Текст книги "Каролина"

Пожилая дама отодвинула панель, закрывающую вход в подземелье, и они вошли в комнату. Видя, как встревожена Каролина, бабушка взяла ее за руку.

– Не волнуйся, детка. Положись на меня.

Каролина замялась:

– Но… кажется, у Алекса была другая женщина – во время войны, и…

Бабушка фыркнула:

– Забудь об этом! Теперь нам придется немало потрудиться, чтобы превратить тебя в невесту.

Вспомнив свое отражение в зеркале, Каролина ужаснулась:

– Бабушка, что же нам делать?! Я же похожа на пугало!

Направившись с Каролиной в свою спальню, пожилая дама принялась за работу. Каролина сняла измятое платье, умылась, а затем бабушка причесала и уложила ей волосы.

После этого старушка удалилась, но вскоре вернулась, держа в руках платье из белого атласа, красивое, расшитое жемчугом, но устаревшего фасона.

– Какая прелесть, бабушка! Но откуда…

– Это мое подвенечное платье, – гордо сообщила та. – Буду счастлива увидеть его на тебе, та cherie. – Она помогла Каролине одеться. – Да ты восхитительна в этом платье! – воскликнула бабушка, оглядев свою подопечную с головы до ног. – А теперь поспешим – приехал священник.

В гостиной их ждали Алекс, Пьер и пастор Браун. Несмотря на торжественный момент, жених потягивал бренди. Увидев Каролину, он улыбнулся:

– Ты потрясающе красива, cherie.

Пастор Браун обвенчал их так быстро, что Каролина почти ничего не запомнила. На протяжении церемонии она замирала от страха, опасаясь, что внезапно появится Пилквибиндер или Алекс раздумает жениться… или вообще окажется, что все это – только сон. Однако она явственно услышала слова пастора:

– А теперь поцелуйте невесту.

Каролина подставила Алексу щеку, но тот, дерзко усмехнувшись, привлек ее к себе и поцеловал так, что она забыла обо всем на свете.

Потом бабушка обняла новобрачных. Ее глаза затуманились слезами.

– Поздравляю, дорогой, – сказала она внуку, – и надеюсь, что теперь ты станешь вести себя иначе. Это серьезный шаг в твоей жизни.

Алекс усмехнулся:

– Конечно, бабушка. Обещаю проглотить эту пилюлю, не поморщившись. Признаться, я почти привык к этой мысли, поняв, к чему идет дело. У меня давно появилось предчувствие, что это неотвратимо, как смерть.

Бабушка угостила всех превосходным белым шабли.

Каролина сияла от радости, которую не омрачили даже насмешки Алекса. Ощущать прикосновение его руки и знать, что он теперь ее муж, – что может быть лучше!

Пьер отправился в дом, чтобы показать Эзре Пилквибиндеру брачное свидетельство, однако вскоре вернулся.

– Месье, этот господин желает поговорить с вами и признаюсь, его поведение показалось мне весьма странным.

– Черт бы побрал этого Пилквибиндера! – в сердцах воскликнул Алекс. – Он хочет говорить со мной? Хорошо, я готов, но ручаюсь, он пожалеет, что посмел так долго испытывать мое терпение в такой день!

Алекс залпом осушил бокал и исчез в подземелье. Через несколько минут он снова появился в бабушкиной гостиной.

– Он ушел? – встревожено спросила Каролина.

– Да, и если этот мерзавец хоть немного дорожит жизнью, он не попадется мне на глаза еще раз!

– Алекс, что он сказал?

– О, почти ничего такого, о чем стоило бы вспоминать. В основном я слышал от него лишь пустые угрозы, однако готов поклясться, что Пилквибиндер затаил на меня какую-то обиду и это не связано с тем, что произошло сегодня.

– Он так и сказал? – удивилась Каролина.

– Нет, но я это почувствовал. Впрочем, хватит об этом. – Он помог Каролине подняться. – Пожалуйста, перестань волноваться. Сейчас все хорошо. Позволь тебя поблагодарить, бабушка, увидимся позже. – Выходя под руку с Каролиной в сад, Алекс обернулся и, усмехнувшись, добавил: – Много позже.

Голые деревья выглядели уныло на фоне голубого неба. Однако даже весной сад не показался бы Каролине более прекрасным.

Когда они вошли в дом, все слуги бросились поздравлять молодоженов. С лица Каролины не сходила счастливая улыбка, а глаза Алекса сияли от радости.

– Отныне это ваша госпожа, – объявил он слугам, а затем обратился к кухарке: – Эльза, я страшно проголодался. Ты сможешь приготовить что-нибудь, приличествующее случаю? Мы будем есть в моей спальне.

Каролина вспыхнула и, опираясь на руку Алекса, пошла с ним наверх. Радость переполняла девушку, а внутренний голос убеждал ее сохранять хладнокровие. Но Каролина была не в силах скрывать свои чувства. Заглянув в свою бывшую спальню, она призналась:

– А я думала, что больше никогда не увижу ее!

– Полагаю, это не слишком радовало тебя, – усмехнулся Алекс.

– Она внимательно посмотрела на него:

– О, Алекс, как ты мог в то утро так безжалостно покинуть меня? Никогда в жизни я не чувствовала себя такой несчастной!

– У меня не было времени объясняться с тобой, я едва не опоздал в Нью-Йорк. Кроме того, я полагал, что так будет лучше для нас обоих.

В ее глазах вспыхнул гнев.

– Лучше?! Ты всю ночь напролет занимался со мной любовью, а потом оставил меня, не сказав ни слова!

– Уйми свой гнев, Каро. Со дня нашей встречи я никогда не лгал тебе и, уж конечно, не давал никаких опрометчивых обещаний. Я даже скрывал свои чувства к тебе. В ту ночь ты получила лишь то, о чем просила сама! Не упрекай меня больше, Каро, если не хочешь снова оказаться в Филадельфии. Мистер Пилквибиндер с удовольствием позаботится о тебе! Я достаточно ясно выразился?

Каролина кивнула.

В это время в дверь тихо постучали, и на пороге появилась служанка. Она толкала перед собой сервировочный столик, заставленный блюдами. Следом за ней появился Пьер с бутылкой охлажденного вина и бокалами. Заметив убитый вид Каролины, старый камердинер направился к ней.

– Мадам Бовизаж, позвольте выразить вам самые сердечные поздравления. – Пьер понизил голос: – Хозяин не пошел бы на это ни для кого, кроме вас. Вам следует оценить его поступок.

Поняв, что Пьер прав, Каролина улыбнулась. Когда слуги ушли, Алекс снял сюртук, жилет и быстро развязал галстук. Каролина молча наблюдала за ним, в который раз восхищаясь его кошачьей грацией. «Вот что делает его таким особенным, не похожим ни на кого другого, – думала она. – Я не стану его приручать, а если попытаюсь, он возненавидит меня».

Алекс откупорил бутылку, разлил вино и протянул бокал Каролине. Она улыбалась, и в ее глазах отражалось все, что было на душе.

– Алекс, прости меня за все, что я наговорила.

Он коснулся ее щеки.

– Забудем об этом. Думаю, нам обоим надо было высказаться, но теперь с этим покончено. Мне не следовало запугивать тебя Пилквибиндером; я скорее умру, чем позволю ему приблизиться к тебе. Давай поедим. Сегодня нам понадобятся силы!

Он лукаво усмехнулся, и Каролина залилась румянцем.

ГЛАВА 22

Когда Каролина вспоминала эти дни, ей казалось, что в первые сутки они непрерывно занимались любовью. После завтрака Алекс раздел молодую жену, восхищаясь ее телом при ярком свете дня.

– Должен предупредить тебя, cherie, что намерен воспользоваться своими супружескими правами, – насмешливо сказал он. – Уж если мне суждено было жениться, я собираюсь извлечь из этого максимум удовольствия. – Алекс вынул шпильки из ее волос и улыбнулся еще шире. – Надеюсь, ты одобряешь мои намерения, дорогая женушка?

Каролина полагала, что в постели Алекс выражает те эмоции, которые по каким-то причинам не хочет облекать в слова. Она страстно отвечала на его ласки, но неизменно удерживалась от признаний в любви, понимая, что время для этого еще не пришло.

Солнечный свет уже угасал, когда Алекс поднялся с постели, чтобы налить им вина. Вернувшись к Каролине, откинувшейся на подушки, он увидел в ее больших карих глазах выражение покоя и радости.

– Ты похожа на кошку, наевшуюся сметаны, – насмешливо проговорил он.

– Так и есть, – ответила она, снова отдаваясь его ласкам. Однако вскоре Каролина отстранилась: – Прошу тебя, подожди. Я хочу поговорить с тобой. Это касается Николаса.

Он приподнял голову и насторожился.

– А я-то полагал, что у тебя хватит здравого смысла не возвращаться к этому!

– Но, пожалуйста, не думай, будто я хотела изменить тебе с Николасом! Я бы никогда не позволила ему до меня дотронуться!

– Значит, там в саду ты только терпела его общество? А может, ты испытывала к нему жалость? Или он силой вытащил тебя из дому? Увы, дорогая, мне уже известно, как легко овладеть тобой!

Каролине показалось, что ее ударили.

– Ты просто невыносим! – задыхаясь, воскликнула она. – Почему ты так несправедлив, так жесток и совсем не веришь мне?

– Хватит, маленькая негодница! – мягко остановил ее Алекс. – Не знаю, говоришь ли ты правду или чертовски хорошо играешь, но на этот раз я рискну поверить тебе.

Он осушил поцелуями ее слезы и, когда Каролина прильнула к нему, прошептал:

– Что ж, возможно, этот брак – не такая уж плохая затея.

* * *

Каролина проснулась лишь после полудня следующего дня.

Алекс еще спал, спрятав лицо у нее на груди.

– Алекс, – прошептала она, – проснись!

– Черт. – пробормотал он, щурясь от заливающего комнату яркого солнечного света. – Кажется, уже поздно. – И, приподнявшись, поцеловал жену. Потом встал, накинул халат, приоткрыл дверь, выглянул в коридор и позвал Пьера.

Через несколько минут в комнате Каролины уже стояла ванна с горячей водой.

После купания Алекс принес ей розовое бархатное платье.

Слуги с любопытством поглядывали на них, когда около двух часов дня они пришли в гостиную завтракать. Каролина чувствовала себя с Алексом так же легко и непринужденно, как в самом начале знакомства.

* * *

По просьбе Алекса пастор Браун после венчания посетил дом Бовизажей, чтобы объяснить семейству причину отсутствия Каролины, однако сообщить подробности отказался.

– Майор Бовизаж просил меня передать, что завтра заедет к вам с женой. Сегодня они хотят побыть одни.

Новость все восприняли по-разному. Натали сгорала от любопытства. Николас, побледневший и напряженный, с синяком на скуле, предложил немедленно отправиться в Бель-Мезон, но отец остановил его. Антония сочувственно наблюдала за младшим сыном. Только Кэти выразила радость по поводу неожиданного события, заявив, что счастлива иметь такую сестру, как Каролина.

На следующий день Николас прибыл в родительский дом еще до завтрака. Все семейство было в сборе и взволнованно ожидало молодых. Лишь Жан-Филипп сохранял полное хладнокровие. К полудню напряжение достигло апогея, и, когда наконец, около трех часов дня на улице показался экипаж Алекса, Натали издала громкий возглас. Родители вышли встретить новобрачных.

Новость не слишком удивила Антонию, подозревавшую, что Каролина влюблена в Алекса. Однако этот брак встревожил ее: она хорошо знала сына и его прошлое.

Каролина улыбалась мужу, и даже на расстоянии было видно, что она сияет от счастья. Алекс обнимал молодую жену за талию, его лицо светилось нежностью. Это приободрило Антонию. Она уже догадалась, что внезапное исчезновение Каролины с бала каким-то образом связано с Алексом, так же как и синяк Николаса. Все, что произошло потом, подтвердило ее догадку.

Каролина, поднявшись по лестнице, обнялась с Антонией, и, глядя на нее, та подумала, что видит перед собой совсем другую женщину. Прежде печальная и подавленная, теперь она вся светилась радостью, глаза сверкали, губы припухли от поцелуев. Казалось, даже волосы ее блестели еще ярче.

– Я так счастлива, Каролина! – воскликнула Антония.

– А меня ничто не могло бы сделать счастливее, – с жаром ответила новобрачная.

Каролина внезапно осознала, что относится к Жану-Филиппу иначе, чем прежде. Если раньше она болезненно воспринимала его сходство с Алексом, то теперь это особенно располагало ее к свекру. Заметив ее дружескую улыбку, Жан-Филипп обнял молодую женщину и искренне пожелал им счастья.

Алекс уклонился от ответов на вопросы о том, почему его брак был столь скоропалительным, сказав лишь, что внезапно почувствовал настоящую любовь и не смог ей противиться.

Антония поверила в это ничуть не больше, чем Натали или Николас, хотя и видела, что молодые питают друг к другу необычные чувства.

«Он изображает безразличие, но не отрывает от нее глаз», – подумала Антония.

Николас потухшим взором смотрел на Алекса и Каролину. Однако Антония не сомневалась, что его раны скоро затянутся, ибо не в характере Бовизажей долго предаваться печали, а Николас всегда был самым веселым из ее детей и больше всех любил радости жизни.

– Он быстро излечится, – шепнула Антония мужу. – Может, мне пригласить к обеду Мэри Армстронг?..

В Натали любопытство постепенно брало верх над ощущением, что Алекс предал ее. Когда любопытство окончательно возобладало, она начала засыпать Каролину вопросами, но Алекс остановил ее:

– В общем-то, сестренка, рассказывать особенно нечего. Просто я понял, что хочу жениться на Каролине. А уж когда решение было принято, нас одолело такое нетерпение, что мы не стали ждать.

Однако Натали не сдавалась.

– Но Каро еще вчера утром завтракала в этом доме! А потом вышла на улицу прогуляться! Как…

– Оставь их в покое, – сказала Антония. – Могут же у влюбленных быть свои маленькие секреты…

– Клянусь, Каро! – с досадой воскликнула Натали. – Я бы не удивилась, если бы Алекс все это время знал, что ты влюблена в него. Видно, пока я думала, что твое сердце разбито, вы вынашивали свои тайные планы!

– А вот это, – усмехнулся Алекс, стиснув руку жены, – кажется мне весьма интересным! – Заметив смущение Каролины, он добавил: – Ты же наверняка хочешь, чтобы я знал о тебе все, милая женушка? Подозреваю, что беседа tet-a-tete с моей дорогой сестричкой на многое открыла бы мне глаза!

В этот момент подали чай, и, к облегчению Каролины, разговор перешел на другие темы: Жан-Филипп стал обсуждать с сыновьями проблемы кораблестроения и торговли.

Внезапно Антония воскликнула:

– Алекс! За всеми этими волнениями мы совсем забыли расспросить тебя о встрече с генералом Вашингтоном! Расскажи-ка нам поскорее!

– Mon Dieu! Как мы могли об этом забыть? – присоединился к жене Жан-Филипп.

Алекс рассмеялся:

– Пожалуй, мне незачем было так спешить на эту встречу. К тому же за четверо суток я спал не более двенадцати часов. Впрочем, генералу Вашингтону не понравилось бы мое отсутствие. Да и я воспользовался возможностью попрощаться со старыми друзьями.

– Значит, там были все? – спросил Жан-Филипп.

– Все, кроме Лафайета. Мне нелегко далась эта встреча, ведь мы собрались во «Французской таверне» по чертовски грустному поводу и в последний раз выпили вместе. Генерал Вашингтон был так красноречив, что на глазах у многих выступили слезы.

– Да, вы с товарищами немало перенесли вместе, – тихо проговорила Антония.

– Возможно, больше, чем выпадает на долю обычного человека. Поэтому так прочна наша связь.

– Вашингтон уже уехал в Мон-Вернон? – поинтересовался Жан-Филипп.

– Нет, думаю, сейчас он на пути в Филадельфию.

Антония взглянула на сына и невестку:

– Вы должны остаться на обед. Нам еще очень о многом нужно поговорить.

– К сожалению, maman, сегодня вечером мы заняты, так что простите нас.

Когда молодые попрощались с семейством, уже смеркалось. На небольшой аллее Алекс внезапно окликнул Мориса, велев ему немедленно остановиться. Легко выпрыгнув из экипажа, он растворился в темноте, но Каролина успела заметить, что Алекс бежит за каким-то мужчиной. Охваченная страхом, она хотела броситься за мужем, но в ту же секунду рядом с ней оказался Морис, он попросил Каролину не выходить из кареты, а сам последовал за хозяином.

Вскоре Морис вернулся.

– Все в порядке, мадам. Месье способен постоять за себя, а мне он велел вернуться и присмотреть за вами.

Через несколько минут появился Алекс и сел рядом с женой.

– Это был наш «друг» Пилквибиндер. Вчера я настоятельно посоветовал ему поспешить с отъездом из Филадельфии. Однако он пренебрег моим советом. Этот тип кажется мне ненормальным, а поэтому беспокоит меня.

Испуганная, Каролина прижалась к Алексу, и он, поняв страх жены, крепко обнял ее.

– Я не выпущу тебя из поля зрения, пока не увижу Пилквибиндера мертвым. Уверен, он ни перед чем не остановится. Буду весьма признателен тебе, дорогая, если ты согласишься повсюду следовать за мной. Прости, но в ближайшее время тебя ждет не самая спокойная жизнь.

Каролина ничем не выдала ликования.

– Что ж, сэр, постараюсь к этому приспособиться. В конце концов я всецело завишу от вас.

ГЛАВА 23

Следующие несколько дней были самыми счастливыми в жизни Каролины. Алекс отложил все свои дела, и если в Бель-Мезон появлялись визитеры, желавшие поговорить с ним, он неизменно оставлял жену с Пьером и бабушкой.

Каждое утро Каролина и Алекс совершали верховые прогулки, потом подолгу сидели в библиотеке. Днем они вместе навещали бабушку, которая всегда радостно встречала их.

Но, чувствуя, что между нею и Алексом устанавливается прочная связь, Каролина понимала, что их семейная жизнь далека от идеальной. Алекс ни словом не обмолвился о любви, более того, не говорил даже об их будущем. Поэтому временами Каролине казалось, что ему очень хочется быть свободным от нее.

Обстоятельства их поспешного брака тревожили Каролину. По ночам ее мучили кошмары, которые кончались всегда одинаково: Алекс бросает ее одну в лесу, а она бежит за ним и зовет его – но напрасно. Когда Каролина с криком просыпалась, Алекс обнимал ее, успокаивал и заботливо спрашивал, что ей приснилось.

– А вдруг эти сны – ключ к разгадке твоего прошлого?

– Нет, – уныло шептала Каролина, – ничего похожего.

* * *

В середине декабря приготовления к Рождеству шли полным ходом. Каролина убедила мужа пригласить к ним всю семью и устроить настоящий праздник. Антония сразу согласилась.

– Впервые за тридцать пять лет родители проведут Рождество не у себя дома.

В отличие от Алекса Каролина скоро забыла о существовании Эзры Пилквибиндера. Как-то днем, когда муж задремал, Каролина пошла в библиотеку. Она стояла перед стеллажами, когда в дверях внезапно появился Алекс. Глаза его пылали гневом. Схватив жену за руку, он закричал:

– Черт подери, в чем дело? Ты что, решила напугать меня до смерти? Сколько раз я говорил, что ты не должна оставаться одна – ни при каких обстоятельствах!

Каролина попыталась высвободить руку, – Алекс, но это же нелепо! Неужели я должна жить в своем доме как пленница?

– Если будешь спорить со мной, – угрожающе сказал он, – то окажешься пленницей кого-нибудь другого, совсем не похожего на меня, а этот дом, который ты столь высоко ценишь, будет для тебя потерян! А может, ты предпочитаешь делить ложе с Эзрой Пилквибиндером? Поверь, даже здесь, в Бель-Мезон, ты не в полной безопасности.

После ссоры в библиотеке они долго и упорно молчали. Ночью неожиданно разразилась метель, и Каролина сочла, что это вполне уважительная причина сломать лед между ними.

За ужином Алекс слишком много пил, и атмосфера накалилась до предела. Потом Каролина и Пьер играли в гостиной в шахматы, а Алекс сидел в своем любимом кресле и делал вид, что читает. Однако Каролина видела, что он не перелистывает страницы, а уставился в книгу с таким видом, словно прочел там нечто оскорбительное.

Пьер легко обыграл Каролину два раза подряд, после чего она поднялась и подошла к окну. Деревья вдоль подъездной аллеи казались черными силуэтами на фоне темного неба. Шел крупный снег, и все застилала белая пелена.

Восхищенная этой картиной, Каролина подбежала к Алексу, опустилась перед ним на колени, забрала у него книгу и с улыбкой заглянула ему в лицо.

– Дорогой, какой снегопад! Пожалуйста, пойдем прогуляемся по саду! Я обожаю свежий снег.

Увидев, что взгляд Алекса смягчился, Каролина вскочила, потянула его за руку и повлекла за собой. Вскоре они вышли в сад. Смеясь от восторга, Каролина кружилась и ловила снежинки на ладони.

– Ну разве не прелесть? – воскликнула она. Щеки ее порозовели от холода, глаза сияли. Но когда Алекс молча обхватил ее лицо ладонями, она серьезно взглянула ему в глаза.

– Алекс, прости меня, я виновата! Со дня нашей встречи язык причиняет мне сплошные неприятности! Кажется, я никогда ничему не научусь! – По ее щекам потекли слезы. – Когда-нибудь ты скажешь мне, что я слишком много болтаю, и отвернешься от меня навсегда. И будешь прав, я этого заслуживаю! Это снова была целиком моя вина и…

– Да замолчишь ли ты когда-нибудь? – воскликнул Алекс и припал губами к ее щеке. Каролина приподнялась на цыпочки и тесно прижалась к нему. – В одном ты права, – шепнул Алекс, – ты и впрямь очень много болтаешь.

* * *

К утру окрестности Бель-Мезон покрыл пушистый снег, сверкающий в ярких лучах солнца.

Они отправились на санях в Филадельфию. Ничто не нарушало сияющую чистоту снега. К сбруе Жана привязали рождественские колокольчики. Он весело бежал по дороге, освещенной зимним солнцем. Каролина сидела в санях в лисьей шубе, укутав ноги пледом. Руки она спрятала в меховую муфту. Лицо молодой женщины сияло радостным возбуждением.

Алекс казался более спокойным, чем обычно, и, с нежностью глядя на жену, улыбался. Когда они въехали в Филадельфию, Каролина заметила, что прохожие, привлеченные звоном колокольчиков, бросают на них то восхищенные, а то и завистливые взгляды.

Алекс и Каролина явились к родителям без предупреждения и застали семейство за работой: все украшали вестибюль ветками хвойных деревьев. Натали и Кэти приняли приглашение покататься на коньках, и вскоре все четверо были уже на берегу Делавера.

Алекс помог девушкам привязать коньки. Кэти и Натали тут же заскользили по льду, заливаясь звонким смехом. Каролина, держась за руку мужа, встревожено наблюдала, как девушки набирают скорость. Она с опаской покосилась на Алекса, и тот лукаво улыбнулся:

– Ну что, миледи, готовы рискнуть?

– Конечно! – решилась Каролина, – Но только не отходи от меня!

Рука об руку они медленно заскользили вперед, вызывая улыбки у конькобежцев. Впрочем, некоторые из них приветливо здоровались с Алексом, и Каролина с удивлением заметила, что он твердо и уверенно стоит на коньках. Почувствовав, что жена стала смелее, Алекс начал постепенно набирать скорость.

– По-моему, ты дурачила меня, cherie, – улыбнулся он. – Не сомневаюсь, ты с детства катаешься на коньках!

Каролина вспыхнула. От быстрого бега на коньках ее охватил пьянящий восторг. Вдруг Алекс отпустил ее руку и, отъехав к берегу, присоединился к тем, кто наблюдал за Каролиной. Она же, позабыв обо всем, плавно и грациозно скользила по льду, чертя на нем сложные узоры. На лице ее сияла счастливая улыбка.

Наконец, сделав финальный пируэт, Каролина остановилась и только теперь заметила, как много глаз наблюдают за ней. Она смутилась.

Кэти была очарована Каролиной, но Натали пришлось преодолеть зависть, прежде чем сказать Каролине несколько одобрительных слов.

Алекс пожал затянутую в перчатку руку жены, с гордостью посмотрел на нее, потом повел к перевернутой вверх дном лодке и усадил Каролину.

– Ну вот мы и открыли еще один из твоих многочисленных талантов. Какой будет следующим… быть может, живопись? – Алекс улыбнулся.

– Кажется, я бы могла довольно сносно управляться с этой старой лодкой, – проговорила Каролина, наслаждаясь ощущением покоя и уюта от близости Алекса. Тут к ним подъехала на коньках Натали, а друзья подозвали к себе Алекса. Каролина впервые после свадьбы осталась наедине с Натали.

– Мне очень хотелось поговорить с тобой, Каро, но Алекс кружит над тобой, как ястреб. Вот никогда бы не подумала, что он превратится в такого мужа! Уж не опасается ли он, что какое-нибудь чудовище похитит тебя?

– Конечно же, нет! – ответила Каролина.

– Знаешь ли, все это очень странно! Может, я права, и все это время у вас был роман втайне от меня? Не верю, что ты способна так обмануть меня, но не вижу иного объяснения! Не мог же Алекс так внезапно влюбиться в тебя да еще сразу жениться! Уверена, на такой шаг, как женитьба, он не решился бы столь быстро, ведь все эти годы он и слышать об этом не хотел.

– Право, Натали, даже не знаю, что тебе сказать. Алекс уже объяснял…

– Но мы же подруги! Ты можешь быть со мной откровенна, не так ли? Все, что наговорил нам Алекс, звучало весьма нелепо! Это так не соответствует…

– Ха! – саркастически прозвучало у них за спиной. – Смею надеяться, Натали, что ты, как романтическая натура, преобразишься под влиянием истинной любви! А пока, сестричка, не суй нос в чужие дела.

Натали вспыхнула.

– Ничего страшного, – быстро проговорила Каролина. – Я понимаю твое любопытство, но в нашем браке и правда нет никакой загадки. Мы с Алексом очень счастливы, но это вовсе не значит, что наша с тобой дружба закончится. Теперь мы станем еще ближе, раз уж породнились.

Натали немного успокоилась, когда Алекс потрепал ее по щеке.

– Ты прощена, цыпленок, но больше никаких вопросов, ладно?

* * *

Перед Рождеством дни Каролины были заполнены радостными хлопотами. Алекс принес в дом и установил в дальней гостиной пушистую шотландскую сосну. Вечером он и Каролина начали делать длинные бусы из зерен и ягод, чтобы развесить их на ветвях. По рисункам бабушки Пьер вырезал из дерева маленькие украшения. Алекс рассказал, что про обычай украшать сосну на Рождество он впервые узнал во время войны, когда вместе с генералом Вашингтоном пересек Делавер и застал врасплох отряды гессенских наемников в Трентоне. Немцы, увлеченные праздником, совсем не подготовились к нападению.

В доме зажгли множество свечей, заливавших все теплым золотистым светом. Сияющие огнями окна манили к себе, обещая уют и гостеприимство. Каролина повесила над входной дверью гирлянду из веток сосны и падуба, а потом украсила такими же гирляндами потолок в коридоре и стены над каминами.

В канун Рождества Алекс принес из леса ветки омелы и прикрепил их к арке в вестибюле, предвкушая удовольствие от того, что ему предстоит посвятить Каролину в тайну старинного английского обычая, связанного с этим растением.

– Что это такое? – удивилась жена.

– Подойди поближе и посмотри. У этих листьев очень необычная форма, и с этим маленьким растением связано кое-что интересное.

Каролина окинула взглядом овальные листочки и кисти красных и белых ягод, словно покрытых воском.

– Есть один милый обряд, который выполняют под веткой омелы. Пожалуйста, запомни его как следует. Но никогда не стой под омелой ни с кем, кроме меня, иначе мне придется прибегнуть к решительным мерам.

– О чем это ты? – изумилась Каролина.

Алекс указал жене на ветку омелы, потом притянул к себе и поцеловал. От этого поцелуя какое-то удивительное тепло окутало Каролину, и, когда Алекс на секунду оторвался от нее, она успела прочесть в его глазах не только желание, но и что-то новое, невиданное ею прежде. Она понимала, что Алекс сейчас что-то скажет либо поднимет ее на руки и отнесет в постель… Но в этот момент появилась бабушка.

Воспоминание о глазах мужа и о необыкновенном поцелуе под веткой омелы преследовало Каролину весь день, и она мучительно пыталась разгадать чувства Алекса. Каролина знала, что он восхищается ее телом и страстно желает ее. Однако иногда возникало ощущение, будто его глаза выражают нечто большее, чего он не может или не хочет выразить словами. Сомневаясь в том, что муж любит ее, Каролина думала, долго ли еще он будет испытывать к ней физическое влечение.