Текст книги "Дело Кинг Тута. детектив"

Рев клаксона грузового монстра продолжал рвать ночной промозглый воздух, заплясали белые и красные огни на смятой крыше изуродованной полицейской машины и пропали, от тяжкого удара осколки стекол и куски автомобильной обшивки разлетелись далеко вокруг…

С громилой пришлось повозиться. Его нечувствительное, крепко тренированное тело выдержало несколько ударов, которые другого свалили бы в секунду. И, даже оглушенный, он продолжал цепляться за ноги.

– Сука, – прохрипел он, когда Точилин погрузил ему локоть в грудную клетку. – Убью.

Прохрипел и смолк.

– Я читал, что в шоковом состоянии, – пробормотал крайне утомленный боец, – можно внезапно заговорить на чужом языке, но вижу в первый раз…

Не обращая внимания на людей, спешивших к развороченной «БМВ», нашел в обломках свою сумку, бросился опять к стене, перевалил через нее, и вскоре сидел в канареечного цвета «Мерседесе», уносящем его обратно в город.

Глава шестая. Причуды лорда Ассекса

Высокая чугунная ограда опоясывала цветущий холм, на котором стоял трехэтажный особняк в псевдоготическом стиле. Серые, облупившиеся местами стены, узкие стрельчатые окна, напоминавшие бойницы феодального замка, нагромождение островерхих башенок над центральным флигелем…

Утро было пасмурным, хотя и теплым. Наколотые на шпили облака сеяли мелким безостановочным дождем. На первый взгляд казалось, что дом заброшен хозяевами и служит лишь унылым пристанищем для ворон и летучих мышей. Однако, блестела новенькая красная черепица на крыше, газоны на лужайках находились в идеальном состоянии, и у парадного входа стоял черный сверкающий «бентли».

– Мы на месте, – сказал Точилину Бобби Дуглас, два раза отжав клаксон.

– Круто, – отозвался Дима, рассеяно оглядывая родовое поместье Ассексов. Конечно, он предпочел бы сначала выспаться, а потом беседовать с английскими графьями, но времени было в обрез.

По приезду в город он с большим трудом он разыскал квартиру ассистента покойного дядюшки Сэнди в четвертом часу утра, тыча таксистам в лицо его визитную карточку.

– Вы сумасшедший, мистер Точилин, – кратко сказал Бобби, кутаясь в халат. Он не был особенно удивлен, видимо, после той встречи в кафе убедившись, что все русские – сумасшедшие. – Вам не надо сюда приезжать, вы подвергли опасности меня, мою жену… Я немедленно звоню в полицию.

– Я сам только что из полиции, – ответил Дима, двигая хозяина в сторону и бесцеремонно проходя в холл. – Ничего у тебя квартирка, жить можно. Ты чего-нибудь придумай, а я пока покемарю…

– Пока… что?

– Sleep2828
  Спать


[Закрыть], – ответил Дима, даже не удивившись, что произнес английское слово да еще с настоящим английским акцентом, и свалился на диван.

Он не слышал, как Бобби накрыл его пледом; как вышла супруга, ее и вправду звали Мэри, и долго не могла понять, почему несмотря на изобилие гостиниц, дешевых и разных, приезжему русскому надо непременно ночевать у них в холле.

Начинающий детектив оказался прав. Бобби придумал. После раннего завтрака он сказал, что есть в Йоркшире люди, готовые ему помочь.

В десятом часу утра они были уже далеко от Лондона. Новенький «Пежо» стремительно катился по чистенькому асфальтовому полотну. Иногда дорога ныряла в небольшой городок, затем устремлялась в зеленые поля, весело бежала среди холмов, проскакивала разноцветные пустынные перелески.

Дуглас рассказал, что род Ассексов очень древний, среди предков нынешних владельцев поместья есть пэры, один был канцлером, а другой – мэром Лондона.

– Это не тот подонок, который во время переговоров с восставшими крестьянами исподтишка срубил голову их предводителю, Уоту Тайлеру? – вспомнил Дима из школьной истории гнусную выходку английских феодалов. – В средние века… – уточнил он.

Знаменитого вожака крестьянских масс Боб не знал (наверное, учили разные истории), как переводится слово «подонок» тоже, поэтому после секундного замешательства продолжил:

– Сэр Арчибальд Ассекс, умерший в 1957 году, был специалистом по Древнему Египту, собрал неплохую коллекцию предметов искусства, относящихся к периоду XVIII династии.

– Подожди, Боб. Я не понимаю, какое отношение йоркширские аристократы имеют к убийству врачей-ученых?

– There is time for everything, – важно ответил Бобби. – По-вашему: для каждой вещи есть свое время.

И вежливо добавил:

– Я полагаю, они сами вам объяснят.

– Понял, тайм так тайм.

Видеокамера в металлическом футляре над решетчатыми воротами тщательно просканировала ранних гостей, раздался короткий гудок и ворота разъехались. По широкой аллее с цветочными клумбами они проехали к замку.

– Слушай, Боб, судя по тому, что ремонт фасада не делали последние лет сто, твои аристократы не слишком богаты.

– Неправильная мысль, – улыбнулся наивности русского Дуглас, – ремонт делается, но так хорошо, чтобы замок продолжал выглядеть на столько лет, сколько ему есть.

Когда высокий представительный мужчина в безупречно строгом черном костюме и бабочке открыл им, Точилин широко улыбнулся и сказал:

– Хай. Ай эм мистер Точилин. Хау ду ю ду?

Мужчина глянул на него равнодушно, склонил голову и сделал шаг назад.

– Боб, а что твой лорд такой неприветливый? Потому что мы с самого ранья заявились, да? – шепотом спросил детектив.

– Это не лорд, это мажордом. Управляющий.

Сам Гленн Ассекс оказался невысоким мужичком в каком-то затрапезном костюмчике с цветной косынкой на шее. Слипшиеся светлые волосы, выцветшие голубые глаза, легкая небритость на щеке… Тельник бы на него и метлу в руку, и ничем бы он не отличался от дворника окраинного квартала Калуги. Да и супруга его, худая некрасивая тетка средних лет с копной светлых волос, перехваченных на затылке резинкой, тоже не пойми в чем одета и совсем без косметики… Словом, английская аристократия Точилина разочаровала. Впрочем, они были гораздо приветливее своего мажордома. Хозяин крепко пожал руку русскому гостю, хозяйка улыбнулась так радушно, как будто они виделись много раз, что-то затрещала на своем и пошла вперед.

Беседа на столь высоком уровне состоялась в библиотеке на первом этаже. Там, среди высоких стеллажей, набитых множеством фолиантов в потрескавшихся кожаных и матерчатых переплетах, они разместились на жестких неудобных стульях с высокими резными спинками за большим овальным столом, за которым, наверное, сиживало не одно поколение английских рыцарей.

– Кофе, чай, сок? – перевел Дуглас вопрос миссис Ассекс.

– Я бы поел что-нибудь, – откровенно сказал Дима. – Но если до обеда недалеко, то можно чашечку чая с чем-нибудь существенным. Бутерброд с колбаской или ветчиной.

– A cap of tee, please2929
  Чашку чая, пожалуйста.


[Закрыть].

За чашкой чая с сухими, словно окаменевшими тонкими овсяными печеньями, охранник с Тверской рассказал о тех приключениях, которые с ним случились с того момента, когда он по просьбе родственников знаменитого ученого взялся за расследование его гибели.

– Its seemed, happened we afraid3030
  Кажется, случилось то, чего мы боялись.


[Закрыть], – бросил Гленн своей супруге. И обратился к русскому гостю. Бобби начал переводить:

– Сожалею, мистер Точилин, что вам пришлось пережить такие неприятности. Я думаю, вам следует знать несколько больше. Мой дед большую часть жизни прожил в Южной республике и вернулся оттуда накануне второй мировой войны. Но больше всего его интересовал не юг Африки, а север – Египет. Вернее история этой страны. Поколение моего деда целиком вышло из XIX века с его удивительным сочетанием твердолобого материализма и тягой к мистическому. Они, например, не верили в Бога и Дьявола, зато верили в существование загробного мира и духов – плохих и хороших. Делали жизнь по Генри Форду и вертели столы на спиритических сеансах. Они верили, что большие могильные курганы в Египте, называемыми пирамидами, скрывают некую тайну, которая поможет человечеству понять, откуда оно появилось и куда идет… Нам он оставил небольшую коллекцию артефактов, собранных им в период между двумя мировыми войнами. Это статуэтки, стелы, рельефы, большое количество папирусных свитков… и так далее. Я не очень в этом разбираюсь.

Леди Аксесс внимательно слушавшая мужа, мягко уточнила.

– Гленн руководит небольшой фармацевтической компанией, хотя имеет степень бакалавра исторических наук.

– Дорогая, мои научные интересы позже XIX века никогда не простирались, – мягко отозвался он и поцеловал ей руку. – Мы привлекли экспертов, которые помогли оценить коллекцию. Сумма получилась небольшая, порядка 3—4 миллионов евро, но для нас это неплохие деньги.

– Для меня тоже, – пробормотал Точилин.

Бутерброды так и не принесли. Наверняка, эта сволочь Боб не до конца перевел его пожелание.

– Мы могли бы давно их получить и вложить в бизнес, но нас всегда останавливало одно обстоятельство. Однажды, дед мне рассказал, что в его коллекции имеется показания одного свидетеля, могущие пролить свет истины на тайну смерти Кинг Тута.

– Кого-кого? – не понял Дима.

– Египетского монарха Небхепрура, нам известного под именем фараона Тутанхамона. Он умер в девятнадцать лет после очень сложного царствования своего отца фараона Эхнатона. Одни ученые утверждают, что умер от болезни, другие, что был убит. Не суть важно. Тайна смерти молодого короля взволновала тогдашнюю общественность и, как понимаю, привлекла большие инвестиции в археологическую науку. Более того, дед сказал, что в свое время он даже нанял очень способного полицейского для расследования обстоятельств его гибели. И тот вроде бы продвинулся в своем изыскании, но в 1940 году погиб нелепой глупой смертью под колесами автомобиля. Папку с результатами его работы не нашли. Она могла быть спрятана в доме инспектора на Гленорван-стрит. Но когда дед получил разрешение от родственников на поиск возможного тайника, в дом попала полутонная бомба. Там образовалась воронка глубиной в десять метров.

– Простите, в каком году?

– В 1940.

– Нет, я имею в виду, когда помер ваш фараон?

– В 1342 году до нашей эры.

«С ума сойти! – воскликнул про себя частный детектив. – Я думал, что приближусь к разгадке, но оказался отброшенным на три с половиной тысячи лет назад».

– Извините, нельзя ли ближе к нашей эпохе?

Боб укоризненно глянул на него и промолчал. Лорд Гленн продолжил.

– Я уважаю причуды своего деда. Раз он хотел, чтобы в его жизни была тайна, то она была. Я дитя прагматичного XX века, самая большая тайна для меня – котировки моей компании по понедельникам на Лондонской бирже…

Леди Элиза улыбнулась, Дима понял, что этот была шутка в стиле знаменитого английского юмора, и позволил себе издать короткий смешок.

– Дед также сказал мне, что если подтвердится предположение, что Кинг Тут был убит, то стоимость коллекции возрастет в десятки, а то и сотни раз. К сожалению, он умер внезапно от сердечного приступа, когда я путешествовал по Америке и не успел никому сообщить, где хранил свою тайну. Мы затратили большие деньги на экспертов, на переводчиков, но, к сожалению, в папирусах не было найдено того, о чем говорил дед. Заговоры, ритуальные службы, деловая переписка храмового персонала в Карнаки, часть медицинского трактата, очень любопытного, но весьма распространенного и существующего в других списках…

«Лучше бы я полетел в Москву», – едва сдерживая зевоту, подумал про себя Точилин.

– Поэтому, не скрою, мы с большим вниманием следили за всем, что связано с предметами древнеегипетской старины. В мае этого года мы узнали, что правительство Египта наконец-то согласилось провести тщательную и всестороннюю экспертизу мумии молодого короля. При ЮНЕСКО сформировали комиссию из крупных ученых – историков, филологов, искусствоведов, судебных медиков для установления причины смерти фараона, его точного возраста и происхождения. Естественно, деятельность комиссии протекала в обстановке строжайшей секретности, чтобы не вызвать ненужного волнения среди бизнесменов, коллекционеров и других заинтересованных лиц. Работа комиссии была близка к завершению, когда до нас дошло известие, что академик Кожинов погиб. Затем погиб Сэнди Такер. А ведь это ключевые фигуры в комиссии. Несмотря на то, что причины убийств полиция двух стран объявила довольно прозаическими…

– Вы говорите – работа шла в полной тайне… – перебил Точилин. – Но вы как об этом вы узнали?

– Хороший вопрос, – не смутился Гленн. Леди Элиза скорбно поджала губы. – Мы заинтересованы в честном бизнесе, в том, чтобы исследование прошло объективно. Мы очень не хотим, чтобы на результат могли повлиять нечестные люди в своих целях, поэтому старались отслеживать информацию о ходе работ.

«Понятно, и поставщиком такой информации был ассистент профессора Такера, мой друг Бобби Дуглас. Это я удачно к нему попал».

– В ваших интересах? – недоверчиво усмехнулся детектив. – Как я понял, если фараон умер, вы получите 4 миллиона евро, если убили, то сумму можно смело умножать на 10. Вы явно лицо заинтересованное.

– Вы невнимательны мистер Точилин, – не меняя любезной улыбки на лице, сказал Гленн. – Так говорил покойный лорд Арчибальд Ассекс, уверяя, что один из имеющихся списков раскрывает тайну смерти Кинг Тута. Список не найден, тайна, которая существовала скорее всего в причудливом воображении моего деда, ушла с ним в могилу. Наша коллекция описана, составлен договор, по которому известный коллекционер из России мистер Славинский приобретает ее сразу же, как только будут опубликованы результаты исследований мумии Тутанхамона.

– Но если вдруг откроется, что в вашей коллекции имеется тот самый папирус, о котором говорил ваш покойный дед? Что тогда? – хитро подмигнул бывший опер.

– Один пункт гласит, что если в течение двух месяцев после продажи коллекции в ней найдется нечто важное, то покупателю придется выставлять открытый раритет на аукцион и платить его рыночную цену плюс к той цене, что он уже заплатил.

– То есть, вы все-таки не оставляете надежду, что в самый последний момент может произойти нечто, что докажет дедушкины слова? Гленн, да вы такой же романтик, как и ваш дед! Пунктик все-таки оставили.

Леди Элиза с любовью глянула на мужа, взяла его за руку.

– Еще какой, мистер Точилин! Он, как мальчишка, слушал рассказы сэра Арчибальда о таинственных жрицах, заточенных вместе с фараоном в его могиле…

Гленн рассмеялся.

– Ты путаешь, дорогая. Это были не жрицы. Дед меня пугал богинями возмездия, которым якобы поручили охранять молодого короля. С заданием они не справились, поэтому Верховные Боги их оставили в погребальной камере. Когда заточение кончилось и тело короля извлекли на божий свет, они стали мстить всем, кто пытается ему навредить или бросить на его имя недобрую тень. Много позже я прочитал, что четыре золотых статуэтки богинь Исиды, Селкит, Нефтиды и Нейт вокруг канопе с внутренностями мумии – вещь довольная распространенная, и ничего необычного в них нет. Так сказать, стандартный элемент оформления погребальных предметов. Вот вам и конец красивой легенды. Или взять так называемое «проклятие фараонов». Сейчас археологи работают в масках и перчатках, поскольку знают, что в гробницах гнилое дерево покрыто грибками, болезнетворными бактериями, которые при доступе света и тепла могут активизироваться. Не в этом ли разгадка некоторых смертей ученых в начале прошлого века от «внезапно вспыхнувшей» лихорадки? И еще. Все забыли, что первый погибший, лорд Герберт Корнарвон, страстно увлекался автомобильным спортом и попал в страшную аварию в Германии. Выжил, но у него начались проблемы с легкими и врачи посоветовали сменить климат и уехать из Англии в Египет. Поэтому ничего удивительного, что укус москита, для других легко переносимый, повлек за собой сильную аллергическую реакцию, которая осложнилась оттеком легких. Лазерная фотосьемка, ультразвуковые локаторы, фотографирование со спутников и компьютерное моделирование превратили археологию в кабинетную науку с редкими выездами на пленер. Тайна возникает там, где нет знаний. Каждое последующее поколение, обретая новые знания, живет все в более и более скучном мире.

– А как же египетские маги, которые обрели бессмертие, могли перевоплощаться в любые существа, и даже затеяли войну с богинями? – лукаво спросила Элиза. – Помню, что только после нашей свадьбы ты расстался с древним амулетом, который защищал тебя от вредных магических действий.

– О, Елизабет! После того, как ты посмотрела американский фильм «Привидение» с Патриком Суэйзи и Деми Мур, в нашем доме появилось на десять кошек больше, поскольку будто бы они мгновенно реагируют на мертвецов! А независимая исследовательская группа в Манчестере, которая изучает смерть после жизни, получила от тебя кругленькую сумму!

– А я тоже как-то смотрел фильм «Властелины колец», ту серию, где мертвые воины-призраки помогали живым, – почувствовал своим долгом сказать тоже что-то мистическое Дима. – Ну и…

– Что «и»? – повернулся к нему Дуглас.

– И тут меня выдернули на убийство. Мужик, короче, завалил свою бабу и выбежал с дочкой на балкон… Ладно, это переводить не обязательно.

Глава седьмая. Плохая примета

Чета наследников лорда Арчибальда Ассекса сдержала свое слово. Официальную бумагу из департамента Лондонской королевской полиции Дмитрий Точилин получил. Гленн также обещал, как только родственники покойного академика Кожинова оформят заявление в Интерпол, он в Лондоне подключит влиятельных людей, чтобы дать делу немедленный ход.

Но в Москву начинающий детектив не попал. Как только он связался с Жанной, та его сразу же огорошила:

– Ищут пожарные, ищет милиция парня лет тридцати… – продекламировала она. – Дима, я просила тебя раскрыть убийство, а не совершать новые.

– А что случилось? – невинно спросил он. Холодная тупая игла кольнула его сердце, и забытая за последние дни картинка ревнивца с заточкой в груди вновь выплыла перед ним в том же жутком багровом освещении.

– Это я хочу, чтобы ты мне сказал, что случилось. По домам ходят милиционеры с твоей фотографией; меня два раза таскали на допрос в прокуратуру. Кто-то в проходном дворе убил молодого парня. Именно в тот день, и даже в тот час, когда ты вышел от меня.

– Не бери в голову. Обознались, – хмуро отозвался Дима. – Я спокойно вышел и через полчаса был у себя в Перово.

– Но откуда у них взялась твоя фотография? И говорят, что тебя опознал сам потерпевший.

– Показания призраков в суде не принимаются.

– Нет, бедняжка два дня находился в реанимации, потом умер. Ужас какой-то! Скажи, что ты здесь не при чем.

– Жанна, я здесь не при чем, – как можно убедительнее сказал Точилин. – Скорее всего, засветили всех, кто покидал этот двор в это время. Потом установили личности. Это несложно, я ведь живу под настоящей фамилией. Забудь. Ну, а про пожарных ты в рифму?

– Нет. Есть еще одна плохая новость. Мне сказали в прокуратуре, что твоя квартира сгорела. Хозяйка подала на тебя в суд. Инспекторы установили, что возгорание произошло от включенной плитки.

– Вот как?

«Что-то меня красный цвет невзлюбил. Гленну надо сказать, он у нас любитель мистики».

Ничего особенного он на съемной квартире не хранил, но пропавшие вещи было жалко.

– Пришла беда, отворяй ворота. Что такое не везет, и как с ним бороться. Это плохо. Еще хуже, что никакой плитки у меня не было. Там газ, если ты заметила.

– Тогда…

– Ладно. Выводы делать пока рано. Бумагу раздобыл. Отправлю почтой. Остальное – не телефонный разговор. Приеду, все расскажу. Но в целом могу сказать, ты права: хулиганы – это прикрытие. Поэтому будь осторожна. Ладно?

– Я думаю…

– Что еще? Всякий раз, когда ты начинаешь думать, у меня начинаются дальние дороги и казенные дома.

– Тебе не следует пока появляться в Москве. Я созвонилась с дядей Сахибом, ты у него можешь пожить несколько дней, и возможно, он узнает что-нибудь для тебя. А тем временем, найдут настоящего убийцу и ты спокойно вернешься в Москву. С хозяйкой квартиры как-нибудь разберешься.

– Надеюсь, от дяди Сахиба до тебя я могу добраться хотя бы электричкой?

– Вряд ли, – сочувственно хмыкнула Жанна. – Он живет в Каире. А туда можно добраться либо по морю, либо самолетом.

Самолет авиакомпании «Британские авиалинии», белоснежный гигантский «Боинг-747» медленно выруливал к зданию аэровокзала. Надпись «Fasten your seatbelts» на табло погасла и молодой человек в безупречно пошитом костюме, летевший коммерческим классом, сопровождаемый улыбчивой стюардессой, направился вслед за остальными пассажирами к выходу. В этом безукоризненно одетом джентльмене не сразу можно было признать разбитного парня, еще две недели назад стоявшего в черной униформе на входе в клуб «Афродита», что в самом начале Тверской улицы.

– Thank you. Its very nice! – выпалил он на прощание хорошенькой стюардессе набор заученных фраз. – I am so grateful to you. See you late!3131
  Спасибо. Было очень мило! Я так вам благодарен. Увидимся позже!


[Закрыть]

– You are welcome!3232
  Не за что!


[Закрыть] – вежливо ответила девушка, не поняв, за что ей так благодарен этот симпатичный иностранец и почему они должны вскоре увидеться.

В зале ожидания Каирского аэропорта Точилин сразу увидел эффектную смуглую девушку в блузке цвета хаки и застиранных голубых джинсах. В руках она держала лист бумаги с его фамилией.

«Уф, на этот раз все будет правильно!» – в праздничном настроением решил детектив.

– Привет! – махнул он ей. – Вы – Амина, помощница заведующего сектором Египетского музея, – достал он блокнотик, – профессора Каирского университета Сахиба Джамала Новбари.

– Добрый день! – улыбнулась Амина. – Здравствуйте. А вы – Дмитрий Точилин?

– Он самый, – широко улыбнулся Дима, пряча блокнот. – Сразу хочу сказать, в египетском я не очень.

– Я тоже не знать египетский. Мы говорим на арабском, – озадаченно сказала Амина, и опять заулыбалась. – Но я счастлива практиковать свой русский.

– Бог с ним, египетским, я бы тоже попрактиковался в русском! А то все «хэллоу» и «монинг».

Они сели в открытый «шевроле» вишневого цвета.

– Далеко до города?

– Меньше час ехать.

– О, кей. Let’s go!

– Do you speak English? – немедленно отозвалась Амина.

– Нет, нет, – сконфузился Дима. – Иногда проскальзывает. Я какое-то время жил в Англии…

Потянулись плоские равнины, пальмы. Амина болтала без умолку, часто переспрашивая: «Это есть так? Я сказала правильное слово?»

– А где же ваши знаменитые пирамиды? – спросил русский гость, обозревая затянутые дымкой очертания исполински большого города.

– Пирамиды в Гизе. Это два часа ехать от Каира. Если вам нужен гид, надо говорить с господином Новбари, и я вам сделаю экскурсию.

– Договорились, – с удовольствием согласился Дима, украдкой бросая взгляд на тонкие смуглые плечики девушки. Судя по европейской одежде, она не мусульманка. Значит, им будет легко найти общий язык.

– Профессор сейчас занят. Он ждет вас у себя дома в семь часов. Вот его визитная карточка.

Она припарковала машину недалеко от невысокого здания в темно-розовую краску с роскошным белым фронтоном. Приезжий с любопытством огляделся. Каменные стелы на зеленых лужайках, небольшой фонтан, широкие скамьи, на которых отдыхали женщины в темных одеяниях…

– Вы первый раз в Каир? – спросила помощница профессора.

– Да.

– Тогда можете смотреть пока музей. Сто пятьдесят тысяч экспонатов. Три тысячи лет истории самой старой мировой цивилизации. Вам очень понравиться. А я сейчас должна идти работать. До свидания.

– До встречи!

Он и не догадывался, что командировки такого рода могут быть настолько увлекательными. Англичанка у него была, а если теперь еще и с египтяночкой…

Амина миновала ограждение и легко взбежала по широким горячим каменным ступеням Каирского музея. Утреннее солнце, величественное, словно сам бог Ра в золотых одеждах, неспешно поднималось к зениту. Точилин решил последовать совету и прошвырнуться по музейным залам, решив, что там должно быть прохладнее. К тому же, он должен иметь какое-то представление о том, чем занимается последние дни.

Грубые, точно вырубленные гигантским топором морды сфинксов, раскрашенные деревянные фигурки божков, птицы с длинными клювами, сидящие в огромных стеклянных кубах черные псы с галстуками на шее и неестественно острыми, длинными, вздернутыми кверху ушами; деревянные гробы в форме человеческого тела и мумии, мумии, мумии…

Перед одной из них Точилин остановился в раздумьях. То, что когда-то было человеческим телом, представляло из себя куклу из папье-маше или такого же хрупкого материала. Куклу забытую, сломанную. В грудной клетке зияла темная дыра, половина челюсти отсутствовала.

– Да, ученым не позавидуешь. Как тут узнать: кто его бедолагу так сделал – то ли при жизни изувечили, то ли этот на трухлявый картон кирпич уронили.

Пройдя несколько залов через многоязыкую толпу, Дима понял, что без знающего человека он ничего не поймет, даже если будет пялиться на экспонаты всю оставшуюся жизнь. Только в северной галерее на втором этаже, в зале Тутанхамона у ларца, где сияли теплым светом нежные выточенные фигурки тех самым богинь-хранительниц, о которых говорил сэр Гленн, Точилин невольно остановился. Ровное сияние, исходящее от них, не было сиянием холодного металла.

– Потрясающее! – пробормотал он и подошел ближе. Не для того, чтобы лучше рассмотреть, а ощутить, станет ли сильней тепло, идущее словно от живого человеческого тела.

Стоящая рядом женщина в легком костюме из черной ткани с улыбкой посмотрела на него.

– Вам нравится? – спросила она.

Короткая стрижка черных волос, носик с горбинкой… простенькая золотая цепочка обхватывала стройную длинную шею и покоилась на маленькой, по-девичьи высокой груди.

– Очень, – поспешно выдавил из себя детектив, и спохватился, что уставился на нее слишком пристально: – Извините, вы похожи на богиню, ту, что слева.

– На Селкит? Чем же? – растерялась она.

– Вы такая же хрупкая, миниатюрная, у вас такое же красивое лицо, большие глаза. Такой же спокойный, я бы сказал, чуточку высокомерный взгляд. Красивые руки, изящные пальчики…

– Довольно. То, что ниже, перечислять не надо.

– О, кей!

Тьфу, привязалось к нему это «о, кей»!

– Хорошо, может быть, в следующий раз… Меня зовут Дима, Дмитрий Точилин.

– Мария. Очень приятно. Вы чем занимаетесь, Дима?

– Скажем так, эксперт по вопросам безопасности одной небольшой компании, – о том, что компания состоит из двух человек – его самого и любимой девушки уточнять не стал, – сейчас в отпуске. Решил на неделю слетать в Египет, развеяться. Прибыл утренним рейсом…

– И сразу в музей?

– Захотелось что-нибудь культурного.

– Похвально.

– Я, честно признаться, ничего не понимаю. Вы мне скажите, из-за чего сыр-бор с Тутанхамоном разгорелся? Ну, убили и убили парня. Почитаешь историю, так вокруг трона всегда какие-то страсти кипели. Шумиху зачем поднимать?

Женщина, похожая на богиню Селкит, мило улыбнулась:

– Вообще-то, убийствами я не занимаюсь. Я искусствовед. Но на ваш вопрос ответить могу. Смена правителя – это ведь не просто замена одного человека другим. Государственный переворот сродни землетрясению. До него наблюдаем один определенный пейзаж. Потом огонь, дым, хаос, и спустя некоторое время перед нами возникает совсем другой пейзаж: иногда намного приятнее того, что был, иногда хуже, а иногда надолго остаются дымящиеся развалины.

«Я и раньше догадывался, что царя убить – не слесаря колесного цеха замочить», – иронически подумал Дима, но перебить так удачно подвернувшегося экскурсовода не решился.

Они подошли к золотому антропоидному гробу. Нежное личико с чертами, более присущими девушке, большие открытые глаза с «марсианским» разрезом, пухлые, четко очерченные губы… В мягком блеске золота переливались черно-синие, оранжево-красные и бирюзовые тона.

– Так вот ты какой, северный олень, – задумчиво протянул Точилин. – Это и есть тот самый потерпевший, чья смерть вот уж тридцать пять столетий достает нас?

– Сама мумия на реставрации, а это один из шести гробов, в которых она покоилась. Историков милый юноша интересует мало. Когда умер, ему было не меньше восемнадцати, но не более двадцати лет. Это установили по степени окостенения суставов. Росту невысокого, около 168 см; весьма слабого телосложения и, видимо, болезненный, что и послужило, очевидно, причиной его преждевременной кончины, обстоятельства которой точному установлению не поддаются.

– Пока не поддаются, – заметил Точилин. – Последнее исследование, насколько мне известно, проводилось в 1962 году, когда методы были не столь эффективными, как сейчас.

– Да, – удивленно подтвердила Мария. Не дурачит ли ее этот молодой человек, прикидываясь совсем уж безграмотным. – Вы действительно занимаетесь только вопросами безопасности?

Он тут же развеял ее подозрения.

– Все, что я знаю о фараонах, знаю из газет типа «Чудеса и приключения». Иногда на дежурстве с ума сходишь от безделья.

Мария в сомнении посмотрела на него. И продолжила:

– Чудес в этот династический период Нового царства было достаточно. Начать с того, что фараон Тутмос III, блестящий полководец, двадцать лет провел в походах и оставил в наследство своему сыну могучую империю. Он был не только солдатом, но и мудрым правителем. Сын его, тоже отличался благоразумием и, что бывает очень редко, не растратил отцовского наследства. Внук, Аменхотеп III, тоже не хулиганил и замечателен лишь тем, что родил Аменхотепа IV, фараона, который заслужит потом прозвище проклятого. Нет, Аменхотеп IV не сжигал Фивы, как Нерон сжег Рим, не увлекался проскрипционными списками, как диктатор Сулла и не строил концлагеря, как Адольф Гитлер или Иосиф Сталин. Вся его вина перед современниками была в том, что он кровь живую заменил на вино, а живую плоть на фрукты.

– И все?

– Именно. Ко времени его воцарения официальным культом тысячелетнего царства был культ бога Амона со товарищи. Товарищ был довольно жестокий, деспотичный. В гимнах ему пелось: «Говорит Амон-Ра, владыка Карнака, Я связал нубийцев десятками тысяч и северян сотен тысяч пленных. Они приходят с приношениями на их спинах, сгибаясь перед твоим величеством по моему приказу». Жрецы главного храма в Фивах богатели вместе со своим покровителем и являлись самой могущественной силой в империи. Это было самое богатое религиозно-культовое объединение, пожалуй, за всю историю человечества. Даже Ватикан в пору папского всевластия не достигал такой силы и не владел такими богатствами. Но в один прекрасный день фиванские жрецы проснулись в полном забвении. Аменхотеп IV, чье имя в переводе означало: «Амон может быть доволен», провозгласил новым верховным богом Атона и, чтобы подчеркнуть радикальность религиозных реформ, сменил свое имя на Эхнатон, что означало «Угодный богу Атону».

– Фиванские жрецы… – повторил детектив. – Не те ли самые египетские маги, которые могли перевоплощаться в любые существа, обрели бессмертие и потом затеяли войну с богинями?