Текст книги "Шри Ауробиндо. Биография. Глоссарий"

Вскоре после знаменательного дня сиддхи Шри Ауробиндо прекратил всякое общение с учениками и посетителями и ушел в уединение. Мать, которая до сих пор оставалась в тени, приняла на себя заботы об Ашраме и руководство учениками. По существу Ашрам был целиком и полностью детищем Матери. Именно ее организаторскому таланту, ее духовному видению обязан Ашрам своим существованием и развитием. Она создавала его с неторопливым спокойствием духовной силы, продуманно и заботливо формируя многочисленные службы и подразделения Ашрама, предоставляя при этом ученикам неограниченную свободу для роста и развития. Можно с уверенностью сказать, что Шри Ауробиндо не утруждал себя заботами, связанными с развитием Ашрама. «Если бы мне пришлось заниматься тем, что взяла на себя Мать, – сказал он однажды, – у меня бы вряд ли осталось время на свою собственную работу; кроме того, это потребовало бы огромного труда».[334]334
  Ниродбаран. Беседы, с. 6.


[Закрыть] Труда? Несомненно. Ибо, с одной стороны, он стремился уйти от общей атмосферы сознания, что он и сделал, а с другой – это означало бы, что он должен был вернуться на уровень сознания садхаков, дабы помочь им подняться к высшим планам бытия. К подобному самопожертвованию была готова только Мать, которая пошла на это самозабвенно, с открытым сердцем, не боясь трудностей и не отступая перед опасностями и разочарованиями, которые неизбежны в подобной работе, связанной непосредственно с проявлениями низшей природы садхаков. Она не только заложила прочный фундамент Ашрама, но и вникала в малейшие детали его жизни и деятельности, проявляя личный интерес к каждому его обитателю. Духовная помощь, которую она оказала ученикам, неоценима. Шри Ауробиндо признавал, что именно Мать воплотила в жизнь его идеалы и что без нее была бы невозможной никакая организация. «Все мои реализации – Нирваны и прочего – остались бы лишь в теории, никогда не получив своего воплощения во внешнем мире».[335]335
  Там же.


[Закрыть]

До 1926 года только несколько женщин могли посещать Мать – обычно они вместе медитировали, в то время как Шри Ауробиндо больше участвовал в беседах и дискуссиях. Однако уже в начале 1926 года, словно в преддверии своего ухода в уединение, он стал ежедневно присылать для медитации больше учеников к Матери. Большинство садхаков, которые были в то время рядом со Шри Ауробиндо, обычно устраивались у его ног, постигая теорию и практику Интегральной Йоги. Они видели в Шри Ауробиндо друга и соратника, и их отношения были скорее дружескими и меньше всего напоминали отношения гуру с учениками. Да и сам Шри Ауробиндо никогда не стремился к иному обращению с обитателями Ашрама. Его девизом была полная свобода для каждого. Один из учеников вспоминал: «Каждый раз, когда я представал перед ним, я ощущал его безграничное величие и активную деятельность сознания, намного превосходящего наш обычный уровень. И в то же время насколько приятно было чувствовать его доступность для нас – в любой момент, когда возникала в этом потребность! В те дни он просил, чтобы мы садились на стулья наравне с ним. Я никогда не видел, чтобы он кому-то что-то приказывал: ни во времена его политической деятельности, ни в то время, когда он занимался йогой. Если нужно было послать телеграмму, он обычно записывал суть дела и, держа в руках лист бумаги, говорил: «Полагаю, нужно отправить это». И десятки рук устремлялись к нему, спеша исполнить то, что нельзя было назвать ни приказом, ни просьбой».[336]336
  А. Б. Пурани. «Санди Таймс». Ежегодный номер Шри Ауробиндо, 1950 г.


[Закрыть]

Поэтому, когда после дня сиддхи Шри Ауробиндо решил уйти в уединение, многие садхаки восприняли это решение почти как катастрофу. Они не просто были глубоко обеспокоены, но почувствовали себя как будто покинутыми. Одному из них, написавшему письмо Шри Ауробиндо по этому поводу, тот ответил, уверив его и других, что ограничения, которые он наложил на себя, были продиктованы требованиями его садханы и что прогресс, которого он намерен был достичь в этом направлении, также был в интересах его учеников. В любом случае, в будущем он не намерен был отказываться от общения. И со значением добавил: «Вы считаете, что Мать не может заменить меня… Если вы не можете извлечь пользу из общения с ней, то от общения со мной вам будет еще меньше толку. В любом случае, я не намерен отменять свое указание, которое дал для всех учеников без исключения: им следует воспринять свет и силу, исходящие от нее, а не только от меня, и следовать ее руководству в своих духовных поисках».[337]337
  Шри Ауробиндо. О себе, с.456.


[Закрыть] Это указание не просто отвечало временным задачам, но это был единственный возможный и эффективный путь для учеников, если они, конечно, были внутренне открыты к восприятию (принимая во внимание возможности Матери и ее силу). Отвечая на вопросы о духовных возможностях Матери, он написал замечательную работу, которая позже была опубликована под названием «Мать». Эта чудесная небольшая книга, которая выдержала несколько переизданий и была переведена на большинство языков Индии, а также на французский, остается и по сей день основным руководством по Интегральной Йоге Шри Ауробиндо. Каждая строка его учения, оптимистичного и ясного, обладает силой мантры, исполнена дыхания духовной атмосферы, силы и убежденности. В этой книге Шри Ауробиндо говорит о той устремленности, которая необходима каждому в садхане, и реализации Интегральной Йоги, о роли Матери – Адья Шакти – с ее четырьмя Силами и Ипостасями, во плоти явившейся на земле среди нас, и о том, что каждый из учеников должен всего себя, все свои поступки и помыслы отдать в ее руки. В книге затрагивается также проблема власти денег. При этом деньги рассматриваются как Божественная Сила, узурпированная враждебными сущностями, у которых эту силу надо отвоевать, чтобы вернуть ее Божественной Матери.

И Шри Ауробиндо, и Мать знали, что для эффективной трансформации земной природы недостаточно было бы нисхождения Супраментальной силы только на них двоих. Они были убеждены, что для восприятия на земле Супраментального Света и Силы необходимо было хотя бы несколько человек, образующих небольшую группу и способных воспринять Супраментальное Сознание, когда оно снизойдет на землю. Исходя из этого Мать начала принимать все больше и больше учеников, стремясь к тому, чтобы в ее духовную работу вовлекалось как можно большее число желающих. Это соответствовало и ее собственным устремлениям, возникшим еще в раннем возрасте, о чем она рассказывала следующее: «На земле должно быть место, которое ни одна нация не сможет объявить своей исключительной собственностью, место, где все люди доброй воли, искренние в своих устремлениях, могли бы жить свободно как граждане мира, подчиняясь одной-единственной власти – Власти Высшей Истины; это будет прибежище покоя, согласия и гармонии, в котором все агрессивные инстинкты человека будут использованы исключительно для победы над страданием и несчастьями, для преодоления слабости и невежества, ограниченности и несостоятельности; там будет отдано предпочтение потребностям духа и устремленности к прогрессу, а не удовлетворению желаний, страстей или поискам материальных удовольствий и наслаждений. Там будут расти и всесторонне развиваться дети, не утрачивая контакта со своей душой. Образование они получат не для того, чтобы успешно сдать экзамены, обзавестись аттестатом и занять высокие посты, но для совершенствования своих природных способностей и приобретения новых. Взамен титулов и должностей придет реальная возможность служить и созидать. Всем и каждому в равной степени будет обеспечено удовлетворение насущных потребностей. Интеллектуальное, моральное и духовное превосходство отдельных личностей найдет свое выражение не в увеличении удовольствий или жизненных благ, а в росте обязанностей и ответственности тех, кому от природы дано больше, чем другим. Искусство во всех его формах: живопись, скульптура, музыка и литература – будет доступно всем в равной степени; возможность разделить радость переживания прекрасного будет ограничиваться лишь способностями каждого, а не социальным или финансовым положением в обществе. Ибо в этом избранном прибежище деньги не будут больше играть роль высшего божества. Истинная ценность человека будет определяться его индивидуальными качествами, а не материальным или социальным положением. Работа превратится из средства заработка на жизнь в средство и способ самовыражения и реализации своих способностей и возможностей, поставленных на службу всему сообществу, которое, со своей стороны, обеспечит каждому средства к существованию и область для применения его сил. Другими словами, это будет место, где обычные отношения между людьми, основанные исключительно на соперничестве, исчезнут и вместо них придут другие отношения – отношения истинного братства, суть которых – в стремлении к сотрудничеству и к совершенству».

Каждый из садхаков, для кого Ашрам был домом, и каждый из учеников Шри Ауробиндо, независимо от того, где он находился и каково было его призвание, прилагал все силы к тому, чтобы мечты Матери осуществились.

Ашрам был также и тем идеалом, к которому стремился Шри Ауробиндо.[338]338
  Поначалу Шри Ауробиндо не хотел употреблять слово «ашрам», поскольку «ашрам» ассоциировался с аскетическим уединением, отрешенностью от мира и с монастырским укладом жизни, где люди все время и всю свою энергию отдавали медитациям и созерцанию. В момент основания Ашрама необходимо было остановиться на каком-то названии и лишь после двухдневного раздумья Шри Ауробиндо согласился назвать его «Ашрамом».
  Сохранились его высказывания: «Этот Ашрам не похож на другие – здесь нет саньясинов; конечной целью нашей йоги является не мокша. То, что мы здесь делаем, это лишь подготовка к работе – той работе, которая ляжет в основу йогического сознания и Йога-Шакти». («Письма Шри Ауробиндо», 2-е изд., с. 430).
  В другом случае, отвечая на замечание одного из учеников о том, что спорт несовместим с духовной садханой, Шри Ауробиндо писал: «…Наш Ашрам – не ортодоксального типа. В нашу йогу мы включаем жизнь, мы принимаем жизнь и вместе с ней – все, что считаем полезным для жизни и стоящих перед ней целей, не препятствующих работе Духа. Вспомним, что ортодоксальные ашрамы стали возникать только после того, как брахманы начали прерывать все связи с миром, и по всей стране распространилось влияние буддизма; тогда ашрамы превратились в монастыри. Старые ашрамы были совсем другими: мальчики и юноши, воспитывавшиеся в них, обучались многому, без чего нельзя было обойтись в жизни: сын Пурураваса и Урваши в Ашраме Риши обучался искусству стрельбы из лука и стал опытным стрелком, а Карна стал учеником великого мудреца, чтобы перенять от него умение владеть разными видами оружия…» («О себе», с. 502–503).


[Закрыть] В 1926 году он сказал: «Поскольку мы все свое время отдаем служению одной истине, то мы достигли своего рода единения, когда сообща, объединив наши усилия, можем способствовать прогрессу или замедлять его».[339]339
  Цитируется по книге Пурани «Жизнь Шри Ауробиндо», с.205.


[Закрыть]

После ухода в уединение в 1926 году Шри Ауробиндо (до 1930 года) мало переписывался и, за редким исключением, не встречался с людьми. Среди тех немногих, с кем он встречался в этот период, были поэт Рабиндранат Тагор (в 1928 году) и известный французский художник Сильвейн Леви (в 1929-м). После встречи со Шри Ауробиндо Тагор писал: «С первого взгляда я понял, что он искал свою душу и обрел ее, в результате длительного процесса реализации аккумулировав в себе безмолвную силу вдохновения. Лицо его излучало внутренний свет, и весь его безмятежный облик со всей очевидностью свидетельствовал о том, что душа его вовсе не изуродована и не стеснена никакими деспотическими доктринами, которые испытывают удовольствие от того, что навязывают жизни свои условия… Я слышал, как слова древнеиндийских риши слетали с его уст, вещая о той беспристрастности, которая дает душе человеческой свободу приобщения ко Всеобщему. Я сказал ему: «Вы владеете Словом, и мы хотим принять его от вас. Вашими устами Индия обратится ко всему миру и скажет: “Внимайте мне”…». Многие годы назад я видел Ауробиндо в дни его героической юности и приветствовал его словами: «Ауробиндо, примите поклон от Рабиндраната».

Сегодня он предстал передо мной в другом обличье, в сдержанном великолепии мудрости, и вновь я про себя восславил его: «Ауробиндо, примите поклон от Рабиндраната».[340]340
  «Модерн Ревью», 1 июля 1928 г.


[Закрыть]

Уход от мира, продиктованный внутренней потребностью Шри Ауробиндо,[341]341
  «Я вовсе не витаю в эмпиреях, а жаль! На самом деле все ровно наоборот: мне пришлось с головой погрузиться в бездну, чтобы воздвигнуть мост между преисподней и небесами». (Д. К. Рой. Шри Ауробиндо пришел ко мне, с. 158).


[Закрыть] особыми условиями его напряженной садханы, в то же время положил начало новому периоду его деятельности во внешней жизни. Мы уже знаем, как он успокаивал учеников, заверяя их в том, что не собирается полностью замыкаться в духовной скорлупе. И довольно скоро он подтвердил это, установив новый вид отношений с учениками – посредством переписки. До этого он в основном переписывался лишь с теми, кто жил вне Ашрама, излагая в письмах свои личные взгляды и суждения в ответ на настоятельные просьбы друзей или бывших политических соратников, которые ждали от него ответов на вопросы, связанные с государственными и общественными делами, и искали его духовной помощи и руководства. Но с 1930 года Шри Ауробиндо начал переписываться и с учениками, жившими в Ашраме. С большой радостью ученики увидели, что, несмотря на отсутствие возможности непосредственного общения, открывалась перспектива общения другого рода, которая могла доносить до них ослепительные лучи его духовного света. Они с готовностью воспользовались предоставившейся возможностью, возвестившей начало долгого периода переписки. Этот период длился без перерывов без малого восемь лет, и вскоре объем переписки настолько возрос, что Шри Ауробиндо вынужден был проводить ночи напролет, отвечая на эти письма! Ученики того периода вспоминают о горах исписанной бумаги и записных книжек и о том, как Шри Ауробиндо и Мать сосредоточенно, изо дня в день, но больше по ночам, в течение долгих лет трудились над их чтением, а утром ученики с нетерпением ожидали «божественной почты»; когда же ее приносили и раздавали адресатам, они с трудом сдерживали свою радость, получая в руки заветную «почту».

Да и какие это были письма! Изданные в полном объеме, они составили три огромных тома, насчитывающие более 1700 страниц, в которые вошли даже не все из них. Трудно было переоценить и содержание этих писем. Казалось, не было такого предмета, который не нашел бы в них отражения: религия, наука, политика, социология, искусство, поэзия, мистицизм, метафизика, психология, философия, йога – вот далеко не полный перечень. Эти письма несли в себе квинтэссенцию философской мысли Шри Ауробиндо и раскрывали практические аспекты его йоги. Он признавался, что свои главные труды, такие, как «Жизнь Божественная», «Синтез Йоги» идр., писал скорее для самого себя, чем для других. Эти работы были рассчитаны на серьезного читателя, обладавшего солидной интеллектуальной подготовкой, тогда как в письмах к ученикам Шри Ауробиндо ориентировался на конкретных людей, которым они предназначались, и в результате практически заново излагал свои фундаментальные труды слогом, являющим собой образец простоты, живости и четкости. Казалось, что Учитель спустился с небесных высот в повседневный мир и шел рядом со своими учениками рука об руку, как человек с человеком, как отец с сыном, пролагая путь сквозь тернии йогической премудрости, раскрывая умы и сердца своих учеников и поднимаясь с ними в заоблачные выси. В этих письмах раскрывается вся суть Интегральной Йоги во всем ее многогранном великолепии, во всем богатстве ее возможностей, во всей ее уникальности по сравнению с другими школами йоги. В этих письмах получили отражение ее методы, закономерности, философское обоснование и трудности, которые ожидают ищущего, решившего идти по этому пути, а также психологические и духовные способы преодоления этих трудностей. Письма эти исполнены доброты и сочувствия к ищущей душе, устремленной к духовному восхождению; начинающие находят в них ободрение, неразумные – предупреждение; они излучают обращенные в слово мощь и силу, которые мгновенно рассеивают сомнения и отчаяние и наполняют все существо садхака решительной отвагой и уверенностью.

А сами ученики… Они обращались к Шри Ауробиндо, пребывая в любых возможных состояниях души. Один из них, находясь в состоянии витальной экзальтации, написал ему, что находится всего лишь на одну ступень ниже самого Шри Ауробиндо, а в следующий раз, попав уже в состояние глубокой депрессии и отчаяния, признался, что был готов поддаться настроению Арджуны «na yotsye»[342]342
  «Я не буду сражаться» (Бхагавадгита, II. 9) (прим. пер.).


[Закрыть]. Некоторые из учеников обращались в письмах к Шри Ауробиндо регулярно, другие же писали по мере необходимости. К тем немногим, с кем поддерживал близкий контакт, Шри Ауробиндо проявлял безграничную терпимость и позволял им проявлять свободу, подчас граничившую с вольностью. Это говорит о смелости тех немногих отважных душ, которые решались писать Учителю по любому мыслимому и немыслимому поводу, вовлекая его в бесконечные споры и дискуссии, жарко оспаривая его взгляды и убеждения. По прошествии многих лет сегодняшний читатель задается вопросом: почему такая смелость владела учениками, столь несдержанно выражавшими свои мысли, что не каждый гуру мог бы позволить им продолжать в том же духе. Они не упускали возможности поспорить с Учителем по всякому поводу. Шри Ауробиндо позволял им с собой спорить, критиковать себя со всех сторон и даже «класть на лопатки». Однако, в конечном счете, в проигрыше все же оказывались сами ученики, сконфуженные, запутавшиеся в собственных доводах и посрамленные в вопросах как литературы, так и йоги. Шри Ауробиндо разъяснял им многие сложные вопросы, давая понять, что разум не в состоянии познать то, что лежит за его пределами; каждого ученика он наставлял на истинный путь – при этом не унижая их чувства собственного достоинства.

В этих письмах также затронуты и все стороны чисто человеческих отношений. Можно смело сказать, что не было такого вопроса, который ученики не задали Шри Ауробиндо, как не было и такого вопроса, на который их Гуру не дал бы ответа. Подтверждая свою позицию, согласно которой «вся жизнь – это йога», Шри Ауробиндо в этих письмах касается всевозможных аспектов и проявлений жизни, от самых повседневных до самых глубоких и сложных; в жизни нет вещей незначительных, так же, как и нет не заслуживающих внимания вопросов.

Шри Ауробиндо придавал большее значение своим письмам, чем сами ученики, которым они были адресованы. Письма не просто давали ответы на ментальном уровне, помогающие преодолеть сомнения ума. Они были пронизаны духовной силой и светом, и часто ученики ощущали это, когда неожиданно их ментальное или эмоциональное существо открывалось свету Истины. Было множество примеров, демонстрировавших воздействие духовной силы на восприимчивых учеников: даже те, кто не отличался интеллектуальными способностями, каким-то образом усваивали философию и метафизику Шри Ауробиндо; у учеников, плохо владевших словом, вдруг расцветал поэтический дар, а многие ощущали даже воздействие силы на физическом плане, когда застаревшие болезни и недуги либо полностью исчезали, либо наступало их облегчение.

Письма Шри Ауробиндо вовсе не похожи на проповеди, в них нет ни малейшего оттенка нравоучения. Они преисполнены, как заметил один из учеников, «сочувствующей рассудительностью, предельной ясностью и естественным пониманием и сопереживанием чаяний и страхов человека ХХ столетия. Шри Ауробиндо как будто заключал учеников в свои заботливые объятия, заставляя человеческие сердца ощущать тепло и любовь божественной Милости. Его письма не только наполнены духовной атмосферой, но и излучают ее; они пронизаны добротой и учтивостью, полны сострадания, а подчас изобилуют остротами, забавными историями и искрящимся добрым юмором. Их цель – облегчать участь человека, возвышая его дух.

«Я начал писать о сомнении, – обращался он к одному из учеников, чья садхана была одним долгим отчаянием и сомнением, – и в этот момент «усомнился» сам: способно ли слово или что-то другое развеять в человеке сомнение разума, которое есть не что иное, как неизбежное наказание за прирожденное неведение? Во-первых, ответить адекватно – значит написать трактат объемом от шестидесяти до шестисот страниц, но даже и шести тысяч страниц не хватит, чтобы побороть сомнение».[343]343
  «Письма о Йоге», т. 1, с.167.


[Закрыть]

Другому ученику, который считал, что духовный опыт должен пройти испытание разумом, Шри Ауробиндо ответил: «Я бы задал один простой вопрос тем, кто считает интеллект мерилом духовного опыта. Превосходит ли Божественное Разум или Разум стоит выше Божественного? Может ли слепое ментальное сознание с его бесконечными рассуждениями, вечными сомнениями, прямолинейной логикой превосходить Сознание Божественное? Если да, то нет никакого смысла в достижении Божественного. Если Божественное сознание равнозначно ментальному, тогда духовный опыт абсолютно излишен. Но если Божественное сознание превосходит ментальное, то как ментальное сознание может подвергать сомнению Божественное или судить о нем, или исследовать его как насекомое, насаженное на булавку, под микроскопом?»[344]344
  Там же, с.170.


[Закрыть]

По поводу индуизма Шри Ауробиндо писал следующее: «Мое отношение к индуизму отличается от взглядов на этот предмет Джавахарлала Неру. Религия всегда несовершенна, поскольку представляет собой попытку соединить духовное начало человека с темными устремлениями его низшей природы. Индуизм представляется мне кафедральным собором, наполовину разрушенным, но все еще величественным, нередко причудливым в своих отдельных деталях, но всегда фантастически прекрасным – местами в развалинах и устаревший, но все же собор, в котором до сих пор продолжается служба незримому».[345]345
  Там же, с.139.


[Закрыть]

Один из учеников в отчаянии написал: «Мы не достойны такого Учителя! Жаль, что вы не нашли учеников более одаренных и способных…» Шри Ауробиндо ответил ему: «Что касается моих учеников, я с вами согласен. Но если бы я нашел способных, одаренных, то они слишком сильно отличались бы от общего человеческого уровня. Общение с небольшой горсткой избранных едва ли может быть решением проблемы. Да и захотят ли они идти моим путем – это еще вопрос. А если приглядеться повнимательнее к этим предполагаемым совершенным ученикам, то очень может оказаться, что они сделаны из самого обычного человеческого материала. Вот вам еще один вопрос».[346]346
  Ниродбаран. Переписка со Шри Ауробиндо, 1-е изд., с. 69.


[Закрыть]

В те дни слово «супраментальный» употребляли очень часто, хотя мало кто понимал его значение и смысл. Мать же говорила об этом весьма неохотно. Один из учеников написал Шри Ауробиндо довольно сердитое письмо, характеризуя Супраментальное как «нечто суровое и мрачное, как жестокого Диктатора, внешне творящего добро, но на самом деле безжалостно топчущего сокровенные мечты о вольной, приятной жизни, а возможно, и заставляющего нас презирать эту прекрасную землю как самое неподходящее место для его Царства грома и молний».[347]347
  Д. К. Рой. Шри Ауробиндо пришел ко мне, 1969 г., с. 79.


[Закрыть]

Шри Ауробиндо спокойно ответил и на это письмо: «Любопытно, что вы признаете свое невежество относительно того, что есть Супраментальное, и все же при этом вы не просто осмеливаетесь давать ему определение, но и однозначно отвергаете мой опыт в этом вопросе как не представляющий практического интереса или не имеющий никакой ценности ни для кого, кроме меня самого. Я не делал никаких утверждений, я ответил лишь между делом, поскольку не жду от вас, что вы станете сверхчеловеком или божественным существом, и еще меньше – супраментальным; но коль скоро вы постоянно возвращаетесь к этому вопросу в своих нападках, превращая его в свою основную позицию – или, по меньшей мере, в основную причину вашей депрессии, – я чувствую себя обязанным ответить. Супраментальное отнюдь не есть нечто грандиозно отчужденное, холодное и суровое; оно вовсе не противоречит и не противостоит полноценному витальному и физическому проявлению; напротив, оно несет в себе всю возможную полноту витальной силы и физической жизни на земле. Именно потому, что это совершенно для меня очевидно, а не по каким-то иным причинам, я попытался достичь Супраментального уровня сознания и продолжал работать, пока не соприкоснулся с ним и не смог привнести на землю хотя бы малую часть его силы и влияния. Меня интересует земля, а не миры за ее пределами, Божественная реализация на земле – вот моя задача, а не полет к отдаленным высотам. Все другие школы относятся к этой жизни как к иллюзии или к переходному этапу; одна лишь супраментальная йога рассматривает жизнь как Божественное творение и его манифестацию и признает своей целью реализацию всех возможностей жизни и тела. Супраментальное сознание – это просто Сознание-Истина, и его нисхождение на землю привносит полноту истины в жизнь, полноту правды сознания в Материю. Чтобы достичь супраментального уровня, действительно необходимо подняться очень высоко, но чем выше вы будете подниматься, тем больше можете привнести на землю. Без сомнения, жизнь и тело не должны пребывать в неведении, несовершенстве и бессилии, как это происходит сегодня; но почему переход к более полноценной жизненной силе, более совершенной силе физического тела должен рассматриваться как нечто абстрактное, холодное и нежелательное? Максимальное блаженство, доступное сегодня жизни и телу, – это мимолетное возбуждение витального разума, нервов или клеток, ограниченное и несовершенное; в результате супраментальной трансформации все клетки, нервы, витальные и воплощенные ментальные силы преисполнятся в тысячу раз большей анандой, способной к такому непреходящему напряжению блаженства, которое не поддается описанию, и все это действительно выглядит отчужденно, отталкивающе и очень непривлекательно! Супраментальная любовь есть нерасторжимый союз души с душой, ума с умом, жизни с жизнью и наполнение материального сознания физическим ощущением единства; ощущением присутствия Возлюбленного в каждой частице, в каждой клеточке тела. Это что, тоже нечто далекое и нежелательное? Супраментальная трансформация делает возможным и реальным и ощутимым то, на чем вы настаиваете, – свободное физическое единение воплощенного Божественного с садхаком, без конфликта противостоящих сил и без нежелательных реакций. Я полагаю, это тоже подходит под определение далекого и нежелательного? Я бы мог продолжать и дальше, страница за страницей, но на сегодня хватит и этого».[348]348
  «Письма о йоге», т. 1, с. 90.


[Закрыть]

Один из учеников был настолько тронут неизменной любезностью, состраданием и любовью со стороны Шри Ауробиндо, что в порыве самокритики написал: «Достаточно сказать, что я в конце концов пришел к осознанию, что Асур, о котором я так много слышал, это не мифический образ с множеством голов и рук, но реальный обитатель и желанный гость, живущий в каждом из нас, которому мы безмерно рады».[349]349
  Д. К. Рой. Шри Ауробиндо пришел ко мне, 1969 г., с. 63.


[Закрыть]

Даже когда ученики впадали в заблуждения и совершали ошибки, то стоило им обратиться к Шри Ауробиндо, как он уже спешил им на помощь. В ответ на проявленное непонимание он писал: «В прошлом письме я возражал не против устремленности, а против требования покоя, наслаждения или Ананды как непременного условия для занятий Йогой. Это условие нежелательно, поскольку в таком случае вы окажетесь полностью во власти витального существа, а значит, будете не застрахованы от беспокойства, волнений и депрессии, которые смогут овладеть вами в любой момент, так как присущи самой природе витального; Витальное не может постоянно пребывать в покое и радости, поскольку для ощущения драматизма жизни, оно нуждается в противоположных чувствах. Но стоит лишь появиться беспокойству или депрессии, как витальное тут же начинает стенать: «За что я так страдаю, какой же смысл заниматься йогой?» Или же витальное превращает несчастья и невзгоды в норму жизни и тогда возникает теория, согласно которой путь к реализации преисполнен трагизма, как путь странника через пустыню. И именно из-за того что в нас очень сильно сказывается влияние витального, этот переход через пустыню все же неизбежен. Если бы психическое всегда было на поверхности вашего существа, то пустыня покрылась бы цветущими розами…».[350]350
  Там же, с. 113.


[Закрыть]

Йога Шри Ауробиндо опирается на три основных принципа – внутренняя устремленность к Божественному, отвержение всего ложного и самоотдача Божественному. Соблюдение двух первых принципов неизбежно приводит к третьему, а третий подкрепляет собой два первых. Все три успешно сочетаются друг с другом. Самоотдача, без которой Йога Шри Ауробиндо становится невозможной, нередко неверно трактуется лишь как желание самоотдачи или же как общая позиция, ориентированная на самоотдачу.[351]351
  Однажды Шри Ауробиндо шутя заметил, что Божественное ждет от ищущих Его отказа от многих вещей, с которыми они никак не хотят расстаться, но единственное, от чего они действительно охотно отказываются, хотя от них этого никто не требует, это здравый смысл.


[Закрыть] Самоотдача должна быть полной, всеобъемлющей и исходить из различных частей существа. Самоотдача – это активный процесс: пассивная самоотдача не приводит к успеху в йоге. По сути инертная, тамасичная самоотдача – это не самоотдача вовсе. Кроме того, истинная самоотдача требует длительного времени, поскольку стремление к самоотдаче – всего лишь первый шаг на этом пути. Ум, сердце, физическое тело – все это должно навсегда отрешиться от своей собственной воли, без давления или принуждения с их стороны. Для достижения этого ученику поначалу, да и потом приходится затрачивать много усилий. Внутренние усилие и самоотдача, таким образом, зависят одно от другого и идут рука об руку. Самоотдача кажется самым простым действием, но в действительности она дается с огромным трудом. Шри Ауробиндо написал о внутренней самоотдаче: «Ядром подобной внутренней самоотдачи является вера и доверие Божественному. Ваша внутренняя позиция сводится к следующему: «Я хочу Божественного и ничего больше. Я хочу всецело посвятить себя Божественному, и коль скоро моя душа стремится только и исключительно к этому, то я непременно достигну Божественной реализации. Я не прошу ничего, кроме этого, чтобы приблизиться к нему с помощью его содействия, тайного или явного, скрытого или проявленного. Я не прошу, чтобы это произошло в назначенное мною время и тем путем, который я избрал, – пусть Оно это сделает, когда захочет и так, как сочтет нужным. Я буду верить в него, подчинюсь его воле и буду неуклонно стремиться возвыситься до его света, его присутствия и радости, преодолевать любые трудности, полагаясь лишь на него и никогда не сдаваясь. Что бы ни случилось, я не оставлю этой устремленности и самоотдачи и буду двигаться дальше с непоколебимой уверенностью, что это осуществится».[352]352
  «Письма о Йоге», т. 1, с. 578.


[Закрыть]

Ссылаясь на трудности, которые пришлось преодолеть ему самому в его садхане, Шри Ауробиндо писал: «Что касается меня и Матери, нам пришлось испробовать все пути, все методы, чтобы преодолеть многочисленные трудности, вынести куда более тяжкий груз, чем выпадал на чью-либо долю как в Ашраме, так и за его пределами; столкнуться с несравненно более сложными условиями, одержать победы над враждебными силами, терпеливо вынося боль от полученных ран, проложить путь сквозь непроходимые дебри, леса и болота и выполнить работу, какую, я уверен, никому до нас делать не приходилось. Ибо Первопроходец, в таком деле, как наше, должен не просто привнести, выразить и воплотить Божественное, но сполна ощутить весь тяжкий груз человеколюбия и испытать на себе в полной мере со всей беспощадной откровенностью любые трудности, сопротивление, борьбу и преграды – в неимоверно тяжелой работе, не сулящей скорого успеха и мгновенной победы, единственно возможной на нашем Пути».[353]353
  Д. К. Рой. Шри Ауробиндо пришел ко мне, 1969, с. 113.


[Закрыть]

Безрассудная и противоречивая человеческая природа, не желающая выполнять необходимых для прогресса условий, в то же время требует от Божественного сотворения чуда. Трудности, с которыми сталкивается тот, кто хочет в своей жизни воплотить Божественное, гораздо более реальны, чем любое чудо, но этот факт остается незамеченным. По этому поводу Шри Ауробиндо писал одному из учеников следующее:

«Существует правило, которое все вы, похоже, полностью игнорируете, – трудности, связанные с физическим воплощением Божественного сознания, с реализацией на физическом плане. Для большинства, похоже, это просто вопрос выбора: либо Божественное нисходит на землю в полной силе, и дело сделано – при этом нет никаких трудностей, никаких необходимых условий, никакого закона или процесса развития, одно только чудо и волшебство; или же, в противном случае, если чудо не происходит, это не Божественное. Опять же все вы (или почти все) настаиваете на том, что Божественное должно принимать человеческую форму, пребывать в человеческом сознании, и при этом протестуете против любой попытки превратить человеческую природу в Божественную. С другой стороны, едва ощутив малейшее напряжение, столкнувшись с обычными человеческими трудностями, с поражениями в борьбе с враждебными силами, препятствиями, болезнями, тут же впадаете в разочарование, замешательство, недоверие, а подчас и негодование, жалуясь: «О, в этом нет ничего Божественного!» – будто бы можно витально и физически оставаться в нетрансформированном человеческом сознании, жить в нем, отвечать его требованиям и в то же время при любых обстоятельствах и в любых условиях быть неуязвимым для болезней, напряжения и борьбы! Если же я хочу обожествить человеческое сознание, привнести в него Супраментальное Сознание-Истину, Свет, Силу – в физическое существо, с тем чтобы трансформировать его, чтобы создать в нем великую полноту Истины и Света, Силы, Блаженства и Любви, то я сталкиваюсь с сопротивлением, страхом или нежеланием, а иногда и с сомнением. С одной стороны, вы хотите преодолеть болезни и прочие страдания, а с другой – яростное неприятие одного единственного условия, соблюдение которого делает все это возможным. Я знаю, что это объясняется природной непоследовательностью человеческого витального разума, который жаждет одновременно двух совершенно несовместимых вещей; именно поэтому необходимо трансформировать человеческую природу, привнеся в нее немного света».[354]354
  «О себе», с. 122–123.


[Закрыть]