Текст книги "КВЕСТ"

Глава 19

Саша и Марина осторожно шли по центральной улице села. Бос двигался впереди, внимательно прислушиваясь к обстановке. На лающих во дворах своих собратьев он не обращал ровным счетом никакого внимания. Несколько мелких шавок сопровождали детей, но старались гавкать на чужаков издалека, не приближаясь к опасному сопернику. Куры при их приближении бросались врассыпную и снова принимались за свои куриные дела. Иногда из дворов доносилась мычание или похрюкивание. Но ни один человек не вышел на улицу, не задал ни одного вопроса. Казалось, люди бросили свои дома и хозяйства и бежали прочь. Это безмолвие напрягало.

После того боя дети переночевали в очередной лесополосе, просыпаясь иногда от артиллерийской канонады. Наутро оказалось, что пушки грохотали не за спиной, а где-то впереди. Судя по всему, фронт переместился на восток, а дети находились уже в тылу у немцев. Идти теперь нужно было вдвойне осторожнее, чтобы не попасть в руки гитлеровцев.

– Может, оставим оружие, переоденемся во что-то другое и дальше пойдем налегке? – предложила Марина во время завтрака.

– Нельзя, Маринка, – возразил Саша. – Наши автоматы из другого времени, и если, не дай Бог, немцы его найдут, то война уже пойдет совсем по другому сценарию.

– Если нас поймают, они и так получат наши автоматы.

– Если оружие будет при нас, мы сможем защищаться. Ты же не знаешь, что придет в головы оккупантам, если мы попадемся им на глаза даже переодетые и без оружия? Вот и я не знаю.

– Может, ты и прав, – после некоторого молчания произнесла Марина. – Если честно, мне очень хочется домой.

– Потерпи немного. Дойдем до первого села, узнаем, где находимся, а дальше уже сообразим, что нам делать.

– На КПК карты нет?

– Откуда, Маринка! В это время спутников еще не запускали. Теперь это просто игрушки. Но выбрасывать их мы все равно не будем.

Саша некоторое время подумал, а потом предложил:

– Знаешь, давай закопаем где-то артефакты, чтобы не таскать с собой.

– А если их найдут?

– Ну найдут и найдут, не таскать же с собой лишнюю тяжесть?

Марина кивнула. Действительно, даже если кто-то случайно обнаружит схрон, то вряд ли даже догадается, как открываются контейнеры. А носить с собой лишнее не хотелось.

И вот теперь, добравшись до первого же села, дети осторожно шли по улице, готовые в любой момент сбежать к ближайшей лесополосе. Им повезло только в конце улицы. Какая-то женщина осторожно вышла к колодцу с двумя ведрами. Увидев детей с оружием в руках, странной камуфлированной одежде и в сопровождении большой овчарки, она упустила ведра и готова была скрыться в своем дворе, но Марина бросилась к ней и на ходу закричала:

– Подождите, тетенька, не уходите! Пожалуйста. Нам нужна ваша помощь!

Чистый, звонкий девичий голосок заставил ее остановиться. Бос почти не обратил на женщину внимания. Он прошел мимо, только слегка повернув к ней морду, втянул в нос воздух, а потом остановился через несколько шагов, внимательно глядя вдоль улицы. Женщина опасливо покосилась на собаку, а потом посмотрела на подбегающую Марину.

– Не бойтесь, – улыбаясь, сказала девочка. – Он умный и своих не трогает.

– Кто вы? – настороженно спросила женщина.

– Наши, советские, – ответил подошедший Саша.

Женщина помолчала, внимательно разглядывая детей, а потом спросила:

– Окруженцы?

– Можно и так сказать, – согласился Саша. Не объяснять же ей на самом деле, кто они. – Мы хотели бы узнать, что это за село?

– Яришевка.

– А немцы уже были здесь?

– Да никого не было. Наши как ушли два дня назад, так никого и не было, – женщина немного помолчала, явно колеблясь, а потом предложила: – Вот что, дети, не стоит на улице разговаривать. Вы заходите во двор, а я сейчас.

– Вам помочь?

– Сама справлюсь. Давайте во двор, пока никто не увидел.

Дети зашли во двор, кликнув Боса. Тот зашел последним и устроился в кустах сирени возле калитки. Молодец, мысленно похвалил пса Саша, со стороны даже не увидишь часового.

Тем временем вернулась хозяйка с ведрами, полными воды. Она занесла ведра в дом, потом вернулась, заперла калитку и обратилась к своим гостям:

– Чего в хату не идете? Заходите, покормлю, чем Бог послал.

– Не стоит, – возразил Саша. Он немного осмотрелся и понял, что из дома в случае чего будет проблематично выскочить во двор и уйти огородами незамеченными. – Давайте лучше поговорим здесь.

– Тогда идемте, присядем, – предложила женщина и повела детей в палисадник, где стоял вкопанный в землю деревянный стол и две скамейки. Когда гости расположились за столом, она спросила: – Откуда вы?

– Из-за реки, – ответил Саша. Он взял инициативу в свои руки. – Там вчера бой шел.

– Слышала. Стреляли там сильно, самолеты бомбили.

– Простите, – перебил ее Саша. – Как вас зовут?

– Светлана Васильевна. Я учительница в здешней школе. А вас как звать-величать?

Подростки представились. Потом Саша спросил:

– Скажите, какой-то город рядом есть?

– Винница. Тут недалеко, всего километров десять будет.

Дети переглянулись. Саша осторожно спросил:

– Извините, Светлана Васильевна, а карты Украины у вас, случайно, не найдется?

– Есть, конечно, только она в учебнике по географии. Сейчас вынесу.

Учительница поднялась и пошла в дом.

– Повезло, – сказала Марина.

– Кто ищет – тот всегда найдет, – поучительно сказал Саша. – Только уж как-то сильно нам везет: и немцев в селе нет, и на учительницу нарвались. Слишком много совпадений.

– Пусть так, чем наоборот.

Светлана Васильевна вернулась и несла в руке потрепанный учебник:

– Вот, держите. Разберетесь?

– Конечно. Спасибо вам, Светлана Васильевна, – поблагодарил Саша, принимая из ее рук книжку. – У нас к вам будет еще одна просьба: о том, что нас видели, пожалуйста – никому ни слова, хорошо?

– Хорошо, дети. Как же вас, таких маленьких, в армию взяли?

– Так получилось.

Саша засунул книгу в рюкзак и встал.

– Уже уходите? – женщина была удивлена.

– Своих догонять нужно, – соврал Саша. – Фронт, наверное, уже далеко откатился.

– Погодите минутку, я сейчас.

Светлана Васильевна снова метнулась в хату. Ее не было всего несколько минут, а когда она вышла, то несла в руках что-то, завернутое в полотенце.

– Вот, возьмите, – женщина протянула сверток. – Здесь я вам немного еды собрала. Вода у вас есть?

Саша кивнул, принимая подарок.

– Теперь смотрите, дети, – продолжала женщина. – Сейчас осторожно огородом выйдете за село, там будет поле. Быстренько перебежите его – и в лес. Идите вон туда, – она махнула рукой. За железной дорогой будет село, Лука-Мелешковская. Оттуда уже и Винницу видно. Только осторожнее, в Луке могут быть немцы.

– Спасибо вам, – поблагодарила ее Марина. – Мы будем осторожными.

– Ну, а если вдруг чего – возвращайтесь. Будете жить у меня, пока наши не вернутся.

– Спасибо, – Саша собрал рюкзак и забросил его за спину. – Мы пойдем.

Он тихо позвал Боса и повел Марину огородом к околице. Выйдя в поле, Марина оглянулась. Дома учительницы видно не было, но ей почему-то казалось, что женщина до сих пор стоит на краю огорода и смотрит им вслед.

До леса добрались без происшествий. Один раз, правда, пришлось залечь под каким-то кустом, потому что в небе послышался гул самолетов. Кому они принадлежали – подростки не знали. Самолеты пролетели немного в стороне и скрылись за лесом. Войдя в тень первых деревьев, Саша скомандовал привал. Он сел под ветвистым кленом, достал из рюкзака учебник по географии. Марина пристроилась рядом, положила голову на его плечо и заглядывала в книгу. Бос улегся у ног детей, отдыхал. Саша начал листать учебник, пока не нашел вкладыш с картой Украины, и развернул его.

– Интересно, – сказала Марина, глядя на карту.

– Что интересно? – не понял Саша.

– Этому учебнику уже почти сто лет, раритет, как ни крути. Мы держим его в руках вот так, запросто, а не смотрим через стекло, как в музее.

– Согласен, – с этими словами Саша вырвал вкладыш из книги.

– Ты что делаешь? – возмутилась Марина.

– Так удобнее, – объяснил Саша. – В самом деле, Марина, не буду же я каждый раз, чтобы взглянуть на карту, снимать рюкзак и копаться в нем. На это может просто не оказаться времени.

– Вандал, – девочка надула губки, хотя понимала, что Саша прав.

Тот тем временем разложил карту на коленях и стал ее изучать. Карта была мелкая, неудобная, но общее представление о маршруте движения давала. Ни Яришовки, ни Луки-Мелешковской на ней, естественно, не было. Саша даже приблизительно не мог по ней определить, как далеко они находятся от Винницы. Марина уже перестала дуться и тоже изучала карту.

– Ты хорошо знаешь Винницкую область? – спросил Саша, глядя на подругу.

– Нет, конечно, – пожала плечами Марина. – Я ездила только с родителями, и то недалеко. Названия некоторых районных центров слышала, но где они и как далеко – не знаю. Из Винницы нам нужно идти на север, через Житомирскую область.

– Это я знаю, – Саша почесал затылок и задумался.

Нет, учительнице, конечно, спасибо, но эта карта не годилась. Нужно было раздобыть другую.

– Слушай, а в Виннице карты печатали? – спросил он.

– Ты что, Саша? – Марина удивленно посмотрела на друга. – Печатали, конечно, но это было лет сорок спустя.

– Черт, – Саша смущенно посмотрел на девочку. – Я забыл, что мы оказались не только в где, но и в когда. А нам сейчас нужна подробная, очень подробная карта.

– И как ты собираешься раздобыть ее?

– Посмотрим.

Саша поднялся, спрятал вкладыш в карман. Не зная, что делать с учебником, он вертел его в руках. Выбрасывать жалко, а нести не имело смысла. Марина, словно прочитав его мысли, отобрала книгу и засунула ее в свой рюкзак:

– Я понесу.

Они двинулись дальше. Саша ориентировался в лесу довольно неплохо. Да и Бос уверенно вел их в нужном направлении.

– У тебя хорошо получается по лесу ходить, – похвалила Сашу Марина. – Где научился? В походах?

– Да нет, – паренек пожал плечами. – От деда, наверное, передалось. Папа рассказывал, что до середины пятидесятых дед с семьей жил в селе под Киевом, а рядом был лес. Они там от немцев прятались, а потом ходили за дровами, грибами, ягодами. Дед в любом лесу не терял ориентиров.

– Классно! Наверное, поэтому ты и по Зоне так уверенно ходил.

– Наверное. Вернемся домой – обязательно поедем в какой-нибудь лес, и я тебя тоже научу ориентироваться. Идет?

– Идет.

Дальше шли молча. Иногда над головами пролетали самолеты, иногда вдалеке слышалась артиллерийская канонада. Она временами смещалась то вправо, то влево, но общее направление подростки выдерживали.

К Луке вышли ближе к вечеру. Подойдя к железнодорожному полотну, Саша остановил Марину, осмотрелся, приказал Босу первому пересечь рельсы, и только потом, быстро и осторожно, перебежал с подругой на другую сторону. Первый дом находился в нескольких ста метрах от железной дороги. Саша решил до сумерек остаться в густом кустарнике, который рос по обеим сторонам от полотна. Бос, как всегда, остался на часах. Марина, как истинная хозяйка, достала из Сашиного рюкзака подарок Светланы Васильевны, положила его на траву и развернула. В свертке оказалось несколько вареных картошин, в маленьком узелке – соль, одна луковица, разрезанная на четыре части, шмат нарезанного сала, порезанный черный хлеб.

– Сухпай мы съедим позже, с ним ничего не случится, – пояснила девочка другу. – А вот сало и хлеб нужно съесть в первую очередь.

– Согласен, – Саша с удовольствием приступил к еде.

Они уничтожили продукты до последней крошки. Странно: за весь день есть практически не хотелось, а вот сейчас зверский голод сказался по полной программе. Саша откинулся на траву и блаженно закрыл глаза. Потянуло в сон, глаза начали слипаться. Понимая, что он вот-вот заснет, мальчик заставил себя сесть. Марина убрала полотенце в рюкзак и прилегла рядом. Потом девочка вдруг резко села, принялась что-то искать в рюкзаке.

– Что ты делаешь? – не понял Саша.

– Боса-то покормить забыли, – с этими словами девочка достала банку тушенки и протянула Саше.

Тот вскрыл банку, дождался, пока она разогреется, потом тихонько свистнул Боса. Пес подполз к ним по-пластунски, посмотрел сначала на детей, потом на еду, и принялся осторожно доставать зубами горячие куски. Саша в это время отполз на его место. Он осторожно выглядывал из кустов, стараясь рассмотреть, что происходит в селе. На окраине было тихо, но где-то в центре слышалось какое-то движение. Там рычали моторы, иногда слышались одинокие выстрелы. А один раз ветер донес слабые звуки какой-то музыки.

За спиной послышалась возня. Саша оглянулся и увидел Марину, которая подползала к нему.

– Что там? – спросила девочка, оказавшись рядом.

– Здесь относительно чисто, – ответил Саша, поглядывая в сторону села. – А вот в центре что-то происходит.

– Как ты думаешь карту доставать?

– Здесь наверняка остановилось какое-то подразделение немцев, которым кто-то командует, а у этого кого-то обязательно должна быть карта.

– Но ведь это опасно!

– Сейчас все опасно. Мы попробуем осторожно.

– Ты так говоришь, будто это так просто: зайти в село, где полно немцев, стащить карту и уйти.

– Нет, конечно. Тут расчет простой: немцы сейчас в эйфории, они наступают и не ожидают никакого нападения. Посты охранения они, конечно, выставят, куда ж без них, но мы осторожно проскользнем. Там выясним, где находится командир, постараемся тихонько украсть то, что нам нужно.

– И как ты собираешься это сделать?

– Я? Думаю, что это сделает Бос.

– Саша, ты в порядке? Как ты собаке объяснишь, что от него требуется?

Паренек только пожал плечами. Всему свое время.

Солнце клонилось к закату. Еще немного – и наступит вечер. Саша решил, что было бы неплохо вздремнуть, и предложил это Марине. Бос, тем временем, занял наблюдательный пост.

Он легким рычанием разбудил детей, когда первые сумерки опустились на село. Саша осторожно, короткими перебежками, приблизился к первым домам. Марина не отставала ни на шаг, повторяя все его движения. Опыт Зоны пригодился здесь, как никогда.

Ни в одном окне не горел свет. Казалось, что и в этом селе люди попрятались, кто куда. Даже собаки не рисковали высовывать свои носы из будок. Возможно, чувствовали опасность. Осторожно, огородами, дети стали продвигаться к центру села. Чем ближе они подходили, тем громче слышались разговоры людей и ворчание моторов. В какой-то момент Бос замер на месте. Дети залегли в кустах под забором. Прошла минута, вторая. В сотне метров от них послышалась чужая, режущая слух, речь, тихий лязг оружия и уверенные шаги нескольких человек. Патруль, поняли дети. Солдат было трое. Они приближались, переговариваясь о чем-то, иногда смеялись. Немецкий язык ни Саша, ни Марина не понимали, но по тону разговора было понятно, что солдаты довольны. Наверное, успешность наступления вселяла в них уверенность в завтрашнем дне.

– Посмейтесь, – со злостью прошептал Саша. – Недолго осталось.

Марина чувствительно толкнула его в бок, мол, не пали контору. Саша послушно замолчал.

Они пропустили патруль и осторожно направились к центру, благо, как оказалось, до него совсем было недалеко. Через несколько минут дети уже осторожно шли по берегу ставка, прячась в камышах.

Здание сельсовета располагалось на холме над ставком, там же была небольшая площадь. Она освещалась прожекторами бронетранспортеров, машин и мотоциклов, которые то и дело подъезжали и отъезжали. Несмотря на опустившуюся ночь, немцы, казалось, даже не думали спать. Перед сельсоветом было не меньше сотни солдат. Они весело переговаривались, кто-то играл на гармошке, повар колдовал над котлами полевой кухни. Все это дети рассмотрели, практически не напрягаясь. Вот только офицеров видно не было. Возможно, дети просто не смогли рассмотреть их. Саша решил подобраться поближе. Он предложил Марине остаться на месте, но девочка наотрез отказалась.

– Если вдруг придется бежать – я просто не сумею сама, – пояснила она.

Саша был вынужден принять ответ. Он тоже был неуверен, что Марина сама сможет выбраться из полного немцев села.

До площади они ползли медленно, словно передвигались по Зоне, вжимаясь в траву всем телом. Бос полз впереди, проверяя дорогу. Недалеко от площади он вдруг резко остановился и посмотрел вверх. Саша тоже поднял голову, наткнувшись взглядом на чьи-то босые ступни. Марина с недоумением проследила его взгляд, попыталась посмотреть, что там вверху, но в это время к ним скользнул луч фар от проезжающей машины. Саша резко пригнул голову подруги к земле. Слава Богу, девочка не успела увидеть повешенных. Как только машина проехала, дети снова продолжили путь. Бос почему-то стал забирать влево, обходя кусты стороной. Саша не понял его маневра, но повторил с точностью. Марина немного замешкалась, не сообразила вовремя и поползла прямо в кусты. Саша, чертыхнувшись, пополз за ней. Что-то подсказывало ему, что в кусты лезть нельзя. Он оказался прав.

Паренек не дополз до подруги всего нескольких метров. Марина вдруг вскрикнула, ветки затрещали. Саша, наплевав на опасность, бросился к ней и прижал к земле, закрыв рот ладонью. Девочка билась в его объятиях, пыталась вырваться, что-то мычала закрытым ртом. Саша успел вытащить ее из кустов до того, как по ним ударило несколько фар. Осторожно, стараясь оставаться в тени, он отползал с затихающей Мариной вниз по склону, чтобы спрятаться за первым же попавшимся деревом.

Их услышали. Несколько немцев, изготовив автоматы к стрельбе, приближались к кустам. Саше казалось, что еще немного – и ночной воздух разорвут автоматные очереди. Когда немцы приблизились, слева от них зарычал Бос и бросился бежать. Двое немцев выпустили пару очередей вдогонку, затем их товарищи что-то им сказали, смеясь, после чего солдаты повесили оружие за спины и вернулись на площадь.

Саша дождался, пока они уйдут, а потом тихо спросил у Марины:

– Чего пищала?

– Там, там… – только и смогла прошептать девочка.

– Сиди здесь, я сейчас. Бос!

Саша позвал пса шепотом, но был уверен, что тот хорошо его слышал. Молодчина, псина, подумал Саша, подползая к злополучным кустам, отвлек на себя внимание немцев. Теперь они думают, что это собаки шарили по кустам. С этой мыслью он вполз в кусты и уткнулся в чью-то голову. Саша повернул влево, вправо, но все время натыкался то на головы, то на ноги. Вот почему вскрикнула Марина, и так спокойно отреагировали немцы на появление Боса.

В кустах лежали тела расстрелянных людей. Света с вершины холма было мало, но его хватало, чтобы рассмотреть, какую смерть приняли красноармейцы. Темные пятна крови на гимнастерках, пулевые отверстия в головах, неестественные позы, запах смерти…Саше стало жутко. Как сдержалась Марина и не завизжала во все горло, можно было только догадываться. Саша смотрел на расстрелянных советских солдат и не мог понять, зачем нужна была такая дикая жестокость. Потом он вспомнил о повешенных. Это были либо коммунисты, либо те несчастные евреи, которые не успели уйти с отступающими частями Красной Армии. И снова не понятно: зачем? Кто дал право вот так, безоружных, вешать, расстреливать? И после всего этого солдаты вермахта смеются, играют на гармошках, едят, словно ничего не произошло!

Саша отползал к Марине, а в душе горячей волной поднимались гнев и ненависть. Хотелось подобраться поближе к немцам, полоснуть из автомата так, чтобы от убийц только куски полетели. Чтобы гады запомнили, что нельзя такое творить, запомнили хорошо и внукам своим передали. Эти чувства были настолько сильны, что паренек из последних сил сдерживал себя от опрометчивого шага. Он дополз до Марины, лег рядом, тяжело дыша, чтобы хоть немного привести в порядок себя и свои мысли. Девочка с тревогой смотрела на него, словно искала ответы на свои вопросы. Саша улыбнулся ей в ответ, погладил по дрожащей руке, прошептал:

– Ничего, сочтемся. Перевернется и на нашей улице грузовик с патронами.

– Как они так могли, Саша? – сдавленно прошептала Марина, глотая слезы. – Ты думаешь, я испугалась, увидев убитых солдат? Нет. Мне просто стало обидно и больно, что вот так, безоружных, уже неопасных, и…Мне захотелось убивать, – закончила она едва слышно. – Впервые в жизни.

– Это зовется ненавистью.

Они замолчали. Понадобилось некоторое время, чтобы дети пришли в себя. Оба понимали, что не имеют права на опрометчивые поступки. Нужно было сосредоточиться на выполнении основной задачи – добыче карты.

– Бос не появлялся? – спросила Саша больше, чтобы успокоить Марину, хотя за пса уже начинал волноваться.

– Нет, – ответила девочка. – Думаю, что он не пропадет.

– Если жив, – едва слышно пробормотал Саша.

– Что?

– Так, мысли вслух.

Они по-пластунски приблизились к краю площади и залегли в ближайших кустах. Саша рассчитал место таким образом, чтобы в случае чего можно было быстро отступить к ставку. Отсюда площадь просматривалась очень хорошо. Наконец-то они увидели офицеров. Их было двое. Возможно, один из них всего лишь унтер-офицер, подумал Саша, глядя на черные погоны немца с серебристыми кубиками. У второго погоны были серебряными. Немцы сидели в машине-амфибии, курили и о чем-то неторопливо беседовали.

Кроме немцев, на площади не было ни одного гражданского лица. Возможно, здесь разворачивается какой-то командный пункт, хотя это маловероятно, ведь рядом – большой город. То и дело сновали связисты с катушками кабеля, бегом носились отдельные солдаты, таща в руках какое-то барахло. Саша начал наблюдать за ними. Оказалось, что все это они сносили в один дом, недалеко от площади. Для начальства стараются, со злостью подумал Саша. Ненависть снова начала закипать в крови. Спокойно, только спокойно, как говорил незабвенный Карлсон. Так, место ночлега командиров выяснили. Теперь нужно незаметно туда пробраться и приготовиться к встрече.

Марина, как ни странно, думала о том же. Девочка с несвойственным ей хладнокровием постаралась позабыть на время об убитых солдатах и полностью сосредоточилась на немцах. Она тоже заметила маневры солдат, а также пункт сбора вещей. Подростки переглянулись и без слов попятились на исходную позицию. Немного отдышавшись, они посмотрели друг на друга, Марина спросила:

– Огородами?

– Да, – кивнул Саша. – Только очень осторожно. Если в том доме действительно будет ночевать офицер, то охрана там соответствующая.

– Пошли.

Они все также по-пластунски поползли в выбранном направлении. По дороге каждый старался отбросить на время все лишние мысли, но мертвые красноармейцы никак не хотели покидать их головы. Ненависть оставалась такой же сильной, но уже постепенно остывала. Странно, что ни Саша, ни Марина даже не поняли, когда начали понимать друг друга с полуслова. Они восприняли это как данность. Наверное, это все ненависть.

Впереди темнела полоса. Так, дорога. Подростки приблизились, несколько минут лежали, внимательно вслушиваясь и вглядываясь в тишину, а потом рывком пересекли узкую грунтовку. Так же тихо Саша помог подруге перебраться через ближайший забор. Мальчик интуитивно чувствовал цель и вел к ней Марину. Таким же образом дети пересекли несколько дворов, а у одного задержались. Здесь во дворе ходил солдат. Второй тенью торчал возле ворот на улице. Больше никого видно не было. Саша осторожно двинулся в огород, подальше от часового, чтобы обсудить с Мариной план действий. Когда стебли кукурузы надежно укрыли их от часовых, Саша остановился и прошептал:

– Двое часовых.

– Я заметила, – так же тихо ответила Марина. – Нужно осторожно нейтрализовать того, что во дворе, тогда второй нам не страшен. Вот только как это сделать?

– Был бы глушитель, да еще бы подсветить чем-то, и задача была бы решена.

– Жаль, что мы не совы. Те хорошо видят ночью.

Саша с силой хлопнул себя по лбу:

– Ну и баран же я!

– Серьезно? – в темноте скорее угадывалась, чем виделась ироничная улыбка подруги.

– У меня в рюкзаке есть ПНВ, а я совсем забыл про него.

– Что-что?

– Прибор ночного видения, ПНВ. Помнишь, Кинолог отдал мне его во время последней встречи? Сейчас достану.

Он осторожно, стараясь не шуршать, снял рюкзак и достал из него прибор, похожий на очки.

– Ты хоть раз им пользовался? – недоверчиво спросила Марина.

– А то! – гордо ответил Саша, надевая прибор. – Я иногда на стрельбище баловался ночными стрельбами. С насадками для ночной стрельбы у меня как-то не сложилось, а вот с ПНВ я дружил.

Он включил прибор и посмотрел на подругу. Ночь обрела зеленоватый оттенок, но все, даже самые мелкие, предметы стали видны, словно днем. Выражение лица Марины было несколько напряженным, словно девочка ждала результатов только что сданного экзамена.

– Порядок, – сказал довольный Саша, снимая ПНВ и протягивая его подруге. – Попробуй.

Девочка надела прибор и удивилась. Она могла рассмотреть даже линии на собственных ладошках.

– Здорово, – восхищенно прошептала она, возвращая прибор другу. – Одна проблема решена, нужно что-то делать с другой.

В кукурузе что-то зашелестело. Саша надел ПНВ и мигом направил ствол в сторону шума. Густорастущие стебли не позволяли рассмотреть непрошенного гостя, поэтому пришлось залечь и ждать, пока тот проявит себя. Когда до источника шума осталось всего несколько метров, послышалось знакомое тихое поскуливание.

– Бос? – удивилась Марина.

Действительно, Саша в прибор увидел, как пес по-пластунски приближался к детям. Что-то с ним было не так, но вот что – пока не ясно. Саша снял прибор, когда пес подполз к ним вплотную. Парнишка потрепал его голову и почувствовал на ладони что-то липкое.

– Ты ранен? – догадался он.

Пес только жалобно заскулил.

– Тише, Боська, – попросила Марина, снимая рюкзак, и обратилась к Саше: – Дай ПНВ.

Тот подчинился. Девочка быстро осмотрела рану на шее. Пуля черкнула собаку, вырвав клок шерсти и распоров кожу. Марина быстро промыла рану, вколола обезболивающее, подождала немного, потом ловко наложила несколько швов и забинтовала рану. Всю операцию Бос вынес мужественно, не пикнув.

– И где обучают так делать операции? – поинтересовался Саша.

– В школе, – ответила Марина. – Есть такой предмет – ОБЖ, слыхал?

– Слыхал. Ладно, давай обсудим план.

Теперь, когда появился Бос, выполнение задачи становилось более чем реальным. Подростки некоторое время обсуждали детали, потом постарались втолковать псу, что от него требуется. Понял он или нет – было неясно, но дети надеялись, что Бос не подведет.

– Идем, – сказал Саша, когда все было обговорено. – Нужно выяснить режим смены часовых.

Осторожно, стараясь слиться с ночью, все трое перебрались на соседний огород, а оттуда приблизились к нужному дому. Саша надел прибор и осмотрелся. Один часовой все так же торчал на улице, а второй ходил по двору. Иногда солдаты тихо перебрасывались несколькими фразами, но не более того.

Прошло минут двадцать, как со стороны площади послышался гул двигателя. Фары осветили часового на улице. Саша был вынужден зажмуриться и снять прибор. ПНВ усиливал свет, поэтому глазам становилось больно. Больно, но терпимо.

Машина остановилась у ворот, из нее вышел офицер, направился во двор. Солдаты отдали честь, пропуская командира. Тот что-то бросил в темноту, двигатель взревел, машина укатила. Офицер зашел в дом, и тут же в окнах загорелся свет. Саша пожалел, что все окна выходили во двор и нельзя было рассмотреть, что происходит внутри, какое расположение дома. Это несколько усложняло задачу, вся надежда была на Боса.

Свет горел примерно сорок пять минут. За это время произошла смена караула. Саша засек время по КПК. Потом приехала машина, из которой вышел солдат с кошелкой в руке. Он зашел в дом и тут же вышел с пустыми руками. Наверное, привез ужин. Офицер ужинал еще около получаса, а потом лег спать.

Вторая смена караула произошла через два часа. Подростки некоторое время наблюдали за солдатами. Те несли службу исправно, не переговариваясь и не отвлекаясь. На востоке появилась первая несмелая полоса рассвета. Нужно было торопиться. Саша надел ПНВ, дал знак Босу. Пес отполз в сторону и растворился в темноте. Несколько минут ничего не происходило. Саша уже подумывал было, что все их старания напрасны. Но вдруг на улице произошло какое-то движение. Часовой напрягся, посветил фонариком, а потом быстрым шагом направился куда-то. Второй солдат, приготовив оружие, переместился ближе к калитке. Он успел сделать всего несколько шагов, как черная тень сшибла его. Солдат мягко повалился в траву, ударился о что-то головой, скорее всего, о стену, и замер, потеряв сознание.

Подростки метнулись к дверям. Саша бежал первым, а Марина прикрывала спину. Бос уже ждал их. Как только дверь открылась, пес тут же юркнул в дом и уверенно повел детей за собой.

Во второй комнате на широкой кровати спал человек. Судя по устойчивому запаху алкоголя, он вечером неплохо заправился спиртным. Что ж, пусть пьют, подумал злорадно Саша. Это ненадолго. Он бесшумной тенью скользнул к кровати. В прибор было хорошо видно, что на железной спинке кровати рядом с портупеей висит командирский планшет. Марина держала немца на мушке. Девочка была уверена, что, не смотря на темень, она не промахнется. Тем временем Саша вплотную подошел к офицеру. Тот что-то пробормотал во сне и перевернулся на другой бок. Дети застыли, потом Саша протянул руку, снял планшет. На какую-то секунду перед глазами возникли расстрелянные красноармейцы, повешенные люди. Мальчику вдруг захотелось сделать этому офицеру так больно, чтобы он кричал долго и безнадежно. Ведь это он, скорее всего, отдал приказ на уничтожение. В голове стало горячо от прилившей крови. Саша задышал чаще. Через несколько мгновений он взял себя в руки и осторожно отступил из комнаты. А еще через несколько секунд все трое уже были во дворе.

Все произошло так быстро, что часовой на улице еще не вернулся, а второй солдат только начал приходить в себя. Не тратя ни секунды, дети метнулись в огород. По Сашиным прикидкам, в их распоряжении было всего несколько минут. За это время нужно было где-то спрятаться. А вот этого они как раз не продумали и пути отхода не подготовили. Саша бежал и думал, куда деваться. В этот момент послышались выстрелы, грохот сапог, громкие команды, рев двигателей.

Выручил, как всегда, Бос. Он повел детей в сторону от площади. Буквально через минуту пес остановился возле какого-то разрушенного здания. Он подождал детей, а потом юркнул в щель в полу. Саша присмотрелся. Это была узкая щель между бетонными плитами и котлованом. Очевидно, при взрыве плиты сдвинулись в сторону. В такую щель взрослый вряд ли протиснется, а вот подростки проберутся. Саша подождал Марину, отобрал у нее рюкзак, помог спуститься, и только потом забрался в убежище сам. Подругу и пса он нашел в дальнем углу. Оба тяжело дышали.