Текст книги "Москва против Орды. Дюжина ножей в спину евразийству"

Как видим, даже сохранившиеся источники, весьма скудно освещающие события интересующего нас периода, содержат довольно много сведений о противостоянии между Русью и Ордой. Оно имело самый разный характер – от прямых боевых столкновений, партизанской войны и восстаний до отказа допустить ордынских послов на свою землю. Среди участников этого противостояния мы видим все слои русского общества – от великих князей до простонародья, выражающего свою волю посредством веча. Прямые вооруженные столкновения в этот период заканчиваются с переменным успехом – в ряде случаев победу в них удаётся одержать русским. Примечательно, что в ряде случаев мы наблюдаем отказ русских князей подчиниться ханскому решению о передаче ярлыка, т.е. отказ от признания зависимости от Орды как таковой. Среди правителей, противостоящих татарам, мы встречаем и московских князей, на которых имеет смысл остановиться более подробно.

Московским князьям выпала сомнительная честь быть представляемыми в качестве самых последовательных проводников политики, которую евразийцы именуют симбиозом с Ордой (а некоторые их оппоненты – коллаборационизмом). Ключевой фигурой здесь является Иван Калита. Не вызывает сомнений, что Иван Данилович действительно придерживался политики умиротворения Орды посредством выполнения её требований во имя избежания военных столкновений с татарами. Но уместно задать вопрос об идейных основах такой политики, а именно – действовал ли Калита подобным образом, потому что считал зависимость Руси от Орды естественным и даже полезным явлением, как нас хотели бы уверить идеологи евразийской ориентации? Каково вообще было отношение к татарам в Москве в годы правления этого князя?

К счастью, у нас есть возможность ответить на эти вопросы, потому что именно к эпохе Ивана Калиты относятся первые памятники московской письменности, касающиеся в том числе и татарской темы. Самым ранним написанным в Москве произведением литературы, дошедшим до наших дней, является Житие митрополита Петра. Уроженец Волыни, ставший в 1305 г. митрополитом Киевским и всея Руси, Петр с 1309 г. пребывал во Владимире на Клязьме, а в 1325 г. перебрался на постоянное жительство в Москву. В 1326 г. по его совету Иван Калита заложил в Кремле каменный Успенский собор, в котором и был похоронен скончавшийся в декабре того же года митрополит. Сразу же после смерти Петра одним из придворных московского князя было написано его Житие.

Хотя Житие и не касается непосредственно отношений Руси с Ордой, косвенно оно всё-таки затрагивает интересующий нас вопрос, описывая деятельность Петра после поставления его в митрополиты: «И пришедъ [митрополит Петр] во свою митрополью, и нача учити заблудшаа крестьяны, ослабевшаа нужа ради поганыхъ иноверець, протолкуя Евангельскаа писаниа и апостольскаа, якоже великий Василей, Иоанъ Златоустый, Григорей, та ученья излагаа и къ семоу свое смирение являя, и темъ утверждая истинную веру во крестьянехъ, преходя Волыньскую землю, и Киевьскую, и Суздальскую землю, уча везде вся»989989
  Цит. по: Макарий. История русской церкви. СПб., 1866. Т. IV. С. 309—310.


[Закрыть]. Татарская власть над Русью определяется в процитированном отрывке как «нужа (т.е. насилие) поганых иноверец». Автор Жития был приближённым московского князя, и высказанное им мнение несомненно отражает точку зрения самого Калиты.

Одновременно с написанием Жития Петра при митрополичьем Успенском соборе в Москве начала вестись княжеская летопись. В число наиболее ранних её сообщений входят записи о событиях, связанных с антитатарским восстанием в Твери летом 1327 г. Напомним, что 15 августа этого года тверичи, доведённые татарскими насилиями до отчаяния, перебили ордынский отряд во главе с двоюродным братом хана Узбека Чолханом (Щелканом-Шевкалом русских летописей и былин). В ответ на это зимой 1327—1328 гг. Узбек послал на Русь большое войско, которое разорило Тверскую землю. Татар в этом походе сопровождал Иван Данилович Московский.

Заметим при этом, что нет никаких оснований для часто звучащих заявлений о том, что московское войско участвовало в разгроме Тверской земли. Тверская и новгородская летописи вообще не упоминают о московском князе или его воинах: «Безаконный царь на зиму посла рать на землю Рускую, а воевода Федорчюкь, 5 темниковъ; и людей множество погубиша, а иныа въ пленъ поведоша, а Тверь и вся гради огнемъ пожгоша»990990
  Тверская летопись. ПСРЛ. Т. 15. Стб. 416.


[Закрыть]; «На ту же зиму приде рать татарьская множество много, и взяша Тферь и Кашинъ и Новоторжьскую волость, и просто рещи всю землю Русскую положиша пусту, толко Новъгород ублюде Богь и святая Софья»991991
  Новгородская I летопись. ПСРЛ. Т. 3. С. 98.


[Закрыть]. Московская же летопись говорит лишь о том, что Калита по приказу хана сопровождал татар: «Тое же осени князь Иванъ Даниловичь Московскии въ орду пошелъ. Тое же зимы и на Русь пришелъ изъ орды; и бысть тогда великая рать Татарская, Федорчюкъ, Туралыкъ, Сюга, 5 темниковъ воеводъ, а съ ними князь Иванъ Даниловичь Московскии, по повелению цареву…»992992
  Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. С. 90.


[Закрыть]. По всей видимости, во время похода на Тверь Калита вынужден был находиться при татарском войске на положении заложника.

Подтверждение этого предположения можно найти в описании татарского карательного похода против Твери, содержащемся в московской летописи: « [Татары] шедъ ратью, плениша Тферь и Кашинъ и прочия городы и волости, и села, и все княжение Тферское взяша и пусто сътвориша, и бысть тогда земли великая тягость и много томлениа, множества ради грехъ нашихъ, кровь хрестианская проливаема бываше отъ поганыхъ Татаръ, овыхъ въ полонъ поведоша, а другиа мечи изсекоша, а иныа стрелами истреляше и всякимъ оружиемъ погубиша и смерти предаша, а князь Александръ побежалъ съ Тфери въ Псковъ. Того же лета убиша князя Ивана Ярославичя Рязанскаго. Великии же Спасъ милостивыи человеколюбецъ Господь своею милостию заступилъ благовернаго князя нашего Ивана Даниловичя и его ради Москву и всю его отчину отъ иноплеменникъ, отъ поганыхъ Татаръ»993993
  Там же.


[Закрыть]. Напомним, что речь идёт о военных действиях против княжества, бывшего тогда злейшим врагом Москвы. Тем не менее симпатии московской княжеской летописи здесь целиком на стороне страдающих тверичей, а отношение к татарам целиком враждебное, хотя они, как казалось бы, действуют в интересах московского князя. Однако его собственное положение и положение его княжества при этом оказывается чрезвычайно шатким, несмотря на внешнюю лояльность по отношению к татарам, – летописец приписывает спасение Москвы от татарского погрома только Божьей милости.

Об отношении Ивана Калиты к Орде можно судить не только по памятникам московской письменности. Показательно строительство им в Кремле собора Архангела Михаила, ставшего усыпальницей московских князей, и прежде всего дата его освящения: «Дата закладки Архангельского собора неизвестна. Освящен он был 20 сентября 1333 г. Это единственный случай, когда, по сведениям летописи, новый каменный храм в московском Кремле освятил сам митрополит Феогност. 20 сентября отмечалась память князя Михаила Черниговского, убитого в Орде в 1246 г. за отказ поклониться местным святыням. Имя этого князя символизировало готовность к самопожертвованию, непокорность Орде. Особой популярностью пользовался Михаил Черниговский в ростовской и брянско-черниговской землях, то есть как раз в тех районах, откуда шел основной поток переселенцев в Московское княжество. Освящение Архангельского собора в день памяти Михаила Черниговского означало поминовение погибших от рук ордынцев и обещание отомстить за них. Этот образ прочно вошел в московский „пантеон“ и московское искусство. Михаил Черниговский и погибший вместе с ним боярин Федор представлены в росписи московского Благовещенского собора 1508 г., многие сюжеты которой восходят к росписи 1405 г. (Интересна композиционная деталь этой росписи: композиция „Чудо Георгия о змие“, символизировавшая победу над вековым врагом Руси – Золотой Ордой, зрительно как бы опирается на фигуры Михаила Черниговского и его боярина Федора. Это сочетание самостоятельных композиций создает своеобразный живописный диптих, выражающий мысль о подвиге и самопожертвовании как подлинной основе торжества Руси над врагом.)»994994
  Борисов Н. С. Русская церковь в политической борьбе XIV – XV веков. М., 1986. С. 62, 77.


[Закрыть].

Очевидно, что внешняя лояльность Ивана Калиты по отношению к Орде отнюдь не означала признания Москвой естественности или неизбежности её власти. Выше мы уже процитировали два ранних памятника московской письменности, в которых татарское господство над Русью характеризуется как нарушение естественного порядка вещей. Ещё более показательна в этом отношении запись в Евангелии Антониева Сийского монастыря с похвалой Ивану Калите. Запись была сделана в 1339 г. по указанию самого московского князя, принявшего к тому времени монашеский постриг под именем Анании, и является своего рода завещанием, отражающим официальную идеологию правления Калиты. Ввиду чрезвычайной важности и малой доступности этого документа процитируем его полностью:

«В лето 6847 инидикта 12 миротворенаго и солнечьного кроуга в 4-е лето висикосное, Жидовь сего и рук въ 1-е лето, епакта 18 лето, въ 5-и каландъ месяца марта, Жидовьскы нисана, написано бысть си еуангелие въ граде Москове на Двину къ Святеи Богородици повелениемь рабомь Божиимь Ананиею черньцемь. О семь бо князи великомь Иване пророкъ Езекий глаголеть: „В последнее время въ запустевший земли на западъ въстанеть цесарь правду любяй, соудъ не по мзде судяй, ни в поношение поганымъ странам. При семь будетъ тишина велья в Роускои земли и въсияеть въ дни его правда“, яко же и бысть при его цесарстве. Хвалить Римьская земля Петра и Павла, Асия Иоана Богословеца, Индийская Фому, Иераполь Филипа, Руская земле первозванаго апостола Андрея, Гречьская земля цесаря Констянтина. Сему благородному князю великому Ивану створшему дела подобна в Рускои земли правоверному цесарю Костянтину. О семь бо песнословьць глаголеть: „Постави, Господи, законодавца над ними, да разоумеють языци, яко человеци суть“. То же рек: „Боже, судъ цесареви дай же правду сынови цесареву“. Сии бо князь великой Иоанн имевше правый суд паче меры. Поминая божественнае писания, исправльния святыхъ и преподобны (хъ) отец, по правиломь монокануньнымъ ревнуя правоверному цесарю Оустияну. В того время благочестию велию восиявши, многимъ святымъ церквамъ съзидаемымъ, оучьнию божественных словесъ от оустъ его яко источникоу велию текущю, напаяющи благочестивыхъ святитель сердца и христолюбивыхъ въ его державе людии. Безбожнымъ ересамъ преставшимъ при его державе, многимъ книгамъ написанымъ его повелениемь, ревнуя правоверному цесарю Гречьскому Мануилу. Любяй святительский санъ, постничьское житье любя и оудержая правоверную святую вероу. Сирымъ в бедахъ помощьникъ, вдовци от насильникъ изимая яко от оустъ лвовъ. Всей Роускои земли поминая велегласно державу его цесарства. Сий бо великий рабъ Божий Анания чернць, поминая его святительскый санъ, горя духовною мыслию къ Богови, хотяй видети вышний Ерусалимъ, поминая душею первыхъ правоверныхъ цесарий, всехъ святыхъ и молитвою прародитель своих. А писали многогрешнии дьяци Мелентий да Прокоша, благословите ихъ, а не клените»995995
  Цит. по: Срезневский И. И. Сведения и заметки о малоизвестных и неизвестных памятниках. СПб., 1879. С. 145—148.


[Закрыть].

Прежде всего, обращает на себя внимание неоднократное косвенное именование Ивана Даниловича цесарем (царём), преемником греческих императоров Константина, Юстиниана и Мануила. Ввиду того, что царём на Руси тогда именовали также хана Золотой Орды, применение подобного титула к московскому князю и великому князю владимирскому означает фактически провозглашение его независимости от татарской власти и прямого преемства от императоров Второго Рима. Это показывает, что идеологическая концепция Москвы как Третьего Рима начала складываться уже не позже эпохи Калиты. Ни на какие претензии на преемственность от власти ордынских ханов, о которых любят инсинуировать евразийцы, здесь нет даже намёка.

Похвала Ивану Даниловичу называет в числе его основных достоинств правосудие, благочестие, благотворительность, а также то, что в годы его правления в «запустевшей земле на западе» (имеется в виду Русь, тут же противопоставляемая «поганым странам», т. е. Орде) установилась «тишина велия». О том же самом говорит и московская летопись: «седе князь великии Иванъ Даниловичь на великомъ княжении всеа Русии, и бысть оттоле тишина велика на 40 летъ и престаша погании воевати Русскую землю и закалати христианъ, и отдохнуша и починуша христиане отъ великиа истомы и многыа тягости, отъ насилиа Татарскаго, и бысть оттоле тишина велика по всеи земли»996996
  Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. С. 90.


[Закрыть]. Действительно, четыре с половиной десятилетия между 1281 г., когда началась вражда между сыновьями Александра Невского Дмитрием и Андреем Александровичами, и 1328 г., когда татары разгромили Тверь, были отмечены почти непрерывными междоусобными войнами русских князей, сопровождавшимися опустошительными ордынскими вторжениями. Напротив, в годы княжения Ивана Даниловича на Руси не было крупных междоусобных войн и татарских вторжений, хотя за это и приходилось платить внешней лояльностью хану и тяжёлыми поборами в ордынскую казну. Однако ни о каких «евразийских» основах подобной политики не может быть речи. Как видно из приведённых выше свидетельств, в Москве эпохи правления Ивана Калиты татары рассматривались как совершенно чуждая и враждебная сила – точно так же, как они рассматривались во всех русских землях во второй половине XIII – первой половине XIV вв.

Борьба русских с Ордой в XIII – XV вв.

1252 г.: сражение великого князя Андрея Ярославича с татарским войском

Того же лета прииде Неврюй, и Котья, и Олабуха храбрый на землю Суздалскую, со многыми вои, на великого князя Андрея Ярославича. Бысть же въ канунъ Боришу дни, безбожьнии Татарове подъ Володимеремь бродишася Клязму, и поидоша ко граду къ Переяславлю таящеся; наутрии же, на Боришь день, срете ихъ князь великий Андреи со своими полкы, и сразишася обои плъци, и бысть сеча велика, гневомъ же Божиимъ, за умножение греховъ нашихъ, погаными христиане побежени быша. А князь великий Андреи едва убежа и приеха въ Великый Новъгородъ.

Воскресенская летопись. ПСРЛ. Т. 7. С. 159

1262 г.: народное восстание в землях Великого княжества Владимирского привело к отмене откупов татарской дани

Въ лето 6770 (1262). Избави Богъ от лютаго томленья бесурьменьскаго люди Ростовьския земля: вложи ярость въ сердца крестьяномъ, не терпяще насилья поганых, изволиша вечь, и выгнаша из городовъ, из Ростова, изъ Володимеря, ис Суждаля, изъ Ярославля. Окупахуть бо ти оканьнии бесурмене дани и от того велику пагубу людемъ творяхуть, роботяще резы и многы души крестьяньскыя раздно ведоша. Видевше же человколюбець Богъ, послуша моленья Матерня, избави люди своя от великыя беды. Томь же лете оубиша Изосиму преступника, то бе мнихъ образомь точью, сотоне съсудъ; бе бо пьяница и студословець, празнословець и кощюньникъ, конечное же отвержеся Христа и бысть бесерменинъ, вступивъ в прелесть лжаго пророка Ма [х] меда; бе бо тогда Титямъ приехалъ отъ цесаря Татарьского, именемъ Кутлубии, золъ сый бесурменинъ, того поспехомъ оканный лишеникъ творяше хрестьяномъ велику досаду, кресту и святымъ церквамъ поругаяся; егда же люди на врагы своя двигшася на бесурмены, изгнаша, иныхъ избиша, тогда и сего безаконного Зосиму оубиша в городе Ярославли, бе тело его ядь псомъ и ворономъ.

Лаврентьевская летопись. ПСРЛ. Т. 1. Стб. 476

1276 г.: ярославцы не пустили в город ханского посла, сопровождавшего князя Фёдора Ростиславича

Посол же поиде на Русь отъ царя къ граду Ярославлю, и прииде к граду с силою, и хотяше внити во градъ. Они же посла царева не послушаша и его [Федора Ростиславича] не прияша на стол его.

Великии Минеи Четьи, собранные всероссийским митрополитом Макарием. Сентябрь, дни 14—24. СПб, 1869. Стб. 1265

1282 г.: князь Дмитрий Александрович Переяславский не подчинился приказу хана Туда-Менгу о передаче великокняжеского ярлыка его младшему брату Андрею Александровичу Городецкому

Тое же зимы князь Андрей Александровичь, внукъ Ярославль, правнукъ Всеволожъ, меншей братъ великого князя Дмитрея Александровичя Володимерскаго, иде во Орду ко царю, ища себе княжениа великого подъ братомъ своимъ старейшимъ… и изпроси себе княжение великое Владимерское у царя подъ братомъ своимъ старейшимъ, великимъ княземъ Дмитриемъ Александровичемъ. И прииде ему весть изъ Руси, яко князь велики Дмитрей Александровичь собираеть рать и крепить градъ, не хощетъ цареву слову покоритися и съступитися великого княжениа по цареву слову.

Никоновская летопись. ПСРЛ. Т. 10. Стр. 159

1284 г.: князь Святослав Липовецкий напал на слободы ордынского баскака Ахмата в Курском княжестве

Въ лето 6792 (1284) два бесерменина изъ свободы въ другую идоста, а Руси съ ними боле 30 человекъ. Се же слышавъ Липецскии князь Святославъ, сдумавъ съ своими бояры и з дружиною, безъ Олговы думы, достерегся на пути, разбои сътвори. Саме же два братеника та утекоста, а Руси избилъ 25, да два бесерменина… Того же лета по велице дни въ неделю Фомину побегоста два братаника бесерменина х Курьску, наутриа въ понеделникъ розбежася вся свобода та, такоже и другая, и обе свободе те разбегостася бесерменскыя.

Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. Стр. 79—81

1285 г.: князья Дмитрий Александрович Переяславский, Даниил Александрович Московский и Михаил Ярославич Тверской прогнали татарского «царевича», приведённого Андреем Александровичем Городецким

Князь Андреи приведе царевича, и много зла сътвори крестьяномъ. Дмитрии же, съчтався съ братьею, царевича прогна, а боляры Андреевы изнима.

Новгородская IV летопись. ПСРЛ. Т. 4, ч. 1. Стр. 246

1289 г.: жители Ростова изгнали из города татар

Въ лето 6797 (1289). Князь Дмитрий Борисовичь седе въ Ростове; умножи же ся тогда Татаръ въ Ростове, и гражане створше вече и изгнаша ихъ, а имение ихъ разграбиша.

Воскресенская летопись. ПСРЛ. Т. 7. Стр. 179

1293 г.: жители Твери выступили против татар

Въ лето 6801 (1293) бысть въ Русскои земли Дюденева рать… И оттоле въсхотеша [татары] ити на Тферь. Тогда велика бысть печаль Тферичемъ, понеже князя ихъ Михаила не бяше въ земли ихъ, но въ орде, и Тферичи целоваша крестъ, бояре къ чернымъ людемъ, такоже и черныя люди къ бояромъ, что стати съ единаго, битися съ Татары; бяше бо ся умножило людеи и прибеглыхъ въ Тфери и из ыныхъ княженеи и волостеи передъ ратью; къ тому же услышаша Тферичи своего князя Михаила идуща изъ орды, и възрадовашася вси людие… Татарове же и князь Андреи слышаша приездъ княжь Михаиловъ, не поидоша ратью къ Тфери, но поступиша на Волокъ…

Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. Стр. 82—83

1300 г.: князь Даниил Александрович Московский разгромил татарский отряд, выступавший на стороне рязанского князя Константина

Данило князь московъскыи приходилъ на Рязань ратью и билися у Переяславля, и Данило одолелъ, много и татаръ избито бысть, и князя рязанского Костянтина некакою хитростью ялъ и приведъ на Москву.

Лаврентьевская летопись. ПСРЛ. Т. 1. Стб. 486

1310 г.: князь Святослав Глебович Можайский погиб в бою с татарами, приведёнными его племянником Василием Александровичем, свергнутым им с брянского стола

Князь Святославъ Глебовичь выгна братаничя своего князя Василиа изъ Брянска, и самъ сяде на княжении въ Брянске. Того же лета князь Василей Брянский иде во Орду ко царю жаловатися на дядю своего, на князя Святослава Глебовичя.

Никоновская летопись. ПСРЛ. Т. 10. Стр. 177

Въ лето 6818 (1310) пресвященныи Петръ митрополитъ приеха въ Дъбрянескъ. Во то же время прииде князь Василеи ратью Татарскою къ Дбряньску на князя на Святослава… И тако князь Святославъ ратью великою въ силе тяжце за полдни изыде противу рати Татарскыя, и поткнуша межи себе копьи, и съступишася обои, и бысть сеча зла. Брянци же выдали князя Святослава, коромолници суще, стяги своя повергоша, а сами побегоша. Князь же Святославъ токмо съ своимъ дворомъ бився, последи убьенъ бысть на полку, месяца Апреля въ 2 день. Петръ же митрополитъ затворися тогда въ церкви, и Богъ съхрани его тогда цела отъ поганыхъ Татаръ.

Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. Стр. 87

1315 г.: новгородцы во главе с московским князем Афанасием Даниловичем дали бой татарскому войску, приведённому великим князем Михаилом Ярославичем Тверским

Того же лета поиде князь Михаило изъ Орды в Русь, ведыи с собою Татары, оканьнаго Таитемеря. Услышавше же новгородци съ княземь Афанасьемь, изидоша к Торжку и пребыша ту съ 6 недель, весть переимаюче. Тогда же поиде князь Михаило со всею Низовьскою землею и с Татары к Торжку; новгородци же съ княземь Афанасьемь и с новоторжци изидоша противу на поле. Бысть же то попущениемь божиемь: съступившема бо ся полкома обема, бысть сеча зла, и створися немало зла, избиша много добрыхъ муж и бояръ новгородскыхъ: ту убиша Андрея Климовича, Юрья Мишинича, Михаила Павшинича, Силвана, Тимофея Андреянова сына тысяцьского, Онанью Мелуева, Офонаса Романовича и купець добрыхъ много, а иныхъ новгородцевъ и новоторжьцевъ богъ весть; а инии останокъ вбегоша в город и затворишася в городе с княземь Афанасьемь.

Новгородская I летопись. ПСРЛ. Т. 3, стр. 94

1320 г.: жители Ростова вновь изгнали из города татар

В лето 6828 (1320) … Того же лета преставися князь Юрьи Александровичь Ростовъскы. Быша в Ростове злии Татарове, люди же Ростовьскыя събравшеся изгониша ихъ.

Московский свод. ПСРЛ. Т. 25. Стр. 166

1323 г.: князь Юрий Данилович Московский не подчинился приказу хана Узбека о передаче великокняжеского ярлыка Дмитрию Михайловичу Тверскому

Въ лето 6830… Тое же зимы прииде изъ орды князь Дмитреи Михаиловичь Тферскыи на княжение великое, а съ нимъ посолъ Севенчьбуга… Въ лето 6832 (1323) князь великии Юрьи Даниловичь съ Новогородци и съ Плесковичи ходиша ратью къ Немечскому городу къ Выбору.

Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. Стр. 89

12 августа 1323 г. Юрий Данилович Московский заключил со шведскими послами Ореховецкий мирный договор, определивший границу между владениями Швеции и Новгорода. В тексте договора, составленном на русском, шведском и латыни, Юрий именует себя великим князем (по-шведски – mykle konungher, по-латински – rex magnus): «Се язъ князь великыи Юрги с посадникомъ Алфоромеиемъ и с тысяцкимъ Авраамомъ, съ всемъ Новымъгородомъ докончали есмъ съ братомъ своимъ съ княземъ свеискымъ с Манушемъ Ориковицемъ» (Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.; Л., 1949. №38, стр. 67).

1327 г.: тверичи восстали и уничтожили татарский отряд

Въ лето 6834 (1327) … Того же лета князю Александру Михалковичу дано княжение великое, и прииде изъ Орды, и седе на великое княжение. Потомъ, за мало дней, за умножение грехъ ради нашихъ, Богу попустившу диаволу възложити злаа въ сердце безбожнымъ Татаромъ глаголати безаконному царю: «аще не погубиши князя Александра и всехъ князей Рускыхъ, то не имаше власти надъ ними». И безаконный, проклятый и всему (злу) началникъ Шевкалъ, разоритель христианскый, отврьзе уста своа скврьняа, начатъ глаголати, диаволомъ учимъ: «господине царю, аще ми велиши, азъ иду на Русь, и разорю христианьства, а князи ихъ избию, а княгини и дети къ тебе приведу». И повеле ему царь сътворити тако. Безаконный же Шевкалъ, разоритель христианьскый, поиде на Русь съ многыми Татары, прииде на Тверь, и прогна князя великого съ двора его, а самъ ста на князя великого дворе съ многою гордостию; и въздвиже гонение велико надъ христианы, насилство (мъ), и граблением, и бие (ние) мъ и поруганиемъ. Народи же, грьдостию повсегда оскрьбляеми отъ поганыхъ, жаловахуся многажды великому князю, дабы ихъ оборонилъ; онъ же, видя озлобление людий своихъ, не могый оборонити, трьпети имъ веляше; и сего не трьпяще Тверичи, и искаху подобна времени. И бысть въ 15 день месяца августа, въ полуутра, како торгъ снимается, некто диаконъ, Тверитинъ, прозвище ему Дюдко, поведе кобилицу младу и зело тучна поити на Волзе воды; Татарове же видевше, отъяша ю. Диаконъ же сжаливси, и зело начатъ въпити, глаголя: «о мужи Тверьстии, не выдайте!» И бысть межу ими бой; Татарове же, надеющеся на самовластие, начаша сечи, и абие стекошася человеци, и смятошася людие, и удариша въ колоколы, и сташа вечиемъ, и поворотися весь градъ, и весь народъ томъ часе събрашася, и бысть въ нихъ замятня, и кликнуша Тверичи, и начаша избывати Татаръ, где кого застронивъ, дондеже и самого Шевкала убиша и всехъ поряду. Не оставиша и вестоноши, разве еже на поли пастуси коневии пасуще, и похватиша лучшии жеребци, и скоре бежаша на Москву, и оттоле въ (О) рду, и тамо възвестиша кончину Шевкалову. Той же зыми преставися Петрь митрополитъ и убиень бысть Шевкалъ. Въ лето 6835. И то слышавъ безаконный царь, на зиму посла рать на землю Рускую, а воевода Федорчюкь, 5 темниковъ; и людей множество погубиша, а иныа въ пленъ поведоша, а Тверь и вся гради огнемъ пожгоша. Великий же князь Александрь Михайловичь, не трьпя безбожныхъ крамолы, оставль княжение Руское и вся отечества своа, и иде въ Пъсковъ съ княгынею и съ детми своими, и пребысть въ Пьскове.

Тверская летопись. ПСРЛ. Т. 15. Стб. 415—416

Въ лето 6835 (1327). Прииде въ Тверь посолъ силенъ зело царевичь Щелканъ Дюденевичь изо Орды, отъ царя Азбяка; бе же сей братаничь царю Азбяку, хотя князей Тверскихъ избити, а самъ сести на княжении во Твери, а своихъ князей Татарскихъ хотя посажати по Рускимъ градомъ, а христианъ хотяше привести въ Татарскую веру. И мало дней пребывшу ему во Твери много зла сотворися отъ него христианомъ; и приспевшу дню тръжествену, а ему хотящу своя творити въ собрании людей, уведевъ же сиа князь велики Александръ Михаиловичь, внукъ Ярославль, и созва Тверичь, и вооружився поиде на него; а Щелканъ Дюдненевичь съ Татары противу его изыде, и съступишася обои въсходящу солнцу, и бишася весь день, и едва къ вечеру одоле Александръ, и побежа Щелканъ Дюденевичь на сени, и зажгоша подъ нимъ сени и дворъ весь княже Михаиловь, отца Александрова, и ту згоре Щелканъ и съ прочими Татары. А гостей Ординскихъ старыхъ и новопришедшихъ, иже съ Щелканомъ Дюденевичемъ пришли, аще и не бишася, но всехъ ихъ изсекоша, а иныхъ изстопиша, а иныхъ въ костры дровъ складше сожгоша.

Никоновская летопись. ПСРЛ. Т. 10. С. 194—195

Песня о Щелкане Дюдентевиче: «Изошли ево в доме у себя, / Щелкана Дюдентевича. / Подарки принял от них – / чести не воздал им: / втапоры млад Щелкан / зачванелся он, загорденелся. / И они с ним раздорили: / один ухватил за волосы, / а другой за ноги – / и тут ево разорвали. / Тут смерть ему случилася – / ни на ком не сыскалося» (Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым).

1342 г.: рязанский князь Иван Иванович Коротопол вступил в бой с ханским послом, пришедшим с Ярославом Александровичем Пронским

Въ лето 6850 (1342) … Того же лета вышел на Русь отпущенъ царемъ изъ орды на Рязаньское княжение князь Ярославъ Александровичь Пронскыи, а съ нимъ посолъ Киндякъ; и приидоша къ Переяславлю, и князь Иванъ Коротополъ затворися въ городе и бился весь день изъ города, а на ночь побежалъ вонъ изъ города; и посолъ Киндякъ вниде въ городъ, много же христианъ полонилъ, а иныхъ избилъ, а князь Ярославъ Александровичь въселъ въ Ростиславле… Въ лето 6851 (1343) … Того же лета убьенъ бысть князь Иванъ Ивановичь Рязанскыи Коротополъ.

Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. Стр. 94

1358 г.: великий князь Иван Иванович Московский не пустил в свои владения татарского посла

Въ лето 6866 (1358) выиде посолъ великъ из орды, царевъ сынъ, именемъ Маматхожа, на Рязанскую землю и много въ нихъ зла сътвори, и къ великому князю Ивану Ивановичю присылалъ о разъезде земля Рязаньскиа, князь же великии не впусти его въ свою отчину въ Русскую землю.

Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. Стр. 100

1363 г.: князь Дмитрий Иванович Московский не подчинился приказу хана Мурата о передаче великокняжеского ярлыка Дмитрию Константиновичу Суздальскому

Того же лета князь Дмитреи Костянтинович [ь] приеха въ градъ въ Володимерь и пакы седе на великомъ княженьи въ дроугые, а съ нимъ князь Иванъ Белозерець, пришелъ бо бе изъ Муротовы Орды съ тритьцатию Татариновъ, и тако пребысть въ Володимири неделю едину. Се же слышавъ князь великии Дмитреи Ивановичь прогна его пакы съ великаго княжениа съ Володимеря, съ своее отчины, въ его градъ въ Суждаль. Не токмо же се, но и тамо иде на него ратию къ Суждалю и стоявъ рать неколико днеи около Суждаля и взяша миръ межи собою.

Рогожский летописец. ПСРЛ. Т. 15, вып. 1. Стб. 74