Текст книги "Цыгане. Сборник статей"

лудильщик – гханота́ри

клещи – кляшто

горн – виндийа

меха – пишота

паяльник – колитири, цырдитори

молоток – чёкано

тыльный, заостренный конец молотка – дунга

наковальня классического типа – кованца

колода под наковальню – копичи

наклонно вбитый в землю длинный штырь, на который опирается котел при прочеканке – допо

серная кислота – витриволо

соляная кислота – залзайеро

нашатырь – цапарико

олово – арчичи

медь – харкума

окись на медной посуде – коклямос

За работой. 1989 г. Фото Е. Доманского, из собрания Н. В. Бессонова.

Палатка кэлдэрáров (цэра). Венгрия, 1910 г.

Кэлдэра́ры, живущие в Румынии и Болгарии, до сих пор продолжают заниматься традиционными занятиями, а некоторые семьи сохраняют и многие элементы кочевого образа жизни, в летний период передвигаясь на телегах и живя в традиционных палатках.

Именно высокая мобильность и быстрая адаптация к использованию новых средств передвижения позволили кэлдэра́рам за очень короткие сроки расселиться по территории как всего СССР, так и всей Европы, а затем и почти всего мира.

Необходимости переезжать летом с места на место с целью поиска клиентов, нуждавшихся в изготовлении или ремонте металлической посуды, и тем более полностью менять место жительства больше не было – ныне в России кэлдэра́ры живут оседло десятилетиями. При этом отдельные семьи отличаются высокой мобильностью, исходя из потребностей их современных занятий (преимущественно торговли).

1979, 1986 гг. Фото Е. Доманского, из собрания Н. В. Бессонова.

До конца 2000-х годов российские кэлдэра́ры продолжали заниматься металлообработкой – перестав изготавливать, лудить и ремонтировать котлы, они занимались изготовлением водостоков и дымоходов, ремонтировали вентили трубопроводов (получая заказы даже от ГРЭС) и металлическую посуду, целыми артелями нанимаясь на различные предприятия общепита, топливной промышленности, водоснабжения. Однако развитие технологий и инструментов производства свело на нет экономические выгоды кэлдэра́ров от занятий традиционными ремеслами, и в настоящее время они отошли от молотка и наковальни. Навсегда ли? Кто знает?..

1979, 1989 гг. Фото Е. Доманского, из собрания Н. В. Бессонова.

Андроникова И. М. Эволюция жилища русских цыган. Советская этнография, №4, Москва, 1970.

Бессонов 2000 – Бессонов Н., Деметер Н., Кутенков В. История цыган – новый взгляд. ИПФ «Воронеж», 2000.

Дьячок 2001 – Дьячок М. Т. Глоттохронология цыганских диалектов Европы и Азии // Сибирский лингвистический семинар. Новосибирск, 2001, №1.

– 2002 – Дьячок М. Т. Цыганский язык и глоттохронология. В Дьячок М. Т., Шаповал В. В. Opuscula glottologica professori Cyrillo Timifeiev dedicata. – М., 2002.

Ослон 2018 – Ослон М. В. Язык котляров-молдовая. Грамматика кэлдэрарского диалекта цыганского языка в русскоязычном окружении. М.: Издательский дом ЯСК, 2018.

Цветков 2008 – Цветков Г. Н. История и социальное развитие цыган-ловаря // Науковi записки. Т. 15: Тематичний випуск «Роми Украини: iз минулого в майбутнε». Київ: Iнститут україньскої археографiї та джерелознавства iм. М. С. Грушевського НАН України, 2008.

Черных 2003 – Черных А. В. Цыгане г. Перми. Очерки этнографии цыганского табора (По материалам исследований цыган микрорайона «Чапаевский»). – Пермь, Перм. ун-т., 2003.

– 2018 – Черных А. В. Цыгане – кэлдэрары в России во второй половине XIX – начале XX века. Вестник Пермского Университета, выпуск 1 (40). Пермь, 2018.

Marushiakova and Popov 2000 – Marushiakova, E. and V. Popov. Tsiganite v Osmanskata imperia, Litavra, Sofia, Bulgaria, 2000.

– 2004 – Marushiakova E., Popov V. Segmentation vs. consolidation: The example of four Gypsy groups in CIS. Romani Studies. Fifth Series.14. 2004.

– 2006 – Marushiakova E., Popov V. Dălgiyat I kăsiyat pat do Odesa: Migratsiyata na dve tsiganski grupi. In: Karamihova, Margarita. Gradivo za etnologiyata na migratsiite. Sofia: EIM – BAN, 2006.

– 2009 – Marushiakova E., Popov V. Gypsy Slavery in Wallachia and Moldavia // Nationalisms Today. Kamusella / eds. T. and K. Jaskulowski. Oxford: Peter Lang, 2009.

Tcherenkov, Laederich 2004 – Tcherenkov L. N., Laederich S. The Rroma. Otherwise known as Gypsies, Gitanos, Γυφτοι, Tsiganes, Ţigani, Çingene, Zigeuner, Bohèmiens, Travellers, Fahrende etc. Vol.1, 2. Basel: Schwabe Verlag, 2004.

Экстракт Крымских Цыган

Мой давний интерес к крымским цыганам частично обусловлен моим происхождением. Родители деда по отцовской линии происходили из крымских цыган урмачéль, которые еще во второй половине 19 века переселились в Ногайские степи Дагестана, откуда были насильно переселены в Нижегородскую область в окружение нижегородских татар. В дальнейшем дед познакомился с матерью отца – отатареной удмурткой.

Многим публикациям по истории крымским цыганам (например: Смирнова-Сеславинская 2016; Торопов 2004, 2003) присущ один недостаток – отсутствие исчерпывающей сжатой информации по данной этнографической группе. Страдает и характер изложения – ему не хватает последовательности и закономерности. В данной статье я постараюсь восполнить эти пробелы и предоставить пусть и небольшое, но сконцентрированное описание крымских цыган.

ПЕРВАЯ ВОЛНА

Крымские цыгане. Фотография сделана в период Второй Мировой войны. Из собрания Н. В. Бессонова.

Цыганское население Крыма формировалось двумя «волнами». Исследователь крымских цыган Вадим Германович Торопов считает, что предки крымских цыган формировались из цыган, проживавших на стыке современных Болгарии, Македонии и Греции (Торопов 2004). В пользу этой теории говорит принадлежность языка крымских цыган к южной подгруппе балканской группы цыганских диалектов (Tcherenkov, Laederich 2004).

Время появления первых цыган на территории Крымского полуострова, скорее всего, относится к промежутку между началом борьбы крымских татар под руководством хана Хаджи-Гирея (30-е годы 15 века) против Золотой Орды до конца 15 века, когда были закрепощены все цыгане Румынии и Молдавии (процесс начался в первой четверти 14 века и закончился отменой рабства в 1864 году). Наиболее вероятным периодом появления первых цыган в Крыму видится промежуток между 1350 и 1450 годами (Торопов 2004). Можно предположить, что некоторые группы турецких цыган пополняли цыганское население и после захвата в 1475 году Османской Империей Крыма.

Этот первый пласт цыганского населения Крыма представляли цыгане урмачéль (крымскотатар. «мастера»), которых крымские татары называли чингенé, чингенелер (çingenеler). Эта группа была почти полностью оседлой (если точнее – «группой с непрочной оседлостью»). Снимали жилье у татар, зачастую имели свои собственные дома с небольшими участками (но огородов не держали). По типу построек дома чингенé ничем не отличались от жилищ бедных татарских семей.

Степень ассимиляции этой группы с крымскими татарами была очень высока. В некоторых случаях потомки смешанных браков образовывали группу дайфалáр/тайфалар (дайфа, тайфá), члены которой не знали цыганского языка (или знали лишь некоторые его элементы, на уровне парацыганского языка) (там же).

Многие цыгане держали овец и коз, молодняк покупали ранней весной и забивали осенью – в корм животным шло все, от объедков со стола до веток деревьев, сено на зиму не запасали. Некоторые держали и лошадей.

Занятием данной группы было плетение корзин и кадок, изготовление ведер и бочек, а также емкостей для давки винограда. Важным занятием крымских цыган было и до сих пор остается профессиональное музыкальное исполнительство. Ортодоксальный ислам не одобрят увеселительное исполнение музыки и песен, поэтому музыкантов и певцов среди крымских татар было мало. Цыгане играли в городских кофейнях, на постоялых дворах, свадьбах и других татарских праздниках. Женщины ходили по округе и продавали изделия, торговали сурьмой и другими косметическими средствами.

Крымские цыгане – музыканты. Фото сделано перед Второй Мировой войной. Из собрания Н. В. Бессонова.

Словом чингенé называли цыган в Османской Империи, особенно в ее Европейской части – Румелии (Dingeç 2016; Marushiakova, Popov 2001). В исследованиях по турецким и крымским цыганам часто встречается экзоним «гурбéт» (gurbét). Дословный перевод этого слова с турецкого – «переселенец», «эмигрант», «экспат». Этим термином в администрации Османской Империи обозначались группы местного населения, работавшие некоторое определенное время (обычно в пределах одного сезона) за пределами региона своего проживания (Marushiakova, Popov 2010).

Филоненко (1930) отмечает, что в 19 веке окружающее крымское население рассматривало гурбéт как цыган, однако сами гурбéты идентифицировали себя как турмéн/трукмéн, обнаруживая тем самым возможную взаимосвязь со Ставропольскими и Астраханскими туркменами, ареал кочевий которых в прошлом был очень широк (Дубова 2016). Гурбéты называли себя, в том числе, и дайфа (дайфалар) /тайфа (тайфалар) (Филоненко 1930).

Елена Марушиакова и Веселин Попов приводят сведения о владении частью крымских гурбéтов цыганским языком (Марушиакова, Попов 2007). Возможно также, что гурбéт, как и чингенé/ченгенé, было общим названием цыган Крыма.

М. В. Смирнова-Сеславинская (2016) предполагает, что крымские гурбéты являются потомками балканских цыган с таким же названием, частично смешавшимися с турками, в составе которых они мигрировали в Крым.

В Македонии и Сербии цыгане-гурбéты занимаются отходничеством, торговлей и меной лошадьми. В Крыму гурбéты/курбéты упоминаются как извозчики, торговцы лошадьми и барышники, носильщики (Филоненко 1930; Кондараки 1875; Домбровский 1855).

Авторами отмечаются также группы сепечи/сепетчи («корзинщики», от турецкого sepet – «корзина») и элекчи («ситовики», от турецкого elek – «сито»), которые занимались изготовлением корзин, сит и решет, мелкой торговлей вразнос (Мемишев 1996; Филоненко 1930; Кондараки 1875; Домбровский 1855). Сепетчи, элекчи и демирджи – это профессонимы, как и кэлдэрáры («котельщики»), лингурáры («ложечники»), тавоктаро́ш (изготовители деревянных блюд «таво́к»).

Были также и халайджи, занимавшиеся изготовлением, ремонтом и лужением металлической посуды (Филоненко 1930; Кондараки 1875), происходящие, вероятно, от болгарских калайджии (также изготовителей металлической посуды и лудильщиков), и демирджи – кузнецы и ювелиры (Филоненко 1930; Кондараки 1875; Домбровский 1855), происходящих от работников по металлу демирджи (дословно – «кузнецы») Османской Империи (Marushiakova, Popov 2016).

Сепетчи и элекчи с наступлением весны объезжали окрестные деревни за получением заказов на продукцию, которую привозили обязательно до молотьбы хлеба, требуя за работу не деньги, а заранее обговоренную меру зерна или муки.

Крымские цыгане попрошайничают у дверей мечети. Картина Огюста Раффе.

ВТОРАЯ ВОЛНА

К потомкам мигрантов второй «волны» относятся крыми́тика рома (кырымлы́дэс, кры́мы, кры́муря). Другие цыганские группы называют представителей крымских цыган этнонимами татари́тика ромá («татарские цыгане») и хорахонэ ромá («мусульманские цыгане»). Крымские татары и татароязычные урмачéль называли их аю(в)джи́, аю(в)джилáр («вожаки медведей») (ayuvcї[lar]). В дальнейшем экзонимами аю(в)джи́, аю(в)джилáр стали называть всех цыганоязычных цыган, постепенно мигрировавших в Крым (Смирнова-Сеславинская 2016; Мемишев 1996; Tcherenkov 1969) – влáхов, сэ́рвов. Именно этим объясняется то, что некоторые авторы (Мемишев 1996; Кондараки 1875) указывали, что аю(в)джи́ занимались преимущественно торговлей лошадьми.

Венгрия 1903 г. || 1907 г

Наиболее вероятной представляется теория, что предками этой «волны» были цыгане-урсáры (самоназвание – урса́ря, ед. ч. урса́рис; «вожаки медведей»), самоназвание которых происходит от румынско-молдавского слова «урс» («медведь»). Цыгане-урсáры занимались выступлениями с дрессированными животными (преимущественно медведями) и кузнечеством, а женщины продавали по округе изделия кузнецов, гадали и попрошайничали.

Трансильвания, 1911 г.

Реставрация и колоризация – С. Габбасов.

В Молдавском и Волошском княжествах цыган веками подвергали наказаниям и массовым казням. Передачи крепостных цыган в Валахии зафиксированы с 1385 года, а в 1482 году порабощенные цыгане уже работали в Бессарабии. Свободных цыган в Валахии и Бессарабии не осталось вовсе – семья была собственностью князя (т.е. государства, короны) или принадлежала монастырю или боярину. Цыган продавали как скот, в том числе и на аукционах. Крепостных цыган в Валахии продавала и церковь (Marushiakova and Popov 2009).

Самой тяжкой была жизнь не княжеских и монастырских, а боярских цыган-рабов. Если первым можно было вести кочевую жизнь – главное вовремя платить оброк, то последние подвергались самым жестоким обращениям. Когда приезжали гости – к ним вели молодых цыганок. Неподчинявшихся били, заковывали в цепи, наносили ожоги. На прислугу надевали запирающиеся железные намордники, ошейники с железными прутьями, которые не давали прилечь. Рожденные в результате боярских насилий дети становились рабами. Однако положение многих цыган-рабов было лучше, чем у крестьян – иногда бедные румынские крестьяне сами просились в рабство. Над цыганами бояре ставили надсмотрщиков – ватавов, которые отличались жестокостью (Бессонов 2000; Крыжановская 1962; Marushiakova and Popov 2009; Kenrick, Puxon 1972).

Цыгане-кэлдэрары в Венгрии.

Француз Г. Веллан описывает встречу с полуголыми закованными в кандалы цыганами, занимавшимися под присмотром надзирателя перемыванием речного песка (Vaillant 1857). Французский журналист Феликс Колсо (1839) приводит примеры лояльного отношения власти и общественного мнения к убийству цыган и к их избиениям.

Вот свидетельства Михаила Когэлничана (1838) о жестоком обращении с цыганами в Валахии:

«Здесь их едва почитают за людей, стыдно, отвратительно и жалко было смотреть на оборванных, грязных, полунагих цыган обоего пола, работавших, как волы, без всякой платы в богато украшенных хоромах помещиков. <…> В юности моей я видел на улицах города Яссы человеческие создания с цепями на руках и ногах, иногда в железных ошейниках. Их секли, морили голодом, коптили в дыму, бросали голыми на снег или на речной лед; таково было обращение с цыганами…».

В 1829 году Россия одержала победу над турками, и в 1833 году за цыганами был признан статус человека (а не вещи, как было в предшествующих законах). Теперь цыганка, которую заставили стать наложницей, становилась свободной после смерти своего господина. В 1856 году в Бессарабии и Валахии государство начало выкупать и освобождать рабов у владельцев. Окончательно рабство было отменено в 1864 году, освободив, по разным сведениям, от 200 до 600 тысяч цыган. Интересно, что цыгане не убегали от рабства, зато стали избегать многих обязанностей, возложенных на них после его отмены (Marushiakova and Popov 2009).

Бессарабия, фото Ф. Ордэна, 1889 г.

После закрепощения цыганам определили совершенно разные работы. Кто-кто был домашним рабом – ватра́шем (от заимств. vа́tra – «огонь»). Находясь в постоянном контакте с румынами, они очень сильно ассимилировались. Потомки ватра́шей и сейчас живут в Румынии и известны как «кхерутне рома» (т.е. «живущие в домах», румын.) и «каштале рома» (румын. «лесные цыгане»).

Одну из групп крепостных цыган приставили к промыванию золотого песка. Их самоназвание – руда́ри (заимств. из соседних слав. диал. ruda – руда). У них чрезвычайно много румынских заимствований в языке и культуре, да и сами они считают себя румынами. Они добывали золото, промывая речной песок и разрабатывая руды, обладали особым статусом и не были домашними рабами. В венгероязычной среде их называют бея́ши/боя́ши (bojaši/beaši, «шахтеры», «рудокопы»). Румыноязычные бея́ши, живущие на территории Юго-Западной Венгрии, уверены, что разговаривают на цыганском языке (Marushiakova, Popov 2014). В Румынии, Болгарии и Греции (исторически относившихся к Валахии), Восточной Сербии и частично Хорватии они также называются руда́ри/луда́ри, в Трансильвании – бэе́ши/беа́ши (bâeši/beaši), бая́ши (bajaši) в Хорватии и Южной Словакии, банджа́ши (banjaši) в Сербии, корыта́ри (korytári) в Восточной Словакии (Marushiakova, Popov 2013).

Второе название данной группы – лингура́ры (от румынск. lingura – ложка): обработкой дерева они занялись еще когда занимались добычей золота, а в зимний период (когда реки замерзали и вода становилась холодной) вырезали ложки, веретена, корыта. В дальнейшем, когда золото в реках истощилось (есть свидетельства, что это было уже в начале 19 века), данная профессия стала основной. Лингура́ры на месяцы и даже годы задерживались в местах, где росли деревья с большим диаметром стволов. В Болгарии лингураров часто вносят в одну группу с копанари («изготовители деревянных чаш»).

В Румынии лингура́ры/руда́ри/бея́ши считают себя «истинными» и «наиболее древними» румынами, «потомками древних даков» (Marushiakova, Popov 2014).

Румынские изготовители сит и веревок, нач. 20 в.

Небольшая часть цыган-рабов дунайских княжеств была кочевой (лае́ши или лае́ци, лыя́ци, румын. lăieş, lăieț – «бродяга»; ţigani de laie – «бродячие цыгане»). Их обязанностью было вовремя выплачивать оброк, зато они пользовались относительной свободой. Кочевые группы лучше сохранили цыганский язык. Часто возникала путаница – цыган могли причислить к той или иной группе по профессии: если у цыган был дрессированный медведь, то они для этнографов того времени могли стать «урса́рами», а уж к какой группе относились на самом деле было безразлично (там же).

Традиционные занятия лае́шей были очень разнообразны. Мужчины занимались кузнечеством, плетением корзин, изготовлением гребней из дерева и кости, сапог, лошадиной сбруи, нанимались пастухами. Целыми семьями подряжались на изготовления саманного кирпича и каменотесные работы при строительстве домов.

Румыния, кон. 19 – нач. 20 вв.

В 1864 году в Бессарабии и Валахии было окончательно отменено рабство, освободив, по разным сведениям, от 200 до 600 тысяч цыган (Marushiakova and Popov 2009). Это дало возможность искать лучшей доли на новых территориях. Разумеется, делали это кочевые цыгане лае́ши и урсáры, а не оседлые уже много веков лингура́ры. И если первые являются представителями влашской группы диалектов цыганского языка, то вторые разговаривают на языке балканской группы, как и крымские цыгане.

Учитывая все зверства и притеснения пяти веков рабства, которые применялись по отношению к цыганам в Бессарабии, трудно удивляться тому, что зачастую многие лае́ши переключались на криминальные заработки – в основном, на кражи в домах у богатых людей. По информации молдавского этнолога И. В. Дрона (1999), у лае́шей существует дублирующий эндоэтноним «чор» (цыг. «вор»).

После отмены в Валахии и Бессарабии рабства в 1864 году и связанного смягчения строгого паспортного режима лае́ши получили возможность расширить ареал своих кочевий и вообще покинуть Бессарабию. Согласно исследованиям М. В. Смирновой-Сеславинской (2014), миграции лае́шей за пределы Молдавии начались еще до отмены крепостного права. Те группы, чьи заработки были связаны с криминалом, выходили первыми.

Бессарабия, конец 19 века. Именно так выглядела традиционная палатка «кишинёвцев».

Цыганологи единодушно сходятся во мнении, что именно лае́ши были предками цыган-кишинёвцев (Бессонов 2011; Черенков 2008; Марушиакова, Попов 2007), на это указывают и результаты лингвистических исследований (Черенков 2013).

Лев Николаевич Черенков (Черенков 1985; Tcherenkov 1969) сообщает, что еще в 1980-х гг. названием «кишинёвцы» могли обозначаться группы цыган молдавского происхождения – таким образом данный экзоним объединял не просто мигрантов из окрестностей Кишинёва, но вообще из Молдавии. Эти группы применяли к себе обозначение «ле ром ле чяче» (цыг. «настоящие цыгане»), отделяя себя от молдавоязычных оседлых цыган.

Цыгане-кишинёвцы сформировались за пределами Молдавии. Язык кишинёвцев относятся к влашской группе. Кишинёвцы делятся по территориальному признаку на «украинских» и «донских». Здесь проявляется обычная для цыганской этнонимии тенденция – из всех кишинёвцев в Молдавии были считанные единицы, а подавляющее большинство «донских» кишинёвцев родились вдали от берегов Дона. Аналогичная ситуация и у кэлдэрáров региональных групп (нэ́цый) молдовáя, доброжя́я и у́нгрикэ (ву́нгри), сербия́я и грéкуря/гыркуря: несмотря на то, что их названия восходят к Молдове, Добрудже, Венгрии, Сербии и Греции, большинство ныне живущих представителей данных групп родились далеко за пределами этих территорий (вплоть до других континентов и частей света).

Донские кишинёвцы оставшихся на Украине иногда именуют «брыздяями» (от названия одной из молдавских групп), однако украинские кишинёвцы относятся к этому слову негативно из-за низкой репутации брэздяев в их глазах (Бессонов 2011). Как и у многих других цыганских групп (особенно влашской группы), важную роль у кишинёвцев играют патронимические группы, называемые «ви́ца» (хотя сейчас чаще употребляется слово «поколение». Название группы идет от имени или прозвища родоначальника.

Если в прошлом основу заработка кишинёвцев составляли кражи в богатых домах и на постоялых домах, карманные кражи и женское гадание, то сейчас данная группа полностью перешла на торговлю. Уже до Октябрьской революции среди кишинёвцев появились оседлые предприниматели и торговцы. Конфискации имущества первых послереволюционных лет ударили и по ним, что привело к повторному обращению бывших состоятельных кишинёвцев к криминальным заработкам.

Румынские цыгане в Венгрии, кон. 19 в.

По данным начала 19 века самой многочисленной кочевой группой цыган в дунайских княжествах Бессарабии и Валахии были урсáры (Яковенко 1828). Елена Марушиакова и Веселин Попов связывают приход урсáров в дунайские княжества с миграциями цыган с северо-запада Османской Империи на ее северо-восток в 16—17 века (Марушиакова, Попов 2007; Marushiakova, Popov 2001). М. В. Смирнова-Сеславинская определяет период появления урсáров в Крыму как конец 18 – начало 19 вв. (Смирнова-Сеславинская 2016), но сложно представить массовую миграцию из Валахии и Бессарабии в Российскую Империю до победы последней над Османской Империей в 1829 году и предоставления Бессарабии и Валахии автономии.

Смирнова-Сеславинская (2016) связывает миграцию урсáров в Крым с миграциями ногайцев из Буджака в материковые Крымские степи, а затем и на сам Крымский полуостров. Однако, как приводимые в ее статье ссылки на схожесть одежды аювджей с одеждой ногайцев, так и предположение о взаимном симбиозе экономик этих двух народов (указывается на «большую потребность ногайцев в изделиях из металла, в частности в гвоздях» [Трепалов 2002]), являются не более чем закономерными и логичными примерами взаимодействия двух кочевых (или полукочевых) и более примитивных, в сравнении с крымскими татарами, экономик. Кочевым ногайцам со скотоводчески-ориентированной экономикой было проще взаимодействовать не с оседлыми крымскими татарами, а с цыганами.

Урсáры и ногайцы начали контактировать еще в Буджаке (Марушиакова, Попов 2007), именно этим объясняются и лингвистические заимствования, и влияние на одежду аювджей, схожесть которой с ногайской в середине 19 века отмечал Котляревский (1853). В 1806—07 гг. ногайцы Буджакской орды переселились в материковые Крымские степи и северный Крым.

Крымские цыгане в Судаке, 1943 г. Из собрания Н. В. Бессонова.

Домбровский (1855) сообщает, что на появление аювджей после перехода Крыма к Российской Империи указывали в середине 19 века старожилы Крыма, «как цыгане, так и татары». Лев Николаевич Черенков (2008) приводит в пример «писменные крымско-татарские семейные хроники «меджмуа», содержащие свидетельства о массовом переселении в Крым цыган из Бессарабии после 1812 года (окончание Русско-Турецкой войны 1806—1812 гг.).

В периоды русско-турецких войн (1812—29 и 1853—56 гг.) произошли массовые миграции крымских татар и ногайцев в Османскую Империю, преимущественно в область Добруджи (Возгрин 1992), с ними переселилось некоторое количество чингенé (Смирнова-Сеславинская 2016; Антонов 2004; Kyuchukov 2016).