Текст книги "Дорогой незнакомец"

– Именно потому, что я обязан вам своими средствами к существованию, я бы пренебрег своим долгом, если бы не защищал ваши интересы, профессор Эдлер.

Оливер с прищуром смотрел на лицо богослужителя, но сохранял спокойствие.

– У меня пока нет доказательств, – добавил Гудвин. – Но есть подозрения.

– Гудвин! – заревел отец.

– Я извиняю вам грубое обращение со мной, поскольку вы сейчас явно не в себе, – сказал Юстас Гудвин. Он ткнул своим коротким указательным пальцем в Оливера. – Остерегайтесь этого человека. И прежде чем отдать ему свою дочь, убедитесь в том, что он женится на ней не для того, чтобы использовать ее… и что он действительно является тем, кем себя называет.

Никто не сдвинулся с места.

– Или, возможно, – заключил мистер Гудвин, – он не является тем, кем он себя не назвал.

Если бы у него было время – или возможность, – Оливер не преминул бы навестить Ника сам, прежде чем свалиться ему на голову вместе с Лили. Но поскольку он чувствовал, что обязан покинуть Ком-Пиддл сразу же после недвусмысленных выпадов Юстаса Гудвина в свой адрес, у Оливера не было времени, чтобы предупредить Ника о своем визите. И сейчас ему оставалось лишь надеяться, что его друг проявит свою обычную сообразительность в неожиданной ситуации.

Профессор Эдлер с радостью отправил Лили и Оливера с Розмари Гудвин в качестве сопровождающего лица навестить друга, относительно которого достопочтенный мистер Гудвин сделал столь зловещие предположения.

Для поездки в Солсбери было заложено темно-красное ландо Эдлеров. В пути Оливер как мог старался проявлять внимание к случайным замечаниям Розмари Гудвин. Было очевидно, что она затевает разговор только для того, чтобы сгладить тягостное молчание подруги.

– Смотри, Лили, маки, – сказала мисс Гудвин, вертя по сторонам белокурой головкой. В волнении переводя взгляд с одного своего спутника на другого, она даже не замечала, что руки ее находятся в постоянном движении, придавая ей сходство с перепуганной птичкой, беспокойно машущей крылышками.

– Маки – мои любимые цветы, – подхватил Оливер, когда Лили замешкалась с ответом. – Вы, очевидно, хорошо разбираетесь в полевых цветах, мисс Гудвин.

Она стала почти такой же красной, как те самые маки, которые ковром покрывали поле, простирающееся перед ними.

– Совсем немного, – сконфузившись, призналась Розмари.

Оливер закусил губу. Нить разговора грозила вот-вот оборваться.

– Здесь очень красивые сельские пейзажи. – Пожалуй, это более безопасная тема. – В Америке ландшафты в основном протяженнее и как-то жестче. Они, конечно, по-своему живописны, но им недостает этой мягкой перспективы.

– Мне бы так хотелось увидеть Америку, – мечтательно сказала Розмари.

Лили вдруг словно очнулась ото сна:

– Ты хотела бы увидеть Америку? Ты меня удивляешь. Ты никогда не изъявляла желания поехать даже в Лондон.

Бледные щеки Розмари ярко зарделись под испытующими взглядами Оливера и Лили.

– Это все оттого, что мистер Ворс так интересно рассказывает. На самом деле мне вряд ли понравилось бы столь длительное путешествие.

За окном кареты был солнечный, ясный день, но на душе у Оливера сгущался мрак. С растущим в нем тяжелым предчувствием он смотрел на названия проплывающих мимо деревень. Средний Кулак шел за Нижним Кулаком, а потом, повернув на запад, они достигли Верхнего Кулака. Из разговора с возницей он понял, что их прибытие в Солсбери уже не за горами.

– Горицвет, – проговорила Розмари напряженным голосом. – Мне всегда нравились его бледно-розовые цветы. Он растет у ограды церковного двора.

Возможно, Ника не окажется дома.

Но это были зыбкие надежды. В городке таких размеров, как Солсбери, хотя он и намного больше Ком-Пиддл, разыскать Ника было не такой уж сложной задачей.

Не исключено, что в ближайшие дни Витмор предпримет какие-то шаги, которые помогут Оливеру достичь своей цели.

Может быть, Витмор искал что-то в комнате своего отца? Могло ли то, что он искал, послужить разгадкой той причины, по которой отца Оливера лишили семьи и родины?

– Шпиль! – Лили прижалась к окну, и ее лицо осветилось лучезарной улыбкой. – Вы только посмотрите на его верхушку. Как величественно!

Опасность становилась все ближе и ближе. Отгоняя дурные предчувствия, Оливер любовался ее просиявшим от восторга лицом, которое многие называли невзрачным, но которое ему невыносимо было видеть печальным. Когда Лили оживлялась, ее серые глаза темнели, становились глубокими и лучистыми, а ее большой выразительный рот изгибался, будя воспоминания о вкусе ее поцелуев.

Некоторые сочли бы то, что он затеял, безрассудством. В отсутствие свидетелей, которые помнили бы его отца и события, сопутствовавшие его отъезду из Англии, затеянное им расследование могло ни к чему не привести. Женившись на Лили, он окажется навсегда привязанным к Блэкмор-Холлу. Он изучающе посмотрел на нее. Однажды сделав этот шаг, он уже не в силах будет что-либо изменить. Сможет ли он жить делами и заботами ее отца и найти умиротворение независимо от того, удастся ему или нет завершить то, что он задумал?

Витмор, этот отвратительный человек, которого Оливер предпочел бы никогда не встречать и родство с которым не хотел признавать, возжелал Лили не потому, что чувствовал к ней какое-то влечение. Ему был нужен Блэкмор-Холл – в этом не было сомнения. Но, в этом Оливер был уверен, этому человеку необходимо было получить еще и свободный доступ в любой уголок дома.

Оливер не мог отделаться от мысли, что он и его двоюродный брат вполне могли искать одну и ту же вещь. Оливер хотел докопаться до правды, которая очистит имя его отца. Но какова была цель Витмора? А если она прямо противоположна его собственной? Были ли у Витмора основания бояться, что все откроется?

Проклятие, ему приходилось полагаться только на волю случая. По крайней мере Витмор должен был знать, что он разыскивает. Задача Оливера – найти кого-нибудь из обитателей Ком-Пиддл, кто помнил его отца и хоть что-нибудь мог рассказать о нем. Если, конечно, такие люди еще были живы.

– Полагаю, вся прислуга в доме новая? – спросил он столь внезапно, что сам был ошеломлен своей неловкостью.

– Какая прислуга? – не поняла Лили. – Ты имеешь в виду нашу прислугу?

Оливер выдавил из себя деланный смех.

– Не могу понять, почему я об этом подумал.

– Возможно, из-за того, что в Блэкмор-Холле у всех возникает такое чувство, что вещи там стояли на своих местах всегда, – сказала Лили. – Прислуга не менялась с тех пор, как я себя помню. Мне кажется, их оставили, когда мама и папа купили Блэкмор-Холл. А почему ты спрашиваешь об этом?

– Я просто подумал, какой, должно быть, нелегкий труд управлять таким обширным поместьем. – Ему нужно следить за своими словами. – Ну вот. Теперь вы можете его увидеть. Кафедральный собор. В солнечных лучах он особенно великолепен.

– Как звезда, – сказала Лили. – Посмотрите, как он сияет золотом. Сколько труда должно быть вложено, чтобы создать такое совершенство.

– Несомненно. – Он уже давно обещал Нику приехать. Первым делом придется пресечь малейшие вспышки раздражения со стороны своего друга.

Солсбери был большим торговым городом. К счастью, это был не базарный день, и толкотни на деловых улицах было не больше, чем в любом другом подобном городке. Кабриолеты сновали вперемежку с телегами, колеса и конские копыта издавали скрежет и грохот. Ряды магазинных витрин сияли в солнечных лучах, выставляя на обозрение всевозможные товары.

– Процветающий город, – заметила Розмари, разглядывая в окно экипажа оживленные улицы и разряженных горожан.

Они приблизились к ограде вокруг монастыря и поехали в направлении ворот Святой Анны, где возница, следуя указаниям Оливера, свернул на Вестри-лейн.

– Чем занимается мистер Вестморлэнд? – спросила Лили.

Удивительно, что она не заинтересовалась этим раньше.

– Будет лучше, если вы сами спросите об этом у Ника. Он будет польщен вашим интересом к нему. – Трус.

– Какое тут все милое! Я люблю маленькие садики. Сколько здесь маргариток! И пионов! Какие красивые пионы и львиный зев.

Оливер, мучимый своими мыслями, пропустил мимо ушей восторги барышень по поводу красот Солсбери. Карета подъехала к стоянке у дома, выделявшегося среди остальных своими размерами, и возница соскочил, чтобы откинуть лестницу. Он помог Лили и Розмари спуститься.

– Подождите, пожалуйста, здесь, – сказал Оливер кучеру.

Он провел девушек через парадные ворота к дому номер десять по Вестри-лейн с ощущением полной обреченности. Он медленно поднял медный молоток и нехотя опустил его.

Намеки Гудвина потрясли его. Этот человек не мог знать, кем является Оливер на самом деле, тем не менее он вел себя так, будто что-то знал.

Оливер припомнил угрозу священника, что если кто-либо будет угрожать счастью Лили, то он, Гудвин, защитит ее, даже если самому Богу это будет не под силу. Напыщенный осел.

Но что произойдет, когда Оливер будет разоблачен? А он в конце концов неизбежно будет разоблачен. Что тогда будет думать Лили о его порядочности и чести? Как она перенесет открытие, что вышла замуж за человека, уличенного в том, что она ненавидела больше всего, – во лжи?

Из дома не доносилось ни звука. Лили предположила:

– Вероятно, мистера Вестморлэнда нет дома. Ведь мы явились без предупреждения.

– Это было глупо с моей стороны, – сказал Оливер, подумав, что должен быть благодарен судьбе. Ему нужно отвезти барышень домой, а самому возвратиться и подготовить Ника.

Торопливые шаги разрушили все его планы. Дверь отворила женщина на вид лет тридцати. Но в свои тридцать она обладала фигурой, которую ни один мужчина не оставил бы без внимания, и лицом, которому позавидовала бы любая женщина.

– Доброе утро, – вежливо сказала она. – Могу я вам чем-нибудь помочь?

Растерявшись, Оливер еще раз проверил номер дома. Все сходилось.

– Мы ищем мистера Вестморлэнда.

Женщина тут же смерила взглядом Лили и Розмари. По выражению ее лица было ясно, что конкуренции со стороны посетительниц она ничуть не опасается.

– Он не говорил, что ожидает гостей.

«Вот как, – подумал Оливер, – после недолгого пребывания здесь Ник уже успел обзавестись подружкой, которой докладывает о своих делах».

– Он, должно быть, забыл. Я – Оливер Ворс, его старый друг. Из Бостона. Эта леди, – Оливер указал на Лили, – моя невеста. А это – ее подруга.

– Понятно. – Женщина окончательно успокоилась и отступила в глубь прихожей. – Я скажу Нику, мистеру Вестморлэнду, что вы здесь.

Едва она ввела их в респектабельную приемную, со вкусом отделанную в зеленых и кремовых тонах, как раздались тяжелые шаги. Появился Ник. В рубашке и жилете, но без сюртука и галстука он выглядел растрепанным.

При виде Оливера он остановился и на его лице появилось раздраженное выражение.

– Где, ради всего святого, ты был, дружище? Весь наш проклятый мир рассыпается на части, а ты прохлаждаешься со своими очередными девками.

Оливер испустил громкий стон.

Глава 17

На взгляд Эммалины Фрибл, Фэл-Мэнор был довольно приятным местечком – если, конечно, приходится жить в стесненных обстоятельствах. Но если живешь в таком огромном доме, как Блэкмор-Холл, любое жилище покажется тесным.

Серая, оплетенная плющом квадратная глыба со множеством уродливых осыпающихся горгулий и чередой каменных урн, в которых должны были расти, но не росли цветы, по обе стороны от внушительных парадных дверей.

Ох бедняга, у него в этом доме, вероятно, не более двадцати спален. Окна в три этажа не шире бойниц в крепостной стене. Да, не каждому тут могло понравиться.

Во времена Бэмонтов – Эммалина считала, что это было задолго до того, как они вынуждены были продать Блэкмор-Холл, – в те времена Фэл-Мэнор был вдовьим приданым. Мать теперешнего лорда Витмора умерла, когда он был еще маленьким ребенком. Второй женой старого лорда стала мать этой высокомерной леди Витью, тогда уже вдова, но и она прожила не настолько долго, чтобы успеть вселиться в этот дом. Фэл-Мэнор пустовал и был в запущенном состоянии, когда дорогой лорд Витмор туда въехал.

Лорд Витмор… Эммалина закрыла глаза и ощутила сладостный трепет. Если бы она, а не Лили могла удовлетворить его амбиции…

«Эммалина Фрибл, твое будущее сегодня в твоих руках, – сказала она себе, стоя возле ветхого кабриолета, которым вынуждена была воспользоваться из-за того, что эта неблагодарная негодница Лили забрала ландо в Солсбери. Подумать только, она отправилась туда с этим типом! – В моих руках, и я не оплошаю!»

– Останься здесь, – приказала она Леонарду, обыкновенному грубому конюху, которого ей пришлось взять вместо кучера. – И посмотри, что можно сделать, чтобы улучшить вид этой повозки. Она просто позорная.

Леонард повернул к ней свое наглое лицо и улыбнулся. Он еще смеет улыбаться! У него были выгоревшие, давно не стриженные волосы и слишком миловидное для человека его положения лицо.

Он подмигнул ей!

Эммалина, задрав подбородок, решительно направилась к дому. Какая наглость. Вот уж в самом деле нынче не приходится рассчитывать на хороших слуг.

Она с достоинством вскинула голову, поднялась по парадной лестнице к дверям и потянула шнурок звонка. Дверь открыл громадный детина.

– Я миссис Эммалина…

– Фрибл.

– Да, и я пришла…

– К ним. Они говорили, что вы придете. Закройте за собой дверь.

Застыв с открытым ртом, Эммалина едва пришла в себя, и, собравшись с духом, шагнула внутрь. Огромный, грубый детина удалялся от нее неуклюжей походкой. На нем был зеленый бархатный кафтан, такой старый, что лоснился на локтях.

И шотландская юбка!

Из-под которой торчали голые коленки!

Его ноги напоминали могучие стволы вязов.

Эммалина прижала руку к груди. Так много странных событий произошло за такое короткое время. Это, должно быть, какой-то родственник Бэмонтов, иначе невозможно объяснить его поведение.

– Простите, – сказала она, поспешив его догнать. Ей нужно разузнать все о Бэмонтах. – К какой ветви семьи вы относитесь…

– Я Маклюд. Не думал, что вы знаете мою семью.

– Нет, – поправилась Эммалина, семеня сбоку от него. – Бэмонтов, я имею в виду. К какой ветви Бэмонтов…

– Родственник ли я? Нет. – Он хмуро взглянул на нее, опустив выразительные лохматые брови, такие же рыжие, как и копна его волос. – Я шотландец, мадам. У Бэмонтов нет корней в Шотландии, к их несчастью. Я – дворецкий.

Удивительно. Возмутительно!

– Я…

– Женщина, что живет с Эдлерами.

– Да, миссис Эммалина.

– Фрибл. Мы говорим так.

Эммалина почувствовала, что готова упасть в обморок.

– Произошли некоторые изменения…

– В планах. Да, знаем. Я уже несколько часов слушаю, как лорд ругается по поводу этого надувательства. Почти с того времени, на которое была назначена встреча, на которую профессор не явился.

– Ох! – На Фрибл вдруг нахлынул страх перед встречей с разгневанным лордом Витмором. – Он еще не успокоился?

– Нет.

– Вы хотите сказать, что он все еще не в очень хорошем расположении духа?

– Угу, можно и так сказать. Вот, взгляните сами. – Не потрудившись постучаться, Маклюд распахнул дверь в гостиную, утопавшую в клубах едкого дыма. – Удачи. Она вам потребуется.

И в следующий момент Эммалина оказалась в компании лорда Витмора, сэра Сесила Лэйкока и леди Витью. Все трое развалились на пурпурных бархатных диванах, причем сэр Сесил и леди Витью делили один диван. Эммалина, неуверенно вздохнув, прошла вперед. Неприличие этой сцены потрясло ее, но она улыбнулась, постаравшись вложить в эту улыбку весь свой запас доброжелательности.

– Доброе утро, – пролепетала Эммалина, сделав глубокий реверанс. – Не берусь предполагать, что вы могли о нас подумать, но я пришла заверить вас, что произошло непредвиденное осложнение и потребуется совсем немного времени, чтобы все уладить.

Сэр Сесил посасывал странную трубочку, прикрепленную к высокому медному сосуду. Эммалине никогда раньше не приходилось видеть такой курительный прибор. Пока она разглядывала его, леди Витью тоже взяла трубку и стала ее покуривать, облокотившись на сэра Сесила в развязной откровенной позе. Эти двое казались расслабленными и умиротворенными. Леди Витью была в постыдном дезабилье. Эммалина увидела, куда сэр Сесил возложил свою руку, и стыдливо отвела глаза.

– Вы помните, что я вам говорил, миссис Фрибл? – грозно вопросил лорд Витмор. Вот уж в ком не было и тени спокойствия.

Эммалина нервно глотнула воздух.

– Я пришла, потому что предвидела ваше недоумение по поводу нашего отсутствия. Несмотря на записку профессора, я уверена, что вы не можете не быть в замешательстве от последних событий.

– Я спрашиваю, помните ли вы то, что я вам говорил.

Она опять глотнула.

– О чем конкретно?

Он так стремительно ринулся к ней, что у нее на губах застыл крик. Лорд неожиданно ущипнул ее за щеку, и пребольно.

Слезы навернулись на глаза Эммалины и потекли по щекам.

– Это предупреждение, – ухмыльнулся Витмор. – Не шутите со мной, иначе расплатитесь за это. Я могу напомнить вам, что мы с вами кое о чем уже разговаривали. Мне будет нетрудно доказать, что инициатором этих разговоров были вы. После этого вашему уютному пребыванию у Эдлеров придет конец.

– За что? – прошептала Эммалина. – Почему вы со мной так обращаетесь? Я пришла предложить вам свою помощь и утешить вас.

– Помощь? – Он бесцеремонно смерил ее взглядом с ног до головы. – Утешить? Вы – ничтожество. Как вы можете мне помочь? И в чем, по-вашему, мне нужна эта помощь?

Она собралась с духом и приготовилась дать отпор.

– В достижении того, чего вы хотите. Сами-то вы не слишком в этом преуспели, не так ли?

– Ага! – Лорд Витмор отступил на шаг и упер руки в бока. – Так уже лучше. Что ж, вы мне можете в конце концов пригодиться. Я уже говорил вам, Эммалина, что, если вы поможете мне жениться на Лили Эдлер и добиться обладания Блэкмор-Холлом, вы будете хорошо вознаграждены.

– Да. И вы получите то, что хотите, ваша светлость. За этим я здесь – заверить вас, что, если вы наберетесь терпения, настоящее затруднение будет преодолено.

– Затруднение? Что вы называете затруднением?

Она вздрогнула.

– Ну, э-э… то, что породило эту ситуацию. Мужчина.

– Мужчина? – Лорд Витмор навис над ней мрачной глыбой. Ей пришлось задрать подбородок, чтобы взглянуть ему в лицо. В очень красное и злое лицо. – Какой мужчина? О чем вы говорите?

– Э-э…

– Да брось ты эту облезлую старуху, Реджи, – промурлыкала леди Витью, махнув рукой на Эммалину. – Иди сюда и попробуй кой-чего для успокоения нервов. Иди посиди со мной и Сесилом.

Эммалина запахнула на себе шаль и обеими руками вцепилась в свою бархатную сумочку.

– Кажется, мне лучше уйти, – сказала она, хватая воздух ртом. – Я пришла оказать вам услугу, лорд Витмор, но мои усилия не находят благодарности.

Лорд Витмор снова поверг в шок и без того уже потрясенную даму, фамильярно обхватив ее рукой за плечи и увлекая за собой к двери. Он вывел ее в фойе, где, скрестив на груди руки и вперив в пространство бдительный взгляд, стоял громила Маклюд.

– У нас с миссис Фрибл есть кое-какие дела в черном будуаре, – значительно сказал лорд Витмор своему дворецкому.

Сердце Эммалины билось так тяжело и часто, что она боялась, что умрет прямо на месте.

– По правде говоря, лорд Витмор, мне нужно возвращаться в Блэкмор-Холл. Они будут гадать, куда я пропала.

– Сдается мне, что это вранье. Я уверен, вы позаботились о том, чтобы ваше отсутствие не обнаружили.

Неторопливым шагом он подвел ее к маленькому будуару, отделанному черным дамастом. Гравюры на серебре оживляли черные, обитые шелком стены. Кончики подушек, наваленных грудой на диване, были отделаны серебряными шнурами с кисточками на концах. Такие же подушки были разбросаны по обитым плюшем стульям и свалены грудой перед камином. Даже пол был из такого темного дерева, что казался почти черным.

– Садитесь, – распорядился лорд Витмор, указывая на стул. – Мы должны многое обсудить, вы и я. И мы будем заниматься этим столько времени, сколько потребуется.

Выхода не было. Она должна была оставаться здесь до тех пор, пока он не позволит ей уйти.

– Да, – сказала она еле слышно.

– Садитесь же, – повторил лорд Витмор, но не стал дожидаться, пока она это сделает. Он обхватил ее за талию и повалил на диван.

Он был таким сильным. Таким мужественным. Эммалина оправила свои юбки и бросила на него кокетливый взгляд – ей всегда говорили, что глаза у нее особенно хороши.

Лорд Витмор засмеялся.

– Вы очень красивая женщина, Эммалина. Можно мне называть вас Эммалиной?

Ее сердце затрепетало. Он заигрывает с ней!

– Конечно. – Она распрямила спину и позволила шали соскользнуть с плеч. В конце концов он прав, она все еще была женщиной, способной задевать мужские сердца, что бы там ни говорила эта ужасная леди Витью.

Лорд Витмор положил руку на спинку дивана и посмотрел на нее сверху вниз.

– Я был вынужден скрывать свои истинные чувства, Эммалина. Выгода – неумолимый страж. Но больше я не в силах сдерживать себя. Мы с вами – умудренные жизнью люди. И мы отыщем способ получить все, моя дорогая, все, что хотим. А я хочу вас.

Ее снова обдало жаром, и она опустила ресницы. Он заставил ее вздрогнуть, потянув за ленты шляпки, завязанные узлом под подбородком. Шляпка полетела в сторону.

– Мужчина, ты сказала. – Он взглянул в ее лицо. – Я возвращаюсь к нашему разговору о событиях в Блэкмор-Холле. Кто это может быть?

– С моей помощью с ним можно будет справиться. Юстас на нашей стороне. Все, что нам нужно, – это найти доказательство того, что этот человек не тот, за кого себя выдает. Вполне возможно, он преступник, и тогда профессор быстро прогонит его.

– Посмотри на меня, Эммалина.

Она томно подняла на него глаза.

– Дорогуша, я хочу, чтобы ты хорошенько собралась с мыслями и сказала мне точно, почему профессор послал письмо об отмене встречи со мной.

Эммалина кивнула.

– Итак? – настаивал лорд Витмор.

– Я надеюсь, профессор Эдлер принес свои извинения?

– Да.

– И сказал, что придет к вам, чтобы все обсудить?

– Да.

Она стала перебирать бахрому на своей шали.

– Но если мы будем сидеть и ждать, станет слишком поздно.

– Поздно не будет, потому что этого не может быть, – сказал он. – Если я не получу, чего я хочу, это будет равносильно смерти. Никто из нас не заинтересован в таком обороте событий, не правда ли? Особенно если учесть, что кто-то может случайно узнать о вашей роли во всем этом деле.

– Нет. То есть да. Ох, дорогой!

Прикосновение его руки, мягко опустившейся ей на плечо, вырвало из губ Эммалины беззвучный стон. Медленно, церемонно он нагнулся, пока его губы едва не прикоснулись к ее губам.

Она задрала подбородок и в ожидании прикрыла глаза.

Сейчас он ее поцелует.

Эммалина вздыхала и ждала.

– Нет, я не должен, – с надрывом сказал лорд Витмор.

Ее глаза открылись.

– Что?

– Я не должен, не так ли?

– О да. О да, вы должны.

– Ты настаиваешь, Эммалина?

– Да, настаиваю.

Она отчаянно закивала головой. Ну вот он и добился своего: она от него без ума.

– Скажи мне это. Скажи вслух. Я хочу твоей любви. Скажи это. – Его глаза были так близко к ее, что казались расплывчатыми. – Я тебе нужен, помни об этом, – сказал он ей.

– Ты мне нужен, – выдохнула она, как эхо.

– Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал это.

– Я хочу, чтобы ты сделал это.

– Громче. Ты хочешь стать моей.

– Я сделаю все, если ты сделаешь меня своей. Ох, Реджиналд, я твоя.

– Хорошо. А теперь сосредоточься, если можешь. О каком мужчине ты сейчас говорила? О мужчине, который может помешать мне в моих планах?

– Оливер Ворс. Слуга. Ничтожество из Америки.

Он встал на колени у ее ног и пригнул голову так, чтобы смотреть ей прямо в глаза.

– Какое отношение этот секретаришка может иметь ко мне, дорогуша?

– Он попросил руки Лили.

Граф перевел взгляд на ее губы. Он провел языком по своим собственным губам.

– Попросил ее руки? И Эдлер его, конечно, выгнал?

У Эммалины голова пошла кругом.

Поднявшись с колен, он с прищуром оглядел ее.

– Эдлер прогнал его?

– Нет, – пробормотала она, задыхаясь. – Он дал ему свое согласие.

– Это невозможно. Он уже согласился прийти ко мне, чтобы сделать необходимые приготовления.

– Не совсем так, – возразила она. – Думаю, тебе только показалось, что он согласен.

Граф улыбнулся, но Эммалина не сказала бы, что ей понравилась эта улыбка.

– У нас с тобой был договор, – напомнил он. – Я сказал тебе, что, если ты позаботишься о том, чтобы не было никаких препятствий для моей женитьбы на Лили Эдлер и для возвращения всего, что является моим по праву, ты станешь богатой женщиной.

– Да, я помню.

– Но я еще не сказал, что, если мой план не удастся, я буду уничтожен. И ты, дорогая, погибнешь вместе со мной.

– Почему? – выдавила она. – Я всего лишь делаю, что могу. Я обещала постараться и старалась. И буду стараться.

– Хорошо. Ты сказала, что Гудвин на нашей стороне. Но я отлично знаю, что он не любит меня. Почему же он должен быть на нашей стороне?

– Он на своей собственной стороне, – сказала Эммалина, утратив всякую осмотрительность. – Он сам имеет виды на Лили.

– Гудвин хочет жениться на Лили Эдлер?

– Он хочет получить в наследство Блэкмор-Холл.

– Откуда ты это знаешь?

– Он сам мне сказал. – По правде говоря, ей не хотелось вести разговор на эти темы сейчас, когда Реджиналд только что поверил ей свои истинные чувства к ней. – Он считает меня своим задушевным другом, а я поощряю его откровения со мной на тот случай, если он сможет оказаться нам полезным. Тебе и мне, Реджиналд.

Реджиналд снова как-то странно улыбнулся.

– Очень мудро. Но я бы попросил тебя удержаться от ответных откровений.

Эммалина слегка расслабилась. Она отважилась сделать шаг вперед и уткнулась лбом в его плечо.

– Ты можешь доверять мне во всем.

– Я уверен, что могу. Мы не станем сильно беспокоиться из-за Гудвина. Его довольно легко будет удержать под контролем. Как я понимаю, день венчания назначен?

«Вот оно какое, – подумала Эммалина, – настоящее блаженство».

– Через три недели и один день.

Его подбородок коснулся ее виска.

– Это самый больший срок пребывания в Англии, на который может рассчитывать мистер Ворс. Как это печально. А ведь, похоже, ему тут нравится. Где он сейчас?

– В Солсбери.

Витмор нахмурился.

– В Солсбери? С какой целью?

Эммалина подняла голову и взглянула на него.

– Навестить друга. Юстас видел его с этим человеком в…

– В «Нежных сердцах». – Злобная гримаса исказила его черты. – Ну конечно. Я тогда ни о чем не подозревал, но я его помню. Я встречал этого приятеля тем вечером. И я дал Ворсу понять, что вижу его насквозь. Но я думал, что он вынашивает планы завладеть не девчонкой, а только кошельком старика. Проклятие!

– Вы не должны так расстраиваться, милорд, – отважилась сказать она.

Он не обратил на нее внимания.

– Так вот как обстоят дела. А Лили? Где она и что она обо всем этом думает?

– Она очень рада. Она с ним в Солсбери.

Лорд Витмор сильно сдавил ее лицо пальцами.

– Ее отец позволил ей поехать в Солсбери с мужчиной – без провожатых?

– С ними Розмари Гудвин.

– Слава Богу. По крайней мере проходимец не сможет утверждать, что скомпрометировал ее. Но времени терять нельзя. Ты будешь делать в точности то, что я тебе скажу. Поняла?

– Да.

– Если ты это сделаешь, я позабочусь о том, чтобы ты ни в чем не нуждалась.

– Спасибо. Но как вы избавитесь от мистера Ворса?

– Найду и раскрою его слабость. У каждого человека имеются свои слабости, и я выясню, какая есть у него. Само его присутствие здесь – это загадка, которая может мне в этом помочь.

Эммалина едва дышала.

– А что, если вы не найдете в нем этой слабости?

– Тебе лучше помолиться о том, чтобы такого не случилось.

Он поцеловал ее. Его рот впился в нее с властной силой, чего она так ждала. Эммалина ослабела и затрепетала.

Но скоро поцелуй прервался, этот чудесный, мастерский поцелуй, столь много обещавший. Наконец-то такой знатный и важный человек оценил по достоинству то блаженство, которое она может ему принести, ту страсть, которая таится в ее груди, дожидаясь своего часа, и жаждет выхода.

Она вздохнула, не раскрывая глаз, и улыбнулась с видом глубокого удовлетворения.

– Ну вот, моя дорогая. Вы получили то, чего хотели. И вы должны постараться сделать так, чтобы мне не помешали получить то, чего хочу я. Если же я этого не получу, то вас ждет очень незавидное положение. Вы будете ославлены как аморальная женщина.

– Нет!

– Представьте себе, что подумает профессор об этой маленькой сцене. Он вышвырнет вас из дома, если узнает, что вы были наедине с мужчиной, который должен был стать мужем его дочери.

Она попыталась подняться.

– Вы не скажете ему.

Лорд Витмор не дал ей пошевелиться.

– О нет, если придется, скажу. Но мне не хочется этого делать. Вы мой союзник в конце концов, миленькая. Я лишь упомянул о таких вещах, чтобы вы не забывали, сколь это важно.

Она облегченно захихикала.

– Я знаю, вы никогда никому о нас не скажете. – Порой она бывала такой аппетитной, как булочка. – Да они и не поверят вам, разве нет?

Лорд Витмор засмеялся и встал.

– Ты ведь слышал все, что говорила миссис Фрибл, не так ли, Маклюд?

Рыжеволосый детина с полным бесстрастием на лице ввалился в комнату.

– Ага, господин, слыхал. И видал.

Она застонала и прижала руки к щекам.

– Вот это зрелище, господин, позвольте сказать. Пылкая озорница вам попалась.

– Вот уж действительно пылкая, Маклюд. Можешь теперь идти.

Когда они остались одни, Эммалина с трудом поднялась на ноги и натянула шаль на плечи.

– Я ожидал, что вы придете, миссис Фрибл. По правде говоря, как только я получил записку от профессора, я уже знал, что вы будете здесь. Я понял, что, должно быть, произошло нечто непредвиденное, что угрожает моим планам, а это означает, что ваши планы тоже под угрозой. И то, что сейчас произошло, я спланировал заранее. И мне это доставило почти такое же удовольствие, как и вам. Это так хорошо, что вы столь предсказуемы.

Она одарила его надменным взглядом.

– А вам, я вижу, это пришлось весьма по вкусу. Я буду ждать нашей следующей встречи.

Ему ее не запугать, и, несмотря ни на что, она готова была снова испробовать его восхитительных поцелуев.

– Вашей задачей будет помочь мне устранить этого человека, Ворса, – продолжал между тем лорд Витмор. – Я непременно найду, чего он больше всего боится, и использую это против него.

Эммалина подхватила свою шляпку и напялила себе на голову.

– Вы согласны, что у вас нет другого выбора, кроме как помочь мне?

– Выбора нет. – Она должна это сделать для того, чтобы защитить себя и свои дальнейшие интересы.

– Хорошо. А теперь идите и ждите моих указаний. Оливер Ворс покинет Хэмпшир, прежде чем истекут три недели и один день.

– Ему нельзя позволить жениться на Лили, – сказала она, нащупывая ленточки шляпки. – Если это произойдет, мы не увидим ни пенни из профессорских денег.