Текст книги "Новороссия. Год войны"

4 мая после панихиды по погибшим на Куликовом поле, колонна пророссийских активистов без особого труда взяла штурмом здание СИЗО в Одесском ГУВД. Около 80 арестованных сторонников Антимайдана были освобождены, местная милиция штурму и освобождению не сопротивлялась. Освобождённые выходили на волю под рёв многотысячной толпы: «Герои! Герои!». Начальника УВД и начальника СИЗО после этих событий задержали и доставили в Киев. Их вина – посмели выпустить из-за решётки активистов Куликова поля, выживших после побоища.

Через час после захвата СИЗО, на Приморском бульваре собралась большая толпа украинских активистов двинувшихся колонной на Куликово поле. Но сопротивления там никто не оказывал. К чести украинцев никто из них не пытался осквернить импровизированные мемориалы в память погибших со свечами, фотографиями и цветами. Зато начались аресты пророссийских активистов. Взяли Сергея Долженкова, Артёма Давидченко, депутата горсовета Сергея Бовбалана.

Утром 9 мая в священный для каждого русского человека День Победы на Куликовом поле вновь собрались антимайдановцы. Чтобы их утихомирить, на площади появился новый начальник областной милиции Иван Катеринчук. Но толпа с криками «Фашист!», «Убийца!» его прогнала. Днём из Центрального парка на Куликово поле двинулись колонны одесситов с красными флагами и транспарантами. Люди пришли с цветами, принесли с собой списки погибших с надписями «Их сожгли заживо». Раздавались выкрики: «Долой хунту!», «Слава Куликову полю!», «Фашизм не пройдёт!»

После того, как активисты вырезали металлическую ограду у Дома профсоюзов, один из них водрузил красный флаг на его крыше, а народ через выломанные заграждения хлынул на этажи, ещё пропитанные гарью и смертью. Перед зданием мэрии на Думской площади также водрузили Знамя Победы. Были возложены венки и цветы к памятнику Неизвестному Матросу, подножию монумента «Крылья Победы» и памятнику павшим воинам на Мемориале героической обороны Одессы 411-й береговой батареи.

11 мая в рамках поминальной службы по погибшим (исполнилось 9 дней со дня трагедии) перед Домом профсоюзов вновь прошёл митинг. Выступающие потребовали расследования событий 2 мая, призвали к воздаянию, а также к срыву президентских выборов 25 мая. При этом митингующие открыто выразили поддержку восставшему Донбассу и решили создать общественное движение «Куликово поле».

Но Коломойский уже стал хозяином Одессы и свои интересы умел отстаивать жёстко – по его приказу в город на бронетехнике вошли два элитных батальона Национальной гвардии «Киев-1» и «Днепр-1». Это сразу придало смелости начальнику УВД области Катеринчуку, которого с позором прогнали с Куликова поля. Не стесняясь в выражениях, он пообещал стрелять в непокорных одесситов на поражение. Бандеровские вандалы осквернили могилу одного из погибших в Доме профсоюзов – сожгли погребальные венки, от огня которых пострадал и могильный крест.

В целом цель одесской бойни была достигнута – русское сопротивление дрогнуло и, без поддержки России, было быстро зачищено руками неонацистов и агентов СБУ. Осенью 2014 года президент Украины Пётр Порошенко удовлетворённо заявил: «В настоящий момент Одесса стала очень проукраинским городом! В российских СМИ Одессу даже называют „бандеровской“. И большего комплимента для Одессы для меня не существует!»

Расследование событий 2 мая было поручено Главному следственному управлению МВД, Генеральной прокуратуре и СБУ. Процесс расследования контролировал лично причастный к событиям секретарь СНБО Андрей Парубий. А премьер-министр Арсений Яценюк заранее возложил ответственность за произошедшее на «террористов» и одесскую милицию, которая своевременно их не обезвредила. Он прямо поручил Генпрокуратуре искать в случившейся трагедии «российский след». Также были созданы правительственная и депутатская комиссии во главе с Виталием Яремой и Антоном Киссе. При этом расследование проводилось только по событиям на Греческой площади, принципиально не затрагивая массовое убийство людей в Доме профсоюзов.

По накатанной схеме киевская хунта цинично объявила Одесскую Хатынь провокацией ФСБ. Однако даже посол США на Украине Джеффри Пайетт признал, что у Вашингтона нет доказательств причастности России к трагедии в Одессе. Подвела бандеровцев и Генеральная прокуратура во главе с Олегом Махницким, который нашёл в себе мужество заявить: «Эта акция не была подготовлена на каком-то внутреннем уровне. Это была спланированная, скоординированная чётко акция, в которой принимали участие, в том числе и представители власти». Этот демарш стоит Махницкому должности. Вслед за ним по требованию «Правого сектора»7474
  Организация, запрещенная на территории РФ


[Закрыть] были сняты со своих постов прокурор Киева Николай Герасимюк и три его заместителя.

В итоге главным виновником и организатором одесской трагедии президент Украины Порошенко назвал… заместителя начальника областной милиции полковника Фучеджи! Сразу после событий 2 мая тот уехал в Болгарию, а затем в Приднестровье. Становиться козлом отпущения Фучеджи не желал и в свою очередь обвинил в организации одесской трагедии Немировского и Парубия.

В итоге на скамье подсудимых оказались лишь участники Антимайдана (тот же Сергей Долженков), а настоящие убийцы и поджигатели так и не были привлечены к уголовной ответственности. Сотник Микола «для галочки» был задержан украинской милицией, но быстро получил свободу. Было возбуждено уголовное дело против евромайдановца Сергея Ходияка, который по данным украинского следствия во время беспорядков на Греческой площади стрелял в обе (!) стороны, лично убил и ранил нескольких человек. Даже мать погибшего евромайдановца Александра Жулькова считает виновным в смерти сына именно Ходияка, о чем и заявила в ходе одного из заседаний суда. Но убийцу её сына украинский суд оставил на свободе.

Однако помимо правосудия земного, есть ещё и небесное. В начале 2015 года скончался сотник Микола (предположительно от осложнений после химического ожога лёгкого, полученного у Дома профсоюзов). Выбросилась из окна одна из школьниц, готовившая «коктейли Молотова».

В конце 2015 года отчёт экспертов Международной консультативной группы Совета Европы, представленный в Киеве, сухо констатировал, что расследование событий 2 мая фактически провалено украинскими властями. Спецдокладчик ООН Кристоф Хайнс указал, что большая часть доказательств была уничтожена сразу после преступления. В ответ украинская сторона заявила, что «аргументы Совета Европы льют воду на мельницу российской пропаганды».

Три города стали главными символами «Русской весны». Два из них – Донецк и Луганск – сумели в жесточайших условиях отстоять свой русский выбор. Одесса же из города юмора навсегда стала городом-мучеником, символом страданий «Русской весны» на костре инквизиции украинского нацизма. 2 мая в Одессе перестало быть днём «маёвок». В этот день горожане стали приходить на Куликово поле, принося цветы, свечи и лампады, фотографии погибших. Только в 2015 году почтить память погибших собралось около 50 тысяч человек.

Одесская Хатынь навсегда расколола некогда единую страну и положила начало бескомпромиссному противостоянию между неонацистами-бандеровцами с одной стороны и Русским миром с другой. Отдача для убийц оказалась куда сильнее выстрела. Тысячи добровольцев из России, Украины (да и всего мира), шокированные зверской расправой над беззащитными людьми, бросили все дела, мирную жизнь, семьи, детей и устремились в ряды ополчения, дабы дать отпор озверевшему украинскому нацизму и его западным покровителям…

Кровавый май Донбасса

События в Одессе и штурм Славянска потрясли мир. Глава МИД Германии Франк-Вальтер Штайнмайер заявил: «Никто не мог предвидеть, что мы так быстро окажемся в самом серьёзном кризисе со времён окончания холодной войны». Москва срочно созвала экстренное заседание Совета Безопасности ООН и назвала действия Киева в Славянске карательной акцией, которая фактически уничтожает последнюю надежду на жизнеспособность недавно достигнутых Женевских договорённостей. Виталий Чуркин предложил коллегам призвать Украину к немедленному прекращению любого насилия, включая использование вооружённых сил, и серьёзно заняться реализацией Женевского договора в полном объёме.

Реакция России понятна – до 2 мая в Кремле пребывали в благодушной уверенности, что события разворачиваются по схеме 2008 года, когда в ответ на грузинскую агрессию и ответное признание Россией Южной Осетии и Абхазии, Запад предпочёл ограничиться грозной риторикой. Однако штурм Славянска и кровавая бойня в Одессе стали прямым вызовом России, пощёчиной лично российскому президенту публично обещавшему защищать русских на Украине. Кремль понял – Запад сознательно идёт на дальнейшее обострение конфликта, несмотря на все уверения России о категорическом нежелании дальнейшего вмешательства в украинские дела.

Этого оказалось достаточно, чтобы резко сбить боевой настрой в российской «элите». Вместо решительных ответных действий, Путин внезапно превратился в Ельцина «работающего с документами». А все ответные меры России (если опустить жёсткую антифашистскую риторику в СМИ) в итоге свелись к выражению вечной озабоченности. Это была совсем не та помощь, на которую рассчитывали русские в Донбассе, Одессе, Днепропетровске.

Прокремлёвские блогеры объясняли эту непонятную простым людям пассивность «пугающим Запад молчанием Путина». Путин маневрирует. Путин тянет время. Путин выжидает удобный момент. В какой-то момент это подействовало, вызвав трепетное воодушевление и надежду, что молчание закончится стремительным блицкригом российских войск на Киев.

Дабы предостеречь Россию от непредсказуемых шагов, 7 мая в Москву в срочном порядке прилетел президент Швейцарии, руководитель ОБСЕ Дидье Буркхальтер. Согласно наиболее распространённой версии, он привёз с собой раскладку по зарубежным личным счетам высшего руководства России, сданные арестованным в Вене украинским олигархом Фирташем. Эту версию частично подтверждает и заявление главы Казначейства США объявившего, что «мы знаем, где активы Путина».

На пресс-конференции по итогам встречи с Буркхальтером Владимир Путин, на котором не было лица, сделал несколько шокирующих патриотическую общественность заявлений о необходимости переноса намеченного на 11 мая референдума о независимости Донецкой и Луганской народных республик. Затем последовали заявления об отводе российских войск от украинской границы и объявление президентских выборов на Украине «движением в правильном направлении». При этом Россия (впервые после октября 2013 года) вновь подтвердила лояльность глобальным кланам, купив очередной пакет американских облигаций сразу на 16 млрд. долларов. Глава российского МИД Сергей Лавров ещё раз публично подтвердил, что Россия не намерена вводить войска на Украину.

Выполнив очередное требование Запада и оставив безнаказанными преступления украинских нацистов в Одессе и Славянске, Кремль вновь продемонстрировал западным «партнёрам» свою готовность играть по навязанным ему правилам. Сразу после этого США исключили Россию из торговой программы, позволяющей странам с переходной экономикой беспошлинно импортировать в США определённые виды товаров.

8 мая Вашингтон поставил Москве новое условие. Представитель Белого дома Джош Эрнест заявил, что референдум на юго-востоке Украины должен быть отменен, а не просто отложен. И пригрозил расширением санкций против России, в случае его проведения.

9 мая Владимир Путин полетел принимать Парад Победы в Севастополь. Здесь, на краткий миг, произошло единение российской элиты и народа, вылившееся в искренний восторг и благодарность людей в отношении президента страны, спасшего их от бандеровской оккупации. Крымчане с радостью пожимали руки Путину, скандировали: «Россия! Россия!». Празднование происходило на фоне высказанного со стороны США, НАТО и Киева недовольства визитом российского лидера в «оккупированный» Крым. На что вице-премьер Дмитрий Рогозин рубанул в «Твиттере»: «А не пошли бы вы… лесом».

Празднование Дня Победы проходило и в осаждённом Славянске. К этому времени Игорь Стрелков, на плечах которого лежала вся ответственность за жизни людей и оборону города, всё более отчётливо понимал, что «вежливых людей» ни в Славянске, ни в Донецке он не дождётся. А после 25 мая – когда победивший на выборах Порошенко первым делом прилетел в зону АТО, а Москва тут же начала с ним поиск «газового компромисса» – улетучились последние надежды.

Однако ни Стрелков, ни ополченцы не бросили начатое дело и продолжали сражаться, хотя без поддержки России шансов на победу практически не было. 26 апреля руководство ДНР приняло решение подчинить все отряды самообороны Донбасса Стрелкову, как наиболее опытному из командиров. А после захвата в плен под Мариуполем первого министра обороны ДНР Хакимзянова, его должность с 12 мая также была передана командиру славянского ополчения. В изданном приказе нового министра обороны на территории ДНР объявлялся режим контртеррористической операции (КТО). В его рамках «все боевики украинских неонацистских группировок подлежат задержанию, разоружению, а в случае вооружённого сопротивления – уничтожаются на месте». Также в приказе содержалось обращение к властям России «принять адекватные ситуации меры к защите населения ДНР, включая возможность ввода контингента миротворческих сил со стороны восточной границы».

В тот же день 12 мая, захваченная во время разоружения десантников в Краматорске САУ 2С9 «Нона» впервые нанесла удар по позициям карателей на горе Карачун. Огневые позиции для неё каждый раз приходилось менять и выбирать новые. Особенно после того, как однажды «Нона» повела огонь из жилого сектора и туда прилетела «ответка». Поэтому огонь из города был запрещён и Стрелкову приходилось лично контролировать выбор огневых позиций, так как его приказ в отдельных случаях всё-таки нарушался и огонь вёлся из жилого сектора. «Нону» берегли, ею дорожили. Даже когда в конце мая её ходовая часть была сильно повреждена, САУ продолжала нести службу, перемещаясь на буксире.

Использование ополченцами «кочующей самоходки», способной вести полноценную контрбатарейную борьбу, стало для карателей неприятным сюрпризом. Украинские СМИ сообщали об её уничтожении после каждого обстрела. Но неуловимая «Нона» продолжала бить по оккупантам почти до самого конца осады, не позволяя бесчинствовать украинской артиллерии. После первых обстрелов опомнившиеся от шока каратели «переехали» на обратный склон Карачуна и в дальнейшем обстреливать их позиции приходилось уже с большим риском из района Черевковки.

После неудачного штурма 2 мая, бои в Славянске приняли позиционный характер – периметр обороны города постепенно обрастал линиями траншей и путей сообщения. На строительство укреплений было мобилизовано несколько тракторов, экскаваторов и плитовозов. Рабочие считались вольнонаёмными, получали зарплату. Ежедневный план работ Стрелков утверждал лично. Когда появились пулемёты – началось переоборудование реквизированного у населения автотранспорта в так называемые «джихад-мобили».

У ополченцев быстро вырабатывалась привычка к затяжным боям. Как писал доброволец Александр Жучковский: «Адаптация к происходящему приходит быстро и со временем вырабатывается „философское“ отношение к смерти. По моему убеждению, мы все „под Богом ходим“ и „чему быть – тому не миновать“. Если „не судьба“, погибнуть можно и от условного кирпича на голову в мирное время, если „судьба“, вернёшься из самого ада войны (возвращались же люди и из Сталинграда 1943 года). Кстати, интересно наблюдать за людьми, уже закалёнными боями или участием во многих „горячих точках“. Как правило, это очень спокойные, даже безмятежные люди – с таким вот „философским“ отношением к своей собственной судьбе и смерти. Я видел таких людей, и одним фактом своего присутствия рядом они поддерживали меня в минуты опасности».

В осаждённом Славянске не хватало продовольствия, оружия, боеприпасов. В магазинах пустели полки с продуктами, закрывались банки, в банкоматах заканчивались деньги, стала ощущаться нехватка наличности. На счету был каждый человек, каждая гривна, ящик патронов, автомат, грузовик или канистра бензина. Поскольку городские власти уже с трудом выполняли свои обязанности, ополченцы постепенно подменяли собой милицию, а затем и муниципальные службы. При этом огромное количество людей по-прежнему стояло на баррикадах практически безоружными.

Большой проблемой стала организация связи. Всё чем располагал осаждённый гарнизон это маломощные носимые радиостанции типа «Моторола» и «Кенвуд», мобильные телефоны и несколько армейских проводных телефонов ТАП. Из-за этого Стрелков был буквально прикован к штабу. Любой выезд на передовую сопровождался мучительной мыслью, что за это время что-то произойдёт, а ему не смогут сообщить. Свои мобильные телефоны Стрелков был вынужден постоянно держать в штабе, чтобы украинская сторона не отследила его передвижения. При этом все переговоры перехватывались противником и когда необходимо было что-то передать «по секрету», Стрелков был вынужден звонить по обычному городскому телефону на окраину города, а оттуда на позиции с приказом уже мчался обычный посыльный.

Чуть лучше было положение с запасами ГСМ. Ещё в апреле бойцами Стрелкова были захвачены два армейских бензозаправщика с соляркой. Это позволило первые две недели осады осуществлять заправку бронетехники, не прибегая к закупкам и реквизициям топлива. Кроме того, Славянск всё ещё имел сухопутную связь с «Большой землёй», откуда постоянно получал небольшие партии продовольствия, оружия и боеприпасов. Эти поставки позволяли держаться, но без шанса переломить ситуацию в свою пользу.

После штурма Славянска, главные события на какое-то время переместились во второй по величине город Донецкой области Мариуполь, где с начала «Русской весны» сохранялась шаткая и неопределённая обстановка. С 13 апреля сторонники ДНР занимали здание городской администрации, но не дремали бандеровцы. Постоянно отмечались случаи стычек, взаимной стрельбы и поджогов.

В ночь на 17 апреля ополченцы попытались взять штурмом воинскую часть Нацгвардии. После отказа военнослужащих сдать оружие и перейти на сторону ДНР, люди начали расшатывать въездные ворота, пытаться выломать дверь КПП и поджечь здание «коктейлями Молотова». Украинским военным пришлось открыть огонь на поражение. В результате, по данным главы МВД Украины Арсена Авакова, были убиты трое нападавших, 13 человек ранены, 63 задержаны. На радостях Коломойский даже пообещал «за стойкость» передать 500 тысяч гривен командиру части.

В отличие от Нацгвардии, мариупольские милиция, СБУ и прокуратура не горели желанием поддерживать киевскую хунту. Многие сотрудники, по примеру своих крымских коллег, уже готовились примерять на себя российскую форму. И когда 1 мая в Мариуполе прошло традиционное первомайское шествие под флагами ДНР, Компартии Украины, у многих участников открыто были надеты георгиевские ленточки. Люди скандировали – «Референдум!» и «Россия!».

3 мая на блокпост ВСУ в посёлке Рыбацкое приехали несколько местных жителей с продуктами для военных. В продуктах содержалось снотворное, и вскоре пятеро военнослужащих оказались в совершенно беспомощном состоянии. Через полчаса на автомобилях подъехало около 20 ополченцев. Они взяли в плен пять человек, взяли их оружие – четыре автомата, гранатомет, пулемет и боеприпасы. Остальное оружие и стоящую на блокпосту БМП-2 не дали забрать двое военных, которые смогли оказать сопротивление. Пленных вместе с оружием отвезли в мариупольский горсовет.

После переговоров с милицией военнопленные были освобождены. Однако захваченное оружие активисты ДНР отдавать отказались наотрез, из-за чего произошло столкновение и перестрелка с милицией.

В свою очередь, утром 5 мая по Мариуполю колоннами автомобилей проехали каратели «Азова», в своей знаменитой чёрной форме, с оружием. Это была демонстрация силы по примеру Харькова, которая должна была показать, что Мариуполь был и остаётся украинским городом. После чего колонна убралась в район аэропорта, где укрепились несколько сот военнослужащих Нацгвардии и МВД.

По городу поползли слухи, что со стороны украинских сил вот-вот начнётся антитеррористическая операция. Поэтому вечером 6 мая горожане и ополченцы перекрыли движение на центральной улице – проспекте Ленина, подожгли шины на баррикадах возле контролируемого ими здания горсовета и установили блокпост на трассе Мариуполь-Ялта (возле посёлка Мелекино).

И действительно, утром 7 мая Нацгвардия вошла в Мариуполь и, применяя слезоточивый газ, вытеснила сторонников ДНР из здания горсовета, водрузив на крыше флаг Украины. Глава МВД Арсен Аваков заявил, что Мариуполь находится под полным контролем правительственных сил.

В тот же день бойцы ДНР в районе посёлка Мангуш обстреляли автобус с боевиками «Азова», который двигался из Мариуполя в сторону Бердянска. Однако засада не удалась. В бою погиб один из ополченцев, двое были взяты в плен, в том числе министр обороны ДНР Игорь Хакимзянов (Большой). Именно его на известном видео прямо в микроавтобусе допрашивал Олег Ляшко.

С уходом карателей из Мариуполя, здание горсовета немедленно вернулось под контроль сторонников ДНР, а разобранные баррикады были быстро восстановлены. Тогда в ночь с 7 на 8 мая батальон «Азов» и 20-й батальон территориальной обороны вернулись в город, вновь заняли здание администрации и начали разбирать баррикады. Всё это происходило на фоне противостояния с гражданскими активистами ДНР в ходе которого был травмирован начальник ГАИ Мариуполя подполковник Виктор Саенко.

С утра 9 мая, в День Победы, тысячи местных жителей начали традиционное праздничное шествие по центру города. К ним добровольно присоединилось несколько местных милиционеров. У Театрального сквера по украинским солдатам из толпы было произведено несколько выстрелов. В ответ солдаты не церемонясь стали стрелять протестующим по ногам, дав старт началу трагическим событиям.

В это время начальник мариупольского УВД города полковник Валерий Андрощук проводил совещание, целью которого был разгон пророссийского митинга. Свою должность Андрощук получил буквально несколько дней назад и был для мариупольских милиционеров человеком новым, пришлым. До 2009 года он возглавлял УВД Мелитополя Запорожской области, откуда с позором был отправлен в отставку в результате служебного расследования, которое вскрыло факты его «крышевания» проституции и рынков города. Несколько лет бывший милиционер работал в различных ЧОП по охране предприятий олигарха Коломойского, и был возвращён на службу в МВД только в апреле 2014 года, уже после «Революции гидности». Естественно мариупольская милиция не очень обрадовалась такому назначению и не горела желанием выполнять приказы Андрощука и применять оружие против мирного населения.

Совещание, которое 9 мая шло в ГУВД, неожиданно прервало нападение вооружённых мариупольских ополченцев. Они ворвались в здание, где возник хаос, перебранка, выстрелы. По другой версии открытый бунт против начальства подняли сами милиционеры, недовольные отданным им приказом на разгон праздничного шествия. Не исключено, что имели место оба этих события. Андрощук заперся в своём кабинете и запросил помощь.

Находившиеся в городе каратели «Азова» немедленно прибыли к ГУВД и начали вытеснять вооружённых активистов и милиционеров из здания. Им на помощь из Бердянска выдвинулся разношёрстный сброд различных подразделений Нацгвардии в количестве около 50 человек на 9 БМП и одном БТР. Каратели подъехали к зданию ГУВД, но ввиду неразберихи и хаоса не знали, как отличать друзей от врагов, в результате чего первоначально арестовали трёх бойцов «Азова» и главу СБУ Мариуполя.

С прибытием Нацгвардии у ГУВД разгорелся интенсивный бой, происходивший примерно с 12.10 до 12.25. По зданию вёлся прицельный огонь из всех видов стрелкового оружия, БМП и гранатомётов. Обладая перевесом в численности и огневой мощи, нацгвардейцы успешно вытесняли ополченцев и милиционеров из здания, которое практически полностью сгорело.

Слухи о том, что приехавшие в город каратели расстреливают мариупольских милиционеров, всколыхнул весь город. Из собравшейся у здания ГУВД толпы в адрес «чёрных человечков» неслись проклятия и крики «Фашисты!», «Фашисты!» То, что на внешнем кольце карателям противостояли именно мирные жители (из них оружие имели только два человека) не вызывает сомнений. Если бы в Мариуполе был хотя бы один взвод из отряда Стрелкова, то без сомнения прибывшие в город нацгвардейцы были бы уничтожены – они передвигались открыто, довольно кучно, в полный рост и представляли собой прекрасную мишень.

Однако и гражданского сопротивления, оказанного фашистам у здания ГУВД, оказалось достаточно. Нацгвардейцы чувствовали себя очень неуютно – весь город осыпал их проклятиями и бранью, которую приходилось прерывать выстрелами в воздух. В конце концов, теснимые живой стеной горожан, нацгвардейцы начали отступать.

Одна группа украинских солдат в сопровождении автобуса двинулась пешком к военной части №3507. Часть протестующих следовала за ними, осыпая карателей бранью и время от времени бросая камни в автобус. В ответ нацгвардейцы периодически вели стрельбу в воздух, пытаясь отогнать и рассеять преследователей.

Вся бронетехника (кроме одной неисправной БМП) покинула город к 13.26. На знаменитом видео, снятом на перекрёстке с улицей Казанцева, видно, как последние БМП удирали на максимальной скорости, в панике тараня поспешно построенные людьми баррикады.

Что касается жертв, то в событиях 9 мая документально подтверждена гибель 13 человек.

Среди погибших бандеровцев: начальник ГАИ Мариуполя подполковник Виктор Саенко, прапорщик ППС Михаил Ермоленко, солдат «Днепра» Олег Эйсмант, заместитель командира батальона «Днепр» подполковник Сергей Демиденко, командир 1-й роты батальона «Азов» Родион Добромолов и боец Нацгвардии Богдан Шлемкевич.

Был тяжело ранен один из командиров Нацгвардии Сергей Савинский, один из командиров «Азова» Александр Кондрашов, представитель оперативного командования «Юг» полковник Андрей Дермин и начальник милиции Валерий Андрощук, который был жестоко избит в ходе нападения на здание ГУВД. Информация о том, что Андрощука, отдавшего приказ стрелять в народ, повесили на осине в районе аэропорта, не соответствует действительности. Начальник ГУВД был освобождён из плена 12 мая и передан Ляшко и его людям.

Кстати 9 мая в руки ополченцев попал и сам Олег Ляшко, который был в Мариуполе во время операции возле ГУВД, отдавая приказы о расстреле «ватников» и «колорадов». Причём, в случае отказа от стрельбы в «сепаратистов», приказал расстреливать таких отказников. Однако гибель командира карателей Сергея Демиденко и их паническое отступление ошеломило Ляшко, который первым умчался из города на своей машине. На выезде его поймали ополченцы во главе с комендантом города Андреем Борисовым (Чечен), о чём тут же было объявлено в Мариуполе. Что делать с такой важной птицей никто не знал. Возникла идея возить его в клетке и показывать всем на потеху. Потом решили переправить его в Славянск, где планировалось провести показательный суд.

Однако плен насмерть перепуганного лидера «Радикальной партии» не продлился и часа. Из Донецка приехал человек из структур Рината Ахметова с позывным «Велосипедист» и за 300 тысяч долларов выкупил нетрадиционно ориентированного политика. Сам Ляшко всегда решительно отрицал факт своего кратковременного пленения.

Со стороны мариупольских ополченцев во время нападения на ГУВД и последующей перестрелки погибли Николай Кушнир (последнее, что он написал родственникам в смс – «Я ранен, нас забаррикадировали в ГУВД»), Сергей Дроздов, Геннадий Забовский и Пётр Елисеев.

Погибшим от выстрела украинского солдата у кафе «Арбат» был житель Мариуполя Олег Колосницкий. Шальной пулей в сердце был убит ещё один мирный житель – Алексей Воробьёв, который выгуливал собаку перед своим домом, в двух кварталах от здания ГУВД. Тринадцатой жертвой оказался убитый ударом по голове Гарник Арзуманян – армянин примерно 50 лет. Кто лишил его жизни до сих пор неизвестно.

К утру 10 мая в городе сложилось полное безвластие – начальник ГАИ погиб, начальник милиции попал в плен к ополченцам, мэр города Хотлубей с сердечным приступом слёг в больницу. Нацгвардия отвела свои войска из Мариуполя, оставив даже территорию воинской части №3057. При отступлении её частично сожгли, но ополченцам удалось обнаружить там исправный БТР, несколько брошенных автомашин, небольшие запасы оружия и амуниции. Частично было сожжено и здание городской прокуратуры.

Канал «Russia Today» назвал события 9 мая в Мариуполе «бойней». По мнению российских СМИ, украинские нацисты просто обязаны были сорвать на Украине великий праздник 9 мая и пролить кровь. И они её пролили, расстреляв праздничную демонстрацию в Мариуполе, который стал очередной жертвой бандеровского режима после Одессы и Славянска. Тогда количество жертв ещё не было точно известно, поэтому считалось что от рук карателей погибло по меньшей мере 50 милиционеров и около 100 жителей. Даже западные СМИ подвергли критике официальный Киев за чрезмерное применение силы, приведшей к гибели и ранениям безоружных людей.

На этом фоне 11 мая в Донецкой и Луганской областях прошёл всенародный референдум, состоявшийся вопреки давлению со стороны России и Украины. Но желание людей воссоединиться с исторической Родиной было столь велико, что остановить народный порыв не помог даже авторитет Путина. Всю весну митингующие Донбасса несли в руках его портреты, скандировали его имя. Люди до последнего верили, что обещания защитить русских, даваемые на столь высоком уровне чего-то стоят, что Россия поможет, Россия защитит, Россия примет в свои объятия.

Этого же ждало и российское общество. С началом «Русской весны» народ в России не колебался ни секунды – частные пожертвования ополчению и населению Донбасса от простых людей оказались весьма значительны, акции по сбору средств венчались миллионными сборами. Тысячи добровольцев оставили семьи, работу и устремились на помощь своим соотечественникам.

В Кремле в это время были не столько озабочены Одесской Хатынью, сколько началом боевых действий в Славянске. Российская олигархия, от имени которой действовал Сурков, рассчитывала «по-тихому» задушить народный протест как это было в Харькове или, в крайнем случае, позволить сделать это киевской хунте силовым путём, как в Одессе. Лишь бы бурлящая митингами Новороссия успокоилась. Но неожиданно упорное сопротивление Славянска срывало эти планы, ставило крест на «сливе» народного протеста, не позволяло России ссылаться на Женевские договорённости.