Текст книги "Цепная реакция"

15

ЛУИС

В ПОНЕДЕЛЬНИК УТРОМ ЗАХОЖУ в школу и сразу вижу, что Никки ждет меня у моего шкафчика. И начинает с места в карьер:

– Каковы шансы, что мне удастся уговорить тебя поменять работу?

Угу, как будто это так просто: щелк пальцами – и уже в другом месте работаешь!

– А в чем проблема, chica?

– Проблема в том, что я не хочу отвечать друзьям на вопросы, откуда мы с тобой знаем друг друга, или разбираться с предположениями, что у нас с тобой могут быть какие-то незаконченные дела… Потому что их нет.

– А почему тебя так волнует, что думают другие люди?

– Просто волнует, и все, – отрезает она. – Все знают, что у меня нет парня и что он мне не нужен.

– А кто тогда тот парень, с которым ты в субботу в бассейне кувыркалась? – смеюсь я.

– Хантер – просто друг.

Она скрещивает руки на груди и становится очень похожей на нашу химичку. Единственное, чего не хватает для полноты образа, – взгляда, которым сталь можно расплавить.

– То есть ты трахаешься с тем, кто даже не твой парень? Мило, – подкалываю я.

– Я ни с кем не трахаюсь.

Марко всовывает между нами голову.

– Извини, Никки, но тут ты ошибаешься. Я знаю это, так сказать, из первых рук. – Он тычет меня в грудь тыльной стороной ладони. – Правда, она называет это «заниматься любовью». Не так ли, puta?

– Проваливай, чувак, – как можно более сердито говорю я. Но всматриваюсь в его налитые кровью глаза и понимаю, что это не сработает.

– С чего это я должен проваливать? – Марко обнимает Никки и нарочито шутливо чмокает в щеку. Она застывает как статуя. – Никки нравится быть плохой девочкой, правда, детка?

Она морщится. Я отталкиваю Марко сколько хватает сил:

– Ну хватит, чувак. Не будь pendejo.

Никки срывается с места. Ей хватает секунды, чтобы пробежать коридор и исчезнуть.

– С тех пор как мы расстались, она вечно тусит с белыми богачами. Надо же время от времени напоминать ей, что значит быть мексиканской крови, – говорит Марко.

Достаю из шкафчика учебник и иду к классу.

– На чем бы ты ни торчал, лучше пойди домой и проспись, ese[40]40
  Здесь: вот.


[Закрыть].

– Неа, мне надо в школе остаться, – отвечает он. – Если я свалю, меня уже не пустят на отбор в футбольную команду.

Точно, отборы сегодня и завтра после уроков. Во «Флэтайрон Хай» футбол не особо ценился, а в Фейерфилде это явно самый популярный вид спорта – все только о нем и толкуют. Об отборе в команду мне говорили даже девушки, не только парни.

С Никки мы не видимся до последнего урока – химии. Когда я захожу в класс, она уже стоит за своим лабораторным столом, через проход от меня.

– Как дела? – спрашиваю.

Она не откликается.

– Марко сегодня утром сам не понял, чего брякнул.

– Да все он понял. Все вы, парни, одинаковые. Оставь меня в покое.

– Почему Никки так меня ненавидит? – спрашиваю я Дерека.

Он смеется.

– Никки терпеть не может всех парней, кто напоминает ей о Марко. Ты мексиканец, он мексиканец… и даже хуже: вы с ним друзья. Ей этого достаточно.

– И поэтому она виснет на парнях типа Хантера?

Он качает головой.

– Ты не по адресу. Мне своих проблем в отношениях хватает, не хватало еще в чужих разбираться.

Мы с Дереком уже приготовили стол к лабораторной и ждем только отмашки Питерсон.

– У тебя когда-нибудь была девушка? – спрашивает он.

– Так, ничего серьезного. На пару месяцев, не больше.

Когда жил в Мексике, я встречался с девушкой, но ее родители меня терпеть не могли. Говорили, что не хотят, чтобы их дочь связалась с каким-то нищим. Думаю, узнай они, что я вернулся жить в США, здорово бы разозлились, что я с ней порвал. Но получить билет в Штаты, пусть и в один конец, да еще так, что не надо тайком пересекать границу, – это все равно что выиграть джекпот в лотерее.

– Мы сегодня придем болеть за тебя на отборе, – говорит мне Мариана, наклонившись над лабораторным столом. – Слышала, ты неплохо двигаешься.

Ники фыркает.

– Разговоры, первый стол! – через весь класс кричит нам Питерсон. – Вы, похоже, соскучились по выговорам, а у меня как раз бланки в столе пылятся. Все ведь знают, что я терпеть не могу пыль, да?

Наконец звенит звонок с урока, и мы с Дереком топаем в раздевалку. Во время отборов в спортивные команды социальные различия не играют такой сильной роли, как в обычной жизни. Тренер ставит нас с Марко в одну команду, и мы ведем всю игру. Противники не могут забить ни одного гола. Джастин Дуган, который по иронии судьбы оказался нашим вратарем, сильно толкает меня в спину, когда я подхожу слишком близко к воротам, чтобы отбить мяч.

– Какого хрена, Дуган? Если ты не заметил, мы вообще-то в одной команде.

– У-упс, – насмешливо бросает он и протягивает руку. Со стороны это выглядит так, словно он хочет помочь мне встать.

Я отпихиваю его руку.

– Ты, видимо, таким козлом сразу родился, а?

– Заткнись, Фуэнтес. Может, сейчас мы и в одной команде, но в одной лиге мы с тобой никогда не будем.

Дерек подходит и встает рядом со мной.

– Дуган, возьми себя в руки.

– Да все норм, – говорю я Дереку и на всю оставшуюся игру забываю про Дугана.

После отборов мы решаем отправиться за хот-догами в уютную забегаловку в квартале от школы, и всю дорогу туда Дерек чем-то занят. Едва мы успеваем заказать еду и сесть за столик, как он достает телефон и принимается строчить.

– А давно ты с Кендалл встречаешься? – Мне правда интересно.

– С лета, – отвечает он. – Она мне не верит. Думает, что, если мы поступим в разные универы, я буду ее обманывать или найду себе другую. – Он хватает с тарелки картошку фри. – А я ее люблю вообще-то. Не могу даже представить себя с другой.

– А она знает, что у тебя все всерьез и надолго?

– Чтоб тебя, Луис, я ей постоянно об этом твержу. Да еще Никки лезет со своим негативом и сомнениями чуть ли не с первого дня, как мы встречаться начали. Не пойми меня неправильно… она клевая, но думает, что парням только и надо, что поиметь как можно больше девчонок. Вот бы у нее появился парень. Может, хоть это выбило бы дурь у нее из головы. – Он кивает в мою сторону. – Ты бы хотел с ней встречаться?

Сижу и размышляю, что дерзкий характер Никки удивительно сочетается с ее нежностью и уязвимостью, и это здорово интригует. А еще она – безумная красотка с таким телом, которое многим наверняка в фантазиях снится. Боюсь, что если начну с ней встречаться, то уже не захочу отпускать. А ведь придется. У меня далеко идущие планы, и цепляние за женскую юбку в них не входит.

– Ну так что? Хотел бы ты с ней встречаться? Или как? – Дерек повторяет свой вопрос.

– Да, хотел бы, – не могу не признать я.

– В выходные мы с Кендалл едем кататься на яхте. Ты мог бы поехать с нами… А я попрошу ее позвать с собой Никки.

– Она не согласится, если узнает, что там буду я, – возражаю я ему.

– С этим я разберусь.

Мимо нас проходит какой-то мальчишка. Я его не знаю.

– Привет, Бен! – здоровается с ним Дерек.

Мальчишка изображает что-то вроде взмаха рукой и исчезает в игровой комнате в глубине забегаловки.

– Это Бен Круз, брат Никки, – говорит Дерек. – Учится в девятом. Совершенно асоциальная личность, если только речь не идет о компьютерных игрушках.

– Игрушках?

– Угу.

Расправившись с хот-догами и дождавшись, чтобы большинство парней свалили, я захожу в игровую комнату.

Приближаюсь к Бену, встаю рядом. Он играет в какую-то космическую стрелялку. Весь ушел в себя, даже глаза на меня не скашивает, пока игра не заканчивается.

– Ты брат Никки, верно? – спрашиваю, торопясь, пока он не кинул в слот очередной жетон.

Бен взглядывает на меня и отворачивается к монитору.

– Я Луис Фуэнтес, – говорю, надеясь, что хоть слышать-то он меня слышит.

Он сосредоточенно расстреливает инопланетян.

– Я знаю, кто ты. Ты брат Алекса.

– Откуда ты меня знаешь?

Бен пожимает плечами.

– Видимо, память фотографическая.

Так. Геймеры любят, когда с ними говоришь на их языке.

– Ты играл в World of Warcraft?

– Конечно.

– Там такая чумовая графика! – Я играл в WoW, но бесплатный период закончился, а денег на ежемесячную плату у меня не было. – Потрясная игра, – говорю я.

Лицо Бена вспыхивает от удовольствия, когда он слышит, что я играл в WoW.

– А я уже два года играю, – отвечает он. – А еще придумываю свою приключенческую игру с обалденной графикой, выстроенную по принципу уровней, как Warcraft. Но это никому, кроме геймеров, толком и не интересно.

– Уверен, у тебя круто получается. – Компьютерные стратегии я ценю.

– Я бы тебе показал… – Он отчего-то медлит. – Но ты ведь, наверное, не захочешь поехать ко мне домой.

– Почему не захочу?

– Потому что я гикнутый девятиклассник, а ты учишься в выпускном и тусуешься с самыми крутыми парнями и спортсменами. Кроме того, я слышал, как сестра говорила своим друзьям, что ты козел.

Я слышу вопли Марко:

– Йоу, Луис, мы собираемся завалиться домой к Хуану и потусить. Поехали, я тебя подвезу.

От голоса Дельгадо Бен примерзает к стулу. Бедняга до чертиков боится Марко. Из-за Никки? Или у Бена с Марко в прошлом были какие-то свои терки?

– Не-а, я пока тут останусь, – кричу я в ответ.

Он хохочет.

– Окей. Но как надоест резаться в игрушки с этим чокнутым, набери меня.

Бен делает вид, что не слышал оскорбления. Мы разговариваем о преимуществах и недостатках онлайн-игр по сравнению с традиционными игровыми автоматами. Проходит еще немного времени, и Бен начинает настаивать, чтобы я поехал к нему домой, – он покажет мне игрушку, которую сам разрабатывает, соединяя в ней лучшее от обоих видов игр. Мальчишка взволнован едва ли не больше, чем дергался бы я, появись вдруг у меня «камаро».

Иду за Беном по подъездной дорожке к их особняку и не могу не признать, что впечатлен. Внутри, впрочем, все тоже просто офигенно – каждое помещение оформлено в собственном стиле и не похоже на другие. Здесь даже есть отдельная компьютерная комната, стилизованная под джунгли – и с чучелом тигра в углу!

У Бена роскошный, дьявольски навороченный комп с огроменным монитором, больше похожим на плазменную панель. Вся эта роскошь тянет тысячи на четыре долларов, не меньше.

Бен объясняет, как играть в игру, которую он разрабатывает. Выбираю себе героя – охотника на драконов – и задание: сразиться со злобным драконом, который похитил и охраняет мою принцессу. Когда бой в самом разгаре, дракон вдруг замирает на месте. Бен отбирает у меня джойстик.

– Надо пофиксить этот баг, – говорит он. Я предлагаю ему помощь, хотя не особо силен в программировании.

– А что это ты тут делаешь? – доносится до меня голос Никки. Совсем не слышал, как она вошла.

– Играю на компьютере с твоим братом.

Девушка укоризненно качает головой.

– Он же в девятом классе.

– И что? Луис – геймер, – с гордостью заявляет Бен. – Прямо как я. А американские геймеры должны держаться вместе.

Никки хмыкает.

– Луис не геймер, Бен. – Она раздраженно выдыхает и выбегает из комнаты.

– Скоро вернусь, – говорю я парню и иду следом за Никки. Она направляется к лестнице, но я успеваю перехватить ее за локоть и заставляю посмотреть на меня. – В чем проблема?

– Ты мне не нравишься.

– Ты даже не дала мне шанса тебе понравиться.

Девушка горько смеется.

– И не нужно. Ты слишком высокого о себе мнения, и слава богу, что это сразу понятно.

– Рядом с тобой я чувствую себя беззащитным, Никки, вот и притворяюсь, как могу. Может, мы смогли бы понять, есть между нами «химия» или нет? Всего-то и нужно – поцеловаться.

– Просто поцеловаться?

Я киваю.

– А то ты ведь даже не знаешь, от чего отказываешься.

Никки одним движением преодолевает пространство между нами и, прежде чем мой мозг успевает осмыслить происходящее, вцепляется пальцами мне в волосы и тянет мою голову к себе. Наши губы почти касаются друг друга.

Вот он, адреналин.

– Просто чинно поцелуемся? – шепчет она, легонько задевая мои губы своими. – Или попробуем что-нибудь повкуснее?

Ее язык проникает между моими губами в медленном, чувственном ритме, отчего в голове сами собой появляются фантазии о нас двоих, только где-нибудь в более интимной обстановке.

Я не поднимаю рук, прижимаю их к бокам, позволяя Никки самой контролировать поцелуй. Пусть развлекается – зато я не сорвусь. Знаю, что она специально меня заводит, заставляя хотеть ее еще сильнее, чтобы потом она могла бы унизить меня, сровнять с землей. Ну и пусть.

Вообще-то, кажется, она первая начинает терять контроль.

– Мне определенно нравится то, что повкуснее, – бормочу я и проскальзываю языком ей в рот. Там горячо и влажно, и это офигенно приятно. У нее вырывается едва слышный стон. Могу поклясться, что он звучит подозрительно похоже на «О Луис!», – и тут уже сам не выдерживаю.

Никки – это настоящий выброс адреналина, в чистом виде. С трудом заставляю себя отстраниться от девушки и обхватываю ладонями ее раскрасневшееся лицо.

Мы просто стоим и смотрим друг на друга.

– Что ты делаешь? – наконец спрашивает она.

– Смотрю на тебя. Видишь, какая между нами обалденная «химия»?

– Не-а. – Но глаза Никки не отводит – видимо, хочет, чтобы я первым опустил взгляд. Я этого не делаю, и тогда она просто отступает от меня. На лице девушки играет задорная усмешка. Она делано разочарованно щелкает языком и качает головой. – Прости, Луис, но тебе, кажется, нужно попрактиковаться. Особенно в том, что касается языка. Получилось немного неуклюже. То есть не то чтобы все совсем плохо. Потенциал у тебя определенно есть, но пока что мы с тобой, увы, несовместимы.

Я стою ошарашенный, и мне уже кажется, что эта девушка – никакой не ангел, а самая настоящая ведьма. Она околдовала меня, и я едва не задыхаюсь, готовый рухнуть на колени и умолять ее дать мне еще один шанс. Но я точно знаю: то, что сейчас произошло, нельзя назвать просто «не совсем плохо», и язык у меня вовсе не неуклюжий. Я целовался со многими девушками. С целой толпой, можно сказать. И никто до сих пор не жаловался. А когда я смотрел ей в глаза и Никки не сводила с меня взгляда, между нами совершенно точно происходило что-то еще. Я не сомневаюсь в этом.

Никки вытирает губы тыльной стороной ладони.

– Только посмей сказать кому-нибудь, что мы целовались.

Это еще почему? Потому что я нищий мексиканец, а после Марко ее достойны только парни, которые сорят вокруг сотенными купюрами?

В дверях компьютерной комнаты появляется Бен.

– Что это вы тут делаете? – спрашивает он, с любопытством глядя на нас.

Никки спокойно произносит: «Ничего», а я говорю:

– Мы с твоей сестрой целовались.

16

НИККИ

НЕКОТОРЫЕ СОБЫТИЯ В ЖИЗНИ нужно как можно скорее выкидывать из головы. Например, тот факт, что я целовалась с Луисом. И это было вовсе не так плохо, как я ему сказала… Вообще-то теперь мне больше всего хочется сделать это снова. Но ему об этом знать не нужно. Я всю неделю старательно избегала Луиса, и у меня получилось. Если, конечно, не обращать внимания, сколько энергии на это уходит. Тяжело не общаться с тем, кого просто не можешь не замечать.

Утром по воскресеньям я всегда помогаю в приюте для животных – он недалеко от моего дома. Приезжаю туда, и директор, Сью, говорит, что сегодня появилась новая подопечная, Гренни.

– Она слепая, – предупреждает Сью, и я чувствую, как сердце начинает биться быстрее. – Бульдог. Лет девять или десять. Ее хозяйка была совсем старенькой и недавно умерла, а из семьи никто не может взять пса к себе.

Я уже видела, как умирают в своих отсеках пожилые собаки. Мало кто захочет взять пса и платить большие деньги ветеринару – а старые псы почти все много болеют. К тому же людям не хочется связываться с животным, которое через год-два умрет.

– Где она? – спрашиваю я.

– Отсек тридцать три. Можешь выгулять ее, а потом надо почистить вольеры на западной стороне.

Бегу к названной ею клетке. Гренни лежит в углу, опустив голову прямо на пол.

– Привет, девочка, – говорю я, открывая замок.

Бульдожка поднимает морду, когда я треплю ее по холке, и кладет голову мне на колени. Методом практики быстро выясняю, что Гренни больше всего нравится, когда ей чешут брюхо. Вывожу ее на прогулку – на небольшой лужок за приютом, – чтобы старушка могла учуять как можно больше новых запахов.

Гуляю с остальными собаками, но все время думаю о Гренни. Раз пять захожу к ней, глажу и чешу брюхо.

– Завтра зайду, посмотрю, как там Гренни, – говорю я Сью, когда мы устраиваем себе перерыв.

– Это же не твой день.

– Знаю. Но я заметила, что у нее миска полная. Кормила старушку с рук. Если она завтра тоже не поест сама, я ей помогу.

Сью раздраженно вздыхает.

– Она поест, Никки. Здоровые собаки не морят себя голодом.

– Если они не в депрессии, – возражаю я. – А ей явно плохо.

– Как обидно, что нам не хватает денег на собачьего психолога, да?

– У тебя есть я, – говорю, глядя Сью в глаза.

Остальное время я вожусь с другими собаками. Наконец выхожу из приюта и бегу домой – мыться.

Сворачиваю на подъездную дорожку. Кендалл уже ждет меня. Выхожу из машины, и подруга напряженно разглядывает мои перепачканные джинсы.

– Переносчица собачьих микробов.

– Угу, – улыбаюсь я.

Кендалл поднимает руки.

– Тьфу, гадость какая. Не подходи близко. Я подожду в машине, пока ты душ примешь. Только поживее!

Мы собирались ненадолго завалиться к Дереку в гости, на Фокс-лейк, – там у него яхта. Конечно, она не его, а его родителей, но какая разница?

Через двадцать минут выскакиваю из дома. Я чистая и готова остаток дня провести, отдыхая и загорая на яхте.

– Итак… – начинает Кендалл. – Не хочешь поделиться, что происходит между тобой и Луисом с «того самого поцелуя»?

Да, я позвонила подруге сразу после случившегося и обо всем ей рассказала.

– Ничего. Ты же знаешь, я целовалась с ним, чтобы доказать кое-что себе… ну, и ему.

– И что именно ты пыталась доказать?

– Что я могу целоваться с парнем, не испытывая никакого эмоционального влечения.

– Ну и как, сработало?

Смотрю за окно.

– Я не настолько эмоционально невосприимчива, как мне хотелось бы. Но я рада, что мы едем кататься на яхте, – хоть мозги проветрю. И я точно знаю, что не хочу ни с кем связываться, Кендалл. Особенно с кем-то вроде…

– Вроде Марко? – заканчивает за меня Кендалл.

– Да. Я просто не могу.

Подруга пожимает плечами.

– А что, если Луис другой, Ник? Что, если на самом деле он тебе нравится, и ты ему нравишься, и все хорошо и замечательно?

– Ты же знаешь, что все не так просто. Ты любишь Дерека, Дерек любит тебя, но вы никак не можете избавиться от проблем.

– Тогда за каким фигом я поперлась сегодня на эту яхту? Просто я стараюсь жить настоящим и не зацикливаться на будущем, которого все равно не избежать.

– Ты предлагаешь мне поступать так же?

Мы едем уже минут сорок, и Кендалл наконец сворачивает на грунтовку.

– Я предлагаю тебе быть счастливой, Никки. Ты уже два года себя наказываешь.

– Не хочу снова переживать ту боль. – Улыбаюсь и обнимаю подругу. – Но мне ужасно нравится твое желание, чтобы я была счастлива.

Кендалл была рядом со мной, когда я потеряла ребенка. Сидела и слушала мои рыдания – час за часом, день за днем, ночь за ночью, пока у меня не осталось больше слез. Когда мне нужно было поговорить, просто сказать что-нибудь, чтобы отвлечься от мыслей о случившемся, она сразу же приходила. Она болтала обо всем подряд, бесконечно, пока не начинало першить в горле. А когда мне не хотелось говорить, мы просто сидели и молчали – тоже часами. Подруга покупала мне мороженое и открытки с ободряющими словами и утешала, уверяя, что даже если на теле остались шрамы, сердце непременно однажды исцелится.

– Тогда постарайся просто повеселиться, ладно?

Мы огибаем дом Дерека и направляемся к небольшому причалу.

– Привет, девчонки! – кричит нам с яхты Дерек. – Опаздываете.

– Никки смывала с себя собачьи микробы, – отвечает Кендалл и впервые за всю неделю повисает на шее у Дерека, целуя его. Радуюсь, что у них все понемногу налаживается, хотя сомнения мои никуда не деваются.

А в следующую секунду вижу Луиса и впадаю в ступор. Он растянулся на носу яхты. На нем только длинные плавательные шорты – и больше ничего. Не могу отвести глаз от загорелого рельефного пресса и тонкой полоски волос, что тянется от пупка и исчезает за резинкой шортов, низко сидящих на бедрах.

Ой! Черт, и почему меня так тянет смотреть на него? Ненавижу.

– Кто тебя сюда позвал? – резко спрашиваю я.

– Ну уж всяко не ты.

– Да дай ты парню отдохнуть, – подает голос Дерек, сидящий в кресле капитана.

– Это не свидание, даже не думай, – шепчу я сквозь зубы, когда Луис протягивает мне руку, чтобы помочь забраться на яхту.

Он хмурит брови.

– А разве кто-то говорит о свидании? Я ничего такого не говорил. Эй, Дерек, ты что-нибудь говорил о свидании?

– Вообще-то это ты говорил. Сам сказал, что хотел бы позвать Никки на свидание, но очкуешь.

– Что ж, значит, получится просто интересный вечер. Луис, на всякий пожарный предупреждаю: между нами ничего нет. Мы поцеловались. Вышло не очень удачно. Всё.

Луис одними губами посылает мне воздушный поцелуй и подмигивает.

– Как скажешь, mi chava.

– И хватит меня так называть!

– Угу, – рассеянно мычит он.

Дерек заводит двигатель, и вскоре мы уже летим над водой. Дерек с Кендалл стоят за штурвалом, а мы с Луисом сидим на носу. Я специально устроилась напротив, а не рядом с ним, – боялась, что, если мы станем прыгать на волнах, инстинктивно начну за него хвататься. Мне нравится кататься по воде, но я предпочитаю двигаться медленно, а не лететь по гребням сломя голову. К сожалению, Дерек моей философии не разделяет. Поэтому мне остается только держаться за поручень на борту и молиться, чтобы мы не опрокинулись.

Украдкой взглядываю на Луиса. Он завороженно смотрит вниз, за борт, наблюдая, как острый нос яхты разрезает воду и волны бьются в обшивку. Плавание ему явно нравится.

Когда мы пересекаем усеянный неровными волнами след от другой яхты, я закрываю глаза и крепче вцепляюсь в поручень.

– Ты боишься? – Луис старается перекричать рев мотора. Я сама не заметила, как он оказался рядом. Чувствую совсем близко тепло его тела, и очень хочется потянуться в Луису, чтобы он меня держал, а не самой цепляться за поручень. Открываю глаза и разглядываю со свистом проносящийся мимо пейзаж.

Нет уж, мне не нужен парень, чтобы чувствовать себя в безопасности. Я сама могу о себе позаботиться.

– Я в порядке.

– Неправда. Если ты схватишься за поручень еще хоть чуть-чуть сильнее, то перекроешь себе кровоток в пальцах. – Он практически прижимается ко мне. – Мне хочется помочь тебе, Никки. Ты позволишь, чтобы я тебя держал?