 9 марта.

Потери русских армий в Мукденском сражении

Потери русской армии составили 89 423 человек, в том числе 29330 без вести пропавшими. Целые части и подразделения пропали без вести: 5-й и 10-й стр. полки, 3 ½ батальона 55-го пех. Подольского полка и по две роты 8-го Томского и 10-го Омского и Сиб. пехотных полков. Потери нескольких полков были столь значительны, что они переформровывались в однобальонный состав. Среди них: 4, 6, 7, 8, 18 и 19-й стр. полки, 241-й Орский и 12-й Великолукский пехотные полки. В 2-батальонный состав были переформированы: 36-й Орловский, 121-й Тамбовский, 122-й Пензенский, 98-й Юрьевский, 213-й Оровайский, 214-й Мокшанский, 10-й Новоингерманландский, 138-й Болховский, 139-й Моршанский пехотные полки. Еще 8 пех. полков были преобразованы в 3-батальонные полки. Всего русская армия сократилась на 46 ½ батальонов.

Было потеряно 29 скорострельных и 2 поршневых пушки, а также 2 полевых мортиры. Часть из них была утрачена при отступлении вследствие скопления обозов на переправах и переездах.