Текст книги "Чувство бездны"

Глава 15
Александр Бонэ

– А ведь я вас ждал.

На вытянутом благородном лице Бонэ главную роль, без всякого сомнения, играли глаза – умные и проницательные, в которых не было ни капли беспокойства. Была лишь философская грусть, прикидывающаяся усталостью.

– Прошу вас.

Он посторонился, пропуская Антона внутрь, жестом указал на диван, стоявший в углу лаборатории, и плотно прикрыл дверь. Подождал, пока Антон усядется, потом опустился в кресло возле рабочего стола, заставленного различной научной и околонаучной рухлядью. Был он высок, широкоплеч, с ухоженной бородкой и слегка сутулился. На вид ему было лет пятьдесят.

– Я ждал вашего визита не в связи с нашей договоренностью, – произнес Бонэ, улыбнувшись. – Ждал в принципе. Очень давно.

Глядел он исподлобья, иногда вскидывал густые брови, отчего лоб его сразу покрывался рябью складок.

– Зачем же было ждать? – сказал Антон. – Могли бы прийти сами.

Бонэ ухмыльнулся.

– Значит, не мог, – проговорил он. – Но это не столь важно. Я и сейчас не утверждаю, что у меня есть что вам поведать. Ведь вам факты нужны? Доказательства, улики и нечто подобное. Боюсь, я вас разочарую. Уж извините.

– Почему же сразу – улики? – возразил Антон. – Мне интересно ваше мнение. Ваши комментарии и ваша оценка, в конце концов.

– Комментарии к трагедии на «Слезах»? – уточнил Бонэ.

– В основном да. Точнее, к причинам трагедии.

Бонэ помолчал, пристально изучая Антона.

– И все-таки… Вы бы не пришли просто так именно сейчас. Значит, был кто-то… Кто?

– Я не могу назвать его имя. Могу только заверить, что в моем появлении здесь есть элемент случайности.

– Понимаю, – Бонэ снова ухмыльнулся. – Законы случайности на Ае – это тема бесконечная. Что есть случайность на этой планете? Вот определение, которое сначала требуется дать! Впрочем, не будем отвлекаться.

– С вашего позволения, господин Бонэ, – кивнул Антон. – Так вот… Меня в последнее время заинтересовала суть научных работ Бориса Зордана.

Бонэ как будто бы ждал этого. Он внезапно с шумом встал с кресла и навис над столом. От неожиданности Антон умолк.

– Да! – воскликнул Бонэ. – Все правильно! Да – Борис Зордан!.. И что с того?

– Э-э… – протянул Антон. – Простите… Что вы имеете в виду?

– Господин Сапнин! Понимание того, что Зордан под патронажем Стоцкого натворил здесь дел – это, по-вашему, что-то меняет? Вы попробуйте это доказать!

– Для меня понимание – уже само по себе важно…

– Да бросьте вы! – Бонэ взмахнул рукой и вышел из-за стола. – Вы понимаете это, я понимаю это, полколонии понимает это… и что с того, я вас спрашиваю?!

– Полколонии? – удивился Антон.

– Ну… это я образно выразился. По крайней мере, в ее научных подразделениях. Особенно в тех, которые были связаны с проектом «Сапфир-Х».

Антон открыл рот, но Бонэ уже предвидел его вопрос.

– Лично я был связан весьма и весьма косвенно! – воскликнул он. – Да-да! Иначе, возможно, я бы тут не сидел с вами!

Он стал огромными шагами расхаживать перед Антоном, сунув ладони под мышки.

– Их надо вывести на чистую воду! – произнес он. – Я тоже этого хочу, поверьте!.. Я только не знаю – как…

Воцарилась тишина. Антон не был готов к такому повороту. Бонэ замер перед ним, словно ожидая от него ответа. Было слышно, как за стенами лаборатории кто-то гулко перекрикивается в металлических коридорах.

Тонко загудел зуммер вызова на настольном терминале. Бонэ подскочил к столу и чем-то клацнул. Потом снова вернулся и некоторое время смотрел Антону в глаза.

– Я хочу, чтобы вы правильно поняли мою позицию, господин Сапнин, – проговорил Бонэ и добавил по слогам: – Пра-виль-но.

– Я постараюсь.

– Во-первых, наш разговор должен остаться между нами.

– Разумеется.

– Во-вторых, как я уже сказал: главное – не убедиться самому, что эти… – Он чуть замешкался. – …эти сволочи ответственны за все, что случилось… Главное, как убедить в этом тех, кто способен дотянуться до Стоцкого и его покровителей на Земле. И боюсь, что сия задачка нам не по зубам, мил человек!

Он вздохнул и развел руками.

– И, в-третьих… – добавил Бонэ и взглянул на Антона, прищурившись. Сделал паузу.

– В-третьих, вы не хотите подвергать себя опасности, – сказал Антон, улыбаясь.

– Вы очень проницательны, – Бонэ отвел взгляд. – Снимаю перед вами шляпу.

Потом он помолчал. Антон ждал.

– Уж не знаю, до чего вы там в своем расследовании успели добраться… – заговорил Бонэ. – Но должен сказать вам, что руки Зордана и Стоцкого в крови по локоть! Доказательств не предоставлю, уж извините. – Он печально улыбнулся. – Но вы же хотели узнать мое мнение? Вот оно. Зордан и Стоцкий – сволочи, на совести которых масса жертв. Ненавижу их!.. Прежде всего за то, что они предали высокое звание ученого и стали теми, кем стали… Коммерсантами. Продажными чиновниками. Обычной сволочью.

В лаборатории снова повисла пауза. Антон отметил про себя, что Бонэ, говоря о доказательствах, произнес не «не имею», а «не предоставлю».

– Значит, вы считаете, что виновником второй трагедии был Зордан? Точнее, его работы по проекту «Сапфир-Х»?

– Не только Зордан! – Бонэ вскинул указательный палец. – Стоцкий тоже полностью в этом деле. По уши, господин Сапнин! Они оба стояли у истоков проекта. Это во-первых. Во-вторых, почему вы говорите только о трагедии на «Слезах»? Я не исключаю, что и трагедия на «Саде» их вина.

– Даже так? Вы в этом уверены?

– На пятьдесят процентов. Дело в том, что я не принимал участие в исследованиях на «Саде» во время февральской трагедии. Тут могу заблуждаться. Уж извините.

– Хм… Скажите, вы имеете в виду конкретный проект «Сапфир-Х» или разработки Стоцкого и Зордана вообще?

– Я бы сказал так: разработки вообще, кульминацией которых стал проект «Сапфир-Х». Но это крайне закрытая информация, тут мало что можно вытащить на свет божий. Работы курирует ДКИ, напрямую через Стоцкого. Думаю, что ваших полномочий не хватит.

– Стоцкий в явном виде запрещал вам распространяться на темы, касающиеся вашей работы в то время?

– В явном, в неявном… – Бонэ поморщился. – Он, конечно, не произносил слов «нельзя» и «молчать», вы же понимаете… Он всегда говорит: ссылайтесь на меня! Но фактически такой подход означал запрет. Сволочь!.. – вдруг выпалил Бонэ. – Какая же он все-таки сволочь!.. Ведь был же когда-то порядочным человеком!..

Он с сожалением покачал головой.

– Все-таки в чем была суть проекта? – спросил Антон.

– Ну-у… – Бонэ задумался, поглаживая бороду. – Сказать, что речь шла о некоем воздействии на Аю – значит, не сказать фактически ничего. Это вы, надеюсь, понимаете… А если говорить о фактах, то… практически я ничего не знаю.

– И все же… Господин Бонэ, если пофантазировать? Вам это будет сподручней, нежели мне.

– Да бросьте вы. – Бонэ махнул рукой, затем поморщился. – Я ученый, и мне кажется, что не имею права гадать при следователе… Единственное, в чем я уверен, – это то, что не только «Сапфир-Х», а все наши эксперименты внесли нестабильность в экосистему Аи. Чем и нарушили течение ее процессов. А уж планета решила отреагировать на подобную угрозу по-своему. Уж как смогла, знаете ли.

– Вы были знакомы с кем-нибудь из группы Зордана? Пшенко, Делла, Зигель, Штольц и другие персоны?

– Лично никого не знал. Соответственно, и прокомментировать суть проекта не смогу. Уж извините.

– А фамилии Роже и Капарян вам о чем-либо говорят? Это люди, погибшие на «Саде» во время второй трагедии в марте четырнадцатого.

– Капарян вроде был другом Сэма Санчеса… Это инженер с Базы. А о Роже ничего сказать не могу. Увы.

– Санчеса хорошо знаете?

– Достаточно. Мы работали раньше вместе. До того, как я перевелся сюда.

– Он что-нибудь рассказывал вам о событиях в ночь катастрофы на «Слезах Этты»?

– Нет… Знаете, он замкнутый стал после всего этого. Да и я, наверное, тоже далеко не тот, кем был когда-то. Что-то в нас всех изменилось после «черного марта». Хотели мы того или нет. Мы не те уже, не те, господин Сапнин… Постойте!.. Как вы сказали? Зигель?

– Да, Зигель. Эмма Зигель, ближайшая помощница Зордана. Вспомнили?

– Н-нет… просто знакомая фамилия, я где-то ее слышал… – Бонэ наморщил лоб. – Где же?..

– Мне кажется, вы должны ее знать – вы же работали на проектах Зордана, – сказал Антон.

– Это было в самом начале нашей колонизации, – ответил Бонэ задумчиво. – Тогда у Зордана никакой Эммы не было. А потом… Да бог его знает, что было потом! Я не в курсе. Зигель… Зигель…

– А кого вы вообще знали из проекта?

– Вы же уже спрашивали.

– Я спрашивал о группе Зордана. И у меня есть основания полагать, что группа из десяти человек – это далеко не все участники проекта «Сапфир-Х». Вы так не считаете?

– Может быть, и, так, – уклончиво ответил Бонэ. – Гадать, опять же, не стану. Увольте.

– А как вы думаете, – Антон решил чуть надавить, – если трагедия охватила несколько станций, в том числе и «Сад», то резонно будет предположить, что проект мог охватывать не только «Слезы» и «Пупок». А? И погибшие тоже оказались в разных местах… Я понимаю: планетарный катаклизм, возможны совпадения… Но если представить, что…

– Я прекрасно понимаю, что вы хотите сказать! – перебил его Бонэ. – Представить можно что угодно! Но еще раз повторю, господин Сапнин: фантазии – не моя стихия. А если уж отвечать на ваш вопрос, то отвечу так: нет, я не знаю никого из проекта «Сапфир-Х»! Даже если допустить, что в нем участвовали сотрудники с других станций. Не знаю! Ну разве что Стоцкого. – Он натянуто улыбнулся, а потом вдруг сказал: – Вот, Эмма Зигель… Где я мог слышать это имя? Причем не очень давно, что характерно.

Наступила очередная пауза. Искусственная улыбка постепенно исчезла с лица Бонэ.

– Знаете, – сказал он, – если вы хотите их прижать… Если вы… ведь вы хотите этого? – спросил он.

– Я хочу найти истину, господин Бонэ, – сказал Антон. – Понимаете меня? Истину. Если истина окажется такова, что Стоцкий и Зордан виновны во второй айской, тогда я захочу их «прижать», как вы говорите. Но сначала я должен понять…

– Да-да-да! – быстро заговорил Бонэ, всплеснув руками. – Все это так, я вас понимаю… но… ведь вся штука в том, господин Сапнин… Вся штука в том, что всей правды о разработках Зордана и Стоцкого вы не найдете никогда! Настоящей правды. Такой, чтобы у вас сложилась полная картина Не найдете! Слишком все здесь запутанно. Плюс Ая со своими загадками для полноты тумана, хе-хе… Вот вы говорите «истина»… – Он вздохнул и покачал головой. – А что есть истина на этой планете, я вас спрашиваю? Вот определение, которое нужно дать сперва.

– Минуточку, господин Бонэ, – мягко произнес Антон. – Как бы ни была парадоксальна и загадочна Ая, на ней ежедневно живут и работают сотни людей. И эти сотни людей ежедневно совершают вполне людские поступки со вполне людскими мотивами. Да еще и оставляют очень реальные следы. Согласны со мной? Так вот, я предлагаю: давайте попытаемся поискать истину в этой плоскости.

Бонэ задумчиво гладил бородку и глядел в угол дивана.

– Я потерял друзей, – сказал он. – Они погибли на моих глазах… Я тоже мог умереть, но почему-то выжил. И теперь вынужден жить с этим в душе. С этой болью. С ненавистью к тем, кто в этом виновен… каждый день видеть их, говорить с ними… И в то же время быть бессильным что-либо сделать… Знаете, каково это?

Он смотрел Антону в глаза, и теперь лицо его было грустным.

– Если бы я знал, как уничтожить его! Если бы… Но что я могу один? Все мои внешние каналы связи давно блокированы… Да и к кому мне с этим идти, я вас спрашиваю?

– Господин Бонэ, – проговорил Антон. – Скажите… Вы не хотите жить в страхе или в первую очередь жаждете мщения?

Бонэ тут же замотал головой.

– Нет, что вы… Мщение… Это глупо… Бессмысленно… Дело не во мщении, а в неповторении зла! Я слишком много хлебнул боли тогда, чтобы пить ее снова…

В памяти Антона тут же возникло неподвижное, серьезное лицо Санчеса, его взгляд, направленный в сторону, и сбивчивый отчаянный монолог в самом конце встречи. «Они не остановятся, это же очевидно… Кто не прислушивается к знакам Аи, тот пеняет на себя… У них другие ставки…»

– Мне все противно здесь, – проговорил Бонэ. – Но я не могу отсюда уехать! Не могу, верите?!

– Стоцкий не выпустит вас просто так? – предположил Антон.

– Это полбеды! – всплеснул руками Бонэ. – Если бы дело было только в этом… Нет! Меня что-то держит здесь! Какая-то сила, будь она неладна!

Антон насторожился. Что-то знакомое почувствовал он в этих словах и их интонации.

– Я чувствую, что нет у меня никакой физической мочи… – продолжил Бонэ. – Я не могу это объяснить. Думаю, что все, кто живет на Ае долгое время, испытывают нечто подобное. Не находите?

Антон тут же воспользовался зацепкой и решил сменить тему:

– Возможно. Но… Однако, господин Бонэ, онны-то уехали.

– Онны! – Лицо Бонэ вновь стало приобретать оживленный вид. – Зачем сравнивать нас с оннами? Это некорректно вообще-то.

– Считаете, что оннов и людей вообще нельзя сравнивать?

– Ну, смотря в чем. Господин Сапнин, не стоит вдаваться в сравнительный анализ оннов и людей – бесперспективное это занятие, скажу я вам. Уж поверьте!

– Одну минуту! Вот вы говорите, что эксперименты Земли повлекли за собой существенные изменения на планете. Трагедии в том числе. А почему же онновская колонизация прошла для Аи незамеченной?

– Думаю, что дело в людях… – не сразу ответил Бонэ. – Вот только до сих пор не знаю: были ли наши работы санкционированы оннами или нет?

– Вы хотите сказать, что деятельность людей на Ае стала нести угрозу для нее, а онны знали и закрывали на это глаза?

– А что, вы настолько хорошо знаете оннов, чтобы это исключить? Так вот! Мое мнение, если угодно, насчет оннов следующее. Когда они поняли, что процессы на Ае стали плохо управляемы и опасны, они ушли. Сбежали от греха подальше!

– И ничего не сказали Земле?

– Почему же «не сказали»? Во-первых, очень даже могли сказать!.. Только кто их услышал, я вас спрашиваю? Да и хотел ли вообще услышать – вот что главнее!

– А во-вторых?

– Во-вторых, вы не предполагаете, что онны могли видеть угрозу исключительно для своей расы? А?

– Но позвольте, господин Бонэ! В мясорубке «черного марта» вперемешку гибли и онны, и люди! Люди – в большей степени, чем онны. Ваше предположение мне видится неубедительным.

– Да бросьте вы! Я что, разве сказал, что онны ушли, испугавшись последствий трагедии? Что угроза для этой расы заключается именно в гибели членов их сообщества? Я такого не говорил.

– Э-э… А чего же тогда испугались онны?

– Не знаю, – развел руками Бонэ.

– Тогда такой вопрос: онны принимали биоблокаторы?

Антон сам не понял, почему спросил это. Сработало что-то внутри, на уровне подсознания – оно, бедное, тоже не дремало и участвовало в работе как могло.

– У вас есть сведения, что это не так? – вскинул брови Бонэ. – Лично у меня – нет.

– Хорошо. Что такое «молочко»?

Бонэ вытянул губы и немного подумал.

– Странно, как вы до него добрались. Крайне закрытая информация, на мой взгляд. Откуда узнали?

– В одной записи было случайно упомянуто, – уклончиво ответил Антон. – Так что же это такое?

– Лучше вам спросить у «цветоводов». Хотя чего спрашивать – все равно не скажут! – Бона хмыкнул и снова задумался. – Знаете, по крайней мере, в мою бытность работы на «Слезах» я о «молочке» ничего не слышал. А тут, на «Саде», я в проектах с цветочками не участвую. Уж извините.

– Сами не захотели?

Бонэ вздохнул.

– В тематику, курируемую лично господином Стоцким, стараюсь не соваться. Сижу себе в лаборатории, изучаю местных жучков да паучков… На Базе торчать скучно – ученый как-никак…

– Понятно. Господина Питера Саймона знаете?

– Кто это?

– Техник второго энергоблока. До момента третьей трагедии был здесь на станции в группе «опылителей».

– А-а… – протянул Бонэ. – Нет… Ничего о нем не знаю, хотя понял, о ком вы говорите. Вы знаете что! Вы поговорите насчет этого техника с госпожой Мирелли.

– Мирелли?

– Одна лаборанточка у трансгенетиков, – проговорил Бонэ, и тут лицо его стало меняться. – Я что-то слышал из ее уст про Саймона, когда бывал в их лаборатории… По-моему, они знакомы. По крайней мере, она о нем упоминала. Постойте…

Он говорил, а сам что-то отчаянно пытался вспомнить.

– А что именно упоминала, не припомните?

– Нет-нет… Я у них редко бываю… но мне кажется, она должна что-то знать. Эта самая Мирелли. Мне так кажется…

Бонэ вдруг умолк, осененный какой-то мыслью.

– Вспомнил! – выдохнул он с облегчением. – Вот ведь надо же, а!..

Антон весь превратился в молчаливое внимание.

– Вспомнил про Эмму Зигель! Там, в лаборатории Мирелли, я ее имя-то и слышал! Это с полгода назад было… Кто рассказывал – уже не помню, но говорили именно о Зигель. В общем-то, обычная байка. – Бонэ махнул рукой. – Легенда нашего времени… Не мне вам объяснять, что легенд на Ае, как соли в море.

– И тем не менее расскажите, – попросил Антон. – В двух словах.

Бонэ помялся, потом с неохотой стал рассказывать.

– В общем так… Работает у Демирчана в седьмом отделе трансгенетиком одна дама. Только не спрашивайте ее имя, я не помню, и не вспомню, хоть убейте… Так вот, эта дама как раз и была подругой Эммы Зигель. История заключается в том, что однажды днем дама пошла прогуляться близ автономного лагеря. То ли времени у нее было немерено, то ли устала она сильно, но уснула бедняга прямо в траве под небом. Сколько спала – не помнит. И вот в какой-то момент вдруг увидела она пред очами своими эту Зигель. Не саму ее, конечно, а некий призрак, дух, так сказать, бесплотный… Потому как Зигель считается погибшей. И вот, значится, общалась наша дама якобы с этим духом. Испугалась, разумеется, не на шутку… Она и сама не поняла толком, что с ней было. Не то во сне это произошло, не то после сна – дама не разобрала. Не исключено, что это было лишь продолжение сна – такое приходит в первую очередь на ум, согласитесь? Да и потом, у женщин разве разберешь, где явь, а где выдумка?.. Но так или иначе, вернулась она в лагерь вне себя, с квадратными глазами, и пребывала в шоке несколько дней кряду… Вся их лаборатория эту историю муссировала с неделю, да и по станции, помнится, поползли слухи один нелепее другого. Вот… Примерно так.

Бонэ умолк, наблюдая за Антоном.

– Ну как? – спросил он спустя несколько секунд. – Говорю же: пустяк.

– Забавно, – сказал Антон. – Вполне в духе айских легенд. А о чем они говорили-то, собственно? Дама-генетик и дух Эммы Зигель.

– Кто?! – Бонэ округлил глаза. – Они?! Вы что, серьезно?

– В моей работе, господин Бонэ, серьезно все, – улыбаясь, ответил Антон. – Никогда не предугадаешь, что может пригодиться.

– Да-да… – озадаченно обронил Бонэ. – Понимаю, конечно… Нет, я не в курсе их беседы. Хотите – попробуйте узнать у самой дамы… Я, в общем-то, не любитель подобного. Меня мало занимают исследования чьих-то там галлюцинаций. Знаете, все эти духи, привидения… ангелы и прочие спекуляции на человеческой фантазии… Неинтересно.

– Ангелы? Это вы о тех мифических, неуловимых существах?

– Да, видимо, о них. Не слышали такие байки? Дескать, в них вселяются души погибших на Ае людей и все такое… Красиво, хотя и неоригинально. Да, вы справедливо заметили – это все из области мифологии. Такая, знаете ли, местная прикладная мифология.

– Версию про переселение душ не слышал, – сказал Антон. – А можно поподробней? К кому эти ангелы являются? Когда?

– Я вас умоляю! – произнес Бонэ сокрушенно. – Я же сказал: меня мифология не прельщает. Уж извините покорнейше. Ученые мы все-таки.

– Нет-нет, ничего… – пробормотал Антон. – Это я так спросил, автоматически…

– И потом, господин Сапнин, – продолжил Бонэ, усмехаясь. – Чтобы рассуждать о переселении душ… тут надо бы для начала понять, а что же такое, собственно, душа в айском понимании? Душа!.. В айском! И так ли она связана с жизнью и смертью, как мы это привыкли себе представлять? Что есть жизнь и что есть смерть на этой планете, я вас спрашиваю? Давайте сначала дадим эти определения, а уж потом, потом… – Он на мгновение погрузился в задумчивость, а затем спохватился: – Хотя, мы отвлеклись, господин Сапнин.

– Знаете… – сказал Антон и поднялся с дивана. – Думаю, у меня к вам все. Пока все. Надеюсь еще увидеться. Очень приятно было побеседовать.

Он направился к выходу. Бонэ засеменил сбоку.

– Да-да! – торопливо говорил он. – Обязательно загляните. И знаете что… – Он взял Антона за Руку и чуть замялся. Антон остановился у порога. – Я не знаю, как он себя поведет… Но должен сказать, что после информации о появлении комиссии Стоцкий заметно изменился. Может быть, он этого давно ждал? Вот и дождался… – По его лицу прошла тень. – Доигрался, сволочь! Но рано или поздно за эти игры кто-то должен будет ответить!.. Должен должен… Непременно! Иначе нельзя…

И тут что-то сработало у Антона в подсознании. Как хорошая ловушка, расставленная загодя и дождавшаяся своего часа.

– Вы знали Сьюзен Кэтхен?!

– Да, конечно… – Лицо Бонэ снова изменилось. – Мы вместе работали на «Слезах»… Вплоть до… А что с ней?! – воскликнул он. – Вы знаете что-нибудь о Сью?!

– Она пропала на Тибете. Почти сразу после возвращения на Землю. Это все, что мне известно, господин Бонэ.

Бонэ молчал с минуту, глядел в пол и шевелил сомкнутыми губами.

– Я говорил ей… Говорил, что это не лучшая идея – вернуться на Землю. Но она настояла… Эх, Сью… – Он глубоко вздохнул. – А почему вы вдруг спросили о ней?

– Это ведь вы были с ней в тот момент, когда на «Слезах» началась авария?

– Да… был… Мы…

– У нее еще была целая кипа отчетов, потом они рассыпались по полу… Вы постоянно пытались ее успокоить, а Сью была вся в слезах… Ее просто трясло от страха. Потом станцию настиг мощный удар, и вы оба упали. Затем вместе убегали… пробирались сквозь горящие отсеки…

У Бонэ отвисла челюсть. Он неподвижно смотрел на Антона, словно на демона, и хлопал глазами. Потом все-таки пришел в себя.

– Откуда вы знаете?.. – почти шепотом спросил он. – Я никому об этом не рассказывал. Слышите? Никому! Откуда?..

Антон взглянул в его вытянутое лицо и не сразу нашелся, что ответить. Однако в глазах Бонэ сквозило столь неподдельное изумление, что он все же произнес, слегка улыбнувшись:

– Да как вам сказать, господин Бонэ… Боюсь, что без прикладной мифологии тут не обойтись.