Текст книги "Неповторимая"

– Вход должен быть доступным и достаточно большим, – рассуждал Дэвид. – Они скрылись слишком быстро.

– Боже милостивый, да я работаю в этой чертовой шахте всю жизнь! Штольням и туннелям нет конца!

– Не важно, мы найдем вход.

– Нам никогда его не найти! – воскликнул Алистер.

– Не может быть! – возразила Эдвина.

Не может быть, эхом отдалось в голове Дэвида. Он никогда не думал, что такое случится. Он знал, где схватили Шону, подозревал даже, кто замешан в этом деле, но не мог ее найти.

В отчаянии он приложил ухо к отвесной скале.

– Шона! – позвал он.

Его переполняли безнадежность, боль, агония. Он боролся с ними. Надо найти Шону – во что бы то ни стало.

Он будет продолжать поиски, пока не отыщет ее. И молиться, чтобы не слишком поздно.

Увидев трещину в камне, Дэвид бросился к ней, но оказалось, что трещина слишком мала. В ярости и досаде он вскочил на камень, крича:

– Шона! Шона! Отзовись, ради Бога! Шона!

Крики повторяло горное эхо, они метались в ночи, как волчий вой, среди скал, которые озаряла полная луна. Невероятно, но Шона ответила ему – еле слышным пронзительным криком… Доносящимся откуда-то снизу, из-под камня.

– Сюда! – крикнул Дэвид. – Она здесь! Где-то совсем рядом!

– Дэвид, вход здесь, сбоку!

Эдвина оказалась права: вход в пещеру был совсем рядом, его прикрывала отвесная скала. С мечом в руке Дэвид шагнул в пещеру.

Шона билась, кричала, извивалась, не чувствуя боли, и наконец сумела разорвать одну из веревок, стягивающих ноги. Ее окружила толпа. В отчаянии Шона отбивалась свободной ногой. Послышались стоны и ругательства – она угодила кому-то в лицо. Внезапно кто-то прижал ее ноги к камню. На обнаженные плечи легли чужие руки. Шона запрокинула голову. За ней стоял Лоуэлл, повторяя непонятные слова – все быстрее и быстрее…

Люди в плащах кружились в неистовом танце. Целовали гениталии своего козлоголового божества. Голос Лоуэлла становился все громче и пронзительнее. Он снял руку с плеча Шоны и поднял ее над головой. В руке блеснул нож. Шона отчаянно вскрикнула и рванулась с камня. Нож метнулся вниз.

В этот миг что-то тяжелое обрушилось на пол пещеры, а затем навалилось на Шону, полностью закрывая ее.

Дэвид!

Он закрывал ее от неумолимого ножа своим телом. Самим собой. Но он не собирался покорно встретить смерть. Вскочив, схватил Лоуэлла за руку, прежде чем тот успел нанести удар. Двое мужчин сцепились в поединке. Дэвид откатился в сторону от камня, увлекая Лоуэлла за собой.

Шона вновь завизжала в панике – над ней нависло еще одно знакомое лицо.

Алистер!

Их глаза, синие глаза Мак-Гиннисов, встретились. Алистер, еще один родственник Шоны. Он держал в руке нож. У Шоны вырвался вопль.

– Тише, Шона! Я освобожу тебя!

Она застыла. Алистер торопливо резал веревки на ее руках и ногах.

– Не шевелись! – приказал он.

Шона почувствовала, как лезвие рассекает веревки, удерживающие ее на камне. Ее руки и ноги затекли, но Алистер поднял ее с алтаря, заставляя поторопиться.

– Алистер, я…

– Шона, скорее, здесь слишком опасно!

Она сумела сделать несколько шагов. Алистер отвел ее подальше к стене, и Шона увидела, что Дэвид поднялся с пола. Вся его рука была залита кровью. Шона не знала, чья это кровь. Он стремительно повернулся лицом к людям в плащах, жестом приказывая Шоне и Алистеру отступить к нему за спину.

– Хватайте его! – вскричал кто-то.

Два смельчака попытались выполнить приказ, но в воздухе блеснул меч Дэвида, и оба противника в плащах были сметены одним ударом.

– Чертовы ублюдки! Неужели вы ни на что не способны? – вновь послышался злобный крик.

Вперед выступил человек, сбрасывая плащ. Это был Ферпос Эндерсон. С ревом он метнулся к Дэвиду, вскинув нож.

Дэвид стремительно отступил в сторону. Шона отвернулась, когда меч Дэвида вонзился в спину Фергюса. Среди людей в плащах началась паника.

– Бежим! – громко воскликнул кто-то, и толпа хлынула к узкому выходу, но вдруг отпрянула обратно в глубь пещеры.

В полосу света факелов шагнули Ястреб Даглас и Слоан Трелони. Сбоку к ним ринулась тень.

– Слоан! – предостерегающе вскрикнул Ястреб. Слоан с ужасающим проворством выхватил пистолет.

Грохнул выстрел – и человек в плаще рухнул. Толпа застыла на месте. Внезапно одна из женщин завыла. По голосу Шона узнала Джину Эндерсон.

– Остальными займется правосудие, – произнес Дэвид. – Пора выбираться отсюда.

Он набросил свой черный бархатный жакет на плечи Шоны. Она сделала шаг вперед и зашаталась. Подхватив на руки, Дэвид понес ее из пещеры. Шона закрыла глаза, не желая больше видеть ни козлоголовое божество, ни тело Лоуэлла.

Они вышли в прохладную ночь. Прижавшись к Дэвиду, Шона запрокинула голову, глядя на небо.

Его озаряла призрачным светом полная луна. Так и должно быть: Ночь лунной девы приходится на полнолуние. Но сейчас для Шоны это не имело значения, как и многое другое. Дэвид держал ее на руках. Она стала его женой. Он смотрел на Шону так, что она без колебаний поняла: Дэвид любит ее. Больше она ничего не желала знать, ей хватило одного взгляда. Бледное светило в небе начинало гаснуть. Сгущалась тьма, но Шона не боялась ее…

В ужасе лежа на каменном алтаре в пещере, Шона не замечала действия хлороформа, но окончательно пришла в себя много часов спустя в постели – в своей постели, в хозяйских покоях Касл-Рока. Вспомнив о недавних событиях, она с тревогой оглядела себя, убеждаясь, что кровавые знаки исчезли с ее тела. Ее успели вымыть и переодеть в белую ночную рубашку со строгим высоким воротником, отделанным кружевами.

В комнате Шона была не одна. Рядом с ней сидел Дэвид. Дэвид, лорд Даглас, – все в том же килте и с белой повязкой на руке. Блестящие зеленые глаза Дэвида были устремлены на Шону, встрепанные волосы падали ему на лоб. Лицо оставалось расслабленным и привлекательным, губы не были сурово сжаты. Едва Шона заметила Дэвида, на ее губах заиграла улыбка.

– Лорд Даглас! – прошептала она.

– Леди Даглас, – отозвался он и коснулся ее губ.

В поцелуе не чувствовалось отчужденности или насмешки. Он оказался горячим, нежным, продолжительным. Губы Дэвида слегка вздрагивали. Поцелуй вызывал искушение.

– Дэвид… – пробормотала Шона.

– Что?

Внезапно она вспомнила: кое-что осталось невыясненным.

– Дэвид, – встревоженно заговорила она, – скажи, Айдан не был…

– Шона, Айдан ни о чем не подозревал. Когда-то недовольство твоего дедушки и мечты о большом наследстве толкнули его на странный путь. По-моему, он был не столько сатанистом, сколько человеком, жаждущим власти. – Дэвид пожал плечами.

– Мой родственник! – вздохнула Шона.

– Все уже позади, миледи. – Дэвид помолчал. – Шона, я мечтал отомстить Мак-Гиннисам, но поверь, я искренне сожалею о случившемся. Мы с Айданом долго беседовали – он убит горем. Гоуэйн изумлен. Эндерсоны были ревностными приверженцами культа Лоуэлла, как и твоя горничная Мэри-Джейн. Она… – Дэвид помедлил. – Она мертва.

Шона передернулась.

– Она заявляла, что камень друидов жаждет жертвы. Но Лоуэлл не хотел спешить с убийством. Должно быть, он решил: если Мэри-Джейн желает принести жертву камню друидов, пусть так и будет.

– Может быть.

– Что с Лоуэллом?

– Мне пришлось убить его. Шона села и крепко обняла его.

– Дэвид, он хотел убить меня! Мой родственник…

– Не надо вспоминать об этом. Он был болен, Шона, он потерял рассудок. Твои родные любят тебя – Гоуэйн, Айдан, Аларих… и Алистер.

Вздрагивая, Шона прижалась к его груди. События вчерашней ночи едва не закончились трагедией и до сих пор ужасали ее. Лоуэлл замыслил и чуть не совершил злодеяние. Теперь он мертв. А Дэвид жив.

– Дэвид…

– Да?

– Мы и вправду женаты?

Дэвид отстранился со странной полуулыбкой.

– Ты знакома с преподобным Мэсси?

– Конечно.

– Ты видишь, что мы в покоях Дагласов?

– Да.

Дэвид замолчал. Шона смотрела в его искрящиеся глаза. Неожиданно он опустил ресницы: казалось, ему трудно заговорить.

– Ты хочешь быть моей женой?

Ей следовало ответить, что ее ничуть не прельщает мысль до конца жизни быть жертвой мужа-деспота. Но Шона не сумела дать такой ответ. Она поняла: Дэвид боялся за нее. Он много выстрадал и теперь с трудом верил людям. Но Шоне он доверял, не всегда осознавая это. Он женился на ней, и какими бы ни были обстоятельства, он никогда бы не сделал это вопреки своему желанию.

Она улыбнулась и кивнула.

– Ты так долго решала, хочешь ли быть моей женой? Ты… простишь меня? – тихо добавил он.

– За что?

– За то, что я умолчал о своих планах.

– Об этом я еще не думала. Ты скрыл от меня слишком многое.

– Я обыскал всю долину и скалы, чтобы спасти тебя.

– Верно.

– Так ты… простишь меня?

Она снова улыбнулась и, задрожав, прижалась к его широкой груди.

– Я и вправду леди Даглас?

– Конечно. Я заслужил прощение?

– Да. А ты простишь меня – за то, что пять лет назад я соблазнила тебя?

– Ты признаешься в том, что соблазнила меня?

– Может быть.

– Может быть?

– Да. Признаюсь.

Он крепче обнял ее, смяв тонкое кружево строгой ночной рубашки.

– Дэвид…

– Ты по-прежнему любишь меня, Шона? – сдавленно спросил он.

Она снова отстранилась, глядя ему в глаза.

– Да, я люблю тебя, Дэвид Даглас – человек, зверь, оборотень, призрак и лорд этой земли. Как давно я тебя люблю, Дэвид!

– Да, любимая, мы отчаянно стремились друг к другу вопреки времени и смерти. А теперь… у нас есть ребенок. И жизнь. – Он схватил ее в объятия, покрывая поцелуями, неторопливыми, длинными и обжигающими. В поцелуях сочеталась нежность и страсть. – Да, жизнь… – повторил он, касаясь губами ее губ.

На глаза Шоны навернулись слезы.

Дэвид продолжал:

– Нам еще предстоит брачная ночь, миледи. Я прощу, что некогда ты выманила меня из замка и соблазнила, заставив погрузиться в сладкое забвение, если только…

– Что – если только?

– Ты повторишь свою выходку. Ну, что вы скажете, миледи?

Шона робко обвила руками его шею, воскликнув с жаром, воспламенившим зеленые глаза Дэвида:

– Конечно, лорд Даглас. Это справедливое условие. Она ответила на его поцелуи и готова была отвечать до бесконечности, но Дэвид вдруг отпрянул.

– Это восхитительно, но… я поклялся.

– Поклялся?

– Я сказал, что попрошу у тебя обещания в обмен на… подожди минуту.

Он встал. Шона с недоверием следила, как Дэвид открывает дверь и выходит из комнаты. Секунду спустя он вернулся, неся на руках Дэнни. С радостным криком Шона бросилась к мужу и сыну.

Высоко над замком угасала полная луна, небо над Касл-Роком озарил золотистый отблеск нарождающегося дня, сулившего начало новой жизни.