Текст книги "Хроника Третьего Кризиса"

Я попытался вспомнить все, что знаю об этом паскудном местечке. Окраина, малонаселенная, почти дикая планета, радиация, ля-ля, тополя, что там еще? Колонизирована только благодаря запасу активных элементов.

Тогда какого черта тут есть атмосфера?

Невозможно знать все о каждой из планет Лиги, но если мои сведения верны, то местность вокруг должна быть довольно пустынной.

Гриссом – явный псих, если надеется скрыться от меня здесь.

Для того чтобы поймать психа, нужен другой псих.

Поставив тахионный разлагатель на максимум возможного, я превратил окрестные холмы в оплавленную равнину с небольшими озерцами кипящей плазмы. Когда дым и пар немного рассеялись, я увидел маленькую фигурку Гриссома, переваливающую за дальний, неразрушенный холм. Пока я разбирался с Молотом Магистров, у Зэда была приличная фора, чтобы оторваться от меня на значительное расстояние. С такой дистанции палить было бессмысленно, ибо гарантировать результат не представлялось возможным, а мне требовалась твердая уверенность.

Разлагатель теперь весил килограммов восемьдесят, и таскать с собой такой груз я не собирался. Я бросил его на грунт, присоединив к нему пару шестикилограммовых гранат и нейростаннер. Оставшихся при мне «осы» и иглогранатомета должно быть достаточно для одного человека, а если окажется, что нет, то и полный боекомплект десантника ВКС мало чем сможет помочь.

Я отправился в путь.

Средняя температура окружающей среды была около тридцати градусов по Цельсию, а моими стараниями повысилась до пятидесяти, и дышать было практически нечем. Ноги казались налитыми свинцом, каждый шаг давался титаническими усилиями и составлял около двадцати сантиметров, легкие с хрипом втягивали в себя воздух, а капельки пота, стекающего по лицу, были такими тяжелыми, что обещали сломать переносицу.

Через полтора часа я перевалил через последний хребет, за которым видел человеческую фигурку. Гриссом был далеко впереди.

Мысль посидеть и отдохнуть становилась все более заманчивой. До ближайшего поселения наверняка не менее трех-четырех тысяч километров, и вряд ли парень собирается добраться туда на своих двоих.

А вдруг он спрятал здесь какое-нибудь средство передвижения, и я могу очень долго сидеть и отдыхать, прежде чем Гриссом удосужится снова воспользоваться телепортом, а Микроб переправит меня следом.

Кряхтя и проклиная самого себя, Гриссома и все человечество в придачу, я пошел дальше. Когда я уже начал подумывать, что бесконечной погоне со скоростями, не сделавшими бы чести и второразрядной черепахе, не будет конца, Гриссом ушел через ноль. Соответственно, я ушел за ним.

Нью-Таити или что-то на нее очень похожее. Солнце, голубое небо, лазурное море, легкий прохладный бриз, показавшийся дыханием самого рая, ноги, по щиколотку утопающие в мягком песке пляжа.

Едва я осознал, где нахожусь, Гриссом заехал мне ногой в голову.

Мило, подумал я, плюхаясь на песок с мириадами искр в глазах.

Едва коснувшись поверхности планеты всем телом, я рефлекторно провел подсечку, и Гриссом рухнул со мною рядом.

Похоже, свою пушку он выронил на Денфере, поскольку не стал бы лезть в рукопашную без особой надобности. Ведь расстрелять дезориентированного после прыжка гвардейца на расстоянии гораздо проще, чем сломя голову лететь к нему по песку и пинать ногой в голову.

Я же свой арсенал достать просто не успел, когда он двинул меня кулаком в живот. Это он напрасно, брюшной пресс я подкачивал регулярно.

Яперекатился вправо, подальше от него, и поднялся на ноги. И обнаружил свое оружие зарытым в песок.

Гриссом занял боевую стойку «скорпиона». Не люблю я иметь дело с представителями школ класса насекомых.

Я выдвинул вперед правую ногу, перенеся вес на опорную левую, левая рука за головой в виде клешни краба, правая сжата в кулак на уровне груди. Защитная позиция, а что поделать?

От моих пушек мы были на одинаковом расстоянии, и хотя обладание любой из них сделало бы преимущество неоспоримым, наклоняться и подставлять себя под удар противника никто не хотел.

По обоюдному молчаливому согласию мы сошлись в рукопашной.

Филигранный по исполнению «жалящий удар хвоста» наткнулся на мой блок, который я доселе считал каменным. Рука сразу онемела и потеряла чувствительность. Гриссом перегруппировался и ударил справа.

Я отбил удар на боевом коктейле и голом энтузиазме, а потом провел ответный выпад слева. Это был нетипичный для «краба» удар, поэтому он и прошел. Метил я в голову, но Гриссом успел увернуться, и я попал в плечо. Судя по звуку, руку я ему сломал.

Он перекувыркнулся назад и исчез.

Я едва успел выудить из песка свое оружие, как Микроб отправил меня за ним.

Авалон я всегда узнаю с первого взгляда.

А на какой еще планете найдешь такой многоярусный торговый центр, по размерам напоминающий город, в котором можно приобрести решительно все, от запонок на рубашку с древними китайскими иероглифами до подержанного боевого катера ВКС.

Понятно, что Гриссом пришел сюда не ершики для унитазов покупать. Ему требовалось пополнить боезапас.

На этот раз он не предпринял попытки напасть на меня сразу после прыжка.

Гриссом бежал сквозь толпу, распихивая в стороны добропорядочных покупателей. Его бег напомнил мне Аль-Махруда. Чего у террористов не отнять, бегают они профессионально.

В магазине, очевидно, была распродажа, ибо народу собралось необычно много.

– Гвардия! – заорал я во всю мощь своих легких, не очень, впрочем, рассчитывая на успех. В любом человеческом стаде всегда найдется пара баранов, которые встанут, разинув рот, и будут глядеть по сторонам, выкручивая шею и видя в тебе эквивалент новых ворот, пока им не врежут промеж рогов. – Спецоперация! Всем на пол!

Разумные упали. Глупые остались стоять. Самые глупые бросились врассыпную.

Я шмальнул в потолок из «осы», и сверху посыпались осколки люминесцентной люстры. Теперь на пол попадали даже самые тупые. Однако Гриссом успел завернуть за угол, уходя с линии огня.

Достигнув угла, за которым скрылась фигура террориста, я лег на пол и осторожно высунул голову на простреливаемое пространство. Мои ожидания оправдались: Гриссом был в отделе оружия и как раз сейчас заканчивал разбивать витрину продавцом, вышедшим на работу не в самую удачную смену.

К месту событий уже начали сбегаться охранники.

Гриссом выудил из-под обломков витрины облегченный вариант винтовки ВКС (еще по Тароте я помню, как ловко он управляется с подобными штуковинами) и выпустил по охранникам пару ракет. Пыл секьюрити остыл моментально. Следить за потерявшимися в гипермаркете детьми – это одно дело, а подставлять свои головы под пули неизвестно откуда взявшегося маньяка – совсем другое.

Я решил не вмешиваться.

Охрана оцепила сектор, никого не пропуская в любом направлении, и самый храбрый из ее представителей уже решил поиграть в переговоры.

Но Гриссом получил здесь все, что хотел, и не стал задерживаться до появления настоящего спецназа.

Свободная Колумбия, планета джунглей, смуглых людей, больших денег и крутых наркотиков. Каждый третий ее житель работает на наркокартели, каждый пятый каким-то образом получает прибыль от их существования, десять человек из ста занимаются сбором сырца.

Я очутился в джунглях по уши.

Собственно, вечнозеленые деревья, обвитые многовековыми наслоениями лиан, были гораздо выше головы вашего покорного слуги, фраза скорее характеризует мое субъективное восприятие планеты.

Гриссома в поле моего зрения не было, но метрах в ста – ста двадцати к западу от места выброса слышался хруст, характерный для продирающегося сквозь заросли человека.

При помощи тахионника я мог бы прожечь целую просеку и прогуливаться по ней, как по бульвару. Но ни «оса», ни тем более иглогранатомет не предоставляли мне подобной возможности, будучи предназначены для прицельной стрельбы.

А из вэкаэсовской винтовки с широким радиусом поражения Гриссом мог стрелять даже на слух.

Двигаться по джунглям бесшумно невозможно: сухие листья, корни деревьев, многочисленные сучки, веточки и тому подобное, и все это трещит, хрустит и шелестит. Я пожалел, что избавился от тяжелой артиллерии на Денфере.

Стараясь издавать как можно меньше шума, я пошел на звук.

Несколько раз Гриссом останавливался, выпуская по паре ракет, которые, впрочем, не улетали дальше ближайшего хитросплетения лиан. Я не отвечал на эти провокации.

Совершенно неожиданно для нас обоих по ходу движения раздались голоса: мы натолкнулись на группу сборщиков.

Бедных парней, не имеющих возможности найти себе другую работу и оказавшихся у Гриссома на пути, ожидала незавидная участь. Он убьет их, не раздумывая.

– Эй! – заорал я, выдавая свое местонахождение. – Кто бы там ни был, убирайтесь с пути!

– Напрасно! – выкрикнул в ответ Гриссом. – Забота о людях погубит тебя, сержант!

Я прыгнул в сторону, ударился о торчащий из земли засохший корень и откатился еще метра на два влево. Полоса пламени шириной в полтора метра прошлась по тому месту, где я стоял секунду назад, оставив черный шрам на зеленом теле планеты.

Следующим выстрелом он взял левее, и я почувствовал жар от сгорающих растений. Я отполз по небольшому склону и свалился в ручей.

Гриссом был интуитивным снайпером. Ориентируясь по звуку, он стрелял слишком точно для простого солдата. Третий выстрел не заставил себя долго ждать. Стена огня шла прямо на меня, я вскочил на ноги, собираясь прыгать, но в последний момент огненный поток дернулся и ушел в небо.

Что-нибудь это должно означать, не так ли?

Больше выстрелов не последовало. Я попрыгал из стороны в сторону, провоцируя обстрел, и, не дождавшись, согнул ноги в коленях и двинулся в том направлении, откуда был произведен последний выстрел, издавая при этом столько же шума, сколько и раненый гризли.

Гриссом находился на небольшой поляне, выбранной сборщиками под место отдыха. Он стоял, пригвожденный, словно бабочка булавкой, полуметровым мачете к стволу дерева. Лезвие пробило его здоровое плечо. Винтовка валялась на земле рядом, но не настолько близко, чтобы он смог ее достать. Сломанной правой рукой Зэд пытался вытащить нож из своего тела.

Неудачная попытка.

Метрах в пятнадцати, в сложном переплетении лиан, сделавших бы честь даже товарищу Гордию, угадывались смутные очертания человеческого тела. Очевидно, там скрывался мой неожиданный помощник. Судя по тому, под каким углом мачете пробило плечо Гриссома, нож метнул он.

Всегда снимаю шляпу перед искусством, которым сам не владею. Метать плохо отбалансированные, предназначенные в основном для рубки лиан ножи – задача достаточно трудная и требующая постоянных тренировок. Или везения.

Все это я рассмотрел, лежа на сырой земле и скрываясь за стволом огромного дерева.

Отчаявшись вытащить глубоко ушедший в древесную кору мачете, Гриссом попробовал освободиться иным способом. Он начал совершать пассы левой рукой. Подготовленного места выброса у него уже не было, или Микроб мешал ему своими манипуляциями, но процесс этот занял много времени. Достаточно для того, чтобы я успел сменить «осу» на иглогранатомет и тщательно прицелиться.

– Возьму живым, – пробормотал я и выстрелил ему в ладонь левой руки.

Кисть… Руку оторвало до локтя, но он успел завершить комбинацию и совершил свой последний в данном цикле существования ноль-пространственный скачок.

Ясное дело, Микроб перебросил и меня.

Ввиду последних событий (я имею в виду захват Сато и начало войны с якудзой), Пол вряд ли можно было отнести к числу планет, безопасных для человека, хоть каким-то образом связанного с Гвардией, а уж тем более для оперативного агента, принимавшего в тех событиях весьма деятельное участие. Но тут уж ничего не попишешь – это был Пол, и здесь находилась одна из базовых квартир-убежищ Гриссома. Судя по всему, располагалась она совсем недалеко от подобной берлоги, принадлежавшей Аль-Махруду, в которой мы выдержали небольшую схватку с киборгами корпорации Кубаяши.

Даже после вечного полумрака джунглей, где буйная растительность не позволяет ярким солнечным лучам пробиться до подножия деревьев, мне показалось, что я погрузился во тьму египетскую, или, если хотите, кромешную. Когда мои глаза и контактные линзы привыкли к местному освещению, точнее, к отсутствию такового, я получил возможность рассмотреть интерьер.

Типичная нора межпланетного террориста. Если ты видел одну такую, ты видел все, а я-то уж их насмотрелся лет на двести вперед.

Гриссом сидел за столом, и автохирург пытался наскоро залатать его рану. Правая рука террориста, более здоровая, чем мне показалось вначале, лежала на приборе, один вид которого вызывал у меня самые нехорошие предчувствия. Прибор был очень похож на дистанционный детонатор, а места, подобные этому, почти всегда снабжены системами экстренного самоуничтожения. Но дело в том, что, самоуничтожаясь, они прихватывают с собой заодно пару лежащих вокруг кварталов вместе с живущими в них людьми.

– Еще раз привет, Макс, – сказал Гриссом с жизнерадостностью, не вязавшейся с его внешним видом. – Как насчет того, чтобы разыграть тот же гамбит, но по меньшим ставкам? Не миллиарды людей, но несколько тысяч, только угроза на этот раз весьма реальна. Для тебя это более приемлемо? Ведь ты не оставил мне никаких путей к отступлению.

– Отступать тебе некуда, – подтвердил я.

– Вот именно. И что, по-твоему, я сейчас должен сделать? Сдаться на милость твою и Полковника, чтобы потом меня отдали на растерзание Лиге? Или папаше Тайреллу?

Уже несколько часов, как Полковник был мертв, но радовать ублюдка подобной новостью я не собирался.

– Ты можешь пустить себе пулю в лоб, – подсказал я, лихорадочно пытаясь придумать хоть какой-нибудь план действий.

– Нет. – Он вымученно рассмеялся, улыбка перетекла в гримасу боли. – Я любил жить с шумом и умереть хочу с не меньшим грохотом.

Классический вариант, подумал я, разыгрываемый и мною, и до меня сотни раз. Пистолет и детонатор, одна жизнь против нескольких. Или нескольких тысяч.

Единственный вариант решения таких задач прост: необходимо сначала дать человеку шанс, хотя бы и призрачный, и, когда он за него ухватится обеими руками, отнять, зачастую вместе с жизнью.

В данном случае проблема заключалась в том, что у сидевшего передо мной парня не было никаких шансов, он сам это знал и считал себя человеком конченым.

– Видишь, Макс, – продолжал он, – я уже нажал кнопку, и устройство сработает, когда я ее отпущу, так что даже если бы ты стрелял так же быстро, как покойный Рейден, то все равно не смог бы помешать мне активировать бомбу. Нет выхода для тебя, сержант.

– Чего ты хочешь? – спросил я.

– Я? Я уже ничего не хочу. Меня создали для определенной цели, напичкали всякой дрянью, провели через все круги ада и, когда все это закончилось, дали задание. Из-за твоего вмешательства я это задание провалил. Теперь я просто хочу уйти и избавиться от голосов, звучащих в моей голове и сводящих меня с ума. Вопрос не в том, чего хочу я, вопрос в том, чего ты хочешь.

– Чтобы тебя больше не было.

– Это понятно, – кивнул он. – Но чтобы быть полностью уверенным, тебе следует остаться и посмотреть.

– У меня несколько иные планы.

– Тогда уйди. Оставь меня в покое и дай время залечить раны, – предложил он. – И через несколько лет мы продолжим наши игры.

– Сам знаешь, я не могу.

– Ты можешь остаться и умереть.

– Сам посуди, Зэд, ты ведь не хочешь умирать точно так же, как и я, не правда ли? Если бы ты этого хотел, то уже давно нажал бы на кнопку, а не разглагольствовал бы здесь.

– Хочешь поторопить события? Я покачал головой.

– Я не хочу смерти. И ты не хочешь. Ни один здравомыслящий человек не покинет этот мир по собственной воле.

– В твоих рассуждениях есть только один изъян, сержант. Я не человек.

Приплыли.

– Ты человек, как бы тебе ни хотелось самого себя уверить в обратном. Способ твоего появления на свет не имеет решающего значения. Неважно, был ли ты рожден через девять месяцев после зачатия или выращен в пробирке под надзором ученых. За основу все равно взят генотип человека. В твоем теле человеческие клетки, по твоим жилам течет человеческая кровь.

– Что ты мне предлагаешь? – его била дрожь, по серому от боли лицу стекали крупные капли пота. Видимо, удерживать кнопку сломанной рукой было бесконечно мучительно. Если я и хочу что-то сделать, делать это надо быстро.

– Небольшую сделку, – ответил я, лихорадочно обыскивая помещение взглядом и стараясь запомнить малейшие детали. Ящики, контейнеры, нехитрая мебель, какие-то баллоны… – Я же русский, Зэд, а русские склонны к компромиссу. Ты знаешь, что такое компромисс? Решение, достигнутое путем взаимных уступок, когда ни ты, ни я не получаем, чего хотим. Так что я ухожу.

Изумление проявилось на лице Зэда Гриссома, когда я коснулся мизинцем левой руки указательного пальца и отправился на предыдущее место выброса.

Парнишка стоял рядом с деревом, выковыривая из ствола свой мачете. Внезапное появление на поляне бесплотного духа, на глазах обретающего материальность, его нисколько ни удивило.

– Вы ведь из Гвардии, да? – спросил он.

– Оттуда, – подтвердил я. – Тебя как зовут?

– Хосе, – сказал он.

– Это твое мачете?

– Да, хефе.

– Почему ты это сделал, Хосе? Он ведь запросто мог тебя убить.

– Но вы спасли нам жизнь, предупредив, – ответил он. – И я должен был помочь.

– Тебе не нужна другая работа? Взгляд красноречивее всяких слов.

– Ты не представляешь, во что ввязываешься, – пробурчал я. – И я ничего не могу тебе обещать. Ты знаешь, какой процент курсантов отсеивается на вводных?

– Я лишь хочу получить свой шанс, хефе.

– Считай, что ты его получил, – сказал я. – Свяжешься с нами и спросишь сержанта Соболевского. Я лично буду рекомендовать тебя. Ты достаточно храбр, раз рискнул, и достаточно умен, если сразу смог оценить ситуацию и разглядеть возможные перспективы. Такие нам нужны.

– Спасибо, хефе.

– Пока не за что, – сказал я. – Поблагодаришь при следующей встрече, если она состоится.

– Конечно, хефе.

– И не зови меня «хефе».

– Не буду, сэр.

– Мне пора.

Я посмотрел на часы. Пора.

Проклятье!

Диспозиция та же. Гриссом ни на сантиметр не отодвинулся от своего дистанционного пульта смерти, когда я возник у него на правом фланге. Я-то рассчитывал, что через пару минут после моего ухода он расслабится и попытается скрыться, но в любом случае не будет держать руку на кнопке, и я запросто смогу его пристрелить. (Желание брать его живьем уже пропало у меня напрочь. Как бывают мимолетны наши желания!) Но он тоже был оперативником и просчитал этот ход заранее.

– Я и не поверил, что ты уходишь совсем, – сообщил он.

– Твоя недоверчивость меня обижает, – сказал я. – Чао.

Он хмыкнул.

– Насколько я понимаю сложившуюся ситуацию, – сказал Микроб, насильно выдернувший меня из карусели перемещений обратно в Штаб-квартиру, – на Поле ты загнал его в ловушку.

– Бойся крыс, загнанных в угол, – процитировал я рядового Такали.

– Пошлем туда группу захвата?

– Нет смысла. – Я в двух словах обрисовал ситуацию. – Он не задумываясь отправит полгорода на тот свет. У тебя есть какие-нибудь другие идеи?

– Нет.

– Я отстрелил ему руку, так что он не может совершить прыжок самостоятельно, но терминал в нем остался. Мы можем его выдернуть?

– Пока нет. Я понял, как это было проделано, но способа обойти блок еще не нашел. Вел тоже не представляет. Каков твой план?

Почему они все спрашивают одно и то же?

– Еще не знаю. Мне нужна какая-нибудь специальная хитрая штучка, только я еще слабо представляю какая.

– Пойдешь в оружейную?

– Нет, – сказал я. – Отправь меня обратно на Авалон. В то место, откуда он ушел. Если то, что мне нужно, существует, там я найду это быстрее всего.

– Как скажешь, приятель.

Удивительно, как быстро тут все наладилось после нашего последнего посещения. Потолок сиял новыми люстрами, разбитую витрину заменили на новую, толпы народа никуда не делись, и о недавнем инциденте свидетельствовали только усиленные патрули местной полиции на этом ярусе универмага.

Меня как соучастника возникновения переполоха никто не опознал, и я вошел в сектор оружия.

Ко мне сразу же подлетел молодой, сияющий профессиональной улыбкой продавец-консультант и поинтересовался, чем может мне помочь.

Скорее всего, он и не считал меня потенциальным покупателем, принимая за обычного зеваку с инфантильной тягой к форме, камуфляжу и прочим принадлежностям настоящих мужчин, не поборовших сию страсть в двенадцатилетнем возрасте.

– Меня интересует что-нибудь стреляющее, – сообщил я.

– Простите мое любопытство, но обладаете ли вы лицензией на хранение либо ношение оружия?

– Даже на использование, – сказал я, показав голограмму своей лицензии.

– О. – В его голосе сразу прибавилось уважения. – Тогда позвольте мне предложить вам это.

Мы подошли к витрине с новинками, ценники которых напоминали мне столбики координат для гиперперехода. Самая дешевая штучка стоила моего годового жалованья, а оно не такое уж и маленькое.

– Новая модель, созданная «Смит энд Вессоном» на базе десантного карабина. Имеет подствольный огнемет, тепловое и локаторное наведение, стреляет разрывными бомбами пятьдесят четвертого калибра. Убойной силы и скорострельности достаточно, чтобы завалить стадо слонов за несколько секунд, И главное, вам практически ничего не надо делать: нужно лишь задать встроенному компьютеру цель и нажать на курок.

– Не подходит, – сказал я. Убойную силу я мог найти и в Штаб-квартире, не потратив на это много времени.

– Лучевое ружье модели «Вспышка-16», стреляет пучками света с интенсивностью пулемета. Проникновение сквозь любые уровни силовой защиты, тотальное уничтожение. Низкая точность стрельбы, но с ее радиусом поражения это не так страшно.

Я махнул рукой в знак отрицания.

– Могу задать параметры задачи, – сказал я. – Мне нужно что-нибудь маленькое, чтобы можно было спрятать в руке и не держать на виду, не обязательно убойное, но способное обездвижить человека, причем не просто обездвижить, но заставить его застыть в таком положении, в каком он был на момент выстрела. И с хорошей системой наведения.

– Как я понимаю, обычный парализатор вам не подойдет?

– Не соответствует второму пункту требований. Парализатор превращает людей в бесформенные мешки тряпья, мне же требовалась состояние манекена.

– А на какую цену вы ориентируетесь?

– Цена значения не имеет.

Я же не собираюсь за это платить. Просто глупо было бы делать покупки на общественные нужды в одном из самых дорогих магазинов Лиги, да еще и обладая карточкой абсолютного допуска. Но сообщать подробностей живущему на проценты с продаж продавцу я не стал: всю услужливость как ножом отрежет.

– Тогда могу предложить вам эксклюзивный экземпляр. – Он открыл витрину кодовым ключом и извлек оттуда нечто, поместившееся бы и в ладони пятилетнего ребенка. – «Айсберг-1Б». Десятый калибр, пятизарядник. Стреляет капсулами с хладагентом, мгновенно замораживающим объект до температуры минус ста пятидесяти по Цельсию. Система наведения как раз такая, как вы просили, позволяет задавать любые параметры целей.

– Быстродействие?

– Десятые доли секунды.

– И, естественно, к нему прилагается инструкция на пятидесяти листах мелким шрифтом?

– Что-то вроде. – Он позволил себе улыбнуться, видя, что клиент наживку заглотил и комиссионные уже не за горами.

– Неохота мне с инструкцией возиться, – заявил я. – Представь себе ситуацию: в помещении два человека, один из которых держит эту штуку в руках. И ему жизненно важно поразить того, второго, чтобы тот даже не заметил, что по нему стреляют. Это реально?

– Минуточку, – попросил специалист. – Мне нужно время, чтобы сообразить, как такое можно сделать.

– Лучше бы тебе сообразить побыстрее, – сказал я. – А то, не ровен час, я и раздумать могу.

Угроза лишиться причитающихся комиссионных пришпорила его мыслительный процесс. Уже через тридцать секунд сосредоточенного пыхтения над чудо-новинкой он выдал облегченное «Ух!» и протянул ее мне:

– Отрегулировано.

– А гарантии?

– Компания «Айсберг» предоставляет годовую гарантию без ограничения использования на все свои модели…

– А если ты что-то напутал и меня грохнут через пару минут?

– Ваши родственники могут потребовать компенсацию через суд, – то ли пошутил, то ли на полном серьезе ответил продавец.

– Если меня застрелят, я сам тебя грохну, – несколько нелогично пообещал ваш покорный слуга.

Странно вообще-то требовать гарантии на товар, за который не собираешься платить. Я помахал перед его носом своим удостоверением, произнес стандартную формулу изъятия изделия в целях федерального расследования и с удовольствием покинул торговый зал, оставив озадаченного продавца в пространственно-временном ступоре.

Хорошо, что я зашел в этот магазин. Даже если новинка и появилась у нас на вооружении, ее поиски в арсенале заняли бы куда больше времени.

– Твоя настойчивость меня просто поражает, – сообщил улыбающийся во весь рот Гриссом, по-прежнему придавливая пальцем кнопку детонатора. – Будь спокоен, Макс, я могу просидеть так несколько часов кряду.

– И даже гораздо дольше, – пробормотал я. Моя правая рука за спиной сжимала миниатюрную рукоятку «Айсберга», указательный палец нащупывал спусковой крючок. Если верить продавцу, я могу положить Гриссома, не вынимая оружия из-за спины и не направляя его на цель. Умная система наведения сама найдет нужный объект.

– Ты просто мечешься повсюду, пытаясь отыскать приемлемое решение? – спросил Зэд. – Или уже придумал что-то конкретное?

– Придумал, если честно, – сказал я. – Теперь вот думаю, с какой стороны тебе это лучше преподнести.

– Мне все равно, – сказал он.

– Мне тоже, – согласился я. – Для начала я хочу предложить тебе немного расслабиться. Остыть, так сказать.

– Как я могу это сделать, когда ты то и дело сюда вваливаешься, как…

Я так и не узнал, с чем именно хотел сравнить Гриссом вашего покорного слугу и его частые появления в локальном пространстве планеты. Когда он заканчивал свою фразу, я нажал на курок. И сначала не увидел никакого эффекта, только вот Гриссом внезапно замолк на полуслове.

Капсула разорвалась у его ног, и по фигуре вверх пошла голубая волна. Человеческое восприятие очень своеобразно, и хотя процесс занял всего несколько десятых долей секунды, как и обещал продавец на Авалоне, мне казалось, что я любуюсь им очень долго.

Следом за волной по пораженной области, которая все расширялась, по всему его телу беспорядочно побежали голубовато-серебристые искорки, складки на штанине отвердели навечно, руки потеряли подвижность. Лицо Гриссома попыталось изменить выражение либо на изумление, либо на испуг, либо я уж не знаю на что, но мгновением позже застыло посмертной маской, по которой также пробегали ряды искорок.

Глаза мои лицезрели поверженного врага, но мозг все никак не мог поверить, что многолетняя эпопея по поимке Гриссома закончена.

Навсегда.

Впрочем, в таких вопросах надо быть уверенным до конца.

Я приблизился к статуе, от которой отдавало холодом метра за два, и, тщательно соизмеряя силу и направление удара, дабы избежать возможного повреждения основной массы тела и не спровоцировать взрыв, нанес удар ногой.

Голова, ставшая очень хрупкой, отделилась от шеи с тихим хрустом, напоминающим о морозных прогулках по хорошо утоптанному снегу, и ударилась о пол, разлетевшись на тысячи серых, красных и голубых кусков. А указательный палец так и остался прижатым к кнопке детонатора, которую ему уже не отпустить до прибытия саперов.

– Продолжения не будет, – пробормотал я, разжимая руки и роняя сделавший свое дело пистолет на пол. Негоже почем зря раскидываться оружием, но в этом здании, при удельной концентрации оного на квадратный метр помещения, одна единица не сделает погоды. А для того чтобы таскать с собой лишний груз, я слишком устал.

Место действия: Штаб-квартира Гвардии.

Точное местонахождение неизвестно

Время действия: одиннадцатый день Кризиса

И какова, как вы думаете, цена человеческой благодарности?

Совершенно верно, ломаный медный грош, да и его еще фиг допросишься.

Рассчитывая вернуться в Штаб-квартиру с лавровым венцом триумфатора на голове, который, бесспорно, должен был быть на нее возложен за сокрушение самого опасного маньяка в Галактике, не считая Магистра, конечно, я был горько разочарован.

Где толпы встречающих парней, готовых качать тебя на руках, розоносицы, устилающие твой путь душистыми лепестками, оркестр, играющий бравурный марш, и Президент Лиги, прикалывающий Медаль Доблести на грудь? Явление героя осталось незамеченным.

Ну, почти незамеченным.

– Взял мерзавца? – уныло спросил Морган. Из госпиталя он сбежал, о чем можно было догадаться, и не имея семи пядей во лбу. На сутулой фигуре аналитика болтался больничный халат.

– Взял, – подтвердил я.

Мы стояли в пустынном зале, куда меня выкинул Микроб. Никого. Мимо прошла только какая-то грустная пара, держащаяся за руки.

– Игде он?

– На Поле. Надо бы послать группу зачистки.

– Надо бы, – столь же вяло согласился он.

Что происходит, черт бы их всех побрал? Понятно, что события последних часов были для обитателей Штаб-квартиры не самыми приятными, но все же, несмотря ни на что, Гвардия выжила. И даже поборола двух самых опасных для человечества субъектов.

Может быть, это и не повод для всеобщего ликования, но все же…

Я ожидал встретить суматоху, связанную с полным отсутствием высшего руководящего состава, беспорядочную беготню туда-сюда в попытках как-то наладить работу до назначения нового Полковника, – иными словами, нормальную рабочую обстановку. Но, судя по царящим здесь настроениям, гвардейцы намеревались только похоронить старого Полковника и забили на все остальное.

Я человек любознательный, и мне стало интересно.

– А что, собственно, происходит? – спросил я.

– Всему конец, – молвил Морган и заглох, оставив меня без подробностей.

От меня так просто не отделаешься.

– Прошу прощения, – сказал я, посчитав, что пауза слишком затянулась и его последнее высказывание требует более широкого толкования. – Чему именно?

– Нам.

Просто море красноречия!

– В каком смысле?

– Пошли, – сказал он. – Объяснять слишком долго, лучше сам посмотри.

И повел он меня в кабинет Полковника коридорами длинными, и шли мы, радости на своем пути не встречая, лицезрея только печаль и скорбь, и пришли мы в кабинет Полковника, и увидели там Шаффер и Стеклова, лейтенантов, и Фернандеса и Дон-Линя, лейтенантов, и Вайнберга, сержанта, и Бешеного Пса, рядового, вечно каким-то образом в любую компанию затесывающегося. И сидели они, очи потупив, и скорбели они, о чем неизвестно, и если настрой их «невеселым» назвать, то гиперпривод – лишь «резвым достаточно».