Текст книги "Дело Кинг Тута. детектив"

Глава двадцать вторая. Отложенный отпуск

– И все? – разочаровано сказал Дима, вновь пробегая глазами страничку Интернета.

– По-моему здорово! – сказала Жанна. – Прекрасный рассказ о любви. Мне жалко Ахенсенамон. Как будто это случилось только вчера. А что тебе еще нужно?

– Моя версия рассыпается в пух и прах. Если бы Мария обнаружила нечто важное, стала бы она тратить время на сентиментальные рассказики. Или она с ним заодно, или…

– Димочка, мне кажется, ты переутомился и тебе надо отдохнуть. Кстати, твое приглашение в силе?

– Какое приглашение?

– Поехать к твоим родителям в Решетиху. Сходить в баньку, посидеть утренней зарей на берегу речки… как ее название?

– Снежана, – грустно сказал детектив. – Никуда мы не поедем. Ты забыла, что у меня подписка о невыезде? Пойдем ужинать.

– Ты хотел отправить Маше сообщение. Здесь есть ее личный электронный адрес. Что писать?

– Стоит ли? Ладно, напиши просто: «Привет! Как дела?»

Жанна рассмеялась:

– И как она узнает, что именно ты интересуешься ее делами?

– Об этом я забыл. Поставь подпись «Страдающий бессонницей».

Девушка нажала на клавишу, отправляя сообщение, отставила ноутбук и с подозрением глянула на него.

– Что-то очень интимная подпись… И часто вместе с ней ты страдал бессонницей?

Дима понял, что простая отговорка в этом случае не пройдет. Он опустился перед ней на колени, обнял за талию.

– Мне чужих любовниц не надо. Мне нужна моя любовь, и, кажется, я ее нашел.

– Чересчур красиво! – презрительно сказала она, но рук его не отняла.

– Как есть! – пожал Дима плечами, и положил голову на ее колени.

– Как глупо! – вздохнула Жанна. – Я уже ревную. Прости.

– Это потому, что после долгой разлуки мы еще ни разу не были с тобой вместе.

– А с кем, по-твоему, я сейчас?

– Я другое имел в виду…

– Ой, что ты делаешь, сейчас мама может придти! – шепнула она ему.

– Мы успеем, – отозвался настырный любовник, покрывая ее руки поцелуями.

Зимние сумерки накрыли их обнаженные тела мягким светящимся одеялом, из остальных комнат квартиры, погруженных в глубокую тишину, ни доносилось ни шороха, ни скрипа, и лишь тонкий багровый луч от мерцавшего вдали неисправного уличного фонаря крался с подоконника на пол к вороху сброшенной на пол одежды.

Мама явно опаздывала. Либо надеялась, что к ее приходу заезжий милиционер исчезнет из дома, либо дела держали ее на работе. Жанна готовила ужин, а Точилин все никак не мог успокоиться.

«Мы просмотрели все статьи на сайте. Везде спокойный, выдержанный труд, научные комментарии, но эта написана довольно необычно для сдержанной, рассудительной Бергман. Потом, присутствует обращение явно к нему. „Я вам говорила, как отец любил своих дочерей…“ Слово в слово она повторяет ту фразу, которую сказала ему лично. К чему?»

– Жанна, помнишь, я тебе говорил, что возможно, в коллекции лорда Ассекса находится зашифрованный текст, к которому Славинскому удалось подобрать ключ?

– Помню.

– Давай, подумаем.

– Тише! Ты забыл, что нас подслушивают?

– Не здесь. Я обследовал на кухне каждый сантиметр. Для большей уверенности включи приемник. И погромче. Вот так. Теперь внимательно следи за ходом моих рассуждений. Коллекция в руках Славинского. Ему нужна Бергман, чтобы применить этот ключ и получить расшифровку. Допустим, Мария это сделала. Как ученый-египтолог, она должна быть потрясена исключительно важной информацией, которую, естественно, надо донести до научного сообщества. Однако Славинскому гласность не нужна. В договоре между ним и Гленном обговорено, что если в течение двух месяцев после продажи коллекции в ней найдется нечто важное, то покупателю придется выставлять открытый раритет на аукцион и платить его рыночную цену плюс к той цене, что он уже заплатил! Речь идет о десятках миллионов евро. Поэтому, естественно, он не может допустить, чтобы Мария опубликовала этот документ, пока не пройдут два месяца.

– Ой, Димочка, какой ты еще мальчишка! Шифры, тайный ключ, великие тайны фиванских жрецов… Первый раз вернулся, все оглядывался и об египетских магах расспрашивал. Сейчас трясешься, как параноик. Может, нам еще в постель слазить? А? Совсем придешь в себя…

– Обязательно слазим, – поцеловал он ее. – Я сам понимаю, что версия никуда ни годна. Но другой нет. Допустим, Мария обнаружила в коллекции Ассекса нечто, и хотела передать мне эту важную информацию.

– Какой упрямый!

– Тогда бы она прибегла к иносказанию. Другого пути нет, если кто-то тщательно следит за ее корреспонденцией. Обрати внимание, печальную историю о бедной египетской принцессе я слышал от нее. Но впервые Бергман утверждает, что Кинг Тут скончался от удара рогов взбесившегося быка.

– Ну и что? Она имеет право на собственную фантазию.

– Мария – ученый. Фантазировать – право дилетанта, у нее такого права нет. Она бы никогда не позволила себе высказать предположения, которое бы не подтверждалось строгими документально зафиксированными фактами. Выходит, она нашла такие факты?! Давай, еще раз глянем на текст.

– Но мы уже смотрели сто раз!

– Еще один разочек, пожалуйста. Все равно надо посмотреть – быть может, она уже ответила на письмо.

Зашелестел ноутбук, щелкнула модемная плата, подключаясь к Всемирной сети… Жанна открыла почтовый ящик. На узкой голубой полоске вверху экрана мелькнули цифры 25 (1).

– Есть, – воскликнула она.

– Открывай, – от возбуждения детектив даже перестал дышать. Ненадолго.

– Странно, – нахмурилась Жанна. – Don’t delivered. Письмо, которое мы отправили Маше, вернулось обратно. Пишут, что указанного адреса не существует. Попробуем еще раз отправить.

– Попробуй. И вернись, пожалуйста, к «Волшебным садам Ахетатона».

– Та же ерунда. «Сервер не найден».

– Попробуй выйти на другие сайты.

Поисковая система свободно открывала любые интернет-страницы, однако на персональном сайте египтолога, теперь словно заколдованном, давала сбой.

– Что-то не так, – забарабанил пальцами по столу детектив. – С Марией, кажется, совсем худо. Надо ее вытаскивать.

– Только не делай грандиозных выводов. Иногда система даже крутых провайдеров дает сбой. Через час-два сайт вновь станет доступен.

– К черту провайдеров. Мария не могла уехать из Усинска – она только что приехала. В приобретенной Славинским коллекции сотни текстов. Пока мы ужинали в роскошной оранжерее, она все время хваталась за каталог, так ей не терпелось приступить к работе. И спустя два дня она уехала?! Не верю. Мне надо в Усинск.

– Но тебе нельзя – ты забыл о подписке?

– Ты пойми, пока заполярный колдун сидит в своей башне, мне житья и покоя не будет. Я должен разобраться с ним.

– Постой, а как же я? – побледнела Жанна и опустилась на стул. – Ты меня оставляешь одну, всего через два часа после того, как квартиру обстрелял наемный убийца?

– С ним разобрались. Нет больше того снайпера, упокой, Господи, душу его грешную… – возвел очи горе детектив. Взял ладонь Жанны в свою руку. – Сейчас тебе ничто не угрожает. А чтоб ты была совсем спокойной, я позвоню очень хорошему другу в ФСБ. Он пришлет своих людей, и ты вместе с мамой будешь в полной безопасности.

Жанна зябко передернула плечом.

– Поступай, как знаешь. Если ты что-то вобьешь себе в голову, то тебя никто не разубедит. И я уверена, что дело не в заполярном колдуне.

– В ком еще? – поморщился Дима.

– Единственная реальная причина, которая толкает тебя на эту безумную поездку, – твое беспокойство о Маше. Ведь я, дура, сама тебя с ней познакомила. Как чувствовала…

– Перестань, Жанна. Ты сама сказала, что глупо ревновать к ней.

– Скажи мне честно – Маша и есть тот самый важный свидетель, с которым ты прятался по калужским лесам?

– Нет, это был мужчина, – немедленно солгал Точилин.

– Я просила честно.

– Честно.

Она горько усмехнулась.

– Иди, – и показала рукой на дверь.

В прихожей, уже одетый, Дима набрал номер дежурного на Лубянке. Соединили с полковником Бронниковым быстро.

– Вадим Николаевич?

– Слушаю?

– Вас беспокоит обычный уголовный преступник.

– Точилин? Ты откуда звонишь?

Дима усмехнулся. Вопрос прозвучал натурально, как будто полковник и в самом деле не знал, откуда идет звонок. Но все же назвал адрес.

– Сезон охоты на меня не закончился. Квартиру обстреляли. У меня на руках две перепуганные женщины. Очень жду вас. Или мне вызвать уголовку?

– Но ты ведь должен…

– Бросьте, Вадим Николаевич. Мне не до ваших игрищ. Так вы едете?

– Никуда не уходите…

Детектив бросил трубку. Минут пять у него есть, пока они снимут людей с ближайших постов и бросят сюда. Переложил пистолет во внутренний карман пиджака. До самого Усинска оружие ему не понадобится. Постарался бодро улыбнуться:

– Я так и не познакомился с твоей мамой поближе.

– Я думаю, что ни ты, ни мама от этого не расстроитесь, – холодно ответила Жанна, распахивая входную дверь.

– Нельзя так, Жанна, – попробовал приблизиться к ней Дима, но она отшатнулась от него, как от прокаженного. – Ты забыла, что ты – мой клиент, что я веду расследование на твои, между прочим, деньги.

Презрительная гримаса исказила ее хорошенькие губки.

– Умоляю тебя – ни слова о расследовании. Я вижу, во что оно превратилось. А деньги оставь себе. Каждый должен платить за свои ошибки – я заплачу.

– Не думай обо мне плохо. Я вернусь.

Ответом ему был железный лязг запираемых замков.

В раздерганном настроении Точилин спускался по ступенькам. Жанна, отчасти, была права. Пусть и не вполне серьезный, но повод для ревности у нее был. Эта женщина, похожая на богиню Селкит, обладала неизъяснимой притягательной силой, хотя никогда не давала ему повод для близких отношений. Разве что в ту ночь, когда в египетской опочивальне под строгим присмотром краснокожего воина с в белой юбке и с тяжелым коротким копьем она нежно обхватила своими маленькими ладонями его голову. И то, как выяснилось позже, лишь для демонстрации строго научного термина.

Почему же тогда его влекло к ней? Вроде бы еще в Усинске понял, что кажущаяся холодность и неприступность Бергаман – всего лишь удовлетворенность женщины другим мужчиной. Славинский – герой ее романа, или, по крайней мере, владеет ей, как и владеет другими красивыми и дорогими вещами. Тогда к чему его порывы? Спасатель нашелся. Мало ли что барышня в гостинице сказала…

Детектив несколько раз готов был повернуть обратно. И каждый раз что-то его останавливало.

Не могла любовница заполярного мага написать такие слова, как «…там, где черная тень бараноголового чудовища бессильна заслонить никогда не заходящее солнце Атона». Не могла! Мария – не холодный, расчетливый делец от искусства, не ученый-хирург, который скальпелем рассудка, режет по-живому пласты истории. Когда она говорит о том безумно далеком времени, она как будто говорит о сегодняшнем дне…

И в силу этих эфемерных предположений, больше из области чувств и эмоций, чем в силу трезвого расчета, Дима окончательно решился вернуться в промерзший насквозь далекий заполярный город, к круглой башне, скрывающей последнее святилище фиванских жрецов.

Он подошел к подъездному окну. Понятное дело, двор просматривался насквозь чекистами из наружки. Выбираться надо было скрытно, так, чтоб сразу не сцапали. Что ж, это не проблема.

Прозвонил все квартиры на первом этаже, и как только ему неосторожно открыли, – а открыла симпатичная девушка в халатике нежно-цыплячьего цвета, – не вошел, а просто влетел в прихожую и закрыл за собой дверь.

– На всех окнах решетки есть? – строго спросил он.

– Нет… А вы кто такой? Вадик! – закричала в испуге девушка и попятилась от него. Из комнаты выскочил молодой бугай в спортивных штанах.

– Госпожартехнадзор! – рявкнул ему Точилин. – Подвал горит. Проводите меня к окну. Быстро!

И не дожидаясь реакции от молодого атлета, который все еще соединял в голове внезапное появление незнакомца, странную аббревиатуру «госпожартехнадзор» и горящий подвал, бросился вперед. Квартира была точно такого же расположения, как у Воронцовых, поэтому он без труда нашел кухню, вскочил на подоконник, распахнул форточку и… забыл о цокольном этаже. Падать пришлось несколько дольше, чем он рассчитывал, но приземлился удачно и бросился в палисадник. Он уже был рядом с соседним домом, когда услышал разъяренный рев молодого самца, через берлогу которого внезапно пробежало незнакомое животное.

«Ох, и попадет бедной девчонке!» – посочувствовал он, вскинул сумку на плечо, отряхнул снег с коленей и медленно, прогулочным шагом направился к ближайшей троллейбусной остановке.

На Курском вокзале приобрел по собственном паспорту билет в плацкартном вагоне до Калуги, однако дожидаться отправления поезда не стал, спустился в метро и вышел на Каширском шоссе. Там взял такси, проехал МКАД и вышел за постом ГАИ.

Иногда доехать до пункта назначения лучше на попутках, чем на поезде или на самолете.

Глава двадцать третья. Порученец

Спустя восемнадцать часов на посту ГАИ у въезда в город нефтяников Усинск дежурным сотрудником милиции была остановлена вахтовая машина ЗИЛ-131.

– Привет, Гоша, – поздоровался водитель.

– Привет, – озабоченно отозвался тот. – По домам?

– Да. Бригаду свою везу.

– Чужих нет?

Чужим молодого обросшего парня в куртке «Нефтьалмазинвеста», который пару часов назад добрался к ним на попутке с ящиком водки, водила назвать не решился.

– Откуда! Чужие здесь не водятся.

Из будки высунулась красное, распаренное лицо бурового мастера:

– Командир, что машину держишь? К жене охота!

За его спиной дружно грянула песня – «А мы едем, а мы едем за деньгами, а за туманом едут только дураки», дружной хохот смазал последние слова, зазвенели, смыкаясь стаканы…

– Весело вам, – завистливо сказал милиционер, отступая и поправляя автомат на плече бушлата. – А тут на внеплановое дежурство выгнали. Езжай!

Взревел мощный движок, и машина покатилась, оставляя на заснеженном асфальте рубчатые следы. Точилин перевел дух, отставил опорожненный стакан.

– Все мужики, мне еще в контору надо.

– Диман, вот все бы конторские такие, как ты были, разве у нас с вами антагонизм возникал? – спросил мастер. – А то зайдешь в администрацию, кругом все серьезные, в очках, ряхи откормленные, и смотрят на тебя, как солдат на вошь – что ты тут делаешь?

– Точно! – поддакнул его помощник. – А мне сразу хочется спросить такую рожу, что б ты тут делал, кабы я с цепным ключом по двенадцать часов на буровой не стоял? Так я не понял, Диман, ты кем в конторе работаешь?

– Я же говорю, социолог. Дали задание провести опрос, кому на буровой жить хорошо! Я и подумал, кто же мне на трезвую голову отвечать будет. О, мне выходить!

Пока небритого социолога искали в Калуге, Москве, пока в аэропорту Усинска, на авто и железнодорожном вокзалах милиционеры вместе со штатными сотрудниками безопасности «Нефтоалмазинвеста» вглядывались в каждого приезжего, и дотошно осматривали документы и багажи, он уже голосовал на дороге, ведущей к башне заполярного колдуна.

Остановился темно-зеленый «УАЗ», его пустили в теплый, прогретый до банного жара салон. Водитель, пузатый дядька в легкой кожаной куртке, выжимая сцепление и переключая скорость, спросил:

– В контору?

– Куда ж еще!

Тронулись.

– Приезжий? Я тебя раньше не видел.

– Приезжий, – согласился попутчик. – И раньше могли видеть.

– Где? Я в офисе третий год в плановом отделе работаю, вроде бы знаю всех наперечет.

– Неделю назад. Мы кино снимали здесь.

– Вот как?! Интересно. Так вы режиссер?

– Режиссер, – и на это согласился попутчик.

Если бы плановик знал, что полчаса назад молодой человек был социологом, то наверняка удивился, с какой легкостью тот меняет профессии. Но он не знал, и, предвкушая новость, с которой поделится с сослуживцами, продолжил расспросы:

– И о чем кино? Документальный фильм?

– Нет, строго художественный. Из жизни Древнего Египта. Рабочее название «Смерть фиванским жрецам».

– Я слышал, что Хозяин наш увлекается историей. Так он теперь фильм хочет снять?

Они въехали в подземную стоянку, припарковались. Плановик подобострастно распахнул киношнику дверь, ведущую со стоянки в главный вестибюль.

– Первую серию снимали неделю назад, – словоохотливо делился творческими планами «режиссер», расстегивая фирменную куртку, снимая шапку и приглаживая встрепанные волосы. – «Убийство царицы Хатшесуп». К ней в номер входит заколдованный рыцарь и стреляет в нее из автоматического пистолета. Вы должны были слышать об этом.

– Припоминаю. В прошлую пятницу нагнали в офис милицию. Мы думали, что-то случилось, оказывается, кино снимали!

– Затем главный маг, уродливый волшебник Славин заточает в темницу прекрасную богиню Селкит.

– Подождите, – крайне заинтригованный плановик еле успевал за «режиссером», который стремительно направлялся к турникетам. – Насколько мне известно, во времена Древнего Египта еще не изобрели стрелкового оружия. Или были какие-то новые открытия? Знаете, в тундре телевизор только первые два канала показывает.

– Я же сказал, – отвернулся от него киношник, краем глаза следя, как к ним приближаются встревоженные охранники в синей униформе. – Фильм строго художественный, а значит, художеств будет много.

С последними словами он подхватил кадку с невысокой, пыльной пальмой и со всего маху разбил ее о грудь первого охранника. Тот сбитый кеглей покатился под ноги своему напарнику, шарахнулись в сторону служащие, спешащие с пропусками к стеклянной будке вахтера, завизжали женщины… Точилин перемахнул через турникет и спустя секунду был возле лифтов.

– Первый эпизод начнем снимать в оранжерее, – задумчиво проговорил он, снимая ставшую ненужной куртку и проверяя, надежно ли закреплен на груди «Макаров». – Там превосходная натура.

По всем зданию разливались тревожные звонки, на пульте надрывался дежурный, снимая охрану с других постов и направляя ее в вестибюль.

Разъехалась дверь, и вслед за конторскими вывалились двое «синих», нервно сжимая в руках короткие резиновые палки. Один от короткого удара в пах послушно сложился напополам, второй успел отскочить, но не удержался на ногах и проехался носом по мраморным плиткам пола.

Детектив нырнул в кабину лифта, и нажал кнопку семнадцатого этажа.

– Мало спецэффектов, – с сожалением сказал он, когда лифт заскользил вверх. – Сейчас никто кино смотреть не будет, если там по потолку не прыгают и шарики в стороны не разлетаются.

На семнадцатом его ждали. Трое парней в черных костюмах и с электрошокерами в руках. Остальные, видимо, не успели добраться, либо налетчика еще не принимали всерьез.

– Руки вверх! – гаркнул старший, забыв, что у него в руках игрушка для дам, а не автомат «Калашников».

– Как скажешь! – весело откликнулся Дима и с наслаждением, до хруста в позвонках, размяв плечи, выпрыгнул в коридор.

Несколько рубящих, крайне болезненных ударов, и три электрошокера легли в кучку отдельно от своих владельцев, со стонами расползающихся по ковровой дорожке.

В застекленном банкетном зале, где когда-то Точилин едва не уснул во время ученого диспута, играла музыка и за столами сидела представительная компания: дамы в вечерних платьях, мужчины в строгих костюмах и при галстуках. То ли широко отмечался чей-то день рождения, то ли топ-менеджеры таким образом завершали свой тяжелый рабочий день, детектив разобраться не успел. Вначале ему надо было избавиться от «синего», который пребольно вытянул его по спине резиновой палкой, затем той же палкой Дима «пересчитал» окна в VIP-зале под визг и крики разбегающихся гостей… затем освежился апельсиновым соком и нырнул в искусственные джунгли, прежде чем трели повсюду раздававшихся свистков успели окружить его.

Тревожно щелкали и свистели птицы, душераздирающе кричал павлин, ухала незнакомая птица, да так грозно, что у детектива замирало сердце, когда он пробирался в душной и влажной полутьме через кустарник к противопожарной лестнице. Как он помнил, выход к ней находился в противоположной стороне от банкетного зала. Судя по свисткам, топоту множества ног, шипению и нечленораздельному бормотанию радиостанций, «синие» действовали настойчиво и умело, сжимая кольцо окружения. Молоденький экскурсовод, тот, что вез их к олигарху, говорил, что заполярные тропики освещаются гелиевыми лампами, но сейчас их не включали. Значит, боятся привлечь внимание города. Правильно, реклама им не нужна. Милицию вызовут на заключительном этапе, чтобы предъявить еще один труп.

Дима ткнулся носом в проволочную сетку и поднялся. В уже знакомом ему крокодильем вольере все так же пахло болотной тиной и черные коряги покоились среди тускло блестевших камней. Он попробовал обойти вольер со стороны дорожки, но тут же отпрянул назад. «Синие», оказывается, умели читать по-английски, и перед табло с красными горящими буквами «Exit» их выстроилось человек пять. Много. Даже для бывшего чемпиона Калуги по каратэ-до. Однако медлить было нельзя. Позади перемещались и скрещивались мощные столбы света электрических фонарей, и не напрягаясь, можно было слышать переговоры охранников, подступающих все и ближе и ближе к тому месту, где он скрывался.

«Нет, ты на это не пойдешь! – сказала самому себе Дима, холодея при той мысли, что внезапно проявилась в его голове. – Нет, даже не думай… Тебе же сказали «близко подходить не стоит».

– Мы вас видим, – прошипела рация в руках старшего группы, что находилась перед последним выходом из оранжереи. – Позади нас чисто.

– Ребята, готовсь, сейчас выскочит, – сказал старший, срывая с бедра резиновую палку. – Никуда не денется.

И налетчик действительно появился перед ним буквально в ту же секунду. С брюк его стекала грязная вода, лицо перепачкано болотной грязью, а в руках его… извивалась ужасная тварь полтора метра длиной, клацая длинной пастью.

– Ребята, помогите, – прохрипел он, – один не удержу!

И не удержал. Крокодил вырвался и плюхнулся на резиновую дорожку под ноги охранникам. Были бы у пресмыкающего человечьи нервы, то он бы потерял сознание от диких криков, что потрясли искусственные тропики. Точилин бросился в освободившийся проем, выскочил на лестницу, пролетел без остановки два этажа и выбежал в длинный коридор с множеством дверей. На одной из них, в конце, сияла латунная табличка «Председатель правления фонда „Нефтьалмазинвест“ СЛАВИНСКИЙ Сергей Петрович».

Однако подойти к этой двери оказалось не так просто. Около десяти «синих», столпившихся рядом с ней, ждали его. Они красиво перестроились: один ряд опустился на одно колено, второй во весь рост встал позади, – и все по команде выбросили вперед руки с черными бесствольными пистолетами «Оса».

– Лечь на пол, руки за голову! – прогремел по коридору усиленный громкоговорителями голос.

– Крокодилов на всех не хватит! – задумчиво произнес неустрашимый налетчик.

– Хорошо! Я согласен! – Крикнул он, поднимая руки и становясь на колени.

И обманул. Как только позади него раздался топот разъяренных охранников, высыпавших с лестницы в коридор, он перекатился по полу, выбил ногами ближайшую дверь и успел скрыться в чем-то кабинете, прежде чем грянул залп. Строй окутался дымом, с десяток огромных, неуклюжих резиновых пуль со стальными сердечниками обрушились на неудачливых загонщиков.

Как только стихли крики и вопли, Дима осторожно выглянул. Двое лежали, раскинув руки, без признаков сознания, другие со стонами расползались в стороны… Страшная эта штука «Оса», убить – не убьет, но ребра ломает с двадцати метров.

Детектив вынул «Макаров». К председателю правления алмазно-нефтяного фонада надо было попасть на прием сегодня же вечером. Обязательно.

Передернул затвор и крикнул:

– Все, мужики, шутки кончились! Предупреждаю, кто не спрятался, я не виноват! Стреляю боевыми!

И прежде чем услышал ответ, выглянул в коридор и два раза выстрелил. Бил по плафонам ламп дневного света. Брызги стекла, пластмассы, крики «берегись!»… Точилин поднялся и вышел из укрытия.

Строй рассыпался. Одни стрелки разбежались по офисам, другие лежали на полу, выставив вперед бессильные против боевого оружия пневматические пистолеты.

– Сергей Петрович! – крикнул детектив. – Работа с посетителями у вас построена из рук вон плохо! Их пытаются бить дубинами по голову, в них стреляют резиновыми пулями. За что? Я не жалобу принес, не прошу повысить зарплату, поскольку на вас не работаю. Всего лишь хотел прояснить для себя небольшой древнеегипетский текст в свете последних открытий.

Один стрелок не выдержал напряжения и спустил курок. Резиновая дурочка едва не сломала настойчивому «просителю» плечо. Точилин успел увернуться, подпрыгнул и всадил настоящую пулю прямо перед носом недисциплинированного охранника.

– Я понимаю, что вы привыкли убеждать научных оппонентов бомбами и автоматами, но сделайте, пожалуйста, исключение! Давайте спокойно подискутируем!

Минута тишины. Затем высокая дверь приемной отворилась, вышла белая, как мел, секретарша, в приталенном костюмчике, осторожно переступила через лежащих охранников, и близоруко щурясь, прошептала, сильно заикаясь:

– Дмитрий Сергеевич, вас ждут. Прошу!

– Сила слова, – удовлетворенно сказал детектив, направляясь к приемной. – В который раз уже работает. Точно, надо идти в проповедники.

Один из богатейших людей планеты, могущественный олигарх и «заполярный колдун» вскочил со своего роскошного кресла, едва только Дима со стволом в опущенной руке, настороженно озираясь, вошел в его кабинет.

– Дмитрий Сергеевич! – вскричал он со счастливой улыбкой на лице. – Вы не представляете, как я рад вас видеть!

– Осторожно, стреляет! – предупредил его Дима, кивая на свой пистолет.

Славинский небрежно отмахнулся.

– Уберите. Он вам не понадобиться. Присаживайтесь. Кофе, чай, сок? Вы, наверное, утомились с дороги?

– Нет, спасибо, я перекусил наверху, в банкетном зале.

– Да, да, начальник службы безопасности мне докладывал.

Сергей Петрович вернулся в кресло.

– Что ж вы, батенька, с погромов начали? – укоризненно сказал он, будто не замечая, что гость все еще стоит с пистолетом наизготовку рядом с круглым столом для заседаний. Раскрытые ноутбуки, брошенные бумаги и чашки с недопитым кофе показывали, что участники совещания сильно торопились покинуть его. – Один ваш звонок, и мы бы тепло и дружески обсудили наши проблемы. Вы знаете, сколько мне надо вам всего рассказать!

– Знаю, – кивнул Точилин, совершенно нет понимая реакции хозяина башни, в которой он только что учинил настоящий бардак. – Для начала вы мне скажете, где Мария Бергман.

– Мария Иосифовна? – удивился Славинский. – Как где? Вся в работе. Разбирается с моим недавним приобретением.

– Я хочу ее видеть. Немедленно.

– Нет ничего проще, – пожал плечами олигарх и нажал кнопку селектора. – Пригласите, пожалуйста, Марию Иосифовну. Найдите ее. Должна быть в библиотеке. Дмитрий Сергеевич, присаживайтесь.

Непонятное детективу воодушевление читалось на обычно сдержанном лице олигарха. Мало того, он с таким сияющим восторгом смотрел на буйного гостя, что тому стало не по себе.

– Что вы так на меня уставились? – грубо спросил Дима.

– Сегодня, пожалуй, самый счастливый день в моей жизни, Дмитрий Сергеевич.

– Не понял.

– Я тоже вначале не понял. Когда в первый раз нас познакомили в особняке на Большой Полянке, я, честно говоря, был, немножко удивлен, отчего такая женщина, как Мария, позволила ничем не примечательному охраннику быть рядом с ней. Все. Потом меня проинформировали, что вы – некий порученец, то есть, человек, выполняющий задание, возложенное на вас в частном порядке некоторыми влиятельными лицами.

«Это Жанна – влиятельное лицо? – Озадаченно подумал детектив, – Или он имеет в виду Гленна? Что он вообще несет?»

– Это хорошее слово порученец. Раз возникшее, оно укрепилось в моей памяти. Потом я понял, что словечко это появилось не зря. Когда начальник службы безопасности подробно доложил мне о передряге, в которую вы попали с Марией где-то в Нечерноземье, в Туле кажется…

– Пусть будет в Туле, – хмуро сказал детектив.

– Когда мне рассказали о предположительном составе банды, что на вас напала, их экипировке, изобретательности, – чего стоит один эпизод с несчастным зоотехником, которого живой бомбой послали к вам… – я понял, что у вас не было ни одного шанса выбраться. И, тем не менее, вы остались живы и даже нисколько не пострадали. Разве это не удивительно?

– Подождите! – перебил его детектив, – вы сами распорядились послать военных, сами вытащили нас из этой передряги, и теперь поражаетесь?! Чему?

– Помощь! – саркастически хмыкнул Сергей Петрович, привстал, но Дима показал ему пистолет. – Ах, да, извините, – сел. – Помните, горело офисное здание во Владивостоке? Средь бела дня, в центре города, при огромном скоплении спасателей и пожарных машин люди горящими факелами выбрасывались из окон. Вот вам наглядный пример с «помощью». Мой секретариат должен был сначала проверить звонок Марии, и потом доложить мне; начальник Центрального округа генерал Моисеев вдруг в этот поздний час оказывается на месте и сразу же отдает нужную команду, диспетчерская служба округа немедленно освобождает воздушный коридор. Это для вас, как в кино, с неба спустились солдаты и бросились вас спасать, а вы теперь оцените, сколько всевозможных факторов должно сложиться в один вектор силы, брошенных вам на помощь.

– Вектор силы, – зло усмехнулся детектив. – Знаете, сколько мне пришлось побегать под огнем, чтобы ваш вектор сработал!

– Прекрасно! Разве не удивительно, что рядом с Марией оказался в нужную минуту именно тот человек, который обладал всеми необходимыми качествами?

– Я вообще не понимаю, о чем вы говорите, – ответил Дима, и в самом деле не понимая, куда клонит Славинский.

– Отлично! Вы есть и настоящий порученец. Для того чтобы с блеском выполнить важное задание, иногда лучше не знать, в чем оно заключается.

– Задание?! – еще больше запутался Дима. – И какое же?

– Исключительно значимое! – воскликнул сияющий Сергей Петрович, вскинул указательный палец и, понизив голос, сказал: – Вы – исполнитель воли богини Сешат.

Так же загадочно понизив голос, Точилин ответил:

– А вы, Сергей Петрович, сумасшедший!

– Я вам докажу, – весело сказал олигарх – А для этого раскрою несколько своих маленьких секретов.

«Посланец» богини Сешат уютно устроился в кресле и покровительственно кивнул головой:

– Попробуйте!

Он два месяца безуспешно искал мотив, и, кажется, сейчас ему преподнесут его на блюдечке с голубой каемочкой.

– Однажды мне попал в руки папирус, в котором говорилось о некоей краже, совершенной из святилища главного храма Амон-Ра в Фивах. Эксперты датировали текст началом XIV века до нашей эры. Он сразу же меня заинтересовал, так как в это время происходили известные всем события, связанные с царствованием малолетнего фараона Тутанхамона. В нем также упоминалось, что в краже замешана богиня Сешат. Затем, тоже ведь не случайно, мне попадается фрагмент стелы. В нем уцелела лишь одна фраза: «Амон-Ра обещает долгую жизнь тому, кто найдет в землях Двух Царств богиню Сешат». Потом я понял, что искали не богиню, что глупо и бессмысленно, а человека, чья профессия находилась под покровительством богини, вашей хозяйки.