Текст книги "Каролина"

– Мы завтра уедем? – тихо спросила Каролина, надеясь, что голос не выдает ее внутреннего смятения.

– Черт побери, да!

ГЛАВА 8

Выйдя из комнаты Каролины, Алекс увидел, что Костюшко ждет его в коридоре.

– А, Тадеуш! Надеюсь, ты не подслушивал?

– С таким же успехом можешь обвинить в этом весь дом. Выкрики «отвратительный», «невыносимый» и «жаба» – лишь немногое из того, что слышали все в гостиной. Честно говоря, я поднялся сюда только после того, как все стихло, ибо боялся, что ты убил ее! – Заметив на щеке Алекса красный след от пощечины, Костюшко усмехнулся. – О, теперь я вижу, что зря волновался. Девушка явно способна постоять за себя!

Алекс узнал знакомый блеск в глазах друга и немного успокоился.

– Признаюсь, в Каролине есть что-то от мегеры. И словарь у нее весьма колоритный, не так ли?

– О да!

– Друг мой, давай-ка пойдем в библиотеку и выпьем по стаканчику бренди. Кажется, с тех пор как я впервые увидел Каро, мне постоянно нужна выпивка.

Вскоре молодые люди устроились в креслах возле камина с сигарами и бренди. Костюшко внимательно посмотрел на друга и, только убедившись, что он спокоен, спросил:

– Ну, Алекс, рассказывай, где ты отыскал это сокровище?

– Ха! Готов поклясться, ты и представить себе не можешь, сколько с этим сокровищем хлопот! Эта девушка – как прекрасная роза с шипами, причем каждый из них ранит очень больно.

– Что ж, возможно. Однако не помню, чтобы ты тратил время и силы на трудных женщин. А может, ты уже достиг возраста, когда понемногу теряют хватку?

– Да, мой друг, я и сам начинаю об этом подумывать! С тех пор как в моей жизни появилась Каро, все пошло кувырком. Внезапно оказалось, что в игре, в которую я всегда играл с такой легкостью, появились новые правила, да еще написанные на каком-то тарабарском языке, который я не могу разобрать!

– Ты говоришь загадками! Неужели влюбился в эту девушку? – Костюшко замялся. – Знаешь, после Эмили я сомневался, что ты когда-нибудь…

Алекс оборвал его и, оставив без внимания последнюю фразу, всплеснул руками в притворном ужасе.

– Упаси, Бог! Если это любовь, то приставь пистолет к моей бедной голове! Вот что, дорогой, я устал от этой темы. Давай порешим на том, что мои сегодняшние действия были спровоцированы необычной наивностью и невинностью Каролины. Девушка чересчур доверчива, и это не доведет ее до добра – особенно, если она выпьет немного вина. Я слишком хорошо знаю тебя, друг мой.

– Полно, Бовизаж, только не говори мне, что ты связался с девственницей! Но уж совсем невероятно предположение, что она не лишилась невинности после довольно долгого знакомства с тобой!

– Давай сменим тему. Чем ты еще занимался, кроме встреч с генералом Вашингтоном? Что слышно из Гейтса?

– Ну что ж, Алекс, будь по-твоему. Я оставляю эту тему, хотя и с сожалением. Позволь только сделать еще одно замечание. Если бы ты слышал свой сегодняшний спор с Каролиной со стороны – кстати, не волнуйся, мы так и не поняли его смысл, хотя ваши интонации говорили о многом, – ты, как и я, был бы убежден, что слышишь ссору двух любовников. А если это еще не так, в чем я сильно сомневаюсь, то обязательно произойдет. Тело твоей юной подопечной напоминает изысканный плод, который уже созрел и ждет, чтобы тот, кто способен его оценить, сорвал, отведал и насладился им…

– Хватит! Именно по этой причине, друг мой, я и увел Каролину прочь с твоих глаз! Однако как ты стал надоедлив, во все вмешиваешься… я тебя просто не узнаю! А теперь давай поговорим о другом, ибо мне уже кажется, что эта ведьма действует на меня даже издали!

Костюшко издал сатанинский смешок.

– По-моему, такой трудности можно только позавидовать!

* * *

Каролина собиралась задуть свечу в своей комнате, как вдруг в дверь постучали.

– Кто там? – спросила она, натягивая на себя одеяло.

Встревоженная Катрин Ван дер Пат спросила:

– С вами все в порядке, дорогая? Нам показалось, что у вас с Алексом разразился грандиозный скандал! Что его так взволновало?

Каролина недовольно нахмурилась.

– Ваш драгоценный Алекс слишком вошел в роль сварливого пуританского опекуна. Он внушал мне, что вино опасно, и советовал остерегаться мужского общества!

В голосе Каролины звучал такой сарказм, что озадаченная Катрин сделала несколько шагов к постели.

– Алекс – сварливый пуританин? Дитя, я едва верю своим ушам…

– Я тоже! – оборвала ее Каролина. – Боюсь, отныне моя жизнь станет скучной, как воскресная проповедь. Он решил лишить меня всяких развлечений и полагает, что я буду вести себя, как высохшая старая дева!

Катрин растерялась; девушка ведет себя странно, говорит скороговоркой, перебивает ее, предъявляет Алексу ни с чем несообразные обвинения.

– Ну, ну, дорогая, признаться, ваши слова несколько успокоили меня. Я рада, что Алекс так серьезно относится к своей ответственной роли. Честно говоря, когда он впервые сказал, что вы его подопечная, у меня возникли некоторые сомнения.

– Сомнения? – чуть слышно прошептала Каролина.

– Да, мне неприятно об этом говорить, но Алекс не вполне соответствует моим представлениям об опекуне для молоденькой девушки. Более того, я не представляю себе, о чем думал ваш отец, доверив вас Алексу. Он всегда отличался такой бесшабашностью, что я опасалась, как бы он не пренебрег своими обязанностями, когда вы окажетесь в Филадельфии. Я даже… возможно, мне лучше об этом умолчать… но, увидев вас впервые, я подумала, что Алекс, возможно, смотрит на вас э-э… не как на свою подопечную. Поэтому, дорогая, хотя мне и понятно ваше раздражение, все же, признаюсь откровенно, у меня просто гора с плеч! Видимо, Алекс испытывает к вам очень глубокие отеческие чувства.

Каролина то краснела, то бледнела, но после заключительных слов Катрин лишь пробормотала невнятно:

– Да, я знаю.

– Ничего, дитя мое, веселее! – ободрила ее Катрин. – Уверена, что младшая сестра Алекса возьмется за него. Вот увидите, вам предоставят возможность встречаться с мужчинами и женщинами вашего возраста! Кроме того, Алекс ведет такую… хм… бурную светскую жизнь, что ему, вероятно, не удастся строго присматривать за вами. Не сомневаюсь, добравшись до Филадельфии, вы будете видеться с Алексом очень редко, ведь, по его словам, он собирается поселить вас в доме своих родителей. Но теперь я уверена, что он станет очень придирчиво выбирать молодых людей, с которыми вам стоит встречаться. Не падайте духом, дитя мое, вы, несомненно, выйдете замуж за прекрасного, достойного молодого человеком в самом ближайшем будущем! Хотела бы я, чтобы у моей Гретхен были ваши возможности. К сожалению, Алекс – почти единственный мужчина, которого она видит, а он весьма далек от идеала, если рассматривать его как будущего зятя, несмотря на любовь к нему всей нашей семьи. Женщине, на которой он женится, я могу только посочувствовать. Пытаться приручить Алекса так же безнадежно, как заставить пантеру ходить на поводке.

– Да, он и впрямь напоминает пантеру, – печально ответила Каролина.

– Дорогая, кажется, стараясь поднять вам настроение, я совсем не добилась успеха! Ну да ладно, там где бессильны слова, порой помогает что-нибудь более ощутимое, – Катрин радостно всплеснула руками. – У меня для вас сюрприз!

С этими словами она быстро вышла из комнаты и так же быстро вернулась, держа в руках безупречно сшитый темно-зеленый бархатный костюм для верховой езды. В комплект входили длинный, до бедер, жакет, короткий жилет – оба с широкими отложными воротниками, – блузка с оборками, шарф и расклешенная юбка без кринолина.

Катрин принесла также маленькую зеленую шляпку с белоснежным плюмажем из страусовых перьев. Радость Катрин была столь заразительна, что Каролина выскочила из постели, чтобы получше рассмотреть подарок.

– Миссис… Катрин, что это?

– Ваш костюм, дорогая! Когда Алекс сообщил о вашем завтрашнем отъезде, я вспомнила, что, по его словам, вы ехали верхом в мальчишеских брюках. Ладно, сказала я себе, коль скоро Алекс не обеспечил вас экипажем, хотя и должен был это сделать, то придется мне постараться, чтобы вы скакали верхом, как подобает настоящей леди.

– Но откуда у вас этот костюм?

– Должна признаться, я не достала его из шляпы, как фокусник. Это просто удачное совпадение. У Гретхен есть тетка в Голландии. В прошлом году она прислала эту амазонку в подарок ко дню восемнадцатилетия Гретхен. Увы, оказалось, что сестра воспользовалась мерками, снятыми с Гретхен три года назад, а с тех пор девочка выросла больше чем на четыре дюйма! Однако, по-моему, вам костюм придется впору. – Катрин чуть нахмурилась: – Только бы он не оказался вам узок в груди. Может, примерите его сейчас? Если он нуждается в переделке, я успею сделать это до завтра.

* * *

Каролина проснулась при первых проблесках зари. Хотя они с Катрин пожелали друг другу спокойной ночи очень поздно, девушка спала плохо, охваченная крайним возбуждением. Приподнявшись в кровати, Каролина увидела в приоткрытой дверце гардероба свой прекрасный зеленый костюм для верховой езды. Интересно, как Катрин ухитрилась проскользнуть и повесить его, подумала Каролина, зажигая лампу.

Она выбралась из постели и ополоснула лицо холодной водой, быстро надела чистое белье, горя нетерпением примерить костюм. Ночью Катрин подогнала его по фигуре, и амазонка сидела на девушке идеально, эффектно подчеркивая соблазнительные изгибы. Каролина попыталась завязать шейный платок, стараясь вспомнить, как это делал Алекс. Вполне удовлетворенная результатом, она занялась прической.

В ящике комода она обнаружила большой выбор лент, гребней и лент для волос. Завязав волосы сзади широкой атласной лентой, Каролина вздохнула с облегчением и взглянула в зеркало. В розовых лучах рассвета она выглядела чудесно. Темно-зеленый бархат очень подходил к цвету ее кожи и волос, на изящной фигуре костюм смотрелся превосходно. Она примерила шляпку. Блестящие локоны падали из-под нее на спину. Каролина сцепила пальцы и счастливо улыбнулась своему отражению.

Через минуту она уже спускалась по лестнице, держа шляпку в руках. Из кухни, расположенной на первом этаже, доносились звяканье посуды и приглушенные голоса слуг, но казалось, что в доме никто, кроме них, не проснулся. Каролина решила выйти на веранду полюбоваться рассветом в это теплое октябрьское утро. Лестница с веранды вела на большую лужайку. Каролина спустилась и наугад свернула налево.

Сразу же за лужайкой открывался такой вид на Гудзон, что у девушки захватило дух. Горы высились темно-лиловыми грядами на фоне розоватого неба. Очарованная, Каролина не слышала, как подошел Стивен Ван дер Пат.

– Прекрасно, правда?

Девушка вздрогнула и, обернувшись, с удивлением взглянула на хозяина усадьбы:

– О да, никогда еще не видела более красивого пейзажа!

– Что заставило вас выйти из дома в столь ранний час, мисс Бергман?

– Я почему-то рано проснулась, и мне захотелось полюбоваться этим дивным рассветом.

Он улыбнулся.

– А я привык вставать рано. Вот здесь моя контора. – Он указал рукой на небольшое каменное строение неподалеку от дома. – Мне нравится работать в тишине.

– А чем вы занимаетесь, мистер Ван дер Пат?

– Я губернатор провинции Нью-Йорк, но это звучит слишком солидно и не соответствует моим скромным обязанностям, связанным с людьми, живущими в долине.

– Мистер Ван дер Пат, могу ли я попросить вас показать мне окрестности и рассказать об усадьбе?

– С удовольствием устрою для вас небольшую экскурсию, но боюсь, как бы вам не наскучили мои рассказы.

– Ну что вы, – смущенно возразила Каролина. Они медленно обошли его владения.

– Усадьба сейчас в очень плохом состоянии, – заметил Стивен, – ибо во время войны дом был изрядно поврежден. Однако надеюсь, что в будущем году мне удастся восстановить его в прежнем виде.

– По-моему, дом выглядит прекрасно, – заметила Каролина, окинув взглядом усадьбу. Красная черепичная крыша блестела в лучах солнца. Каменный дом выглядел просто и солидно. По периметру его опоясывала веранда. Колонны, поддерживающие ее, были увиты виноградными лозами, а деревья, посаженные вдоль дорожек, пламенели золотом.

– Вы давно здесь живете, мистер Ван дер Пат?

– Больше двадцати лет. Я привез сюда Катрин юной семнадцатилетней девушкой, с тех пор мы тут и живем. Дом построил мой дед больше ста лет назад. Это наше фамильное достояние и гордость, и я больше всего боюсь потерять его. Чтобы сохранить усадьбу, я соблюдал во время войны полный нейтралитет. В окрестностях велись военные действия, и едва ли мне удалось бы сохранить дом, если бы я открыто поддержал одну из конфликтующих сторон. По ряду причин многие семьи в этой долине зависят от меня. Поэтому я чувствовал себя обязанным подняться над политическими интересами.

– Уверена, что вы поступили правильно, – сказала Каролина.

Они гуляли и беседовали, пока солнце не поднялось над горизонтом. Небо сияло чистой голубизной, дул легкий ветерок, и день обещал быть прекрасным.

Когда Каролина и Стивен вошли в гостиную, Алекс встретил их хмурым взглядом:

– Как вижу, вы уже на ногах!

– Да, я встала давно, а мистер Ван дер Пат любезно согласился показать мне усадьбу.

– Приятно слышать. Только не засните сегодня днем на спине Молли.

Каролина взглянула на него с нескрываемой враждебностью. Девушку очень задело, что Алекс не обратил внимания на ее новый костюм. Стол был уставлен разнообразными блюдами, и Каролина принялась есть, не поднимая глаз от тарелки до тех пор, пока не услышала радостного голоса Катрин:

– Доброе утро, Алекс! Вам не кажется, что Каролина восхитительна в своем новом костюме для верховой езды? Мы надеялись, что это рассеет ваше мрачное настроение!

Каролина залилась краской.

– Никто не улучшит его настроения! Я с самого начала убедилась, что он скучный, сварливый, раздражительный старик с отвратительным характером!

Стивен с трудом подавил улыбку.

– Милая девочка, если уж Алекс старик, что же вы в таком случае скажете обо мне!

Когда Каролина и Алекс распрощались с гостеприимным семейством Ван дер Пат, солнце еще не достигло зенита. Гретхен, опечаленную разлукой с Алексом, несколько приободрила вспышка Каролины.

Катрин поцеловала гостей. Прощаясь с Алексом, она тихонько шепнула ему:

– Будьте поласковее с девочкой. Он мрачно усмехнулся:

– Поверьте, я очень старался, но этот бесенок не дает мне вести себя по-джентльменски. Иногда мне хочется…

Катрин прервала его:

– Что ж, возможно, она немного импульсивна и чуточку более прямодушна, чем нужно…

– Чуточку?!

– Но вам следует помнить, что она – леди, а вы ее опекун. Отец девушки возложил на вас серьезную ответственность, и я уверена, друг мой, что вы оправдаете его доверие.

Рассерженный Алекс вскочил на коня и крикнул Каролине:

– Пора в путь!

Тадеуш Костюшко галантно помог Каролине сесть в седло и поцеловал ее затянутую в перчатку руку, непозволительно долго не отрывая губ. Подойдя проститься с Алексом, он услышал лишь колкое замечание:

– Надеюсь, я нескоро увижу тебя.

– Дорогой, хочу тебя обрадовать: я собираюсь к себе на родину. Так что твои опасения излишни!

Алекс протянул ему руку.

– Будь здоров, Тадеуш.

– И ты тоже, Алекс.

С тем они и отбыли, держа путь в Нью-Йорк, совсем недавно завершивший длительную войну и все еще ликующий по поводу долгожданной победы.

Жан и Молли уносили своих седоков все дальше и дальше от усадьбы Ван дер Патов. Алекс взглянул на Каролину и улыбнулся:

– Кстати, cherie, ты очень мило смотришься в этой амазонке.

Каролина просияла, и на ее щеках появились ямочки. Девушка не знала, что ждет ее в Филадельфии, но сейчас, глядя на красивое лицо Алекса, радовалась, что вручила ему свою судьбу.

ГЛАВА 9

Алекс не предупредил Каролину, что долгие годы войны превратили Нью-Йорк почти в руины, поэтому, увидев город впервые, Каролина испытала разочарование. Для восстановления разрушенных зданий пока не было сделано ничего. По меньшей мере четверть города уничтожили два огромных пожара – в 1776 и 1778 годах. Уличные фонари были разбиты, повсюду валялся мусор, в городе царила атмосфера запустения, бездеятельности и даже уныния. Каролина, ожидавшая увидеть ликующий город-победитель, была неприятно поражена.

Однако Алекс обладал талантом обнаруживать скрытые сокровища, и за два дня пребывания в Нью-Йорке Каролина напрочь забыла бы о своих тягостных впечатлениях, если бы не выглядывала наружу из окон гостиницы. Алекса приветствовали в гостинице так шумно и радостно, что его юная спутница изумилась. Хозяин Гораций Шиллингсворт быстро помог им спешиться, не выразив ни любопытства, ни удивления при виде Каролины. Это заставило ее призадуматься об образе жизни Алекса и о том, какое будущее ждет ее в Филадельфии. Только когда Алекс попросил предоставить им отдельные комнаты, кустистые брови Шиллингсворта поползли вверх.

Гостиница оказалась уютной, обслуга – доброжелательной. То, что Каролина прибыла вместе с Алексом, похоже, весьма подняло ее в глазах Шиллингсворта и его служащих. Едва девушка вошла в свой номер и сняла пыльную шляпку, как появилась горничная с кувшином воды. Она проявляла исключительную любезность, спрашивала, чем может быть полезна и не принести ли «ее милости» что-нибудь еще. Не без труда избавившись от нее, Каролина побежала к двери Алекса и постучалась.

Отворив, он увидел девушку в бархатной юбке и кружевной блузке, с рассыпавшимися по плечам волосами и в одних чулках.

– Неужели ты соскучилась обо мне? Все это весьма необычно, дорогая, но полагаю, нам поздновато заботиться о правилах приличия, не так ли?

Каролина, рассеянно взглянув на Алекса, поспешно вошла в комнату.

– Алекс, по-моему, все здесь по ошибке принимают вас за какую-то важную персону, вроде члена королевской семьи.

Алекс от всей души расхохотался:

– Бог мой, cherie, откуда у тебя такая мысль и почему она внушает тебе тревогу?

– Я не привыкла, чтобы ко мне обращались «ваша милость». От всех этих любезностей и улыбок мне становится крайне неловко. К тому же я знаю, что вы никакой не король и даже не герцог, а просто мошенник!

Снова услышав смех Алекса, Каролина растерялась еще больше. Она подошла к нему и толкнула его кулачком в грудь.

– Очень рада, сэр, что вас так забавляет моя досада!

Его глаза сияли от удовольствия.

– Каро, ты просто восхитительна, когда сердишься! Ну-ка скажи мне, пожалуйста, кто посмел назвать тебя «ваша милость».

– Одна бедная маленькая горничная, очевидно, считающая вас важной персоной. – Помолчав, Каролина возмущенно добавила: – Может, вам это и кажется забавным, но меня, поверьте, совсем не радует, что эта горничная то и дело приседает передо мной и всячески заискивает. А мне при этом кажется, будто я обманываю ее, и совершаю нечто бесчестное!

– Прошу тебя, дорогая, не огорчайся! Я просто скажу Шиллингсворту, что тебе не нужна горничная, а с крючками на платье мне ничего не стоит справиться, – закончил он, усмехнувшись.

Как ни старалась Каролина напустить на себя строгий вид, ей так и не удалось устоять перед улыбкой Алекса, и вскоре она уже смеялась вместе с ним.

– Алекс, вы сущий дьявол, но прошу вас, избавьте меня от этой горничной. Я не привыкла, чтобы кто-то прислуживал мне.

– Однако тебе придется привыкнуть к этому. Когда мы приедем в Филадельфию, у тебя будет горничная. Впрочем, слуги моих родителей дружелюбны и весьма непосредственны. Уж там никто не станет называть тебя «ваша милость»!

– Так почему же все-таки, сэр, все здесь благоговеют перед вами? – настаивала Каролина. – Это очень странно!

Черные брови поднялись.

– Разве это так плохо? Не думай, cherie, что я добивался этого. Дело только в том, что мой отец много лет останавливался в этой гостинице, а я сам с годами приобрел хорошую репутацию, так сказать, доброе имя. Я вовсе не стремлюсь быть в центре внимания, но некоторые люди…

– …знают вас как проходимца, готового на все что угодно, лишь бы не прослыть джентльменом.

– Спокойно, cherie! Обсуждать собственную персону я считаю чрезвычайно бестактным! Полагаю, ты утешишься тем, что о тебе хорошо заботятся. Поблагодари меня, кстати, и за то, что я не набросился на тебя, а это доставило бы мне огромное удовольствие. А теперь, дорогая, надеюсь, ты будешь паинькой и вернешься в свою комнату, чтобы немного одеться, прежде чем…

Раздался короткий стук в дверь.

– Месье! Это я, Пьер!

На пороге появился улыбающийся мужчина. Взглянув на полураздетого Алекса и Каролину, он принял равнодушный вид.

– О месье! Как вижу, вы заняты. Покорнейше прошу извинить меня за вторжение. Мне следовало догадаться… – Его темные глаза понимающе прищурились.

Алекс вздохнул, шутливо изображая недовольство.

– Пьер, может, ты войдешь? Закрой дверь. Где ты пропадал целый час?

– Очень жаль, что я не смог вас приветствовать, месье, – смиренно ответил Пьер, – однако надеюсь, вы все поймете. Сегодня утром мы с Морисом отправились во «Французскую таверну» и ввязались в игру в фаро. Деньги переходили из рук в руки…

– Ближе к делу, любезный! – воскликнул Алекс.

– Морису пришлось задержаться, чтобы вернуть мой проигрыш, месье.

Пьер смотрел на Алекса с улыбкой провинившегося ребенка, уверенного, что его простят.

– Полагаю, это ему удалось?

– Ну конечно, месье!

– Прекрасно! Счастлив, что все благополучно завершилось!

– Рад видеть вас снова, месье! Надеюсь, путешествие было приятным?

– Это едва ли самый точный эпитет, но отчасти так оно и было. А теперь, Пьер, позволь представить тебе мадемуазель Каролину Бергман. Отныне она будет с нами.

– Мои поздравления, месье! – оживленно воскликнул Пьер. – О mon Dieu [1]1
  Мой Бог (фр.).


[Закрыть], а я уже начал сомневаться, наступит ли когда-нибудь столь счастливый день!

Алекс выразительно закатил глаза и поднял руку, призывая своего камердинера к молчанию.

– Хватит! Очень жаль разрушать твои надежды, Пьер, но боюсь, ты должен смириться с тем, что ошибся. Мисс Бергман – моя подопечная, дочь Джозефа Бергмана.

Разочарованный Пьер смутился:

– О, мадемуазель, простите меня за столь поспешные выводы! Очень рад с вами познакомиться! И позвольте добавить, что ваш опекун – великий человек!

– Замолчи, Пьер!

Каролина заметила, что, несмотря на бесцеремонное обращение с Пьером, Алекс испытывает к нему нежность. Ее очаровал этот маленький человек, склонившийся перед ней в поклоне. В белом завитом парике Пьер казался совсем старым. Ростом он был не выше ее и только чуть плотнее. Его лукавое лицо светилось такой теплотой и сердечностью, что девушка тотчас проявила симпатию к Пьеру.

– Ради Бога, перестань кланяться! – воскликнул Алекс. – Мисс Бергман ценит равенство в отношениях. – Он обратился к девушке: – Каро, это Пьер Дюбуа, мой камердинер, а заодно и ангел-хранитель. Кажется, он убежден, что я не могу обойтись без его услуг и непрошеных советов.

Каролина с улыбкой взглянула на Пьера:

– Очень рада познакомиться с вами, мистер Дюбуа! Алекс никогда не рассказывал мне о вас, поэтому встреча с вами для меня приятный сюрприз. Надеюсь, мы с вами подружимся!

Не успел Пьер открыть рот, как Алекс мрачно бросил:

– Именно этого я и опасался!

* * *

Каролине пора было одеваться к ужину, когда в дверь постучали. Не сомневаясь, что это горничная, девушка открыла и очень удивилась, увидев на пороге Алекса с незнакомой дамой, такой же высокой, как Гретхен, но более зрелой. Ее огненно-рыжие волосы были уложены в замысловатую прическу.

Алекс усмехнулся:

– Неужели, малышка, ты наконец-то потеряла дар речи? Ну-ка закрой рот! Это крайне неучтиво с твоей стороны, хотя от красоты мадам Фонтейн и впрямь захватывает дух. Колетт, позволь представить тебе Каролину Бергман.

Зеленые кошачьи глаза мадам Фонтейн прищурились.

– Алекс, какое милое дитя! Она так… так невинна!

Каролина не сводила глаз с мадам Фонтейн и не могла вымолвить ни слова.

– Неужели ты полагаешь, что тебе это не удастся? – резко спросил Алекс.

– О нет, мой друг, напротив. Одеть эту девушку для меня редкое удовольствие. Я буду чувствовать себя как скульптор или художник, приступающий к созданию шедевра.

– Все это прекрасно, но прошу тебя, не слишком поддавайся своим творческим порывам! Каролина очень хороша собой, поэтому одежда должна лишь подчеркивать то, что даровано ей природой.

Казалось, мадам Фонтейн оскорблена.

– Полагаю, месье, вы могли бы на меня положиться. Я художница, и у меня врожденное чутье на эти вещи. А теперь, пожалуйста, оставьте нас.

Когда Алекс направился к двери, Каролина обрела дар речи.

– Подождите! Объясните, наконец, что здесь происходит!

– Тебе сошьют приличную одежду, cherie. – Алекс усмехнулся. – Увидев тебя в новом костюме для верховой езды, я решил пополнить твой гардероб, чтобы он не казался подозрительно скудным, когда мы прибудем в Филадельфию. Нельзя, чтобы мои родители подумали, будто у тебя всего два платья! Мадам Фонтейн – моя… э… старая знакомая. Ей принадлежит последний уцелевший магазин женской одежды в Нью-Йорке. Он поистине уникален, поскольку мадам Фонтейн шьет платья из тканей, таинственным образом доставленных из Франции.

Мадам Фонтейн улыбнулась:

– Как истинный мастер своего дела, я привыкла работать с самыми лучшими материалами.

– Но разве вы успеете сшить мне платья так быстро? – удивилась Каролина. – Ведь мы послезавтра уезжаем.

– К счастью, – вставил Алекс, – у Колетт хранится большая коллекция образцов для демонстрации моделей. Мы надеемся, что кое-какие из них можно подогнать по твоей фигуре.

Внезапно он протянул к Каролине руки и обхватил ее тонкую талию, скрытую под свободным халатом.

– Ну, Колетт, как это смотрится?

– Превосходно!

Спустя два часа Каролина отправилась в гостиничный ресторан, чтобы присоединиться к Алексу. Мадам Фонтейн задержала девушку, ибо сначала снимала с нее мерки, потом принесла большой ридикюль, набитый образцами тканей всевозможных цветов и оттенков, и поочередно прикладывала их к ней.

– У вас необычный цвет лица, ma petite [2]2
  малышка (фр).


[Закрыть], – повторяла она. – Ваша кожа имеет… как это по-английски… уникальный оттенок. Она очень красива, но это ограничивает наши возможности в выборе цветов. – Однако когда мадам Фонтейн уходила, она уже явно что-то придумала, и Каролина радовалась тому, что скоро у нее появятся новые наряды.

Первым, кого она встретила внизу, был Пьер, казалось, поджидавший ее.

– Добрый вечер, Пьер! Я просто умираю от голода! Алекс должен распорядиться, чтобы меня как следует накормили, ведь это по его милости я провела столько времени в своем номере. Где этот тиран?

Пьер смутился.

– К сожалению, мадемуазель, его здесь нет. Он… у него сегодня вечером назначена встреча. Он хотел сказать вам об этом сам, но не мог больше задерживаться.

Лицо Каролины выразило такое разочарование, что Пьер пожалел девушку.

– Прошу вас, мадемуазель, не огорчайтесь, я составлю вам компанию, хотя и понимаю, что не могу заменить…

– О нет, Пьер, не говорите так. Я провела очень много времени в обществе Алекса. Полагаю, вы уже заметили, что мы не слишком ладим друг с другом; а в последнее время я только раздражаю его. Хорошо, что он сегодня побудет без меня.

Ей не удалось убедить в этом Пьера, хотя тот и испытал некоторое облегчение. Он еще не понял, что за отношения связывают его хозяина и эту молодую девушку, но ситуация казалась ему сложной. Огорчение Каролины, узнавшей об уходе Алекса, подтвердило подозрения Пьера.

Наблюдая, как девушка ест, Пьер заметил, что она вовсе не так голодна, как утверждала. После ужина они сыграли несколько партий в вист и триктрак. К концу вечера у Каролины уже было ощущение, что они с маленьким французом – давние и близкие друзья.

Прежде чем отправиться спать, они немного посидели перед камином. Пьер рассказал Каролине о своей жизни во Франции. Когда-то он служил юнгой на пиратском корабле Жана-Филиппа Бовизажа, участвовал и в том плавании, когда была захвачена будущая мать Алекса. Все это привело к тому, что Пьер поселился в колониях.

– Прошло пять лет, прежде чем месье Бовизаж снова отправился во Францию, – продолжал Пьер. – Конечно, он предложил всем членам команды бесплатно доставить их домой, но тогда я был очень молод и преклонялся перед нашим славным капитаном. Не желая возвращаться во Францию, я умолял его подыскать для меня какую-нибудь работу в его новом доме, и капитан это устроил. С каждым годом я все больше привязывался к его семье. Ну а когда вырос месье Алекс, я стал его камердинером. – Пьер оживился. – Я снова чувствую себя молодым, поскольку каждый день, проведенный с месье Алексом, обещает какое-нибудь приключение.

Каролина улыбнулась:

– Согласна, у меня такое же ощущение. Как по-вашему, Пьер, могу ли я временно пожить в семье Алекса? Его родители не будут против?

– А, так вот какие у месье планы! Не волнуйтесь, мадемуазель. Мадам и месье Бовизаж – весьма необычные и очень благородные люди. Уверен, вы их полюбите. Да и они примут вас с распростертыми объятиями, если сын скажет, что вам предстоит войти в семью.

Когда часы в холле пробили двенадцать раз, Пьер зевнул. Бросив еще один взгляд на дверь, Каролина печально сказала:

– Что ж, боюсь, что слишком задержала вас, Пьер.

– Полагаю, вы очень устали после столь долгого путешествия. – Пьер помолчал, потом осторожно добавил: – Кроме того, я уверен, что месье Алекс вернется поздно и, боюсь, будет недоволен, увидев, что вы его ждете.

– Думаю, что вы гораздо лучше знаете Алекса, поэтому последую вашему совету.

Глаза Пьера выражали сострадание.

– Мадемуазель, я знаю месье Алекса много лет, и мне постоянно случалось наблюдать, какое неотразимое впечатление он производит на женщин.

– Но я вовсе не влюблена в Алекса! – запальчиво воскликнула Каролина. – Я испытываю к нему противоречивые чувства и большей частью – гнев или даже ненависть! Так или иначе, в Филадельфии я буду встречаться с привлекательными молодыми мужчинами, а Катрин Ван дер Пат уверена, что в самом ближайшем времени меня ждет блестящее замужество. Но если бы я и не хотела знакомиться с другими мужчинами, то все равно запретила бы себе испытывать чувства к Алексу. Я не позволю ни Алексу и никому другому разбить мне сердце!

Каролина говорила все более решительно. Заметив, с каким участием наблюдает за ней Пьер, она подалась вперед и коснулась его руки.

– Простите меня за эту вспышку, Пьер. С тех самых пор как встретилась с Алексом, я постоянно нахожусь в каком-то смятении, и порой то, что кипит у меня в душе, прорывается наружу. Я не хочу приносить себя ему в жертву, хотя, возможно, другие девушки и не отказались бы от этого. Но я не такая, как все, понимаете?

Пьер кивнул, с восхищением глядя на Каролину.

Та между тем продолжала:

– И еще, Пьер. Вечер, проведенный в вашем обществе, доставил мне удовольствие. Вы благотворно действуете на меня, чего нельзя сказать об Алексе. Мы с ним не можем провести вместе и часа, чтобы дело не закончилось бурной сценой.