Текст книги "Дело Кинг Тута. детектив"

Глава четвертая. Лондонские каникулы

– Уважаемые пассажиры. Через сорок минут наш самолет приземлится в аэропорту Хитроу. Просьба заполнить листки прибытия… Ladies and gentlemen…

Серая взлохмаченная поверхность Ла-Манша в иллюминаторе сменилась ослепительной голубизной не по-осеннему яркого неба, лайнер пошел на разворот, Точилин судорожно схватился за распечатки маленького словарика, которым его снабдила Жанна перед вылетом.

«Экскъюз ми, сори…» – блин, чужие слова плохо лезли в голову, еще забитую родной речью.

Ему мало что удалось узнать в Московской международной академии имени Бурденко. Дежурный охранник за пятьдесят баксов пустил его внутрь, и миленькая секретарша проректора по научной работе услужливо показала ему, где находится сектор, в котором работал покойный академик. Но двери были опечатаны, удалось лишь поговорить с одним торопливым молодым человеком, который все куда-то спешил и разговаривал с ним отрывисто, глядя поверх его головы. Ничего интересного он не сообщил, больше можно было узнать из газет. Однако Точилин убедился, что и в самом деле последний проект был строго засекречен, что он был связан с заданием международной комиссии при ЮНЕСКО и последней командировкой Кожинова в Египет. По мнению молодого человека, в проект были вложены большие деньги, еще больше ожидалось в случае успеха. Правда, от этих денег мало что бы досталось самой академии, поскольку «старики все гребут под себя, хотя с собой на тот свет не заберут ни доллара, а на реально перспективные идеи не выделяется ни цента, и талантливая научная молодежь вынуждена либо бежать на Запад, либо влачить жалкое существование…»

– Собственные идеи реализовать не дают. Вот мэтр пашет, а ты иди за ним по борозде. В последнее время до маразма дошло. Задания в конвертах. Составлены таким образом, что в принципе нельзя догадаться, для чего надо потеть над этой лабудой.

Детектив понял, что даже если он накачает будущего Капицу коньяком в ближайшем баре, то вряд ли услышит больше. Дело об убийстве академика Кожинова, вроде бы на первый взгляд простенькое и незамысловатое, стало расплываться и превратилось в бесформенный набор версий. И Дима начинал ощущать знакомое чувство бессилия, точно такое же, когда в бытность свою опером сталкивался с очевидным глухарем. Хулиганку он мог и сам проверить основательно. Пройтись по следам оперативников, побывавших в квартале, где произошла трагедия, показать любую красную книжечку, (кто из жильцов будет вчитываться?), расспросить, установить хотя бы, имеет ли эта версия право на существование или она под большим вопросом. Если сомнительная, тогда да, Жанна права, и ее дед влип во что-то такое, что им самим не стоит туда соваться. Ведь если убийство произошло в связи со профессиональной деятельностью академика, то пойти на него могли бы лишь очень влиятельные силы. Тогда что он может сделать? Ровным счетом – ничего.

Одно утешало, если Жанна хочет, чтобы он привез бумаги из Лондона, то он их привезет. Что дальше – пока не его забота.

Туманный Альбион, с которым Дима был знаком лишь по сериалу «Шерлок Холмс и Доктор Ватсон», встретил его нежным теплом золотого октябрьского солнца. Спускаясь по трапу, он поймал себя на мысли, что никакого волнения он не испытывал, оказавшись впервые за границей. Когда из Калуги приехал в Москву, мандража было больше. Единственно, что напрягало, так это необходимость общаться на языке, с которым он знаком в основном по словечкам из голливудских боевиков. Впрочем, предполагалось, что ему надо всего лишь добраться до зала ожидания, где его должен встретить некий Вадим Соболев с плакатиком в руках.

Он пристроился за пожилой четой русских, для которой поездка в столицу Британской империи, видимо, являлась обычной, поскольку двигались они уверенно и в разговоре между собой легко переходили с английского на русский и обратно. Получив из багажного отделения сумку, оказался в просторном зале, в котором находилось множеству народа. Здесь охранник с Тверской приободрился. Ничем загадочные потомки рыцарей Белой и Алой роз не отличались от потомков русских крепостных. Те же две ноги, две руки, и голова на плечах. А когда увидел в руках знакомые бутылочки «колы» в руках, то совсем полегчало.

Облегчение испарилось, когда обошел зал раз двадцать и по кругу, и по диагонали, но высокого парня в красной курточке с плакатиком, на котором фломастером должно было написано всего одно слово «Точилин», не увидел. Прождав еще полчаса, позвонил Жанне.

– Вот мерзавец! Ну, я ему припомню, – расстроилась Жанна. – Ладно, не теряйся. Выйди через выход «2» на улицу. Там увидишь стоянку такси. Напиши на бумажке таксисту слова, записывай – «Hotel Richi». Передаю по буквам – аш, о, русская о, т… Эта неплохая маленькая уютная гостиница в Восточной части города. За стойкой будет дядька, покажешь ему паспорт. Не забудь дать сверху на чай десятку. Не больше. Тебя проводят до номера, оттуда позвонишь Бобби. Телефон у тебя есть на его визитке. Он прекрасно говорит по-русски, так что тебе напрягаться не придется. Я все-таки попытаюсь дозвониться до Вадима. Пока.

Таксист и в самом деле оказался понятливым, умел читать по-английски, и отель оказался на месте – на узкой тенистой зеленой улочке невзрачное двухэтажное здание среди точно таких же серых домов с высокими узкими окнами и красными черепичными крышами. Правда, вместо дядьки за стойкой была тетка, полногрудая дама с копной ярко фиолетовых волос. Она глянула в паспорт Точилина с равнодушием, с каким знакомилась бы с документом ее коллега в саратовской глуши.

– How long will you be staying with us, mr. Tochilin?1010
  Как долго вы останетесь у нас, мистер Точилин?


[Закрыть]

«Мистер» Дима разобрал, свою фамилию тоже. Остальное не понял, полез за словариком.

– Хаулонг, хаулонг… – забормотал он. – Ага, нашел – как долго.

Показал растопыренную пятерню.

– Фри дэйз.

– O’key. Five hundred. Will you paid cash?1111
  Хорошо. Пять сотен. Будете платить наличными?


[Закрыть]

– Экскъюз ми, не понял…

Дама написала на стикере цифру и пририсовала значок евро.

– О кей, о кей, – закивал Дима и полез за бумажником. Общаться по-английски оказалось вовсе не так уж трудно.

Мальчишка в красной униформе повел рашн туриста вверх по широкой скрипучей деревянной лестнице. На втором этаже отомкнул высокую дверь и завел в комнату, обставленную даже по скромным калужским меркам весьма посредственно: широкая кровать посередине, два кресла, холодильник. Зато в номере стоял шикарный цветной телевизор с большим плоским экраном и двумя высокими колонками серебристого цвета. В номере мальчишка оживился, стал демонстрировать гостю, как включать телевизор, показал, что кровать застлана свежими простынями, а ванной комнате душ исправно функционирует. Когда пошел по третьему кругу, Точилин догадался (все же не лох какой-нибудь), сунул ему один евро, и тот разочарованно помяв бумажку (наверное, для него все русские были либо олигархами, либо главарями мафии), разочарованно буркнул «Thanks», добавил еще что-то, вроде «send this many your asshole!1212
  Засунь эти деньги в свою задницу.


[Закрыть]», и вышел, неприлично громко хлопнув дверью.

Телефон в номере работал. Детектив немедленно набрал восьмизначную цифру.

– Hello? – отозвался приятный женский голос.

– Hi, I’m mister Tochilin from Russia, may I speak to mister Duglas, please?1313
  Привет, я господин Точилин из России, могу я поговорить с господином Дугласом?


[Закрыть] – с таким усилием, что даже вспотел, прочитал Дима в русской транскрипции фразу, написанную Жанной в словарике.

– Just a moment… Bob, I don’t understand. It seems, there’s one Russian on the telephone for you1414
  Одну минуту. Боб, я не понимаю. Кажется, какой-то русский звонит тебе.


[Закрыть].

– Hello? – раздался в трубке мужской голос.

Дима вспотел вторично. Жанна говорила, что вроде бы ассистент прекрасно говорит по-русски.

– Здравствуйте, я – Дмитрий Точилин из России, вам Жанна Воронцова должна была позвонить.

– О, Дмитрий, да, конечно. Вы нашли, где остановиться?

«Уфф!» – выдохнул бывший охранник с Тверской улицы. Кажется, его упражнения в английском языке закончены.

– Я поселился в отеле Ричи. Когда мы сможем встретиться?

– Нет проблем, Дмитрий. Мне будет интересно узнать о леди Воронцовой. Как она?

На лондонском метро русский детектив ехать не рискнул, вновь вызвал такси и через полчаса оказался неподалеку от центра, где у пивного ресторанчика «The Bell» его ждал молодой человек в длинной куртке с откинутым капюшоном и безобразно распущенной шевелюрой рыжих волос. Вообще, как успел заметить Дима, великобританцы плохо относились к парикмахерским, и даже женщины позволяли себе ходить с прической типа «Я упала с сеновала, меня милый не поймал».

– Свобода! – завистливо вздохнул он, приглаживая свои коротко, по-армейски стриженные волосы.

Они вошли и расположились за столиком у окна, выходящим на место, с которого хорошо просматривался уголок старинного парка с красными и золотыми кленами. Бобби был любезен только по телефону. По пивку наотрез отказался, взял себе только чашечку кофе, и сухо сказав, что «имеет очень мало времени», предложил перейти прямо к делу. Да, он работал вместе с покойным Сэнди Таккером, но очень короткое время и только над одним международным проектом, детали которого разглашать не имеет права. Да, весь университет скорбит. Произошел несчастный случай. Если гостя из Москвы интересуют подробности, он может ему выслать по электронной почте газетные статьи на тему смерти крупного ученого. Полиция утверждает, что произошло трагическое недоразумение, убийца понятия не имел, кто его жертва, и пришел в ярость, когда ученый не смог найти для него даже несколько пенсов. Надо всегда иметь в кармане несколько евро наличными, чтобы откупиться от уличных грабителей. Версия о заказном убийстве даже не рассматривается, поскольку бродяга, иммигрант из Пакистана, задержан и сейчас дает признательные показания.

– Спасибо мистер Дуглас за информацию,

Англичанин вздохнул с видимым облегчением, что этот русский оказался не столь назойливым, и беседа уложилась в несколько минут.

– … в свою очередь я тоже могу вам поведать, что, как в Англии, так и в России, проблема уличной преступности стоит очень остро. Мистер Кожинов…

– О, да, я знаю мистера Кожинова, он есть очень интересный человек и очень уважаемый у нас, в наших научных кругах… Я студентом слушал его лекции, это было потрясающее!

– Так вот, – продолжил Точилин. – Мистер Кожинов убит во дворе собственного дома плохими парнями.

Бобби с недоумением посмотрел на Точилина.

– Убили? Я вас правильно понял?

– Абсолютно. Маленькое отличие – наличные у мистера Кожинова были. Но плохие ребята денег не взяли. Забили до смерти бейсбольной битой.

– Мне очень жаль. Передайте мисс Воронцовой мои, как это у вас говорят, жалость…

– Соболезнования.

– Да, да, соболезнования. Но я ничем не могу помочь. До свидания.

Однако Точилин и с места не двинулся.

– Конечно, мистер Дуглас, извините, что отнял у вас время. Я просто подумал, что если вы имеете хотя бы самое отдаленное отношение к проекту, то вам должно сейчас стать страшно.

– Почему мне должно быть страшно? Я вас не понимаю.

Точилин фантазировал нагло и напористо.

– Я, конечно, не полицейский, всего лишь частный детектив. И то мне известно, что эти два убийства не только схожи по почерку – истинный заказчик как бы всегда в тени – но имеет под собой серьезный мотив. И этот мотив связан с работой ученых в международном проекте и теми заданиями в запечатанных конвертах, которые получили все его участники.

С конвертами Точилин угадал – Бобби побледнел, на его лице резко проступили веснушки.

– Но какое отношение это имеет ко мне? Я тоже получил конверт, сделал задание, но, как и все, ничего не знал…

– Да, но вы еще были в Каире, могли случайно узнать, или подсмотреть… Бобби, не дурите, вы сами поняли, что здесь замешаны очень серьезные люди… Если они не церемонятся с учеными такого уровня, то что они сделают с рядовым научным сотрудником? Я не собираюсь вас втягивать в это дело. Вы должны всего лишь помочь мне получить официальную бумагу из полиции, что Таккер был убит и следствие ведется. Все. Я не знаю, как это у вас делается. Причем эта бумага нужна не для меня, а для мисс Воронцовой.

– Зачем?

– Она собирается писать заявление в Интерпол.

– Но каким образом это сделает мне облегчение?

– Сейчас преступники уверены, что полиция масштабное расследование проводить не будет, и поэтому они убирают ненужных свидетелей поочередно, втихаря…

– Что есть «втихаря»? – напрягся Дуглас.

– Втихушку. То есть тайно, без шума…

Господи, какие англичане непонятливые! И Дима подкрепил свои слова международным жестом, чиркнув ребром ладони по горлу.

– Направив дело в Интерпол, мы свяжем им руки. Бобби, брат, нам надо держаться вместе. Официант, водочки, пожалуйста. И закусить. Почем у вас здесь соточка?

– Что есть «соточка»?

– Сто граммов водки. Ах, да, я забыл, что у вас другие системы измерения! В футах или фунтах… я не помню. За мой счет. Ты не возражаешь?

«Брат» Бобби категорически возразил против водки, но согласился с кофе перейти на пиво, а поскольку был несколько ошеломлен тем новостями, которые привез детектив, то, не чувствуя подвоха, попробовал знаменитый русский коктейль под названием «Ерш», а далее пошло-поехало по накатанной дорожке… Спустя час они сидели распаренные, жестикулировали, точно латиноамериканцы, о чем-то горячо поспорили, можно сказать, даже разругались, затем, хлопнув еще по «соточке», уперлись друг в друга лбами и тихо спели «Подмосковные вечера», затем «Yesterday»… Дальнейшему исполнению международных хитов помешали хозяин бара и его вышибала. Как-то очень ловко, вежливо, с многочисленными извинениями и пожеланиями добра и здоровья (так Точилин перевел «sorry, excuse me), вывели их из бара и оставили перед заранее вызванным такси…

– У тебя очень интересный русский язык, – сказал на прощание Дуглас, проваливаясь в салон машины на заднее сидение. – Я записал на диктофон… ёрч, соточка, данахер нам это надо, за базар… как это.. скорый ответ получить?

– Во-во, если забудешь о бумагах, то за базар ответишь! – поправил Дима, трезвея под удивленными взглядами прохожих. Еще не хватало в первый день за границей попасть в медвытрезивтель.

– O! It’s cool!1515
  Круто!


[Закрыть] До свидания!

– Езжай, чудила. Твоя Мэри, поди, заждалась. Созвонимся!

Глава пятая. Репатриант

Под хмельком старший лейтенант милиции в отставке катил в роскошном таксомоторе по извилистым улочкам Восточного Лондона, бережно прижимая к груди бутылочку виски, которой он намеревался продолжить вечер. Купил он ее в небольшом припортовом магазинчике по баснословно высокой (по московским меркам) цене. Если присовокупить к ней сегодняшние траты на такси, то выходило, что он за день промотал всю свою месячную зарплату. Надо бы поэкономней.

Вечерний Лондон бывшего калужского опера не впечатлил – на улицах пусто, редкие машины на перекрестках, терпеливо ожидающие красного сигнала светофора, какие-то тусовщики на тротуарах, все больше негры да латиносы в пестрой одежде из сэконд-хэнда. Может, он не там катался, где в это время шел настоящий праздник? Или где-то на западе есть один единственный городок, разукрашенный рекламой, и который беспрерывно снимают киношники?

Напротив гостиницы, на первом этаже жилого здания располагался магазин. Над темными витринами с опущенными жалюзи тянулись красные светящиеся трубки витиеватой надписи «DreamLand». Буквы горели через одну, холодными багровыми бликами отражаясь в лужах только что прошедшего дождя.

«Dead» – сложил в надпись оставшиеся светящиеся знаки Точилин, припоминая, что раньше слышал это слово. И, кажется, применительно к покойному дядюшке Сэнди…

Впрочем, особой впечатлительностью бывший калужский опер не страдал, бросил, уже как местный, «Халоу» пожилому дядьке за стойкой, который ответил учтивым кивком, долго искал ключи по карманам, раскачиваясь перед дверью в свой номер, и лишь после того, как нашел, убедился в том, что они ему не понадобятся – дверь подалась от одного легкого прикосновения. Он с недоумением зашел, в комнате горел приглушенный свет, а на его кровати… лежала совершенно незнакомая ему молоденькая блондинка в очень свободной позе и щелкала пультом телевизора. На ней была красная кожаная юбка и красный же кожаный топик, не скрывавший ни ее очаровательной груди, ни белую полоску живота.

– Сколько ни торчал по нашим гостиницам, но такого сервиса еще не видел. Надеюсь, наше общение входит в сумму, которую я уплатил? – сказал, оглядываясь приятно изумленный Точилин, ставя виски на стол. А он пессимист, даже закуси не взял.

– Hi! – проворковала красная блондинка. – Came to me, baby!1616
  Иди ко мне, детка!


[Закрыть]

Положила пульт, скинула туфельки-лодочки на пол, взялась за молнию на юбочке.

– Сейчас, дорогая, – пьяно ухмыльнулся Дима, схватился за поясной ремень, вытянул его… – Одну минуту, или, как вы говорите, one minits! Мне нужно принять душ!

Жанна могла бы им гордится, он явно делал в английском языке большие успехи.

Бросился в прихожую, провернул замок до отказа, заглянул в душевую, времени у него, судя по топоту множества ног на лестнице, было совсем немного, отодрал полотенцедержатель и так прикрутил его ремнем к ручке, что войти теперь можно было лишь выбив дверь вместе с петлями.

– Лоха ливерного нашли!

Бросился назад, в комнату, и присел рядом с нежданной гостьей, заметив мимолетный испуг на ее вульгарно раскрашенном личике.

– Ты кто, детка? Тебя как зовут?

Тем не менее, она улыбнулась, приподнялась, обвила его прохладными ручками, изобразила несколько жарких поцелуев и неожиданно больно укусила его в шею.

– Нет, детка, я так не люблю, – поморщился он, стягивая с себя рубашку. – Нежнее…

В номер постучали громко, требовательно.

– Ну, что ты замешкалась?

Потянул с нее юбочку…

– No, no! – слабо запротестовала она.

– Mister Tochilin, open the door, pleas. Police!1717
  Мистер Точилин, откройте дверь, пожалуйста. Полиция!


[Закрыть]

– Не стесняйся, – продолжал распалившийся детектив, снимая брюки, – ты же ведь этого хотела, да? Но если ты мне скажешь, кто тебя прислал… Господи, она же не понимает по-русски.

– No, please, don’t do it! You must open the door!1818
  Нет, пожалуйста, не делай этого. Ты должен открыть дверь!


[Закрыть]

Блондинка попыталась выскользнуть из постели, но сильные руки детектива схватили ее и бросили на подушки. В дверь уже колотили несколько кулаков, задвижка прыгала, как бешенная.

– Mister Tochilin, open the door, immediately!1919
  Мистер Точилин, откройте немедленно дверь!


[Закрыть]

– Нет, моя дорогая! Лучше сидеть за дело, чем ни за что!

– No! Help me… – хотела она крикнуть, но получился только слабый шепот. – Condom, condom, you vinky bastard2020
  Презерватив, презерватив, ты, вонючий ублюдок!


[Закрыть]…

Одно слово начинающий лингвист разобрал, даром что-ли оно звучит на всех языках одинаково.

– Да ладно, что я заразный, что ли… – прошептал он в ответ, набрасывая на себя одеяло.

В полицейской машине пахло точно так же, как в привычном ментовском уазике – кожей обивки, нагретым теплом двигателя и тем слабым тошнотворным запахом, который складывается из запаха немытых тел, алкогольного перегара и хлорки. Видимо, заграничным ментам тоже приходилось возить всякую шваль.

Точилин сидел на заднем сидении с разбитой губой в наручниках, прижатый с двух сторон дюжими парнями в штатском. Вел машину немолодой полицейский в форме, иногда внимательно поглядывая в зеркало на иностранного арестанта.

Когда подъехали к участку, наручники с него сняли и опера стали вести себя так вежливо, будто он не подозреваемый в тяжком преступлении, а любопытный гость, который решил в этот поздний час ознакомится с работой королевской полиции. В широком коридоре, обшитом серыми пластиковыми панелями, штатские замешкались, отстали. Навстречу шли два копа в полной выкладке и с короткоствольными автоматами.

– Hi, Mikki! Who’s that?2121
  Привет, Микки! Кто этот тип?


[Закрыть]

– He’s my Russian friend, – хмуро отозвался мужик в форме.

Втолкнул его в пустую комнату.

– Sit dawn. Don’t move! I soon will back!2222
  Сядь. Не двигаться! Я скоро вернусь!


[Закрыть]

– Я свои права знаю, – пробурчал Дима, с интересом оглядываясь. Большие кресла, пейзажи на стенах, в углу большой аквариум… – Неплохо. К тому же и зарплата, наверное, приличная.

И он вспомнил, поежившись, промерзшую бетонную камеру для допросов в родном Ленинском РУВД.

Минут двадцать пришлось полистать парочку журналов, затем в комнату вошел в сопровождении того же полицейского представительный мужчина в строгом сером костюме, при галстуке и с объемистым саквояжем. Они молча разместились напротив, мужчина положил перед собой бланки, исписанные мелким густым почерком.

– Здравствуйте, господин Точилин, – сказал он чисто, без акцента. – Я – Юрий Николаевич Караваев, ваш адвокат. Юридический отдел Российского консульства. Мне приходится заниматься соотечественниками, у которых возникают проблемы с местными стражами правопорядка. Услуги мои бесплатны.

– И что мне вменяют?

– Достаточно, чтобы провести в тюрьме два десятка лет. Английское правосудие консервативно и не страдает, как российское, слюнявой гуманностью к преступникам. Имеется заявление гражданки Сьюз Кэтлин, что вы довели ее до беспомощного состояния с помощью алкоголя, затем привели к себе в гостиничный номер и совершили над ней насилие. Как вы понимаете, в свидетелях недостатка нет.

– А в этих бумагах не объяснили, каким образом гражданка Кэтлин оказалась в моем номере в 23.15 по московскому времени? – сразу выложил свой главный козырь детектив, и победоносно глянул на полицейского. Он все еще не мог отделаться от необыкновенного ощущения, что на ночь он стал смотреть голливудский боевик и провалился в него, оказавшись рядом с героями. Надо же придумать такой сюжет – попасть в полицейский участок обвиняемым в тяжком преступлении, да еще перед этим заниматься любовью с настоящей заморской красоткой! Парни в клубе на Тверской от зависти сдохнут!

– Объяснили, – сказал адвокат, ничего не понимая в козырях. – Дежурный, да и охранник из гостиничного бара видели, как вы тащили полуживую девушку у себя на плече.

– Понято… – с грустью кивнул Дима, и восхитился: «Классика шантажа. Это всего лишь предисловие. Теперь по логике событий, мне должны сделать некое предложение в обмен на свободу». И сказал: – Что ж, я готов ответить по всей строгости английского закона.

Однако некоего предложения не последовало. Юрист поднялся.

– Where I must my sign?2323
  Где я должен подписаться?


[Закрыть]

Молчавший все это время полицейский ткнул пальцем в бумагу.

– Here and here2424
  Здесь и здесь.


[Закрыть]…

Расписался, положил копию к себе в портфель, щелкнул замком.

– До свидания, господин Точилин. Мы увидимся с вами на суде. И совет, который я всегда даю тем, кто впервые знакомится с местным правосудием. Тюрьмы здесь хорошие, заболеваний туберкулезом не случается. А вот СПИД подхватить легко, поэтому старайтесь избегать половых контактов с сокамерниками. Вам придется сидеть в основном с цветными, а они так любвеобильны. Всего доброго.

Сон закончился, адвокат исчез так же внезапно, как и появился.

Полицейский поднялся, снял с пояса наручники, рявкнул:

– Stand up! Quickly, Russian swine! Give me yours hands…2525
  Встать! Быстро, русская свинья! Дай мне твои руки…


[Закрыть]

Детектив очнулся.

– Слушай, друг, верни его, плыз… Караваев, мистер Караваев! – закричал он, и тут же получил болезненный тычок под ложечку рукояткой резиновой палки. Рухнул в заботливо пододвинутое кресло, но случилось чудо – дверь отворилась и вернулся адвокат. Точнее сказать, заглянул, не перешагивая через порог:

– Что еще?

– Скажите, – болезненно морщась, выдавил из себя российский детектив. – Есть какие-либо варианты, чтобы не торчать тут следующие двадцать лет? Я совсем забыл, что машину в Шереметьево оставил на частной стоянке. Вы представляете, сколько мне придется заплатить, когда я вернусь?

– С вами плохо обращаются?

– Нет, все о’кей! – глянул в сторону невозмутимого копа Точилин. – Я ударился о край стола. Пить меньше надо. Так мы можем поговорить?

Куда ж несчастный Кожинов залез, если на них работает даже лондонская полиция!

– Поговорить всегда можно, – уклончиво ответил мистер Караваев, вновь занимая свое место за столом. – Только мне нужна от вас полная искренность. Я должен знать всю правду, иначе как я смогу защитить ваши интересы. Итак, зачем вы приехали в Лондон?

Как на духу охранник с Тверской рассказал, каким образом он вляпался в эту историю. Правда, место Жанны заняла ее мать, которая, якобы, наняла его. (Вряд ли бы таким образом Точилин выгородил свою прекрасную нанимательницу – если они обладают такими возможностями, то для них не представляет труда выяснить наличие внучки убитого академика, но она в этой истории выглядела бы неправдоподобно). Рассказал подробно, напирая на жестокие подробности убийства известного российского ученого.

– И вы понятия не имеете, – недоверчиво спросил адвокат, – кто вас подставил и кому вы перешли дорогу?

– Откуда мне знать, Юрий Николаевич? За день до неожиданного контракта я еще работал вышибалой в клубе на Тверской. Да и сейчас там числюсь, взял административный отпуск на две недели.

– Ваши слова трудно проверить – СИМ-карта из вашего телефона исчезла, – задумчиво произнес Караваев. – Скажите, вы ничего не слышали об ушебти?

– О чем, о чем? – не понял «насильник».

Недаром говорят, лучший способ не выдать тайну – это не знать ее вовсе. Если бы в глазах арестанта промелькнуло хоть на долю секунды напряжение, то события развернулись бы далеко не в лучшую сторону для приезжего детектива. Но он действительно никогда в жизни не слышал этого слова и даже не был уверен, правильно ли его разобрал.

– Как вы сказали? Я плохо понимаю английский, вернее, ни черта в нем не разбираюсь.

– Забудем, – сказал Караваев. – Извините, далеко за полночь, и я спутал вас с другим клиентом. То, что вас подставили – очевидно. Многое в моей практике было, но в первый раз сталкиваюсь с русским туристом, который в первый же день приезда накидывается на беззащитную английскую девушку и сладострастно ее насилует. Это ведь история для первых полос столичных газет. Английская полиция также это понимает и также не желает огласки. Я только что говорил с капитаном. Он не знает, кто вас подставил, но не хочет, чтобы на его территорию русские мафиози устраивали свои грязные разборки. Поэтому он предложил немедленно вывезти вас в аэропорт и посадить под контролем его людей на ближайший рейс.

– Те самые штатские?

– Да, это сотрудники отдела нравов, которые выследили вас. И мне будет легче – не придется впутывать консульство в эту историю. Пресса растерзает нас на части.

– Вот-вот, я помогу вам избежать крупного дипломатического скандала! – закинув ногу на ногу, самодовольно сказал Точилин.

Юрий Николаевич усмехнулся столь простодушной наглости.

– Хорошо. Сидите спокойно, я обговорю формальности.

Он вышел, в комнату заглянул молоденький полицейский:

– Mikki, captain ask you, how long you will to occupy a recreation room? He offered you get out in the nearest pub with yours fucking Russian friends or go home and sleeping!2626
  Микки, капитан спрашивает, как долго ты будешь занимать комнату отдыха. Он предлагает тебе убраться с твоими русскими друзьями в ближайший паб или идти домой спать.


[Закрыть]

– O’key, o’key, just a moment!2727
  Одну минуту!


[Закрыть]

Когда парни в штатском сажали русского насильника в машину, заботливо придерживая его за макушку, Караваев спросил:

– Нет, все-таки интересно, в дверь ломятся, а вы… того, продолжаете свое черное дело.

– А что мне еще оставалось? – пожал плечами давно протрезвевший детектив. – Так и так бы подставили. Она знала, на что идет, а я люблю экстрим…

– Смотрите, как бы ваша любовь к экстриму вас не подвела.

Прежде чем захлопнулась дверца, Точилин успел глянуть в лицо адвоката, но ни тени угрозы не промелькнуло в нем, одна озабоченность.

Оставив позади себя кривые и запутанные улочки Восточного Лондона, полицейская машина, увлекаемая мощным форсированным движком, вырвалась на гладкое, глянцево блестевшее полотно шоссе, ведущего к аэропорту Хитроу. Мелькали на обочине широкие щиты дорожных указателей, навстречу тянулся редкий поток машин, из динамика MPEG-проигрывателя неслись сонные звуки сентиментальной песенки, перебиваемые шипением служебной радиостанции.

Начинающий детектив находился в превосходном настроении. Ему жутко повезло. Выйти целым и невредимым из такой передряги! Как он сам не догадался, что появление русского маньяка в Лондоне вызовет грандиозный скандал. Их и так немало в отношениях между Великобританией и Россией: Ахмед Закаев, Литвиненко, еще и Точилин! Он вполне мог потребовать приличную сумму в качестве моральной компенсации… Но с другой стороны как эта женщина оказалась в его номере? Полицейские точно знали, куда им ломиться. Явная подстава. И тем, кто ее организовал, наплевать на международный скандал. Хорошо, что юрист попался толковый, да и организаторы явно не учли, что английские копы точно так же берегут отчетность, как и русские менты. Им тоже сенсаций не надо…

Видимо, после напряжения последних часов началось полное расслабление… реласакция, как говаривал его приятель по школе милиции Костя Антропов, знаток иностранных языков, когда они часами парились в сауне… И все мечтал об рекрейшине – отпуске.

От припомненного словечка Диму продернуло, точно электрическим током. Он только что слышал это слово. Да, от копа, что заглянул к ним в комнату. Что он сказал? Господи, мама ведь ему говорила, учи английский, человеком станешь… А он из школы, кроме pen и pencil ничего не вынес. Рэкрейшн руум, – сказал тот коп. Нет, все-таки были в его памяти иностранные словечки, да как много, оказывается. Руум – это комната, всякий дурак знает, если окончательно не пропил свои мозги. Рекреация – отпуск, отдых. Еще он сказал «fucking Russian friends». Тоже в переводе не нуждается. Типа – долбанные русские друзья. Постой, на дверях комнаты как раз была табличка «recreation room». Комната отдыха!

Он даже дыхание задержал, бросив взгляд на каменный подбородок полицейского в гражданке, сидящего рядом. А не странно ли это, мистер Точилин, что перед тем, как вывели из машины, еще на улице, отомкнули наручники, затем завели прямиком в комнату отдыха. Да если бы он был настоящим русским преступником, на него сбежались поглазеть все свободные от дежурства менты! И мистер Караваев в первом часу ночи прибыл в участок всего лишь спустя двадцать минут, точно живет по-соседству…

Фары выхватили тонкий силуэт молодой женщины, стоявшей рядом с машиной на обочине. Мелькнули рыжие волосы, золотистого цвета плащ…. Мелькнули и пропали.

Труднее всего было закинуть якобы неловким движением свой сотовый телефон из нагрудного кармана в пространство между первыми сидениями.

– Сори, экскъюз ми… Я сам… о кей? – и полез между сидениями.

До телефона не дотянулся, зато дотянулся до рукоятки ручного тормоза. Резко рванул на себя, завизжали тормозные колодки, наполняя салон гарью, тяжелый полицейский «БМВ» развернуло и потащило на встречную полосу… Офицер, как бешенный, закрутил руль, впереди взревел огромный красный двухэтажный грузовик, затопив салон светом мощных фар, и тогда детектив вышиб своим телом громилу в распахнутую дверь, покатившись с ним в крепких объятиях к бетонной разделительной стене…