Текст книги "Дело Кинг Тута. детектив"

Глава десятая. Карлики и богини

Впрочем, едва он сошел на Киевском вокзале – добирался до Москвы через Франкфурт и Киев – едва к нему кинулась толпа таксистов, едва увидел испитого узбека в облезлом китайском пуховичке, мирно дремавшего в замерзшей луже рядом с урной, сказка растаяла, испарилась…

«Чтобы любить Россию, надо отсидеть в английском участке и побывать в каирском изоляторе!» – с восторгом воскликнул Дима, вдыхая горький от бензиновой гари московский воздух.

Они встретились с Жанной там же, на Тверском бульваре, где он получил от нее необычное предложение. Стиснул девушку так, что она ойкнула.

– И я рада тебя видеть, – выдохнула она, освободилась из объятий, погладила его по щеке. – Как от тебя хорошо пахнет!

– Кристиан Диор, – гордо сказал лондонский денди, – но не тот, что продается в наших магазинах рядом со стиральным порошком и туалетной бумагой. Ты как, you are okay?

– Yes, I’m fine! Батюшки! Ты приехал с настоящим английским акцентом! Пойдем, на Малой Бронной есть кафешка…

– Нет, – быстро оглянулся вокруг Дима, – Мы идем в «Афродиту». Только там можем поговорить.

– Приехал с акцентом и… с паранойей, – насмешливо добавила она. – Ты кого-то боишься?

– Переживи с мое, – угрюмо буркнул он, – от каждого столба начнешь шарахаться.

Сашка Матрос, дежуривший на входе, не сразу признал в Диме коллегу, когда джентльмен в отлично сшитом костюме и плаще нараспашку провел через стеклянную вертушку свою элегантную и по-прежнему неотразимую леди.

– Диман, ты?! – выпучил глаза он.

– Дмитрий Сергеевич, как можно вежливее и с улыбочкой, – раскланялся с ним лондонский денди, и, довольный произведенный эффектом, хлопнул его по плечу. – Я, Сашок, я… но только совсем другой. Я обязательно зайду к вам, но попозже. Найдешь для нас местечко?

– А то!

Они разместились на втором этаже в зале с греческими колоннами, где между столиков порхали официантки – загорелые смазливые девочки в коротких алых и белых туниках. Техно-денс монотонно резал свои биты, на танцполе толпилась молодежь, зеркальные шары крутились под куполообразным потолком, разбрасывая в полутьме солнечные зайчики.

– Ты зачем меня сюда привел? Здесь же говорить невозможно.

– Ты ближе садись. Вот так…

Он обнял ее, нескромно положив руку на бедро, обхватив ладонью круглую коленку.

– Я в одной газете читал, что даже самые великие черные маги ничего не могут сделать человеку, который сидит в кинотеатре и ржет над комедийным фильмом.

– И что? – не поняла она.

– А то, что… – он смешался, потянулся за коктейлем, выпил залпом, вытер губы салфеткой, – боюсь, в нашей с тобой истории черные маги, вернее, желтые, египетские, как раз и замешаны.

Дима подробно, начиная с того места, как он вышел в аэропорту Хитроу и не обнаружил Соболева на месте, рассказал свои заграничные приключения. Жанна слушала молча, иногда поднося бокал с вином к губам. Когда он закончил, вздохнула:

– Ты меня всю облапал. Не можешь дождаться, пока приедем ко мне домой?

– Мы сегодня едем к тебе? – спросил Дима.

Голова пошла кругом, как только он вспомнил их первую ночь.

– Ну да. Я же должна вознаградить своего рыцаря за долгие лишения. Надо же – из тюрьмы – в замок, из замка вновь в тюрьму. Потрясающе!

– Да, я требую награды и немедленно, – прошептал он, нежно целуя ее.

– Хотя никакой награды ты не заслужил, – резко выпрямилась она и позвала официантку. – Счет, пожалуйста.

– Как не заслужил?

– Ты бы себя послушал, когда рассказывал о своем путешествии. Все очень интересно, забавно, но в итоге что? Бумаги я получила, заявление отнесла в московское отделение Интерпола. А дальше? Где искать, кого искать? Так же непонятно, как и в тот день, когда я попросила найти тебя этих подонков.

– Ты права, – виновато потупившись, сказал начинающий детектив, – Права. Но не во всем.

– Скажи, где я ошибаюсь?

– Во-первых, твоя интуитивная догадка, что убийство – не простая хулиганка, а за ним стоят влиятельные люди, верна. Во-вторых, мы теперь знаем, как они работают: таким образом организуют преступления, оставаясь в тени, что убийцы и сами не понимают, что выполняют чей-то заказ.

– Ерунда! Разве так бывает?

– Подобные преступления на самом деле не редкость. В Калуге как-то забили до смерти директора небольшой пивоваренной компании. Спустя полгода нашли пареньков. После обработки пошли в сознанку. Да какой-то мужик был, чего-то «в бочку» полез… Они были настолько пьяны, что ничего не поняли: ни кого били, ни когда били, ни за что били. Чистейшей воды хулиганка. Долго мы бились ними, пока случайно не вышли на скромного дяденьку, компаньона потерпевшего. Как оказалось, именно он выступил зачинщиком ссоры, которая закончилась смертью потерпевшего. Заволок его в хулиганистый район – есть у нас одна точка, где каждую неделю труп из кустов выгребаем, – под предлогом, давай мол, юность вспомним, портюшка выпьем, с народом пообщаемся. Напоил и в драку вмешал. Потом аккуратно добил, когда народ разошелся. Но улик нет, показания висят в воздухе. Исполнителей направили в суд, перед заказчиком извинились.

– Оптимистическая история, – заметила Жанна.

– Да. Оптимизм в том, что хитрого заказчика мы все же установили. И в Каире у меня была возможность, если б не дал себя заболтать. Но убийцу я упустил… Слушай, у тебя еще нет дядюшек, которые бы тоже работали в этой злосчастной комиссии?

– Нет. Да и были бы, не сказала. Жалко.

– Плохо, тогда все концы оборваны. Для меня, поскольку списка членов комиссии у меня нет. Был бы, можно было обзвонить, выяснить, кому угрожали… А так одна надежда на Интерпол и на лорда Гленна, который обещал содействие.

– Все? Нам остается сидеть сложа руки? – спросила уныло Жанна.

– Ни в коем случае, – поспешно и очень авторитетным тоном заявил детектив. – Я не договорил, что в третьих, в активе у нас имеется еще один путь. Мы пробовали зайти сверху. То есть, начали искать возможного заказчика. Не получилось. Теперь попробуем ухватиться за нижнее звено этой цепочки. Раз заказчик использует «бытовуху», как метод устранения неугодных, то он все равно вынужден работать, так или иначе, с исполнителями. Не гипнотизирует же он их с далекого расстояния.

– Может, используют психотропное оружие? – высказала догадку грамотная студентка. – Только не смейся, есть такое.

– Не сомневаюсь, – все же засмеялся Дима. – Но наши убийцы им не владеют, иначе бы действовали прямо на академиков, и твой бы дед делал бы, что они ему внушили. Поэтому, я завтра еду в Подольск. Фотороботы подозреваемых достать нетрудно, на каждом милицейском стенде висят. Похожу, поброжу по злачным местам. Вероятнее всего, их никто не ищет. Ждут, когда ребята сами проявят свой неугомонный характер. А я попытаюсь добраться до них раньше, чем милиция. Тогда смогу поговорить с ними по душам.

Они сели в такси. Прежде чем назвать адрес, Точилин замешкался.

– Ты уверена в том, что мне можно появиться у тебя дома?

– Боишься?

– Лишние проблемы ни к чему.

– Недели две топтались во дворе какие-то мужики с военной выправкой. Потом исчезли. Наверное, нашли убийцу.

– Замечательно, – с недоверием протянул Дима, и вздохнул. – Еще один вопрос – а где наша мама?

– Не знаю, где твоя мама, моей сегодня не будет.

– Вот теперь поехали. Трогай, шеф!

Они забылись сном под утро. Плавая на разноцветном облаке, уносящем его туманное царство Морфея, счастливый Дима подумал, что его заграничные страдания теперь кажутся столь мелкими и незначительными по сравнению с той волшебной наградой, которую он получил, что ради следующей он бы вытерпел гораздо больше.

Он и понятия не имел, что так оно и получится.

За завтраком Жанна сказала так просто, обыденно, будто речь шла о кухонной мелочи:

– Забыла тебе сказать, есть в Москве одна женщина. Консультант. Она помогала деду в последнем проекте. Наверное, стоит с ней связаться.

Дима подпрыгнул на месте, едва не подавившись:

– Так с нее и надо было начинать, какого черта я стал мотаться по заграницам? Почему ты сразу мне о ней не сказала?

Жанна ответила с такой милой, обезоруживающей женской логикой, что Дима только и развел руками:

– Она очень красивая.

– При чем здесь красота?! Красивее тебя я еще не видел женщин! Звони немедленно!

Мария Иосифовна Бергман, в прошлом сотрудник музея имени А. С. Пушкина, работала в антикварном салоне «Феникс» на Остоженке. Кандидат наук. Египтолог. Человек в искусствоведческих кругах Москвы известный, оказывала помощь Михаилу Юрьевичу в его последнем проекте.

Начинающий детектив скорбно покачал головой. И такую фигуру они пропустили из-за извечной женской ревности!

Жанна отложила в сторону телефон.

– Она может выделить тебе не больше пятнадцати минут. Примет на Лесной. Там находится экспертно-оценочный кабинет салона.

Как бы ни спешил детектив, в подъезд сталинской многоэтажки на Лесной он вошел не сразу. После убийства заместителя генерального секретаря Высшего Совета по древностям Египта, он стал страдать легкой формой паранойи. Поэтому некоторое время постоял в небольшом палисаднике за строительной будкой и понаблюдал за двором. Ничего такого, что могло бы насторожить его. Детишки, смеясь и перекрикивая друга, торопились в школу; дородный, представительный мужчина выгружал из «Мерседеса» бумажные пакеты с продуктами; захлопнул дверцу коленкой, щелкнул брелком сигнализации и, смешно переваливаясь с ноги на ногу, пошел к подъезду. Прошел молодой человек в короткой кожаной куртке; взгляд исподлобья, руки в карманах, ни дать, ни взять типичный уголовник, но прошел быстро, торопливым шагом в сторону автостоянки и там исчез среди машин… Бабуля в синей вязаной шапочке и дешевеньком коричневом плаще, с хозяйственной сумкой безмятежно поднималась по ступеням крыльца.

Точилин чертыхнулся и посмотрел на мобильник. Он опоздал на целых семь минут и не сомневался, что Бергман откажется принимать его. Тут дверь бытовки, рядом с которой он стоял, распахнулась и сверху на него глянула красная, распаренная, точно из бани, рожа:

– Эй, мужик, тебе чего надо? А ну вали отсюда.

– Уже иду, – миролюбиво отозвался детектив, сунул мобильник в карман и направился к подъезду. И хотя он совершенно убедил себя в том, что психика его слегка повреждена, все же неизвестно откуда появившаяся дрожь несколько расслабила его прежде уверенную походку. Может быть поэтому, он решил не пользоваться лифтом, а подняться по широкой подъездной лестнице.

Паранойя крепла с каждым шагом и поэтому, когда он увидел лежавшую за мусоропроводом бабульку, он вначале подумал, что столкнулся с собственной галлюцинацией. Затряс головой, отгоняя наваждение…

Бабульки не было. Сиротливо лежала ее вязаная шапочка поверх скомканного плаща и рядом стояла сумка, та самая, с которой она вошла в подъезд. Но вот самой бабульки не было! Исчезла!

Рука машинально потянулась к бедру, на котором когда-то так уютно покоилась кобура с табельным «Макаровым», но, увы – не было пистолета, как не было ни милицейской корочки, ни рации, ни ребят, подстраховывающих сзади! Внизу лязгнула металлическая дверь, послышался легкий детский топоток, который тут же стих. Он вспомнил, что видел на втором этаже выход на пожарную лестницу, бросился через ступеньку вниз, выскочил на эту лестницу и по ней поднялся на четвертый этаж. Осторожно отворил узкую дверь – да, при пожаре здесь не протиснешься – и выглянул на лестничную плошадку. Перед дверью с сияющими латунными цифрами 437 стоял карлик в черном трико и всклокоченными седыми волосами. Точнее, детективу так показалось, ибо парень в черном, присевший у порога и прислонивший голову к двери, был невысокого роста и в парике. Единственно, что в нем было большим, так это черный пистолет с неимоверно длинным глушителем, который он держал в правой полусогнутой руке.

– Иду! – раздался певучий женский голос. Он был так схож с голосом, который принадлежал женщине, похожей на богиню Селкит или, может быть, самой богине Селкит, похожей на женщину.

Точилин вздрогнул. Неужели сверхзанятая египтолог Бергман и его прелестный экскурсовод в Египетском музее одно и то же лицо?

Карлик резво вскочил, прислонил дуло к дверному глазку и… больше ничего не успел сделать. От мощного удара кулаком в висок он всем телом впечатался в бетонную стену, запоздало хлопнул выстрел, с потолка заструилась известковая пыль, дверь отворилась, и несостоявшийся убийца мешком рухнул к ногам вышедшей хозяйки.

Так и есть! Перед ним стояла прелестная экскурсовод из далекого Каира. Миниатюрная, в черном деловом костюмчике, близоруко щурясь, она потрясенно уставилась на молодого человека, который когда-то так внимательно слушал ее лекцию.

– Вы?! – захлопала глазами Бергман.

– Да… это я, – смущенно сказал Точилин, растирая онемевшую от удара руку. – Мы просто обязаны были встретиться, ведь я не успел вам договорить, чем же вы еще похожи на богиню-хранительницу.

– Ой, а это кто? Что с ним? Ему плохо?

Но плохо стало с ней, когда она увидела безобразно большой пистолет, лежащий прямо у порога.

– Я не понимаю… – побледнела она, с ужасом переводя взгляд на детектива.

Но сразу объяснить не удалось – на площадку этажом ниже, пыхтя, взобрался тот самый толстяк из «Мерседеса», деловито поставил переполненные пакеты на пол и полез во внутренний карман.

Точилин грубо втолкнул Бергман в квартиру и закрыл за собой дверь.

– Счастье, что она у вас железная! – прошептал он, падая на пол и увлекая за собой слабо охнувшего искусствоведа.

По двери будто грохнули железным ломом, раз, другой, Точилин на четвереньках пополз в сторону кухни, надеясь вооружиться хотя бы простым ножиком… но, черт побери, квартиру переделали под офис и в бывшей кухне ничего кроме пластиковых столов, шкафов стэнли и копировального аппарата не было. Удары прекратились. По замку перестали стрелять, убедившись в бесполезности намерения таким способом попасть к негостеприимной хозяйке.

Детектив затолкал Марию в ванную комнату, приказал закрыться и сидеть без шума, вернулся в прихожую. Выждав несколько минут, выглянул на лестничную площадку. Как и думал, никого: собрали гильзы и смылись, субчики! Опять не повезло. Он так надеялся вытрясти из карлика его тщедушную душу, чтобы выйти на заказчика.

– Твою мать! – выругался он и вернулся в квартиру.

– Я вызову милицию! – Бледная, но решительная, заявила эксперт по древностям, когда он выпустил ее из убежища.

– И что милиция увидит? Несколько царапин на двери? Не стоит. По опыту скажу, ничего не добьетесь, и в следующий раз, даже если целый отряд гангстеров будет к вам ломиться, к вам даже участкового не пошлют. В вашей фирме есть служба безопасности?

– Не знаю. Я видела каких-то ребят… – нерешительно произнесла она.

– Звоните своему шефу. Пусть начнет разбираться. Встретимся позже.

– Куда вы? Я не могу оставаться одна. Я… боюсь, неужели вы не понимаете?

– А я другого не понимаю: почему вы еще живы?

– Я?

– Именно вы. Академик Кожинов мертв, доктор Таккер убит, Сахиба Новбари зарезали в собственном саду… а человек, который консультировал столь именитых ученых, еще жив?

– Постойте! – беззащитно воскликнула она, и на ее лице отразилось полное смятение. – С Новбари я общалась как раз в тот день, когда мы с вами познакомились. Неужели…

– Это было утром, точнее, в полдень. Вечером ему воткнули нож под сердце…. Опоздай я хотя бы на секунду, и вы бы тоже пересекли Первые Врата Дома Осириса.

«Браво, Диман, нахватался!» – поздравил он себя с блестящей фразой… и еле успел подхватить Марию, иначе она бы упала там, где стояла.

– Ничего не понимаю, – жалобно сказала Бергман, и заморгала. Но все-таки выдержка маленькой богини вызвала у бывшего мента восхищение. Он не заплакала, как на ее месте сделала бы любая другая женщина. Помолчала, поджав маленькие губки. Дошла до кресла в гостиной, села, в изнеможении откинувшись на спинку.

– Я знаю, что Михаил Юрьевич умер… Мне так жалко. Человек с таким именем общался со мной, как студент с преподавателем, внимательно слушал, даже записывал…

– Что именно слушал, что записывал? Чем вы таким смертельно опасным занимались, что вас захотели убить?

– Михаила Юрьевича интересовал список.

– Какой еще список? – мгновенно насторожился сыщик. «Вот это уже интересно!». – С этого момента подробнее, пожалуйста.

И сел напротив.

– Михаил Юрьевич просил составить для него наиболее полный список предметов, найденных в гробнице Тутанхамона. Причем, просил разбить их по нескольким категориям. В одну включить предметы, обязательные для ритуального погребения, во вторую – предметы, говорящие об индивидуальности умершего, в третью – необычные вещи или незнакомые.

– Например?

– В первую категорию входит, например, статуя бога Анубиса…

– Это такой милый черный песик с длинными ушами?

– Да. Еще семь весел, которыми фараону следовало воспользоваться при переправе через реки потустороннего царства, золотые амулеты, изображающие различных богов – Тота, Анубиса, Гора, предназначенные для того, чтобы отвратить от умершего опасности, подстерегающие его на пути в царство мертвых. Стандартный набор при погребении знатных лиц. Во вторую вошло оружие. Помимо луков и стрел серпообразные мечи, метательные палки, которыми пользовались не только в сражениях, но и при охоте на мелкую дичь, боевые и церемониальные щиты. Особенно большое количество палиц, трости и посохи различных типов и форм. Имеется даже простая тростниковая трость, обвитая золотой проволокой и опоясанная кольцами из золота и электрона. На ней надпись «Тростник, который его величество срезал собственной рукою».

– Подхалимов во все времена хватало, – снисходительно усмехнулся Дима.

– Или, был срезан при весьма памятных для него обстоятельствах.

– Хорошо, – нетерпеливо согласился детектив. – Давайте продолжим. У нас мало времени.

– В кладовой на самом верху груды вещей лежали три больших ложа. Два простенькие: деревянные рамы, опирающиеся на ножки в виде львиных лап, веревочные сетки; в ногах имеется панель, вот третье из черного дерева, облицованное листовым золотом, самое замечательное.

Мария увлеклась, выпрямилась:

– На полированном золоте выгравирован растительный орнамент, образованный гирляндами лепестков и фруктов, связками папируса и красноголовой осоки, что символизировало единение обеих частей Египта – Южной и Северной.

– Как вы думаете, зачем ему понадобился такой список? – перебил искусствоведа начинающий детектив.

– Ну, скажем, нашли в гробнице царский скипетр. В Египте их существовало несколько видов. Найденный в кладовой принадлежит к типу сехем. Обычно фараоны держали его при жертвоприношениях. Он небольшой, в длину всего полметра и сделан из дерева, обитого массивным золотым листом. Иероглифическая надпись из золота и синего фаянса гласит: «Прекрасный бог, возлюбленный, чей лик ослепительный подобен сияющему Атону. Сын Амона, Тутанхамон».

– И что? – спросил бывший охранник с Тверской, слабо разбиравшийся в политических реалиях Нового Царства.

– Отсюда мы узнали, что правление Тутанхамона – некий компромисс между новым жречеством Ахетатона и властителями Фив; или шаткое, вынужденное перемирие на то время, пока ни одна из политических партий не набрала сил, чтобы переиграть соперника.

– Все это занимательно, – поморщился Точилин. Как тяжело с египтологами работать. Только задумаешься, глядь, опять провалился на три тысячи лет назад. – Но давайте вернемся к списку. Что еще интересовало академика Кожинова?

– Среди необычных вещей – кинжалы из чистого железа, мумии двух недоношенных младенчиков, венок из простых васильков, накинутый на священный урей первого гроба.

– Как я понял, привлекая все методы анализа, дать полную картину жизни и смерти малыша Тута, – прервал детектив беседу, напомнившую ему лекцию в Каире. – Навроде того, как криминалисты составляют портрет маньяков и серийных убийц.

– Я не понимаю, при чем здесь маньяки, – с недоумением пожала плечами Бергман. – Вот этот список, разбитый по нужным ему категориям, я и сделала для него. Все данные загружали в компьютер, который находится в сейфовой комнате в посольстве Египта в Москве. Для этой работы сняли целый особняк на Большой Полянке. Причем работу построили таким образом, что весь ход контролировали всего лишь несколько человек, хотя к исследованиям подключили ученых многих стран мира. Но задания они получали…

– В запечатанных конвертах, составленные таким образом, чтобы никто не мог догадаться, для чего нужен получившийся результат. Специальная компьютерная программа складывала мозаику в целую картину.

– Откуда вы знаете? Все участники проекта давали подписку о неразглашении… Да кто вы такой? – с изумлением спросила Бергман, что было совсем непростительно для всеведущей богини. – Почему вы знаете тех, кого знала я, почему вы оказались в Египетском музее, когда там была я? Вы шпионили за мной?

– Пока я для вас человек, который только что спас вам жизнь… В музее мы встретились и, правда, случайно, если в этом деле бывают случайности, – оговорился детектив, поднявшись.

Прошел к окну, выглянул.

– Вечером того дня я приехал к Новбари. К сожалению, я оказался тем человеком, которого он видел последним в своей жизни.

– Убили… не может быть! – она опять схватилась за голову. – Я ведь звонила ему на прошлой неделе, а сегодня он должен быть прилететь в Москву.

– Зачем?

– Сегодня в посольстве Египта пресс-конференция, на которой председатель комиссии обнародует результаты почти полугодовых исследований.

– Когда?

– В четыре.

Дима посмотрел на настенные часы. Четыре двадцать! Теперь он схватился за голову.

– Опять вы мне морочите голову свои египетскими сказками, и самое важное сказали под конец. Что ж мы сидим? Поехали!

– Я не собиралась сидеть с вами и говорить о школьных вещах! – возмутилась Бергман. – Я собиралась ехать в посольство, но тут позвонила Жанна и попросила встретиться с вами. Я сидела, как на иголках, ожидая вас. А вы мало того, что опоздали на десять минут, да еще привели с собой убийцу!

Она вскочила, и на какое-то мгновение они оказались рядом. Глаза их встретились, губ его коснулось легкое дыхание спасенной им богини. Дима понял, что сегодня утром он солгал Жанне, когда сказал, что не встречал женщину красивее ее.

– Можно, я поцелую вас? – неожиданно спросила Мария. – Я только сейчас поняла, что вы действительно спасли мне жизнь.

– Пожалуйста, но чуть-чуть, иначе, предупреждаю вас, я могу потерять свое сердце, – прошептал он, чувствуя, как и в самом деле пол под ним начинает подрагивать.

Она привстала на цыпочки и поцеловала его.

– Спасибо, – и уже совсем другим тоном, скучным и строгим, добавила. – Терять сердце не рекомендую, боюсь, оно так и останется лежать неприбранным. Но вы должны мне кое-что рассказать. Для начала, кто вы такой?

– Поехали, Мария. Расскажу по дороге.