Электронная библиотека » Средневековая литература » » онлайн чтение - страница 11


  • Текст добавлен: 21 декабря 2013, 05:02


Автор книги: Средневековая литература


Жанр: Европейская старинная литература, Классика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Дочь же царя, внимая его игре и глядя на юношу, почувствовала к нему любовную склонность и говорит своему отцу: «О, отец, позволь мне одарить юношу, как мне будет угодно». Царь говорит: «Позволяю». «Учитель, прими по милости моего отца двести талантов золота, четыреста ливров[63]63
  Ливра – фунт, римская мера веса.


[Закрыть]
серебра, без счету одежд, двадцать слуг и десять служанок», – а слугам говорит: «Принесите все это». По слову царской дочери на глазах присутствующих друзей все было принесено в триклиний. После этого гости поднялись и покинули царский дворец. Аполлоний говорит: «Добрый царь, сострадающий страждующим, и ты, царевна, покровительница искусств и почитательница философии, прощайте!». И, оборотившись к слугам, которых даровала ему царская дочь, говорит: «Возьмите, слуги, то, что я получил в дар, и поищем себе пристанища».

Девушка, боясь, что лишится любимого, опечалилась и, глядя на отца, говорит: «Добрый царь и лучший из отцов, пусть Аполлоний уйдет от нас богатым человеком и дурные люди не отнимут у него наших даров». Тут царь велит сейчас же отвести Аполлонию покой, где бы он мог без помех отдохнуть. А девушка, горя любовью, провела беспокойную ночь, а наутро входит в отцову спальню. При виде ее царь говорит: «Что такое случилось, что против обыкновения ты так рано поднялась?». «Я потеряла покой, дражайший мой отец, и прошу, чтобы ты отдал меня в науку Аполлонию, дабы мне превзойти музыку и другие искусства». Царь обрадовался этим ее словам, приказал позвать к себе юношу и говорит ему: «Аполлоний, дочь моя горячо желает обучиться твоему искусству; потому прошу тебя передай ей все, что ты знаешь, а я щедро вознагражу тебя». Аполлоний в ответ: «Владыка, я готов служить вашей воле».

Аполлоний учил царскую дочь, как некогда сам учился. Вскоре она от томившей ее любви к юноше занемогла. Когда царь увидел, что дочерью его владеет какой-то недуг, без промедления созвал лекарей; они стали проверять биение пульса и все части ее тела, но не обнаружили никакого недуга.

Спустя несколько дней трое весьма знатных юношей, которые давно уже домогались брака с царской дочерью, в один голос и теми же словами приветствуют царя. При виде их царь говорит: «Зачем вы пришли?». Они: «Потому что множество раз вы обещали отдать свою дочь в жены одному из нас; вот почему мы все сегодня явились; мы твои подданные, люди богатые и из благородных домов, а потому на свой вкус выбирай себе из трех будущего зятя». Царь говорит: «Вы обратились ко мне не вовремя. Дочь моя всецело предалась наукам, а сейчас занемогла из-за своей любви к занятиям и лежит в постели. Но чтобы вы не подумали, будто я отступаюсь от своего слова, напишите на табличках свои имена и перечислите свадебные дары, которые дадите, а я передам таблички дочери, чтобы она сама выбрала, кого ей будет угодно». Женихи так и сделали, а царь, получив таблички, прочитал их, запечатал и передал Аполлонию, говоря; «Возьми эти таблички, учитель, и отдай своей ученице». Аполлоний взял их и отнес царской дочери. Девушка, видя того, кого она любила, говорит: «Учитель, что случилось, что ты один вошел в мою спальню?». Аполлоний говорит: «Возьми и прочти таблички, которые послал тебе отец». Девушка снимает печать и, видя имена тех трех, кто домогался брака с нею, откладывает таблички и говорит Аполлонию: «Учитель мой Аполлоний, неужели ты не печалишься, что мне надлежит вступить в брак с другим?». А он в ответ: «Нимало не печалюсь, ибо что тебе в честь, мне в радость». Девушка говорит: «Учитель, если бы ты меня любил, непременно печалился бы». С этими словами она что-то написала в ответ, вновь запечатала таблички и подает Аполлонию, чтобы он отнес царю. А написала она так: «Царь и лучший из отцов, поскольку ваше доброе сердце дозволило мне ответить, отвечаю. Я хотела бы пойти замуж за того, кто потерпел кораблекрушение».

Узнав желание своей дочери и не понимая, кого она разумеет под потерпевшим кораблекрушение, царь, глядя на юношей, говорит: «Кто из вас потерпел кораблекрушение?». Некто по имени Ардолий сказал: «Я потерпел кораблекрушение». Другой говорит: «Да нападет на тебя хворь, да не увидишь ты ни конца ей, ни избавления от нее; ведь, будучи твоим сотоварищем, я знаю, что нога твоя никогда не переступала за городские ворота! Где погиб твой корабль?». Так как царь не уразумел, который из них потерпел кораблекрушение, он взглянул на Аполлония и говорит: «Возьми таблички и прочитай, что написала моя дочь. Быть может, я не знаю того, о ком идет речь, а ты поймешь, так как присутствовал, когда она писала». Аполлоний, взяв таблички, быстро пробежал их глазами и, так как понял, что девушка любит его, покраснел. Царь говорит ему: «Аполлоний, ты знаешь этого человека?». А тот от смущения что-то пробормотал; царь понял, что его дочь хочет в супруги Аполлония, и сказал остальным: «Со временем я обращусь к вам». Они попрощались и ушли.

Тогда царь вошел к своей дочери и говорит: «Кого же ты выбрала себе в мужья?». Девушка в слезах упала к ногам отца и говорит: «Дражайший отец, потерпевшего кораблекрушение Аполлония». Царь увидел слезы своей дочери, поднял ее с земли и обратился к ней, говоря так: «Сладчайшая дочь моя, ни о чем не думай, ибо желания наши совпадают. Я все понял, так как любовь сделала меня отцом, и назначу твой брак без промедления». На следующий день к царю были созваны друзья из ближайших городов, и он сказал им: «Дражайшие, дочь моя пожелала выйти замуж за своего учителя Аполлония. Я прошу, чтобы все вы радовались, ибо она соединяет свою жизнь с достойным человеком». Говоря так, он назначает день свадьбы.

Вскоре дочь царя понесла; как-то раз, уже в тягости, прогуливаясь с царем Аполлонием, своим супругом, вдоль берега моря, она обращает внимание на красивый корабль. Аполлоний признал в нем корабль из своего родного города Тира. Повернувшись к его владельцу, он говорит: «Откуда держишь путь?». А тот: «Из Тира». Аполлоний говорит: «Это моя родина». Корабельщик отвечает: «Значит, ты тириец?». Аполлоний; «Совершенно верно». Корабельщик говорит: «Знаешь ли ты там некоего человека, первого в Тире, по имени Аполлоний?». А потом сказал: «Прошу тебя, если встретишь где-нибудь Аполлония, скажи, чтобы ликовал и радовался, ибо царя Антиоха и дочь его убило молнией. Аполлония же ждет Антиохийское царство». Услышав эту весть, Аполлоний обрадовался и говорит своей супруге: «Я прошу, чтобы ты отпустила меня принять царство». Услышав эти слова, супруга его заплакала и говорит: «Господин, если ты отправишься в дальний путь, тебе придется торопиться ко дню моих родов, а будучи со мной, только и будешь думать о возвращении в Тир. Но если тебе угодно, отправимся вместе». Войдя к отцу, она говорит: «О, отец, веселись и радуйся – по устроению божию молния убила жестокого царя Антиоха вместе с его дочерью; власть же и царские венцы ожидают нас. Дозволь мне отплыть в Антиохию вместе с моим супругом».

Царь в великой радости велит готовить корабли и нагрузить их всевозможным добром. Из-за того что дочь должна вот-вот родить, царь приказывает, чтобы вместе с ней поехали кормилица ее по имени Лигоцида и повитуха, и, щедро снабдив их всем необходимым, он проводил отъезжающих до берега моря, облобызал дочь и зятя, и они пустились в плаванье.

После нескольких дней пути поднялась сильная буря; тут супруга Аполлония, после того как разрешилась дочерью, настолько обессиливает, что кажется мертвой. Когда случившееся замечают слуги, они начинают громко причитать и сетовать. Аполлоний, слыша это, бежит к ней, видит, что супруга его лежит мертвая – так ему показалось, – разрывает на груди своей одежды и с рыданиями падает на бездыханное тело, говоря: «Дорогая супруга, дочь Альтистрата, что я скажу твоему отцу?». При этих его словах кормчий говорит ему: «Не полагается держать на корабле труп; поэтому прикажи бросить его в море, чтобы мы спаслись». Аполлоний в ответ; «Что ты говоришь, злодей? Ты хочешь, чтобы я бросил в море тело той, которая приютила меня, потерпевшего кораблекрушение и нищего?». Затем он созвал своих слуг и говорит: «Сделайте ковчежец и просмолите все щели его, а внутрь положите эту свинцовую табличку; когда ковчежец будет готов, украсьте царицу царским убором». Супругу Аполлония опустили в ковчежец; под голову ей кладут много золота и серебра, царь, проливая слезы прощается с супругой последним поцелуем, новорожденную же велит пестовать и заботливо кормить, чтобы вместо дочери привести царю хотя бы внуку.

Ковчежец по велению Аполлония с великим стенанием бросают в море. На третий день морская волна прибивает его к городу Эфесу, близ дома некоего врача по имени Церимон, который в этот день в сопровождении учеников прогуливался вдоль берега. Он замечает в воде ковчежец и говорит своим слугам: «Поднимите этот ковчежец и отнесите домой!». Когда слуги исполнили приказ, врач открыл крышку ковчежца, увидел украшенную царским убором очень красивую женщину, которая лежала как мертвая, и в удивлении говорит: «О, красавица, почему тебя бросили в море?». Заметив положенное в изголовье золото и серебро, а под ним свинцовую табличку, он говорит: «Посмотрите, что написано на этой табличке». Раскрыв ее, врач увидел такие строки: «Нашедшего этот ковчежец прошу взять себе десять золотых, а десять употребить на то, чтобы похоронить тело этой женщины. Она оставила по себе в сердце своих родителей слезы и горчайшую скорбь. Если же нашедший не сделает того, о чем взывает чужая беда, пусть придет его последний день и не окажется человека, который предал бы его прах земле». Прочитав написанное своим слугам, врач говорит: «Сделаем то, о чем взывает к нам чужая скорбь. Клянусь вам своим благополучием, что истрачу на похороны больше, чем для этого назначила чужая беда».

Сейчас же врач приказывает сложить погребальный костер; когда все уже готово и вот-вот вспыхнет пламя, подходит ученик этого врача, еще юноша по летам, но старец по рассудительности, и видит на костре прекрасную покойницу, а учитель, оборотившись к нему, говорит: «Ты вовремя пришел – этот час тебя ждал. Возьми сосуд с благовониями и все, что полагается в подобных обстоятельствах, и окропи костер». Юноша подходит к телу царицы, раздвигает на груди ее одежду и, окропляя ее тело принесенными благовониями, замечает, что она жива. Он удивляется, ищет пульс, смотрит, не исходит ли из ноздрей дыхание, прикладывает губы к ее губам, убеждается, что жизнь в этой женщине борется со смертью, и говорит слугам: «Со всех четырех сторон осторожно поднесите к ней факелы». Когда приказание было исполнено, ее кровь, уже частично сгустившаяся, разжижилась. Увидев это, юноша говорит учителю: «Женщина, которую ты считаешь мертвой, на самом деле жива, и чтобы ты мне поверил, я докажу это». С этими словами он поднимает тело на руки и несет к себе в покой; согрев у себя на груди масло, он пропитывает им шерстяную ткань и накрывает женщину, чтобы сгустившаяся кровь ее постепенно разжижилась и женщина начала дышать. Кровеносные сосуды ее от этого расширились, она открыла глаза, задышала и говорит: «Кто бы ты ни был, обращайся со мной как подобает, ибо я дочь и супруга царя». Слыша ее голос, юноша, полный радости, входит в покой учителя и говорит: «Вот, учитель, женщина эта ожила!». Тот говорит: «Одобряю твое усердие, хвалю искусство и дивлюсь уму. Держись правила своей науки, не будь неблагодарен своему искусству и прими награду, ибо в ковчежце вместе с этой женщиной было положено много денег!». Врач приказывает подать царице подобающие ей одежды, лучшие украшения и целящие снадобья. Спустя немного дней, узнав, что она царского происхождения, он созывает друзей и в их присутствии удочеряет ее; она же со слезами молит не разрешать никому к ней прикоснуться. Затем врач отправляет ее с несколькими женщинами в храм Дианы,[64]64
  Эфесская Диана – азиатская богиня природы; поэтому была отожествлена с греческой Артемидой. Святилище ее в Эфесе было очень знаменито.


[Закрыть]
чтобы она стала жрицей этой богини и хранила целомудрие.

Между тем Аполлоний продолжает свой путь в глубокой печали, с божьей помощью достигает Тарса и, сойдя с корабля, направляется в дом Странгвилиона и Дионисиады. Он приветствовал их и поведал им свои злоключения, говоря: «Супруга, к моей великой печали, умерла, но дочь жива, и я о ней радуюсь. Поскольку я могу на вас положиться, я хочу отплыть, чтобы принять царство, которое меня ожидает; но не вернусь к тестю, чью дочь сгубил в море, а лучше стану купцом. Вам я поручаю свою дочь, чтобы она воспитывалась с вашей Филомацией; зовите ее Тарсией. Кроме того, я хочу, чтобы кормилица моей супруги по имени Лигоцида ходила и за Филомацией». С такими словами он передал девочку Странгвилиону, дал ему золота, серебра и множество одежд и поклялся не стричь бороды, волос и ногтей, пока не отдаст замуж дочь. А Странгвилион и Дионисиада дивятся его суровому зароку и обещают заботливо опекать Тарсию.

Аполлоний садится на корабль и отправляется в далекие края. А дочь его Тарсия, достигнув пятилетнего возраста, вместе с Филомацией, дочерью Странгвилиона и Дионисиады и своей сверстницей, обучается свободным искусствам.[65]65
  Свободные искусства – грамматика, риторика, диалектика, арифметика, геометрия, астрономия, теория музыки; названы так потому, что, по мнению древних, занятия ими подобают свободным, т. е. не требуют тяжелого физического труда. Понятие о свободных искусствах перешло затем в культуру средних веков.


[Закрыть]
В четырнадцать лет Тарсия, как-то раз вернувшись из школы, застает свою няньку Лигоциду в приступе внезапного недуга и, сев рядом, начинает расспрашивать ее о причине болезни. Нянька говорит: «Слушай, доченька, и сохрани мои слова в своем сердце. Кого ты считаешь своим отцом и матерью и где, думаешь, твоя родина?». Девочка в ответ: «Родина моя Тарс, отец – Странгвилион, мать – Дионисиада». Нянька вздохнула и говорит: «Послушай, доченька, про свою родню, чтобы после моей смерти знать, как тебе быть. Отец твой Аполлоний, мать – Луцина, дочь царя Альтистрата. Когда она разрешилась тобой, у нее вдруг пресеклось дыхание и она умерла. Отец твой Аполлоний, сделав ковчежец, положил ее туда в царском уборе и бросил в море, а под голову ей положил двадцать золотых сестерциев;[66]66
  Сестерций – римская серебряная монета.


[Закрыть]
куда бы волны ни прибили ковчежец, они сослужат твоей матери службу. Корабль же, на котором в глубокой печали плыл твой отец и где ты лежала в пеленах, борясь с ветром, попал в этот город. Здесь Аполлоний Тирский вверил тебя заодно со мной попечению Странгвилиона и Дионисиады и дал зарок не стричь бороды, волос и ногтей, пока не отдаст тебя замуж. Наказываю тебе, если после моей смерти гостеприимцы твои, которых ты зовешь родителями, часом обидят тебя, иди на площадь и увидишь там статую своего отца. Прикоснись к ней рукой и крикни: «Я дочь того, в чью честь поставлена эта статуя!». Горожане, помня благодеяния твоего отца, отомстят твою обиду». Тарсия в ответ: «Дорогая нянюшка, бог свидетель, если б ты не открыла мне этого, я бы не знала, кто мои родители».

Когда они так говорили друг с другом, нянька испустила дух. Тарсия схоронила ее и целый год оплакивала. Когда к ней вернулось прежнее душевное спокойствие, Тарсия опять стала посещать школу, чтобы обучаться там свободным искусствам, а возвратившись оттуда, не прежде садилась есть, чем навещала нянькину могилу. С сосудом вина она входила в гробницу и там призывала своих родителей. В один прекрасный день Дионисиада с дочерью своей Филомацией шли по городской площади. Горожане, видя красоту и убор Тарсии, воскликнули: «Счастлив отец Тарсии! Эта же девушка и ее спутница безобразны и отвратительны». Дионисиада слышит, что Тарсию хвалят, а родную дочь хулят, обезумев от ярости, воротилась домой и сама с собой говорит так: «Вот уже минуло четырнадцать лет с тех пор, как отец Тарсии был здесь; он не возвращается за дочерью и не присылает писем; я думаю, что он умер, нянька тоже умерла – больше за Тарсию некому заступиться: я ее убью и украшу ее уборами свою дочь».

Тут из поместья Дионисиады приходит человек по имени Феофил; позвав его к себе, она говорит: «Если хочешь получить награду, убей Тарсию!». Управитель поместья говорит: «Что такое сделала невинная девушка?». А Дионисиада в ответ: «Она очень дурна, и потому ты не должен мне отказывать, делай, что я говорю, а если не сделаешь, тебе будет худо». Феофил: «Скажи, госпожа, как это сделать?». Она говорит: «У Тарсии есть обычай: возвращаясь из школы, она не прежде садится есть, чем навестит гробницу своей няньки; там, поджидая ее с кинжалом, схвати сзади за волосы и убей, а тело кинь в море и получишь свободу и вдобавок к ней большую награду». Феофил запасся кинжалом, вздыхая и плача, пошел к гробнице и сказал: «Увы, неужели я заслужу свободу, только если пролью кровь невинной девушки?».

Между тем Тарсия, возвратившись домой из школы, как обычно, с сосудом вина входит в гробницу; тут Феофил напал на нее и, схватив за волосы, поверг на землю. Пока он готовился нанести удар, Тарсия говорит: «О, Феофил, какое зло я тебе или кому-нибудь другому сделала, что должна умереть?». Он говорит: «Ты ничего не сделала, но сделал твой отец, который оставил при тебе много золота и царские уборы». Тарсия в ответ: «Прошу, господин, если я обречена, дозволить мне помолиться». Феофил: «Молись; господь знает, что я убиваю тебя не по своей воле».

Когда Тарсия стояла и молилась, откуда-то набежали морские разбойники и, увидев, что девушка на краю гибели и какой-то человек, вооруженный кинжалом, хочет ее убить, закричали: «Остановись, жестокосердный варвар! Девушка – наша добыча, а не твоя жертва». Тот, услышав эти слова, бросился прочь и спрятался за стоящим на берегу надгробием, а морские разбойники, схватив девушку, вышли в море. Феофил вернулся к госпоже и говорит: «Я исполнил твое веление. Нам обоим, я думаю, нужно теперь надеть траурные одежды, проливать на людях притворные слезы и говорить, будто Тарсия умерла от тяжкого недуга».

Когда об этом услышал Странгвилион, его охватил страх и удивление, и он сказал: «Дай и мне траурную одежду, чтобы и я печалился, так как причастен к страшному злодеянию! Увы, что мне делать! Отец этой девушки спас наш город от смертельной угрозы, по нашей вине потерпел кораблекрушение, потерял свое достояние и впал в нужду, а ему за добро воздалось злом. Дочь его, которую он отдал нам на воспитание, пожрала кровожадная львица. Увы, как я был слеп! Ныне скорблю по невинной, связанный узами со зловредной ядовитой змеей». Подняв глаза к небу, Странгвилион говорит: «Боже, ты знаешь, что на мне нет крови Тарсии! Взыщи за нее с Дионисиады». Он взглянул на свою жену и говорит: «Скажи, противная богу и отребье рода человеческого, как ты извела царскую дочь?». А она вместе с Филомацией облачилась в траурные одежды и, на людях проливая притворные слезы, говорила: «Дорогие сограждане, потому мы взываем к вам, что свет наших очей, Тарсия, как видите, подкошена внезапным недугом и оставила нам печаль и горькие слезы. Мы ее достойно схоронили». Тут все пошли туда, где стояло медное изображение Тарсии, отлитое за заслуги ее отца, и где граждане Тарса в память Аполлония воздвигли медную гробницу дочери. Разбойники, похитившие Тарсию, пришли в город Махиленту[67]67
  Махилента – тоже город фантастической географии; вероятно, испорченное Митилена (город на Лесбосе).


[Закрыть]
и выставили девушку на рынке вместе с прочими своими рабами, которых собрались продавать. О Тарсии услышал безбожный и грязный сводник и стал торговаться, чтобы ее купить. Но Афанагор, царь этого города, убедившись в благородстве, красоте и разумности девушки, предложил десять сестерциев золота. Сводник говорит: «Я даю 20». Афанагор говорит: «А я 30». Сводник: «Я даю 40». Афанагор: «Я – 50». Сводник: «60». Афанагор: «70». Сводник: «80». Афанагор: «90». Сводник: «Не сходя с места, даю 100 сестерциев». И говорит еще: «Если кто даст более, даю на 10 сестерциев больше». Афанагор говорит: «Если мне тягаться со сводником, то, чтобы купить эту женщину, мне пришлось бы продать нескольких. Пусть сводник покупает ее: когда он выставит девушку на продажу, я первый приду в лупанар[68]68
  Лупанар – публичный дом.


[Закрыть]
и развяжу пояс ее девственности и таким образом получу то же, что получил бы, если б купил ее».

Что же было дальше? Сводник привел Тарсию в покой, где стояла статуя Приапа, украшенная золотом и драгоценными камнями, и сказал: «Девушка, поклоняйся этому богу!». Она говорит: «Никогда не стану поклоняться подобному божеству». И еще говорит: «Господин, ты часом не из Лампсака?». Сводник говорит: «Почему ты думаешь, что я из Лампсака?». А Тарсия: «Потому что жители этого города почитают Приапа».[69]69
  Приап – фаллическое божество плодородия. Культ его был особенно распространен в мисийском городе Лампсаке, и это заставляет наивную Тарсию предположить, что сводник – житель Лампсака и привержен культу своего местного бога.


[Закрыть]
Сводник говорит: «Несчастная, разве ты не поняла, что попала к алчному своднику?». Тут девушка говорит, упав к его ногам: «О, господин, пощади мою девственность, не оскверняй мое тело ради гнусной наживы». Сводник ей: «Разве ты не слышала, что для сводника и палача просьбы и слезы – ничто». Он позвал слугу, который присматривал за женщинами, и говорит: «Эту девушку одень в дорогие одежды девственниц и сделай такую надпись: „Кто пожелает Тарсию, заплатит полфунта золота, впоследствии она будет доступна за несколько солидов“». Слуга сделал, как ему было велено.

Через три дня толпа, предводительствуемая сводником, с музыкой потянулась в лупанар. Царь Афанагор первым с закрытым лицом переступил порог. Увидев его, Тарсия бросается к ногам царя и говорит: «Сжалься надо мной, господин, ради бога, и богом тебя заклинаю не трогать меня. Побори свое вожделение и выслушай повесть о моих злосчастиях или по крайней мере прими во внимание мое происхождение». Когда она поведала Афанагору обо всех своих бедах, царь усовестился и с почтением говорит ей: «У меня дочь такая, как ты, и я боюсь, чтобы ей не пришлось попасть в такую же беду». Он дает девушке 20 золотых, говоря: «Вот, ты больше получила за свою девственность, чем назначил за нее сводник. Говори всем, что сказала мне, и купишь себе свободу». Вся в слезах, Тарсия говорит: «Благодарю тебя за сострадание и прошу никому не рассказывать о том, что услышал от меня!». Афанагор говорит: «Если расскажу, то единственно моей дочери, чтобы ей не претерпеть такой беды, когда она достигнет твоего возраста». И вышел со слезами.

В дверях с Афанагором столкнулся другой посетитель и говорит: «Как она тебе понравилась?». Царь говорит: «Как нельзя более, но она печальна». Юноша вошел к Тарсии, и, как полагается, она затворила дверь. Юноша спрашивает: «Сколько тебе дал царь?». Девушка говорит: «40 золотых». А он: «Возьми целый фунт!». Царь, слыша эти его слова, говорит: «Чем ты больше дашь, тем горше она будет плакать». Девушка взяла деньги, пала к ногам юноши и рассказала свою историю. Юноша Аноциат говорит: «Встань, госпожа, все мы люди и все подвластны злой судьбе». С этими словами он ушел, увидел улыбающегося Афанагора и говорит ему: «Ты – могущественный человек, но, видно, у тебя нет никого, кроме меня, чтобы плакать вместе с тобой». Они дали друг другу клятву не разглашать своей тайны и стали дожидаться других посетителей.

Пришли многие и многие давали деньги, но уходили от Тарсии в слезах. Все, что она выручила, девушка отдала своднику, говоря: «Вот плата за мою девственность!». Сводник говорит: «Смотри, каждодневно приноси мне столько денег!».

На следующий день, узнав, что Тарсия все еще остается девой, он в гневе зовет слугу, надсматривающего над женщинами, и говорит: «Возьми Тарсию к себе и развяжи ей пояс девственности!». Слуга говорит ей: «Скажи, ты дева?». Тарсия в ответ: «Пока господу угодно – дева». А он: «Откуда же ты берешь столько денег?». Девушка говорит, плача и рассказывая о своем злосчастии: «Я прошу людей, чтобы они щадили мою девственность». Упав к его ногам, Тарсия говорит: «Сжалься надо мною, господин, помоги попавшей в неволю царской дочери, сохрани мою девственность». Слуга говорит: «Сводник алчен, и я не знаю, как ты сможешь остаться девственницей». А она в ответ: «Я обучена свободным искусствам и умею играть и петь. Сведи меня на площадь, и там ты сможешь убедиться в моем искусстве; предложи, чтобы люди задавали мне вопросы, а я буду на них отвечать. Таким образом каждодневно у меня будут прибавляться деньги». Слуга ей: «Я одобряю твое решение».

Весь народ сбежался, чтобы посмотреть на девушку. А Тарсия приступает к делу, велит, чтобы ей задавали вопросы, блестяще находит на них ответы и таким путем собирает немало денег. Афанагор хранит ее от покушений, как собственную дочь, и препоручает надсмотрщику, подкупив его щедрыми подарками.

А в это самое время Аполлоний, после 14-летнего отсутствия, подходит в городе Тарсе к дому Странгвилиона и Дионисиады. Странгвилион, завидев его, бежит к своей жене Дионисиаде и говорит ей: «Ты уверяла, что Аполлоний погиб в море; вот он идет за своей дочерью! Что же ты скажешь ему?». Дионисиада в ответ: «Притворимся, что мы оба, муж и жена, горюем; наденем траурные одежды, станем горько плакать, и Аполлоний поверит нам, что дочь его умерла своей смертью». Во время их разговора входит Аполлоний. Он видит их в траурных одеждах и говорит: «Почему вы плачете при моем приходе? Впрочем, я надеюсь, что это плачете не вы, а я». Злодейка говорит: «О, если б то, что я сейчас скажу, донес до твоего слуха кто-нибудь другой, а не я и мой муж! Дочь твоя Тарсия внезапно умерла».

Услышав это, Аполлоний задрожал всем телом и замер на месте. Наконец он овладел собой и, пристально поглядев на Дионисиаду, говорит: «Женщина, если дочь моя, как ты говоришь, погибла, ее деньги и одежды не погибли же вместе с ней?». Она в ответ: «Часть добра сохранилась, часть пропала». Потом в два голоса Странгвилион и Дионисиада сказали: «Верь, мы думали, что, воротившись, ты увидишь свою дочь. Да и у нас есть доказательство, что мы говорим правду. Ведь горожане Тарса, помня твои благодеяния, здесь недалеко на берегу поставили твоей дочери статую из меди, которую ты можешь увидеть». Аполлоний, поверив, что дочь его умерла, говорит слугам: «Возьмите эти вещи и снесите на корабль! Я пойду на могилу моей дочери». Аполлоний прочел надпись, гласящую то, что передано выше. Он стоял точно вне себя и, сетуя на свои глаза, сказал: «О, глаза, безжалостные к моей дочери – вы остались сухими!». Затем он вернулся на корабль и сказал слугам: «Бросьте меня в морскую пучину! Я хочу испустить дух свой в волнах».

Некоторое время корабль Аполлония при благоприятной погоде плыл в Тир, но внезапно поднялась буря, море пришло в волнение и корабль стало бросать из стороны в сторону. Однако все по своим молитвам достигли Махилены, города, в котором жила дочь Аполлония Тарсия. Кормчий и все остальные стали от радости громко хлопать в ладоши. Аполлоний говорит: «Что за веселый шум доходит до моих ушей?». Кормчий в ответ: «Радуйся, господин, мы сегодня празднуем день нашего общего рождения». Аполлоний вздохнул и говорит: «Пусть все, кроме меня, радуются этому празднику. Довольно слугам глядеть на мои мучения и слезы; я даю десять золотых – пусть купят себе что хотят и отпразднуют этот день, а кто позовет меня или попытается развеселить, тому я велю сломать ноги». Слуга, которому Аполлоний вручил деньги, купил все необходимое и вернулся на корабль. Так как корабль Аполлония пользовался среди остальных наибольшим почетом, там был самый богатый пир.

Афанагор в это время вместе с любезной его сердцу Тарсией прохаживался по берегу недалеко от этого корабля. Обратив внимание на корабль Аполлония, он говорит: «Вот, друзья, корабль, который мне нравится; он, как я вижу, сделан на славу». Моряки, услышав, что их корабль хвалят, сказали Афанагору: «О, господин, просим тебя подняться на наш корабль». А он: «С удовольствием». Афанагор поднимается и охотно занимает место за столом, кладет перед собой десять золотых и говорит: «Я не собираюсь угощаться даром!». Корабельщики в ответ: «Господин, благодарствуйте». Обведя взглядом сотрапезников, царь говорит: «А кто тут владелец корабля?». Кормчий говорит: «Хозяин в большом горе, он лежит внизу и думает только о том, чтобы в море окончить свои дни, ибо потерял на чужбине супругу и дочь». Афанагор говорит одному из слуг по имени Ардалий: «Я дам тебе два золотых, а ты только спустись к нему и скажи: "Тебя спрашивает царь этого города, выйди из тьмы на свет солнца"». Юноша говорит: «За твои золотые мне не вылечить ног. Поищи кого-нибудь другого, потому что владелец пригрозил, что всякому, кто его позовет, он велит сломать ноги». Афанагор говорит: «Запрет этот он положил вам, а не мне, и я спущусь к нему. Скажите, как его звать?». А они: «Аполлоний». Услышав это имя, Афанагор сказал себе: «И Тарсия назвала своего отца Аполлонием».

Афанагор спустился к нему. Увидев длинную бороду Аполлония и его нестриженую голову, он сказал тихо: «Привет тебе, Аполлоний». При этих словах Аполлоний подумал, что его окликает кто-нибудь из слуг, но, гневно взглянув и увидев чужого человека, почтенного и внушающего уважение, не сказал ни слова. Царь Афанагор ему: «Ты удивляешься, что я, незнакомый тебе человек, окликнул тебя по имени. Знай, что я царь этой земли и зовут меня Афанагор. Я пришел на берег, чтобы полюбоваться на корабли; среди прочих я увидел принадлежащий тебе, красиво украшенный, и он мне понравился. Твои моряки пригласили меня, и потому я поднялся на корабль и охотно занял место за столом. Я спросил, кто владелец корабля, и мне ответили, что он в большом горе. Тогда я спустился сюда, чтобы из тьмы вывести тебя на свет дня. Я надеюсь, что бог пошлет тебе после всего горя радость». Аполлоний поднял голову и сказал: «Кто бы ты ни был, ступай с миром. Мне не гоже пировать, и я более не хочу жить».

Афанагор, смущенный неудачей, поднялся на палубу и говорит: «Мне не удалось уговорить вашего господина прийти сюда. Что же делать, чтобы отвлечь его от мысли о смерти?». Тут он позвал одного из своих слуг и говорит: «Ступай к своднику и попроси его послать ко мне Тарсию; она ведь мудра и сладкоречива; может быть, она сумеет добиться, чтобы такой человек, как Аполлоний, отказался от намерения умереть столь страшной смертью». И вот Тарсия подходит к кораблю. Афанагор говорит: «Иди сюда, Тарсия! Теперь нужно твое искусство и знания, дабы утешить хозяина этого корабля, скрывшегося во тьме, и уговорить выйти на свет божий. Он сильно горюет по своей супруге и дочери. Склони его выйти сюда – быть может, господь через тебя преобразит печаль его в радость. Если сумеешь уговорить, я дам тебе тридцать золотых и столько же серебряных монет и на тридцать дней выкуплю у сводника». Услышав эти речи, девушка тотчас спускается к Аполлонию и негромко приветствует его, говоря: «Здравствуй, кто бы ты ни был, и да дождешься ты радости! Тебе желает здравствовать девушка, сохранившая целомудрие и чистоту среди житейских бурь». И тут Тарсия запела, да так сладостно, что Аполлоний заслушался. А пела Тарсия следующее:

 
Грязь окружает меня, я ступаю по ней, но чиста я,
Розу шипы окружают ведь тоже, но розу не ранят.
Мой похититель напал на меня, мне мечом угрожая,
К своднику в плен я попала, но девство свое сохранила.
О, если б стихли страданья мои, если б высохли слезы!
Весть о родителях лучше всего б исцелила мне душу —
Я ведь единственный отпрыск могучего царского рода.
Волею бога надеюсь, что радость еще я узнаю.
Ты же не плачь. Распростись с мучительной, тяжкой заботой,
К небу лицо обрати, ум к сияющим на небе звездам.
Бог, творец человека, создатель его и владыка,
Он не позволит, чтоб слезы твои были пролиты тщетно.[70]70
  Здесь и далее стихи приводятся в переводе Р. В. Френкель. (Примеч. Ред.).


[Закрыть]

 

Аполлоний поднял глаза и, увидев девушку, вздохнул и говорит: «Увы мне, несчастному! Сколь долго я буду пребывать в печали! Благодарю тебя за сострадание ко мне и душевную доброту. Я отплачу тебе тем, что вечно буду помнить тебя. Когда мне возрадоваться, об этом оповестит меня мое сердце. Ты, быть может, как говоришь, и вправду царской крови и предстанешь перед родителями твоих родителей; а теперь возьми сто золотых и уходи. Не зови меня, ибо меня терзает горе, воскрешаемое неутихающей болью». Девушка, получив деньги, направилась к выходу, а Афанагор говорит ей: «Зачем уходишь, Тарсия? Ты ничего не добилась, не сумела проявить сострадание и помочь человеку, убивающему себя». Тарсия говорит: «Я сделала все, что могла, но он дал мне сто золотых и велел уйти». Афанагор сказал: «Я дам тебе двести, только ступай, верни Аполлонию его деньги и скажи: „Я ищу твоего блага, а не денег“». Тарсия вновь спустилась в трюм, села рядом с Аполлонием и говорит: «Если ты полагаешь остаться здесь, в этой грязи, дозволь мне побеседовать с тобою. Коли разгадаешь мои загадки, я уйду, а не сможешь разгадать, уйду, вернув тебе деньги». Тогда, чтобы не брать назад своих денег и вместе послушать речи мудрой девушки, Аполлоний говорит: «Хотя в моем злосчастье мне ничего не надобно, кроме слез и стенаний, дабы мне насладиться блеском твоей мудрости, загадай загадки и тогда ступай прочь и дай мне предаться скорби». Тарсия говорит: «Слушай!


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации