Текст книги "Все бабы – … Книга о любви и ненависти"

Мирное сосуществование со стервами

Да простят меня мужчины, но речь опять пойдёт о женщинах. Так, кажется, говаривал классик. Вот и я, поскольку всю жизнь занимался наблюдениями за сим прекрасным и своенравным полом, настрою свой трёхструнный комуз, благословясь, поклонюсь в стороны и начну.

Я спою вам не про истинных стерв, похожих на скаковых лошадей: жилистых, самоуверенных, высоких и стройных, на которых макияж и загар лежат там, где надо. Их я чётко определяю по сволочному выражению лица и особой манере держать сигарету. Они постоянно не замужем и перманентно в поисках жертвы. Каждая хороша, как богиня, но я просто опасаюсь связываться с ними, потому что после пары часов общения с такой женщиной возьму да пристукну её по причине гипертрофированной мужской гордости и сяду на десяток лет. А мне оно надо?

Настоящая стерва ни одного существа мужского пола ни в хуй не ставит и искренне полагает, что все мужчинки произведены на свет исключительно ради удовлетворения её естественных и неестественных потребностей, а права голоса по определению не имеют. Потому стервы по призванию давят со страшной силой на любимую нашу мозоль – мужицкое самолюбие, штуку порой виртуальную, но нежно лелеемую нами. Побеседовав с талантливой стервой с полчасика, уже ощущаешь себя кастрированным, потому что главный её психологический метод – бить ниже пояса и почаще. Нет уж, увольте, пусть с ярко выраженными стервами ходят под ручку новорусские кошельки с ушками, ежели у них имеются в наличии неублажённые мазохистские комплексы.

Стервы по определению – объект для изучения неинтересный: их инстинкты и манеры всегда на виду. Мимикрия профессиональным стервам неведома, и если в мужской башке осталась хоть капелька масла, мужик самостоятельно сообразит – западать ему на стерву или дешевле будет обойти её стороной.

Я же сегодня остановлюсь на менее изученном, но ещё более актуальном аспекте темы: о стервах бытовых, сиречь наших жёнах и подругах. О тех, которые рожают нам детей, встречают нас с работы, мурлычут или похрапывают ночами под боком.

Все они – стервы. И против этого открытия не попрёшь, ибо критерием истины является практика.

Стервозность заложена в женщинах генетически. Это их секретное оружие страшной созидательной силы. А иначе как? Женщины – существа слабые, потому что природа пожалела на них мускулов, когтей и клыков. Но выживать как-то надо, ведь всякая женщина отвечает за программу-максимум: зачать, выносить и родить ребёнка, а потом ещё прокормить его до половозрелого возраста. Стало быть, нужно на всех этих этапах иметь под рукой крепкий рычаг.

Мужчина для женщины – как раз такой аллахом посланный и идеально устроенный рычаг. Всякий мужик примитивен до отвращения: у него, как у машины с автоматической коробкой передач, только две педали – газ и тормоз, – так что достаточно подобрать верный порядок их нажатия, и эта волосатая колымага будет безоговорочно слушаться тебя. Есть у всякого мужчины ахиллесова пятка (если, конечно, можно назвать это место так): он, конечно, может ночь напролёт блажить серенады под балконом дамы сердца и обещать ей всякую херь с небес, но по большому счёту всякий самец одержим одним-единственным желанием – завалить и присунуть. На этого живца его можно ловить сотни раз – безо всякой боязни осечки.

Самое интересное, что женщина прекрасно осознаёт глубинный смысл всех мужских поползновений, но даёт возможность соискателю растопыривать перья, блистать чешуёй на солнце и вообще максимально показывать товар лицом и прочими эрогенными зонами. Тут действует жёсткая биологическая необходимость: женщине нужно выбрать наиболее подходящего с социальной и физиологической точки зрения самца – отца её будущих детей.

Так и ставят они тысячи лет капканы друг другу в джунглях мегаполисов или в посёлках городского типа. Конца этой взаимной охоте нет, с той только разницей, что женщина видит её в перспективе.

Это уму непостижимо: никто их этому специально не обучает, а они уже знают всё. Вспоминаешь себя пятнадцатилетним и свою первую девчонку. У тебя в голове всякая там дурацкая романтика, прогулки под луной и желание наконец-то поебаться. А она уже чётко расписала в своей юной головёнке всё про подвенечное платье, квартиру и детей. Аккурат как в том анекдоте: «Милый, а вот в этом углу мы поставим холодильник…».

И только потом, когда она таки захомутала тебя с помощью одного из сорока трёх тысяч хитроумных методов охмурения самцов (истерика, бескрайняя забота, нежданная беременность и т. д. – нужное подчеркнуть), начинается методичное и многолетнее, если у тебя хватит терпения, кровососание. Причём высасывается буквально всё: сперма, деньги, здоровье и лучшие годы жизни. Бабы поглупее откровенно обдирают мужика, как липку, а те, что поумнее, поддерживают его кислотно-щелочной баланс десятилетиями и чередуют кнут с лаской, однако – при всём разнообразии методик – финал одинаков.

И эта технология на всех этапах отлажена до изумляющей степени совершенства. Возьмите нашу систему образования. Где у нас мужчины – учителя и наставники на жизненном пути будущих мужчин же? Где менторы и, извиняюсь, алкивиады? С младых ногтей всякого мальчонку тиранит в школе Марьиванна и прививает ему чувство вины и неполноценности перед женщиной. Редкому мужику удаётся сделать шаг в сторону из общей колонны обречённых и припустить через флажки – к спасительной свободе. Немногие выжившие холостяки уже имеют на нервной почве болезни сердца, печени и прочих внутренностей, не говоря о внешностях. Свобода – она даром не даётся.

Хочу быть понятым правильно: я – не престарелый импотент, который забился в неуютный, засиженный мухами угол и оскаливает остатки зубов на всех женщин без исключения. Я вполне ещё ничего самец, бицепсы с трицепсами сжимаются и разжимаются нормально, а всё, что следует, выпирает должным образом (это я не про брюшко). Поэтому, при всей их циничности, рассуждения мои достаточно объективны. В принципе, всю свою жизнь я был счастлив с женщинами, и они мне попадались только хорошие, а заключённые с ними браки были удачными. Но это до тех пор, пока чуть-чуть на дистанции – вот тогда они белые и пушистые. Как только ты подпустил её к себе на расстояние сердца, хуже того – разделил с ней кров, так аллес капут: она выпускает коготки и начинает подминать тебя под себя. Этакая борьба нанайских мальчиков и девочек, вековечная схватка полов.

Если позабавиться поэтическими сравнениями, то мужчина – это путь, дорога, дао, а женщина – колея. Предположим, тебя тянет лазить по горам, летать к звёздам, свершать боевые подвиги либо трахать всех симпатичных кошечек подряд, – будь уверен, дружок, что женщина быстро обтешет твои острые углы, вставит тебя в жёсткие рамки и укажет на прямой жизненный путь, гениальный, как формула Карла Маркса: дом – работа – дом. И ходить тебе по этой колее, как слепому коню на мельнице, пока не упадёшь, поскольку женщине всегда мало: вдруг ни с того, ни с сего она решает, что вот именно этой веточки не хватает для полного счастья в уютном семейном гнёздышке. И если она внутри себя решила, что это хорошо и правильно, женщина начинает внедрять свою программу в жизнь с устрашающим упорством. А ты, будь добр, сука, воротись, поклонись рыбке!

Тёщи – это вообще особая тема для разговора. Такое ощущение, что у них с твоей женой телепатическая связь на расстоянии. Только ты наладишься в выходной куда-нибудь по своим делам: к ребятам знакомым зайти или пивка испить – так жена уже губочки надула, потом смотрит в окошко и говорит: «А вон к нам ма-ама в гости идёт». И впрямь, старая тварь эта тащится к вам через весь город, и такое ощущение, что лишь для того, чтобы твой законный отдых обратить в тихий ужас, состоящий из терпения, почёсываний и вежливых улыбок мамочке, больше похожих на гримасы прокажённого.

Иногда мне приходит в голову, что тёщи – это специальная субстанция, изобретённая богами для того, чтобы обучать мужчин терпению, спокойствию и осторожности. Достаточно в период романтических ухаживаний глянуть на маман твоей пассии и отношения в их семье, чтобы решить: продолжать свои происки дальше или спасаться, пока не поздно. Через какое-то время то же самое, уверяю, будет в вашей семье, а твоя жена незаметно, но всё больше своими повадками и внешностью будет смахивать на свою мать, ибо яйца от курицы падают недалеко.

Есть, конечно, трогательные примеры женщин-подруг, которые понимают мужчину и стойко прикрывают его тылы. Жёны декабристов поехали за своими мужьями в Сибирь, разводили там картошку и не жужжали. Надежда Константиновна Крупская вела себя аналогично, её аж базедова болезнь на этой почве хватила. Но я предположу (и, думаю, учёный мир сможет подтвердить это на цифрах), что данная категория женщин относится к тем, у кого уровень мужских гормонов в организме завышен по сравнению с их стандартными сёстрами. Соответственно и с мужчинами они разговаривают на взаимно понятном языке, потому что гормонально настроены на мужскую волну. Все научные открытия либо гениальные прозрения в искусстве принадлежат женщинам с мужским складом ума и темперамента. Никто, например, не сможет убедить меня, что Марина Цветаева – не замаскированный самец с твёрдыми яйцами, потому что уровень тестостерона в её стихах зашкаливает всякие разумные пределы.

Ну, а теперь подведём итог нашему скромному малонаучному исследованию. Признаюсь, он неутешителен. Дуальная пара мужики-козлы и бабы-стервы – это forever. Поскольку стервозный пол изначально дан нам хоть и во множестве особей, но без возможности радикального выбора, остаётся примиряться с неизбежностью и примеряться к бабским взбрыкам.

Альтернативы нема, пацаны!

Слово о тотальной проституции

Господи, как примитивно и гениально был устроен мир раньше! Мы хохочем над неандертальцами, считая их недочеловеками, а уж они-то знали толк в отношениях. Загнал ты, скажем, мамонта в ловушку, принёс с охоты большой кусок парного мяса, кинул его к ногам приглянувшейся самки – и она твоя. В крайнем случае, если имеется конкурент, стыкнулись с ним в честном бою. Проломил супротивнику черепушку дубиной, взял самку за руку и потащил к своей благоустроенной пещере. В итоге все довольны и все смеются. От хитрых и сильных рождается здоровое потомство, а недотёпы вымирают как класс. Жизнь проста и удивительна.

Наверно, вы будете смеяться, но и любви-то промеж мужчиной и женщиной раньше не было. В нашем современном её понимании, конечно. Древнегреческие философы таки исхитрились вычленить любовь эротическую (секс, короче), любовь братскую (агапе) и любовь родительскую. Тем и ограничились. Несколько позже появилось ещё понятие любви к родине, сиречь патриотизм, каковой требовал от гражданина безвозмездно возлюбить своё отечество во что бы то ни стало.

Следует отметить, что задолго до рождения Карла Маркса между мужчиной и женщиной уже вовсю господствовали капиталистические отношения, то бишь сугубо прагматические, не зря же проституция по достоинству стала древнейшей из существующих на свете профессий. Женщины ещё на заре цивилизации смекнули, что природа снабдила их товаром длительного пользования, практически не изнашивающимся от употребления. Причём на женский товар существует спрос устойчивый, в прямом смысле этого слова.

Мужчина изначально устроен как разбрасыватель семени, и сам этот процесс доставляет ему максимальное удовольствие (лишь значительно позже алкаши и наркоманы ухитрились обмануть эволюцию). Когда с горных круч на мужика налетает изменчивый Эрос, венец творения начисто теряет способность соображать, с видом идиота трясёт багровым фаллосом и готов пообещать женщине всё что угодно, лишь бы та подпустила его к источнику кайфа.

Гениальная жиганская песня «Мама, я жулика люблю!» иллюстрирует эти цикличные процедуры исчерпывающе. Всякий из потенциальных возлюбленных героини песни, – будь то повар, делающий котлеты, лётчик, получающий много денег, или доктор, посылающий на курорты, – что-то производит либо занимает достойное положение в общественной иерархии. Девушка же взамен всех этих благ предоставляет им в пользование свою розовую, вечно конвертируемую валюту. Тем и живёт.

И это правильно. Закон сохранения энергии неопровержимо доказывает нам, что ничего из ниоткуда не происходит, на каждый чих должно существовать своё «здравствуйте», а в нашей стране любой труд почётен. Короче, проституция пышно расцвела у всех народов.

Мужчины, конечно, догадывались о несправедливости, которая выпала на их долю: всё-таки в ебле удовольствие получают обе стороны, расплачивается же за него только одна. Ещё древнегреческий поэт Архилох жаловался своим согражданам: «Так бывает: копишь деньги, копишь долго и с трудом – да в живот продажной девке враз и спустишь всё дотла!», Но тут уж ничего не поделать: кому сильнее приспичило – тот и платит. (В конце концов, даже старушки, бросающиеся с пачкой купюр на молоденьких жиголят, тоже имеют право на свою пенсионную пайку сладострастия.)

Впрочем, уже на заре цивилизации умные головы придумали, как подкорректировать недалёкую природу. Если бы дядьки в шкурах только и делали, что бегали по блядям с куском мамонтового мяса под мышкой, некому было бы строить города, плавить металл и запускать ракеты. Процесс получения кайфа необходимо было усложнить и затруднить, а потому был учреждён институт брака с его логическим завершением – брачным контрактом. Там-то всё было упорядочено, как в прописях первоклассника: муж предоставляет жене то и другое, пятое и десятое, даёт денежку на воспитание детей и обязуется прилично вести себя в обществе, а жена за всё это даёт ему возможность невозбранно распоряжаться её шахной. За исключением критических дней, понятное дело.

Всё. Точка. Проституция узаконена и поставлена на службу обществу. Да и то сказать, проституция – сильнейший рычаг, какой Архимеду и не снился в самых смелых грёзах. Я всерьёз полагаю, что идея легализации проституции и официального открытия бардаков является образцом российского государственного мышления. Если поставить эту силу на службу обществу, наша казна обогатится такими налоговыми поступлениями, прикидывая размер которых нефтяные магнаты удавятся от чёрной зависти и зелёной тоски.

Вообще я думаю, что идею осуждать проституцию подали всё-таки замужние женщины. Очень уж неловко им было наблюдать со стороны, как секс, который они обёртывают в разноцветные бумажки любви, долга и добродетели, уличные женщины продают честно, открыто и по более чем умеренным расценкам. Тогда, стремясь устранить нахальных и диких конкуренток, женщины домашние начали загонять их в гетто красных фонарей, всячески срамить в периодической печати и клеймить жёлтыми билетами. За что, право? Просто фашизм какой-то! Мужчины в этом отношении куда более терпимы к шлюхам, не зря ведь и бордели они назвали домами терпимости. Даже ас Пушкин милость к падшим призывал, а он-то в интимных делах знал толк.

И в конце концов, как венец всего этого паскудства, в девятнадцатом веке русские придумали любовь, чтобы не платить женщинам, а уже из этого зловонного корня выросли: «Я встретил вас, и всё», тургеневские барышни и ублюдочная поэзия Эдуарда Асадова.

Вот на такой жизнерадостной ноте позвольте от исторического экскурса перейти непосредственно к реалиям наших дней.

А ничего, собственно, не изменилось. Да и почему должно было что-то меняться, если по-прежнему услуги оказываются, а плата за них добросовестно взимается, как по электросчётчику? Только сегодня путь от страстного влечения, внезапно вспыхнувшего в гипоталамусе мужского мозга, до самого факта соития настолько плотно ограждён частоколом препятствий, что, право, легче пойти и просто напиться. Уж не в этом ли лежат корни нашего повального пьянства и модной педерастии? Со своим-то братом проще договориться…

Древний новгородец царапал своей соседке берестяную грамоту: «Аз тобе хоцу, а ты мене». Ну и всё, и сладили дело, стало быть. Я же, чтобы затащить понравившуюся мне деву на ложе страсти, должен в течение двух-трёх месяцев показывать ей разнообразные зрелища – от синематографа до цирка, много и красиво говорить, таскать совершенно непригодные в хозяйстве охапки цветущих растений, а ещё периодически водить её туда, где люди едят на виду у других людей. Естественно, ей это необходимо, поскольку женщину питают эмоции и шампанское. Но мне-то оно зачем? И не денег жалко: я, может быть, за бездарно убитое время совершил бы гениальное открытие, которое со страшной силой облагодетельствует человечество. Ан нет!

Так вот посмотришь на всё это, и в памяти встаёт незабвенный поручик Ржевский, который подкатывал к смазливой барышне и конкретно заявлял ей: «Мадам, разрешите вам впендюрить!?». Да, грубо и цинично, зато вызывает невольное уважение своей прямотой, не завуалированной рюшками и духами. Тем более, что, как свидетельствует история, впендюрить поручику удавалось частенько…

Далее – везде, на всех этажах нашего общества проституция, маркированная другими этикетками, живёт и здравствует: девушки едут кататься на дорогих иномарках, зная, что в конце пути придётся рассчитаться; секретарша делает минет своему шефу в надежде на повышение зарплаты и особое положение в коллективе; жена поворачивается к мужу спиной в постели, шантажируя его отлучением от ебли, ежели благоверный не купит ей новую шубу.

Существуют так ловко закамуфлированные формы проституции, что всякий, указавший на их наличие, незамедлительно будет избит дамскими зонтиками. Одна моя знакомая вознамерилась познакомиться с настоящим немцем, то есть таким, который непосредственно живёт в Германии и является гражданином оной. «Буду переписываться с немцем, – оживлённо щебетала она, – и восстановлю свои навыки в немецком языке, который я основательно подзабыла с институтских времён». Я благоразумно не стал интересоваться, на хера освежать в памяти дойч, не востребовавшийся дотоле ею энное количество лет.

Дама запустила в просторы Интернета свой виртуальный фантом, и вскорости на него пришёл отклик. Правда, клюнувший на призыв оказался всего лишь австрийцем, к тому же нашим эмигрантом, да ещё и с фамилией Баранов, явно далёкой от тевтонского происхождения. Однако мою знакомую сей факт не смутил. «Ну и что, – делилась со мной планами она, – будем переписываться, он станет рассказывать мне о городах Австрии, её природе и обычаях, может быть, даже пригласит погостить…».

Не знаю, стоило ли ей городить огород в виде языковых и географических резонов, ведь в каждом её слове и интонации сквозила вековая тоска Ваньки Жукова: «Милый мой дедушка Ганс Фрицевич, подавись моим телом и ласками, только забери меня отсюдова: я не могу и не хочу жить в этой стране!». Впрочем, евреев и немцев как средство передвижения через границы СССР мы уже давно проходили…

Лучшие друзья девушки – бриллианты. Это общеизвестно. Однако они, как и все прочие материальные блага, находятся в руках правящего класса – мужчин. Феминистки уже два столетия лезут из кожи вон, чтобы самим захватить командные высоты общества, однако этому упорно препятствует разница в устройстве мозга. И потому женщинам удалось пока лишь завоевать право стоять у станка (типа – «Подруги, на трактор!») либо таскать шпалы на железной дороге. Всем же прочим тёлкам остаётся идти в услужение к самцам, в обоюдное рабство законного брака.

Брак – это вообще очень сильно затянувшийся половой акт: хотел попробовать чуть-чуть и для удовольствия, а попал в капкан, как минимум, на несколько лет. Было бы замечательно – сохранись у нас патриархальная семейная модель с её чётко установленной иерархией и ролями, за столетия отрепетированными до мелочей. Да вот нет её! Распад традиционной семьи движется во всём мире семимильными шагами: она всё больше замещается сожительством, в котором обязанности сторон прописаны слабо, а, стало быть, к исполнению не обязательны. И вообще – приветствуется партнёрство в отношениях. Вот баба, на манер спарринг-партнёра, и пытается постоянно на семейном татами вылезти из-под мужика и сесть сверху, навязав ему свою волю и мировосприятие.

Когда сиреневый туман сексуального помрачения и взаимовозвышения влюблённых закономерно рассеивается, муж, почесав в затылке, начинает задумываться (вот когда только!): а правильно ли поступил я, променяв обилие легкокрылых и недорогих фемин на тяжкий хомут единобрачия? И слава богу, если жене достаёт терпения, понимания и душевного благородства, если она способна разнообразить быт и постель, – тогда супруги имеют шанс прожить долго и счастливо. Но обычно женщина действует по мозговым лекалам хуёвого коммерсанта, вкладывающего рупь и мечтающего получить на этом миллионные барыши.

Тут-то брак и обращается для мужчины в проституцию самого низкого пошиба, как в гастрономе советских времён: или отдай свои кровные за единственную на витрине колбасу из туалетной бумаги, или пшёл на хуй голодным. Времена, правда, уже не те, за супружескую измену не судят и в партком не потянут, а потому неудовлетворённый муж, выполнив перед женой все предписанные этикетом приседания и пожертвовав ей часть кровных денег, включит левый поворот и пойдёт к работящим девчонкам, которые со знанием дела и затейливо потрудятся под ним. Тоже за деньги, само собой. Тупой платит дважды.

А что же делать одиноким бабам, не имеющим возможности проституировать на законных основаниях? Небольшая часть их подаётся в бизнес, возит ширпотреб из Китая, открывает турбюро и агентства недвижимости, короче, трудится, как порядочная ломовая лошадь. Такая самодостаточность делает им честь, но в психике деловой женщины, если она строит свой бизнес настоящим образом, через некий период времени проявляется всё больше маскулинных признаков: в материальном плане такая дама имеет всё, однако мало нуждается в семейном тепле, а самца услады ради может просто прикупить на ночь. Налицо – регрессивный процесс обращения трепетной лани в коня педального.

Женщины же менее талантливые и для бизнеса непригодные (коих большинство), но с теми же потребностями, заводят себе ёбаря-содержателя, который на их птичьем мимикрическом сленге именуется спонсором. Как правило, это дядя много выше среднего – в летах, и сильно ниже среднего – в половых возможностях. Но у него, кроме большого живота, имеется ещё и большой кошелёк, искупающий все прочие недостатки. Спонсоров стесняются, в тесном женском кругу смеются над ними и гиперболизируют их недостатки, но стоит нужде костлявой рукой стукнуть в дверь одинокой дамы, как та моментально припоминает ласковые прозвища своего текущего спонсора и начинает вызванивать его по всем каналам связи.

При кажущейся необременительности связи такого рода, она однозначно недолговечна: спонсор платит деньги лишь до тех пор, пока женщина ему не приелась. Вообще любой мужик – при всей ограниченности его душевного устройства – подобные вещи чувствует чётко, и если видит, что женщину интересуют исключительно его материальные возможности, – никогда не возьмётся строить с ней серьёзных отношений.

Мораль сей басни такова: если весь смысл человеческой цивилизации состоит в том, чтобы обставить удовлетворение самых естественных потребностей необычайным количеством условностей, душевных и материальных затрат, то дайте мне шкуру, и я удалюсь в свою пещеру…