Текст книги "Забытый роман"

Глава 8

Жизнь Мелиссы резко изменилась, как только она согласилась стать женой Казимиро. Еще вчера она едва сводила концы с концами, а сего дня ей предстояло выбрать фасон свадебного платья.

Король пообещал не делать никаких официальных заявлений, пока она не свыкнется с новым положением.

– Иначе вы не будете знать ни минуты покоя, – пояснил он свое решение. – Кроме того, вам надо подготовиться к важной роли королевы Заффиринтоса.

– Каким образом? – спросила Мелисса.

– Прежде всего вам необходим новый гардероб. И Бену тоже. – Казимиро скривился. – Зачем вы дали ему такое имя? – недовольно проворчал он.

Мелиссу обуяли возмущение и обида.

– Чем вам не нравится это имя? Моего дедушку по материнской линии звали Бенджамин. Очень милое имя.

– Оно не подходит для особы королевской крови, – недовольно заметил он.

– Вам может это показаться странным, но, когда я производила его на свет, я не думала о его восшествии на престол! – резко произнесла Мелисса.

Она мысленно вернулась в прошлое – в то мгновение она была поражена величием происходящего. Судорожно прижимая к груди маленькое мокрое тельце, Мелисса со слезами на глазах шептала сынишке, что приложит все силы ради его благополучия и счастья. Позже пришел страх: сможет ли она должным образом обеспечить его будущее? Организация вечеров и приемов – не слишком высоко оплачиваемая работа. С другой стороны, у нее не было выхода – на тот момент она не решалась искать новое место, так как ей пришлось бы на некоторое время остаться почти без средств к существованию. У нее были сбережения, но их не хватило бы даже на месяц. И когда бы ей улыбнулась удача с работой? И конечно, Мелисса дала себе обещание не выходить замуж – Казимиро глубоко проник в ее сердце, его образ постоянно крутился у нее в голове, и влюбиться в другого мужчину она не могла.

Теперь она точно знала – Бен никогда не будет ни в чем нуждаться, но какую цену ей придется заплатить?

– Кэтрин, жена моего брата, поможет вам приобрести все необходимое, – пояснил Казимиро. – Она принцесса королевского дома и как никто другой разбирается в тонкостях современной моды.

– Так вы сказали ей, что… что мы помолвлены?

– Мы официально не помолвлены, Мелисса, – я еще не надел кольцо вам на палец. Я сообщил Ксавьеро и Кэтрин о нашем браке только из вежливости. Больше никто не знает. Пока.

Мелисса кивнула и попрощалась с Казимиро.

На следующий день, ожидая принцессу у отдела парфюмерии одного из самых дорогих и престижных магазинов Лондона, Мелисса сильно нервничала.

Она думала, что увидит толпу охранников, которая заполнит все залы, но перед ней появилась без всякого шумного сопровождения невысокая, красивая, улыбающаяся женщина в простом ситцевом платье, с завязанными в конский хвостик светлыми волосами, и сердечно обняла ее, как давнюю подругу. Кэтрин совсем не была похожа на принцессу.

Они направились в бутик с вечерними нарядами. У Мелиссы захватило дух при виде помещения. Высокие потолки были отделаны сверкающими панелями, на стенах располагались огромные зеркала, украшенные лепниной, повсюду стояли вешалки с шикарными платьями и костюмами. Все вокруг играло, сверкало, мерцало… У Мелиссы даже голова закружилась от всего этого великолепия.

– По Лондону спокойно можно ходить инкогнито, – неожиданно призналась Кэтрин Мелиссе. – Поэтому нам нравится жить в Англии. Но должна признать, Ксавьеро часто очень тоскует по дому, хоть и не признается. Все-таки он вырос на Заффиринтосе. Ну вот. – Она указала на вешалку с вечерними платьями. – Вам таких много понадобится.

Пока Кэтрин вела по мобильному телефону оживленный разговор со своим мужем, Мелисса примеряла всевозможные блузки, юбки, платья. Выбрав необходимые наряды, они направились в другие отделы, где на бедную Мелиссу обрушился сверкающий водопад различных аксессуаров, начиная от сумок и заканчивая маленькими и чрезвычайно привлекательными безделушками, назначение которых Мелисса не всегда могла угадать. Затем последовала длинная череда шикарных туфель на высоких каблуках от самых известных модельеров. Все было такое красивое и безумно дорогое!

Нижнее белье превосходило самые смелые фантазии любой женщины: нежный шелк и тончайшее кружево подчеркнули все достоинства соблазнительной фигуры Мелиссы. Впервые она чувствовала себя по-настоящему прекрасной и сексуальной. Раньше ей даже мечтать не приходилось о том, чтобы померить такие красивые вещи. Она вспомнила ехидные замечания Казимиро по поводу ее нелепой ночной майки и покраснела. Интересно, что он скажет об этих покупках?

После того как они приобрели все необходимое, Кэтрин заказала доставку вещей в квартиру Мелиссы.

– Дома вы спокойно сможете все разобрать, – сказала принцесса, когда они ехали в лимузине в роскошный отель «Гранчестер», где их провели к столику с видом на парк и подали чай. – И наконец избавитесь от старья, которое вам больше не нужно.

Мелисса вдруг почувствовала себя обманщицей: зачем она выдает себя за ту, кем не является, перед этой искренней, доброй женщиной, которая скоро должна стать ее сестрой? Интересно, отнеслась бы к ней принцесса с таким пониманием и заботой, если бы знала, каково происхождение Мелиссы и что она выходит замуж не по любви, а просто ради будущего сына? Скорее всего, принцесса осудила бы ее, ведь сама она испытывала глубокие чувства к мужу, да и Ксавьеро отвечал жене взаимностью – Мелисса ясно увидела это на приеме в честь рождения принца Казимо. Молодая пара просто светилась от счастья. Наблюдая за ними, она ощутила острый приступ зависти – Ксавьеро и Кэтрин воплотили ее мечту в реальность.

– У меня дома недостаточно места для всего этого, – призналась Мелисса. – Я живу в очень маленькой квартирке.

Принцесса посмотрела на нее и мягко произнесла:

– Я знаю. И понимаю ваши страхи и сомнения, потому что сама прошла через них. Видите ли, я была горничной, когда встретила и полюбила своего мужа.

Мелисса не могла оторвать глаз от лежавшего перед ней сэндвича. Она не хотела, чтобы принцесса прочла правду на ее лице: у них с Казимиро нет никакой любви – только секс. Вряд ли это можно считать достойной основой для брака.

Кэтрин потянулась через стол и нежно обхватила пальцы Мелиссы. Ладонь была теплой и мягкой, а прикосновение напомнило ей о маме: когда-то она так же брала ее руку в свою и гладила до тех пор, пока Мелисса не успокаивалась и не переставала плакать. Тяжело снова и снова каждый день осознавать, что дни счастья и тишины остались в прошлом. Она больше никогда не увидит свою любящую и добрую мать. А будущее… Сейчас оно казалось Мелиссе серым и неопределенным, и от этого на душе становилось еще тяжелее. Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– Все будет хорошо. Я очень рада, что мы станем сестрами. Вы еще обретете счастье, так же как и мы с Ксавьеро. – Кэтрин понизила голос: – Честно говоря, мы серьезно беспокоились, боялись, что Казимиро вообще не найдет себе женщину. У нас даже было ощущение, что он собирается отречься от престола.

– В самом деле? – спросила Мелисса охрипшим голосом. – Он говорил об этом с братом?

– Нет. Они мало общаются. – Кэтрин посмотрела на нее с надеждой. – Но, возможно, теперь все изменится. Ничто так не смягчает сердце мужчины, как любовь.

Мелиссе не хотелось разочаровывать принцессу, не хотелось говорить, что вряд ли она сможет растопить сердце ледяного короля. Неужели Казимиро собирался передать трон брату, даже не предупредив его? Неужели он до такой степени эгоистичен? Затем она вспомнила, как ловко и хладнокровно он заставил ее согласиться на его условия, и грустно вздохнула.

* * *

На следующий день Мелисса повезла Бена в тот же самый магазин и приобрела для него подходящую одежду. Эта поездка доставила ей гораздо больше удовольствия, потому что красиво наряжать сына было ее материнской мечтой. Малыш за несколько секунд смог завоевать сердце консультанта.

Труднее всего было прощаться с тетей Мэри, которая приняла известие, что ее племянница вот-вот станет королевой, довольно сдержанно. Она поздравила Мелиссу и сказала, что прожила достаточно долго, чтобы чему-нибудь удивляться. Но, конечно, она будет скучать по Бену.

– Как хорошо было бы, если бы ты приехала на Заффиринтос, – со вздохом произнесла Мелисса. Она знала, что никогда не решится сказать своей любимой тете правду о браке с Казимиро. – Ты бы заботилась о Бене, а я могла бы заботиться о тебе.

– Да разве я не приеду помочь, когда ты будешь выходить за этого твоего короля?

– Я хочу сказать – потом. Навсегда. Ты могла бы так хорошо там жить, тетушка. Я знаю.

Но тетя Мэри была непоколебима, утверждая, что вмешательство старших родственников в отношения молодоженов часто приводит к разрыву. Да и что она стала бы делать целый день в таком огромном дворце?

Мелисса ждала Казимиро, который должен был заехать за ней в ее маленькую квартирку, и думала о том, что скоро все изменится. Она вступала в новую жизнь: сегодня король собирался обратиться к своему народу по телевидению – объявить о предстоящей свадьбе и представить всем будущую жену и сына.

В дверь постучали. Она открыла – на пороге стоял Казимиро, одетый в темный костюм. Сама Мелисса последовала совету Кэтрин и нарядилась в зеленое парчовое платье строгого покроя, на ногах были туфли на высоких каблуках.

Она заметила, как пристально король рассматривает Бена, который сидел на кровати, колотил деревянной ложкой по металлической миске и что-то лепетал. На нем были синие шорты и расшитая цветными нитками рубашка.

– Разве он не хорош? – спросила Мелисса – в ее голосе слышалась материнская гордость.

Казимиро продолжал рассматривать малыша и задавался вопросом: неужели этот мальчик с нежной, чуть смуглой кожей и крошечными ручками и ножками мог появиться из его семени? Король почувствовал, как сильно сжалось его сердце.

Мелисса молча наблюдала за ними. Ей вдруг показалось, что вот сейчас Казимиро возьмет Бена на руки и приласкает его, как настоящий отец. Как она этого хотела!

«Коснись его, – мысленно молила она. – Коснись его и полюби. Ведь это же твой сын».

Но король уже оторвал взгляд от Бена, и Мелисса заметила, что в нем не было ничего, кроме бесстрастной оценки.

– Надо будет постричь его до церемонии бракосочетания, – сказал он.

Мелиссе захотелось разрыдаться – неужели Казимиро не мог найти других слов для своего маленького сына?! Он словно упрекал малыша, считал его виноватым в сложившейся ситуации.

Прилагая огромные усилия, чтобы сдержаться и не устроить сцену, Мелисса произнесла:

– Хорошо.

Король посмотрел в ее бледное лицо, на котором особенно ярко блестели зеленые глаза. Ее губы чуть приоткрылись, как будто для поцелуя, и он вдруг подумал, какие возможности для наслаждения сулит ему этот брак. Он сможет заниматься с ней любовью когда захочет.

Наклонившись, Казимиро почти небрежно приложил свои губы к ее губам и почувствовал, как она задрожала от его близости. Он углублял поцелуй, пока не услышал короткий вздох. А когда отстранился от нее, прочел в затуманившихся глазах явное разочарование.

– О, – прошептала Мелисса, не в силах скрыть ноту отчаяния в голосе.

Это была всего лишь демонстрация его власти, а Мелисса хотела, чтобы король проявил любовь. Казимиро улыбнулся, пытаясь скрыть жажду овладеть ею.

– Разве ты не прогнала меня в тот раз, когда я хотел заняться с тобой любовью, а наш сын спал в соседней комнате? – спросил он тихо.

Затем достал из кармана кожаную коробочку, открыл ее и показал Мелиссе кольцо с бриллиантом такой величины и чистоты, что она не поверила своим глазам.

– Он настоящий? – Она неловко попыталась пошутить, но Казимиро даже не улыбнулся.

– Конечно настоящий, – ответил он обиженно. – Это обручальное кольцо моей матери.

– Вашей матери?

Мелисса вспомнила вечер, когда король застал ее плачущей в темном коридоре и предложил подвезти, чтобы дождь не промочил ее туфли. Чего бы она только не отдала за один такой момент, драгоценнее всех драгоценностей мира!

– Редкий алмаз из Калисто, – заметил Казимиро, задумчиво рассматривая камень. – Ты больше никогда не будешь носить фальшивые драгоценности, Мелисса.

Но когда он надел кольцо ей на палец, она почувствовала холодок в сердце: она выйдет замуж за человека, который видел в ней просто вещь, – какой же фальшивкой оказалась она сама!

Глава 9

– Какая ты красивая, – произнес король. – Как всякая невеста перед свадьбой. Казимиро стоял на пороге роскошных покоев Мелиссы, величественный и властный, одетый в морскую форму, на груди поблескивали ордена. Она отвернулась от зеркала и посмотрела ему в лицо. Ей до сих пор не верилось, что всего через несколько часов она вступит в брак с этим поразительным человеком. Скоро она станет королевой.

– Вам не следует здесь находиться, – тихо проговорила Мелисса.

Казимиро удивленно приподнял темные брови:

– Почему?

– Потому что, согласно традиции, жених не должен видеть невесту утром в день свадьбы.

– Мне кажется, мы не являемся примерными последователями традиций, не так ли, Мелисса? – спросил он сухо.

Она с тревогой огляделась. Куда девались прислужницы, которые помогали ей, крутились вокруг, зачем-то расправляли ее платье?

– А где же все? – испуганно прошептала она.

– Я отослал их.

Мелисса подняла на него глаза, чувствуя тяжесть непривычного слоя косметики на веках.

– Зачем?

– Я хотел видеть вас до свадьбы. Наедине.

Ее сердце учащенно забилось. Каждое мгновение она осознавала ошибочность принятого решения, но продолжала убеждать себя, что брак с Казимиро спасет ее сына от одиночества.

Кроме того, какая-то глупая, ненасытная часть ее существа продолжала любить этого человека и желать узнать его. Она надеялась, что, надев ей на палец обручальное кольцо, он позволит заглянуть под ледяную оболочку, которой прикрывается от мира, и увидеть того прекрасного принца, которого она когда-то знала. Ночами она задавалась вопросом, даст ли он ей шанс или навсегда исчезнет за мутной завесой, разделит их жизни.

Сейчас Мелисса вглядывалась в лицо Казимиро в поисках теплого лучика, проблеска нежности. Но видела только, как мрачно темнеют его глаза.

– Я готова к тому, чтобы пройти через это. Я хочу быть хорошей женой, – покорно произнесла она.

– С каким пониманием долга вы говорите, Мелисса.

– А разве все это – не вопрос долга? – спросила она спокойно. – Вашего долга перед страной, моего – перед сыном?

Ее ответ поразил короля. Он хотел, чтобы его советники думали так же, но никогда не надеялся услышать подобные слова из уст женщины. Казимиро ждал какого-то мягкого послушания, радости от осознания богатства и величия, которые он ей давал, каких-то более явных признаков благодарности.

Но нет. Сегодня в Мелиссе Магвайер не чувствовалось ни мягкости, ни тепла. Она выглядела как снежная королева – была прекрасна и недоступна.

Советники сочли, что белый цвет будет неуместен в данных обстоятельствах, поэтому невеста облачилась в платье из серебристой ткани. Ее волосы были уложены в сложную прическу. Макияж поражал своей легкостью и выразительностью: глаза оттенялись стрелками, губы покрывал светло-розовый блеск – визажист умело подчеркнул тонкую красоту Мелиссы.

Казимиро вспомнил, как достойно она вела себя перед журналистами. На всех снимках она только улыбалась – ничего больше. И прижимала к себе своего сынишку, который выглядел настоящим ангелочком. Фотографы хотели заснять момент, как король держит на руках малыша и целует невесту, но Казимиро отказался – как он мог так лицемерно разыгрывать роль, если не чувствовал себя ни отцом, ни любящим женихом?

– Ты очень красивая, – повторил он мягко.

– Спасибо, – смущенно пробормотала она.

– Но мне кажется, ты была бы еще красивее лежа в моей постели без этих нарядов. Прямо сейчас.

Сердце Мелиссы забилось еще чаще, она покраснела. В словах короля не было нежности, его заявление прозвучало как выражение страсти эгоиста. Так человеку, купившему новую спортивную машину, не терпится опробовать ее на дороге.

– Для этого у нас будет медовый месяц, – заметила она и закусила губу. – Надеюсь, с Беном ничего не случится, пока мы в отъезде.

– Не волнуйся. Он немного побудет с твоей тетей, а затем присоединится к нам на вилле. Ничего страшного не случится.

– Я знаю, знаю. Но обстановка… – Она сделала широкий жест рукой. – Вокруг чужие люди, он может занервничать и расплакаться… – Мелисса все еще не была уверена в принятом решении относительно медового месяца. Для нее всегда было тяжело поручать заботу о сыне другому человеку. Раньше в ее отсутствие за ним присматривала тетя – она все же член семьи. Здесь же малыша окружали чужие люди, которые могли испугать его. Да и обстановка была для него непривычной. Мелисса сама чувствовала себя неуверенно: все вокруг буквально излучало роскошь, блеск и… пустоту. Залы и коридоры казались чересчур просторными и обезличенными. Ее в очередной раз охватило желание очутиться в своей маленькой убогой квартирке, прилечь на потрепанную софу и задремать, забыть об этой свадьбе как о страшном сне.

– Ты ведь уже оставляла его раньше, не правда ли? – В глазах Казимиро сверкнул вызов. – Ты не терзалась подобными сомнениями, когда уехала от него, чтобы помочь с проведением бала.

Мелисса неохотно кивнула:

– Да, я знаю.

«Я знаю, что виновата не только перед тобой, Казимиро, но и перед Беном. Я бросила его ради того, чтобы увидеть тебя, а когда увидела, заставила отказаться от своей мечты. Прости меня, моя любовь», – подумала Мелисса с горечью. Но другого выбора у нее не было.

– Ты выглядишь испуганной, – тихо заметил Казимиро. – В чем дело, Мелисса? Ты боишься оставаться со мной наедине?

Она постаралась проигнорировать насмешку в его янтарных глазах, но ничего не могла поделать с биением своего сердца.

– Нет. Конечно нет.

Это было ложью. Она опасалась собственных чувств, реакции своего тела на Казимиро. Когда он находился рядом, Мелисса словно таяла, погружалась в пучину страсти и вместе с тем испытывала отчаяние от его холодности и бесстрастности. Как долго она сможет держать себя в руках? Что ей делать во время их короткого медового месяца? Король был таким чужим и далеким, что сердце Мелиссы разрывалось от тоски.

* * *

Свадебная церемония закончилась очень быстро, пронеслась туманным сном перед глазами Мелиссы.

Согласно традиции, у Казимиро было два помощника – Ксавьеро и Орсо. Мелисса же шествовала к алтарю в одиночестве.

– На Заффиринтосе свадьбы обычно скучные, – как-то заметил Казимиро.

Принцесса Кэтрин сидела во время службы рядом с тетей Мэри. Обе женщины старались унять Бена и Казимо, которые норовили вцепиться друг другу в волосы.

Когда на голову Мелиссы возложили тяжелую корону, украшенную драгоценными камнями, она испугалась, что не сможет удержать ее.

Несмотря на все сомнения, бушующие у нее в душе, Мелисса почувствовала прилив необычайной гордости, когда Казимиро надел ей на палец обручальное кольцо.

«Я делаю это ради Бена, – неустанно твердила она про себя. – Он и Казимиро смогут узнать друг друга и полюбить. Иначе и быть не может. Надеюсь, что со временем между мной и мужем возникнет взаимопонимание и доверие».

Как только церемония завершилась, раздался звон колоколов кафедрального собора и возгласы толпы, выкрикивавшей имена Казимиро и Мелиссы. Ей стало одновременно страшно и радостно.

Медовый месяц супруги должны были провести в восточной части острова, в одном из принадлежавших королевской семье больших поместий.

– Поросшие соснами горы и синее-синее море, – рассказывал король, пока заводил машину, решив вести ее сам.

Казимиро посмотрел на лицо Мелиссы: оно было бледным и осунувшимся. Затем его взгляд перебежал на высокую грудь, подчеркнутую вырезом платья. Он почувствовал прилив желания.

Он наклонился к ней, провел губами по ее губам и ощутил, как ее тело ответило дрожью. Он скользнул рукой по внутренней стороне ее бедра.

– Тебе нравится? Благодарение небу… Я вижу, тебе это нравится, – шептал он ей на ухо.

Мелисса закрыла глаза, наслаждаясь переполнявшей ее сладостью. Его руки, настойчивые и нежные, заставляли все ее тело гореть.

– Я думала, твои охранники едут за нами.

– Теперь они и твои охранники, моя прелесть. Но у этого автомобиля тонированные стекла. Чтобы никто не заглядывал внутрь.

– Даже так…

– Не тревожься. Я не собирался заниматься с тобой любовью на сиденье автомобиля. Хотя такая перспектива кажется мне весьма заманчивой. – Он засмеялся, пристегнул ремень безопасности и вывел машину за ворота дворца. – Расслабься, Мелисса, – сказал он мягко. – Просто расслабься.

Она постаралась последовать его совету и просто стала любоваться пейзажем, мелькавшим за окном, – высокие горы, покрытые зеленым ковром, и сапфировое море.

* * *

Вилла превзошла самые смелые ожидания Мелиссы – это был большой, похожий на дворец дом, окруженный садом, источавшим сладковатый аромат. Обойдя здание вокруг, она увидела огромный бассейн и узкую тропинку, которая вела к пляжу.

Для Бена приготовили огромную спальню и игровую комнату и даже мелкий бассейн.

Поместье было расположено вдали от всех поселений. Попасть туда можно было только не имевшей названия постоянно охраняемой, окаймленной сосновыми лесами пыльной дорогой. Телохранители Казимиро должны были разместиться в отдельном домике на территории имения, недалеко от главного дома. Там постоянно жили смотритель и повар. Остальные слуги приезжали по мере надобности из соседних поселков.

– Они знают, что мы хотим провести время вдвоем, поэтому сейчас здесь почти никого нет, – заметил Казимиро, когда показывал ей виллу.

Мелисса грустно вздохнула. На самом деле они, конечно, не будут одни: эта территория постоянно находилась под наблюдением. Возможно, именно поэтому он так радовался своему относительному инкогнито там, в Англии. Его роль обычного человека добавляла прелести их мимолетному роману. Но все это было фальшью, выдумкой, не имевшей ничего общего с реальностью.

Обед им подали на террасу с видом на бассейн и сад, за которым в лучах солнца поблескивало море, ерошась белой пеной набегавших на берег волн. В воздухе ощущалась сладость фруктов и соль. Где-то вдали слышались крики чаек. Уютно устроившись на стуле с мягкой обивкой, Мелисса наслаждалась умиротворением и красотой окружающей природы. Это место было великолепным и уединенным, в отличие от серого суетного Лондона. Она, конечно, любила родной город, но и здесь почувствовала себя как дома.

С наступлением вечера они долго молча стояли на балконе своей спальни, наслаждаясь покоем и любуясь звездами. Казимиро обнял ее. Мелисса ждала этого с момента их приезда на виллу, но теперь не знала, бьется ее сердце от предвкушения или от страха. Возможно, того и другого.

Казимиро внимательно вгляделся в лицо Мелиссы, белое как мел под призрачным светом луны. Ее огромные зеленые глаза таинственно блестели, губы призывно приоткрылись. Он вдруг осознал значимость того, что они сделали.

– Ты устала? – спросил он.

На самом деле Мелисса действительно нуждалась в отдыхе – сказались напряженность последних дней и нескончаемый поток тревожных мыслей. Но она понимала, что Казимиро ждет совсем иного ответа. Если бы она в первый же вечер медового месяца стала жаловаться на то, что деликатно называют «головной болью», то положила бы плохое начало их браку.

Она улыбнулась и произнесла наигранно бодрым голосом:

– Нет, ничуть.

– Лгунья, – нежно произнес он. – У тебя под глазами круги, темные, как ночное море.

– Правда? – Она дотронулась до нежной кожи под глазами. – Честно говоря, они, наверное, появились из-за этой маски, которую мне наложили.

Он улыбнулся абсурдности этого чисто женского ответа:

– Я заметил.

– Тебе не нравится?

– Мне не нравится косметика на твоем лице. Ты и так прекрасна, без всяких ухищрений.

Мелиссе нечасто приходилось слышать о себе подобные слова, поэтому она не очень в них верила. Возможно, Казимиро считал, что теперь, после того как они поженились, это стало его прямой обязанностью – нахваливать ее внешность.

Вступив в брак, они всего лишь выполнили свой долг. Если уж им не суждено воспарить к звездам от страсти и потерять голову от любви, то Мелисса готова была стараться наладить хотя бы дружеские отношения с мужем. Она всегда предпочитала честность комплиментам и собиралась сказать об этом Казимиро, но потом передумала, решив, что поступит неблагодарно. Поэтому она просто улыбнулась:

– Спасибо.

Он услышал в ее голосе что-то странно успокаивающее, как если бы оказался в пуховой постели после нескольких дней, проведенных в седле. Его взгляд упал на террасу, где их ждал стол, украшенный розами и высокими свечами. Он вдруг понял, что не хочет сидеть сейчас под лунным светом и пробовать блюдо за блюдом, которые ему будут подавать смутные тени. Неужели в брачную ночь нельзя насладиться хотя бы кратким одиночеством?

– Ты голодна? – спросил он.

– Нет. Не очень.

– Но ты сегодня едва прикоснулась к еде, – мягко возразил король.

Мелисса была удивлена и тронута вниманием Казимиро. Ей казалось, что он был поглощен мрачными мыслями и не замечал ничего вокруг себя.

– Мы можем поесть, если хочешь, – сказала она.

Он посмотрел на нее, на платье, в которое она переоделась, – легкое, темно-пурпурное, как тени облаков, которые иногда пробегают по луне. Ее прекрасные блестящие волосы были сплетены в сложный узор. Вдруг он затосковал по бесхитростному прошлому, по их короткому, но яркому роману. Только в те дни он мог бездумно сбросить с себя тяжкий груз ответственности и насладиться жизнью.

– Я совершенно не голоден, – произнес Казимиро. – По крайней мере, ужинать мне не хочется. – Его глаза озорно блеснули. – Мы можем выпить шампанское здесь, если хочешь.

Мелисса любила холодное шипящее сухое шампанское и тепло, которое разливалось от него по всему телу. Возможно, она смогла бы даже немного расслабиться. Она не хотела, чтобы Казимиро думал, будто ей нужно немного опьянеть, прежде чем решиться лечь с ним в постель. Внутри она чувствовала приятную дрожь.

Мелисса положила руки ему на плечи.

– Нет, – сказала она очень тихо. – Я не хочу пить.

– Чего же ты хочешь?

– Я… Я не уверена.

– Этого? – Он коснулся губами ее губ, прохладных и сладких на вкус.

Она молча кивнула и, пронизанная прелестью его поцелуя, ближе приникла к нему. Так они стояли долго-долго, погружаясь в суть поцелуев, как любовники, впервые познающие друг друга. Мелисса отметила про себя острую трогательность такого общения.

Чувствуя ее дрожь, Казимиро отстранился и посмотрел на нее. Ее глаза были закрыты. Он начал вынимать заколки из ее прически; волосы, освободившись, упали ей на плечи блестящим темно-каштановым водопадом. Потом он расстегнул длинную молнию ее платья. Оно стекло вниз и легло на пол маленьким шелковым озером. Тогда он отступил и внимательно оглядел ее.

– Так гораздо лучше, – прошептал он удовлетворенно. – Гораздо лучше, моя прелесть.

Мелисса поняла, что он имел в виду: шелковое белье выглядело намного лучше, чем поношенная, нелепая майка. Она стала совсем другой женщиной и чувствовала себя так, словно, облачившись во все это великолепие, изменила самой себе. «Фальшивка», – мелькнуло у нее в голове, но ощущение нежного прикосновения шелка к коже было настолько приятным, что Мелисса тут же отбросила последнюю мысль. Она посмотрела на Казимиро из-под длинных полуопущенных ресниц, и его потемневшие от желания глаза сказали ей, как сильно он ее жаждет.

– Казимиро, – прошептала она.

Ему отчаянно захотелось овладеть ею прямо здесь, на балконе, а их кожу омывал бы лунный свет, но подумал, что ее стоны могут привлечь внимание какого-нибудь репортера, который, возможно, дежурит где-то на скалах с камерой с телеобъективом.

– Пойди сюда, – произнес он хрипло и, притянув Мелиссу к себе, взял на руки и понес в спальню.

Там он уложил ее на кровать, и ее волосы рассыпались по подушкам. Она потянулась к нему.

– Поцелуй меня еще раз, – шептала она. – Поцелуй меня еще раз.

Казимиро позабавило это тихое требование. Он осознал, что поцелуй может иметь миллион разновидностей, и сейчас ему открылась еще одна. Его охватило ощущение, будто в комнате совершается какое-то волшебство. Чтобы развеять странное наваждение, король отошел от кровати. Увидев разочарование на лице Мелиссы, он усмехнулся и указал на брюки и рубашку:

– Понимаешь, милая, на тебе так мало одежды, а на мне так много. Это нехорошо.

– Нет, – грустно согласилась она, наблюдая, как он раздевается.

Она знала, что должна бы радоваться этому зрелищу, но вид его могучего обнаженного тела внушил ей робость. Ей вспомнился Казимиро в ее маленькой комнатке со старой узкой кроватью, на которой они, сонные, лежали, прижавшись друг к другу. Теперь все было по-другому: король выглядел таким устрашающим среди всего этого великолепия.

Когда он полностью разделся, Мелисса осознала, что перед ней стоял тот же самый человек – он просто прятал свое человечное «я». Возможно, он все еще обвинял ее в своих несбывшихся надеждах. Сможет ли Казимиро когда-нибудь забыть и простить ей вину? Мелисса жаждала этого всем сердцем. Подпустит ли он ее к себе когда-нибудь?

Но сейчас было не время для разговоров по душам.

– Иди сюда, – тихо позвала она и протянула к нему руки.

Ее нежность подействовала на него сильнее, чем ему бы хотелось. Он сам не знал, чего ждал от первой брачной ночи – стеснения, робости, возможно, даже злости. Или торжества победы.

А получил страсть – чистую и несомненную. Когда Казимиро вошел глубоко в нее, он почувствовал несдерживаемую дрожь наслаждения. Он двигался внутри ее, ускоряя ритм.

– Казимиро… – выдохнула Мелисса, вцепившись в его плечи, прижимаясь к нему, как к единственной скале посреди бурного моря. – О, Казимиро!

Когда все закончилось, он некоторое время просто лежал, тихо перебирая пальцами пряди волос у нее на лбу, счастливый, свободный от ощущения времени и пространства.

– Как это было? – спросил он, когда дрожь ее тела немного улеглась. – Я имею в виду прошедший день. Свадьбу. Толпы людей, камеры… Ты была… – Он задумался, пытаясь подобрать подходящее слово. – Удивительно сдержанна.

Мелисса не сразу нашлась с ответом.

– Не так плохо, как я опасалась, – наконец призналась она. – Я очень боялась, что не смогу произнести обет не запнувшись, или что Бен сделает в церкви лужу, или что корона свалится с моей головы. У меня просто не было времени стесняться.

– Великолепно, – прошептал Казимиро, поглаживая ее обнаженное тело.

Он чуть сильнее надавил ей на лобок и тихо спросил:

– А это как было?

Мелисса поняла его намек, но ей вдруг стало интересно, какие слова он выберет, чтобы пояснить свою мысль.