Текст книги "Речные заводи (том 2)"

«Подумаешь! Против двух каких-то сволочных полководцев посылать огромное войско! Пусть только удастся мне проникнуть в город, я одним ударом моего топора покончу с ними! Этим я, правда, напугаю нашего уважаемого брата, но зато посрамлю их как следует».

Так шел он полдня, пока, наконец, не почувствовал голода. Но когда полез за пояс, то обнаружил, что в спешке забыл захватить с собой денег на дорожные расходы. «Давненько уже не занимался я своим делом, – подумал он. – Надо поискать какого-нибудь черта и сорвать на нем свою злобу!»

Так он шел и шел. Вдруг впереди у дороги показался деревенский кабачок. Ли Куй завернул в него, уселся за столик и заказал три меры вина и два цзиня мяса. Быстро уничтожив все это, он встал и собрался идти. Однако хозяин преградил ему дорогу и стал требовать денег.

– Ты погоди, – сказал тогда Ли Куй, – я пойду сейчас дальше, найду, чем поживиться, а на обратном пути расплачусь с тобой.

С этими словами он двинулся в путь. Но тут откуда ни возьмись появился огромный, как тигр, детина и сердито заорал:

– Очень уж ты, черномазый, расхрабрился! Да знаешь ли ты, в чьем кабачке решил поесть на даровщину?

– А это меня не касается, – вытаращив глаза, крикнул Ли Куй. – Я везде ем бесплатно!

– Да если я скажу тебе, где ты находишься, так ты от страха уделаешься, – отвечал тот. – Я добрый молодец из Ляншаньбо и зовут меня Хань Бо-лун. Деньги, на которые я открыл этот кабачок, принадлежат нашему уважаемому брату Сун Цзяну.

«Что-то я тебя, сукина сына, в нашем лагере никогда не встречал!» – ехидно посмеиваясь про себя, подумал Ли Куй.

А надо вам сказать, что Хань Бо-лун был действительно из вольного люда и занимался разбоем и грабежами. Недавно он решил вступить в лагерь Ляншаньбо и попросил Чжу Гуя представить его Сун Цзяну. Однако в это время Сун Цзян лежал больной, а все остальные были заняты отправкой войск. Поэтому представить Хань Бо-луна начальнику так и не удалось. Но Чжу Гуй поручил ему пока что содержать в деревне кабачок.

И вот Ли Куй вытащил из-за пояса один из своих топоров и, глядя на Хань Бо-луна, сказал:

– Я оставлю вам в залог этот топор.

Хань Бо-лун, ничего не подозревая, протянул руку, чтобы взять его. Но Ли Куй в этот момент взмахнул топором и с такой силой ударил Хань Бо-луна по голове, что череп у него раскололся пополам. Так и не пришлось бедному Хань Бо-луну побывать в Ляншаньбо – он погиб от руки Ли Куя.

Три работника в страхе бежали без оглядки в деревню, по дороге проклиная своих родителей за то, что они наделили их всего лишь парой ног.

А Ли Куй ограбил кабачок, взял все, что ему нужно было на дорожные расходы, поджег дом и пошел своей дорогой по направлению к Линчжоу.

Не прошел он и дня, как вдруг заметил на дороге какого-то здоровенного детину, который, остановившись, смерил Ли Куя взглядом с ног до головы.

– Ты что это глаза пялишь на меня? – спросил Ли Куй.

– А что ты за барин такой?! – спросил в свою очередь детина.

Ли Куй ринулся было на незнакомца, но тот поднял кулак и так хватил Ли Куя, что он тут же повалился на землю.

«Ну и кулак у этого парня!» – одобрительно подумал Ли Куй и, поднимаясь с земли, спросил:

– А тебя как зовут, приятель?

– Нет у меня имени, – отвечал тот. – Если хочешь драться, так давай! Ну что, будешь вставать?

Тут уж Ли Куй рассвиререл. Но только он хотел вскочить на ноги, как парень дал ему пинка под ребра и пнул его еще раз.

– Нет, не справиться мне с тобой! – признался Ли Куй и, поднявшись с земли, пошел прочь.

Но тут незнакомец остановил его.

– Послушай ты, чумазый! Как тебя зовут и откуда ты родом? – спросил он Ли Куя.

– Поскольку я потерпел поражение, мне даже стыдно называть себя, – сказал Ли Куй. – Но ничего не поделаешь, человек-то ты уж очень хороший, и мне не хочется тебя обманывать. Так знай же, что я Черный вихрь – Ли Куй из Ляншаньбо.

– Неужели это правда? – воскликнул незнакомец. – Смотри не обманывай меня!

– Если не веришь, посмотри на эти топоры, – отвечал Ли Куй.

– Но раз ты удалец из Ляншаньбо, так куда же ты идешь один? – снова спросил незнакомец.

– Я поссорился с нашим старшим братом и сейчас иду в Линчжоу, чтобы убить там Шань Тин-гуя и Вэй Дин-го, – сказал Ли Куй.

– А я слышал, что из Ляншаньбо против, них уже высланы войска. Ты не знаешь, кто отправился в поход?

– Впереди всех выступил с отрядом Большой меч – Гуань Шэн, а за ним следуют Линь Чун Барсоголовый и Черномордый зверь – Ян Чжи, – отвечал Ли Куй.

Услышав это, незнакомец почтительно склонился перед Ли Куем и приветствовал его.

– Ты бы все-таки сказал мне, кто ты такой и как тебя зовут, – снова обратился к нему Ли Куй.

– Происхожу я из города Чжуншаньфу, – отвечал тот. – В нашем роду уже три поколения подряд занимаются кулачным боем. Тот способ, который я только что применил, передается от отца к сыну, но чужих мы никогда не обучали нашему искусству. Всю жизнь я не могу выбиться в люди и, к кому бы ни обратился, везде встречаю отказ. Поэтому как в Шаньдуне, так и в Хэбэе я известен под именем Цзяо Тин – «Безродный». Но недавно я услышал о том, что в местности Коучжоу имеется гора под названием Кушушань – «Засохшее дерево» и что на этой горе поселился разбойник, который только и знает, что убивать людей. За это народ прозвал его Духом смерти. Настоящее его имя Бао Сюй. Так вот этот самый Бао Сюй грабит все окрестное население. И сейчас я решил отправиться на гору, чтобы присоединиться к нему.

– А почему бы тебе с твоими способностями не обратиться к нашему почтенному брату Сун Цзяну? – спросил тогда Ли Куй.

– Я давно уже хотел пойти в Ляншаньбо и просить принять меня в ваш лагерь, – сказал Цзяо Тин, – но некому было порекомендовать меня. И раз уж сегодня нам удалось встретиться, уважаемый брат, я охотно последовал бы за вами.

– Но я поссорился с нашим уважаемым братом Сун Цзя-ном, – сказал Ли Куй, – и потому ушел из лагеря. Возвратиться с пустыми руками я не могу. Поэтому я должен убить хоть одного человека. Давай пойдем сейчас вместе в Линчжоу, прикончим там этих полководцев Шань Тин-гуя и Вэй Дин-го. И после этого нам уже не стыдно будет вернуться в лагерь.

– Но в Линчжоу очень много войска, – возразил на это Цзяо Тин, – и если мы пойдем туда вдвоем, то, несмотря на все наше искусство, все равно ничего сделать не сможем и лишь зря погибнем. Будет лучше, если мы пойдем сейчас на гору Кушушань – «Засохшего дерева», уговорим еще Бао Сюя пойти на это дело, а потом уже все вместе отправимся в лагерь и вступим в вашу компанию. Я думаю, что это будет самое лучшее!

И вот, когда они разговаривали, сзади к ним быстро подошел Ши Цянь.

– Наш уважаемый начальник очень беспокоится и просит тебя сейчас же вернуться в лагерь, – сказал он. – Во все стороны уже посланы гонцы разыскивать тебя.

Ли Куй представил Цзяо Тина Ши Цяню, а тот продолжал уговаривать Ли Куя вернуться сейчас же в лагерь.

– Там ждет тебя наш уважаемый начальник Сун Цзян! – говорил он.

– Погоди! – сказал Ли Куй. – Мы с Цзяо Тином решили сначала сходить на гору Кушушань – «Засохшего дерева», уговорить пойти с нами Бао Сюя, а потом уж вернуться в лагерь.

– Так не годится! – сказал Ши Цянь. – Раз тебя ждет наш старший брат, ты должен сейчас же возвращаться.

– Ну, если ты не хочешь идти с нами, – сказал Ли Куй, – тогда отправляйся в лагерь и доложи обо всем нашему начальнику, а я скоро вернусь.

Ши Цянь побаивался Ли Куя, не стал возражать и отправился в лагерь один. А Цзя Тин с Черным вихрем направились в Коучжоу, на гору Кушушань.

Теперь наш рассказ пойдет по двум направлениям. Сначала мы поговорим о том, как Гуань Шэн вместе с Сюань Цзанем и Хао Сы-вэнем, во главе пятитысячного отряда, приблизились к Линчжоу. А надо вам сказать, что правитель области Линчжоу в это время получил уже указ из Восточной столицы и приложенное к нему письмо сановника Цая. Он немедленно призвал на совет командиров охраны Шань Тин-гуя и Вэй Дин-го. А они в свою очередь, получив приказ, снарядили войска, взяли оружие, привели в порядок сбрую и лошадей, а также заготовили необходимый фураж и продовольствие и назначили день выступления в поход. Но тут они совершенно неожиданно узнали о том, что Большой меч из Пудуна Гуань Шэн прибыл с войском и собирается захватить Линчжоу.

Известие это привело Шань Тин-гуя и Вэй Дин-го в сильную ярость, и они тут же, собрав свои войска, вышли за город навстречу врагу. И тут войска обеих сторон подошли друг к другу так близко, что могли видеть знамена противника и слышать бой барабанов в его рядах. Стоявший под знаменами своего отряда Гуань Шэн верхом на коне выехал вперед. В тот же момент с противоположной стороны под грохот барабанов тоже выехал воин. Голову его прикрывал квадратный шлем из кованого железа с огромным черным султаном на макушке. Поверх черного лакированного панцыря из медвежьей шкуры, оправленного каймой, была накинута шелковая безрукавка, вышитая изумрудными цветами. На ногах сапоги с узорами, обшитые гарусом, с утолщенными задниками, чтобы ноги не выскакивали из стремени, когда подгоняешь коня. Расшитый бирюзой пояс был украшен изображением свирепого непобедимого льва. Ехал командир на вороном коне, имел при себе лук и колчан со стрелами, а в руках держал пику с черным древком. Впереди ехал знаменосец с огромным знаменем черного цвета, как это было принято на севере, обшитым по краям бахромой. На знамени было вышито серебром семь больших иероглифов, которые гласили: «Волшебный полководец воды Шань Тин-гуй».

Тут с другого конца послышался звук бубенцов, и из рядов на огненно-рыжем коне выехал еще один командир. Яркокрасный шлем с огромным красным султаном, весь усыпанный золотыми звездочками, плотно прилегал к его голове. Поверх панцыря, сделанного из шкур диких зверей, была одета шелковая куртка с вышитыми по ней облаками и чудовищными животными. На сапогах был нарисован сказочный зверь Цилин, а швы украшало изображение радуги. Лук у командира был с гравировкой в виде феникса, а сбоку висел колчан, наполненный стрелами, украшенными перьями феникса, с зубцами из волчьих клыков. В руке воин держал меч из кованой стали. Впереди ехал знаменосец с вышитым шелком красным знаменем, что было характерно для юга. На знамени семью большими иероглифами было написано: «Волшебный полководец огня Вэй Дин-го». Оба храбреца выехали из своих рядов и остановились перед войском. Увидев их, Гуань Шэн крикнул с коня:

– Давненько мы с вами не виделись, почтенные военачальники!

В ответ на это Шань Тин-гуй и Вэй Дин-го расхохотались и, тыча пальцем в Гуань Шэна, стали поносить его:

– Ничтожный и презренный человек! Да как осмелился ты выступить против императора? Ты позабыл о милостях Сына неба и опозорил имя своих предков. Бесстыдный ты человек! Что можешь ты сказать в свое оправдание сейчас, когда привел сюда свое войско?!

– Вы не правы, уважаемые начальники! – отвечал им Гуань Шэн. – Заблуждается тот, кто стоит во главе страны. Всю власть захватили злонамеренные и продажные чиновники, они допускают к власти лишь своих родственников и попустительствуют всем, кто не является их личным врагом. А наш уважаемый начальник Сун Цзян – человек гуманный, справедливый, верный и искренний. Он борется за правду и справедливость. Вот и сейчас он отправил меня к вам, уважаемые начальники, чтобы пригласить вас к себе. Если вы не почтете для себя позорным принять это приглашение, тогда прошу вас вместе со мной отправиться к нам в лагерь.

Тут Шань Тин-гуя и Вэй Дии-го охватила ярость, и они, пришпорив своих коней, одновременно помчались вперед. Один из них напоминал в этот момент огромную черную тучу, а другой был похож на бушующее пламя. Они вихрем вылетели ив своих рядов. Гуань Шэн уже приготовился дать им отпор, как вдруг увидел, что слева от него выскочил Сюань Цзань, а справа Хао Сы-вэнь. Между двумя парами завязался смертельный бой. От ударов мечей в разные стороны сыпались искры, копья противников то и дело скрещивались. Казалось, дух смерти витал в воздухе. Гуань Шэн с мечом в руке стоял впереди своего отряда, долго наблюдал за боем и не мог удержаться, чтобы не выразить своего восторга.

Но вдруг, в самый разгар боя военачальники воды и огня повернули коней и помчались к своим войскам. Хао Сы-вэнь и Сюань Цзань пустились вслед за ними и врезались прямо в ряды вражеского войска. Здесь они увидели, что Вэй Дин-го поскакал влево, а Шань Тин-гуй вправо. Тогда Сюань Цзань бросился за Вэй Дин-го, а Хао Сы-вэнь погнался за Шань Тин-гуем. Надо вам сказать, что повествование наше ведется куда медленнее, чем развертывались события.

И вот, преследуя своего противника, Сюань Цзань увидел вдруг отряд пехоты человек в пятьсот, одетых в красного цвета боевые доспехи, с красными флагами. Отряд шел одной вытянутой прямой линией. Окружив Сюань Цзаня, бойцы забросили вперед шесты с крюками и арканом захватили живьем Сюань Цзаня и его коня.

Что же касается Хао Сы-вэня, то он, преследуя Шань Тин-гуя, также увидел пеший отряд в пятьсот человек. Бойцы несли черные знамена и были одеты в черные доспехи. Вытянутая в одну линию шеренга сделала поворот и, зайдя с тылу, разом ринулась на Хао Сы-вэня, который тоже был схвачен живым. Часть солдат была послана с пленниками в Линчжоу, а отборные войска, всего человек пятьсот, снова ринулись в бой.

Гуань Шэн был до того растерян, что не знал даже, что ему предпринять, и, повернув назад, бросился бежать. Между тем Шань Тин-гуй и Вэй Дин-го, пришпорив своих коней, преследовали его по пятам. Отступая, Гуань Шэн вдруг увидел несущихся ему навстречу двух военачальников. Приглядевшись к ним, Гуань Шэн узнал в том, кто ехал слева, – Линь Чуна, а справа – Ян Чжи. Они вырвались с обеих сторон из засады, ринулись на линчжоуские войска и разогнали их. Тогда Гуань Шэн собрал остатки своих войск. Обменявшись приветствиями, командиры объединили свои отряды. Затем к ним присоединились также Сунь Ли и Хуан Синь, которые приветствовали их, после чего они все вместе расположились лагерем.

А полководцы воды и огня, захватив в плен Сюань Цзаня и Хао Сы-вэня, с победой вернулись в город. Правитель области Чжан встретил их с вином и угощением и стал поздравлять. Одновременно он приказал изготовить повозку для преступников, поместить туда разбойников и немедленно отправиться в Восточную столицу для доставки их ко двору. Сопровождать их он назначил отряд пехоты в триста человек.

Получив приказание, командир взял под стражу Сюань Цзаня и Хао Сы-вэня и во главе конного отряда в триста человек двинулся в Восточную столицу. По дороге им попалась гора, сплошь покрытая сухими деревьями, между тем как вся местность здесь была зеленой от молодых побегов камыша. Вдруг раздался удар в гонг, и дорогу им преградила шайка разбойников. Впереди всех шел человек с двумя топорами в руках и издавал крики, подобные раскатам грома, это был не кто иной, как Черный Вихрь – Ли Куй из Ляншаньбо. За ним следовал Безродный – Цзяо Тин. Без лишних слов они ринулись к повозке. Командир охраны хотел было бежать обратно, но позади него выскочил еще один человек. Лицо у него было черное, как дно котла, свирепые глаза вытаращены. Это был сам Дух смерти – Бао Сюй. Ринувшись вперед, он взмахнул своей саблей, и командир охраны полетел с коня. Стражники бросили повозку и побежали прочь, спасая свою жизнь. В заключенных Ли Куй узнал Сюань Цзаня и Хао Сы-вэня и подробно стал расспрашивать их о том, что с ними случилось.

– А как же ты очутился здесь? – перебил Ли Куя Сюань Цзань.

– Наш старший брат не разрешил мне вместе с другими идти из лагеря и вступить в бой. Тогда я отправился тайком один. По дороге я убил Хань Бо-луна, а после встретил Цзяо Тина, и он привел меня сюда. Брат Бао Сюй встретил меня как старого друга и принял так, как это делают у нас в лагере. Не успели мы договориться о том, чтобы выступить походом на Линчжоу, как один из разбойников доложил, что с горы он заметил отряд охраны, который сопровождает павозку для преступников. Ну, мы и решили, что это какой-нибудь отряд правительственных войск захватил разбойников. Но я никак не ожидал, что встречу вас, уважаемые братья!

После этого Бао Сюй пригласил всех в свой лагерь, приказал заколоть корову, принести вина и устроил в честь прибывших угощение. Во время пирушки Хао Сы-вэнь обратился к Бао Сюю.

– Уважаемый брат! – сказал он. – Если вы действительно хотите вступить в наш лагерь, то лучше всего вам сейчас повести своих бойцов и вместе с нами ударить на Линчжоу.

– Мы как раз о том же говорили с уважаемым братом Ли. Ваши слова, почтенный брат, совершенно справедливы. В моем лагере наберется сотни три добрых коней.

И вот пять доблестных удальцов во главе отряда в пятьсот – семьсот разбойников двинулись в поход на Линчжоу.

Тем временем солдаты-охранники уже вернулись в город и доложили правителю области о том, что по дороге встретились с разбойниками, которые отбили у них повозку с преступниками и убили командира охраны. Услышав об этом, Шань Тин-гуй и Вэй Дин-го разгневались и в один голос воскликнули:

– Мы сейчас же поймаем их и казним на месте!

В этот самый момент им доложили о том, что к городу со своим отрядом подошел Гуань Шэн и вызывает их войска на бой. Услышав это, Шань Тин-гуй отстоял себе право первым пойти в бой. Открыли городские ворота, опустили подъемный мост, и Шань Тин-гуй во главе отряда в пятьсот человек, одетых в черные боевые доспехи, вылетел из города навстречу врагу. Здесь он выехал вперед перед расступившимися знаменосцами и, издеваясь над Гуань Шэном, стал кричать:

– Ты, позорящий страну разбитый, полководец! Как это тебя до сих пор еще не прикончили!

Услышав это, Гуань Шэн пришпорил своего коня и, размахивая мечом, бросился на противника. Они схватывались уже около пятидесяти раз, но Гуань Шэн вдруг повернул своего коня и помчался назад. Шань Тин-гуй бросился вслед за ним. И вот когда они проскакали не меньше десяти с лишним ли, Гуань Шэн обернулся и крикнул:

– Чего же ты еще ждешь? Почему до сих пор не сойдешь с коня и не сдашься?!

Тогда Шань Тин-гуй нацелился в спину Гуань Шэну, как-раз в то место, против которого находится сердце, и метнул в него свое копье. Но тут Гуань Шэн проявил все свое волшебное искусство. Взмахнув мечом, он тупой его стороной легонько отбросил копье и крикнул:

– Спускайся!

Шань Тин-гуй тотчас же повалился с коня. Тогда Гуань Шэн спешился, подошел к Шань Тин-гую и, помогая ему подняться, сказал:

– Вы уж простите меня, господин полководец!

Но растерянный и напуганный Шань Тин-гуй повалился в ноги Гуань Шэну, прося пощады и выражая свою готовность сдаться.

– Я рекомендовал вас нашему начальнику, уважаемому господину Сун Цзяну, – сказал ему Гуань Шэн. – А сейчас прибыл сюда только для того, чтобы пригласить вас, обоих военачальников, к нам. Будем вместе служить справедливому делу.

– Хоть я и не обладаю выдающимися способностями, однако готов отдать все свои силы и служить вместе с вами делу справедливости.

После этого они поехали рядом на своих конях. Когда Линь Чун увидел их вместе, он удивился и спросил, что случилось. Тогда Гуань Шэн, не говоря о том, кто выиграл сражение, ответил:

– В тихом, уединенном месте в горах мы потолковали о прошлых временах, о нашей дружбе, и мне удалось уговорить его присоединиться к нам.

Линь Чун и все присутствующие очень обрадовались этому событию. А Шань Тин-гуй, подъехав к своему отряду, громким голосом подал команду. Все пятьсот воинов, одетых в черные боевые доспехи, с криками перебежали на сторону противника. А остальные бойцы опрометью бросились в город и поспешили обо всем доложить правителю области.

Гнев охватил Вэй Дин-го, когда он услышал об измене Шань Тин-гуя. На следующий же день он собрал свой отряд и выехал за город, чтобы схватиться с врагом. Шань Тин-гуй вместе с Гуань Шэном и Линь Чуном стояли перед строем. В этот момент знаменосцы противника расступились, и выехал Волшебный полководец огня. Взглянув на Шань Тин-гуя, который находился рядом с Гуань Шэном, он стал громко браниться:

– Ты ничтожный человечишка, изменник, забывший милости своего императора!

В ответ на это Гуань Шэн лишь улыбнулся и, подстегнув своего коня, ринулся вперед, навстречу Вэй Дин-го. Оба всадника съехались и, подняв свое оружие, вступили в бой. Но не успели они схватиться и десяти раз, как Вэй Дин-го повернул коня и поскакал к своим войскам. Гуань Шэн хотел было погнаться за ним, но Шань Тин-гуй остановил его.

– Господин военачальник! Не надо преследовать его, – громким голосом крикнул он.

Гуань Шэн поспешно осадил коня и не успел опомниться, как из рядов линчжоуских войок вылетел отряд огнеметчиков в пятьсот человек. Все бойцы были одеты в яркокрасные одежды и в руках держали огнеметы. Впереди они толкали пятьдесят огненных тачек, нагруженных тростником и всем остальным, что нужно для поджога. У каждого бойца за спиной была подвязана большая тыква, наполненная серой, селитрой и пятицветным порохом. Все это бойцы подожгли и ринулись вперед. Когда прикасались огнем к человеку, он валился на землю; если дотрагивались до лошади, она тут же выбывала из строя. Войско Гуань Шэна вмиг рассеялось в разные стороны. Бойцы его бежали, не останавливаясь, более сорока ли и только после этого устроили привал.

Наконец, Вэй Дин-го собрал свое войско и решил вернуться. Но когда они подошли к городу, то увидели, что весь он охвачен пламенем. Густые клубы дыма поднимались к небесам.

Оказалось, что Черный вихрь – Ли Куй, Цзяо Тин и Бао Сюй со своими людьми, которых они привели с горы Кушушань, напали на город с тыла, с северной его стороны, и, прорвавшись туда через северные ворота, разграбили казну, продовольственные склады и стали повсюду поджигать дома. Узнав, в чем дело, Вэй Дин-го не решился входить в город и поспешил отозвать свои войска. Но в этот момент подоспел со своими бойцами преследующий его Гуань Шэн, и разрозненные части Вэй Дин-го уже не в состоянии были оказать друг другу помощь. Таким образом, Линчжоу пал, и Вэй Дин-го с остатками войска не оставалось ничего другого, как бежать в уездный город Чжунлин и обосноваться там. Но Гуань Шэн с отрядом подошел к этому городу и, окружив его со всех сторон, приказал подчиненным ему командирам атаковать его. Тогда Вэй Дин-го распорядился закрыть все ворота, а сам решил не показываться из города. И вот Шань Тин-гуй, обращаясь к Гуань Шэну, Линь Чуну и другим главарям, сказал:

– Этот человек полон отваги. И если поставить его в безвыходное положение, то он предпочтет умереть, чем обесчестить себя. На него может подействовать только великодушие, иначе ничего с ним не сделать. Я сам отправлюсь в город и никакого оружия с собой брать не буду. Думаю, что мне добром удастся уговорить его. Я все так устрою, что он сам придет сюда и присоединится к нам, тогда все обойдется без сражения.

Слова Шань Тин-гуя доставили большое удовольствие Гуань Шэну, и он согласился отпустить Шань Тин-гуя одного на коне в город. Когда охрана доложила Вэй Дин-го о прибытии Шань Тин-гуя, он выехал ему навстречу. Тогда Шань Тин-гуй очень спокойно обратился к нему:

– При императорском дворе сейчас многие заблуждаются. Поэтому в Поднебесной возникли большие волнения. Сын неба – человек недалекий, а злонамеренные чиновники захватили власть в свои руки и творят всякие безобразия. Мы должны присоединиться к Сун Цзяну и временно обосноваться в Ляншаньбо. А в будущем, когда этих чиновников устранят, для нас не будет еще поздно вернуться к мирной жизни.

Выслушав его, Вэй Дин-го долго раздумывал и, наконец, ответил:

– Если вы хотите, чтобы я присоединился к ним, тогда пусть Гуань Шэн сам приедет сюда и попросит меня об этом. Лишь тогда я дам свое согласие. Если же он откажется сделать это, то я скорее умру, чем дам опозорить себя!

Шань Тин-гуй вскочил на коня и, вернувшись обратно, доложил Гуань Шэну об этом разговоре. Выслушав его, Гуань Шэн сказал:

– Да кто я такой? Он ошибается, считая меня столь высокой особой!

Он сел на коня, взял меч и, простившись со всеми, вместе с Шань Тин-гуем отправился в город. Напутствуя его в дорогу, Линь Чун говорил:

– Смотрите, уважаемый брат, будьте осторожны! Чужая душа – потемки!

– Мы ведь старые друзья, – возразил Гуань Шэн, – и ничего плохого не случится.

Они проехали прямо к уездному управлению, где их радостно встретил Вэй Дин-го, который тут же выразил свою готовность перейти на сторону разбойников. Затем они стали вспоминать былые времена, и Вэй Дин-го устроил в честь гостей обед. В тот же день он вместе со своими огнемет-чинами, которых было пятьсот человек, перешел на сторону разбойников. Он познакомился с Линь Чуном, Ян Чжи и другими главарями, после чего они собрали свои отряды и двинулись обратно в Ляншаньбо.

Между тем Сун Цзян уже выслал им навстречу Дай Цзуна. И тот, увидев Ли Куя, сказал ему:

– После того как ты тайком ушел из лагеря, разыскивать тебя повсюду отправились многие наши братья. Им пришлось проделать огромный путь. Ши Дянь, Яо Хэ, Ли Юн и Ван Дин-лю уже вернулись в лагерь. А я сейчас же поспешу туда и успокою нашего начальника.

Однако мы не будем говорить здесь о Дай Цзуне, который ушел вперед, а расскажем лучше о том, что когда Гуань Шэн со своими товарищами и отрядами прибыл к мысу Цзиньшатань, командиры водного отряда сейчас же пригнали туда лодки, чтобы перевезти их. Но тут к ним, задыхаясь от усталости, подбежал человек.

И тут все увидели, что это Рыжий пес – Дуань Цзин-чжу.

Линь Чун тогда спросил:

– Ты же вместе с Ян Линем и Ши Юном отправился в северные земли покупать коней – почему же ты так быстро вернулся?

Не успел Дуань Цзин-чжу сказать и нескольких слов, как Сун Цзян, словно так на роду было написано, пошел походом на это место, отомстил за старый позор, смыл прежнюю ненависть.

Поистине:

 
Были эти слова – про крючок и про нитку словами.
И словами крючка начинается правда с неправдой.
 

Что же в конце концов сказал Дуань Цзин-чжу, вы узнаете из следующей главы.