Текст книги "Несколько дней в аду"

Глава 14

На следующий день Финн и Эйнджел сидели в офисе Финна.

– Мэтт скоро придет, – сказал Финн, – держи себя в руках, хорошо?

Эйнджелу не нравился план Финна. Тот собирался сказать Эйлин, что это была его идея, не Эйнджела, вызвать полицию.

– Но это я предложил поговорить с Мэттом.

– И я согласился с тобой, – сказал Финн, – только ты об одном забываешь – он на стенку полезет, когда узнает, что не рассказал ему все еще несколько дней назад. Послушай, я знаю свою сестру. Она упряма как осел. Ты сказал, что она собиралась позвонить Мэтту, но ты отговорил ее. Представляешь, что с ней будет, если она узнает, что ты сам позвонил в полицию? Так что мы ей скажем, что это была моя идея. И в общем, это недалеко от истины.

– Она уже два дня меня избегает, – сказал Эйнджел. – Я захожу в ее магазин перед закрытием, ее уже нет. Сегодня, перед тем как прийти сюда, я опять зашел к ней, но она спряталась в кладовой и не вышла. У меня было два варианта – устроить сцену перед ее клиентами или уйти.

– Неужели она и вправду это сделала? – спросил Финн и прищурился, в его глазах мелькнули веселые искорки.

– Не вздумай смеяться, – улыбнулся Эйнджел. – Она не придет сюда, если узнает, что я здесь.

– Но она не узнает об этом, пока не появится здесь, – сказал Финн. – И вообще, первым придет Мэтт, и Эйлин постесняется устраивать перед ним сцену.

В этот момент лифт звякнул, дверцы открылись, и явился Мэтт в форме. Он выглядел очень официально. И еще он выглядел как человек, который давно не спал.

– Привет, – сказал Финн, – спасибо, что пришел.

Мэтт снял шляпу. Финн и Эйнджел посмотрели друг на друга, не зная, с чего начать. Эйнджел заметил, что Мэтта привели в некоторое замешательство стены апельсинового цвета и изображения животных на мебели. Декорированием занималась Эмма.

– Кофе? – предложил Финн.

– Да, – ответил Мэтт. – И я еще не обедал, поэтому, если есть что пожевать, я бы перекусил.

– Я сделаю кофе, – сказал Эйнджел, – тебе тоже, Финн?

Получив в ответ кивок, он поставил на стол три дымящиеся кружки. Финн забрался в холодильник и принялся наполнять тарелки.

– Есть сэндвич, – сказал он, – ветчина с сыром, суп – могу разогреть в микроволновке – и пара сосисок. Потом еще яблоки и апельсины…

– Сэндвич с ветчиной и сыром, – сказал Мэтт. – Греть не нужно, так съем.

Он сел за стол Финна и принялся за огромный сэндвич, запивая его кофе. Когда он опустошил кружку, Эйнджел налил ему еще.

– Какого черта ты нанял Чака Моггриджа на работу? – спросил Мэтт Эйнджела, когда тот поставил перед ним кружку.

– У нас не хватает рабочих.

– Не надо. Ты знаешь, кто он?

– Конечно. Бывший муж Эйлин.

– Значит, ты на дух его не переносишь.

– Ладно. Я хочу, чтобы он был у меня на глазах, хочу знать, где он и что делает. Хочу быть уверенным, что он не крутится возле Эйлин.

Мэтт что-то проворчал. Допив кофе, он обратил внимание на Финна.

– Я не желаю, чтобы мне вешали лапшу на уши, – заявил он.

Эйнджел хотел дождаться Эйлин и уже после ее появления начинать разговор с Мэттом, но странное заявление Мэтта спутало все карты. О чем он? Судя по растерянному выражению лица Финна, он был озадачен не меньше Эйнджела.

– Мы ничего не нашли, – сказал Мэтт, откусив большой кусок сэндвича, – а мы хорошо искали. Черт, я послал туда всех своих ребят, и они обшарили каждый сантиметр парковки. С другой стороны, это не означает, что я согласен с теми, кто утверждает, будто у Эммы крыша поехала.

– О чем ты толкуешь? – спросил Финн. – Кто сказал тебе такое? Когда?

– У меня свои источники. Хочешь надрать болтунам задницу? Составляй список и действуй, но без меня.

– Если кто-то говорит, что Эмма все это придумала, я хочу знать имя или имена.

– Эй, – вмешался Эйнджел, – поверь, это того не стоит. Люди болтают, потому что им нечем больше себя занять.

– Эмма вся в синяках. Митч Гальперн запретил ей волноваться, а кто-то распускает про нее слухи.

– Забудь об этом, Финн. – Мэтт встал из-за стола. – У меня нет доказательств, что на Эмму напали. Нет ничего, кроме ее слов. Конечно, я ей верю и не стану пока закрывать расследование. Еще я знаю, что вы ищете Баки Смита. В последний раз его видели три дня назад, и с тех пор он как в воду канул.

Финн и Эйнджел обменялись взглядами. Эта проблема их тоже занимала, но Мэтта они пригласили сюда не для этого.

– Когда он вернется, – сказал Эйнджел, – мы его уволим. В чем проблема?

Мэтт поднял на него глаза, лицо его было очень серьезным.

– Мы побывали в его комнатушке. Все его вещи на месте, кроме кошелька и кредиток. Машина и ключи тоже на месте. Он был в ресторане Оны.

– Правда? – У Эйнджела появилось какое-то дурное предчувствие. И снова никаких доказательств, никаких свидетелей. Но он хотел рассказать Мэтту про выстрелы у него в доме. Здесь доказательства были.

– С кем водился Баки Смит? – спросил Мэтт.

– Не могу сказать, потому что не знаю, – ответил Эйнджел.

Мэтт посмотрел на Финна, и тот отрицательно покачал головой.

– Если бы мне не мешали, я бы быстрее делал свою работу, – сказал Мэтт. – Лобелия Форестье со своей бандой поставила на уши весь город. Она расспрашивает всех про Баки, считает, что это он напал на Эмму, а потом смылся из города.

– А он мог? – быстро спросил Эйнджел.

– Если бы мы отыскали его, я бы ответил на твой вопрос.

– Можно попросить минутку помолчать? – сказал Финн. Он набрал номер на своем рабочем телефоне, переключил его в режим громкой связи, и через два гудка Эйнджел услышал голос Эйлин. – Привет, сестренка. Можешь оказать мне услугу?

Пауза.

– Смотря что за услуга.

– Ты могла бы зайти ненадолго?

– Да. А что тебе нужно?

– Ну… Эмма должна прийти сюда вечером, а у меня тут никаких рождественских украшений. Эмма любит Рождество. Сейчас ей нелегко приходится, вот я и подумал, надо ее как-то развеселить. Не могла бы ты помочь? Ну там ангелочек какой-нибудь или снежный шар – знаешь, такой, который тряхнешь – и там снег идет. В общем, что-то в этом роде.

– Хорошо. Дай мне полчаса, я что-нибудь придумаю, – сказала Эйлин и повесила трубку.

Мэтт медленно покачал головой.

– Мы тут закончили, Финн? У меня полно работы с парковкой и с этим вашим пропавшим парнем.

– Нет, – сказал Эйнджел, – то есть я хотел сказать с парковкой и Баки мы закончили. Если Эмма говорит, что на нее напали, значит, так оно и есть и тебе лучше поверить ей.

Мэтт бросил на Эйнджела тяжелый взгляд.

– Не нужно указывать мне, что делать. А теперь извините… – Мэтт встал из-за стола.

– Мэтт, Эйнджел имел в виду, что мы просили тебя прийти по другому поводу, – поспешно сказал Финн.

– Неужели? – Мэтт снова опустился в кресло. – Ну давайте, выкладывайте. Надеюсь, это что-то серьезное, а то у меня дел по горло. Эмма и этот ваш Баки… слава богу, все случилось в один вечер.

– Не думаю, что это как-то связано, – сказал Финн.

Эйнджел посмотрел на часы. Он не хотел начинать рассказ о стрельбе в его доме без Эйлин. Она должна была подтвердить его слова.

– Мы тут с Эйнджелом поговорили, – сказал Финн, – и решили рассказать тебе кое-что.

Как бы притормозить Финна, подумал Эйнджел.

Мэтт повернулся к нему:

– Вы с Финном? Что за загадки?

– Дай мне немного подумать, – сказал Эйнджел.

Мэтт устало прикрыл глаза.

– У Эйнджела проблемы с Эйлин и… – Финн осекся.

– Финн хочет сказать, что лучше будет, если я расскажу обо всем в присутствии Эйлин. Она еще не в курсе, что ты здесь, Мэтт.

– У Эйнджела в доме была стрельба, – сказал Финн, – это серьезно.

– Стрельба… – повторил Мэтт и повернулся к Эйнджелу: – У тебя дома?

– Да, три дня назад.

– И ты только сейчас решил об этом рассказать?

– Я знаю, Мэтт, это неправильно, но… ладно, я виноват. Вот.

Он бросил на стол прозрачный пакетик с двумя пулями и гильзой. Мэтт посмотрел на них и перевел взгляд сначала на Финна, потом на Эйнджела.

– Они сильно деформированы, но пригодятся. Ущерб серьезный?

– Пострадала только ванная комната.

– Кто-то стрелял через застекленную крышу, – вставил Финн.

– Я бросился за стрелявшим, но опоздал. Когда рассвело, я нашел одну гильзу под водосточной трубой.

– Наверное, скатилась с крыши, – задумчиво произнес Мэтт. – Нужно пошарить возле дома.

– Уже сделано, – сказал Эйнджел, – ничего. Должно быть, забрал вторую гильзу с собой.

– Кто-то забрался на крышу и стрелял через люк… Может, подросток какой-нибудь?

– Этот подросток целился в меня.

– Эйнджел был в ванне, – сказал Финн.

– Больной ублюдок, – сказал Мэтт, встал и подошел к окну. – У вас двоих есть какие-нибудь идеи насчет того, кто напал на Эмму и устроил стрельбу?

– Нет, – сказал Финн, – то есть идея одна – эти происшествия не связаны между собой. Или связаны?

– Городок небольшой, – задумчиво сказал Мэтт. – Вроде никакой связи, разве что время… или полнолуние.

Послышался шум поднимающегося лифта, и Финн вышел встретить Эйлин. Оставшись наедине, Эйнджел и Мэтт посмотрели друг на друга. Они оба думали о своих отношениях с одной женщиной. Мэтт первым отвел глаза. За дверью послышались голоса, и Финн вкатил в комнату небольшую тележку с рождественской елкой. Эйлин держала в руках какие-то коробки. Увидев Эйнджела, она уставилась на него так, словно перед ней был оборотень.

– Вы только посмотрите, – сказал Финн, – моя сестра никогда ничего не делает наполовину. Я просил принести какие-нибудь украшения, а она нарядила елку. Эмме это понравится. Как ты думаешь, Эйлин, если я поставлю елку на этот стол, нормально будет?

Эйлин ничего не ответила. Она смотрела на Эйнджела, и в ее темных глазах он видел упрек.

– Эйлин, – сказал Финн, – на этом столе…

– Да, – коротко ответила она и повернулась к Эйнджелу спиной. – Хорошая мысль пригласить Эмму сюда. Может, она хоть здесь отдохнет.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Финн. – Она сейчас почти никуда не выходит из дома.

– Ну да… я просто имею в виду, что она может расслабиться по-настоящему только рядом с тобой.

Очевидно, Эмма проводила дома не так много времени, как думал Финн, но он не обратил внимания на слова Эйлин. Она расстелила на столе кусок полотна, и Финн поставил на него елку. Включив гирлянду, он долго любовался искрящимися огоньками.

– Спасибо, сестренка, это великолепно. Эмма придет в восторг.

– Хорошо. Ну, не буду вам мешать, пойду.

– Даже не поздороваешься, Эйлин? – спросил Мэтт.

– Привет, – ответила она и обняла его.

Эйнджел удостоился короткого кивка. Черт… он обязательно подкараулит ее, и они поговорят как взрослые люди. Долгие месяцы он думал о ней, наконец получил ее – в какой-то степени, – а она снова ускользнула.

– Если Сонни хочет, может прийти сегодня на ужин, – сказала она сухо.

Если Сонни хочет. Эйнджела она не приглашала.

– Пока.

Эйлин направилась к двери.

– Эйлин, ты нужна нам здесь, – сказал Финн. – Эйнджелу не давала покоя стрельба у него дома, он пытался сам во всем разобраться, но я решил, что лучше позвать Мэтта. Мы тут поговорили немного об этом, но, раз ты там тоже была, Мэтт хочет задать тебе несколько вопросов.

Эйлин обернулась и с укором посмотрела на Эйнджела. Почему она решила, что все происходящее – это его вина?

– В этом городе много чего странного происходит, – сказала она.

– Странного? Кроме нападения на Эмму и стрельбы у Эйнджела? Наверное, ты очень испугалась.

Эйлин покраснела.

– Это был тяжелый день, – сказала она. – Сначала мальчики пропали, потом мы нашли их на болоте у Чузы.

«Она думает, что я уже рассказал Мэтту об этом. – Эйнджел посмотрел на Эйлин, стараясь подать ей знак. – Пожалуйста, не говори больше ничего».

– Держите их подальше от этого чокнутого Чузы, – сказал Мэтт. – Его никто тут почти не знает, но это не мешает людям распускать о нем разные слухи, один другого страшнее. Говорят, кое-кто из стариков ходит время от времени на болота и возвращается с какими-то мешочками в карманах. Еще говорят, что люди пропадают на болотах. Бесследно. Мальчики любят такие истории, но лучше бы им не приближаться к этому человеку.

– Я тоже так думаю, – вставил Эйнджел.

Интересно, подумал он, что сказал бы Мэтт, если бы узнал, что Чуза исцелил раненого Аарона.

Мэтт повернулся к Эйлин.

– Ты не думаешь, что к этой стрельбе может иметь отношение Чак? – спросил он.

– Это был не Чак, – резко ответила она. Румянец на ее щеках сменился неестественной бледностью. – Он приехал вскоре после того, как все это случилось, и не пытался причинить нам вред. Он сказал, что хочет больше времени проводить с Аароном.

– А я-то думаю, с чего это Моггридж заявился сюда. Но с Чаком все не так просто. Будь с ним осторожна, Эйлин. Если понадобится моя помощь, позвони.

– Я буду осторожна.

Ей не понадобится помощь Мэтта, подумал Эйнджел.

– Так, значит, кто-то забрался на крышу, – сказал Мэтт.

Эйнджел пытался как-то предостеречь Эйлин, но она не смотрела в его сторону.

– Чак боится высоты, – сказала она. – Он и на вышки пошел работать только потому, что там хорошо платили.

Эйлин будто выгораживала Чака, и Эйнджелу это не понравилось.

– Кто бы это ни сделал, он пытался напугать нас.

Нас. Мэтт не дурак, хотя, даже если он догадается, что Эйнджел и Эйлин – любовники, что с того?

– Сколько было выстрелов? – спросил Мэтт.

– Два, – ответила Эйлин. – Одна пуля ударилась о край ванны и срикошетила в зеркало. Если бы не реакция Эйнджела, второй выстрел прикончил бы нас.

– Очень интересно, – протянул Мэтт. – И что именно случилось бы?

– Пуля прошла бы через спину Эйнджела и попала в меня, но Эйнджел так быстро выскочил и вытащил меня из ванны, что тот парень не успел прицелиться. Наверное, стеклянный люк, через который он стрелял, тоже… запотел…

Эйлин вдруг спохватилась и закусила губу.

– У Эйнджела отличная реакция, – пробормотала она через несколько минут. – Мы спрятались в душе, и… в общем, парень с крыши нас не видел.

Эйнджел закрыл глаза. Как гласит поговорка, трудно остановить поезд, когда тормоза отказали.

– Но он точно целился в нас, – продолжала Эйлин. – Вторая пуля пробила дыру в ванне, воды было море.

Глава 15

Дом Расти Барнса стоял возле реки, на некотором отдалении от города. Расти был владельцем дома и поддерживал его в отличном состоянии.

У Грейси был выходной, и она приехала домой, планируя полежать в ванне, сделать маникюр и, может быть, подремать, если по телевизору не будет ничего интересного. Но сначала ей нужно было кое-что сделать.

Она припарковалась у дома, вышла и направилась к черному ходу. Ей нравилось жить у Расти. Из-за разных рабочих графиков они почти не видели друг друга. У каждого были свои привычки. Расти входил через парадную дверь, а Грейси поднималась по пожарной лестнице на открытую галерею и оттуда проходила к себе. Она снимала у Расти квартирку, которую он пристроил к дому. Все остальное было владениями Расти, хотя Грейси могла гулять по ним, когда ей вздумается.

Квартира Грейси состояла из гостиной, кухни и спальни. Большую часть времени она проводила в спальне. Обставляя свое жилище, она тщательно выбирала каждый предмет – кровать из светлого дерева с белым покрывалом и грудой вышитых подушек, белый ковер.

Она сняла туфли и удовлетворенно вздохнула, встав босыми ногами на пушистый ковер. Подхватив белый махровый халат, Грейси устремилась в ванную, чтобы наскоро принять душ. После душа она вытерла волосы, нанесла на тело жасминовый лосьон и завернулась в халат.

Вернувшись в спальню, Грейси выглянула в окно. По земле стелился туман. Все-таки здорово, что у нее есть свой дом. После всего того, что ей пришлось пережить в своей жизни, она наконец стала независимой. Прочно стоит на ногах, сама принимает решения и научилась получать то, что хочет.

Она принесла из кухни запотевший бокал с белым вином и опустилась в кресло у окна. Отсюда она могла видеть всех, кто подходил к дому.

Настало время расплаты.

Вдалеке послышался шум мотора. Постепенно он становился все громче и, наконец, стиху дома. Грейси улыбнулась и отпила вина. Она немного нервничала, но это даже возбуждало ее.

На лестнице послышались шаги, в дверь постучали.

– Не заперто, входи.

Грейси оглядела себя и ослабила пояс халата, полуобнажив грудь.

Он вошел в квартиру и захлопнул дверь.

– Грейси?

– Иди прямо, я в спальне.

Она провела рукой по груди, и соски напряглись. Да, она любила секс, а что в этом такого?

Он вошел, снова закрыв за собой дверь, приблизился к ней и, наклонившись, поцеловал в шею.

– Привет, Грейси.

Она протянула ему свой бокал.

– Ты просила меня прийти… нет, ты велела мне прийти, – сказал Чак. – Можем поболтать о старых временах и остаться друзьями, или я уйду. В любом случае ты никто и не имеешь права указывать мне, что делать. Когда мы были вместе, я никогда ничего тебе не обещал. Мне нечего было тебе предложить. И ты это знала.

Его тон удивил Грейси.

– Нет, не знала.

– Ну да, конечно…

– Я слышала, ты устроился на работу к Дахону. Будешь работать с Эйнджелом. Зачем тебе это? Ты же понимаешь, он тебя ненавидит.

– Там хорошо платят.

– Ах да, конечно, деньги.

Чака всегда интересовали только деньги.

Он положил руки ей на плечи. Грейси не пошевелилась.

– Зайдем с другой стороны, – сказала она. – Зачем Эйнджел тебя нанял?

Чак хмыкнул:

– Наверное, чтобы держать меня в поле зрения. Мне наплевать. Он не помешает мне сделать то, что я собираюсь.

– И что же это?

– То, что мне нужно. Не забивай себе голову.

Он допил вино и швырнул бокал на пол. Тот ударился о стену и разлетелся на мелкие осколки.

– Черт побери, зачем ты это сделал? – закричала Грейси.

– Потому что я могу это сделать. Я хочу, чтобы ты помнила всегда, каждый день твоей жизни, что я могу сломать тебя, если захочу.

Грейси знала, что Чаку свойственны резкие перемены настроения. Он схватил ее за плечи и поставил перед собой.

– На твоем месте, – сказала Грейси, – я бы не стала со мной так обращаться. Если хочешь остаться в этом городе, не расстраивай меня, я ведь могу кое-что рассказать о тебе.

Рассмеявшись, Чак грубо притянул ее к себе и впился в ее губы. Несмотря на все данные себе обещания, Грейси ощутила возбуждение. А ведь она собиралась проучить его, заставить его сожалеть о том, что он потерял.

– Если бы ты хотела меня утопить, то сделала бы это давным-давно, – сказал Чак.

Грейси скривила губы.

– Ты имеешь в виду, если бы я могла сделать это, не навредив себе? Ты прав, – ответила она и плюнула ему в лицо.

Она не собиралась этого делать, но не смогла удержаться. Чак размахнулся и влепил ей пощечину.

– Это было глупо, но чего от тебя ждать? Ты – дура. Ладно, хватит болтать, пора переходить к делу.

Подцепив одним пальцем поясок ее халата, Чак потянул его на себя, и халат соскользнул на пол.

– Помнишь, как мы развлекались раньше? – прошептал Чак, проводя языком по губам Грейси.

– Ты перечеркнул все, что между нами было, когда бросил меня, – сказала Грейси. – Мне от тебя нужно только одно – уважение. Когда ты увидишь меня в городе, ты будешь относиться ко мне как к леди, понял?

Чак фыркнул:

– Леди? Не смеши меня.

– Смейся, смейся. Если ты надеешься снова подкатить к Эйлин, тебе бы лучше позаботиться, чтобы никто не узнал о нашем с тобой прошлом.

– Обо мне не беспокойся. Да, я не могу позволить, чтобы обо мне ходили слухи, но и тебе это не нужно. Так что заткнись и слушай. У меня в этом городе хорошая репутация, и я хочу, чтобы она такой оставалась.

Чак ударил ее в плечо, и Грейси отшатнулась, потирая ушибленное место.

– Ты поняла?

Она нагнулась, чтобы поднять халат, но Чак вырвал его из ее рук и швырнул на постель, а потом так шлепнул ее по ягодице, что у Грейси из глаз брызнули слезы.

– Ну как ты? – поинтересовался Чак. – Все еще любишь жесткий секс?

Еще один удар по другой ягодице – и Грейси застыла, ощущая нарастающее возбуждение.

– Прекрати, – прошептала она, – меня в этом городе уважают, у меня есть друзья. Ты вылетишь из города как пробка, если кто-нибудь узнает об этом.

– Об этом? – улыбнулся Чак и, наклонившись, укусил ее за сосок. – Кстати, если увидишь меня в городе – все равно где, – кивнешь, поняла? Как будто мы просто знакомые и между нами ничего не было.

Чак стянул рубашку.

– Убирайся, – прошипела Грейси.

Она хотела, чтобы Чак пришел, хотела заняться с ним любовью, но сейчас он заставлял ее нервничать.

Он скинул ботинки, потом джинсы, оставил только черные плавки. Грейси задрожала. Чак ухмыльнулся:

– Надо отдать тебе должное – ты всегда знала, чего хочешь. Я и не знал, как соскучился по тебе, пока не пришел сюда.

– Я хочу, чтобы ты ушел. Я серьезно, Чак. Если у меня будут из-за тебя проблемы, я не стану держать рот на замке.

– Ну, конечно. Только учти, это ударит по нам обоим. Все узнают, что ты встречалась со мной за спиной Эйлин.

Грейси захлестнула ярость.

– Когда мы познакомились, ты сказал, что не женат.

– Что-то ты не поспешила уйти, когда узнала, что у меня есть жена.

– Ты правда приехал сюда только ради Аарона?

– Нет, – ответил он, – у меня большие планы.

Конечно, подумала Грейси, кто бы сомневался.

– А Эйлин отлично живет без тебя, – сказала она. – Ты не ожидал этого, правда?

Лицо Чака потемнело.

– Нет, почему же, ожидал. Эйлин – умная девочка. Отдаю ей должное.

– И ты собираешься вернуться и наложить лапу на все, что она теперь имеет?

Удар в солнечное сплетение заставил Грейси согнуться от боли. Она упала на колени и застонала. Борясь с болью, она ждала следующего удара, но его не последовало. Она открыла полные слез глаза.

– Свинья, – пробормотала она сквозь зубы и попыталась встать. – Я хочу забыть о тебе, вычеркнуть тебя из своей жизни.

– Но ты не можешь забыть то, что так любишь, правда? – сказал Чак, подошел, обхватил ее за талию и потащил к постели. – И ты не сможешь забыть того, кто дает тебе то, что ты любишь.

– Оставь меня в покое.

– Ударь меня, – потребовал Чак.

Кожа Грейси покрылась мурашками. Чак схватил ее за горло и потащил к себе.

– Я велел тебе ударить меня.

Он отпустил ее и сделал шаг назад. Кровь стучала у Грейси в висках, в ушах шумело. Подняв руки, она толкнула Чака, но он даже не пошатнулся.

– Это не та женщина, которую я знал, – сказал он, ухмыльнувшись. – Женщина, которую я знал, била так, что дух вон. Она сводила меня с ума, мне хотелось разорвать ее на части. И нам обоим это нравилось.

– Рада, что могу сделать тебя счастливым.

Согнув сильную ногу, Грейси нанесла удар по ребрам. Чака передернуло от боли, но уже через мгновение он улыбался.

Грейси ударила его в бок сначала правой рукой, потом левой. Они старались наносить удары только в те части тела, которые скрывала одежда, чтобы не было видно синяков. После одного из ударов Грейси, не удержавшись на ногах, упала на колени. Чак схватил ее за запястья.

– Ты знаешь, что делать, приступай, – сказал он, и его бедра оказались у ее лица.

Грейси взглянула на Чака – он откинул голову, и вены на его шее напряглись.

Она трудилась над его мужским достоинством, пока его дыхание не стало прерывистым. Внезапно он отпустил ее запястья, отступил назад и стянул плавки. Потом поднял Грейси и швырнул на постель.

– Иди ко мне, Чак, – простонала она, не в силах больше сдерживать возбуждение.

Он перевернул ее на живот и принялся хлестать по ягодицам.

– Не останавливайся! – закричала она.

– Не волнуйся, детка, я только начал.

– Я помогу тебе получить то, что ты хочешь, – прошептала она. – Скажи, что тебе нужно, и я все для тебя сделаю. Я всегда буду делать то, что ты хочешь.

Чак широко улыбнулся:

– Вот теперь мы с тобой поем одну песню. И мне это нравится. А теперь иди ко мне.

Смех Грейси перешел в крик.