Текст книги "Неповторимая"

Глава 24

Возле камней друидов играли скрипки и волынки, мужчины и женщины плясали, пировали, шутили и смеялись. На столы выставили вино и эль, над огнем, разведенным в огромных ямах, жарилось мясо.

Дэвид опередил Шону и первым прибыл к месту празднества. Его встретил дружный хор приветствий, крестьяне спешили выразить радость при виде хозяина и пожелать ему всего доброго. Спрыгнув с седла, Дэвид повернулся, чтобы помочь спешиться Шоне. Его окружали давние друзья. Деревенские девушки краснели и приседали, некоторые, осмелев, наградили хозяина робкими поцелуями в щеки, прежде чем ускользнуть. Только теперь Шона поняла: она совсем забыла, каким обаятельным и великодушным может быть Дэвид, как любят его жители Крэг-Рока.

Когда они подошли к плоскому камню, где утром Энн-Мэри видела труп, камень покрывала роскошная пурпурная скатерть, на которой стояли фонари. От всеобщего возбуждения звенел воздух: прибытие лорда знаменовало начало праздника.

Дэвид прошествовал к плоскому камню, не отпуская руку Шоны. Возле камня ждал его преподобие Мэсси, готовый возложить на голову Дэвида венок из цветов под дружные ликующие возгласы. Дэвид принял корону повелителя Ночи и увенчал второй такой же короной голову Шоны, провозглашая ее своей дамой.

Шона отметила, что искренне радуется празднику. Она была дома, среди знакомых людей. Она по праву причисляла себя к горцам Крэг-Рока, любила обычай праздновать, танцевать и состязаться всю ночь. Улыбаясь друзьям, она вскоре заметила Эдвину в прелестном одеянии феи.

– Народ Крэг-Рока! – провозгласил Дэвид, и сразу стихли музыка, пляски и крики. Собравшиеся, облаченные во всевозможные костюмы, от прекрасных до устрашающих – костюмы дам, пиратов, рыцарей, животных и мифических существ, – остановились, стараясь не пропустить ни слова. Ночь вдруг стала на удивление тихой. – Благодарю вас всех за то, что вы столь великодушно приняли меня обратно после неожиданного исчезновения. Не могу высказать, как я рад вновь быть с вами, как признателен за теплый прием множества давних друзей. А теперь, как хозяин празднества, я повелеваю: ешьте, пейте и веселитесь!

Округу огласили крики веселья. Шона, стоящая рядом с Дэвидом, заметила, что Ястреб, Слоан, Джеймс и ее кузен Алистер заняли позиции по углам пространства, образованного камнями друидов. Как обычно, они что-то затевали. И позабыли известить женщин о своих планах.

– Но это еще не все! – продолжал Дэвид. – Как лорд Касл-Рока, я волен выбрать себе спутницу в Ночь лунной девы. Я выбрал миледи, но не на одну ночь. Всех вас я приглашаю сегодня присоединиться к особому торжеству – моему свадебному пиру! По такому случаю я призываю всех вас стать свидетелями союза Дагласов и Мак-Гиннисов.

Шона ошеломленно воззрилась на него. Что он говорит? Сердце пронзила внезапная и мучительная боль. Брак мог оказаться частью плана поимки преступников.

– Я не выйду за тебя замуж! – прошептала она, но напрасно понизила голос: крики вокруг заглушили ее слова. Шона пыталась улыбнуться людям, смотрящим на нее с такой любовью, и в то же время в отчаянии размышляла, как ей теперь быть.

Марк Мензис восторженно выкрикивал поздравления, Эдвина от удовольствия прижала ладони к своим румяным щекам. Энн-Мэри залилась счастливыми слезами. Радовались даже родные Шоны. Заметив, как смотрит на нее Гоуэйн, Шона поняла – ему был заранее известен замысел Дэвида. Странно, но, должно быть, Дэвид, как и полагалось, попросил руки Шоны у Гоуэйна, старшего из мужчин в роду Мак-Гиннисов.

Шона попыталась высвободить руку. Она любила Дэвида всю жизнь, мечтала стать леди Даглас, его женой. Но не сейчас и не так. В эту минуту Дэвид казался ей особенно холодным и чужим, словно никогда не испытывал к ней любви. Шона не хотела, чтобы он женился на ней, только чтобы защитить ее, или даже ради Дэнни.

– Я не могу выйти за тебя замуж… так сразу!

– Ты должна стать моей женой. Это и есть обещание, о котором я тебе говорил, – сообщил Дэвид.

Явный шантаж!

Дэвид одарил толпу самой обворожительной из своих улыбок.

– Деревни полнятся слухами и сплетнями, и я уверен, друзья, что вы уже слышали историю о мальчике, отпрыске лорда Касл-Рока и леди из замка Мак-Гиннисов. Эти слухи – чистая правда: этот мальчик – наш сын. Наследник всего моего имущества. Ради нашего сына мы решили узаконить наши отношения, как и подобает.

Эта речь была встречена изумленными вздохами. Казалось, вся толпа на миг затаила дыхание. Наступила тишина. А затем в толпе поползли шепотки, почти незаметные среди радостных возгласов. Люди перешептывались и строили догадки. Некоторые уже знали, что Дэнни – ребенок Шоны. Кто-то сомневался в этом, кто-то верил. Но так или иначе, сплетни не утихали. И вот теперь Дэвид положил конец всем сомнениям.

– Ваше преподобие! – обратился Дэвид к Мэсси. Преподобный Мэсси, не скрывая удовольствия, благосклонно улыбнулся Дэвиду и Шоне.

– Вы позволите, лорд Даглас, миледи? Встав перед ними, он начал молитву.

– Не надо! – прошептала Шона. – Дэвид, я не могу!

Дэвид не обратил на нее внимания. Прежде чем Шона сумела сказать священнику, что, несмотря на любовь к Дэвиду, не может стать женой человека, который не доверяет ей ни в чем, она почувствовала, как Дэвид тянет ее вниз. Она встала на колени, склонив голову в молитве.

Она и вправду молилась: «Господи, помоги мне! Что происходит, что я делаю? Правильно ли я поступаю? Ради Дэнни я готова на все, но выйти замуж…»

Она искоса взглянула на Дэвида. Смуглый, привлекательный, с почтительно склоненной головой, он выглядел искренним женихом, стремящимся получить благословение Творца, вступая в священный союз.

Но глаза Дэвида были широко открыты. И прислушивался он не только к голосу священника, но и к каждому слову, пролетевшему в толпе. Однако не забыл ответить на вопрос преподобного Мэсси, когда тот обратился к нему. Шона изумилась: видимо, Дэвид ухитрялся и внимательно следить за церемонией, и замечать, что происходит вокруг.

– Шона!

Она вскинула голову и взглянула на священника, не понимая, что ему надо.

– Да!

Преподобный Масси улыбнулся, простирая руки.

– Милорд, миледи, я объявляю вас мужем и женой.

В воздух взлетели цветы, заиграли волынки. Дэвид поставил Шону на ноги и заключил в объятия, целуя, как и подобало новоиспеченному супругу.

– Долго же вы медлили с этим, лорд Даглас! – крикнули в толпе.

– Еще бы! – послышался смех. – Вы знали, что вам некуда спешить – ведь у вас уже есть сын, лорд Даглас!

Это замечание встретил новый взрыв добродушного смеха.

Дэвид ответил шутникам уверенным жестом руки и подхватил Шону на руки. Второй его поцелуй был глубоким, страстным, воспламеняющим, таким продолжительным, что те, кто прежде шутил, разразились возгласами неподдельного одобрения. Отпустив Шону, он застыл, глядя поверх ее головы. Шона всем сердцем пожелала узнать, что скрывает непроницаемая маска его лица.

– Зачем ты это сделал? – спросила она, до боли желая услышать то, что прежде Дэвид говорил ей лишь однажды, – что он любит ее. И любил всю жизнь.

– Матери моего сына незачем оставаться леди Мак-Гиннис, – ответил Дэвид, глаза которого потемнели.

– Значит, ты привезешь сюда Дэнни? Он пожал Шоне руку.

– Да, как только смогу.

– Ты дал обещание! – напомнила она, стараясь высвободить ладонь.

Дэвид приподнял бровь.

– А ты только что пообещала любить меня, почитать и повиноваться, дорогая.

– Да, это ты помнишь! Но мой отец был Мак-Гиннисом, и я останусь леди Мак-Гиннис до дня своей смерти, – сообщила она.

– А я всеми силами позабочусь о том, чтобы этот день оставался в самом отдаленном будущем.

– Это пародия на свадьбу!

– Нет, леди, пародии кончены, – возразил Дэвид, подхватил ее на руки и понес к тронам, приготовленным для хозяев праздника. – Друзья, я даровал вам леди Даглас! – воскликнул он.

Ему ответили дружными криками. Над толпой неслись завывания волынок. Вперед выступили те, кто хотел пожелать новобрачным счастья.

– Кузина! – услышала Шона и, обернувшись, увидела, что рядом с ней стоит Алистер. Он был не в маскарадном костюме, а в одежде цветов Мак-Гиннисов. Шона с радостью подумала, что легко узнает его в толпе. – Наконец-то свершилось все, что положено, верно? – Он улыбнулся. – Я счастлив за тебя, кузина, честное слово, счастлив.

– Спасибо. Алистер…

– Да?

– Зачем он это сделал? Улыбка Алистера угасла.

– По-моему, он боялся за тебя. Он хотел, чтобы все убедились: он жив и здоров как бык. И его брат жив и не менее здоров и силен. А если кто-нибудь сумеет прикончить и того, и другого, у Дэвида останется законный наследник.

– Надо положить этому конец! – прошептала она. – Алистер, я больше не выдержу! Кто нанял повитуху, которая подменила моего ребенка мертвым? Кто охотился за Дэвидом? Кто чуть не убил его…

Шона осеклась. К ней приближался старый Иойн Мензис с распростертыми объятиями. Он крепко поцеловал Шону в обе щеки.

– Помяните мое слово, всему виной колдуньи! – заявил он и отошел.

Хор голосов возвестил о начале состязаний. Шона вдруг почувствовала, как пальцы Дэвида обхватили ее руку. Она резко вскинула голову.

– Дорогая, я обязан принять участие.

Шона последовала за Дэвидом, и они присоединились к мужчинам, готовым помериться силами.

– Стой здесь рядом со Скайлар и Сабриной, – приказал Дэвид, выходя на поле.

Зрители собрались вокруг мужчин, которым предстояло по очереди бросить вперед массивное бревно – победителем должен был стать тот, у кого бревно улетит дальше всех.

– Что сейчас будет? – спросила Сабрина.

– Бросание бревна.

– Но это бревно невозможно даже поднять!

– Они справятся, вот увидишь! – заверила ее Шона.

Несмотря на прохладу, многие мужчины сбросили жакеты и рубашки и выходили на поле в одних килтах. Шона захлопала в ладоши, когда свои места заняли Гоуэйн и Лоуэлл. Несмотря на преклонный возраст, оба ее дедушки были мускулистыми и полными сил, их броски сразу оказались в числе лучших. Зрители закричали, хваля Мак-Гиннисов, и Шона присоединилась к ним.

Зрелище привлекло всех мужчин и женщин Крэг-Рока. Толпа окружила поле, люди добродушно подталкивали друг друга, беззлобно смеялись и извинялись, наступив на ногу соседу. Особенно веселились те, кто уже успел изрядно выпить.

Все кузены Шоны присоединились к состязанию, выказав поразительную силу. Дэвид бросал бревно последним. Поплевав на ладони и вытерев их о килт, он обхватил бревно. Его бросок был превосходен, он по меньшей мере на фут превзошел бросок Айдана.

Несмотря ни на что, Шона гордилась Дэвидом, наблюдая за ним. Его улыбка была такой искренней и обаятельной, позы – горделивыми, под кожей перекатывались бугры мускулов. Шона чувствовала, что она без ума от любви к нему. А сегодня она стала его женой. Какими бы ни были обстоятельства, Шона вдруг преисполнилась восторга.

Соперники покинули поле. На нем остался только Дэвид – бесспорный победитель. В толпе поднялся гул, зрители принялись выкрикивать имя Дагласов, а навстречу брату вышел Ястреб. Следуя правилам старинной игры, они бросили друг другу вызов и продолжили состязание вдвоем. Шона была счастлива, она забыла свои горечь и страх и наблюдала за братьями с таким же восторгом, как все, кто окружал ее.

– Шона! – Она обернулась. Сзади стоял Алистер.

– Шона, пойдем со мной.

– Зачем?

– Мы слишком удалились от своих. Надо вернуться.

Она поняла, что имеет в виду Алистер: толпа следовала за соревнующимися. Шону окружали люди, но она никого не узнавала. Толпа отделила ее от Сабрины и Скайлар.

Она огляделась в растущей тревоге: рядом не было ни одного знакомого лица. Поблизости стояли незнакомцы в громоздких костюмах из перьев, листьев и меха. Она оказалась среди чужих в тени одного из самых крупных камней.

– Шона, идем!

Алистер потянул ее за руку, пытаясь обвести вокруг камня и оказаться подальше от тени, среди знакомых людей.

Он смотрел на нее синими глазами Мак-Гиннисов, и Шона вдруг вспомнила о времени, когда безгранично доверяла ему. Внезапно ею овладел страх. Она рывком высвободила руку.

– Я видела Эдвину. Я найду ее, – торопливо пробормотала Шона и в панике бросилась прочь от Алистера, проталкиваясь сквозь толпу. Только спустя несколько минут она остановилась и огляделась.

Алистера нигде не было. Шона прислонилась к камню, закрыв глаза и тяжело дыша. Как глупо! Ей не следовало убегать от Алистера – он исчез в толпе, как иголка в стоге сена. Шона чуть не вскрикнула, когда кто-то потянул ее за рукав. Она открыла глаза. Рядом стоял рослый мужчина с посохом, в костюме Отца Время.

– Шона, детка, с тобой все хорошо?

Мгновение сердце Шоны билось так, словно стремилось выскочить из груди, но немного погодя она узнала в Отце Время своего дедушку Лоуэлла, который вновь облачился в костюм после того, как в свою очередь бросил бревно.

– Со мной ничего не случилось, дедушка.

Он широко улыбнулся, обнял Шону за талию и поцеловал ее в щеку.

– Ты счастлива, детка? – спросил он.

– Да, дедушка, – осторожно ответила Шона.

– Хорошо, что ты не забываешь про ребенка.

– Да, – кивнула она. Слова Лоуэлла прозвучали странно. Должно быть, он знал что-то про Дэнни.

– Дедушка Лоуэлл, тебе что-нибудь известно?

– Что? Со слухом у меня неважно, детка. Что ты сказала?

– Я сказала…

– Как здесь шумно! Чертовы волынки! Такое редко услышишь от шотландца, верно?

– Я сказала…

– Иди сюда, чтобы я мог слышать, что ты говоришь. Подмигнув, Лоуэлл поманил ее за собой. Шона последовала за ним.

Они удалялись к камням друидов, туда, где недавно завершилась свадебная церемония. Где еще стоял алтарь. Теперь он пустовал.

– В странном мире мы живем, правда, Шона?

– Дедушка Лоуэлл, если ты знаешь что-нибудь про Дэнни, прошу тебя… – взмолилась Шона, но вдруг осеклась.

Ей показалось, что она увидела тень. Фигуру в плаще с капюшоном, перебежавшую от одного камня к другому.

– Что это? – пробормотала она. Лоуэлл привлек ее ближе.

– Где? – спросил он.

– Вон там – человек в плаще с капюшоном!

– Это ведьмы! – лихорадочно зашептал Лоуэлл.

Шона нахмурилась. Оглянувшись в сторону склона холма, туда, где продолжалось бросание бревна, она отчетливо увидела Эдвину, стоящую рядом с Сабриной и другими жен-щинами-целительницами.

– Нам надо вернуться, дедушка Лоуэлл, – с тревогой предложила Шона. – Но если ты что-нибудь знаешь и можешь мне сказать…

– Да, я могу кое-что сказать тебе.

Шона вздрогнула: фигура в плаще вдруг вышла из-за ближайшего к ним камня. Помедлив, неизвестный сбросил капюшон.

Мэри-Джейн!

При виде своей горничной Шона опять вздрогнула.

– А я отказывалась поверить, что ты виновна! Ты даже не осталась со мной в Глазго! Как ты сумела украсть моего ребенка? – спросила Шона. – Дедушка Лоуэлл, позовите кого-нибудь! Нельзя отпускать ее!

– Она никуда не денется, – странным тоном ответил Лоуэлл.

– Дедушка!..

– Хватай ее! – приказала Мэри-Джейн. – Немедленно тащи ее к камню!

– Не могу. Она – леди Мак-Гиннис, церемонию надо…

– Камень друидов требует жертвы! И мы могли бы заполучить невинную девицу, если бы не твоя преданность Мак-Гиннисам! Мы могли бы схватить ребенка, кровь которого в десять раз сильнее!

– Прекрати болтать, женщина! – потребовал Лоуэлл. Шона недоверчиво переводила взгляд с Мэри-Джейн на Лоуэлла, не сразу поняв, что должна бежать. Помощь так близко – за несколькими камнями! Дэвид велел ей держаться поблизости от него. Быть рядом всю ночь. Он знал: что-то должно случиться. Полная луна волнует кровь безумцев, как воду озера. Ей пришлось встретиться с врагом…

И этим врагом оказался ее дедушка. Ее родственник. Родная кровь.

Мэри-Джейн бросилась к ней, чувствуя, что Шона намерена сбежать. Шона не стала медлить: сжав кулак, она изо всех сил ударила Мэри-Джейн в челюсть. Мэри-Джейн задохнулась от ярости и боли, а Шона рванулась прочь. Но тут подоспел Лоуэлл.

Шона так и не успела вскрикнуть – платок со странным запахом зажал ей рот. Она принялась отбиваться, но совладать со снадобьем не смогла. На несколько секунд она лишилась чувств и обмякла в руках Лоуэлла. Придя в себя, Шона обнаружила, что лежит на алтаре друидов. Лоуэлл вытащил кинжал из ножен.

Внезапный взрыв смеха остановил его. Обернувшись. Лоуэлл увидел, что состязания по метанию бревна завершились. Соперники возвращались к камням. Он упустил подходящую минуту. Сзади к нему приблизилась Мэри-Джейн.

– Она чуть не сломала мне челюсть! – приглушенно пожаловалась бывшая служанка. – Скорее перережь ей горло, черт побери! Пора покончить с ней!

– Нет, мне нужно время.

– Время! Старый болван! Нас увидят, и мы вновь потеряем ее! Просто убей ее – сейчас же.

– Она – Шона Мак-Гиннис, – возразил Лоуэлл.

– Какая разница? Если понадобится, мы принесем в жертву одного из нас. Камень друидов требует жертвы – ты сам так сказал. Убей ее!

– Мы этого не сделаем.

– Как бы не так, глупец! Камень получит кровь!

Она жаждет крови? Пожалуйста. Лоуэлл вскинул кинжал и вонзил его в тело. На каменный алтарь заструилась кровь.

Толпа возвращалась. Смех и крики слышались все громче. Лоуэлл подхватил свою ношу, обогнул ближайший камень и бросился бежать.

Глава 25

– Где она? – спросил Дэвид, возвращаясь к месту в десяти футах от него, где всего несколько секунд назад стояла Шона. Брат и Слоан быстро поспешили к нему.

– Она ушла! – воскликнула Сабрина.

– Не может быть! – запротестовала Скайлар.

– Она не могла уйти далеко, – заявил Ястреб. К ним подбежал Алистер.

– Дэвид, я потерял ее! Я пытался отвести ее к Скайлар и Сабрине, нашел, но она…

– Смотрите! – вдруг вскрикнула Скайлар. – Там, на алтаре!

Дэвид обернулся, и его сердце упало. Казалось, в него вонзилась тысяча ножей. На алтаре что-то лежало. Дэвид прорвался сквозь толпу.

На камне распростерлось тело в черном плаще, пропитанном кровью.

– Нет, Господи, нет! – Отчаянный крик Дэвида взлетел к небесам. Он бросился к алтарю, сорвал плащ и уставился на тело с изумлением и облегчением. Это была не Шона.

На алтаре лежала ее горничная Мэри-Джейн, а кровь из раны в горле струилась по камню.

– Это не Шона, – растерянно произнес он. – О Господи, это не Шона! Надо найти ее! – выпалил он. – Найти как можно скорее!

– Это сделали колдуньи, – крикнул старик Иойн.

– Нет, колдуньи тут ни при чем! – яростно возразила Эдвина. – Но найдутся те, кто охотно обвинит нас в этом злодеянии! – Она пробралась к Дэвиду. – И вправду надо скорее найти Шону.

Но ее окружила взбудораженная толпа. Мужчины и женщины в причудливых костюмах и масках теснили Эдвину, надвигаясь со всех сторон.

– Ведьмы! Ведьмы! Ведьмы! – нараспев кричала толпа. Дэвид вскочил на каменный алтарь и выстрелил в воздух. Крики умолкли. Эдвину отпустили.

– Мою жену похитили. Я найду ее. И если выясню, что кто-нибудь из вас знал, что здесь должно произойти, и не помог мне, я убью этого негодяя своими руками!

– Смотри, Дэвид! – внезапно воскликнул Алистер. – Вон там, смотри! Сколько их там! Их почти не видно в темноте, они бегут к скалам!

Действительно, вдали виднелась тесно сбившаяся горстка людей в плащах с капюшонами. На первый взгляд кажущиеся тенью в ночи, они торопливо удалялись к скалам на берегу озера и неожиданно исчезли.

Мгновение Дэвид недоверчиво вглядывался в темноту. Он много времени провел в этих скалах, устроил себе логово в одной из пещер. Он знал пещеры как свои пять пальцев… И очевидно, не заметил входа в убежище людей в плащах. К нему подъехал Ястреб, ведя на поводу коня Дэвида.

Дэвид взлетел в седло.

– Возьмите меня! – взмолилась Эдвина. Дэвид колебался. Алистер и Слоан уже успели вскочить на коней. Наконец, протянув руки, Дэвид подхватил Эдвину и посадил на коня перед собой. Подобно ночному ветру всадники помчались к скалам.

Шона проснулась от жгучей боли, разрывающей голову. Запах и действие хлороформа она навсегда запомнила после первого нападения. Она старалась лежать неподвижно, молясь, чтобы боль в голове утихла. Пошевелившись, она поняла, что мерзнет и находится на слишком неудобном ложе. Она лежала на камне. Неужели это камень друидов? Нет, такого не может быть. Камень друидов окружен людьми…

Она попыталась сдвинуться к краю камня и обнаружила, что крепко привязана к нему. Медленно открыв глаза, Шона с трудом сумела сдержать готовое сорваться с губ восклицание. Она находилась в пещере, была обнажена и привязана к плоской поверхности камня. Все это она осознала мгновенно, но открытие не принесло ей облегчения. Шона осторожно осмотрелась. Перед ней на стене пещеры была укреплена громадная, наводящая ужас фигура. Козлиные рога венчали жестоко усмехающееся человеческое лицо. Тело неизвестного существа было наполовину человеческим, наполовину звериным, с гигантскими гениталиями, болтающимися на положенном месте. Эту мерзость ярко освещали свечи.

Вскоре Шона поняла, что ее не оставили наедине с жуткой фигурой. Зверя-человека окружали люди в плащах, раскачиваясь из стороны в сторону. Только теперь Шона расслышала приглушенный гул, странный, угрожающий, в котором нельзя было разобрать ни слова. Господи, где она очутилась? Где-то в скалах, но где? Сколько она пробыла здесь? Шона с трудом подавила нестерпимое желание закричать во весь голос. Над ней нависла тень. Шона прищурилась, желая увидеть, что происходит, и одновременно боясь этого.

Лоуэлл.

Ее принес сюда дедушка Лоуэлл – к людям, которые по-своему праздновали Ночь лунной девы. Этими людьми оказались не колдуньи из Крэг-Рока, потому что колдуньи были добрыми, приветливыми, честными женщинами, придерживающимися древней веры, умеющими исцелять тело и душу. Здесь было что-то совсем иное. Именно этого столетиями боялась церковь, по этой причине приказывала умерщвлять тысячи невинных людей. Похоже, собравшиеся в пещере люди поклонялись дьяволу, а дедушка Шоны, судя по всему, считался у них верховным жрецом.

Он вглядывался в лицо Шоны. Он хотел ее смерти – нет, хуже: очевидно, он намеревался убить ее своими руками. Но почему? Господи, почему? Видимо, предстояла совершенно особая церемония: кровь женщины из рода Мак-Гиннисов, возглавляющей семью, должна была пролиться в дьявольской пытке…

Что-то вдруг коснулось Шоны.

Влажное, горячее… оно медленно ползло по телу.

Шона широко раскрыла глаза: больше она не могла щуриться, ибо что-то и вправду скользило по ее коже. Вскрикнув, она попыталась увернуться и тут поняла, что один из людей в плаще красит ее нагое тело какой-то красной жидкостью…

– Тсс! – послышался голос дедушки, и его пальцы прикоснулись к виску Шоны.

– Так ты не одурманил ее? – воскликнул кто-то. Шона вздрогнула: голос принадлежал Фергюсу Эндерсону!

– Да, она должна быть в сознании, когда над ней будет занесен нож, – подтвердил третий собеседник.

– Но так не положено!

В спор вновь вступил Лоуэлл.

– Я сказал – да будет так! – рявкнул он, оборачиваясь и обращаясь к тем, кто посмел посягать на его власть. Помедлив, он снова повернулся к Шоне и улыбнулся. – Лежи спокойно, детка. Ты умрешь.

– Почему? – еле выговорила Шона.

– Ты, женщина, стала главой семьи. Так нельзя.

Значит, вот в чем дело: Лоуэлл ненавидел Шону с тех пор, как умер ее отец! Стоит ли пытаться образумить его?

– Теперь я уже не глава семьи. Я вышла замуж за Дэвида Дагласа.

– Жаль, что этот проклятый ублюдок еще жив!

К тому же у нас отняли мальчишку.

– Так это ты пытался убить Дэвида?

– Да, я. Ему предстояло сгореть. Гоуэйн тревожился за Алистера, и нам представился удобный случай. Ты тоже должна была умереть в огне.

– Но почему я должна умереть?

– Ты не имеешь права жить, детка. Но теперь… – Лоуэлл пожал плечами, – если это происходит так, как я сказал, среди моих сторонников, это оправданно. – Он склонился и прошептал на ухо Шоне: – Это жертвоприношение! Мне надо помнить об осторожности, иначе я лишусь сторонников.

– Не смей разговаривать с ней! – выпалил Фергюс.

– Это еще почему? – спросил Лоуэлл.

– Сегодня ты обещал настоящий обряд – оргию и все прочее. Если ты тянешь время, лучше отдай ее мне и парням…

– Умолкни, Эндерсон!

– Она все равно не девственница…

– Ты не тронешь ее! – перебил Лоуэлл. – Мы принесли ее сюда, чтобы умертвить.

– Какая разница, если она умрет более оскверненной? – поддержал отца Дэрил Эндерсон.

Шона зажмурилась и поморщилась, стараясь не вслушиваться в звуки, доносящиеся со всех сторон. В пещере находились мужчины и женщины, и не все они участвовали в споре, разгоревшемся вокруг алтаря. Они теснились возле фигуры с рогами, с преувеличенным пылом целовали ее, а затем – друг друга. Пещеру оглашали стоны, смех и крики мужчин и женщин, которые совокуплялись, движимые гнусной похотью.

Сколько их здесь? Шона задумалась. Возможно, человек десять, а возможно, гораздо больше. Прежде всего ее дедушка Лоуэлл. Кто еще? Кто из ее родных решился на такое преступление?

– У нас мало времени, Мак-Гиннис! – сердито напомнил Фергюс Эндерсон.

– Времени у нас больше чем достаточно. Они не нашли пещеру за пять лет, не отыщут и сейчас.

– Я все-таки не прочь попробовать на вкус ее светлость, прежде чем в ее горло вонзится нож! – пробормотал Фергюс.

– Убирайся! – велел Лоуэлл и, взмахнув полой плаща, повернулся спиной к Шоне, закрывая ее от чужих взглядов.

Лоуэлл улыбнулся, и его лицо превратилось в жуткую маску, нелепо напоминающую лицо самой Шоны. Он устремил на Шону взгляд знакомых синих глаз.

– Вот так-то, Шона… Да, Дэвид Даглас не умер. Но какая разница? Он все равно умрет.

– Умрет… кого еще вы хотите убить? Дедушка Лоуэлл, что ты делаешь, зачем? Я знаю, ты не сторонник викка…

Он рассмеялся.

– Ты говоришь о безумцах, помешанных на здоровье, доброте и целительных силах природы? Нет, детка, я не принадлежу к их числу.

– Значит…

Приблизив губы к уху Шоны, он прошептал:

– Сколько раз я смеялся до слез! Ибо вы, люди, не видите разницы между жалкими целителями и нами – теми, кто знает истинную власть и видит ее!

– Истинную власть?

– Власть сатаны! – взревел Лоуэлл и огляделся, а затем снова зашептал: – Люцифера, повелителя Тьмы. Как я забавлялся, узнав, что мы можем грабить, устраивать оргии, убивать, а во всем этом обвинят приверженцев викка! Разумеется, детка, я преследую свои интересы. Я – верховный жрец. Одного за другим я уничтожу всех, кто стоит на моем пути.

– Дедушка Лоуэлл, я не верю, что ты хочешь меня убить.

– О Шона, детка, как ты ошибаешься! Я давно замышлял эту ночь, но вместе с тобой мне была нужна невинная девушка. Однако повелитель Тьмы жаждет такой жертвы, как ты, – соблазнительной женщины. Увы, миру известно о твоих плотских грехах, но ты прекрасна и молода. Твоя смерть угодна силе, которую ты не можешь вообразить!

– Дедушка Лоуэлл, ты и сам не веришь тому, что говоришь.

– Ты умрешь.

– Ты спятил!

Сама она тоже лишилась рассудка, думала Шона, чувствуя подступающую истерику. Может, чудо все-таки свершится и она сумеет отговорить дедушку от убийства? Она находится глубоко под землей и со всех сторон окружена сторонниками Лоуэлла. Неизвестно, сколько она пробыла здесь и дождется ли помощи. Пещеры в скалах бесконечны. Одна из таких – пещера, где скрывался Дэвид: эти негодяи ни разу не наткнулись на его убежище. А он не нашел их логово.

– Конечно, прежде всего для этой ночи я приберегал ребенка, – продолжал Лоуэлл.

Сердце Шоны торопливо забилось.

– Какого ребенка?

– Шона, не прикидывайся глупой – твоего сына. Ублюдка лорда Дагласа. Ребенок – лучшая из жертв, особенно пятилетний, но когда ты забрала мальчика в замок, я понял, что медлить не стоит. Вы все умрете. В конце концов я доберусь и до остальных. Гоуэйн испустит дух от старости. Алистер всегда был беспечен, а вот убить Алариха будет потруднее. Как думаешь, Шона, почему я позволил тебе выжить сразу после пожара? Чтобы ты родила ребенка, я вырастил его и дождался, пока ему исполнится пять лет. Потом я позволил тебе жить только затем, чтобы убить вместе с твоим ребенком – сыном Дэвида Дагласа и Шоны Мак-Гиннис, их единственным отпрыском. Эти земли станут моими – все, до последней пяди. Дагласы никогда не заботились о них. А что касается собственности Мак-Гиннисов… я был младшим, но самым крепким из сыновей. Создавая такой культ, приобретаешь приверженцев, готовых ради тебя на все, и в конце концов получаешь то, о чем мечтал. Даглас украл у меня мальчишку. Невинная девушка тоже могла бы подойти, но ты отняла у меня Сабрину. И теперь за все, чего ты меня лишила, ты расплатишься своей кровью, дорогая. Я хотел убить тебя на алтаре друидов – это было бы лучше всего. Но ты – леди Мак-Гиннис, тебя надо убивать, как подобает. Мне не хватило времени. Но здесь… здесь мы ни в чем не отступим от церемонии.

Господи! Лоуэлл был неотъемлемой частью ее жизни, как и жизни каждого члена их семьи. Они любили его, считали родным. А он замышлял убить их по очереди и завладеть землями Мак-Гиннисов и Дагласов.

– Должно быть, меня уже ищут!

– Может быть. Но никогда не найдут.

– Тебя обвинят в убийстве, дедушка Лоуэлл, как только поймут, что тебя нет возле камней друидов.

– Мое отсутствие никто не заметит, – возразил он.

– Но убийство не останется безнаказанным! – воскликнула Шона.

На лице Лоуэлла морщины на миг стали еще глубже.

– Ты еще не знаешь, какова власть сатаны, детка! Но ничего, сегодня ночью ты станешь его невестой!

Он отвернулся, взмахнув плащом, поднял руку, и гул в пещере утих. Пока Шона пыталась образумить Лоуэлла, даже те, кто спорил с ним, присоединились к общей оргии. А теперь все застыли в ожидании, затаив дыхание.

Знаки сатаны были нарисованы на нагом теле Шоны кровью. Ее приготовили к совершению обряда. Лоуэлл высоко вскинул кривой нож, который блеснул серебром в свете полудюжины факелов и мириад свечей.

– Властитель Тьмы, прими эту жертву! – провозгласил Лоуэлл.

Пещеру вновь огласило заунывное пение, а Лоуэлл направился к алтарю, на котором лежала Шона. От ужаса у нее пересохло во рту. Лоуэлл собрался убить ее. Теперь он мог осуществить свое намерение в любую секунду. Он потерял интерес к разговору, ему было больше нечего ей сказать. Шону окружали безликие фигуры в плащах. Ей предстояло умереть.

А она совсем недавно узнала, что у нее есть ребенок, вырванный из лап этих гнусных, кровожадных безумцев. Ребенок, которого сегодня тоже могли принести в жертву. Ребенок, которому Лоуэлл сохранил жизнь только для того, чтобы убить, когда придет время…

У нее есть сын. Милый мальчик. А еще у нее есть муж. Дэвид! Он держался надменно и вызывающе, он пробуждал в ней величайшую страсть и старался спасти ее.

Она не умрет, ей нельзя умирать. Она не даст убить себя! Шона просто не могла смириться с этим. Отчаянно забившись, пытаясь избавиться от веревок, она издала пронзительный крик…

Джеймс Мак-Грегор провел свой отряд по шахте, Ястреб и Слоан под водой проплыли в пещеру, обнаруженную Дэвидом. Сам Дэвид вместе с Алистером Мак-Гиннисом, Эдвиной и остальными осматривал скалы на берегу.