Текст книги "КВЕСТ"

Глава 23

Внутреннее убранство церквушки было таким же убогим, как и внешний вид. Древние, потрескавшиеся деревянные стены, старые, позеленевшие от времени, медные подсвечники, почерневшие иконы. Вот только врата за алтарем оставались золотыми, словно и впрямь были отлиты из чистого золота. Как только дети вошли в церковь, свечи и лампады сами собой зажглись. Чудеса, да и только.

Раскрыв рты, дети осматривались по сторонам. Бос, как законопослушный пес, не рискнул идти дальше, лег у двери. Какая-то неведомая сила подсказала его собачьей интуиции, что ему здесь вообще не место, но, коль уж вошел, то должен вести себя скромно, как и подобает твари Божьей.

Саша с Мариной не знали, как вести себя в храме. Нет, в церкви они, конечно, были, и не раз, но то было со взрослыми, которые показывали и подсказывали, что делать и когда. Сейчас же дети растерялись. Они ходили вдоль стен, подходили к образам, рассматривали их, словно в музее, прислушивались к тишине, вглядывались в лица потемневших иконах, будто пытались постичь некую тайну, скрытую в ликах. К алтарю ни один из них не рискнул подойти, хотя живое золото манило к себе, словно неведомая тайна.

Старичок внимательно наблюдал за ними, фиксируя про себя каждый их шаг и делая свои выводы. Он дождался, когда дети пойдут на второй круг, а потом жестами подозвал их, пригласил сесть на лавочку под стеной по обеим сторонам от себя.

– Утомились, отроки? – спросил старичок, поглаживая седую бороду.

– Нет, что вы! – искренне ответила Марина.

– Утомились, я же вижу. Но не телом – душой утомились. От жизни своей, от пути пройденного, от разочарований, от страхов своих и яда злобы. Здесь, в храме Божьем, вы сможете отдохнуть, набраться сил перед дорогой.

– Нам в Киев надо, дедушка, – уверенно сказал Саша. – Очень надо.

– Ведаю, что надо. Только путь у вас теперь будет иной, не такой, каким вы шли все время.

– Это как? – удивилась Марина.

– Какая разница! – ответил вместо старичка Саша. – Главное, чтобы до цели довел.

– Верно говоришь, верно, – старичок закивал головой, поглаживая бороду. Глаза его улыбались, хотя лицо оставалось серьезным. – Разницы никакой, а путь ваш теперь только тот, какой вы избрали, а я укажу направление. Недаром же вы шли через кладбище, прощали и просили прощения. Видел я, с каким благоговением вы обошли храм, как присматривались к каждой иконе. Не было в ваших глазах праздного любопытства, гордыни, превосходства. Не было и ненависти, злобы, презрения. Сдается мне, что пытались вы постичь тайный замысел каждого святого, написанного рукой древнего живописца. Взгляните еще раз на иконы. Они посветлели от сияний ваших глаз и попытки проникнуть в самую суть жизни.

Дети поневоле огляделись. То ли солнце встало выше, то ли старичок оказался прав, но в церкви стало светлее, и свет этот, казалось, струился не из узких окошек или от свеч, он шел от каждой из икон, и был тот свет не обычным, земным, а каким-то иным, потусторонним, что ли. От осознания этого становилось немного жутко и…так тепло на душе, словно прикоснулся к древней, очень таинственной, но уже почти раскрытой тайне. Иконы теперь выглядели не простым рисунком на доске, нет. Они были, словно окна из другого мира, сквозь которые пробивается нечто недоступное простым смертным, но существующее в реальности, как иное измерение.

– Заметили, – довольно произнес старичок.

– Как так? – спросила Марина.

– Неужели это возможно? – поддержал подругу Саша.

– И да, и нет, – туманно ответил старичок. – Для большинства людей это показалось бы мистикой, работой больного воображения, но это не так. Понять суть икон может только тот, кто лелеет Веру в душе своей. Постараюсь объяснить вам на доступном вам языке.

Вы прошли нелегкий путь, и было на нем три этапа. Первый – Материальный мир, в котором вы живете, пришлось покинуть на некоторое время, но вы еще вернетесь в него, и это правильно. Второй этап – мир Астральный, мир чувств и страстей. Как описывает его Сергей Бинат, в нем присутствует разумная жизнь, он несет в себе эго: завоевание, захват, насилие. Он делится на уровни. В нижних уровнях, окрашенных в грязно-коричневые краски, сильная воля подавляет более слабую. Здесь царят зависть, страх, ревность, инстинкты, страсти разные. Назначение нижнего Астрала – экзаменовать нас на правильность выбора духовного пути. Астральный мир – это «волки» тонкого мира, которые подбирают тех, кто болен духовно. Верхний Астрал – это мир несовершенных духов, откуда происходят искушения. Именно отсюда происходит материализм – отрицание Бога, либо преподносится извращенное представление о нем, например, страх перед Богом, боязнь его. Без явной границы Астральный мир перетекает в мир Ментальный – это третий этап вашего пути. Ментальный мир легче, чем Астральный, но и здесь присутствует эго. В этом мире ученые и философы черпали свои знания, например, Менделеев с его периодической таблицей, которую он увидел во сне. С Астральным миром вы столкнулись в Зоне, пройдя ее насквозь. Каждую минуту вам приходилось бороться за свои жизни, свои души и души тех, кто близок вам. Было трудно, иногда нестерпимо больно, но вы прошли. Потом был мир Ментальный. Здесь на вас не давили так страх, отчаяние, но суждение, категоричность мышления вновь рождали в ваших сердцах ненависть и злобу, и поэтому едва не отбросили вас обратно в Астрал. Если бы вы не догадались повернуть к кладбищу – даже не знаю, чем дело бы кончилось.

– Это потому вы говорили, что путь через кладбище – самый правильный, – догадалась Марина.

– Именно. В Ментальном мире вы пробыли недолго, но этого было достаточно, чтобы вам открылся этот храм. Он не простой. Отсюда начинается путь в иной, на границу Божественного мира. И, чтобы вернуться в мир Материальный, вы должны прикоснуться к миру Божественному. Нет, вас туда пока еще не пустят, не готовы вы, но достойны видеть, к чему нужно приложить все усилия на жизненном пути, дабы самим не потерять Истинный Свет и другим дорогу указать.

– Зачем это нам? – не понял Саша. – Я, например, не хочу быть монахом или попом.

– Глупый ты, Саша! – возмутилась Марина. – Никто тебя не заставляет идти в монастырь или становиться священником. Просто мы должны жить так, чтобы не потерять тепло в наших душах, и другим помогать.

– Как-то это звучит… – Саша даже не смог найти нужные слова, чтобы описать свои чувства. – Не так, что ли.

– Ты слушай подругу, – посоветовал старичок, – она дело говорит. Божественный мир можно называть по-разному: Огненный, Причинный, Каузальный – суть от этого не меняется. Но повторюсь: вам еще рано туда, вы пройдетесь по самому краю его, по границе, где живут древние тонкие существа, о которых упоминают сказки, да еще легенды. Другой дороги у вас нет. От вас зависит, каким будет путь – легким или трудным. Это предпоследний урок для вас.

– А последний? – не удержался Саша.

– Всему свое время.

Старичок замолчал. Он сидел, закрыв глаза, и только поглаживал свою длинную седую бороду. Саша долго думал над его словами, время от времени оглядываясь на иконы. Нет, не врал старичок. Сейчас иконы больше, чем раньше, были похожи на окна из другого мира. Свет, изливавшийся из них, дарил тепло, уют и умиротворение.

Марина ни о чем не думала. Ей было просто хорошо и уютно здесь. Ни страха, ни усталости, ни злости или неуверенности – все это осталось там, за порогом. Здесь же пришли покой и осознание: теперь-то все будет хорошо, просто замечательно, и последний отрезок пути будет идти легко и приятно. Если, конечно, Саша не осложнит его. Нет, она не сомневалась в своем друге, просто немножко переживала за него. Совсем чуть-чуть. Все слова старичка были просты и понятны, и даже насчет предпоследнего и последнего уроков – тоже. Все было сказано просто, словно для малышей. Марина почему-то сразу поверила и поняла, о чем говорил старичок, и доказательств не требовала. А еще вдруг вспомнилось, как она первый раз попала в «КВЕСТ». Там, на поле, ей было так же хорошо, как здесь сейчас, но потом была Зона, где стало страшно и ноги снова перестали ей подчиняться. Как сказал старичок, Астральный мир? Нет, в таком мире жить она не хочет.

Марина посмотрела на старичка, блаженно закрывшего глаза и поглаживавшего свою бороду, и вдруг ей в голову пришла одна мысль.

– Скажите, дедушка, а как вас зовут? – спросила Марина. Ей сразу стало неловко, словно она задала неуместный вопрос.

– Зовите меня Схимник, – с улыбкой ответил старичок. – Вижу, вы готовы идти дальше.

– Вот только еды у нас почти совсем не осталось, – сокрушенно сказал Саша.

– Она вам не нужно, уж поверьте мне, отроки. И песику вашему – тоже. Ну, что ж, негоже время попусту терять. Идемте, проведу вас. Только помолюсь на дорожку.

Схимник легко встал, направился к алтарю. При его приближении свечи загорелись ярче, а свет из икон стал почти белым, но не слепил, а только согревал. Схимник опустился перед алтарем на колени, осенил себя крестным знамением и принялся шептать молитву. Дети подтянулись ближе, стали за его спиной. Они не могли разобрать слов, которые шептал Схимник, но оба сразу почувствовали, как что-то теплое и уютное обвернуло их. Даже не оглядываясь, они поняли, кто стоял за их спинами.

Чем дольше молился Схимник, тем светлее становилось в церкви. Теперь она не казалась старой и неухоженной. Стены избавились от трещин, подсвечники блестели в сиянии свечей золотом, лики святых смотрели на юных прихожан с совершенно новых, словно вчера писаных, икон. А когда Схимник заканчивал свою молитву, откуда-то из-под купола вдруг вниз упал луч света, который заключил людей в золотой круг, а в воздухе серебром зазвенели колокола, хотя на звоннице – дети знали это наверняка – никого не было.

– Ну, вот, можем идти, – сказал, наконец, Схимник, повернувшись к детям. – Идем, отроки.

Он провел их до двери, выпустил наружу и вышел сам, оставив дверь открытой.

– Сюда волен войти любой, кому нужна помощь, – пояснил он в ответ на вопросительные взгляды детей.

Дети оглянулись. Церковь теперь выглядела совсем по-иному. Купол блестел золотом, крепкие бревна стен белели свежей побелкой, окна были вымыты, на крыльцо не страшно было ступать ногой. Не сговариваясь, дети поклонились храму и трижды перекрестились.

– Это правильно, отроки, – одобрительно закивал Схимник. – Это правильно.

Он положил руки им на плечи и повел в лес. Река все так же блестела внизу, только вместо города дети видели за рекой лес и несколько маленьких домишек, словно игрушечных, возле которых суетились люди. Бос шел впереди, поминутно оглядываясь на Схимника, словно испрашивая у него: правильно иду? Тот кивал, и пес продолжал шагать.

– Опять во времени перенеслись? – спросил Саша, разглядывая окрестности.

– Скорее, в измерении, – поправил его Схимник. – Многие времена и измерения существуют параллельно, и тот, кто умеет, легко ходит по ним. Таких людей издревле называли каликами перехожими, то есть вхожим в разные лики этого мира. Эти люди несли мудрость разных миров, чтобы передавать ее всем, кто желал видеть истину и имел дар переходить из одного мира в другой. А теперь обождите здесь.

Они отошли недалеко от церкви. Тропинкой, по которой их вел Схимник, очевидно, многие ходили, потому что была она хорошо утоптана и широка. Подростки оглянулись. Солнце только-только встало над горизонтом, обещая теплый погожий день. На голубом небе, пробивавшемся иногда сквозь кроны деревьев, не было ни облачка. В лесу пахло свежестью, грибами и какими-то ягодами. Запах был необычным, дурманящим, такой воздух хотелось пить, как драгоценный напиток. Саша взял в руку ладошку Марины, и они долго стояли, всматриваясь в небо. Им было так хорошо вдвоем, что не хотелось никуда уходить. Хотелось стоять вот так всю жизнь, вечность, пить этот волшебный воздух, слушать шелест ветра в листве, смотреть, как возникают и исчезают в зелени крон голубые лоскутки небосвода, а солнечные проблески игриво перепрыгивают с дерева на дерево, словно зверьки. Дети полностью отключились от реальности и не видели, как Схимник подошел к Босу, что-то тихо говорил ему, а пес кивал изредка в ответ, будто прекрасно понимал, о чем ему втолковывал старик. Они также не видели, как рядом с Босом и Схимником время от времени то появлялась, то исчезала призрачная полупрозрачная фигура женщины в длинном платье, которая не шла, а словно плыла над землей. Женщина ничего не говорила, она просто иногда гладила пса, то ли приободряя его, то ли поощряя, то ли благодаря за что-то одной ей известное. Не видели подростки, как исчезла женщина, как вернулся к ним Схимник. Только деликатное покашливание старика вернуло их к реальности.

– Ну вот, отроки, – продолжил Схимник, словно и не отходил никуда. – Слушайте урок. Как сказала вам Баба Яга, вы должны выйти к Киеву и найти там центр. Только вот дороги могут быть разными. Одна короткая, но трудная, вторая долгая, но легкая, а третья вообще может вернуть вас туда, откуда пришли, и тогда начинать придется все с начала. Как угадать пути-направления? Думайте, решать Вам.

– Зачем же так сложно? – удивился Саша.

– А жизнь, она вообще штука сложная, отрок. Ведь жизнь – это сплошная череда принятых решений. И выбор этот приходится делать каждый миг без права на ошибку. Сейчас вам будут встречаться разные существа, в основном добрые, но могут случиться и хитрые. Будут искушать вас, соблазнять разными разностями, только не поддавайтесь искушению. Вы идете по краю Божественного мира, и здесь возможно то, что никак невозможно в вашем, Материальном, мире. Только в сказках да в легендах.

– Это экзамен такой? – догадалась Марина.

– Пусть будет экзамен, – не стал спорить Схимник. – Тварь Божья послужит вам и здесь, только время его на исходе. Наступит момент, когда вы пойдете дальше сами.

– Он что, умрет? – голос девочки был испуган.

Саша тоже нахмурился. Стоило ли проходить Зону и выжить под обстрелом, чтобы умереть здесь? Несправедливо как-то.

– Ну что ты, девонька, – ладонь старца легла на ее плечо. – Нет, конечно. Здесь не умирают. Просто у каждого свой путь. У вас – свой, у него – свой. Его урок почти выполнен, ваш же только начинается, только и всего. Ну, все. Солнце уже припекает, а вы еще здесь. Идите.

– До свидания, – Марина помахала Схимнику на прощание рукой.

– До свидания, – сказал Саша и повернулся вслед за подругой.

– С Богом, – напутствовал старик.

Дети не видели, что он трижды перекрестил их, благословляя в дорогу. Они шли, не оборачиваясь, пока не затерялись среди деревьев, и не могли видеть, как рядом со Схимником появилась полупрозрачная женщина, как и она, и старик начали превращаться в Алю и Кинолога. Не видели и то, как эта пара, простояв еще некоторое время, растворилась в лесном воздухе. Бос вел их по тропинке в мир, который еще никто не видел из смертных людей, во всяком случае, последнюю тысячу лет.

Дети шли сначала молча, наслаждаясь тишиной. Птиц здесь, почему-то, не было. Никто не щебетал в листве, только ветер иногда шелестел кронами высоких деревьев. Эта необычная тишина, как ни странно, совершенно не напрягала, словно так и надо было.

– Тихо-то как! – прошептала Марина, держась за Сашину руку, и спросила: – Как думаешь, что нас ждет дальше?

– Не знаю, – ответил мальчик. – Думаю, что ни мутантов, ни фашистов мы здесь не встретим. А тишина, скорее всего, потому, что мы находимся на меже пограничного мира. Помнишь, Схимник сказал, что мы пойдем по краю Божественного мира?

– Помню, конечно. Как здесь хорошо!

Саша ничего не ответил, только чуть сжал девичью ладошку. Марина заглянула в его глаза, а у самой в глазах горел озорной огонек. Казалось, еще немного, и девочка бросится бежать по тропинке с криком «Догоняй!».

Тропинка все петляла и петляла среди деревьев, Бос уверенно шел впереди, иногда оглядываясь на подопечных. Складывалось впечатление, что пес снова приобрел способность двигаться без остановки, как тогда, в Зоне. Повязку он сорвал еще возле церкви, рана больше не беспокоила его. Да и была ли она?

Постепенно тропинка становилась уже, лес – гуще. В ветвях послышалось первое птичье пение, какие-то пичуги порхали с ветки на ветку, но рассмотреть их подростки были не в силах. Где-то в стороне раздался треск, и вскоре все стихло. Саша сначала настороженно замер, пытаясь по привычке вытащить из-за спины несуществующий автомат, потом вспомнил, что Схимник их разоружил, улыбнулся и стал догонять Марину. Тропинка стала такой узкой, что идти рядышком было уже невозможно. То ли лес становился густым, то ли просто солнце уже клонилось к горизонту, но видимость ухудшилась. Странно, подумал Саша, они идут уже довольно долго, но ноги не болят, да и усталости почти не чувствуется. Так, совсем чуть-чуть хочется присесть возле какого-нибудь дерева и немного посидеть, послушать птиц. Когда в последний раз он вот так ходил по лесу? Саша уже и не вспомнит. Давно это было, словно в другой жизни.

Поляна открылась как-то вдруг. Деревья разом расступились, и Бос вывел детей на небольшую полянку, посреди которой стоял крепкий широкий дуб. Лес обступал поляну с трех сторон, а с четвертой стороны ее омывала река. Солнце уже висело низко над горизонтом, освещая воды золотом вечерних лучей.

– Ух ты! Река! – Марина даже запрыгала на месте и захлопала в ладоши. – Искупаемся?

– Хорошо, – согласился Саша.

Они бросились к реке наперегонки. Бос бежал рядом, иногда перебегая с одной стороны на другую, будто игрался.

Добежав до реки, оба вдруг застыли, соображая. Ни у кого не было купальника, а купаться голышом…

– Вот что, – Марина решительно отвернула Сашу лицом к дубу. – Я купаюсь первой, а ты – потом. И не подглядывать!

Саша вздохнул и отошел на несколько шагов. За спиной послышался сначала тихий шелест снимаемого комбинезона, а потом всплеск воды и радостный крик Марины:

– А вода-то, вода! Теплая, как молоко!

Саша не удержался и на миг обернулся. Комбинезон девочки лежал на траве, а она сама со смехом плавала, окуналась с головой, выныривала, отфыркивалась, била руками по поверхности и снова плыла.

– Далеко только не заплывай, – посоветовал Саша, глядя на подругу.

Девочка испуганно вскрикнула, потом бросила в него пригоршню воды и возмущенно запищала:

– Отвернись немедленно, бессовестный!

Саша мгновенно опомнился и отвернулся, покраснев до кончиков ушей. Ему было стыдно перед подругой, но желание снова оглянуться становилось очень сильным. Чтобы преодолеть искушение, парень отошел еще ближе к дубу, лег на траву так, чтобы не видеть ни реку, ни подругу, и стал смотреть в небо. По синей глади медленно ползли легкие, словно пушинки, облака. Саша стал наблюдать за ними, как тогда, в центре, когда он только познакомился с Мариной. Это занятие настолько увлекло, что он не заметил, когда рядом появилась подруга и обляпала его мокрыми волосами. От неожиданности Саша подорвался на ноги и отступил на два шага.

– Это тебе за то, что подглядывал, – Марина наступала и снова ляпала водой.

Хоть в голосе девочки и звучали нотки старой гувернантки, но в глазах горел бесшабашный огонек.

Саша тем временем отступил к реке, а потом, на берегу, резко остановился и жестом приказал Марине отвернуться, мол, я теперь главный на этой территории. Девочка надменно надула губки, гордо отворачиваясь. Саша быстро стащил комбинезон и нырнул в воду. Он не знал, почему под комбинезоном не было белья. Может, ошибка какая-то, а может, так нужно было для эксперимента. Не важно. Вода тут же омыла его тело, смывая грязь и пот. А, может, это только кажется, что с тела, а на самом деле – с души? Саша не знал, но ему, как и Марине, хотелось пищать и визжать от восторга. Вода действительно была теплой, как молоко. Солнце не пекло, а слегка грело, когда он ложился на воду, ласкало своими лучами. Было так здорово, что совсем не хотелось выходить на берег. Он плескался долго, пока не услышал голос Марины:

– Саша, вылезай уже. Ну, пожалуйста.

Саша проигнорировал, только посмотрел на подругу. Девочка сидела спиной к берегу и что-то перебирала в руках, кажется, какие-то стебельки. Саша еще немного поплавал, а потом выбрался на берег и лег под солнцем, обсыхая. Он чувствовал, что Марина один раз не выдержала и посмотрела на него, но потом с тихим визгом снова отвернулась. Один-один, подумал парень и улыбнулся. Нет, он не был нудистом или извращенцем, просто в этой атмосфере хотелось быть естественным, жить, полностью соединившись с природой, и нагота совсем не смущала почему-то. А еще в голову пришла мысль, что Марина чувствует то же самое, только не решается. Странно, но ходить нагишом перед девочкой, которая ему очень нравилась, Саша стеснялся. Поэтому он быстро оделся, а потом, зачерпнув из реки пригоршню воды, тихо подкрался и выплеснул ее на голову Марины. Девочка вскрикнула, резко сорвалась на ноги и бросилась за «обидчиком», крича на бегу:

– Бессовестный, вредный мальчишка.

Саша несколько раз увернулся от ее рук, а потом позволил догнать себя возле самого дуба и повалился с Маринкой в траву. Они еще немного повозились, после чего Марина села сверху, прижала Сашу к земле и громко потребовала:

– Проси прощения, негодный!

– Все, сдаюсь, сдаюсь, – мальчик даже отвел руки в стороны, демонстрируя полное повиновение.

Марина звонко, бесшабашно засмеялась, повалилась на траву рядом с ним. Бос снисходительно наблюдал за их возней, лежа под самым деревом.

Дети долго лежали рядом, наблюдая закат. Марина устроилась поудобнее на Сашином плече, и вскоре оба незаметно уснули. Пес какое-то время лежал, не меня позы, потом осторожно подполз и лег в ногах у детей, словно согревая их своим теплом.

Солнце склонилось к самому горизонту, постепенно исчезая и одаривая землю последними своими теплыми лучами, пока полностью не ушло на покой. В небе зажглись первые звезды, из-за деревьев показался огромный полумесяц луны. Туман потянулся от реки, будто полупрозрачное покрывало, стал окутывать поляну. Звезд на небе становилось больше, они светились все ярче. Несколько из них вдруг резко спикировали к земле и превратились в каких-то очень маленьких светящихся существ, которые издавали непонятные звуки. Постепенно эти звуки стали превращаться в непривычную, но приятную музыку, как будто маленькие существа играли на невидимых инструментах. Бос никак не реагировал на музыку, только иногда водил ушами, чтобы лучше расслышать все нюансы.

Дети продолжали спать. Им снилось что-то необычное и приятное, потому что оба улыбались сквозь сон.

Марина проснулась первой. Она еще улыбалась, переживая сновидение, и смотрела на летающих артистов, не придавая этому значения. Но, осознав, где находится, девочка перестала улыбаться и тихонько толкнула Сашу. Тот проснулся мгновенно, словно совсем не спал, посмотрел с улыбкой на подругу, мол, ты чего, а потом, проследив ее взгляд, тоже перестал улыбаться и потихоньку сел.

– Что это, Саша? – несколько растерянно спросила Марина.

– Понятия не имею, – ответил тот, наблюдая за светящимися пируэтами существ. – Похоже на сказку.

Бос, заметив, что дети проснулись, встал, с удовольствием потянулся и посмотрел на реку. В ярком свете луны на берегу полупрозрачные фигуры водили хоровод, а над ними светящимся облаком летали маленькие существа. Их музыка становилась громче. Когда к ней присоединилось девичье многоголосое пение, Саша не выдержал и спросил:

– Куда нас все-таки занесло?…