Текст книги "Грёзы принцессы Цзюлин"

Глава 30
Не злись

– Я не злюсь, – ответила Цзюлин, продолжая идти вперед.

Нин Юньчжао следовал за ней.

– А еще я беспокоюсь. Жить в столице непросто, поэтому хочу тебя обезопасить.

Цзюнь Цзюлин искоса посмотрела на него.

– А где легко живется? – спросила она. – Мне было непросто и в Жунане, и в Янчэне.

Такой очаровательный недовольный взгляд! Очень мило.

Нин Юньчжао не смог сдержать улыбки из-за упоминания Жунаня и Янчэна.

В Жунане ей было нелегко. Одинокая сиротка, чей дом разрушили, встала на ноги, полагаясь только на свои медицинские навыки.

Нин Юньчжао, разумеется, обо всем этом знал. Что же касалось Янчэна, то здесь подразумевался брачный контракт с семьей Нин, дурная слава и людская ненависть.

Поэтому она все еще недовольна и рассержена.

– Да, я был не прав, – сказал он. – Не злись.

«Давно молодой господин Нин стал таким робким? – Сяо Дин аж вздрогнул от услышанного. – Правильно говорят другие слуги: молодые люди сразу тупеют под воздействием женских чар».

Неужели и он теперь глупый? Где молодой господин вообще увидел, что она разозлилась?

Цзюнь Цзюлин взглянула на него, нахмурившись:

– Это правда. Было очень непросто.

В ответ Нин Юньчжао лишь улыбнулся.

Верно. То, с чем она столкнулась из-за брачного контракта, настоящее испытание для девушки.

С ее-то характером любому обидчику не поздоровится. Одно противостояние с семьей Линь чего стоило.

Как и ее манера игры в вэйци. Любой ценой будет сражаться, чтобы найти выход из тупиковой ситуации. Одним словом – отважная.

Хотя… такое описание не подходит для девушки.

Нин Юньчжао взглянул на стоявшую перед ним юную госпожу. Хрупкая, нежная, с ясными глазами. Внешность обманчива.

Отважная… в какой-то степени это слово описывало ее стойкий характер. Именно внутренний стержень был источником ее высокомерия.

Вдруг он вспомнил слова его друзей.

«Вы одинаковые».

Уголки губ Нин Юньчжао слегка дрогнули.

– Конечно же, лечебницу твоего дедушки нельзя переименовывать. Я имею в виду, что ты должна быть готова к тому, что кто-то может создать тебе неприятности.

Вот и все. Не нужно рассказывать ей ничего, лучше сам держи ухо востро…

Юная госпожа Цзюнь молча уставилась на улицу.

Цзюлин сама здесь для того, чтобы создать другим проблемы. Рано или поздно до этого дойдет.

Она явно была не в настроении.

Улыбка сошла с лица Нин Юньчжао.

– Кстати, есть кое-что, о чем я постоянно забывал тебя спросить.

«Это что-то важное? – Было видно, как он серьезен. – Почему ты говоришь об этом именно сейчас?»

Отбросив мысли в сторону, Цзюлин глядела на него.

– Что с тобой произошло после партии в вэйци на Празднике фонарей в Янчэне? Словно растворилась в воздухе, – продолжил Нин Юньчжао.

Разговор с девушкой о том, что ей нравится, может улучшить ее настроение.

Но только он договорил, юная госпожа Цзюнь напряглась, а на лице отразилось легкое чувство стыда.

– Не хочу даже слышать об этом, – прямо бросила она.

Нин Юньчжао остолбенел.

Очень зла! И правда высокомерна.

Юноша невольно улыбнулся.

– Я просто хотел спросить у тебя кое-что. Всю голову сломал, так и не нашел ответа. Та партия в вэйци была поистине великолепной.

Я тоже не смог ее решить, значит, и ей злиться нет необходимости.

– Нет в ней ничего великолепного, – снова прямо ответила она, ускоряя шаг. – Мы скоро будем на месте?

Так резко сменила тему? Кажется, и правда разозлилась.

Видимо, разговор на эту тему – фатальная ошибка.

Все очень плохо.

Нин Юньчжао почувствовал себя беспомощным и даже слегка раздосадованным.

– Скоро. Остался только один поворот, – улыбнулся он, после чего ловко соскочил с темы: – Утром полно людей. Возможно, придется немного подождать.

– Когда я только въехала в город, то тоже долго ждала закусок, – сказала юная госпожа Цзюнь, активно подхватывая новую тему.

Нин Юньчжао, улыбнувшись, ответил:

– Однажды мы отправились за город посмотреть на цветение сливы в храме Ваншань. В отличие от остальных, мы решили насладиться полным процессом цветения. Я день и ночь ждал под сливовым деревом храма.

На лице Цзюнь Цзюлин заиграла улыбка.

Учитель делал то же самое. Уставился на цветы и ждал. Так глупо.

– Понравилось? – спросила она, повернувшись к нему.

Нин Юньчжао задумался.

– Мне – нет, – ответил он. – Я ничего не почувствовал, кроме холода и усталости.

Цзюнь Цзюлин прыснула.

Нин Юньчжао тоже рассмеялся.

Сяо Дин наконец вздохнул с облегчением и, похлопав себя по груди, присоединился к веселью. К счастью, молодой господин умел дурачиться не только с мальчишками, но и с девушками.

– Почти дошли. – Нин Юньчжао указал вперед.

Юная госпожа Цзюнь обернулась, но через долю секунды они оба остановились.

И вовсе не из-за толпы, преградившей им путь, а из-за отряда Цзиньи-вэй, который перекрыл дорогу.

Что происходит?

Нин Юньчжао тоже слегка удивился.

– Неужели жареный тофу способен на преступление? – бросил он.

Люди Цзиньи-вэй окружили лавку матушки Ван с жареным тофу.

Перед входом остановилась лошадиная повозка, окруженная со всех сторон членами Цзиньи-вэй, не дававшими никому прохода.

Услышав Нин Юньчжао, какой-то человек повернулся к нему.

– Не преступление, – восторженно сказал он. – Это господин Лу пришел сюда отведать жареный тофу.

Лу Юньци?

В столице он почти никогда не ел, да и вообще практически никуда не выходил. Обычно Лу Юньци, целыми днями голодая, либо нес службу, либо оставался в ямэне. Принимал пищу он только по возвращении домой.

Она несколько раз говорила с ним об этом, но он лишь смеялся и уверял, что попросту не привык есть на улице.

Поэтому Цзюлин не воспринимала всерьез его приглашения пообедать где-нибудь в городе.

Он этого не любил, а она и не могла покинуть пределы дворца.

Почему он вдруг ни свет ни заря вышел перекусить?

Неужели всегда притворялся? Неужто держал ее дома и охранял, как пленницу?

Лишь один раз она покинула его с целью убить императора. Возможно, в глубине души он испытывал лютую ненависть.

– Вот оно что, – кивнул Нин Юньчжао мужчине.

Но вдруг со странным выражением на лице обернулся кто-то другой.

– Но дело не только в командующем Лу. – Он понизил голос.

«Интереснее, когда в таких вылазках кто-то составляет тебе компанию», – подумал про себя Нин Юньчжао.

– Правда? – без раздумий спросил он.

– Да! Командующий Лу и его… – продолжил мужчина, но тут же замолчал.

И его кто?

Нин Юньчжао посмотрел на незнакомца. Сослуживец? Друг?

– Девушка, – сказала Цзюлин.

Она бросила взгляд на дверной проем. Как только это слово слетело с ее уст, Нин Юньчжао остолбенел.

Из дверей очень скромной лавки вышли два человека. Испуганный, но счастливый толстяк, – очевидно, владелец, – а также сосредоточенный мужчина. Лу Юньци.

Командующий Лу был одет не в официальную форму Цзиньи-вэй с летучей рыбой, а в черный халат пао [14]14
  Один из подвидов ханьфу, традиционного костюма в Древнем Китае. Длинное мужское одеяние на подкладке, в котором верх и низ сшиты вместе или выкроены из единого куска ткани.


[Закрыть]. Под яркими лучами палящего солнца казалось, будто его окутала сама ночь.

Не обращая внимания на любезный поклон владельца лавки, он шагнул за порог и протянул кому-то руку.

Женская рука легла на его ладонь, и в следующий миг перед всеми предстала хрупкая девушка.

Зеваки разволновались пуще прежнего. Все воодушевленно повскакивали на цыпочки.

Однако, ко всеобщему разочарованию, лицо ее скрывалось под тонким шифоном. Видна была только тонкая фигура. Похоже, всеобщее внимание напугало ее. Робко опустив голову, девушка последовала за Лу Юньци.

Командующий Лу, держа спутницу за руку, довел ее до экипажа и лично помог забраться внутрь.

Сквозь бамбуковые шторки повозки смутно виднелись силуэты.

Солдаты Цзиньи-вэй преградили людям дорогу, однако закрыть им всем глаза и заткнуть уши они не могли.

– …Ты наелась? – приблизившись к девушке, спросил командующий Лу.

Она уже приподняла шифон, однако народ не смог отчетливо разглядеть ее лица. Даже оказавшись в повозке, девушка лишь застенчиво кивнула в ответ на его вопрос.

Больше Лу Юньци не проронил ни слова. Сидя внутри, он поднял руку, и повозка незамедлительно тронулась с места. Один отряд Цзиньи-вэй шел спереди, а два остальных – по обе стороны от повозки. Толпе только и оставалось, что провожать экипаж взглядом.

Вдруг всегда внимательный Лу Юньци повернул голову.

Это было так неожиданно, что люди, которые смело пялились на повозку, испуганно вздрогнули.

Взгляд Лу Юньци скользнул по толпе. Никаких странных людей он там не заметил, пока его внимание не привлекли элегантный молодой человек с юной девушкой.

Эти двое стояли рядом друг с другом и выделялись из толпы.

Они оба тоже смотрели на него.

Глава 31
Любовь с первого взгляда? Глупости!

Молодого человека Лу Юньци, разумеется, узнал. Он помнил всех ближайших родственников и друзей чиновников императорского двора.

Отпрыски клана Нин из Бэйлю, как и все дети высокопоставленных чинов, от рождения обладали явными привилегиями.

У Лу Юньци отсутствовали какие-либо предубеждения насчет этих людей. Раньше, возможно, были. Но теперь, кем бы ни являлись, для Лу Юньци они не более чем обычные люди.

Хотя Нин Юньчжао казался удивленным, глаза демонстрировали его внутреннее спокойствие. Он не впал в панику и не переживал, как простой народ.

Но ведь он всего лишь человек, и вполне возможно увидеть ужас на его лице. Ему достаточно лишь прогуляться по темнице Бэйчжэнь Фусы, и все станет предельно ясно.

Взгляд Лу Юньци скользнул по юноше, а затем добрался до девушки.

В ней, такой же спокойной и умиротворенной, как Нин Юньчжао, тоже не было ничего особенного.

Он отвел взгляд, и повозка двинулась вперед.

Взор юной госпожи Цзюнь следовал за экипажем.

Толпа снова задвигалась и зашумела.

– Пошли, – сказал Нин Юньчжао, глядя на девушку, которая на первый взгляд казалась спокойной, но тело выдавало ее напряжение.

И дело вовсе не в страхе.

Когда-то она прошла мимо людей Цзиньи-вэй в башне Цзиньюнь, не обратив на них никакого внимания и не испытав ни малейшего страха.

Но теперь ситуация в корне отличалась. Очевидная дурная слава Лу Юньци пугала и заставила ее всерьез напрячься.

– Почему бы нам не сходить в другое место? – предложил он.

Цзюлин посмотрела на него.

Не дожидаясь ее ответа, юноша вздернул подбородок, указывая на лавку матушки Ван.

– Смотри, как много людей. Сейчас они тут устроят громкий допрос и будут только путаться под ногами.

Не самая привлекательная обстановка для завтрака. Но это вовсе не обязательно потому, что она боялась Цзиньи-вэй или что-то в таком духе.

– Путаться под ногами… ну и пусть, – сказала Цзюлин. – Пойдем послушаем.

Она двинулась вперед, а Нин Юньчжао остолбенел и прыснул со смеху.

Ну конечно же, она не боится. В ней по-прежнему сохранился нрав юной девочки.

Улыбнувшись, он последовал за ней.

В узеньком помещении лавки матушки Ван было очень шумно и людно.

– …Хватит галдеть, вы есть будете или нет? Мне нужно продолжать торговлю! – не выдержав, прокричал владелец лавки, размахивая ложкой. – …Если хотите поговорить, сначала купите тофу!

Народ веселился. Кто-то уходил, а кто-то, наоборот, делал покупки. Некоторые остались стоять, а остальные уселись в ожидании продолжения. Сяо Дин успел занять места и пригласил Нин Юньчжао с Цзюнь Цзюлин присесть. Лю-эр тоже хотела плюхнуться рядом, но Сяо Дин потянул ее за рукав.

– Ты что делаешь? – вытаращила глаза Лю-эр, выхватывая у него рукав.

– Здесь больше нет места, – прошептал Сяо Дин.

– Тогда где же я буду есть? – спросила служанка.

Сяо Дин закатил глаза.

– Ты же видишь, что тут полно людей. Им долго ждать придется. Неподалеку подают сладкие пирожки, пошли сходим попробуем, – предложил он.

Лю-эр кивнула.

– Юная госпожа, мы сходим за пирожками, – обрадовалась она.

Цзюнь Цзюлин кивнула.

Как же нелегко быть слугой. Особенно слугой влюбленного молодого господина. Сяо Дин протер со лба пот и потащил за собой Лю-эр.

Жареный тофу пришлось ждать, однако юная госпожа вовсе и не торопилась, слушая разговоры посетителей с хозяином лавки.

– …Почему командующий Лу пришел именно к нам?

– Ну что за вопросы, конечно, поесть тофу, – самодовольно ответил владелец магазина, но вдруг задумался: а чем он гордится? Возможно, дурная слава командующего Лу, который уже отведал его тофу, отразится и на его репутации. Мужчина нахмурился, но не стал открыто выражать свои сомнения.

Иначе ему точно несдобровать.

– На самом деле все не так, – продолжил он, немного подумав. – Это не командующий Лу хотел у нас поесть, а та девушка…

После его слов у посетителей загорелись глаза.

– А кто она?

– Первый раз слышу, чтобы у командующего Лу были сестры.

– Ты слепой? Разве отношения с сестрами могут быть такими близкими?

У владельца лавки от галдежа разболелась голова, и он снова постучал ложкой.

– Не говорите то, чего не знаете! – выпалил он. – Эта девушка – третья дочь семьи Цяо.

Дочь семьи Лао-Цяо, занимавшейся приготовлением чая. Ходили слухи, что Лу Юньци взял на содержание именно ее.

Народ вдруг прозрел.

Цзюнь Цзюлин кивнула и продолжила вполоборота вслушиваться в происходящее.

Все-таки речь зашла о том, что Лу Юньци положил глаз на третью дочь семьи Цяо.

– …Когда командующий Лу любовался цветением вишни…

– …У него все еще появляется желание цветами любоваться?

Диалог прервался, не успев начаться.

Цзюнь Цзюлин не знала, что и думать. Оказалось, у Лу Юньци с самого начала была тонкая натура. Чтобы не позволить ей выходить на улицу, он игнорировал ее предложения прогуляться и полюбоваться цветением вишни.

Ему и правда трудно притворяться кем-то.

– В любом случае в тот день командующий Лу отправился любоваться цветением и зашел в чайный павильон Лао-Цяо. Тогда старик был занят приготовлением чая, а третья дочь, как обычно, разносила заказы. В тот момент, когда она принесла чай командующему Лу, он поднял на нее взгляд и утонул в ее ослепительной красоте…

– Брось ты. Она с малолетства готовит чай и ошивается возле кухонного очага, ее лицо круглый год измазано в копоти, о какой красоте может идти речь?

– Тебе-то откуда знать? Может, у нее особенная внешность. В любом случае командующему Лу она с первого взгляда понравилась. Уже через пару дней он прислал за ней небольшой паланкин, а семья Лао-Цяо заполучила все, о чем только можно мечтать.

Юная госпожа Цзюнь выпрямилась и задумчиво посмотрела на Нин Юньчжао.

– Любовь с первого взгляда, – спросила она. – Веришь в нее?

Когда Нин Юньчжао услышал вопрос, ему захотелось рассмеяться.

Он даже мысли не допускал, что с какой-то девушкой будет обсуждать чужие любовные похождения.

Юноша задумался.

– Не особо, – ответил он.

– Не веришь, что в мире существует такая любовь? – спросила Цзюлин.

Нин Юньчжао улыбнулся.

Любовь с первого взгляда.

– Как бы тебе сказать… она как бы есть, но это не совсем любовь, – ответил он. – Каждый из нас тянется к прекрасному. Многие скажут, что феномен любви с первого взгляда возникает из-за красоты, но иногда это вовсе не так.

Цзюнь Цзюлин серьезно смотрела на него.

Такая серьезность и искренность вызывали уважение и располагали к себе. Не чувствовалось ни капли притворства.

Вот почему Нин Юньчжао казалось, что она отличается от других девушек. Поэтому ему и хотелось общаться именно с ней.

Потому что с ней легко и комфортно.

Благодаря этим чувствам ему абсолютно все равно, на какую тему с ней говорить. Та же легкость, что и при беседах с приятелями.

– Часто любовь с первого взгляда исходит от нас самих, – продолжил он. – Мы нередко восхищаемся тем, чего не имеем сами. Возможно, у этого человека будут такие же черты характера и интеллект, как у нас. В любом случае, когда мы встречаем того, кого так долго искали, мы сразу понимаем – это именно он, тот самый, кого мы ждали с таким нетерпением.

Прямо как партия в вэйци под деревом на Празднике фонарей. Тогда он почти не видел свою партнершу, зато понял, какой она интересный человек…

Эта внезапно промелькнувшая мысль ошеломила его. Куда вдруг побрело его сознание? Сейчас было бы слишком неуместно проводить такую аналогию.

Он слегка кашлянул.

– Поэтому любовь с первого взгляда, с одной стороны, исходит от нас самих, а с другой – это те качества, которыми обладает другой человек. Внешность – тоже прекрасно, но она не основополагающая, – продолжил юноша. – Вон в публичном доме полным-полно красавиц, они нравятся всем подряд, и многие испытывают к ним влечение, но это совсем не то, чего требует душа.

Когда он договорил, Цзюнь Цзюлин засмеялась.

Она не могла хохотать в голос, потому что магазинчик был переполнен людьми. Ей пришлось сдержать смех, прикрыв рот рукой.

– Твоя реакция меня смущает, – на полном серьезе произнес Нин Юньчжао. – Я ляпнул что-то не то? Скажи прямо, только не смейся.

Цзюнь Цзюлин снова рассмеялась, но вскоре остановилась и покачала головой.

– Нет, – ответила она и, серьезно призадумавшись, продолжила: – Просто я не думала об этом, поэтому не знаю, правильно это или нет.

Нин Юньчжао, немного помедлив, улыбнулся.

– Я тоже об этом никогда не думал.

Как будто двое маленьких детей, которые ничего не смыслили в жизни, играли в семью, словно муж и жена. Нелепо до невозможности.

– Придумываю тут всякое, – серьезно и откровенно добавил он.

Глава 32
Радостное событие в счастливый час и удачный день

Десятый молодой господин Нин и впрямь красноречив. Хотя его слова иногда вводили в ступор, юноша отличался прекрасными манерами, откровенностью и честностью. Неудивительно, почему он так популярен в Янчэне.

Беседа с ним вызывала абсолютно другие эмоции, нежели общение с семьей Нин.

Цзюнь Цзюлин снова улыбнулась, сжав губы.

И все же он слишком много думает.

– Я имею в виду, ты веришь, что они влюбились друг в друга с первого взгляда? Разве такой, как он, способен на подобное? – улыбнувшись, еще раз повторила она.

Получается, изначально ее заинтересовало именно поведение Лу Юньци.

Вероятно, из-за того, что Нин Юньчжао рассказал ей, что использовать имя принцессы в названии Зала Цзюлин может быть запрещено.

Вдруг владелец лавки крикнул, что их тофу готов. Поскольку Сяо Дин и Лю-эр ушли, молодой господин Нин встал и сам принес заказ.

– Подобные отношения между мужчиной и женщиной – их личное дело. Мы не имеем к этому никакого отношения, разве нет? – ответил Нин Юньчжао, затем вытащил платок, протер палочки и протянул их девушке.

Цзюнь Цзюлин улыбнулась, приняла палочки и принялась за еду.

Да. Ни ко мне, ни к нему отношения это не имеет. Но моя сестра…

– …Но принцесса Цзюли еще даже не вышла замуж, а рядом с командующим Лу уже есть какая-то женщина…

– Ага, так и есть.

– Но никто же не говорил, что муж принцессы не может завести себе наложницу.

– Но это перебор… Никакого уважения!

– Суетесь не в свое дело. Император еще даже ничего не сказал, к чему наш пустой треп?

Дискуссия все продолжалась.

Вряд ли это можно было назвать отсутствием уважения. А вот повторная женитьба на сестре – уже другое дело.

Ему теперь и прикидываться ни к чему. Одну принцессу уже одурачил, а на вторую уже можно даже не тратить усилий.

Может делать все, что угодно.

Цзюнь Цзюлин сидела и палочками уминала тофу, но казалось, от процесса она не получает особого удовольствия, а через пару мгновений взяла и закатала рукава. Увидев эту картину, Юньчжао улыбнулся и сделал то же самое.

– Тебе вкусно? – спросил он.

Юная госпожа Цзюнь, промычав что-то, кивнула, захватила палочками кусочек и закинула в рот. Все ее губы были испачканы маслом. В таком состоянии мало кто озаботился бы полноценным ответом.

Иногда действия куда убедительнее любых слов.

Уголки губ Нин Юньчжао слегка дрогнули. Не став больше ни о чем спрашивать, он принялся с большим аппетитом поедать тофу.

– …И все же ему не следовало ничего подобного делать. Свадьба ведь уже через два дня…

– …Зачем? Оставил бы ее дома, зачем выставлять всем напоказ?

– …Как же это, должно быть, разозлит принцессу Цзюли…

Цзюнь Цзюлин подняла голову и улыбнулась Нин Юньчжао.

– И правда вкусно, – сказала она, снова и снова набивая рот.

– Помедленней! – Нин Юньчжао не удержался и непроизвольно протянул ей платочек.

Цзюлин ловко приняла его и, улыбаясь, протерла уголки рта.

Не волнуйтесь. Моя сестра ничего не узнает.

Резиденция Хуай-вана была закрыта для внешнего мира, сестра с братом жили в изоляции. Ни ветер, ни дождь, ни зной не имели для них никакого значения.

Наступило двадцать восьмое июня. Пока еще не рассвело, но яркий свет уже окутывал многоуровневое здание дворца.

Это было внушительное строение со стенами цвета киновари и желтой черепицей.

Внутренний двор выглядел роскошно.

Однако в резиденции стояла тишина, как на безлюдной местности. Возможно, дело было в том, что многие в такое время еще глубоко спали, однако кто-то уже бодрствовал и медленно прогуливался по главной дорожке, искусно вымощенной разноцветным кирпичом.

Этим человеком оказалась молодая девушка. Ее белоснежная юбка развевалась, напоминая движущиеся гребешки волн.

Стройная фигура, грациозные и сдержанные движения. Свет окутывал ее, словно тонкий слой шифона.

Пройдя по главной дорожке, вскоре она добралась до внутреннего двора.

Двери были открыты, но внутри никого не оказалось. Фонари на крытой дорожке были все еще зажжены, но из-за легкого тумана казались тусклыми и размытыми.

Местом назначения оказалась кухня. Девушка вошла, закатала рукава и надела висевший сбоку фартук. Она зажгла очаг, подогрела котел с давно приготовленным бульоном, взяла миску, насыпала туда муки, зачерпнула воды и принялась замешивать тесто.

Обнаженные запястья были гладкими и тонкими, но двигалась девушка энергично. Вскоре мука превратилась в комок теста. Добавив немного масла, девушка продолжила месить, и комок быстро стал блестящим и гладким.

Покончив с тестом, она снова подошла к столу, взяла сушеные овощи, грибы и редис. Вымыв и нарезав их, бросила вариться в котелок. Затем девушка повернулась к миске, вытащила тесто и принялась раскатывать его.

Она непрерывно раскатывала скалкой лепешки теста, переворачивала, складывала и посыпала мукой. Широкий и длинный нож для нарезания лапши ритмично отскакивал от разделочной доски. После этого она отложила нож и аккуратно встряхнула нарезанную лапшу.

Аромат бульона уже начал распространяться по кухне.

В другом котле закипела вода, и лапшу закинули именно туда. Когда она сварилась, девушка взяла две пиалы, налила туда сваренный на медленном огне суп, посыпала зеленым луком и поставила обе тарелки в ящик для еды. Сняв фартук и спустив рукава, девушка вышла из кухни так же, как и вошла.

В небе уже стало светлее, а летний утренний туман рассеялся. Девушка дошла до ворот внутреннего двора и открыла их, нарушив здешний покой. Заслышав какое-то движение, из дверей выбежал мальчик примерно семи-восьми лет.

– Сестра! – звонко выкрикнул он. Лучи восходящего солнца освещали его большие глаза и прелестные ямочки от улыбки. – Какой приятный запах.

Заметив его появление, девушка улыбнулась мальчику в ответ. В свете солнца черты ее лица казались особенно красивыми и изящными, напоминая распускающуюся орхидею.

– Цзюжун, ты почему босиком? – мягко спросила она.

Мальчик высунул язык. Следовавшая за ним служанка неловко поклонилась девушке.

– Принцесса, – обратилась она, держа в руках пару ботинок. – Я собиралась помочь надеть их, но принц услышал шорох и понял, что вы пришли.

Девушка… точнее, принцесса Цзюли подошла ближе.

– Быстро обувайся, мой руки и иди ешь, – сказала она.

В ответ Цзюжун протянул руку служанке, чтобы та отвела его во внутренние покои. Быстро умывшись, он снова выбежал наружу.

На столе рядом с окном уже стояли две пиалы с лапшой. Цзюли сидела и выглядывала наружу, но, услышав движение, не спеша обернулась.

– Быстрее иди есть.

Цзюжун кивнул и присел, сделав глубокий вдох.

– Сестра, как вкусно пахнет! Лапша долголетия [15]15
  Такую лапшу едят в день рождения как символ долголетия. По сюжету, именно сегодня наступил день рождения покойной принцессы Цзюлин.


[Закрыть], приготовленная тобой, самая лучшая! – шепотом сказал он.

Цзюли слегка улыбнулась и взяла палочки для еды.

– Ешь.

Цзюжун тоже взял палочки в руки. Сестра с братом, сидя друг напротив друга, принялись молча уминать лапшу. Становилось все светлее, и во дворе потихоньку стали появляться другие люди. Ими оказались несколько дворцовых евнухов и придворных дам.

– Ваше высочество, пора наносить макияж, – улыбнулся евнух.

Цзюлин встала, и сидевший рядом Цзюжун вскочил следом за ней. Еще ребенок, он был не в состоянии скрыть своего волнения.

Цзюли взяла его за руку.

– Пошли, составишь мне компанию, пока буду прихорашиваться, – ответила она с улыбкой.

Цзюжун кивнул. Когда Цзюли вышла, евнухи и придворные дамы одновременно поклонились:

– Поздравляем принцессу со свадьбой.

– Поздравляем принцессу со свадьбой.

С этими словами тихая резиденция наполнилась шумом и суетой.

Цзюли, слегка улыбаясь, потянула за собой Цзюжуна, и они оба плавно прошли сквозь толпу.

Ни свет ни заря на улице внезапно раздался взрыв хлопушек, напугавший прохожих. Они оглянулись и увидели, что открылась какая-то новая лавка.

– Что тут происходит?

Народ с любопытством подошел ближе. Кто-то указал на табличку, висевшую над дверьми, и зачитал ее вслух:

– Зал Цзюлин!

– Это приемная лекаря.

Перед лечебницей стояли два работника и две девушки. После взрыва хлопушек первые вбежали внутрь, принесли метлы с прочей утварью и принялись как можно скорее устранять беспорядок.

Поскольку речь шла о приемной лекаря, не следовало перебарщивать с продвижением этого места среди народных масс. Никто не выкрикивал добрых пожеланий и напутствий, поэтому открытие прошло спокойно.

Девушки тоже последовали внутрь. Какое-то время зеваки еще наблюдали за происходящим. Каждый день в столице открывались новые лавки, это не такая уж большая редкость. Тем более здесь никто не пришел дарить подарки и вручать красные конверты, поэтому люди, потеряв всякий интерес, вскоре разошлись.

– Сегодня отличный день.

– Отличный день для чего? Для открытия?

– Для вступления в брак! Сегодня свадьба принцессы Цзюли.

– Точно-точно, пошли скорее места займем.

Шумные разговоры за дверью прекратились. Оставшаяся внутри Цзюнь Цзюлин окинула взглядом зал.

– Сегодня отличный день, – произнесла она.

– Верно, отличный день для открытия Зала Цзюлин! – сказала Лю-эр.

Госпожа посмотрела на нее и улыбнулась.

– Тогда съедим в честь этого по миске лапши, – предложила девушка.

Просто съедим лапшу? Это будет считаться празднованием?

Но раз юная госпожа счастлива…

Лю-эр кивнула:

– Хорошо!