Текст книги "Несколько дней в аду"

Глава 25

– Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда ты ходишь в брюках, – сказал Чак. – Люблю смотреть на твои ноги.

Грейси погрозила ему пальцем и закрыла за собой дверь своей квартиры.

– Вряд ли ты захотел бы видеть меня в брюках именно сегодня. Я весь день лазила по лестницам на Мэйн-стрит. Рада, что ты чувствуешь себя как дома.

Единственной проблемой для такой женщины, как Грейси, было то, что она не знала, как скрыть свою слабость. А он, подумал Чак, был ее главной слабостью. И уж он знает, как этим воспользоваться. Грейси знала, что Чак у нее дома, потому что сама дала ему ключ. Он решил оставить этот ключ у себя. В следующий раз он придет неожиданно.

Грейси заперла дверь.

– Ты думаешь, Расти скоро придет? – спросил Чак.

– Нет, но привыкла принимать меры предосторожности. Женщине, живущей одной, об этом забывать не следует.

– Когда тебя ждут на работе?

– Мне надо будет отработать смену в баре у Базза, потом пойду на ярмарку, поработаю на Сару.

Она никогда не отвечала прямо на поставленный вопрос.

– Так сколько у нас времени, дорогая? – спросил он.

– Пара часов. – Грейси скинула туфли, сняла брюки и направилась в ванную. – Я собираюсь надеть юбку. Только для тебя.

– Лучше вообще ничего не надевай.

У Грейси были стройные ноги, как раз такие, какие ему нравились. Чак улыбнулся.

Она сложила брюки и положила их вместе со своей сумочкой на кресло. Чак похлопал себя по колену и протянул к ней руки.

– Рядом с тобой я буду в безопасности?

– Нет, обещаю тебе это.

Грейси скользнула к нему и, обняв за шею, впилась в его губы страстным поцелуем. Целоваться она умела. Чак крепко прижал ее к себе.

– Что тебе от меня нужно, Грейси? – спросил он.

– Ты знаешь что. Мне нужен ты. И всегда был нужен.

– Но нам приходилось нелегко, да?

– Да. Я думала, что потеряла тебя, но ты вернулся. Теперь мы всегда будем вместе, правда, Чак?

– Конечно. Но ты должна помочь мне. Мы должны поговорить о том, о чем я предпочел бы не вспоминать.

Грейси отстранилась и взглянула на него. На ее щеках играл слабый румянец. Секс или просто мысль о сексе заставляла кровь приливать к ее щекам.

– Мы хотим быть вместе, – сказал Чак, глядя на Грейси.

Она кивнула, губы ее полуоткрылись, дыхание участилось.

– Но для этого мы должны помочь друг другу.

– Что бы это ни было, мы сделаем это, – сказала Грейси и положила руки ему на плечи. – Вместе, Чак. Мы все для этого сделаем.

Чак просунул руку под ее голубую футболку и стянул лямки бюстгальтера с плеч. Когда он прикоснулся к ее груди, глаза Грейси затуманились. Чак ощутил, как напряглось ее тело.

– Я люблю тебя, Грейси, – сказал он. – Нужно что-то делать с этим, я и так слишком долго ждал.

– О, Чак, – ее голос дрогнул, – я тоже тебя люблю.

– Я говорил, что мы должны кое-что сделать, и, боюсь, это займет какое-то время, но в конце концов все сработает так, как надо.

Грейси принялась осыпать его лицо поцелуями. Чак расстегнул ее бюстгальтер и накрыл груди ладонями.

– Я хочу быть с тобой, – прошептал он. – И я должен кое-что получить от Эйлин, кое-что, что нам с тобой пригодится. До нашего развода она тратила мои денежки, а потом решила стать деловой женщиной. Теперь она неплохо зарабатывает. И она все еще хочет меня, Грейси.

Грейси посмотрела ему в глаза:

– И какое отношение имеет к нам с тобой?

– Ты должна помочь мне получить то, что мне причитается. Тогда, после нашего развода, я уехал отсюда, только чтобы пощадить ее чувства.

У Грейси задрожали губы.

– Чтобы пощадить ее чувства?

– Семейка Дахон меня все равно не оставила бы в покое. Ее папаша много лет был в этом городе шефом полиции, и тут все про него говорят так, будто он святой. Если бы узнали про нас с тобой и про то, что мы дурачили Эйлин, она бы не пережила этого. Я не хотел, чтобы она что-нибудь с собой сделала.

– И ты пожертвовал мной.

– Детка, про нас с тобой никто не знает. Когда я уехал из города, про тебя никто и слова не сказал.

Грейси провела рукой по его груди.

– И все-таки в первую очередь ты думаешь о ней.

– Я не должен был оставлять тебя одну, это было неправильно, но тогда я был не в себе. Хотя в конечном итоге для нас все сложилось как нельзя лучше. Когда я уехал, у нее не было ничего. Теперь она богата. У нее слишком много денег для одинокой женщины.

Грейси медленно кивнула.

– Я должен рассказать тебе все. Я никому раньше этого не говорил, потому что хотел забыть об этом, вычеркнуть из своей памяти.

– Ты можешь мне доверять, дорогой, – сказала Грейси, поглаживая его голову.

Чак вздохнул:

– Да. Я собирался вернуться к тебе раньше, но у меня были проблемы на работе, на буровой. Один ублюдок подставил меня, и я остался без работы. Некоторое время я раздумывал, что же мне делать. Ни одной женщине не нужен мужчина, который не может о ней позаботиться. Когда я узнал, что Эйлин живет припеваючи, я понял – вот он, шанс сделать нашу с тобой жизнь безоблачной.

Грейси вздохнула и уткнулась в его плечо.

Надо убедить ее, заставить сделать то, что ему нужно, думал Чак. Если сработает, он сорвет большой куш и уедет. Или останется. Все зависело от того, сумеет ли он уладить все здесь так, чтобы никто к нему не подкопался.

До чего же утомительно уговаривать женщину…

– Но тебе не обязательно соглашаться, Грейси.

– Я сделаю все, что захочешь. – Она посмотрела ему в глаза.

– Если мне не удастся уговорить Эйлин снова выйти за меня замуж, мы – я имею в виду нас с тобой – пойдем другим путем. У нас с тобой будут деньги.

Взгляд Грейси вывел его из себя, Чаку захотелось прикрикнуть на нее, но он сдержался. По ее лицу текли слезы.

– Почему ты плачешь, детка?

– Я много работаю и могу работать еще больше. У меня никогда не было проблем с поиском работы. С твоими деньгами, что ты получаешь у Дахона, и с тем, что зарабатываю я, тебе не нужна Эйлин. У нас и так будет все, что нужно.

Чак резко встал, и Грейси соскользнула на ковер. Он тяжело дышал.

– Ты думаешь, я хочу, чтобы ты меня содержала? Я сам хочу обеспечить для нас безбедную жизнь. Забудь об этом. Я понимаю, что прошу тебя о многом. Ты заслуживаешь другого мужчину, не такого, как я.

– Что нам еще нужно? – крикнула она, заливаясь слезами. – Эта квартира достаточно велика для нас обоих. Мы будем хорошо жить, вот увидишь! Только не бросай меня, Чак.

Он некоторое время постоял, потом опустился в кресло и взял ее лицо в ладони.

– Пока мы были женаты, она не работала ни дня, – пробормотал он. – Я только хочу, чтобы она поделилась со мной.

– Я не хочу, чтобы ты снова женился на ней. И потом, она же встречается с Эйнджелом. Похоже, у них все серьезно.

Мысль об Эйлин в объятиях Эйнджела не потрясла Чака, но он не мог позволить их роману развиваться.

– Она хочет лучшего для Аарона. А он хочет, чтобы мама и папа были вместе.

– Аарон уже не ребенок, – сказала Грейси.

– У него переходный возраст. Родители все еще важны для него.

Грейси поджала ногу.

– Значит, я должна держаться в стороне, пока ты обхаживаешь бывшую жену?

– Просто помоги мне получить то, что нам нужно. И будь уверена, она никогда не догадается о твоем участии в этом деле.

– А если все же догадается?

– Она не узнает, если ты сама ей не скажешь. Никто же не знает о ребенке, правда?

– Чак, не говори о ребенке.

– Прости, но нам придется через это пройти. Ты кому-нибудь рассказывала об аборте?

Чак понял, что Грейси сейчас опять разрыдается, но решил, что это к лучшему.

– Наш малыш умер, – всхлипывая, пробормотала Грейси. – Никто не знал о моей беременности, кроме тебя, а ты не захотел малыша. Это было так тяжело, Чак. Мне все еще тяжело.

– Конечно. Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти.

– Мне не пришлось бы, если бы ты поступил правильно.

Чак знал, что Грейси нужно выговориться и что воспоминания до сих пор терзают ее, но, по его мнению, она слишком много об этом думала.

– Если бы я мог повернуть время назад, – сказал он, – я бы сделал это. Но я не могу, детка.

Грейси опустила глаза и кивнула.

– А что, если Эйлин узнает и расскажет всем? Я здесь живу и работаю.

– Ты работаешь не на Эйлин и откуда бы ей узнать? – Терпение Чака было на исходе.

Уж не угрожает ли она ему?

Он сжал ее запястья и притянул к себе, так что ее голова оказалась у него между бедер. Он медленно расстегнул брюки.

– Но если она что-нибудь все же узнает, она возненавидит тебя еще больше, – сказала Грейси, следя за его движениями.

Вот это было действительно похоже на угрозу. Если он не даст Грейси то, что она хочет, и не сделает ее счастливой, она позаботится о том, чтобы Эйлин узнала о его планах. Чак рывком стянул брюки до колен.

– Мы должны убедиться, что правильно понимаем друг друга. Ты – женщина и лучше меня знаешь, что заставляет женщину сходить с ума по мужчине. Желание проучить другую женщину. Или мужчину. Тут мне нужна твоя помощь. Ты должна мне доверять. Я рад, что ты на моей стороне, и надеюсь, никогда не сделаешь ничего мне во вред.

Грейси кивнула и, придвинувшись, взяла его пенис в рот. У Чака перехватило дыхание. Секс – вот что поможет держать ее на коротком поводке.

Глава 26

Музыканты клуба Борд оглушительно играли «Санта к нам приходит». Они расположились у огромной, сверкающей огнями рождественской ели. Это был подарок городу от мэра Патрика Дамалиса. Музыканты сменили свои шляпы на колпаки Санты и нарядились в красно-бело-зеленые жилеты.

– У людей странное представление о музыке, – сказал Сонни Аарону. – Мой дед говорил, что мне медведь на ухо наступил, но на их ушах он, кажется, потоптался основательно.

Аарон фыркнул.

– Ты просто ничего не знаешь о музыке каджунов, – сказал он. – Ты прожил здесь достаточно долго, но, видимо, так и не привык к ней.

Магазины были закрыты. В большинстве окон сияли рождественские гирлянды. Запах жарящихся крабов и креветок собирал у лотков с угощением целые толпы. Аарон видел, как Грейси Лодер расставляла пластиковые стаканчики с «дайкири».

– Отличная штука получилась, – сказал Сонни, указывая на сооружение, выглядевшее как большой зелено-белый шатер.

Аарон увидел детей, вбегавших и выбегавших через откинутое полотнище.

– Это шатер Делии, она устанавливает его, когда устраивает вечеринки. Она дала его на случай дождя. Сейчас там играют дети.

– Почему ты знаешь об этом, а я нет? – спросил Сонни.

Аарон пожал плечами:

– Может, в Бруклине не устраивают вечеринок в саду?

– Ты шутишь? – рассмеялся Сонни.

Мимо прошли двое полицейских. Все знали, что Лобелия потребовала обыскивать всех, чтобы на ярмарку не проникли террористы. Аарон ухмыльнулся. За исключением тех, кто приехал из других городов, чтобы поторговать на ярмарке, он знал тут почти всех.

– Посмотри, это та женщина из Туссена, говорят, она читает мысли собак.

– И кошек, – засмеялся Аарон. – Она называет себя специалистом по психологии животных. Может, приведем к ней Локума?

– Только ты сам попроси об этом Чузу, – сказал Сонни. – Мне Чуза нравится, но мне не очень-то хочется тащиться к нему, особенно в темноте.

– Мы уже делали это раньше, и тебе там понравилось, – нахмурился Аарон.

Чуза был особенным. Он был единственным, по мнению Аарона, кто ничего не ждал от других. «Просто будь» – любимая присказка Чузы. «Я хочу просто быть», – подумал Аарон. Мама хочет сделать его жизнь лучше, но она просто не понимает, что ему нужна свобода и время, чтобы подумать.

– Ты в порядке? – спросил Сонни и толкнул его локтем в бок.

– Конечно, – улыбнулся Аарон. – Со мной все хорошо.

Здорово все-таки, что Сонни рядом.

– Холодно, – сказал Сонни, – в Луизиане не должно быть таких холодов.

– Кто тебе это сказал? Скажи спасибо, что еще снег не идет. Хочешь посмотреть на эту тетку, которая читает мысли животных? Я могу одолжить у кого-нибудь животное.

В этот момент Аарон увидел Гувера, огромного пса Аурелии Борд, крутящегося возле Сары Борд.

– Вот, посмотри – готов поклясться, в голове у Гувера много интересного.

– Привет, – сказала Сара и широко улыбнулась.

– Вот и славно, – сказал Аарон. – Пойду попрошу у нее Гувера. Сара, если мы пообещаем заботиться о Гувере, ты дашь нам его на часок? Мы хотим отвести его к женщине, которая читает мысли животных.

– Мисс Вазу – специалист по психологии животных, – сказала Сара. – К ней большая очередь, но если хотите, берите Гувера. Его поводок на шее у моей матери. Скажите ей, что я разрешила вам взять собаку.

Делия Борд не только отдала Аарону поводок, но и всучила ему деньги на «консультацию».

– Спросите ее, почему он жует все, что видит, – попросила она. – Растения, еду, ручки, носки – все. Если она вылечит его от этого, Аурелия и Ник будут просто счастливы.

Когда мальчики подошли к черному шатру, Сонни присвистнул:

– Ты посмотри, какая очередь. Все еще хочешь сделать это?

Вокруг стоял неумолчный лай. Гувер вывесил длинный язык и с обожанием посмотрел на мальчика.

– По-моему, мы ему нравимся, – сказал Аарон. – Смотри, какой он послушный.

– Почему мы не встаем в очередь? Давай поводок, я пойду, а ты спроси разрешения у Эйлин.

Аарон неохотно отдал поводок и отправился разыскивать лоток «Безделушки». Он увидел мать до того, как она заметила его. Она весело смеялась над чем-то вместе с Фрэнсис Бруссар – владелицей салона рядом с «Безделушкой». Возле Эйлин стоял Эйнджел. Расти Барнс из газеты крутился вокруг с фотоаппаратом, делая снимки. Закончив, он заговорил с Эйнджелом.

– Привет, – сказал Аарон, подходя к лотку, – мне нужны рождественские подарки, много. Что-то уникальное.

– Уникальное? – переспросила Эйлин.

– Ну да.

– Уникальное, значит, неповторимое…

– Оставь его в покое, – усмехнулся Эйнджел и повернулся к Расти: – Ты только посмотри – она заставила меня играть в магазин. Я должен продавать всю эту мишуру…

– Вот это почем? – спросил Расти, указывая на заваленный товаром лоток.

Эйнджел повернулся к лотку, но через секунду рассмеялся:

– Ты меня почти поймал.

Эйлин закончила заворачивать связку блестящих сосулек в красивую бумагу и взяла у Фрэнсис деньги.

– Я бы хотел тебе помочь, Эйнджел, – сказал Аарон, но меня ждет Сонни. Мы стоим в очереди к женщине, которая умеет читать мысли животных. Делия Борд одолжила нам Гувера, она хочет, чтобы мы задали насчет него несколько вопросов.

Фрэнсис забрала покупку и удалилась. Эйлин повернулась к Эйнджелу.

– Сью-Джо продала все свои саше и пошла домой за новой партией. Она вернется и подменит тебя. Я пойду заберу из фургона еще пару коробок.

– Ты же не пойдешь к фургону одна? – спросил Эйнджел.

Эйлин хотела сказать что-то, но передумала:

– Прости, Кристиан, я знаю, все это тебе не очень нравится, но ты сам вызвался.

Эйнджел скривил лицо:

– Если она называет меня Кристианом, значит, у меня проблемы.

Он улыбнулся, но улыбка тут же угасла. Эйнджел повернулся к соседнему лотку.

– Сейчас должен появиться Санта, – сказал Расти. – Я слышал, это будет сюрприз для всех нас.

– А кто будет Сантой? – спросил Аарон.

– Откуда же мне знать? Это секрет. М-м-м… чувствуешь, как пахнет сосисками? Я должен пойти что-нибудь съесть.

– Я схожу, – сказал Эйнджел и достал бумажник. – Скажи, чего тебе принести. А ты посторожи лоток.

Расти рассмеялся:

– Я не знаю, чего хочу, пока не увижу это. Пойду посмотрю.

Он исчез в толпе.

– Мне нужно вернуться к Сонни, он, наверное, тоже хочет есть.

На плечо Аарона опустилась рука.

– Привет, Аарон. Как дела?

Мальчик повернулся на голос отца, и тот сдавил его в объятиях.

– Все отлично, пап. Тебе нравится ярмарка?

– Да, особенно теперь, когда я тебя вижу. Купил что-нибудь?

– Пока нет. – Аарон понизил голос. – Я тут видел бусы, хочу подарить их маме.

– Отлично. Дорогие?

– Да, но они того стоят. У меня есть деньги.

– Вот, – сказал Чак, доставая кошелек, – возьми.

– Нет, не нужно, у меня правда есть деньги.

Чак засунул несколько бумажек в карман Аарона.

– Может, найдешь серьги или браслет, – сказал он и снова обнял Аарона. – Я скучаю по тебе, сынок, – прошептал он.

У Аарона сдавило горло, он кивнул.

– Здравствуй, Чак, – сказал Эйнджел.

– Вечер добрый. Как идут дела?

Эйлин еще не ушла, она разговаривала с очередным покупателем, упаковывая металлического пингвина с пружинками вместо ног.

– Что-нибудь присмотрел, Чак? – спросил Эйнджел.

– Конечно. Я возьму одного из этих пингвинов, – ответил Чак. – Нет, лучше два.

– Мама, папа, пока! Пока, Эйнджел! – сказал Аарон и, повернувшись, бросился к Сонни.

По пути он остановился, чтобы купить нефритовое ожерелье, которое приглядел для матери. Денег Чака как раз хватило еще на серьги и браслет.

– Сонни, – закричал он, подбегая к шатру мадам Вазу, – твоя очередь.

– Слава богу, – сказал Сонни, передавая Аарону поводок, – умираю от голода.

– Ой, мы следующие! Ты не можешь уйти.

– Ты справишься, – сказал Сонни, – я уже нагляделся на собак и котов. Когда закончишь, приходи к палаткам с едой. Я буду там.

Он сделал несколько шагов и обернулся.

– Кстати, там, в шатре, с этой мадам сидит Чуза. Он зашел туда, и я не видел, чтобы он выходил.

– Неужели? – удивился Аарон. – Может, он тоже читает мысли животных? Что, мальчик, не терпится войти? – сказал он, обращаясь к Гуверу, и почесал его за ухом.

Полотнище откинулось, и из шатра вышел Сирил, продавец из скобяной лавки. Он вел на поводке черного Лабрадора.

– Она великолепна! – сказал он Аарону, проходя мимо.

Зазвонил колокольчик.

– Это значит, что ты должен войти, – сказала женщина, стоявшая за Аароном.

Он крепко сжал поводок и вошел в шатер. Несколько секунд он ничего не видел, потом глаза привыкли к темноте.

– Подойди к Вазу, – сказала темноволосая женщина, глядя на Гувера. – Собака и симпатичный мальчик. Садитесь рядом со мной.

Аарон отпустил поводок, и Гувер тотчас уселся около Вазу. Рядом с женщиной сидели Чуза и Локум, который сейчас не сводил глаз с Аарона.

– Это мой друг, – сказал Чуза, – Аарон Моггридж.

Сегодня он был в оранжевой гавайской рубашке и свободных белых хлопковых брюках. Не очень-то подходящий наряд для такой погоды, но Чуза, казалось, чувствовал себя вполне комфортно.

– Ты должен рассказать Вазу про Гувера, – сказал Чуза.

– Э-э… это не моя собака. Она принадлежит людям, которые сейчас в отъезде. Меня попросили задать вопрос – почему Гувер… э-э… все жует. Все, до чего доберется. Его бабушка, то есть член семьи, хочет узнать, почему он это делает и как его от этого отучить.

Вазу склонилась над Гувером и прижалась щекой к его голове. Ее длинные волосы окутали собаку.

Аарон подумал, что эта женщина похожа на египетскую принцессу – такая же красивая и загадочная. Правда, он не знал толком, как выглядели египетские принцессы.

Молчание, казалось, длилось целую вечность. Аарон то и дело смотрел на Чузу, но тот словно не замечал этого.

– А Локум ей не мешает? – спросил Аарон.

Чуза прижал палец к губам. Аарон посмотрел на Вазу и Гувера. Отведя волосы от лица, Вазу выпрямилась и тихо заговорила с собакой. Гувер, положив голову ей на колени, внимательно слушал.

– Он очень робкий. И он ворует вещи…

– Ворует? – спросил Аарон.

– Берет то, что не принадлежит ему. Он ворует потому, что чувствует себя одиноким. Ему нужно, чтобы его любили. У вас два варианта. Либо вы не обращаете на него внимания, и он будет воровать и грызть вещи и в конце концов умрет от разбитого сердца. Или уделяйте ему больше внимания.

– Спасибо, – пробормотал Аарон и протянул монету, полученную от Делии.

Чуза встал.

– Мы еще увидимся, – сказал он Вазу и вышел, не обратив внимания на Аарона.

– Вы с Чузой старые друзья? – спросил он женщину.

Вазу нежно гладила Гувера.

– Нет. Только что познакомились. Он просто очень любезен. Пригласил к себе в гости.

Она отдала Аарону поводок и позвонила в колокольчик.

Аарон вышел из шатра. Отыскав Делию, он передал ей слова Вазу.

– Вот как? – недоверчиво спросила она, но, когда Аарон, отойдя на несколько шагов, обернулся, он увидел, как она обнимает пса.

– А вот и вы, молодой человек.

Аарон машинально взял пачку листов, которые Лобелия Форестье достала из своей необъятной сумки. Она удалилась прежде, чем он увидел, что она всучила ему список телефонов, по которым предлагалось звонить в чрезвычайных ситуациях, и карту города.

Мимо быстро прошел мужчина. Дядя Финн. Люди останавливались, глядя ему вслед. За ним спешили Карли, офицер полиции, и Мэтт Будро. Что-то определенно случилось.

Аарон хотел было последовать за ними, но оглянулся и увидел Эмму. Она шла медленно, и по ее лицу было видно, что она с трудом сдерживает слезы. Аарон подошел к ней и неловко похлопал по руке.

– Не плачь, – сказал он.

Она сжала его руку. Аарон хотел высвободить ее, но Эмма двинулась дальше, таща его за собой.

– Что случилось? – спросил он, и она разрыдалась. – Ты, наверное, заболела? – сказал он, глядя на дрожащую и захлебывающуюся слезами Эмму.

Они остановились у елки, возле которой сидели музыканты. У них был перерыв. Один из них, увидев Эмму, встал и подвинул стул.

– Садитесь, миссис Дахон, – сказал он, – вы сейчас ничем не поможете. Всем нам остается только ждать.

Эмма опустилась на стул, не выпуская руки Аарона.

– С твоей мамой все будет в порядке, – сказала она, – она не могла просто так исчезнуть. Вместе с фургоном. Она, наверное, решила… поехать куда-нибудь.