Текст книги "Грёзы принцессы Цзюлин"

Глава 33
Проводы невесты

Солнце постепенно клонилось к горизонту. Нин Юньчжао закончил штудировать книгу, и с домашним заданием на сегодня было покончено.

Немного размявшись, юноша бросил взгляд на календарь.

– Сяо Дин, Сяо Дин! – закричал он.

Слуга прибежал на крик.

– В чем дело, молодой господин?

– Ты подарок отправил? – спросил Нин Юньчжао.

– Ну конечно, молодой господин. Вы мне столько раз напоминали, я этого ни за что бы не забыл, – обиженно промолвил Сяо Дин.

Нин Юньчжао улыбнулся.

– Уже открылись? – спросил он.

– Открылись, – ответил Сяо Дин. – Разве я вам не рассказывал?

Нин Юньчжао подошел к окну и посмотрел на густую зелень.

И правда. Сяо Дин говорил уже. Подарок доставлен, открытие прошло очень рано, народу было немного.

Точнее говоря, не было вообще никого.

Оно и хорошо. Лучше не высовываться и не привлекать лишнего внимания.

Это ведь не Жунань, для решения проблем семьи Фан нет ограничений во времени. Теперь речь шла о реальной приемной лекаря, к такому делу следовало подойти с большей ответственностью и вниманием.

– Пошли посмотрим, – предложил он, разворачиваясь и выходя вперед.

– Посмотрим на что? – спросил Сяо Дин.

– Как приводят в порядок лечебницу, – ответил Нин Юньчжао.

Сяо Дин пожалел, что спросил. Он почувствовал себя слишком глупым и наивным. Ему вообще не следовало задавать этот вопрос.

Что там можно увидеть? Буквально все! Пусть были там и вчера, и позавчера тоже, все равно нужно сходить и сегодня.

Один день не виделись, а будто бы три осени прошло.

Юноша улыбнулся.

Однако, когда он пришел к Залу Цзюлин, двери оказались заперты.

Нин Юньчжао и Сяо Дин даже растерялись.

– Прекрасно. – Слуга поднял взгляд на табличку, а после посмотрел на остатки мусора от хлопушек.

Почему юная госпожа Цзюнь закрылась сразу же, как открылась?

Куда она делась?

Охваченный беспокойством, Нин Юньчжао нахмурился.

Всегда тихая дворцовая улица была переполнена людьми. Патрулирующие город солдаты выстроились в линию вдоль дороги, но на сей раз толпу не разгоняли, а лишь заблокировали проход с обеих сторон.

– Идут, идут! – кричал народ.

Люди обернулись на процессию во главе с Лу Юньци, восседавшим на рослой лошади. Мужчина был одет в роскошный свадебный наряд.

Мгновенно шум прекратился. Все взгляды устремились на Лу Юньци.

Сегодня он не надел привычный замысловатый костюм с узором летучей рыбы. Лу Юньци был одет в черный широкий халат с желтым нижним слоем, а на голове красовался головной убор со свисающими драгоценными камнями.

На контрасте с пышными свадебными одеждами черты его лица казались намного мягче, даже несмотря на присущий ему бледный цвет кожи.

Уже не первый раз Лу Юньци в роли жениха направлялся встречать невесту. Но это, казалось, словно происходило давным-давно. За последние годы его имя гремело все громче и громче, а сам командующий Лу в таком амплуа стал народу непривычен.

Группа по-праздничному одетых людей шла вдоль тихой улицы, что выглядело весьма странно.

– Поздравляем господина Лу! – выкрикнул кто-то, а после эту фразу подхватили и остальные.

Вдруг оцепеневших людей со всей силы начали бить исподтишка прямо по плечам.

– Вы что делаете? – недовольно выкрикнули они, но увидели лишь чье-то озлобленное и жестокое лицо.

– Поздравляем господина Лу! – выкрикнул обладатель этого лица.

– Поздравляем… – заикаясь, повторяли люди.

Эти заикающиеся голоса слились воедино, вновь заполонив улицу.

– Поздравляем господина Лу!

– Поздравляем господина Лу!

Лу Юньци выглядел спокойным. Ему было плевать, шумно или тихо вели себя люди.

Дорога была не очень длинной, и уже вскоре процессия повернула к началу другой улицы, которая вела к резиденции Хуай-вана, украшенной так же празднично.

Врата уже были раскрыты. На пороге стояли дворцовые евнухи и придворные дамы. Вокруг развевались ярко-желтые флаги, демонстрировавшие императорское величие.

Лу Юньци сошел с коня и в одиночку прошел внутрь.

Не считая отряда Цзиньи-вэй, у него не было друзей, с кем он мог бы встретить невесту.

Люди толпились перед резиденцией Хуай-вана, заглядывая внутрь и следя за фигурой Лу Юньци.

Это место в столице, казалось, было давно всеми забытым. Только сейчас народ вдруг вспомнил про резиденцию принца и что тот вообще там жил.

Принц, который мог бы стать императором.

В последний раз резиденция Хуай-вана открывала свои двери, когда принцесса Цзюлин выходила замуж. Тогда народ, приподнимаясь на цыпочки, с любопытством и волнением заглядывал внутрь.

Длинная широкая дорожка, стены цвета киновари и желтая черепица на крышах… Считалось, что император специально возвел тут уменьшенную версию своего дворца, включая передний зал [16]16
  Павильон перед основным сооружением императорского дворца.


[Закрыть] и дворец наложниц. Ходили слухи, что резиденция отличалась особой роскошью и великолепием.

Поговаривали, что это правда, только вот ни у кого не было возможности увидеть все собственными глазами.

Пользуясь случаем, детишки не стали унимать своего любопытства, набрались храбрости и пробрались через охрану, чтобы поглазеть на таблички и флаги. Естественно, уже скоро на них накричали и погнали назад.

Зато все эти шалости сделали обстановку перед воротами более оживленной. В воздухе витало праздничное настроение, характерное для свадьбы.

Прошло совсем немного времени, прежде чем снова взорвались хлопушки и зазвучали гонги с барабанами.

– Вышла!

– Смотрите, принцесса Цзюли вышла! – выкрикивал народ. Хлынула новая волна людей, но многие чуть не повалились в разные стороны.

– Ой, девушка!

Они уставились на протиснувшегося между ними человека. Это оказалась девушка пятнадцати-шестнадцати лет. Опрятная, стройная, но толкалась, как неотесанный мужлан. Силушки у нее было хоть отбавляй. Она быстро оказалась впереди всей толпы.

Жених уже переступил порог, а следом за ним кто-то другой нес на спине невесту.

Вуаль полностью покрывала лицо новобрачной, а черное парадное платье с желтой юбкой идеально подчеркивало ее фигуру. Несмотря на то что невесту несли на спине, выглядела она сдержанно и достойно.

У Цзюнь Цзюлин перехватило дыхание и запершило в горле. Она схватилась за полы своего платья и уставилась на новобрачную.

– Третий принц прибыл сюда проводить принцессу, – шептались люди у нее над ухом.

Принцессу Цзюли на спине нес третий сын нынешнего императора. Он был младше ее на несколько лет, еще не женат и носил титул вана. Император с императрицей души в нем не чаяли.

Когда жених и невеста вышли наружу, за ними последовали другие принцы, принцессы и прочие члены императорской семьи. Все они, увешанные драгоценностями и одетые в роскошные наряды, выстроились в ряд у резиденции Хуай-вана, вызвав у народных масс восторженные возгласы.

– Император устроил для принцессы Цзюли такой пышный праздник!

– Да какая уж там пышность, вы приданное видели?

– Ну это же члены императорской семьи!

– Я слышал, что император с императрицей поручили гуйфэй [17]17
  Императорская наложница, вторая по значимости после императрицы.


[Закрыть] лично сопроводить принцессу из резиденции Хуай-вана до жениха.

Пришло полно людей, но кое-кого до сих пор не хватало.

Самого важного человека.

Цзюлин окинула толпу взглядом, но Цзюжуна так и не увидела.

Он был позабыт простыми людьми и даже не мог перед ними появиться.

Цзюжун попросту не мог проводить собственную сестру в день ее свадьбы.

Принцесса Цзюли, сопровождаемая императорским почетным караулом, уже сидела в паланкине. Он был действительно роскошен и богато украшен! Пока она медленно ехала по улице, со всех сторон раздавались завистливые вздохи.

Народ, словно морской прилив, бурно устремился за паланкином. Стоявшая неподвижно Цзюнь Цзюлин пошатнулась, как одинокая лодочка посреди необъятного океана.

Свадебная процессия с принцессой собиралась проследовать до дома жениха, сделав по городу полукруг.

Цзюнь Цзюлин наблюдала, как отъезжает экипаж с принцессой Цзюли. После девушка отвела взгляд и посмотрела на резиденцию Хуай-вана.

Принцы и принцессы, посмеиваясь, разбрелись по экипажам.

Разумеется, за свадебной процессией никто не последовал. Либо они отправлялись сразу к дому Лу Юньци, либо по своим делам.

Когда члены императорской семьи разъехались, врата резиденции Хуай-вана снова закрылись. В одно мгновение шумный дворцовый порог опустел, а о недавнем празднике напоминали лишь валявшиеся на земле цветы и остатки хлопушек.

– Юная госпожа! Юная госпожа!

Наконец Лю-эр удалось протиснуться через толпу и встать рядом с Цзюлин.

– Скорее! Пойдемте за ними! – радостно воскликнула она и указала на оживленно движущуюся по дороге процессию. Сегодняшняя свадьба отличалась от всех предыдущих.

Цзюнь Цзюлин провожала удалявшееся шествие взглядом. Внезапно она развернулась, подобрала подол юбки и убежала в противоположном направлении.

– Юная госпожа! – выкрикнула Лю-эр, не успев вовремя среагировать, и поспешила догнать ее.

Цзюнь Цзюлин рванула вперед и молниеносно повернула за угол.

– Юная госпожа, куда вы? – раздался позади крик Лю-эр.

Если пройти через переулок и преодолеть небольшую ограду, можно было оказаться на заднем дворе резиденции Хуай-вана. Там находился искусственный холм, а на нем – беседка, из которой открывался обзор на улицу.

В тот же момент в маленькой беседке показался маленький ребенок.

Цзюнь Цзюлин внезапно остановилась.

Хотя у нее не получилось четко разглядеть его лицо, Цзюлин знала, что он пристально наблюдает за удалявшейся свадебной процессией. Точно так же, как и в день ее собственной свадьбы.

Просто в тот раз его сопровождала старшая сестра, а теперь он остался совсем один.

Глава 34
Совместная выпивка

Сумерки окутали город. Постепенно на улицах зажигались фонари, ярко сияя в полумраке.

Наконец Нин Юньчжао увидел знакомую фигуру.

Сделав несколько глубоких вдохов, он успокоился.

– Где ты была? – выйдя вперед, ласково спросил он.

Юная госпожа Цзюнь, медленно шедшая по дороге с опущенной головой, вздрогнула от испуга. Кажется, увидеть его она совсем не ожидала.

– Молодой господин Нин.

Голос ее казался глухим, а лицо из-за темноты было размытым.

Совсем невесела.

Нин Юньчжао сразу же это заметил.

– Что такое? – спросил он, бросая взгляд на идущую сзади Лю-эр.

Цзюнь Цзюлин, улыбнувшись, опередила служанку и ответила первой:

– Все в порядке, просто прогуливаюсь, – сказала она, удивленно глядя на него. – У тебя ко мне какое-то дело?

Понравился ли тебе подарок?

Как прошел первый день после открытия?

Чем я еще могу помочь?

Но Нин Юньчжао решил не лезть с расспросами вот так сразу и просто посмотрел на нее.

– Да нет, – покачал он головой и улыбнулся. – Просто пришел повидаться с тобой. Не думал, что тебя не окажется на месте.

– Мм, – как-то отсутствующе ответила она, но почти сразу продолжила: – А когда ты пришел? Долго ждал?

Она поспешно подала знак Лю-эр открыть дверь.

– Проходи и присаживайся.

– Ты еще не ела? Почему бы нам не найти место, где мы могли бы посидеть и перекусить? – предложил Нин Юньчжао.

Цзюнь Цзюлин улыбнулась.

– Так ты искал меня, чтобы на ужин позвать. Ты уже два раза приглашал меня. Долг платежом красен, на сей раз угощаю я.

Нин Юньчжао согласился не церемонясь.

Немного подумав, юная госпожа Цзюнь посмотрела в небо.

– Ночной рынок на улице Чжу-Цюэ как раз сейчас открыт. Кто-то говорил, что там есть лавка старика Яна, где подают превосходные жареные блюда. В самый раз для закуски, – промолвила она.

«Кто-то говорил» – наверняка сведения из карты.

Нин Юньчжао кивнул и сказал:

– Вон в той башне Саньюань подают вино наивысшего качества. Оно отлично подойдет под жареное мясо.

Цзюнь Цзюлин протянула руку в приглашающем жесте.

– Прошу.

В это же время резиденция Лу была залита ярким светом. В честь свадьбы все вокруг украсили в ярко-красные цвета.

Жених и невеста уже совершили поклоны небу и земле, а также испили вина в знак взаимной преданности. Новобрачная сидела во внутренних покоях, в то время как новобрачный вышел в главный зал выпить за родственников и близких друзей.

Зал был полон людей. Повсюду ходили служанки, разнося блюда и подливая вино.

Все присутствующие оделись в праздничные наряды, однако выражения их лиц были такими, будто они не в гости пришли, а дожидались очередных указаний. Казалось, стоит им только получить приказ, они тут же со всей алчностью и жестокостью проведут обыск и перебьют целую семью.

– У меня, Лу Юньци, нет ни родственников, ни друзей, ни приятелей, – произнес Лу Юньци, поднимая свою чашку. – Выпьем.

Слова его звучали лаконично и даже немного нелогично. Для тех, кто не был знаком с ним, они могли показаться непонятными. Однако присутствовавшие здесь прекрасно уловили их смысл.

Он имел в виду, что именно они и являлись его родней и близкими друзьями.

И именно за них он поднял чашу вина. В такой великий радостный день.

Все присутствующие встали и подняли свои чаши.

– За господина! – громко крикнули они.

В ярком, празднично украшенном зале гости с удовольствием подняли чаши и выпили вино три раза подряд.

Лу Юньци жестом пригласил всех сесть, отвернулся и вернулся в комнату.

Люди приступили к трапезе и тихим разговорам. Однако ни смеха, ни намека на веселье не было и в помине. От праздничной атмосферы не осталось и следа.

Диковинная обстановка.

Вполне очевидно, что здесь проходило праздничное мероприятие, но у присутствующих был совершенно не радостный вид. Они серьезным полушепотом вели беседы, как на похоронах.

Заметив Лу Юньци, придворные дамы и евнухи, которые расположились возле комнаты новобрачных, с улыбками поклонились ему. Благодаря их приветствию тихая атмосфера стала чуть живее.

Дверь в комнату отворилась.

– Господин, прошу, – улыбнулся евнух.

Лу Юньци прошел внутрь, но остальные за ним не последовали. Две служанки, что прислуживали невесте, удалились, опустив головы. Захлопнулась дверь, и послышался звук мелких шагов: находившиеся снаружи люди отошли дальше от комнаты.

В комнате горели ярко-красные свечи, источая приятный аромат. На столе стояла посуда, которой могли пользоваться только члены императорской семьи. Это лишний раз подчеркивало статус молодоженов.

На кровати, украшенной красным пологом, сидела невеста в алом свадебном платье. Голова принцессы была слегка наклонена, а спина оставалась идеально ровной. Она уже сняла с себя вуаль, обнажив гладкое лицо.

Услышав шаги Лу Юньци, принцесса даже не шелохнулась. Она не испытывала стеснения и напряжения, которые обычно свойственны молодоженам.

Мужчина не подошел к кровати, а сел за стол. Он взял кувшин и чашу, налил вино и залпом осушил ее.

Лу Юньци опрокинул в себя три чаши вина подряд, из-за чего его бледное лицо при свете свечей залилось пьяным румянцем.

– Ваше высочество, не желаете выпить? – внезапно спросил он.

Принцесса Цзюли подняла голову. Благодаря свадебному макияжу брови ее спокойного, утонченного лица выглядели более изогнутыми, а губы неестественно красными. Из-за этого девушка была не похожа на себя, зато выглядела очень радостной и счастливой.

– Хорошо, – мягко согласилась она, подошла и села напротив Лу Юньци.

Он налил принцессе Цзюли вина и протянул ей чашу. Девушка приняла ее и, прикрыв рот рукавом, выпила все до последней капли.

Жених снова наполнил свою чашу и осушил ее, а принцесса Цзюли, не дожидаясь его, сама налила себе вина. Только теперь она пила медленней.

Они по очереди брали кувшин, наливали вино и ставили обратно. Один пил залпом, другая не спеша смаковала вкус алкоголя.

Внезапно Лу Юньци вылил полную чашу вина на пол, а затем опустил ее и собрался налить еще.

– Она не пьет алкоголь, – произнесла Цзюли, медленно делая глоток.

Руки Лу Юньци замерли и больше не двигались.

Цзюли взяла чашу и продолжила неторопливо наливать вино.

Никто не издавал ни звука. Одни лишь свадебные свечи продолжали радостно колыхаться в комнате.

– Оказывается, ты неплохо умеешь пить.

Сидя в хижине возле реки, Цзюнь Цзюлин улыбнулась. Не выпуская из рук чашу с вином, она взглянула на Нин Юньчжао, который сидел напротив.

Молодой господин перевернул кувшин, но внутри оказалось пусто.

– Ты тоже, – ответил он, глядя на нее и покачивая головой. – Говоришь, что собиралась растягивать одну чашу до самого рассвета?

Цзюлин поджала губы и улыбнулась, смотря на полумесяц, напоминавший ей листок ивы.

Учитель говорил, что девушкам, которые ведут бродячий образ жизни из-за своей работы, нужно уметь пить. Тогда она и выпила вдоволь, а когда захмелела, учителя и след простыл.

Пьянство совершенно ничего не доказывало. Оно свидетельствовало лишь о том, как легко ввести человека в заблуждение.

Больше она старалась не делать ничего, что навредило бы ей самой.

– Выпивка – это не то, какой алкоголь мы пьем. Все дело в настроении и количестве этого алкоголя, – улыбнулась девушка, пригубила вино и, подхватив кусочек курицы, закинула его в рот.

Согласившись, Нин Юньчжао взял еще один кувшин и встряхнул его.

– А что насчет настроения? – спросил он. – Оно становится лучше, когда пьешь много? А если пьешь мало?

Цзюнь Цзюлин улыбнулась.

Она не очень хорошо умела общаться с такими людьми.

С самого рождения ее положение подразумевало, что никто не сможет общаться с ней на равных. Позже она покинула дворец, следуя за учителем и преодолевая множество преград на своем пути, а также практически не заводя новых знакомств.

Единственным ее спутником был учитель, а болтовню с ней он считал делом бесполезным.

«Он мне сразу показался непорядочным человеком».

Внезапно она вспомнила слова Чжу Цзаня, сказанные им в Жунане, и не удержалась от смеха.

– Я опять сказал что-то не то? – с улыбкой спросил Нин Юньчжао.

Глава 35
Пьяная беседа

Довольно невежливо отвлекаться прямо во время разговора.

Цзюнь Цзюлин поджала губы, улыбнулась и покачала головой.

– Нет, просто вспомнила кое о чем, – ответила она.

Нин Юньчжао окольными путями пытался выяснить, почему ей сегодня захотелось выпить.

Весьма деликатный вопрос.

– Зависит от человека, – ответила Цзюлин на предыдущий вопрос.

Учитель как-то сказал, что не стоит говорить о личных проблемах. Если поделишься собственными переживаниями, другие могут не понять. Взрослые дела вряд ли будут понятны детям, а беспокойства детей взрослые даже не воспримут всерьез. Если тревожишься о чем-то сегодня, необязательно тебя это будет волновать завтра. Если же переживаешь о грядущем дне, то завтра об этом и подумаешь.

Вряд ли кому-то дано осознать и понять то, что с ней случилось.

Нин Юньчжао улыбнулся и не стал давить на нее. Вместо этого он сделал большой глоток и тоже посмотрел на месяц.

Когда Юньчжао пребывал в плохом настроении, ему также не особо нравилось, когда его допрашивали. Он предпочитал тихо делать то, что ему по душе.

Юноша поставил себя на ее место и позволил ей поступать так, как ей заблагорассудится.

Больше эти двое не разговаривали. Сидя рядом, они любовались луной, смотрели на городской пейзаж и слушали шум ночного рынка. Он напивался вдоволь, а она лишь медленно смаковала вино.

* * *

Сяо Дин отвел взгляд.

Если молодому господину хотелось и дальше прикидываться идиотом, все рутинные дела ложились на плечи слуги.

Он подошел к Лю-эр, которая жевала тыквенные семечки, и улыбнулся.

– Сестрица Лю-эр! – весело крикнул он.

Служанка на него даже не взглянула.

– Лю-эр, – улыбнулся Сяо Дин, поставив перед служанкой тарелку с засахаренными фруктами. Он понизил голос: – Куда твоя госпожа ходила сегодня?

Нин Юньчжао проснулся, когда уже совсем рассвело. Только он разлепил глаза, его пронзила ноющая боль в переносице. Последствия похмелья.

Вообще, он редко пил и считал это занятие скучным. Совсем необязательно предаваться пьянству, чтобы весело проводить время и говорить по душам.

Но вчерашняя выпивка ему показалась весьма увлекательной, хотя рядом не было его товарищей и обошлось без откровенных разговоров. И все это в компании одной-единственной девушки.

Нин Юньчжао прижал руку ко лбу, с усилием массируя его, будто надеялся унять вызванную алкоголем боль.

Он даже мысли не допускал о том, что будет пить с девушкой.

А ощущения довольно… приятные.

И это несмотря на то, что он практически не разговаривал, а только пил и ел жареное мясо.

Уголки губ Нин Юньчжао слегка приподнялись, но почти сразу же опустились.

Похоже, вчера у нее было плохое настроение, и она даже не знала, сможет ли вино заглушить ее грусть.

Но в итоге юная госпожа Цзюнь практически не пила, а вот он переборщил.

Может, гораздо увлекательней наблюдать за тем, как напиваются другие?

Нин Юньчжао слегка приподнялся. Услышав движение, Сяо Дин влетел в комнату.

– Молодой господин! – Слуга держал в руках пиалу с напитком.

Красновато-желтая жидкость с кисло-сладким запахом.

Что это такое?

– Это порошковое лекарство, которое юная госпожа Цзюнь передала вчера. Она сказала, что это облегчит неудобство от похмелья, – пояснил Сяо Дин.

Она передала? А почему я не помню?

– Молодой господин, вы выпили слишком много, шли впереди и даже не заметили этого, – улыбнулся Сяо Дин.

Нин Юньчжао слегка смутился. Он взял пиалу и залпом выпил лекарство. Напиток оказался кислым, однако результат его поразил: головную боль как рукой сняло.

– Я много выпил? – спросил он. – Я ведь не вышел за рамки дозволенного?

Неужто он даже не обладает чувством меры?

– Нет-нет, – покачал головой Сяо Дин. – Молодой господин, вы очень тактично отошли вперед, вели себя дружелюбно и великодушно, несмотря на то что были пьяны. Юная госпожа Цзюнь сказала, что таким способом отрезветь невозможно, и добавила, что после употребления алкоголя всегда становится плохо.

Нин Юньчжао застонал.

– Она так сказала? – протянул он, поставил пиалу и взял лежавшее рядом влажное полотенце, чтобы протереть лицо.

– Да! Юная госпожа Цзюнь сказала, что не может ничего другого гарантировать, но у нее высокий уровень медицинских навыков и это лекарство она приготовила совсем недавно. Вскоре оно начнет продаваться в Зале Цзюлин, и вы – первый, кто его опробует, – улыбнулся Сяо Дин.

– Кажется, я и правда напился, – ответил Нин Юньчжао, бросая слуге полотенце.

Она так много всего сказала, почему же он ничего не помнит?

Сяо Дин отложил влажное полотенце и приготовил горячую воду, наблюдая, как Нин Юньчжао принялся делать физические упражнения.

Человек высших моральных качеств, владевший шестью главными искусствами, изнеженным быть не мог. Образованным людям следовало уметь ездить на лошади, стрелять из лука, сражаться на мечах, играть на цине и в вэйци, владеть каллиграфией и живописью. Все это заслуживало уважения.

Хорошенько вспотев, Нин Юньчжао закончил серию ударов руками и ногами. Явно повеселев, он сбросил с себя одежду и сполоснулся горячей водой. Сяо Дин как раз принес ему свежий наряд.

– Молодой господин, я еще кое-что узнал, – сказал он с улыбкой.

Нин Юньчжао, даже не посмотрев на него, проворно надел верхнюю одежду.

– Я узнал, куда юная госпожа Цзюнь ходила вчера, – продолжил Сяо Дин.

Нин Юньчжао хмыкнул:

– Ну?

– Она ходила смотреть на свадьбу принцессы Цзюли, – с нетерпением добавил Сяо Дин.

Движения Нин Юньчжао замедлились. Он вздохнул.

Вчера был день свадьбы командующего Лу и принцессы Цзюли. Половина города стеклась поглазеть на торжество. Очевидно, что это событие привлекло ее внимание.

Но почему, увидев церемонию бракосочетания, она была так несчастна?

Он вспомнил несколько фраз, брошенных во вчерашнем разговоре.

– Тебя что-то беспокоит? – спросила девушка, наклонив голову.

Немного поразмыслив, Нин Юньчжао покачал головой и ответил:

– На самом деле нет.

Если другой человек спрашивает тебя о таком, значит, тебя в самом деле что-то беспокоит, и он надеется, что ты разделишь с ним свои чувства, будь то горе или радость.

Самым логичном ответом в такой ситуации было бы что-то вроде: «Да, меня кое-что беспокоит». А затем вы оба обсудили бы проблему и нашли решение.

Но он ответил «нет». На самом деле нет.

Его происхождение и талант позволяли ему плыть по течению и добиваться всех поставленных целей. Если бы он вдруг поделился своими переживаниями, то выставил бы себя опрометчивым и легкомысленным человеком.

Но это вовсе не повод для беспокойства. Ему что несколько лет назад было смешно говорить об этом, что сейчас.

– Своим ответом я так и напрашиваюсь на неприятности, да? – улыбнулся Нин Юньчжао. – Похоже на то, что я пускаю пыль в глаза?

Во всем мире полно людей с огромным ворохом проблем, которые связаны либо с вопросами выживания, либо с несбывшимися желаниями. Эти люди страдали от жадности, злобы, обиды и ненависти. Такие как он, у кого не было поистине серьезных проблем, вызывали у остальных зависть, ревность и даже презрение.

Особенно сейчас, когда у людей и так много забот, а они просят кого-то рассказать о своих проблемах.

Не было смысла продолжать этот разговор. Окажись здесь кто-то другой, он бы давно уже почувствовал себя неловко, махнул рукой и в раздражении ушел.

Но он помнил, что она не разозлилась и не ушла, а лишь расхохоталась.

– И раньше не было, – серьезно ответил он.

Подумав об этом, Нин Юньчжао улыбнулся. Он быстро завязал пояс и сел, а Сяо Дин опустился перед ним на колени и помог надеть ботинки.

– Неприятности преследуют нас не с самого рождения и вовсе не так долговечны. Они приходят и уходят. Если мы не сталкивались с какой-то проблемой в прошлом, это вовсе не значит, что она не коснется нас в будущем. И наоборот, если трудности возникли сейчас, не факт, что они обязательно повторятся позже. Просто нужно решать проблемы по мере их поступления, – вспомнил он свои слова.

– А если не получается разобраться? – серьезно спросила она.

– Нужно просто подождать, – ответил Нин Юньчжао.

Юная госпожа Цзюнь улыбнулась и подняла свою чашу. Он отхлебнул вина прямо из кувшина, а она продолжала пить небольшими глотками.

– Молодой господин, как думаете, может ли юная госпожа Цзюнь испытывать к себе жалость при виде чужой свадьбы?

Голос Сяо Дина прервал размышления Нин Юньчжао.

Испытывать к себе жалость при виде чужой свадьбы?

– Зачем ей себя жалеть? – спросил он, встав на ноги.

Сяо Дин опустил руки и заговорил шепотом:

– Изначально юная госпожа Цзюнь собиралась за вас замуж, – начал он, – однако брак был расторгнут.

– Что за чушь? – нахмурился Нин Юньчжао. – Не может она быть такой скучной.

Скучно? Разве замужество – это скука? Скучно – это когда вы каждый день по девушке тоскуете.

Вместо ответа Сяо Дин скривил губы и опустил голову.

Нин Юньчжао топнул ногой и поправил одежду.

– Ладно, пойду к наставнику, – сказал он.

Сяо Дин поспешно собрал разложенные по столу книги с записями и, передав их Юньчжао, наблюдал, как тот уходит.

– Молодой господин, вы еще не поели, – вдруг вспомнив, крикнул он.

– Не хочу, – донесся снаружи голос Нин Юньчжао. Юноша уже ушел куда-то далеко по коридору.

Густые тени вековых деревьев добавляли спокойствия этому летнему дню.

На секунду замедлившись у книжной лавки, Нин Юньчжао услышал чье-то тихое чтение вслух и слегка нахмурился.

Неужто она огорчена именно из-за этого?