Текст книги "Несколько дней в аду"

Но Финн был так погружен в свои переживания, что не отреагировал на шутку.

– Митч считает, что через несколько часов все закончится. Он решил, что лучше привезти ее в клинику, потому что у нее высокое давление. Мое давление сейчас, кажется, вообще зашкаливает. – Финн улыбнулся.

– Ты, наверное, уже слышал про Фрэнсис и другую женщину? – спросил его Мэтт.

Посерьезнев, Финн кивнул:

– Кто бы это ни сделал, он, должно быть, сумасшедший. Я останусь тут, мало ли…

– Спасибо, – сказал Мэтт, – я пришлю сюда еще пару полицейских.

– Есть какие-нибудь соображения насчет личности преступника? – спросил Финн.

Эйнджел порадовался, что не он задал этот вопрос. Он не хотел лишний раз обострять отношения с Мэттом.

– Да, – ответил Мэтт и потер подбородок.

Ему явно не мешало бы побриться. Круги под глазами свидетельствовали о том, как он устал.

– И кто же это, по-твоему? – не выдержал Эйнджел.

– Чуза, – ответил Мэтт. – Вчера вечером он сбежал из тюрьмы.

Глава 36

Комната отдыха для пациентов клиники не отличалась роскошной обстановкой, но диваны, обтянутые потертой золотистой тканью, были мягкими и удобными.

Мэтт, Митч, Эйлин и Эйнджел сидели на диванах, вытянув ноги.

– Чуза не имеет к этому никакого отношения, – сказал Митч Гальперн.

– Откуда ты знаешь? – Мэтт посмотрел на Митча так, будто готов был откусить ему голову.

– Я знаю его несколько лет. Чуза – умный и добрый человек, он не причинил бы вреда другому человеку.

– Неужели? – сказал Мэтт, и Эйнджел уловил в его голосе насмешку.

– Что это значит? – спросила Эйлин.

– Как хочешь, так и понимай, – отрезал Мэтт. – Но он сбежал, и после этого было совершено нападение на двух человек.

Эйнджел уже начал уставать от Мэтта Будро.

– Не нужно говорить с Эйлин в таком тоне, – сказал он.

– Она должна быть осторожной, – ответил Мэтт. – Тот факт, что ты уже была жертвой нападения, Эйлин, не означает, что теперь ты в безопасности.

– Спасибо, – сказала Эйлин. – Иногда ты бываешь очень груб, Мэтт.

Эйнджел встретил взгляд Мэтта и заметил, что Мэтт чуть заметно покраснел.

– Я должен вернуться в участок, – сказал Мэтт.

Видимо, извинений от него не дождешься.

– У меня собеседование с человеком, которого я хотел бы сделать своим заместителем, – продолжал Мэтт, – его зовут Саймон Вассер. Ему с трудом удалось уйти с прежнего места работы, не хотели отпускать.

– Надеюсь, все сложится хорошо, – сказал Эйнджел.

Они уже успели навестить Фрэнсис, которая периодически впадала в забытье. Лицо у нее было покрыто многочисленными порезами и кровоподтеками, руки забинтованы, левая нога заключена в гипс.

Она несколько раз повторила слово «три». По словам Линетт, когда она зашла навестить Фрэнсис, та была в сознании и объяснила, что слово «три» – единственное, что произнес мужчина, который напал на нее.

– Мне он сказал «два», – пробормотала Эйлин.

– Ты устала, – сказал Эйнджел, – положи ноги на диван, я принесу одеяло. Здесь холодно.

– Я в порядке, – ответила Эйлин, но он все равно пошел за одеялом.

Вернувшись, Эйнджел подождал, пока Эйлин устроится поудобнее на диване, и укутал ее.

– Фрэнсис говорила мне про «три», – сказал Митч. – Этот преступник – маньяк, посмотрите, что он сделал с ее лицом.

– Ну, все понятно, – сказала Эйлин.

Мэтт откинулся на спинку дивана:

– Вот как? Мне, например, ничего не понятно.

В этом Эйнджел был согласен с Мэттом.

– Эмма была номером один, я – номером два, Фрэнсис стала номером три. «Секреты». Это тот клуб, о котором я вам говорила. Мы все были членами этого клуба, как и многие другие женщины. Впечатление такое, что этот тип нас пересчитывает. Мужчины просто ненавидели «Секреты», особенно если их жены были членами клуба. Чушь, конечно, но они говорили, что с тех пор, как их жены вступили в клуб, с ними стало невозможно ладить. Некоторые из женщин после вступления в клуб развелись.

– Да, думаю, мужчинам все это не очень нравилось, – сказал Эйнджел.

– А мне, честно говоря, хотелось бы, чтобы Чак Моггридж поскорее убрался из города, не нравится мне этот парень, – вставил Мэтт.

Эйнджел заметил боль, промелькнувшую в глазах Эйлин, и ему это не понравилось.

– Тут я с тобой согласна, – сказала она. – Он крутится возле Аарона. Не знаю почему. Раньше у него никогда не было времени на сына.

– Он пытается через Аарона добраться до тебя, – сказал Эйнджел.

– Для чего ему это? – спросила Эйлин.

Мэтт и Эйнджел посмотрели друг на друга.

– Видимо, он понял, что потерял, и хочет тебя вернуть, – предположил Мэтт.

– Чак вернулся в город как раз тогда, когда началась вся эта череда преступлений, – сказал Эйнджел. – Я не думаю, что мое мнение что-то значит, учитывая все обстоятельства, но мне кажется, что Чак каким-то образом с этим связан.

Мэтт побарабанил пальцами по спинке дивана.

– Чак – самый очевидный из подозреваемых, – сказал он, – но мы, к сожалению, не можем его арестовать: против него ничего нет.

Эйлин закуталась в одеяло и закрыла глаза.

– Но мы за ним следим, – добавил Мэтт.

– А чем еще вы занимались в этом своем клубе? – поинтересовался Эйнджел. – Грабили банки? Похищали мужей? Приносили в жертву маленьких детей?

– Вся информация есть в записях, – коротко ответила Эйлин. – Они в полицейском участке. Почитай при случае. Мы старались поддерживать друг друга. Благодаря этой поддержке я смогла, наконец, вычеркнуть Чака из своей жизни, а Эмма рассталась с этим ужасным Орвиллом Лачансом. Иногда мне прямо не верится, что мы до такой степени боялись этих мужчин.

– А Фрэнсис? – спросил Митч.

– Фрэнсис нас просто поддерживала, а мы старались найти ей пару. Только подумайте – мы бежали от мужчин, а Фрэнсис хотела найти себе мужчину. Женщины – странные существа.

– Ты сама это сказала, – одновременно раздалось несколько голосов, и Эйнджел не смог скрыть улыбку.

– Большинству мужчин не было до «Секретов» никакого дела, – сказал Мэтт.

– Потому что у их жен были яйца? – ядовито спросила Эйлин.

– Вроде того… Наверное, действия преступника действительно имеют отношение к клубу…

– И почему это не может быть Чак? – сказала Эйлин.

Эйнджел думал то же самое.

– У Чузы были причины ненавидеть «Секреты»? – спросил Мэтт, и Эйнджелу не понравилось, что шеф полиции при этом старался ни на кого не смотреть.

– Нет, – резко сказала Эйлин. – Чего ты к нему прицепился? Он вообще к этому отношения не имеет.

– Вчера вечером он сбежал из тюрьмы, – заметил Эйнджел.

– Значит, теперь он – подозреваемый номер один? – сказала Эйлин, сбрасывая с себя одеяло. – Это просто лень. Чуза попал под руку, так почему бы не обвинить его? Тем более он такой… странный. Скажешь, не так, Мэтт? Ты уже забыл о том, что такое честная полицейская работа?

Эйнджел едва сдержал стон. Мэтт по-прежнему глядел в потолок, но Эйнджел заметил, как он скривил губы. Судя по лицу Митча, он предпочел бы сейчас находиться где-нибудь в другом месте.

– Прости, Мэтт, – сказала Эйлин, – я перегнула палку.

Он пожал плечами:

– Ничего, мы все уже на пределе.

В дверь постучали, и на пороге возник санитар.

– Миссис Бетти Симс хочет поговорить с вами, – сказал он, – если я правильно понял – со всеми вами. Кто-то должен заняться этим, так она сказала.

Мужчины встали.

– Вряд ли я ей тоже нужна, – сказала Эйлин.

– О, вас она очень хочет видеть, – сказал санитар, – вы ведь Эйлин? Кто-то сказал ей, что вы тоже в этом замешаны.

Глава 37

У палаты Бетти Симс они остановились и посмотрели друг на друга.

– Сколько ей лет? – тихо спросил Эйнджел.

Эйлин разозлилась.

– Я знаю много пожилых людей, у которых все в порядке с мозгами. Если человек старый, это еще не значит, что он выжил из ума, – сказала она.

Эйнджел покачал головой:

– Нет, я не то имел в виду. Ей через многое пришлось пройти, и я хочу понять, как нам с ней себя вести.

– Восемьдесят два, – сказал Митч. – Она в сознании и помнит все, что с ней произошло. И она в ярости.

– В ярости? – переспросил Мэтт. – В последний раз, когда я ее видел, она была спокойна.

– Когда вы нашли ее на пустыре, она была без сознания, – напомнил ему Митч. – Теперь она хочет найти того, кто на нее напал. Она хочет отомстить ему за себя и за Фрэнсис. Бетти говорит, что, когда выйдет из больницы, купит себе оружие.

– Молодец! – сказала Эйлин.

Ее всегда коробило, когда мужчины начинали говорить о своем так называемом мужском превосходстве.

Митч толкнул дверь и вошел. Остальные последовали за ним и остановились у постели Бетти Симс.

– Преступник разбил ее очки, – пояснил Митч, – у нее множественные ушибы головы, но глаза, слава богу, не пострадали.

Женщина в постели откинулась на подушки. Одна нога была в гипсе, как у Фрэнсис. Глядя на ее лицо, Эйлин пожалела, что не может лично прикончить избившего Бетти ублюдка.

– Меня зовут Бетти Симс, – сказала женщина, и голос ее звучал вполне отчетливо, несмотря на скрывавшие лицо бинты.

Ее веки заплыли, и глаза походили на две огромные сливы.

– Мы вам очень сочувствуем, миссис Симс, – сказал Мэтт.

– Зовите меня Бетти. Не беспокойтесь, я поймаю этого гада и сделаю это для вас и для бедной Фрэнсис. Я уже была у нее. Только представьте – этот ублюдок переломал ей пальцы, и теперь она на сможет работать, а ведь сейчас самая горячая пора. Это кое о чем говорит, не так ли?

– Да… – начал Эйнджел.

– Он знает ее, точнее, знает о ней, – сказала Бетти. – он знал, что она пойдет в банк. Она ходит туда каждый день в одно и то же время. Чертовски глупо, все равно что сообщить всем, что у тебя при себе деньги. Хотя мне кажется, что он напал не с целью ограбления.

Эйлин заметила, что хотя ногти у Бетти были обломаны, но за ними явно ухаживали.

– Он не взял этот камень, – сказала Эйлин, указывая на перстень с крупным бриллиантом, который Бетти носила на безымянном пальце.

– Скажем так, он был не в состоянии его забрать, даже если и собирался это сделать. А теперь я хочу знать обо всем, что происходит в Пойнт-Джуде. Здесь появился какой-то маньяк? Готова поклясться, моя Сучка прекрасно обо всем осведомлена, но, поскольку мы не разговариваем, она со мной не поделилась. Как же она будет разочарована!

В палате воцарилась тишина.

– Конечно, вы понятия не имеете, о чем я говорю, – сказала Бетти и улыбнулась, показав сломанные зубы. – Сучка знает обо всем, что происходит. Наверное, она надеялась, что я откину копыта во время этой поездки.

Мэтт откашлялся.

– Сучка?

– Вы меня выслушаете? – спросила Бетти. – Наверное, мне должно быть стыдно, но мне совсем не стыдно. Моя невестка меня терпеть не может. Я ее тоже не люблю. По-моему она отправила меня сюда в надежде, что меня тут прикончат.

Митч коротко рассказал о том, что случилось в Пойнт-Джуде. Вряд ли, добавил он, невестка Бетти в курсе происходящего.

Бетти нахмурилась:

– Звучит логично. Забудьте о том, что я сказала. Ненависть – как ржа, она разъедает мозг.

Эйлин улыбнулась. Ей нравилась эта женщина.

– С вашей семьей уже связались? – спросил Митч.

Бетти пожала плечами:

– То есть?

– Их пригласят, когда я буду к этому готова, – ответила Бетти. – Они знают, где я. Автобусная компания сообщила моему сыну. – Она оглядела палату. – Вы его видите? Я – нет. Наверное, его драгоценная супруга очень занята.

– Если хотите, можете переехать ко мне, – сказал Эйнджел, – у меня большой дом.

Эйлин захотелось обнять его. Эйнджел не переставал удивлять ее.

Бетти слабо улыбнулась.

– Выздоровление может занять много времени, – сказала она.

– Бетти, – вмешался Мэтт, – давайте поговорим о прошлой ночи.

Он придвинул стул и сел рядом с ее постелью. Бетти закрыла глаза.

Мэтт взглянул на Митча, и тот едва заметно покачал головой. Они молча ждали, когда Бетти захочет говорить.

– Может быть, нам подождать в коридоре? – спросила Эйлин, предположив, что Мэтту не нужны лишние уши.

– Вы останетесь здесь, – заявила Бетти.

Мэтт откашлялся.

– Прошлой ночью вы пошли на пустырь потому, что услышали что-то? – спросил он.

– Ничего не изменилось с тех пор, как я рассказала все доктору Митчу. – Бетти взглянула на доктора. – Кто-то позвал на помощь, потом крик прервался. Я подумала, что кто-то попал в беду, и поспешила на помощь. Глупо, конечно, учитывая мой возраст, но что поделаешь – привычка.

– Давайте поговорим о происшествии…

– Происшествии? Значит, так это называется, когда кто-то избивает вас вашей собственной тростью?

– Не совсем. Я еще не спрашивал вас о том, что вы видели. Вы можете нам рассказать об этом?

– Не нужен ли ей адвокат? – спросила Эйлин.

Мэтт глубоко вздохнул:

– Нет, Эйлин, Бетти не подозреваемая, она пострадавшая. Но если вам нужен адвокат, Бетти, мы можем это организовать.

– Спасибо, – ответила Бетти, – но я, признаться, недолюбливаю адвокатов и не хочу отдавать им свои денежки. Я не сделала ничего противозаконного.

– Конечно нет, – быстро сказал Мэтт, взглянув на Эйлин. – Чем скорее мы с этим покончим, тем лучше. Вы можете рассказать о том, что видели, Бетти?

– Да. Тот мужчина тряс кого-то, как тряпичную куклу. Я тогда не знала, что это была Фрэнсис. Тот, кого он тряс, как-то обмяк, и я решила, что этот человек мертв. Это было ужасно. Слава богу, она жива.

– А что вы можете сказать о преступнике? – спросил Мэтт.

– Он был высокий.

– Ага, – сказал Мэтт, – очень высокий?

Эйлин увидела, как сжались кулаки Эйнджела. Если Мэтт будет слишком сильно нажимать на Бетти, стараясь выудить из нее описание Чузы, Эйнджел наверняка вмешается.

– Если вы не можете заглянуть через полутораметровый забор, большинство людей кажутся вам высокими.

– Да, – усмехнулся Мэтт. – Но вы же понимаете, что я имею в виду. Он был высоким, как баскетболист?

Бетти откинулась на подушки и поморщилась.

– Ну, может быть, метр восемьдесят.

Мэтт был явно разочарован. Чуза был ростом под два метра.

– Вы видели его лицо?

– Не очень отчетливо. Он собирался повернуться ко мне, но что-то… отвлекло его внимание.

– Что? – спросил Мэтт, придвигаясь ближе. – Что отвлекло его внимание?

Бетти вздохнула:

– Я не знаю…

Поведение Бетти изменилось – она стала менее словоохотливой и стала осторожнее подбирать слова.

– По-моему, он к чему-то прислушивался. Больше ничего не могу о нем сказать.

– Совсем ничего? Ни одной детали?

– Нет.

– А про национальность его или расу вы что-нибудь можете сказать?

– Вы серьезно?

– Хорошо, давайте я переформулирую вопрос. Он был зеленым?

Бетти шлепнула Мэтта по руке.

– Не издевайтесь над старым больным человеком. Тот мужчина был белее меня. Я точно это знаю, потому что видела его шею.

Глава 38

– Ты думаешь, Мэтт решил, что мы прячем Чузу? – спросила Эйлин.

– Я задавал себе тот же вопрос, – ответил Эйнджел. – Он, наверное, считает наш визит в тюрьму очень подозрительным.

– Он мог бы спросить нас об этом в клинике.

Эйнджел фыркнул.

– Он хочет сделать это в официальной обстановке. Поэтому не удивляйся, если он разведет по разным комнатам и начнет задавать одни и те же вопросы.

Эйлин устало посмотрела на него.

– Я собираюсь забрать Аарона и Сонни из дома Чузы как можно скорее, – сказала она. – Это рождественский сочельник, и они должны быть с нами. Если Чуза все еще где-то прячется, Локум тоже может поехать с нами. Накормим его индейкой. Если мне, конечно, удастся ее приготовить.

Эйнджел шел вслед за ней к полицейскому участку. Ему понравилось, что Эйлин сказала с нами. Это прозвучало как-то… правильно.

– По-моему, мальчики должны остаться там, пока Чуза не вернется, – сказал он. – Что случится, если мы устроим праздник завтра? Многие едят индейку на Рождество.

Эйлин вдруг остановилась и посмотрела на него.

– Что случилось? – спросил Эйнджел.

– Традиция, – сказала она. – Мы всегда едим индейку в сочельник.

– А ты купила индейку?

– Разумеется. Как всегда, выбрала ее у Сэди и Сэма. Сэм сказал, что индейка уже приготовлена и один из его мальчиков привезет ее. Ладно, давай сначала разберемся с Мэттом, а потом подумаем обо всем остальном.

Не ожидая ответа от Эйнджела, Эйлин повернулась и вошла в участок.

– Где Мэтт? – спросила она у Карли, которая, как обычно, стояла за стойкой, взгромоздившись на ящик, потому что не вышла ростом.

– Сомневаюсь, что вы захотите его видеть, – ответила Карли. – Он ворвался сюда, как торнадо. Наверное, сидит в своем кабинете. Все остальные ищут Чузу. Прибыло подкрепление из Туссена и Лафайетта. Не скажу, чтобы эти люди были очень довольны, – все-таки Рождество.

Эйнджел заглянул в кабинет Мэтта и обнаружил, что он пуст. На обратном пути Эйнджел наткнулся на Эйлин.

– Его тут нет. Послушай, Эйлин, я думаю, мы должны успокоиться и все хорошенько обдумать. Чуза пропал, но Мэтт, судя по всему, уже не считает его главным подозреваемым. Но у нас есть убийца и серия нападений, а все, что есть у Мэтта, – это несколько гильз. Ах да, и еще тот факт, что при нападениях на женщин оружие не использовалось.

– И что же мы должны делать? Жизнь продолжается. Мне нужно побывать в «Безделушке», а на обратном пути заберу индейку.

– Я согласен, что жизнь продолжается, но не следует забывать об осторожности или вести себя так, будто кусок индейки решит все проблемы.

– Индейка!

– Забудь ты об этой индейке, – сказал Эйнджел. Если бы он не знал Эйлин, то решил бы, что она на грани истерики. – Серьезно. Аарон и Сонни под присмотром полицейских, так что за них я спокоен. Кто знает, куда отправился Чуза? Он, наверное, думает, что стоит ему показаться здесь, его тут же арестуют.

– Кажется, я видела Мэтта, – сказала Эйлин.

Эйнджел прошелся по коридору. Дверь в кабинет, предназначенный для заместителя шерифа, была открыта. Эйнджел вспомнил, как Мэтт говорил, что будто бы нашел подходящего человека на эту должность. Его заместитель уволился год назад, и с тех пор Мэтт работал один.

– Мэтт?

Крик Эйлин раздался так неожиданно, что Эйнджел чуть не подпрыгнул.

– Что случилось? – спросил он. – Ты меня напугала.

– Это я испугалась. Где все? Мэтт же не мог исчезнуть.

Эйлин бросилась к тюремному блоку. Эйнджел догнал ее только у ворот. Они были распахнуты. Офицер Фишер сидел на том же месте, где Эйнджел и Эйлин оставили его в прошлый свой визит. Мэтт находился в камере, которую занимал Чуза. Рядом с ним стоял офицер, которого Мэтт прочил в свои заместители – Саймон Вассер.

– Если бы я верил в такие вещи, – услышал Эйнджел слова Мэтта, – я бы обзавелся парой амулетов от злых духов.

На деревянной скамье растянулся Чуза. Судя по всему, он спал.

Глава 39

– Не уходи, – сказал Эйнджел Эйлин.

Они покинули полицейский участок и ехали теперь домой к Эйлин. Она хотела только забрать ключи.

– Ты сказал, что собираешься на стройку, – напомнила Эйлин. – Это было рано утром, а ты все еще не там.

– У меня хорошие помощники. И потом, все равно работы на стройке приостановлены на праздники, я просто хотел посмотреть, что уже сделано, и проверить, вписываемся ли мы в график.

Эйлин так и не решилась рассказать Эйнджелу о своей предстоящей встрече с Грейси. Эйлин собиралась сделать короткую остановку в своем магазине, а потом отправиться на встречу. Эйнджел стал бы выспрашивать ее, непременно захотел бы поехать с ней.

– Эйлин?

Тяжелая дверь захлопнулась за его спиной.

– Дай мне пару минут.

Зажав ключи в кулаке, она подняла почту, рассыпанную у входной двери.

– Конечно.

Эйлин улыбнулась.

– О чем задумался? – спросила она.

– Ты ведь не собираешься возвращаться к Чаку, правда?

Эйлин похолодела.

– С чего ты это взял?

– С того, что я слышал. Будто бы Чак понял, что потерял, и теперь хочет вернуть тебя.

– Мой ответ – нет.

Эйнджел взял Эйлин за плечи.

– Прости, если обидел. Мы оба знаем, что Чак ненормальный. – Он заглянул в ее глаза. – Я знаю, что Чак изменял тебе, – сказал он, – но ведь было что-то еще? Ты говорила о физическом насилии. Что он с тобой делал?

– Зачем тебе это?

– Потому что я знаю: это не Чуза избил тех женщин и не он сунул Баки в кипящее масло. Но тогда кто это сделал?

Эйлин вздохнула:

– Я не думаю, что Чак в этом замешан. Никто из этих людей не причинил ему вреда.

Эйнджел наклонился и, взяв лицо Эйлин в ладони, поцеловал ее медленно и нежно. От одной только мысли о том, что она может уйти из его жизни, Эйнджелу становилось плохо. Впервые женщина завладела им без остатка.

Близость Эйлин бесконечно волновала его. Он крепко обнял ее.

– Что Чак сделал с тобой? Это было что-то, о чем ты мне не рассказывала.

– Я сказала все, что хотела. Пожалуйста, не будем об этом.

Эйлин прильнула к его груди. Может, не стоит мучить ее, подумал Эйнджел, но тут же вспомнил обо всем, что случилось в городе за последнее время. Он должен знать все, чтобы понять, представляет ли Чак какую-то опасность.

– Он бил тебя?

– Да, избивал до крови, – тихо сказала она. – Много раз. И каждый раз так, чтобы не оставалось следов.

Тот, кто избил женщин, напротив, стремился оставить следы, значит, это не подходит.

– Прости, – сказал Эйнджел.

– Он срывал с меня одежду и заставлял заниматься с ним сексом.

Эйлин судорожно вздохнула, словно заново переживая этот ужас. Эйнджел застыл. Если бы он сказал, о чем он думает, Эйлин испугалась бы. Он обнял ее, прижал к себе, погладил по голове, как ребенка.

– Ладно, прости, я не хочу, чтобы ты вспоминала об этом. И я не думаю, что Аарон должен видеться с ним. Аарон был дома, когда это происходило?

– Да. Иногда. Чак швырял меня на кровать, переворачивал на живот и прижимал лицо к подушке, так что я не могла дышать, чтобы не слышно было моих криков. Он говорил, что убьет меня, если Аарон когда-нибудь узнает.

– И ты ему верила?

– Да, – прошептала она. – Он убил мою собаку, чтобы доказать это.

Эйнджел не стал говорить, что между человеком и собакой все же была разница. Чак знал, что делает. Он женился на прелестной, любящей женщине. Наверное, она очень любила собаку, и поэтому Чак убил ее.

Эйнджелу захотелось придушить Чака. Он никак не мог отделаться от одной мысли – кто-то когда-то сказал, что, если человек способен мучить и убивать животных, значит, рано или поздно он то же самое сделает с человеком.

– Ты понимаешь, что Аарон не должен приближаться к нему? – сказал Эйнджел.

– Да. Но я не хочу, чтобы Аарон узнал истинное лицо своего отца. Это все равно что сказать ему, что его отец – чудовище.

Чак оставил машину подальше от дома Расти Барнса и по изрядно заросшему газону направился к зданию. Держась у самой стены, он обогнул дом и проскользнул к двери.

Перед тем как приехать сюда, он принял меры предосторожности – позвонил в газету из телефона-автомата, услышал голос Расти и повесил трубку.

Если ему придется просить Грейси впустить его, что ж, так тому и быть. Хотя лучше было бы застать ее врасплох.

Чак протянул руку и осторожно потрогал ручку двери. Заперто. Он не хотел рисковать и использовать ключи, пусть Гейси не знает о них.

Чак легонько постучал в дверь, подождал, потом постучал сильнее и уже потянулся к карману, где лежали ключи, как за дверью раздался голос:

– Кто там?

Грейси была девушкой осторожной.

– Это Чак, милая.

Ах ты, чертова сука.

Грейси открыла дверь и посмотрела на часы.

– Я помешал? – спросил Чак.

Он должен держать себя в руках и показать ей, что случится, если она не сделает то, что он ей велит.

Грейси натянуто улыбнулась, и он увидел в ее глазах страх.

– Конечно нет. Проходи.

Чак вошел и подождал, пока Грейси не окажется в шаге от открытой двери в ее квартиру. Тогда он поднял ногу в тяжелом рабочем ботинке и нанес удар по ягодицам Грейси. Удар был такой силы, что она, вскрикнув, влетела в свою квартиру и упала. Чак вошел и захлопнул за собой дверь.

– Вставай, – прошипел он сквозь зубы, – ты, чертова шлюха, поднимай свою задницу с пола, или я прикончу тебя прямо здесь. Я буду бить тебя по лицу до тех пор, пока от него ничего не останется.

Грейси всхлипнула, встала на четвереньки, подползла к креслу и с трудом выпрямилась.

– Моя спина, Чак… – Она прижала руку к пояснице. – Она разламывается от боли. Что я сделала? За что ты так со мной?

– Потому что ты обещала мне кое-что и не сдержала слово. И теперь по твоей милости у меня совсем не осталось времени. Это ты все испортила.

– Я не…

Чак нанес ей такой удар в живот, что она согнулась от адской боли и со стоном повалилась на пол. Чак сжал губы. Ни одна баба не помешает ему использовать выпавший ему шанс.

Грейси медленно перекатилась на другой бок и застыла, тихо всхлипывая.

– Я не знаю, что я сделала не так.

– Я сказал, что ты должна делать, – сказал Чак, опускаясь возле нее на колени, чтобы видеть ее лицо. – Я дважды велел тебе держаться подальше от Эйлин и остальных, но с тех пор, как мы виделись с тобой в последний раз, ты уже несколько раз разговаривала с ней. Ты солгала, когда пообещала, что она никогда не узнает о нас. Никто не может солгать мне безнаказанно.

– Чак… – он едва расслышал свое имя в хриплом шепоте, – я никому ни слова не сказала.

Чак разорвал на ней блузку, потом лямки бюстгальтера. Грейси пыталась сопротивляться, но все было бесполезно. Сильные руки Чака стянули с нее хлопковые шорты и вместе с ними трусики.

Грейси попыталась сесть, со слабой улыбкой расстегнула бюстгальтер и отбросила его в сторону. Помада размазалась по ее подбородку, тушь потекла, образовав черные круги под глазами.

– Так сделай это, – сказала она, – делай со мной что хочешь. Я не причинила тебе никакого вреда, но ты можешь наказать меня. А потом я скажу тебе, что собираюсь делать сегодня вечером.

– Скажи сейчас, – потребовал Чак, быстро раздеваясь.

Ее тело было соблазнительно упругим, она обладала воображением, которое превращало каждое занятие сексом в феерию.

– Скажу, когда захочу. Сначала докажи, что я должна тебя слушаться.

Чак заметил кровь в углу ее рта и выругался. Ему казалось, что он в совершенстве овладел искусством не оставлять следов. По крайней мере, на тех частях тела, которые не закрывала одежда.

Его джинсы полетели на пол. Грейси привалилась к стене, маня его к себе. Чак подошел так близко, что их тела соприкоснулись. Он вошел в нее и крепко прижал свои бедра к ее бедрам. С каждым ударом он вскрикивал, возбуждаясь все больше.

– Тебе ведь нравится, – стонал он, – скажи мне, что тебе это нравится. И пообещай, что больше никогда не подойдешь к Эйлин… или к Аарону…

Наконец Чак остановился и открыл глаза. Лицо Грейси было совсем рядом, и на нем была написана откровенная ненависть.

– Грейси?

– Через полчаса твоя драгоценная Эйлин будет здесь. Я собираюсь угостить ее чаем и печеньем. Она сама напросилась ко мне в гости, хочет сказать спасибо за то, что я оказалась хорошей подругой. Может быть, я скажу ей то, что она не ожидает услышать.

Чак оттолкнул ее, и она упала в кресло.

– Живо одевайся, идиотка!

Чак быстро натянул джинсы. Грейси сидела в кресле, глядя перед собой застывшими глазами.

– Черт бы тебя побрал, Грейси, подними свою задницу. Давай одевайся. Умойся и подкрась губы какой-нибудь светлой помадой. Шевелись!

Грейси не двигалась.

Подхватив ее на руки, Чак отнес ее в спальню, швырнул ей одежду.

– Одевайся.

Грейси медленно надела нижнее белье, розовое хлопковое платье и белые сандалии. Чак сам расчесал ее волосы, благодари Бога за то, что у нее короткая стрижка. Потом он умыл ее лицо и принялся рыться в ящике комода, где она хранила косметику.

– Убирайся, – проговорила Грейси и оттолкнула его, накрасила губы и ресницы.

Чак облегченно вздохнул, увидев, что она выглядит так, будто ничего не случилось.

– Детка, можно я зайду через пару часов посмотреть, как у тебя дела?

– Если ты еще раз приблизишься к этому дому, я позвоню в полицию. Теперь будем играть по моим правилам.

– Послушай…

– Нет, это ты послушай. Я собираюсь встретиться с Эйлин. Ты не узнаешь, что между нами произошло до тех пор, пока я сама не решу тебе рассказать. А теперь убирайся отсюда.

– Прошу тебя, Грейси, – сказал Чак, протягивая к ней руки.

Грейси обошла его, прошла через спальню, гостиную и вышла из квартиры. Когда Чак догнал ее, она стояла у входной двери, распахнутой настежь.

– Грейси… – сказал он, посмотрел ей в лицо и вышел из дома. – Ты позвонишь мне вечером? – спросил он, обернувшись.

Она молчала. Чак услышал шум мотора подъезжающей машины и бросился бежать. Через мгновение он скрылся в кустах.