Текст книги "Умоляй, ведьма. Часть 1"

Глава 17

Все еще 3 число месяца Костлявых ручьев.

Замок Антрацитового принца.

Все-таки Хмуря поимел совесть и проводил меня вверх по лестнице до третьего этажа замка, где, по его словам, «наверняка должны располагаться лучшие гостевые покои». Конечно, он сделал вид, что это только чисто его предположение и не более того, а затем, не моргнув и глазом, подлетел к красивым расписным дверям в самом конце этажа. Те раскрылись перед ним, как перед родным, Хмуря бросил на меня удивленный взгляд, мол: «Нет, ну ты представляешь, сами раскрылись!» Затем залетел внутрь и был таков.

А я осталась посреди коридора совершенно одна.

Как ни странно, мне почти совсем не было страшно. Как только мы оказались внутри этого огромного замка, здесь все словно начало оживать. Свет в магических светильниках зажегся, словно дворец был полон колдунов, способных поддерживать зачарованные огни. И в этом свете богатые люстры, гладкие статуи и пустые напольные вазы начали казаться какими-то… удивительно домашними.

Ведь здесь, как и на улице, не было ни миллиметра пыли. В углах не росла паутина, каменные полы блестели так, словно их час назад натерли мастикой. Кроме того, в замке было тепло, а это уж совсем странно.

Я двигалась по коридору, освещенному приятным желтым светом, обдумывая все происходящее. Замок Антрацитового принца действительно был волшебным. Но его магия не казалась злой несмотря на то, что творилось за его стенами: мертвые деревья и высохшая растительность не выходили из головы.

Возможно ли, что колдовской дворец тянул жизненную силу из окружающего мира? Это было похоже на правду.

Проходя мимо закрытых дверей гостевых комнат, я так и не решалась потянуть ни одну из них. Лишь в самый последний момент, оказавшись возле покоев, где скрылся Хмуря, я все же остановилась и дернула на себя кольцо двери, что была самой ближайшей к ним.

Признаться, я уже почти была готова к тому, чтобы зайти к своему ворону и заявить, что буду жить с ним. Ведь это совсем ненадолго! Может, уже к вечеру нам удастся обнаружить Искру, и тогда мы сможем вернуться домой. Дойдем пешком до ближайшей деревни, в которой нас обещал дождаться извозчик, сядем в карету и умчимся прочь от этого странного замка, что уничтожил всю жизнь на десятки метров вокруг.

Однако что-то подсказывало мне, что Хмуря будет не рад. А в свете того факта, что именно он должен помогать мне в поиске Искры, я все же решила его лишний раз не злить.

И правильно сделала! Покои, которые я выбрала для себя, оказались чудесными! Внутри стояла огромная резная кровать из золотисто-коричневого дерева, о которой можно было только мечтать. Она была укрыта огромным балдахином из полупрозрачной ткани с белой вышивкой. Рядом стоял лакированный столик цвета горячего шоколада, а на нем в вазочке красовались дивные розовые сухоцветы. Ковер на полу оказался мягким, как облако, и я поспешила снять обувь, в которой была вынуждена провести последние три дня.

Пальчики утонули в длинном ворсе, из груди вырвался стон удовольствия. Такого приятного ощущения я не испытывала никогда в жизни! Казалось, я слышу, как поют мои собственные пятки…

Еще тут было большое овальное зеркало, которое, к несчастью, без прикрас показало мне весь мой ужасный внешний вид после трехдневной тряски в карете.

Но что самое удивительное, тут рядом оказалась ванная комната! Такая, какой я никогда в жизни не видела!

Глубокая каменная чаша для купания располагалась прямо в полу. Вокруг нее с одной стороны из черных плит вырастали идеально круглые кристаллы фиолетового цвета, сверкающие будто настоящие аметисты. Я не могла понять, для чего они нужны, но вот крохотный столик с пустой вазой и чистыми бокалами не вызывал ни капли вопросов.

Стоило представить, насколько приятно здесь можно было бы провести часок-другой, как нестерпимо хотелось скинуть с себя всю одежду немедля.

Однако… я не забывала, где нахожусь. Почти ни на миг. Поэтому, скрепя сердце, развернулась и вышла из ванной, мысленно уверяя себя, что наверняка тут все проклято и где-то притаилась ловушка для такой зазевавшейся ведьмы, как я.

Например, стоит мне залезть в купальню, как откуда ни возьмись польется отравленная вода. Или и вовсе с потолка посыплются те самые зубастые рыбины, что охраняют замок, и обглодают меня до косточек.

Ведь магия тут не действует только на Хмурю!

Снова захотелось перебраться в покои к ворону, но я в очередной раз сдержалась. Подошла к окну и взглянула в мрачную даль.

Здесь было жутко высоко! Третий этаж замка Антрацитового принца располагался примерно на том же уровне, что в Лебедином дворце мог бы быть этаж двенадцатый. Вот почему лестничные пролеты казались мне почти бесконечными.

Я отшатнулась от окна, сглатывая ком в горле и пытаясь понять, что с этим самым принцем было не так. Зачем он выстроил такую высоченную махину?

И даже решеток на окнах не стояло. А ведь отсюда можно было запросто вывалиться!

Чудовищная высота и унылый мертвый пейзаж слегка привели меня в чувство, заставляя вспомнить, ради чего я здесь. В последний момент рядом с окном пролетела черная чайка, злобно на меня зыркнув, и я окончательно поняла, что пора искать Искру.

Вот только, как оказалось, Хмуря вовсе не собирался мне помогать…

– Уверен, недоведьма, у тебя все получится! – крикнул он из-за двери, когда я постучалась, чтобы позвать его с собой.

Затем я услышала из комнаты сдавленный смех, и ворон добавил:

– Иди-иди, мысленно я с тобой! Всего-то и нужно, что найти кучку васильков! Как два глаза обклевать!

И снова сдавленный смех.

Как я ни была возмущена его наглостью и тем, что он отказался со мной идти, пришлось делать все самой, ведь дверь в его покои передо мной так и не открылась. Как я ни дергала и ни ругалась!

В общем, до глубокого вечера пришлось мне в одиночестве обследовать замок.

А это было страшно! Если сперва неподалеку от ворона дворец казался дружелюбным и домашним, то теперь из каждого темного угла мне чудился чей-то взгляд. Чайки, что летали во дворе, неожиданно забрались в зал на первом этаже и деловито расселись на всех выступающих поверхностях. Пока я бродила по холлу, они глядели на меня своими блестящими красными глазищами, ни на миг не отворачиваясь. Кажется, они даже не моргали.

А у меня не хватало духу попытаться их прогнать.

Да и как я могла? В конце концов, это я тут гость, а не чайки. Они-то в этом дворце жили десятилетиями…

К ночи я возненавидела здешние лестницы. Они были натурально бесконечны! Сколько ни поднимайся вверх, они никак не заканчивались. А ведь я старалась обследовать каждый этаж!

Кроме того, как оказалось, в некоторых местах тут висели картины… И не просто картины! А портреты, изображающие людей, которые будто следили за моим передвижением. Их глаза казались живыми, как те красные бусины колдовских чаек.

И был среди этих портретов один особенный… Который, как ни странно, показался мне знакомым. Это сперва так сильно удивило меня, что я замерла напротив него, долго разглядывая.

Ну вот как мне может быть знаком черноволосый мужчина в дорогом бархатном камзоле с золотой вышивкой, которую венчала крохотная корона? Это знак королевской семьи! А я не знакома ни с кем, кто мог бы хоть отдаленно напоминать этого явно высокопоставленного человека.

Я видела лишь принца Альфиана да пару раз его отца, его величество короля Джоксара, когда тот выезжал из замка на охоту. Весь простой люд в такие дни выбирался на главную городскую площадь, чтобы поглазеть на своего правителя.

И все. Увы, больше ни один член королевской семьи не имел чести засветиться пред лицом наследницы Ржавой вдовы. А ведь родственников у короля ой как много! Всяких принцев крови побочных династических ветвей и не сосчитаешь.

В общем, черноволосый красавчик с портрета никак не мог быть мне знаком, и все же несмотря ни на что я была уверена, что где-то его видела. Поэтому каждый раз, замирая возле очередного его портрета, я испытывала странное пронизывающее ощущение, словно его зеленые глаза вовсе не нарисованы. Словно они живые и прямо с холста смотрят на меня с мрачным любопытством и каким-то дерзким вызовом.

К счастью, Мартелла Довилье всегда отличалась упорством и похвальным стремлением к достижению цели. Поэтому через несколько часов я все же узнала, что шестой этаж в замке – самый высокий. Там, наверху, раскинулась громадная великолепнейшая оранжерея и небесная обсерватория.

Я уж решила было, что мои поиски подошли к концу! Где еще может быть целая куча васильков, как не в оранжерее?

Однако радость оказалась поспешной, потому что ни одного растения здесь не росло. Весь дворец был пуст и безжизнен. Как и положено месту, в котором пятнадцать лет никто не появлялся.

Когда на небе засияла полная луна, я вернулась к себе в покои с единственной мыслью: упасть и уснуть.

Впрочем, перед тем, как скромненько прилечь на кровать поверх покрывала, я все же еще раз заглянула в ванную комнату. Дивная купальня невероятно манила мои уставшие косточки!

К счастью, я понятия не имела, можно ли тут набрать воды откуда-нибудь и как затем ее нагревать. К счастью, потому, что блаженно отмокать в ванне проклятого замка – так себе идея! Я же не какая-нибудь там черная ведьма, для которой злобные чайки – мать родная, а зубастые рыбины – отец. Я не Ржавая вдова, чтобы шутя приручать любых монстров, которые могут скрываться в тенях этого дворца.

А потому, глубоко вздохнув и накрывшись мягкой шкурой, что украшала кресло, я улеглась спать поверх шелкового покрывала кровати, чтобы лишний раз не злоупотреблять гостеприимством замка, и мгновенно провалилась в сон.

Вот только сон оказался чудовищно похож на явь. Настолько чудовищно, что ничего подобного мой мозг самостоятельно никогда не смог бы и вообразить…

Я лежала на той же самой кровати, на которой, казалось, всего минуту назад заснула, проваливаясь в какую-то фантасмагорическую фантазию. Однако прямо сейчас все было несколько не так, как прежде!

Во-первых, я обнаружила, что на постели уже не было прежнего покрывала. Напротив, она была заботливо расстелена, и в этот миг подо мной оказалась гладкая и мягкая шелковая простыня безупречного багряно-алого цвета. Точно такой же пододеяльник скрывал одеяло, а по краям яркой ткани, цветом напоминающей выдержанное вино, шла золотая вязь, в которой то здесь, то там виднелась вплетенная корона.

Корона!

Это было не просто странно, а очень странно. И особенно пугающим был тот факт, что я лежала поверх всего этого великолепия, раскинув руки в стороны и без малейшей возможности пошевелиться!

Я с испугом оглядела себя, пытаясь понять, что происходит. Неужели я ощутила на себе действие очередной магии этого странного замка? Может быть, защитники дворца активизируются ночью? И сейчас, заметив, что рядом со мной нет ворона, они решили-таки привести в исполнение страшную месть, задуманную их хозяином для незваных гостей?

– Что происходит? – выдохнула я, пытаясь освободиться, но бесполезно.

Задрала голову вверх, и оказалось, что мои руки привязаны к резному изголовью постели с помощью на диво красивых мягких лент.

– Это уже даже не смешно, – прошептала я, нервно усмехнувшись.

Создавалось впечатление, что я тут прикована для какой-то изощренной игры.

– А никто и не смеётся, – раздался мурлыкающий голос откуда-то со стороны двери.

Сердце подскочило к горлу.

Я резко повернула голову, но сперва никого не увидела. Это было странно и потому еще более пугающе. Лишь через мгновение стало ясно, что фигуру таинственного незнакомца, застывшего в тени спальни, скрывает тонкий тюль полога, висящего на кровати. И именно поэтому его все еще не видно.

Но он есть! В моей спальне чужой человек и он привязал меня к постели!

– Кто здесь? Выходите немедленно! Хватит прятаться!!! – голос совсем немного сорвался на визг. Меня можно было бы даже похвалить за то, что «совсем немного». Положение обязывало к полной истерике, однако, признаться, хоть я и испытывала страх, но вполне в рамках разумного. Сердце билось быстро, по венам разливался жар. Но все происходящее напоминало какую-то странную фантазию, словно происходя эфемерно. У меня в голове…

– Кто сказал, что я прячусь? – снова раздался тот же самый голос, и на этот раз я ощутила в его тембре нечто знакомое. Настолько знакомое, буквально до нестерпимого зуда!

Однако я пока не смогла понять почему. Ещё и по той причине, что больше всего мне хотелось увидеть человека, стоящего за прозрачной шторкой. Я не вслушивалась в его голос, я смотрела во все глаза на призрачно колышущуюся, будто от легкого ветра, ткань.

Откуда в моей комнате этот человек? Откуда он вообще в этом богами покинутом месте, где живут только черные чайки и зубастые рыбы?

Неужели в этом замке был ещё кто-то кроме нас с вороном?

Закрадывался только один ответ… Неужели здешний хозяин и вправду жив?…

Время начало тянуться просто жестоко медленно. Вокруг с каждой секундой сильнее начинало темнеть, и уже через пару мгновений в комнате воцарилась почти кромешная тьма. А затем почти синхронно с исчезновением последнего лунного всполоха за окном на столике чуть в стороне от моей постели вспыхнули ярко-красные свечи.

Напряженно вглядываясь в тень за тюлем, я ощущала запах воска, при этом внезапно совершенно четко осознав, что сплю. Однако сплю очень странным сном, тем, который осознаешь, но из которого не можешь вырваться.

В реальности не могло бы произойти ничего подобного! Комната, в которой я засыпала, была такой же – и все же немного другой. Она была обставлена совершенно иначе! Не было никаких свечей, шторы на балдахине не могли колыхаться, потому что я не распахивала перед сном окна. Уж я молчу о том, что постель подо мной дивным образом расправилась, а я очутилась на мягкой простыне, будто чья-то замершая в ожидании любовница.

От последней мысли меня внезапно бросило в жар.

Я посмотрела на себя, каким-то сонным, полузаторможенным разумом пытаясь понять, в порядке ли моя одежда. И хвала богам – хоть она-то оказалась на месте.

Я была все в том же дорожном платье из мягкого розовато-лилового материала, расшитого сиреневыми колокольчиками.

Ну любила я цветочки, что тут сделаешь?…

Поверх платья все так же была надета тонкая кофточка на пуговицах, на ногах матово виднелись чулки, и даже туфельки никуда не исчезли.

Одним словом, я была все так же прилично одета, как и прежде, несмотря на то, что моя поза прикованной к постели ронны оставалась далека от приличия.

– Если вы сию же минуту не появитесь, рон, я буду вынуждена назвать вас тру…

Слова застряли у меня в горле, потому что стоило мне начать произносить эту фразу, как таинственный незнакомец вышел на свет багряных свеч.

– Вы?!! – выдохнула я, чувствуя, как сердце буквально останавливается.

И внезапно вспомнила.

Это был тот самый мужчина с картин! Именно его зеленые глаза буквально преследовали меня сегодня весь день с портретов, украшенных королевскими вензелями!

Но мало того, я неожиданно вспомнила, что уже видела его в одном из своих прошлых снов. И как только осознание этого факта накрыло меня ураганными крыльями, выбивая из головы все прочие мысли, мне… полегчало.

Ведь это означало, что прямо сейчас этот невероятно реалистичный сон и впрямь – просто сон! Если я уже видела этого человека у себя в голове, значит, однажды мы все-таки встречались в Лебедином дворце и незнакомец просто неведомым образом запал мне в память. Это могло бы все объяснить: мало ли чего не увидишь во сне?

А ведь еще секунду назад где-то в дальнем уголке моего разума пряталась испуганная мысль о том, что все происходящее – морок Антрацитового замка. Теперь же я была совершенно спокойна, что это всего лишь мои собственные тараканы.

– Ах, это вы, – добавила я тут же, облегченно выдохнув, и расслабилась.

– Я? – удивленно приподнял черную бровь незнакомец и подошел ближе.

Теперь я смогла рассмотреть его в деталях.

Густые черные волосы падали на широкие плечи, затянутые в тонкую шелковую рубашку со свободными рукавами. Ткань была темно-лилового цвета и удивительным образом контрастировала с будто бы светящимися зелеными глазами. Точеное лицо с идеально правильными чертами выделял слишком резкий, властный подбородок и хищный, насмешливый изгиб губ.

Было в его лице еще что-то острое. Неуловимо выделяющиеся скулы, чуть впалые щеки, густые брови с красивым, но каким-то злодейским изломом над длинными, какими-то наивно-густыми ресницами.

Пока я изучала его, в груди внезапно громко стукнуло, а в горле пересохло. К щекам прилила краска.

Мой дурацкий сон продолжал быть слишком чувствительным, реальным.

Я вдруг поняла, что этот мужчина кажется мне красивым. Его особенные черты, сочетающие в себе одновременно истинное благородство и неуловимую звериную сущность, манили и привлекали меня, заставляя изучать его внешность все сильнее, желать узнать этого человека поближе. Понять, какой он на самом деле.

Это было немного стыдно – осознавать, что мне понравился незнакомый тип, с которым я даже никогда не разговаривала. Но меня успокаивала вся та же мысль: это всего лишь сон, и скоро он закончится. А значит, творить тут можно все что угодно.

Даже позволить неизвестному черноволосому красавцу разглядывать меня, привязанную к кровати. Ну… выходит, такие у меня скрытые желания, что уж поделаешь?

Я, правда, никогда о них не подозревала, но придется признать как факт.

– То есть ты совсем не удивлена, увидев меня, да? – вдруг проговорил плод моей фантазии, вплотную подойдя к кровати и опершись плечом о резную стойку балдахина. Он сложил руки на груди, отчего мышцы на его бицепсах стали проступать сквозь тонкую ткань рубашки, не оставляя мне шанса их не заметить.

Я заметила. И покраснела еще сильнее.

Выходит, мне нравятся мускулистые мужчины!

– Да чего там удивляться? – постаралась как можно более уверенно ответить я.

Хоть это и сон, а стыдно, как будто в реальности! И сердце стучит так же быстро.

– Ты ж мне уже снился, так что ничего нового, – добавила, пожав плечами и нарочито безразлично отвернувшись.

– Уже снился? – снова приподнял бровь он.

И как он вообще это делает? Я вот не умею так… чтобы по очереди бровями двигать. Интересно, а ушами он тоже шевелит?…

– Да-да, снился, – ответила я, стараясь не обращать внимания на то, как красиво растягиваются в улыбке его губы при мысли, что я о нем, видимо, уже фантазировала прежде. – Мало ли какой глупости во сне не увидишь?

– Очень любопытно, Мартелла Довилье, – мягко промурлыкал он, словно ему нравилось произносить мое имя.

Нет… это мне нравилось, как он его произносит. Но я об этом никому не скажу! Хотя тут больше никого и нет, кроме нас.

Незнакомец тем временем обошел стойку кровати и сел на край матраса прямо рядом со мной.

Меня бросило в жар. Хоть и сон, а все равно неловко! Я тут лежу, понимаешь, а рядом – мужчина! Прямо в спальне у меня, прямо на постельке…

– Вот вы, уважаемый, мое имя знаете – может, и мне свое назовете? А то как-то невежливо получается. Мы, можно сказать, давно знакомы, а я не в курсе, как вас величать, – проговорила я, стараясь отвлечься.

Хотя это было все сложнее. Я чувствовала, как бедро незнакомца почти касается моих икр, между тем он положил ладонь на простыню, и теперь его рука очутилась совсем рядом с моей талией. Будто вживую я чувствовала его запах – легкий, едва заметный флер дыма от сигар, смешанный с ароматом горячего пряного какао.

Было все сложнее поверить, что это сон.

Когда-то давно, кажется в другой жизни, я вот так же глядела на принца Альфиана, и мысли в голове, вот как в этот миг, сами складывались в неуместные аналогии и сравнения. В тот день я решила, что Альфиан не в моем вкусе, потому что он – марципан, а я больше люблю шоколад с перцем. Так вот, кажется, прямо сейчас передо мной был тот самый шоколад… с перцем.

– Боюсь, Мартелла, что мы и впрямь слишком хорошо знакомы для того, чтобы я назвал тебе свое имя, – бархатным, каким-то переливчатым голосом ответил черноволосый красавчик, не сводя с меня пронизывающего взгляда.

– Тогда, может, поможете мне освободиться? – предложила я, кивнув на мягкие ленты, приковавшие меня к изголовью постели. – И обойдемся без имени, так и быть.

Мужчина низко и тихо рассмеялся.

– Ну уж нет, Мартелла, – покачал он головой. Затем вдруг медленно поднял руку и коснулся моей щеки костяшками пальцев. Провел вниз, едва скользя, и замер в уголке губ, лишь затем убрав ладонь.

Под кожу будто просыпалось ведро снежинок. Сердце застучало еще быстрее.

Ух и фантазия у меня во сне!

– Я не для этого пришел сюда сегодня, – добавил он, неожиданно наклоняясь к моему лицу.

У меня все слова застряли в горле.

Легкие наполнились его жгучим тонким ароматом, заставляя кровь быстрее бежать по венам. Мне стало жарко.

– А для чего же? – выдавила я, настойчиво напоминая себе, что все это не по-настоящему.

Но, проклятье, почему тогда каждое прикосновение так реально? А прямо сейчас я ощущаю на своей щеке чужое дыхание?

Незнакомец осторожно убрал назад одну из рыжих прядей и склонился прямо к моему уху. А затем ответил, будто дразня, касаясь его губами:

– Хочу узнать тебя поближе, Мар-р-ртелла, – с легкой хрипотцой ответил он. – Очень близко…

Ребра изнутри лизнула горячая волна, будто я вдруг хлебнула пару глотков ведьминого самогона на дурман-траве.

Сон начал становиться уже чересчур реальным. Пугающе-реальным, я бы сказала.

– А это обязательно? – спросила я, прикусив губу и ерзая на кровати, чтобы отодвинуться от незнакомца подальше. Но в привязанном состоянии это не так-то просто.

– О, обязательно, моя милая недоведьмочка, – протянул он с каким-то затаенным удовольствием, отодвигаясь от меня.

Это обращение вдруг так сильно резануло сознание, что я аж словами подавилась. Виски запульсировали какой-то смутной догадкой. Чем-то совсем уж неправдоподобным!

Я отбросила эти мысли, стараясь сконцентрироваться на том, что происходит сейчас. И почему странный сон никак не заканчивается. Напротив, мои пугающие эротические фантазии, казалось, только набирали обороты! А черноволосый мужчина лишь разогревался, прямо сейчас опустив руку и коротким, буквально невесомым движением подцепляя мою накидку.

– Мне кажется, в этом не слишком удобно спать, как ты думаешь, милая?

Он провел пальцами по кромке кофточки, едва ощутимо касаясь моей груди сквозь одежду.

Я громко сглотнула.

Никто и никогда не трогал мою грудь. Ну, фактически сейчас вроде бы тоже не трогает, если придерживаться мысли, что все происходящее – лишь моя сонная фантазия.

Однако я-то ощущала все с пугающей реалистичностью! И мне было точно так же стыдно!

– Ой, вообще, очень даже удобно, – ответила я сбивчиво, глядя сперва на мужскую руку, а затем в затягивающие зеленые глаза. – Прям вот тепло так, уютненько!

По позвоночнику словно скользнула жаркая змея, обвившись вокруг костей.

Незнакомец не сводил с меня острого, как кинжал, взгляда.

– Уверен, ты не замерзнешь, Мартелла, – проговорил он низким, каким-то колдовским голосом, от которого мне и впрямь стало не холодно, а совсем наоборот. – А если замерзнешь, уверен, я сумею тебя согреть.

В следующий миг прямо под его пальцами моя накидка стала медленно загораться! Огня почти не было, однако ткань истлевала, превращаясь в пепел буквально на глазах!

Я задержала дыхание, испытав прилив ужаса, смешанный с удивлением и каким-то непонятным ожиданием. Словно я продолжала не верить, что со мной может приключиться что-то плохое, ведь это все не по-настоящему!

Прошло буквально несколько секунд, и накидка исчезла, будто ее и не было.

– Вот так гораздо лучше, – оценивающе оглядывая обнажившийся вырез моего декольте, проговорил он.

В висках запульсировало.

Незнакомец поднял руку и кончиками длинных, чуть худых пальцев стал дотрагиваться до вышивки на моем платье.

Теперь я чувствовала его прикосновения еще сильнее, хотя фактически он так и не дотронулся до моей кожи.

Я старалась дышать не так глубоко, потому что, когда моя грудь поднималась, его касания становились еще более ощутимы.

На губах черноволосого типа снова появилась улыбка, словно он понимал суть моей уловки.

– Нет, все еще недостаточно удобно, – задумчиво покачал головой он.

От его слов под платье будто кто-то просыпал ведро мурашек.

Он же не собирался целиком меня раздеть?…

– Эм… знаете, уважаемый, мне вроде как вполне удобно, не стоит беспокоиться, – затараторила я, будто завороженная наблюдая за тем, как он обводит пальцами каждый цветочек на ткани моего наряда.

И я только сейчас заметила, что эти колокольчики были абсолютно в тон его рубашке. Словно мы каким-то странным образом сочетались.

– Любишь цветы, Мартелла? – вместо ответа спросил мужчина, но мне показалось, что этот вопрос не требовал ответа. Он словно констатировал факт, ставя невидимую галочку где-то у себя в голове.

А затем и мое платье начало медленно исчезать! Буквально таять, развеиваясь туманом, однако на коже при этом оставались нетронутыми те самые сиреневые цветы.

Я открыла рот, подавившись словами. Краска залила лицо, от неловкости и возмущения я не могла даже вздохнуть.

– Это было очень красивое платье! – только и сумела проговорить я, когда наконец дар речи вернулся, а я оказалась почти абсолютно нагой, прикованной к постели перед незнакомым мужчиной.

– Поверь мне, сейчас стало еще красивее, Мартелла, – с дерзкой ухмылкой ответила моя нахальная фантазия.

Я была почти голой! Только колокольчики спускались по груди на живот, исчезая там, где должен был оказаться подол. Хорошо, что на мне хотя бы были трусики! А вот нижнюю сорочку под платье я никогда не надевала.

Так что сейчас из одежды на мне остался лишь один элемент нижнего белья да чулки. Не сон, а жуть жуткая!

И пусть черноволосый негодяй был хоть тысячу раз красив, неужели вот о таком раздевании я все время мечтала, раз оно мне вдруг приснилось?

Мне было очень стыдно! Особенно учитывая то, что мужчина беззастенчиво разглядывал мою грудь, и от его уверенного, какого-то темного внимания становилось нестерпимо жарко.

По его алым губам скользила тонкая улыбка, и я боялась представить, что он прямо сейчас еще удумает. Или что удумаю я сама в своих фантазиях!

А мужчина тем временем поднял руку и протянул ладонь над моей грудью.

От мысли, что он вот-вот прикоснется ко мне обнаженной, позвоночник пронзила молния.

– Не трогай, – на всякий случай предупредила я, решив, что раз это моя фантазия, то она наверняка должна слушаться.

Мой собственный голос при этом оказался странно хриплым.

– Не трогать? – переспросил с улыбкой нахал, склонив голову набок.

Его ладонь так и зависла в сантиметре от моей кожи. Я даже чувствовала ее тепло, и от этого каждая мышца в теле наливалась напряжением. Может, даже сильнее, чем если бы он действительно дотронулся. Ведь я каждую секунду ожидала его движений, его следующего шага. И, возможно, где-то глубоко внутри даже хотела их ощутить… Ну позорище же!

Или нет?…

– А что ты сделаешь, если я буду трогать? – спросил он с легкой насмешкой и начал медленно проводить ладонью вниз, все так же в сантиметре от прикосновения.

Он словно специально не торопился. И хотя я так и не ощутила на себе его руку, но почти нестерпимо сильно чувствовала ее жар. И чем ниже он опускался, тем сильнее опускался этот жар, будто опаляя меня изнутри.

Ладонь замерла внизу моего живота. Мужчина взглянул мне в глаза, чуть прищурившись, словно с безупречной точностью отслеживая мою реакцию на свои действия.

А реакция, к сожалению, была. Я едва могла дышать. Мне и впрямь не было холодно, как он и говорил. Мне было нестерпимо жарко! От его руки, застывшей над животом, где-то внутри словно скручивалась невидимая тянущая спираль. И скручивалась тем острее, чем темнее становился зеленый взгляд, пронзающий меня насквозь. Чем глубже начинала подниматься грудная клетка незнакомца…

И чем неожиданней вдруг начала истаивать кромка ткани моего белья под его пальцами!

Я широко распахнула глаза, не в силах разорвать странной связи наших взглядов и при этом в ужасе наблюдая боковым зрением, как огнем тлеют простенькие кружева. И с еще большим ужасом оттого, что в этот момент мужчина начал медленно наклоняться ко мне. При этом он и не думал убирать руку, на которой медью сверкнули гладкие ногти…

Когда его лицо очутилось в миллиметре от моего, я задержала дыхание. Сердце готово было выломать грудную клетку от тягучего свинцового жара, наполнившего каждую клеточку тела.

А я вдруг поняла, что хотела, чтобы он поцеловал меня. Это было какое-то безумие, но мне ужасно хотелось ощутить мягкость его губ. Мне казалось, что на вкус они должны напоминать шоколад… А еще – отраву из белладонны и королевское вино. И именно этого вкуса мне и не хватало.

Но в последний момент мой ужасный и невероятный сон вдруг замер, так и не преодолев последнего миллиметра, и, распахнув свои темные зеленые глаза, взглянул на меня. Затем тихо и чуть хрипло прошептал:

– Ведьмочка-девочка…

И растворился туманом, как и положено хорошему сну. Только в воздухе кружилось несколько черных перьев с медным отливом, а я все еще чувствовала на своих губах чужое горячее дыхание.