Текст книги "Умоляй, ведьма. Часть 1"

Если учесть слова распорядителя о том, что Отборов было уже два и это третий, то либо все прежние претендентки на сердце наследника престола были просто отвратительны, либо его высочество получает наслаждение от самого факта выбора невесты.

Впрочем, меня это ничуть не беспокоило. Я-то в жены к нему не набивалась.

– Итак, – прокомментировал распорядитель, который так никуда и не делся, – ронны, выстраиваемся в линию!

Все подчинились так, словно их всю жизнь только и готовили, что вставать по струнке перед его высочеством.

Альфиан подошел к самой первой девушке. Ею оказалась блондинка с родинкой над губой.

– Благородная ронна Вивьетта Шанваль, наследница Шанвальских земель, – представил ее распорядитель, и девушка снова низко поклонилась.

Мое лицо само собой начало кривиться, и противиться этому было сложно. А все потому, что я поняла: в Лебедином дворце мне придется сделать еще столько реверансов, что к концу Отбора у меня либо отвалится спина, либо я стану лучшей придворной дамой из всех.

Последнее – маловероятно.

Принц в это время взял тонкую бледную ладошку Вивьетты и запечатлел на ней долгий поцелуй, глядя прямо в глаза отчаянно краснеющей девушке. Дальше он подошел к следующей претендентке, и сбоку раздалось торжественное:

– Благородная ронна Желика Фроталь, единовластная владетельница Фротальских земель и главнокомандующая Северной Фротальской армией.

Я взглянула в серьезное женское лицо, обрамленное густыми каштановыми локонами. Основная масса волос у нее была спрятана в тугой хвост, вдоль которого по спине спускались тяжелые нити золотистых сверкающих камней.

Принц с интересом послушал то, кем являлась Желика Фронталь, и удовлетворенно улыбнулся. Ему явно понравилось то, что он услышал. Еще бы! Невеста с собственной армией! Такую можно хоть сейчас брать – и к алтарю. Я хоть в политике понимала мало, но то, что власть необходимо укреплять, было ясно даже мне.

А как укрепишь ее с такой претенденткой, как я, например?…

Мне стало не по себе. Не вылететь бы с Отбора еще на этапе знакомства! Так я и до вожделенного поцелуя не доберусь.

Перед глазами тут же зажглась яркая сцена того, как распорядитель будет меня представлять:

«Ронна Мартелла Довилье, наследница покосившегося домика в лесу, единовластная хозяйка сумасшедшей курицы и ядовитой жабы. Неинициированная ведьма».

И, между прочим, будет прав. Как я вообще оказалась на этом Отборе? Может, Альфиан в шутку меня пригласил, так сказать, чтобы разбавить скучные церемонии элементом веселья?

Как это удобно, когда всегда есть над кем посмеяться. Так уже и слышу за спиной: «Вон, смотрите, куриная ронна идет! Как поживает ваше жабство?»

Я едва не шлепнула себя по лбу. Зачем я вообще согласилась? Если бы не явилась на Отбор, никто бы и не заметил…

Принц тем временем неожиданно наклонился к ушку прекрасной Желики и что-то ей туда самозабвенно зашептал. От сей оказии ронна зарделась, как положено скромной молодой деве, а затем прикусила нижнюю губку, стрельнув в принца взглядом, которым стрелять той самой скромной деве вовсе не положено.

Довольный Альфиан двинулся дальше. Незаметно мелькнуло еще несколько благородных ронн, каждой из которых принц или подмигивал, или что-то шептал, а одну и вовсе, кажется, ухватил за бедро, будто случайно. Когда очередь дошла до меня, я уже была ни жива ни мертва от страха. Прятала взгляд и не знала, куда спрятать бедра.

Принц остановился напротив, вонзив в меня насмешливые горящие глаза.

Возможно, мне показалось, но он даже голову набок склонил… И на его лице были написаны совсем иные эмоции, нежели еще пару секунд назад, когда он говорил с другими претендентками.

Неужели и правда я тут только ради смеха?…

– Благородная ронна Мартелла Довилье! – провозгласил в этот момент распорядитель, а у меня сердце упало. Кажется, я даже не дышала, глядя только перед собой, в насмешливые, отчего-то очень жгучие глаза принца. – Официальная и единственная наследница черной ведьмы Ирмабеллы Довилье по прозвищу Ржавая вдова!

После этих слов зал наполнила напряженная тишина.

Если я думала, что надо мной будут смеяться, то глубоко ошиблась. Так глубоко, что впору закапывать и присыпать земелькой. Уже все равно не выбраться.

Благородные ронны смотрели на меня с ужасом, одна побелела и норовила упасть в обморок.

По-настоящему. Без фальши.

Рон распорядитель стоял с каменным лицом, будто только что произошло нечто ужасное, но пока не отдан приказ паниковать – он не будет.

Принц… улыбался.

А я лопатками чувствовала чей-то посторонний взгляд. Если прежде все было в порядке, то именно сейчас, когда прозвучало мое имя и вот это вот пафосное представление, словно бы кто-то в упор начал на меня глядеть.

Я хотела обернуться. Чувствовала, что буквально обязана это сделать. Но чуть насмешливые шоколадно-карие глаза принца не отпускали.

Не могла же я отвернуться от самого наследника престола, когда он стоит прямо напротив меня? Что-то вроде: «Подождите, вашество, вот, полюбуйтесь покамест на мои тылы, пока я разбираюсь, кто тут на меня глазеет. Вы же любите женские тылы, правда, вашество?…»

Я почему-то думала, что принц любил. И все же отвернуться не рискнула.

– Ронна Довилье, я так рад видеть вас конкурсанткой, – произнес Альфиан тем временем, снова взял меня за руку и поцеловал пальчики. Прямо возле желтого перстня, который сам мне и подарил. Я была обязана носить его, как одна из претенденток Отбора.

К слову сказать, у каждой из девушек было по такому же кольцу. Только у всех разных цветов.

В голову закрался вопрос: пустят ли меня сюда, если я однажды его сниму или забуду дома?

Создавалось впечатление, что нет. Не пустят.

Словно подтверждая мои мысли, Альфиан опустил мою руку, но не отпустил ее, а, продолжая глядеть мне в глаза, жарко потер перстень между пальцами.

Это было… немного странно.

После меня оставалось еще две девушки, которых не представил распорядитель. И Альфиан уже отпускал меня, медленно разворачиваясь, чтобы уйти, кстати так и не шлепнув меня и не шепнув ничего бесстыдного на ухо, как вдруг произошло нечто странное.

Я увидела в воздухе у окна крохотную черно-сизую пушинку… Она мягко парила в полете и в какой-то момент, когда на нее упал луч солнца, блеснула знакомой жженой медью…

Это была не пушинка. А крохотное перо Хмури.

Но даже тот факт, что я это поняла, не дал мне возможности осознать всей нелепости того, что произошло дальше.

Как только проклятая пушинка коснулась пола, она обратилась… в крысу. Огромную черно-рыжую крысу, что помчалась прямо ко мне.

Кажется, в этот момент у меня сердце разорвалось. Взяло и разорвалось на множество маленьких кусочков. В груди стало больно, а в глазах потемнело, потому что, оказавшись в полутора метрах от меня, это исчадие зла прыгнуло, а затем очутилось прямиком у меня на платье.

Где-то рядом раздался ненатуральный визг, девушки слаженно шарахнулись в стороны, а ужасная крыса стала рвать подол моего дивного платья.

И я бы, наверно, была в бешенстве, что уже второе платье в моей жизни летит ворону под хвост, но в этот момент была занята прокручиванием перед глазами сцен будущих похорон.

Интересно, где вообще покоится Ирмабелла? Положат ли меня с ней рядом – вроде как в семейную усыпальницу? А Эйвин придет и пустит скупую мужскую слезу над моим бездыханным телом или останется дома?…

Но и эти мысли начали меркнуть, когда крыса вцепилась мне в ногу, а от испуга я стала задыхаться.

– Быстро, помогите ронне! – воскликнул мгновенно посерьезневший Альфиан, а затем достал откуда-то шпагу, ринулся, так сказать, в бой и со всей силы рубанул по животному.

Но крыса оказалась ловчее. В последний момент она взбрыкнула и, получив лишь удар по голове лезвием плашмя, юркнула куда-то в угол зала и скрылась.

А я поняла, что заваливаюсь набок… прямо на руки все еще стоявшего рядом принца.

Как удобно-то вышло! Можно было бы даже задуматься о том, кто же это все так замечательно подстроил, но я в этот миг одновременно мысленно ругалась всеми возможными ругательствами и превозносила всех известных богов за свое чудесное спасение.

– Ронна, вы целы? – заботливо спросил Альфиан, касаясь рукой моей щеки. – Вы бледны, даже губы посинели. Позовите лекаря! – крикнул он уже куда-то в сторону.

– Ах, ваше высочество, мне так плохо, – заворковала рядом какая-то дама, явно пытаясь привлечь внимание спасителя.

Альфин пощелкал пальцами, указывая на симулянтку распорядителю, и, не оценив актерской игры девушки, приказал:

– Ирвис, подайте воды ронне.

А затем снова вернул все внимание моей особе.

– Как вы, Мартелла? – бархатным голосом проговорил он, и я даже почувствовала легкое пощипывание мурашек.

В сердце немного потеплело. Ну хоть кто-то обо мне позаботился просто так, без задней мысли!

Принц внезапно оказался так близко, что я могла заметить удивительно красивый блеск его глаз. На их дне словно плясали желтые искорки, которые напоминали о чем-то…

Я даже подумала: «А вдруг он прямо сейчас меня поцелует?»

Вот было бы здорово… Я прошла бы очередную ступень инициации… А то, может, и решила бы подольше остаться на Отборе… почему бы и нет, в конце-концов? Никто же не мешает мне уйти и чуть попозже. А принц вон какой обходительный…

Лицо Альфиана тем временем медленно приближалось к моему.

Мне казалось, что время остановилось. Сердце забилось как-то неожиданно быстро, а к щекам прилила краска. Я смотрела в красивое лицо принца и уже не замечала ни его пышного и дурацкого банта на шее, ни броши в виде цветочка, которая гораздо больше подошла бы мне, ни коротеньких штанишек. Сейчас передо мной был бесстрашный рыцарь, который спас меня от ужасного зверя. А рыцарям, как известно, позволено одеваться во все что угодно. Хоть голыми ходить – это не изменит их доблестной сути.

В общем, я была готова к поцелую, и даже уже не столько ради Искры Солнца, сколько ради того, чтобы узнать, как целуется сам наследник престола.

Однако в последний момент около окна что-то громыхнуло. Да так, что пол затрясся, ронны опять закричали, но на этот раз им вторил подозрительно высокий визг распорядителя Ирвиса. Я даже чуть привстала, чтобы убедиться: и правда, кричал он, хотя тембр не слишком отличался от тембра несчастных конкурсанток.

Альфиан меня мгновенно отпустил, да так, что я чуть не шлепнулась на пол, стукнувшись головой.

– Прошу прощения, ронна Довилье, – бросил он тут же, но момент уже был упущен, налет любовного наваждения исчез. Я лежала на полу, а Альфиан возвышался надо мной. И первое, на что падал взгляд, были его стройные икры в белых гольфиках…

Я подавила желание скривиться и постаралась улыбнуться.

Принц приподнял бровь, явно заметив, что улыбка мне не слишком удалась, и тут же отвернулся, устремившись к окну. Похоже, опять кого-то спасать нужно… Что поделаешь – тяжела доля прекрасных принцев!

Когда я пришла в себя, тут же задрала подол, чтобы понять, что у меня с ногой. К счастью, никто уже давно не обращал внимания на такое вопиющее нарушение этикета, поэтому мне удалось в деталях рассмотреть укус, оставленный крысой. А укуса-то… и не было.

Я не поверила своим глазам. Помнила ведь болезненное ощущение от того, как клыки порвали кожу! Впрочем, стоило немного пошевелить мозгами, чтобы понять: Хмурины фокусы все больше и больше набирают обороты.

Я опустила подол и взглянула в сторону шума. Оказалось, что крыса, в которую обратилось Хмурино перо, просто-напросто выпрыгнула в окно. Да так, что разбила его к дракону Рока. Красивая витражная мозаика раскрошилась, посыпавшись на пол, и сейчас в зал стремительно задувал ветер, играя тяжелыми шторами. И откуда только взялся такой сильный?…

– Первый этап Отбора мы вынуждены окончить чуть раньше, ронны, покиньте, пожалуйста, помещение! – скомандовал, хлопая в ладоши, также пришедший в себя распорядитель. Его нос снова деловито задрался к потолку, словно и не его хозяин только что вопил, как обморочная барышня.

– Так быстро? – заныл кто-то из девушек.

– А нас не представили…

Действительно, ведь нескольких ронн так и не познакомили с принцем. Однако Ирвин быстро нашел что им ответить:

– В связи с произошедшей оказией заканчивать первый этап мы не станем. Уверен, вы будете рады узнать, что по этой же причине выбывших тоже не будет!

Девушки зашептались, заулыбались, а затем, склонившись в своих проклятых реверансах, поспешили прочь из зала. Очевидно, они и впрямь были рады, что никого из них не отослали прочь.

– Кроме того, ронна Довилье, – обратился он ко мне значительно тише, – его высочество повелел зарегистрировать вас в отделе по Волшебным делам, поэтому ваше присутствие там больше не требуется. Вы успешно встали на учет как неинициированная ведьма.

Я открыла рот и тут же закрыла его, поспешно кивнув.

Если принц и был слегка с приветом, то это не мешало ему помнить все, что происходит вокруг него. Признаться, я была удивлена… но гораздо более – счастлива. Ведь мне теперь не придется делать это самостоятельно и при случае объяснять королевским посланникам, почему нарушила высочайшее повеление.

Альфиан за меня все уже решил.

Оставался только вопрос: почему? Из-за природной галантности? Из-за того, что имел на меня какие-то виды? Потому что я одна из конкурсанток его Отбора?

Или, может быть, потому, что я нужна ему для какой-то цели?…

Под шумок я тоже дернула свое платье с двух сторон за подол, особенно не усердствуя с поклоном, и вместе со всеми выскользнула за дверь.

Внутри все клокотало. Кроме того, что я натерпелась страху от крысы и узнала ошеломительные новости от распорядителя, оказалось, что я к тому же была сильно разочарована.

Альфиан меня едва не поцеловал! А этот Хмуря… опять все испортил!

Я стиснула кулаки, быстро вышагивая по коридору в сторону выхода из дворца, отчаянно намереваясь схватить за горло птицу и хорошенько потрясти.

Он мне задолжал за очередное порванное платье, за псевдоукушенную ногу и профуканный поцелуй!

Однако, свернув на очередном повороте коридора, я поняла, что… слегка заблудилась. Каким-то образом я оказалась на балконе первого этажа! Яркое солнце освещало белый камень мраморных перил, терялось во вьющихся цветах, обнимающих пухлые балюстрады, и грело мою кожу, подмерзшую в прохладных переходах дворца.

Я даже на миг замерла, любуясь видом на огромный парк, на дорожку, ведущую к входу, на лестницу и распахнутые витые двери замка. Выход-то был совсем рядом! Но, видать, я свернула куда-то не туда.

И в тот момент, когда я оперлась о теплый мрамор, чтобы вдохнуть поглубже цветочный аромат, позади раздался незнакомый женский голос:

– Вот мы и встретились, Мартелла… наследница Ржавой вдовы…

Голос, признаться, был до того противный, что меня аж передернуло. Очень не хотелось поворачиваться и глядеть на его обладателя, а точнее – обладательницу, потому что сразу стало ясно: ничего хорошего я там не увижу.

Под ребрами полоснуло чувством опасности.

Я резко дернулась в сторону, и тут же женщина, которую я видела впервые в жизни, ринулась ко мне, выставив перед собой руку с торчащими вперед когтями.

Волшебненько, я вам скажу! Подышала свежим воздухом!

К несчастью, увернуться я не успела. Странная женщина скользнула вслед за мной, словно она и не женщина вовсе, а дракон, и вцепилась кистью мне в горло.

Стало трудно дышать.

За миг, пока она придавливала меня своим телом к горячим мраморным перилам, сжимая пальцы и начиная меня душить так, что я ощущала на своей коже нечеловечески острые когти, я сумела рассмотреть ее в деталях.

Это была брюнетка. С черными густыми волосами, четко и аккуратно уложенными в высокую, но не громоздкую прическу. У нее был идеальный макияж и красивое белое платье, расшитое золотыми цветами.

Наряд ей невероятно шел, тем более что его дополняли довольно увесистые украшения. Гарнитур из ожерелья и сережек с крупными желтовато-прозрачными камнями, напоминающими турмалины.

Кроме того, было еще что-то особенное в ее лице, перекошенном от злобы. Нечто странное, словно знакомое… При этом я была уверена, что видела эту красотку впервые.

– Что вам надо, ронна? – хрипя, выдохнула я, в первый момент опешив от ее нападения и не в силах ничего ему противопоставить, кроме как попытку оторвать от себя ее руку.

Впрочем, успеха в этом я не возымела, женщина, на вид которой было не более тридцати лет, оказалась поразительно сильна для своей хрупкой внешности.

– Что, не узнала меня, маленькая дрянь? – ядовито усмехнулась она, еще сильнее сжимая мое горло. – Отвечай, где Глаз Огня, мерзкая приживалка!

– Если вы так сильно будете сжимать мое горло, то я уж точно не смогу ничего ответить, – через силу выдавила я, чувствуя, что в глазах уже появляются блестящие точки и черные пятна.

В тот же миг хватка этой ненормальной ослабла, и я смогла вздохнуть свободнее. Воздух ударил в легкие, возвращая возможность соображать.

Я тут же резко толкнула ронну, одновременно с силой наступая ей каблуком на туфлю.

К счастью, в ее необычном для дворца белом наряде были не менее необычные мягкие туфли. У них был небольшой каблук, что делало походку женственной, но в целом они оставались тряпичными, и создавалось впечатление, что женщина приехала не на какое-то мероприятие, а словно бы… к себе домой. Ее дорогое, но такое удобное облачение создавало эффект какой-то уютности и обыденности.

Женщина зашипела, отшатнувшись от меня и прыгая на одной ноге.

– Ах ты дрянь!

А я тем временем успела задать ей вопрос, который отчего-то сильно меня беспокоил:

– Кто вы такая?

Действительно, дурацкий вопрос: какая разница, кто она такая, если она пытается меня убить?

Но почему-то я чувствовала, что именно это обязательно должна узнать.

Однако вместо того, чтобы послать меня к дракону Рока или ответить какую-то гадость, незнакомка вдруг засмеялась, исподлобья глядя большими серо-зелеными глазами.

Очень знакомыми глазами…

– Что, не узнала, сиротка приютская? – издевательски бросила она. – Ну что ж, я тебе открою правду. Тем более что это вовсе не тайна. Мое имя Сафира Сирье. И я главная колдунья его величества Джоксара Первого.

– Сафира Сирье?… – повторила я, нахмурившись, сперва не понимая, почему этот ответ мне так не нравится.

А затем до меня все же дошло. Эйвин говорил, что моего отца, главу Вальтариума, зовут Клермон Сирье. А у этой ведьмы, выходит, его фамилия…

– Получается, ты моя сестра? – выдохнула я.

Одна из двух родственниц-ведьм. Как и говорил Хмуря, мои сестры должны были наследовать силу Ирмабеллы. И вот, пожалуйста: он был прав. Одна из них не просто наследовала ее, а еще и сумела стать главной колдуньей короля.

Отсюда и ее белое платье, и золотая вышивка в виде цветов и звезд… Она должна быть сильной светлой волшебницей!

Но тогда с какой стати она меня едва не задушила?

– Что тебе от меня надо? – немного успокоившись, спросила я. Если Сафира – белая ведьма, то она не станет меня убивать. Это исказит ее силу.

– Я уже сказала тебе, мерзкая приживалка, что мне нужен Глаз Огня, – процедила она, поправляя платье и делая вид, что ничего особенного не произошло. При этом она неторопливо маленькими шагами приближалась ко мне, заставляя пятиться к другой стороне балкона.

Несмотря на то, что ведьма не должна была иметь возможность причинить мне зло, от нее буквально веяло агрессией. И в благие намерения ее никак не верилось.

– Я понятия не имею, что еще за Глаз Огня.

– Не лги мне, гадкая нищенка! – взвилась она, ее глаза потемнели, приобретя какой-то грязный цвет, и начали метать молнии. Узкое благородное лицо стало некрасивым.

– Почему ты обзываешь меня? – сдвинула я брови, одновременно пытаясь понять, как мне сбежать от нее побыстрее. Но ничего в голову не приходило. Ведьма перегородила весь проход.

Да и вообще, тот факт, что передо мной была женщина, наделенная настоящей магической силой, да еще и умеющая с ней обращаться, заставлял меня сильно нервничать. Кто знает, чего она там себе удумает?… Тем более что наше сестринство ее намерения явно не смягчает, а, кажется, наоборот.

Я впервые в жизни вижу свою сестру, и она уже хочет меня убить. Славное знакомство вышло!

– Я ничего тебе не сделала, – добавила я скорее просто, чтобы поддержать беседу, чем для того, чтобы успокоить Сафиру. Последнее явно было бесполезно.

– Не сделала? – зашипела та, как разъяренная кошка. – Ты явилась из ниоткуда! Выползла из дыры, в которую тебя бросил отец, едва понял, что мать отошла в мир иной, оставив ему нагулянного на стороне ребенка. Ты посмешище и оскорбление рода!

На короткое мгновение она замерла, а затем, скривившись и сплюнув на пол, продолжила:

– Только старая Ирмабелла, говорят, хотела забрать тебя себе. Я сама не помню, это было слишком давно. Но папа говорил, что вообще не планировал оставлять тебя. Он сказал, что ты умерла, лишившись материнского молока. На что мы все и надеялись, собственно. Какой позор для благородной семьи! И только недавно, когда Ржавая вдова внезапно сильно заболела, готовясь отправиться к дракону Рока в пасть, отец признался ей и всем нам, что ты жива. Не из благих побуждений, не думай, – хмыкнула она зло. – Он хотел сделать побольнее старой богатой ведьме, которая не оставила ни ему, ни нам, своим внучкам, из своего наследства ни гроша. Она просто запечатала все свои сокровища магической печатью и сказала, что лучше уж они не достанутся никому, чем нам… А затем, как только она наконец отбросила копыта, оказалось, что ее завещание изменилось! Теперь ее наследство мог принять только тот, кого впустит дом.

Сафира отвлеклась и зло посмотрела в небо.

– Мы с сестрой пытались, – добавила она. – Пытался и отец. Ничего не выходило. А затем неожиданно стало известно, что правом наследования уже кто-то воспользовался. Тогда-то мы и поняли, что ты выползла из своей дыры. Оставалось лишь неясно, как тебе это удалось…

К тому моменту, как Сафира закончила говорить, я уже вновь оказалась у самого края балкона. Все, отступать дальше было некуда.

– Впрочем, это уже было не так и важно, – снова заговорила она. – Ведь после твоей смерти печать с дома спадет.

С этими словами Сафира посмотрела на меня, и ее лицо стало подозрительно спокойно. Она даже ручки сложила под грудью, сцепив их в замок, как со всех сторон приличная и благородная ронна. А уж это ее белое платье! В общем, нежный цветочек, сладкий лепесточек…

Жалко только, что ядовитый, как слюна трясинного паука.

– Знаешь, – добавила она со злой улыбкой, которая так не подходила белой колдунье, – хоть я и светлая и мне запрещено убивать, но это вовсе не значит, что я не могу калечить. Ты была в курсе такой особенности? А уж убить тебя найдется кому…

С этими словами она подняла руку и начала быстро читать заклятье. С кончиков ее длинных снежных ногтей, заостренных на концах, начала искрами срываться магия.

Никогда не видела и не слышала ничего подобного:

 
«Жена, что съела на ночь мужа,
Вдова, чье сердце злее стужи,
Мать, чьи зубы игл уже,
Тебе дарю я свежий ужин…»
 

Как только она закончила читать это страшное заклинание, вместо искр с кончиков ее ногтей посыпались на мраморный пол тысячи маленьких пауков.

И ринулись ко мне.

Я никогда не боялась пауков, вот честно. Чего их бояться? Маленькие, незаметные, тощие лапки, крохотное тельце. И сами они боятся тебя гораздо больше, чем ты их. Большинство из них даже куснуть нормально не могут, не приспособлены у них зубы к человеческой коже. Да, конечно, есть и пакости вроде Трясинных пауков, у которых челюсти вообще только для человеческой плоти и созданы. Но их мало! Если бы не искра Земли, я бы вообще об их существовании никогда не узнала.

В общем, паук никогда не был для меня существом пугающим или опасным. Чай, не крыса, которая и лицо может обглодать, пока спишь, и палец отгрызть, и ногу.

Но прямо сейчас, когда этих самых пауков тут стало настолько много, что у меня в глазах зарябило, под сердцем-то нет-нет да и екнуло.

К тому же после слов, сорвавшихся с губ Сафиры, стало ясно, что паучки-то эти явно не простые, а из тех, что Трясинным если не младшие братья, то сестры однозначно.

В общем, надо было что-то срочно предпринимать! И, как назло, не случилось у меня в этот момент ни спасительного чиха, на который я когда-то так рассчитывала при встрече с потенциально опасными сестрами, ни ураганного кашля, который мог бы по-быстренькому сдуть всю эту пакость.

А ни одного защитного заклятья я так и не удосужилась выучить! А ведь у меня под боком столько времени был Ведьмономикон Ирмабеллы! Уж он-то наверняка мог подсказать пару заклинаний, которые помогли бы бедной неинициированной ведьме в жизни.

Но я, признаться, все думала: где же мне боевая магия-то может пригодиться? Против Тайной канцелярии все равно не выстоять, а убивать я никого не планировала. Вот и вышло так, что открытой опасности мне нечего было и противопоставить.

Пауки надвигались гораздо быстрее, чем я размышляла, и к этому времени уже почти достигли кончиков моих туфель.

Сафира на другом конце балкона хохотала и потирала рученьки.

Я запрыгнула на перила балкона, с ужасом косясь вниз. Невысоко, все же первый этаж, но и не настолько низко, чтобы спрыгнуть и ничего себе не сломать. В горле встал ком.

К несчастью, поблизости внизу не оказалось ни одного человека, у которого я могла бы просить помощи…

– Не надейся, тебя никто не спасет! – крикнула сестра, убрав за ухо выбившуюся из безупречной прически прядь волос. – В случае чего я все равно скажу, что ты применила против меня атакующую магию и я была вынуждена тебя обезвредить.

– Зачем мне, интересно, это делать? – фыркнула я, уже не глядя на нее.

– Не знаю. Может, для того, чтобы, убрав с дороги меня, добраться до короля?…

Дальше я уже не слушала. Пауки начали забираться на перила балкона, на которых я сидела. Ко всему прочему я услышала подозрительное щелканье. Словно сотни маленьких жвал громко и голодно перебирали в воздухе, предвкушая закуску…

Меня начали стискивать холодные клещи ужаса.

Похоже, придется прыгать.

– Волшебненько, – пискнула я, глядя вниз. – Если хоть какая-нибудь сила слышит меня, темная или светлая. Спасите! Клянусь, к следующему разу я выучу сразу несколько атакующих и защитных чар. И пусть у меня нестабильная магия, я хотя бы смогу…

– Прыгай, недоведьма! – раздался мрачный, хриплый и такой родной голос!!!

Я послушалась мгновенно. Словно всю жизнь только и делала, что исполняла приказы Хмури.

И, уже приготовившись морально к жесткому приземлению и вывихнутым лодыжкам, я вдруг ощутила, как попа прямо в воздухе касается чего-то мягкого. Словно большая перьевая подушка.

Уже в следующую секунду я спрыгнула с подушки на мощеный двор королевского дворца и побежала что есть мочи вперед. Туда, где должна была ожидать меня та же самая карета, что привезла нас с Хмурей на Отбор.

Почти сразу же я обернулась, чтобы понять, пытается ли Сафира нас догнать и на что я вообще упала. Но увидеть успела не так много.

В воздухе прямо там, где я приземлилась, кружило серое облако. Оно напоминало сажу или очень густой дым. И чем-то даже – перемолотое перо Хмури…

Как только Сафира перевесилась через перила и встретилась со мной взглядом, я поняла, что она в бешенстве.

– Не оглядывайся, Мартелла, – каркнул ворон, который, как оказалось, летел совсем рядом со мной.

Но, уже возвращая свое внимание приближающейся карете, я все же успела заметить, как темное облако накрыло мою сестру и та сдавленно закричала.

От неожиданности и беспокойства я обо что-то запнулась, едва не упав, и притормозила.

– Быстрее, Мартелла! – тут же каркнул рядом Хмуря. И я заметила краем глаза, как он особенно сильно махнул крылом, а меня будто накрыло порывом ветра. Он подхватил меня сзади и понес вперед, ускоряя мой бег и почти задувая меня в карету.

Позади раздался тихий смешок ворона:

– Ведьмочка-щепочка…

Как только мы оба упали на сиденья экипажа и двери за нами закрылись, колеса тут же застучали по брусчатке, а лошади погнали так, словно кучер был в курсе нашей проблемы.

Впрочем, так как я понятия не имела, откуда Хмуря вообще взял этот экипаж, то допускала, что мужчина и впрямь мог догадываться о нашей беде. Таинственные кучеры, они такие – догадливые.

– Она же жива, моя сестра, ты ее не убил? – первым делом спросила я у ворона, который вальяжно расселся на большой бархатной подушке у окна так, словно ничего и не произошло. Смотрел себе на улочку через окно, любовался пейзажами.

Не катастрофа прям, а идеальный фамильяр. Хозяйку спас, слов лишних не задает – прямо сказка!

Жалко, что страшная.

Хмуря медленно повернул ко мне голову, и его зеленые глаза снова мрачно заблестели. Не знаю, как он это делает, но иногда кажется, что вот, вроде нормально смотрит, обычные глаза. А потом – как взглянет! И аж насквозь пробирает.

Интересно, а я могу так глазами блестеть? Надо будет потренироваться.

– Естественно, не убил, – ответил спокойно ворон.

Я резко выдохнула.

– Ну да, ты же не убий…

– Если бы на балконе обнаружили труп главной королевской колдуньи, началось бы разбирательство. Очень быстро следы привели бы к тебе, и все. Крышка Мартелле Довилье, неинициированной ведьме, что умудрилась стать наследницей самой Ржавой вдовы, – закончил он и отвернулся к окну.

– Весьма патетично, – проговорила я, не в силах оторвать глаз от птицы.

Просто птицы… Да, Хмуря был гораздо крупнее даже самого крупного ворона. И прямо сейчас, сидя на подушках кареты, он внушал едва ли не ужас своими размерами, потому что его голова была почти напротив моей.

А еще ужас он внушал тем фактом, что от убийства его остановило вовсе не какое-то там сострадание или человеколюбие. А тот факт, что мне это выйдет боком. А значит, и ему тоже…

Передо мной сидело совершенно хладнокровное существо. И хоть он до сего момента прикончил только трясинного паука, и то лишь для того, чтобы меня спасти, я вдруг поняла, что совершенно не знаю этого ворона.

Да, прежде я считала, что он всего лишь злобная и вечно недовольная всем птица. Ну характер у него такой, что поделаешь? Не всем же быть весельчаками и душой компании, в конце концов?

Однако характер Хмури явно нужно было изучать гораздо более детально и разветвленно. Похоже, Эйвин с самого начала был прав, когда говорил, что Хмуря – не простой фамильяр.

Он был совсем не простой. Теперь и я склонялась к мысли о том, что вряд ли он вообще фамильяр.

Но тогда кто?… Кого я привязала кровавой клятвой в спальне дома Ирмабеллы Довилье? И что он вообще там делал?…

Довольно долгое время мы оба молчали. Я переваривала полученную информацию, пыталась справиться с дрожью в кончиках пальцев. И губах. Не знаю почему, но после нападения Сафиры у меня дрожали губы, и я никак не могла их успокоить.