Текст книги "КВЕСТ"

– Все, – резюмировал Саша, присаживаясь возле Марины. – Теперь ждем и отдыхаем.

– Я испугалась, – прошептала девочка, прижимаясь к другу. – Вы с Босом ломанулись вперед, а я же ничего не вижу. Думала, что вот-вот потеряю вас.

– Извини, Маринка, знаю, что виноват. Больше ни за что не оставлю тебя, – с этими словами Саша обнял подругу, крепко прижал к себе и поцеловал в висок.

Так они сидели долго, прислушиваясь к происходящему на улице. Тревога, поднятая ночью, не прекратилась даже с рассветом. Немцы, казалось, хотели перевернуть все село вверх дном. Несколько раз солдаты вермахта пытались заглянуть в убежище детей, но вскоре оставили попытки, посчитав, что в такую узкую щель взрослый при всем своем желании не смог бы проникнуть. Что карту похитили подростки, им и в голову не приходило. Ближе к обеду в центре села раздалось несколько залпов, потом все стихло. Детям даже страшно было подумать о причинах этих выстрелов. Саша время от времени сжимал кулаки, а Марина тихонько плакала, но не от страха. Это были жгучие слезы обиды и гнева. Жаль, что их только трое, думала девочка. Вот если бы с ними были Кинолог и Аля, Шухер с Тунгусом, дядя Андрей и мама, тогда можно было бы всех этих фашистов перебить, в крайнем случае, пленить, поставить на колени и сутками заставлять смотреть на тех людей, которых они убили, и просить прощения у живых и мертвых.

Все время тревожного ожидания дети почти не разговаривали. Когда тревога, наконец, улеглась, они незаметно для себя заснули. Марина засыпала с чувством гнева, Сашиной последней мыслью была месть. Может, поэтому их сон был беспокойным. Бос лежал рядом с ними, пытаясь иногда зализать рану, но бинт мешал ему. Пес был спокоен, хотя должен был волноваться больше всех. На этом уровне, в отличие от Зоны, он был уязвим и смертен, как и все остальные программы «КВЕСТа», сопровождавшие пилигримов. Это в Зоне страшные ранения, нанесенные химерой, заживали в считанные часы, а здесь пустяковое ранение приносило страданий больше. Бос не понимал своим собачьим умом, что он был рожден в другом мире, являясь плотью от плоти его, а здесь он, как мутант на Большой земле, такой же, как и все. Понимание ему было не нужно. Он все принимал как данность, не осуждая и не приветствуя. Он сам выбрал свой путь, сам шел по нему, не зная конечной цели, но желая одного: вырваться за горизонт Зоны, познать большее, увидеть иной мир. Все остальное не важно. А еще Бос вдруг понял, что еда – это очень вкусно.

Глава 20

– Дай КПК, – потребовал Шпала, держа гостей на мушке. – Только без лишних движений.

Андрей подчинился. Сталкер взял компьютер, быстро прочитал текст, а потом спросил:

– Кто такой Симонов?

– Долго рассказывать, – угрюмо ответил Андрей.

– Да поймите вы… – начала было говорить Ольга, но сталкер грубо прервал ее:

– Заткнись, – и обратился к Андрею: – Я жду.

– Хорошо, – Андрей понимал, что теперь придется рассказывать все.

Во время рассказа ни дети, ни Шпала не произнесли ни слова. И если лицо сталкера оставалось непроницаемым, то дети реагировали по-разному. На их лицах мелькали то усмешки, то удивление, то насмешливое недоверие. Андрей закончил рассказ, тогда заговорила Ольга:

– Когда ты рассказывал о том, где и как ты нашел детей, у меня закрались первые подозрения, что ты говоришь не о наших детях. Ни мы, ни Саша с Мариной никогда не были в Зоне за пределами города, поэтому найти их на Свалке или провести по болотам ты не мог. Теперь я убедилась, что мы обознались. Прошу простить за это.

– Складно у вас все получается, – проговорил Шпала. – Еще бы подтверждение вашим словам получить не мешало бы. Как насчет доказательств, слабо?

В это время завибрировал КПК Андрея. Сталкер посмотрел на экран и удивился, прочитав сообщение. Неизвестный доктор Симонов запрашивал его, кто он и эти двое детей.

– Он нас видит, – сказал Шпала. – Но как? В «палестинке» увидеть нас невозможно, я проверял.

– Так ответь ему, – посоветовал Андрей.

Он и сам был удивлен. Симонов в свое время говорил, что проникнуть в «КВЕСТ» извне невозможно. Ладно, один раз, это не в счет, но вот второе сообщение говорило об обратном. Может, удалось-таки наладить канал связи?

Сталкер стал отбивать сообщение, комментируя его вслух. Дети все время молчали, словно были немы, только внимательно следили за гостями.

– «Откуда вы нас видите?»– Шпала поставил знак вопроса и стал ждать ответа. Тот не задержался.

– «Из своей лаборатории на экране дисплея». О как! Теперь, получается, Зону всю можно наблюдать по компьютеру. Круто!

В следующем своем запросе Симонов потребовал от сталкера, чтобы тот вернул КПК владельцу.

– Ладно, держи, – Шпала отдал наладонник. – Хоть вы с доктором меня и не убедили, но пусть будет так. Имейте ввиду: хоть одно подозрительное движение, и я вас пристрелю. Детям тоже терять нечего.

Дети молча кивнули, но оружие опустили. Как только вопрос был улажен, Андрей отбил сообщение, что свяжется позже. Тем временем дети первыми двинулись вглубь «палестинки», взрослые – за ними. Они остановились через несколько десятков шагов под широкой разлапистой елью.

– Предлагаю перекусить и привести себя в порядок, – Шпала первым сел на усыпанную хвоей землю, а затем занялся раной.

Пока Дюймовочка помогала ему, а Ежик стоял на часах, Андрей с Ольгой достали еду и начали подкрепляться, разглядывая детей.

Девочка была худенькой и невысокого роста. Ей одинаково можно было дать и десять, и двенадцать лет. Сталкерский комбинезон был ей великоват, висел мешком на детском тельце. Было удивительно, как такими тонкими ручками она легко управлялась с бинтами и с оружием. Сейчас, помогая сталкеру, она хмурила бровки на округлом личике, усеянном веснушками. Курносый носик то и дело морщился, если что-то шло не так, а тонкие губки иногда шевелились. Рыжеватые волосы были заплетены в две тоненькие косички.

Мальчик был взрослее своей спутницы. Андрей вдруг подумал, что он действительно ровесник его сына. Такой же рослый, крепкий, и даже комбинезон, немного мешковатый, никак не портил впечатления. Ежик был коротко стрижен, волосы торчали торчком, как у настоящего ежика. Вот только выражение лица говорило о том, что иголки у Ежика могут быть отравленными. В общем-то правильное лицо было немного подпорчено шрамом на левой щеке, тянувшемся от уха до середины щеки. Андрей вдруг подумал, что точно такой же шрам носил самый выдающийся диверсант второй мировой войны, Отто Скорцени. К чему было это сравнение, Андрей и сам не понял. Хоть внешне мальчик был спокоен, но губы плотно сжаты, глаза глядят настороженно, лицо не выражает ровным счетом никаких эмоций. Было ясно, что для него оружие в руках – это не просто кусок железа. Казалось, автомат является продолжением своего хозяина, частью его тела. От мальчика веяло такой волной силы, что хотелось быть если не его другом, то, во всяком случае, не врагом. Андрея это немного беспокоило, но потом он вспомнил, что Ежик является дисаром, и успокоился. Возможно, это сверхспособности так влияют на окружающих.

– Спасибо, Дюймовочка, – сказал Шпала, осматривая перебинтованную ногу. – Что бы я без тебя делал?

– На здоровье, Шпала, – звонким, немного писклявым голоском ответила девочка и протянула ему банку тушенки с галетами.

– О как! Ты и обед уже приготовила? Умница.

Девочке явно нравилось, когда ее хвалят. Она даже немного зарделась, улыбнулась и пристроилась рядом со сталкером, глядя, как он ест. Ольга с теплой улыбкой наблюдала за ребенком. Это, конечно, не Марина, но почему-то к ней хотелось относиться с материнским теплом, настолько был светел этот маленький человечек. Несколько раз взгляды девочки и женщины пересекались, но Ольга не решалась первой заговорить. То ли мешал момент знакомства, когда Дюймовочка держала ее на мушке и – Ольга знала это наверняка – была готова открыть огонь без сожаления, то ли страх потерять первый безмолвный контакт, который сейчас установился между двумя группами.

Девочка заговорила первой. Когда их взгляды пересеклись в очередной раз, Дюймовочка пододвинулась поближе к Ольге и спросила:

– Страшно было вначале?

Ольга кивнула.

– Мне тоже, – созналась девочка. – Когда мы с Ежиком попали в Зону, то были без оружия, да и вообще без ничего. Так жутко было, особенно по ночам, когда ходили неизвестные мутанты. А еще Выбросы пугали, но мы с Ежиком быстро научились их угадывать, впрочем, как и аномалии.

– Ты бы поменьше болтала, – угрюмо буркнул Ежик, не отвлекаясь от несения службы.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Дюймовочка. – Неужели ты не чувствуешь, что это – нормальные взрослые, не то, что Винт и его бандюки.

– А как вы попали в Зону? – осторожно спросила Ольга. Ей очень не хотелось разорвать тонкую нить доверия, которое удалось установить.

– Был Выброс, больше, чем обычно, и Зона расширилась на несколько километров за пределы Периметра. Наше село накрыло тоже. В тот день мы с Ежиком и еще несколькими детьми играли в сталкеров, забрались в старый коровник на краю села. Небо вдруг стало темным, потом красным, раздался сильный гул, от которого стало больно в голове, мир как будто поплыл. Я не могла дышать и потеряла сознание. Очнулась, когда вот он, – девочка указала пальчиком на Ежика, – вытаскивал меня из-под рухнувшей балки. Голова сильно болела, тошнило, руки и ноги не слушались. Мне едва хватило сил сидеть под стеной, куда перетащил меня Ежик. Пока он вытаскивал других детей, я осмотрелась. Небо уже было обычным, вот только мир стал каким-то серым. Трава сразу завяла, с деревьев начали осыпаться листья. Я посмотрела на село. Там было какое-то движение. Дома вроде бы разрушены не были. Ежик все время кого-то вытаскивал и клал рядом со мной, но я сначала не обращала внимания на детей, мне было плохо. А потом Ежик присел рядом и устало сказал, что нужно идти в село и звать взрослых на помощь, потому что все дети умерли, и нужно предупредить их родителей. Я посмотрела на детей. Они просто лежали на земле, словно спали. Я вначале даже не поняла, о чем он, а потом уже было не до этого. Из села к коровнику начали передвигаться какие-то чудовища. Я уже потом узнала, что это были мутанты. Ежик схватил сначала меня за руку и потащил в поле, подальше от села, но я не могла идти. Тогда он понес меня на своей спине. По дороге я несколько раз чувствовала то холод, то жар, и мне совершенно не хотелось, чтобы Ежик шел прямо. Он и сам это чувствовал, и обходил такие места стороной заранее. А потом село накрыли взрывы, прилетели вертушки, ну, вертолеты, стали стрелять по всему живому. Мы с Ежиком схоронились под деревом, и нас не заметили, к тому же мы успели уже далеко уйти. Ночевали мы в лесу. Было страшно и холодно, а еще хотелось есть и пить. Всю ночь вокруг кто-то ходил, слышалось чье-то ворчание, даже завывание. Наследующий день мы вышли к Старому Периметру. Там, на одном из блокпостов, мы нашли еду, воду, оружие, даже вот эти комбинезоны, – девочка показала на свою одежку. – С автоматами мы тогда не умели обращаться, но с ним чувствовали себя уверенней.

– Кто не умел, а кто и наоборот, – недовольно пробурчал Ежик.

– Не умели, не умели, – как маленькая заспорила Дюймовочка. – У тебя в первый раз автомат чуть не вылетел из рук.

Мальчик что-то недовольно пробурчал, но продолжать спор не стал.

– Ну, вот, – продолжала девочка. – На блокпосту мы провели несколько дней. Там было много еды, можно было спокойно ночевать в бункерах…

– Дотах, – тут же поправил ее Ежик.

– Ну да, в дотах. Там мы учились стрелять, подобрали себе оружие по руке, как говорил Ежик, а потом стали думать, куда идти. Все вокруг настолько изменилось, что мы не знали, где теперь Большая земля. Сделали несколько коротких вылазок, два раза отбивались от слепых собак. В одном таком бою нас нашли Кореец и Пистон. Они выслушали нас, переговорили о чем-то между собой, а потом предложили идти с ними, мол, новый Периметр сейчас все равно недоступен, а вот через несколько месяцев они отведут нас на Большую землю. По дороге они несколько раз ошиблись, определяя границы аномалий, и, если бы не мы с Ежиком, то, наверное, пропали бы.

– Не пропали бы, – снова не удержался Ежик.

– Я сказала «наверное», – тут же парировала Дюймовочка. – Они сначала сильно удивлялись, откуда мы знаем про аномалии, все выспрашивали, не ходили ли мы тут раньше. А когда Ежик нашел первый артефакт, «выверт», они удивленно переглянулись и стали часто посылать нас вперед проверять путь. Так мы дошли до их схрона, там отсиделись день, а потом сталкеры повели нас в бар к Сидоровичу. По дороге они предупредили, чтобы мы держали язык за зубами о своих способностях, мол, плохие люди нас могут заставить работать на них до конца жизни, как рабов. Потом Кореец и Пистон объяснили нам, что мы чувствуем аномалии и артефакты лучше всяких приборов. А еще они назвали нас дисарами и запретили общаться с другими сталкерами совсем. Сказали, что будет лучше, если мы будем изображать из себя немых. Вообще-то они были очень хорошими, учили нас ходить по Зоне, правильно собирать артефакты, обходить аномалии, замечать мутантов заранее и уходить от них, стрелять, много чему. А взамен заботились о нас, кормили, поили, не давали никому в обиду. Четыре дня назад Пистон вернулся от Сидоровича и сказал, что есть окно за новый Периметр и что можно нас вывести. Корейца это сообщение, почему-то, не очень обрадовало. Он начал тихо спорить о чем-то с Пистоном, но, в конце концов, Пистон громко сказал, что жадность губит, и им с головой хватит того хабара, что мы помогли им найти, на небольшой домик на берегу океана и на безбедную старость. Кореец больше спорить не стал. На следующий день мы все вместе пошли к новому Периметру. Не знаю почему, но на нас напали бандиты Винта, и, если бы не Шпала с Летуном, нас, наверное, убили бы.

– Дальше я вам рассказывал, – вмешался Шпала. – Вот только до сих пор в толк не возьму, как бандюки просекли про дисаров.

– Это Кореец проговорился по пьяни, – сказал Ежик. – Однажды мы пошли с ним в бар, чтобы продать хабар, затариться патронами и снарягой, едой там. Приняв лишнее, Кореец начал хвалиться сталкерам, что ему и Пистону никакие КПК не нужны, мол, есть у них один секрет, который позволяет ходить по Зоне, как по бульвару, и посмотрел на меня. Сталкеры дружно обсмеяли его, после чего Кореец враз сник и прикусил язык. Одного сталкера я потом видел на Свалке среди бандюков, когда нас зажали в угол. Его пристрелил Летун.

– Кореец никогда не умел пить, – сокрушенно сказал Шпала. – Вечно язык распускал после первой бутылки. Ему, конечно, мало верили, но вот два и два Винт сложить сумел, а мы – нет. Да и слава Зоне, целее ребятки будут.

– Как вас зовут по-настоящему? – спросила Ольга.

– Об этом не принято спрашивать, – сразу же напрягся Ежик. – Сталкер, попав в Зону, получает новое имя, или кличку. Вот вы в Зоне чужие, потому до сих пор и ходите со своими именами, а мы здесь – как дома. Жаль, что Шпала ведет нас на Большую землю. Я бы здесь остался, сталкерил бы.

– Тебе учиться надо, сталкер, – насмешливо отбрил его Шпала. – Еще успеешь, если захочешь. Ты вот о Дюймовочке лучше подумай. Ей-то в Зоне совсем негоже находиться.

Ежик замолчал, но по непокорному блеску в глазах было понятно, что со сталкером он категорически не согласен.

Андрей все это время внимательно наблюдал со стороны за детьми и их проводником. У него сложилось стойкое впечатление, что Кинолог с Алей не зря оставили их в Лабиринте, хотя спокойно могли вывести. Да и встреча со Шпалой и детьми была не случайной, а кем-то очень тщательно спланированной. Тогда кто же такие Кинолог и Аля?

Вновь завибрировал КПК. Симонов запрашивал, почему Андрей и Ольга так долго молчат и что вообще происходит. Он прекрасно видит все, но слышать не может, так что общение будет идти только через КПК. Андрей коротко написал обо всем, что произошло до встречи и что услышал от детей, упустив, правда, свои сомнения. С этим вопросом стоило сначала самим разобраться.

Шпала следил за Андреем, потому что сразу задал вопрос:

– Слушай, а твой док может нам помочь?

– Каким макаром? – не понял Андрей.

– Ну, например, помочь выбраться из Лабиринта или сразу же вернуть нас в обычную Зону.

– Сейчас спрошу.

Ответ пришел через пять минут и был неутешительным. Симонов пока никак не мог повлиять на структуру «КВЕСТа» и был вынужден оставаться простым наблюдателем. Правда, если потребуется, мог помочь советом. На это предложение Шпала только фыркнул:

– Нам его советы, как химере автомат – на фиг не нужен.

– Кто знает, – не согласился Андрей.

Сталкер снова фыркнул, а потом решительно сказал:

– Ну, вот что. Хватит трепа, пора выбираться. Как бы там ни было, а мы теперь – в одной команде. Плюсы: у нас стало больше стволов и есть «колобок». Минусы: на хвосте висит банда Винта, у которого осталось еще двенадцать активных стволов, и непонятка, где эти активные стволы сейчас находятся.

– Ты опытный сталкер, тебе и предлагать план, – ответил за взрослых Ежик. Недовольство Андрея, что малолетка лезет поперек батьки в пекло, он просто проигнорировал. Очевидно, мальчик считал, что его голос сейчас весит больше. Характер, однако.

– Добро, – Шпала едва заметно улыбнулся, но сделал вид, что ничего не заметил. – Тогда так. Впереди пойдет Ежик с «колобком», не увлекаясь хабаром и другими мелочами, – последнее замечание было сделано с акцентом и адресовано персонально мальчишке. – Потом Ольга и Дюймовочка, Андрей, я замыкаю. Действуем по обстановке, но никакого лишнего шума или самодеятельности. Надеюсь, Кинолог и Аля научили вас ходить по Зоне в команде?

Андрей с Ольгой только кивнули.

– Тогда все. Теперь оправиться, поправить снаряжение. Через пять минут выходим.

«Палестинку» они покинули совершенно иным путем. «Колобок» заставил двигаться их вокруг озера, все больше отклоняясь от маршрута, по которому они сюда пришли. Перед выходом Шпала заставил Андрея и Ольгу отключить свои КПК.

– Это чтобы нас бандиты не засекли, – пояснил он.

Свой компьютер он тоже отключил. Впрочем, с дисарами никакая техника была не нужна. Андрей очень скоро в этом убедился. Ежик, шедший впереди, часто бросал артефакт перед собой, и когда он отклонялся с траектории броска, протягивал вперед руку, словно пытался нащупать невидимую стену. В этот момент отряд останавливался: все ждали решения проводника. Тот отклонялся вправо или влево, обходя хорошо или плохо заметные аномалии, в которых часто гнили кости каких-то животных. И Андрей, и Ольга теперь отлично поняли, почему за детьми так охотились бандиты. Ежик ни разу не ошибся, даже когда пришлось проходить через сдвоенную аномалию. Он не стал кидать вперед «колобок», а, поводив рукой из стороны в сторону, подозвал к себе Дюймовочку, о чем-то быстро с ней переговорил, при этом девочка повторила его пассы рукой, а потом проинструктировал, как себя вести.

– Обойти никак нельзя? – неуверенно спросила Ольга.

Ежик только скептически, почти презрительно, фыркнул:

– Кругом аномалии, а обход займет много времени. После этой спарки мы выйдем на чистое пространство. Время сэкономим и от бандюков, в случае погони, оторвемся. Они здесь надолго застрянут.

Он первым шагнул к аномалиям, одна из которых оказалась «жаркой», а вторая – «мясорубкой». Их границы находились очень близко друг от друга, но все же позволяли проскочить. Мальчик осторожно, шаг за шагом, прошел несколько метров, а потом немного ускорился и, наконец, остановился, махнув рукой, но тут же отвернувшись, охраняя переход отряда. Следующим, по приказу Шпалы, пошел Андрей. Он шел след в след за Ежиком, и где-то на средине пути почувствовал, как с одной стороны невидимая сила потянула его к себе, а с другой стороны пахнуло раскаленным воздухом, словно из кузнечного горна. Стараясь не паниковать, Андрей почти приставными шагами, ускорившись, преодолел опасный участок и вскоре уже стоял рядом с Ежиком, наблюдая за окрестностями. Мальчик посмотрел на него и скривился в ухмылке. Эта манера поведения пацана начинала конкретно злить Андрея. Что он возомнил о себе, молокосос? Кто позволил ему так относиться к взрослым, да еще и незнакомым людям? В конце концов, Андрей на Большой земле был хозяином большого и успешного бизнеса. Он не привык к такому обращению, да еще со стороны мальчишки! Стараясь отогнать от себя дурные мысли, Андрей взял автомат в руки и отвернулся, внимательно осматривая свой сектор наблюдения. Но, с другой стороны, пацан прав. В Зоне не важно, кем ты был за Периметром. Важно, кто ты есть сейчас. Эта мысль немного охладила пыл. Вскоре рядом появилась Ольга, потом Дюймовочка, последним к ним присоединился Шпала. Он приказал всем немного отойти, а сам бросил в аномалии по нескольку болтов. «Жарка» тут же взорвалась двухметровым столбом огня, а «трамплин» поднял в воздух пыль, которая постепенно оседала на асфальт.

– А если бандиты увидят? – спросил Андрей.

– Пусть, – пожал плечами сталкер. – Зато все следы уничтожены, и им придется валандаться или идти в обход. Андрей, теперь ты идешь за Ежиком.

Отвернувшись, Андрей опять уткнулся взглядом в знакомую мальчишескую ухмылку, мол, мужик, ты же в курсе. Андрей скрипнул зубами, но снова сдержался. Не место для разборок.

Ольга заметила состояние Андрея, поэтому, когда они начали движение, быстро его нагнала и тихонько спросила:

– Что происходит?

– Этот пацан начинает меня доставать, – так же тихо ответил Андрей, глядя в спину проводнику. – Хочется перегнуть его через колено и ремнем вправить мозги на место.

– А он тебе никого не напоминает?

– Напоминает, напоминает. Сашка мой такой же.

– И?

– Ты хочешь сказать, что мы здесь для, так сказать, работы над ошибками в полевых условиях?

– Скорее всего. Я ведь с Маришкой тоже вела себя не лучшим образом. Опекала ее всячески, оберегала. Видно, пришла пора учиться жить по-новому с детьми. Так что давай, включай отца и ищи подход к ребенку.

– Но ведь Ежик – не Сашка.

– Тем более.

Ольга приотстала, а Андрей подумал, что она права, как всегда. Пришла мысль, что, как только они найдут общий язык с детьми, Лабиринт отпустит их. Хоть это будет нелегко.