Текст книги "Несколько дней в аду"

Глава 33

Сегодня уже третья ночь, которую они проводят вместе. За окнами грузовика Эйнджела угасал день.

Теперь Эйлин знала, что значит, когда женщина чувствует себя королевой. Она потянулась, ощущая себя совершенно невесомой. Она хотела открыть окошко машины, но испугалась, что сквозняк подхватит ее и унесет прочь. Эйлин тихонько фыркнула.

Наверное, они и правда созданы друг для друга. В моменты абсолютного счастья ей казалось, что они сливаются друг с другом воедино.

– Ты правда хочешь повидать Чузу, если он все еще там? – спросил Эйнджел.

– Конечно. Он должен быть там, иначе мы бы знали, что это не так. Потом мне придется заглянуть в «Безделушку», посмотреть, как там управляется Сью-Джо. Она куда способнее, чем кажется на первый взгляд, но для одного человека работы там слишком много.

– Да, она сообразительная девушка, правда, когда задумается, кажется не от мира сего.

– Думаю, она просто научилась отключаться. Впрочем, за магазином приглядывает Фрэнсис, а у нее глаз зоркий. Я звонила ей вчера вечером, и она сказала, что мой магазин процветает. Я знаю, она желает мне счастья, но у нее свой салон, в котором тоже много работы.

Эйнджел подъехал к полицейскому участку. Под колесами захрустел бетон, который следовало заменить еще несколько лет назад.

– Жаль, что мэр Дамалиса потратил деньги на елку, а не на эту парковку, – сказал Эйнджел. – В прошлом году всем хватило гирлянд на старом сикаморе, но, боюсь, инвестиции в замену бетона на парковке не так выгодны с точки зрения публичности, как покупка елки.

– Патрик всегда стремится выставить себя на первый план.

Эйнджел припарковал машину, и они вышли. Несмотря на яркое солнце, было прохладно. В полицейском участке забыли выключить рождественскую гирлянду, украшавшую дверь, и теперь она весело переливалась разноцветными огоньками.

Когда Эйнджел и Эйлин вошли, Мэтта в участке не застали, но Карли проводила их в тюрьму. Чуза занимал первую камеру, рядом, на деревянной скамейке, сидел полицейский.

– Думаю, это означает максимальный уровень обеспечения безопасности, – сказал Эйнджел.

Эйлин услышала сарказм в его голосе и испугалась, но полицейский весело расхохотался и открыл дверь камеры. Взгляд Эйлин уперся в спину Чузы. Он лежал, отвернувшись к стене, на низких деревянных нарах. Кроме него, в камере никого не было.

– К вам посетители, мистер Чуза, – объявил полицейский. – Милая дама и ее друг хотят вас видеть.

Чуза поднял руку, приглашая их войти, но не повернулся.

– Считайте, что вам повезло, – сказал полицейский по имени Фишер. – Он никого не желает видеть. – На мгновение он остановился и нахмурился. – Но как же так? Он ведь даже не обернулся, чтобы посмотреть на вас.

Эйнджел толкнул дверь и вошел вместе с Эйлин.

– Привет, Чуза, – сказал он, – а здесь не очень-то весело, да и запахи…

– Это точно, – ответил Чуза ясным голосом.

– Завтра у них будут результаты анализа ДНК и тебя выпустят, – сказала Эйлин. – Глупо, что тебя вообще арестовали.

Она встретила взгляд Эйнджела и пожала плечами. Одним неуловимым движением Чуза повернулся и встал.

– Вынужден извиниться за свое поведение, – сказал он, обращаясь к Эйлин, – но дни выдались тяжелые.

– У тебя есть адвокат? – спросил Эйнджел.

Чуза посмотрел на него. Он был одет в белую футболку с тюремным клеймом и короткие для него джинсы.

– Я тут подумал… Если меня выпустят, как только будут получены результаты этого их анализа, к чему нанимать адвоката?

– Хороший адвокат в любом случае не помешает, – сказал Эйнджел. – Вдруг тебе захочется подать иск против полиции, когда выйдешь отсюда.

Пожав плечами, Чуза принялся ходить по камере взад и вперед, время от времени взмахивая руками и поглядывая на посетителей.

Эйлин пыталась придумать тему для разговора.

– Я рада, что они, по крайней мере, не обстригли твои красивые ногти, – сказала она наконец, и это было лучшее, что она смогла придумать.

Чуза посмотрел на нее и расхохотался:

– Не в ногтях моя сила и не в волосах, которые и без того короткие. Помнишь эту историю с Самсоном и Далилой? Она обрезала его волосы, и он утратил всю свою силу.

Он снова рассмеялся и похлопал себя по голове.

Фишер откашлялся и, встретив взгляд Эйлин, пожал плечами, словно говоря, что у Чузы не все дома.

Эйлин обернулась к Эйнджелу, но у того был отсутствующий вид.

Чуза остановился.

– Как ты, Эйлин? Как самочувствие?

– Спасибо, хорошо.

Он снова принялся мерять шагами камеру, то и дело оглядываясь на Эйнджела.

– Подарки трогать не велено, вот жалость, – сказал он наконец, – но ты оттолкни свой подарок, как будто тебе нет до него дела.

– Что происходит? – спросил Эйнджел.

Чуза печально улыбнулся.

– Ты должен был обратиться за помощью сразу, как только… – сказал он и умолк.

– Я принял свой дар как должное, – ответил Эйнджел, – использовал его правильно, но теперь все закончилось.

– О чем ты говоришь? – спросила Эйлин, не на шутку испуганная.

– Ты должна доверять своему мужчине, – сказал Чуза, словно читая ее мысли. – Вы двое стали единым целым, и то, что ранит одного, ранит обоих. Позволь ему объяснить все в свое время или не объяснять ничего, если он сочтет, что для тебя так будет лучше.

Эйлин хотела бы послушаться этого совета, но все в ее душе протестовало.

– Хорошо, Чуза, но ты можешь мне сказать, что ты думаешь о своих собственных подарках?

– Замолчи, Эйлин, – вмешался Эйнджел, – забудь об этом.

Чуза снова рассмеялся и хлопнул Эйнджела по плечу:

– Ты все еще не понимаешь женщин, друг мой. – Но улыбка его тут же угасла. – Я должен выйти отсюда, – сказал он, – пока не стало слишком поздно.

Эйнджел сжал его руку и, понизив голос, чтобы не слышал полицейский, сказал:

– Скажи, что тебя беспокоит.

– Ты не справишься с этим, – сказал Чуза и, вырвав руку, беспокойно зашагал по камере. – Адвокат может вытащить меня отсюда?

– Возможно.

– Тогда найди мне адвоката. Сейчас же. Он должен заставить их выпустить меня. Мне нужно уйти отсюда. Сейчас.

– Думаю, Аурелия Борд уже вернулась. Она юрист. Если ее не застану, позвоню Джо Гейблу из Туссена, он будет здесь через час.

Чуза закрыл глаза и покачал головой.

– Слишком долго…

– Все в порядке? – спросил Фишер, подойдя к двери камеры. – Как вы, мистер Чуза? Вам ничего не нужно?

– Он думает, что ему нужен адвокат, – сказал Эйнджел, – мне нужно позвонить.

– Мне нужно выйти отсюда, сейчас же, – сказал Чуза, глядя на Фишера. – Если вы позволите мне выйти, я обещаю вернуться. Я не сбегу.

Глаза Фишера округлились.

– Но я не могу этого сделать, мистер Чуза, – сказал он, и Эйлин увидела, как его рука потянулась к кобуре.

Он боится, что Чуза попытается сбежать, поняла она. Посмотрев на Чузу, она решила, что опасения полицейского имеют под собой основание.

Эйнджел подошел к Чузе и что-то прошептал ему на ухо. Тот покачал головой.

– Заставь их выпустить меня отсюда. Это место не для меня.

– Послушайте, – сказал Фишер, – давайте сделаем вот что. Я позову сюда шефа Будро. Он хороший человек, и в его власти принимать такие решения. А вдруг он в самом деле выпустит вас, приставив для пущей безопасности пару полицейских?

Чуза взглянул на Эйлин, потом на Эйнджела, опустился на нары и свернулся калачиком лицом к стене. Эйнджел взял Эйлин за руку и направился к двери.

Мэтт вошел в полицейский участок и проследовал в свой кабинет. Он вернулся, чтобы провести собеседование со своим потенциальным заместителем. Лоток для входящих документов был переполнен, и Мэтт не сомневался, что его электронная почта тоже забита. В кабинет тихо вошел Фишер.

– А кто следит за заключенным? – поинтересовался Мэтт.

Фишер откашлялся:

– Лейтенант Вассер, сэр, Саймон Вассер.

– Саймон Вассер, который явился сюда на собеседование?

– Должно быть так, сэр. Я тут искал кого-нибудь на подмену, и он сам вызвался.

– О господи, – сказал Мэтт.

Худое лицо Фишера окаменело.

– Прошу прощения, сэр, но у нас не хватает людей.

– Нам всегда не хватает людей, – проревел Мэтт, – и мы должны с этим что-то сделать. Иди и пришли сюда Вассера.

– Я хотел спросить вас, сэр…

– Так спрашивай, а потом проваливай на свой пост.

– Мистер Чуза просит… э-э… отпустить его. Он обещает вернуться. У него какое-то серьезное дело.

– Ты что, с ума сошел?

– Недавнее медицинское освидетельствование показало, что я в своем уме, сэр. Мистер Чуза говорит, что подаст иск за незаконный арест. Я подумал, что лучше сообщить вам об этом. Наверное, вам лучше поговорить с мистером Чузой. Мистер де Анджело и миссис Моггридж тоже так считают.

– Сдаюсь.

Мэтт поднял трубку и предупредил Карли, что отлучится на несколько минут.

– Пойдем, Фишер.

Мужчины направились в тюремный отсек.

– Саймон, рад, что ты пришел, и прости, что сразу загрузили работой, – сказал Мэтт, увидев Вассера. – Мой офицер не знал, кто ты.

– Ну откуда он мог знать? Я тут прекрасно себя чувствовал. Очень, знаете ли, непривычно – сиди, бездельничай.

– Фишер, проводи лейтенанта Вассера в мой кабинет и возвращайся, а я поговорю с Чузой, – сказал Мэтт, взял у Вассера ключи и запер за ним решетку.

Он не помнил, когда в последний раз был так рассержен. Пока Фишер выходил искать Мэтта, Чуза оставался один. Отыскав в связке нужный ключ, Мэтт открыл дверь камеры и по привычке положил руку на кобуру.

– Ты хотел поговорить со мной? – спросил он, войдя в камеру. Свет был погашен, Чуза лежал на нарах, завернувшись с головой в одеяло. Мэтт потряс его за плечо. – Эй, вставай.

Одеяло сползло, под ним вместо Чузы лежали две подушки.

– Черт побери! – Мэтт выбежал в коридор и поднял тревогу.

Вернувшись в камеру, он осмотрел замок с внутренней стороны, тот был весь покрыт царапинами. Потом Мэтт осмотрел нары. Одежда Чузы была аккуратно сложена на матрасе.

Глава 34

– Они не оставят меня тут, – сказала себе Бетти Симс.

Она уже устала от того, что приходилось то вылезать, то влезать в этот дряхлый туристический автобус. Автобусные туры никогда ее не привлекали, и она не уехала бы из Лафайетта, если бы не хотела сделать приятное сыну. Он то и дело выпроваживал ее из города, наверное, потому, что эта сучка, его жена, ненавидела Бетти.

Водитель дунул в свисток – пора идти в автобус. Первый свисток она слышала еще полчаса назад, больше задерживаться нельзя, а то ее будут искать. Налегая на трость и медленно передвигая больные ноги, она покинула торговый центр Оакдейл. Вместо того чтобы повернуть налево и вернуться на парковку к автобусу, она свернула направо и начала огибать большое здание.

Молодежь сочла бы ее упрямой. Кое-кто посмеялся бы над ней. Бетти слышала, как невестка называла ее выжившей из ума старой клячей и кричала, что не собирается быть при ней сиделкой. Но последнее слово будет за Бетти. Конечно, обидно слышать такие слова, но они могут говорить все, что хотят, все равно им не получить ни пенни из тех денег, что она скопила за долгую жизнь. Она ничего не оставит этим людям, забравшим у нее дом и выселившим ее в темный подвал.

Боже, она словно слышала визгливый голос невестки, уверявшей своих друзей, что она выбивается из сил, ухаживая за Бетти, но не ропщет, понимая, что это ее долг. Да эта женщина ни разу не спустилась бы в подвал, если бы могла. Для Бетти это было к лучшему. Некоторые не понимают, что и в старости, если ты, конечно, в своем уме и у тебя на банковском счете достаточно денег, можно неплохо жить. Да, она была стара, но все еще жива и в ближайшее время умирать не собиралась. Столько книг нужно было прочесть… Внуки унаследуют все, что после нее останется, но не раньше, чем каждый из них достигнет двадцати пяти лет. Бетти очень любила внуков и считала, что молодым нужно помочь встать на ноги. Очень скоро она покажет свое завещание сыну и невестке. Им оно, конечно, не понравится, но они не осмелятся плохо с ней обходиться из опасения, что она изменит завещание и лишит внуков наследства. Им также вряд ли понравится одно из условия завещания, согласно которому Бетти нельзя объявить недееспособной без заключения двух незаинтересованных и высококвалифицированных экспертов, приглашенных судом. Но довольно об этом. Несмотря на то что она терпеть не может автобусные туры, иногда они все же заезжали в неплохие места. Здесь, в Пойнт-Джуде, например, было очень мило. Завтра канун Рождества, а Рождество Бетти любила – елки, игрушки, гирлянды, по улицам разгуливают дети в костюмах эльфов и раздают конфеты. Бетти взяла дюжину леденцов, приятно потом будет выпить чаю у себя в подвале, да и внуков угостит. Они иногда спускались к ней в подвал. Правда, это бывало нечасто, невестка любила устраивать скандалы по этому поводу.

Деревья на центральной улице были украшены гирляндами, на ветках висели пестрые елочные игрушки. Почти на каждом доме красовался снеговик. Небольшая группа мужчин и женщин, одетых в викторианском стиле, распевали рождественские гимны.

Все это было так мило.

Бетти была рада, что оказалась здесь. Она уже успела зайти в «Безделушку» за сувенирами, а еще в том же торговом центре обнаружила магазин, торгующий антикварными корабельными часами. Бетти купила сыну часы, а внукам прелестные старые детские книжки. Потом зашла в кафе и заказала горячие яблочные чипсы и чай.

Торговый центр понемногу опустел, покупатели хлынули на парковку.

Снова раздался мерзкий свист.

Бетти медленно шла к автобусу, таща тяжелую сумку с подарками. Ее немного пугала сгустившаяся темнота, но до автобуса было рукой подать. Слева, за забором, вдруг раздался крик, который так же неожиданно оборвался.

Бетти отпрянула к стене. Как она жалела теперь, что у нее нет мобильного телефона. Она огляделась: вокруг не было ни души.

Бетти медленно пересекла дорожку и направилась к забору.

Дважды прозвучал свисток. Шофер автобуса явно начал терять терпение.

Но разве могла Бетти, добрая христианка, пройти мимо, если кто-то нуждался в помощи?

Чем ближе она подходила к забору, тем отчетливее доносился до нее шум борьбы. Бетти была не из пугливых и никогда не боялась людей. В конце концов, у нее при себе трость, и она не колеблясь пустит ее в ход.

Ворота были открыты, на замке висела цепь. Бетти крепче сжала трость, словно дубинку. За воротами росла высокая трава и деревья, это был какой-то пустырь. Она вошла в ворота и остановилась. Уловив краем глаза какое-то движение, Бетти повернулась так резко, что чуть не потеряла равновесие.

Там кто-то был.

Бетти увидела смутные очертания человека. Он с кем-то боролся, держа свою жертву за шею. Бетти прижала ладонь ко рту. Человек, которого держали за шею, вдруг перестал сопротивляться и обмяк… словно труп.

Бетти повернулась и поспешила к воротам. Темнота вокруг сгущалась. За ее спиной вдруг раздался мужской голос:

– Остановитесь. Вы упадете, если будете так спешить. Позвольте мне подойти и помочь вам.

Бетти охватил ужас. Сжав трость, она двинулась через высокую траву. Бетти надела в поездку теплое пальто, потому что вечера были холодными, но сейчас она обливалась потом, сердце бешено стучало.

– Подождите, леди. Вам ничего не угрожает.

Ну, конечно. Бетти уже почти добралась до ворот, как вдруг перед распахнутыми створками из тумана соткалась темная фигура. Это был мужчина. Он с грохотом закрыл ворота.

– Помогите! – крикнула Бетти, но крик этот прозвучал не громче шелеста травы.

Она оглянулась в поисках другого выхода, но забор, казалось, уходил в бесконечность. Не успела она опомниться, как кто-то вырвал трость из ее рук и дернул за лодыжку так, что она повалилась на землю.

– Я ищу свой автобус, – пробормотала она, – я заблудилась. Вы не могли бы мне помочь?

Бетти видела только очертания массивной фигуры в каком-то длинном одеянии. Ручка ее трости врезалась ей в лицо, разбив очки. Несколько осколков попали в глаза. Боль была такой жгучей, что Бетти закричала.

– Стариков нельзя отпускать одних, они могут упасть и пораниться, – сказал мужчина и снова замахнулся.

Трость опустилась, ломая ей нос и выбивая зубы. Бетти закричала, но вместо крика раздалось только бульканье. Рот наполнился кровью. Притворись, что ты мертва. Бетти растянулась на траве, стараясь не двигаться и не стонать от боли, которая пульсировала в каждой клеточке ее тела.

– Чертова старая кошелка, – пробормотал мужчина, – придется тебя успокоить.

Глаза Бетти нестерпимо болели, но она заставила себя незаметно приоткрыть их. Полная луна заливала пустырь бледным светом. Из темноты донесся ужасающий вой. Бетти зажмурилась, потом снова приоткрыла глаза. Мужчина стоял рядом. Он занес трость, и она сжалась в ожидании очередного удара.

Но трость не опустилась. Мужчина замер, что-то отвлекло его внимание, и Бетти вдруг поняла, что именно. Гигантскими скачками, словно летя над туманом, к ним приближалось какое-то животное. Бетти слышала его шумное дыхание. Она заставила себя смотреть. Если это ее смерть, она хотела встретить ее с открытыми глазами.

Волк. Бетти не верила своим глазам. Огромный призрачный волк. Он перескочил через Бетти и бросился на мужчину, который, оправившись от шока, бросился бежать. Послышался отчаянный крик и вслед за ним треск рвущейся ткани.

Потом волк исчез, а мужчина, согнувшись, захромал прочь.

Бетти закрыла глаза.

Глава 35

Во всех окнах одноэтажной клиники горел свет. Небо окрасили первые рассветные лучи. Эйлин подошла к Эйнджелу, стоявшему возле грузовика, и он обнял ее за плечи.

– С Фрэнсис все будет хорошо, – сказал он, – Мэтт говорит, у нее сломано несколько костей и все тело в синяках, но она поправится.

– Ты не можешь этого знать, – сказала Эйлин, вся дрожа.

Сильно избитую Фрэнсис нашли на пустыре за торговым центром. Она все еще лежала бы там, если бы Линетт не показалось странным, что ее машина все еще стоит у салона, а самой Фрэнсис нигде не видно. Ее искали несколько часов.

Эйлин разбудил Мэтт, позвонив ей на мобильный телефон в пять утра.

– Мы должны найти Фрэнсис, – сказал он.

– Кажется, Мэтт хотел выяснить, не вместе ли мы, – предположила Эйлин.

– Может быть. А может, хотел узнать, где мы, – ответил Эйнджел.

Утро было морозным, на траве лежал иней, похрустывавший под ногами Эйлин и Эйнджела.

– Вполне рождественская погода, – заметил Эйнджел.

– А я и забыла, что сегодня Рождество. Надеюсь, завтра день будет лучше. Кстати, я же собиралась позвонить Аарону и Сонни.

– Я уже сделал это, пока ты одевалась. Судя по всему, у них там весело. У меня создалось впечатление, что, как ни хорошо они относятся к Чузе, они все же не хотели бы, чтобы он вернулся домой слишком скоро. Еще я связался с оперативником, который следит за домом. Он сказал, что ничего подозрительного не наблюдает, разве что Локум лежит на верхней ступеньке лестницы, прикрыв уши лапами. Надеюсь, они не дергали его за уши.

Эйлин и Эйнджел вошли в клинику. Эйлин вдруг остановилась.

– Лобелия здесь, – сказала она.

– А еще Линетт, Делия, Грейси и Она, – ответил Эйнджел. – Может, нам уйти, пока они нас не заметили, и поискать другой вход?

– Бедняжка, – сказала Делия, заметив Эйлин, и направилась к ним.

На ней было лимонно-желтое вязаное платье.

– Привет, Делия, – сказала Эйлин.

– Я тебя надолго не задержу, просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке. Ты нас всех так напугала. Мы уж решили, что тебя пристукнули. Так как ты себя чувствуешь?

– Голова еще побаливает, – ответила Эйлин.

Делия отошла на пару шагов и внимательно осмотрела ее лоб.

– Выглядит жутковато, но гораздо лучше, чем я ожидала.

– Доброе утро, Делия, – сказал Эйнджел. – Что вы все делаете здесь в такую рань?

Делия распрямила плечи.

– Привет, Эйнджел, – ответила она, не глядя на него. – Мы хотели провести рано утром, перед работой, небольшое совещание по поводу рождественского праздника для детей и обеда для бедных семей, но позвонила Линетт и попросила нас приехать сюда.

– Если я могу чем-то помочь с детским праздником, дай мне знать, – сказал Эйнджел.

Делия окинула его оценивающим взглядом.

– Ты можешь быть Санта-Клаусом. Пара подушек на животе, парик и борода – и из тебя выйдет отличный Санта. Спасибо, одной заботой меньше.

Не успел Эйнджел сказать хоть слово, Делия повернулась к Эйлин.

– Ты видела его, дорогая? – спросила она. – Я имею в виду того, кто пытался тебя убить?

– Нет, – ответила Эйлин, и ей захотелось уйти отсюда. – Ты видела Митча или Мэтта?

– Это Митч Гальперн наложил тебе швы?

– Да.

– Я так и подумала. Митч – прекрасный врач. Надеюсь, он не уедет от нас в большой город, прельстившись большими деньгами. Между прочим, мне всегда нравился Чуза. Он… интересный, настоящая личность. И у него есть свой собственный стиль. Но…

– Но что? – подозрительно мягко спросил Эйнджел.

– Лобелия сказала, что он в тюрьме, и это… ну, я хочу сказать, что это, наверное, к лучшему. Хотя и жаль его.

Лобелия, должно быть, услышала свое имя. Неудивительно, учитывая ее острый слух и то, что она напряженно прислушивалась к разговору. Эйлин улыбнулась ей и тут же отвернулась.

– Мэтт проделал хорошую работу, – заявила Лобелия, – упрятав этого сумасшедшего монстра за решетку. Сегодня они должны получить результаты экспериментов.

– Она имеет в виду результаты анализа ДНК, – пояснила Делия. – По-моему, они поймали того, кого нужно, а это значит, что мы снова можем спокойно спать по ночам.

– Они ошиблись, – сказал Эйнджел и нахмурился. – Полиция совершила ошибку, и, пока они там поздравляют друг друга с поимкой преступника, настоящий убийца все еще где-то рядом, планирует дальнейшие шаги.

Делия уставилась на него.

– Мы считаем, что Мэтт поспешил, – быстро сказала Эйлин. – Это не может быть Чуза.

– Очень мило, – заметил Эйнджел.

– Вы ошибаетесь, – сказала Делия и повернулась на звук шагов – к ним приближалась Она. – Не будем больше обсуждать это, Она до сих пор не может прийти в себя – ведь тот мужчина умер в ее ресторане.

– Он умер от сердечного приступа, – устало сказала Она, – я уже говорила. Вскрытие показало, что у него был приступ.

– После того, как его поджарили? – с готовностью предположила Лобелия.

– Нет, – сказала Грейси Лодер, и Эйлин по достоинству оценила ее резкий тон. – Это случилось до того, как он упал в кипящее масло. Может быть, у него случился сердечный приступ и, он поэтому упал в жаровню.

– Не думай об этом, Она, – сказала Сабина.

В это утро ее многочисленные косички, каждая толщиной с хороший шпагат, были стянуты в хвост, доходивший до лопаток.

Она, казалось, примерзла к полу.

Сабина подошла к ней и погладила ее по спине:

– Не переживай так. Люди болтают, потому что они глупы и не дают себе труд подумать хоть немного.

– Они много чего нашли под ногтями Баки, – заявила Лобелия. – Готова покляться, результаты анализов они получили еще несколько дней назад, но не спешат ими делиться.

– И ты думаешь, все это как-то связано с Чузой? – спросила Грейси. – Если это не так, полиция снова окажется там, где начинала. Жаль, что после ареста Чузы они перестали работать над другими версиями.

– Это точно, – согласилась Сабина. – Настоящий убийца еще на свободе. Может, он уже покинул штат или вообще уехал из страны.

– Я не думаю, что Мэтт перестал уделять внимание другим версиям, – резко сказал Эйнджел.

Эйлин увидела, как Линетт упала на стул, и поспешила к ней.

– Фрэнсис пришлось нелегко, – сказала Эйлин, – но она скоро поправится.

– Я должна была раньше догадаться, что она пропала, – пробормотала Линетт. – Она долго пролежала на холодной сырой земле.

– Почему бы вам всем не принести себе стулья? – спросил Эйнджел. – Митч скоро придет. А к Фрэнсис пока никого не пустят. Может, вам лучше отправиться в ресторан Оны или куда-нибудь, где процесс ожидания был бы более комфортным? Мы сообщим, когда к Фрэнсис начнут пускать посетителей.

С явным разочарованием Лобелия и остальные женщины последовали совету Эйнджела и устремились к выходу.

Эйлин пошла в дамскую комнату. Выйдя из кабинки, она увидела Линетт, привалившуюся к стене.

– Эй, – сказала Эйлин, – тебе что-то нужно?

– Да, – ответила Линетт со слабой улыбкой. – Тебе кто-нибудь говорил, что Фрэнсис вышла из салона, чтобы зайти в банк там же, в торговом центре? Ей не следовало идти одной.

– Да, – сказала Эйлин, думая о том, что сама не раз ходила по такому же маршруту.

– Я даже не сразу испугалась. Ты же знаешь – Фрэнсис все любили.

– Я знаю. Она поправится… но ее так сильно избили.

Не обращая внимания на струю бегущей воды, Эйлин прижала мокрую руку ко рту. Ей хотелось закричать.

– Ты останешься или пойдешь с остальными?

– Я не оставлю Фрэнсис, – сказала Линетт, – я самый близкий ей человек.

– Да… я подожду тебя в холле. Спасибо, что поделилась информацией.

Линетт кивнула, и Эйлин вышла из туалета. Кто-то окликнул ее, она обернулась и увидела Грейси.

– Привет, Грейси, – сказала Эйлин, – хорошо, что ты тоже пришла сюда. Ты вообще всегда так активно участвуешь в жизни города.

– У меня нет своей семьи. И так приятно сделать что-то для людей.

– Ты заработала денег на ярмарке? – спросила Эйлин.

Ей хотелось вернуться к Эйнджелу, но она вдруг ощутила вину за то, что случившееся с ней могло испортить людям праздник.

– О да, конечно. Покупателей было много. Вазу из Туссена заработала, по-моему, больше всех и щедро поделилась с нами, хотя мы просили только двадцать процентов.

– Прекрасно!

– Эйлин, – Грейси понизила голос, – мне трудно об этом говорить, но не могли бы мы встретиться сегодня, чуть позже, наедине? Мне нужно кое-что тебе рассказать. Может, между моими сменами у Базза и в клубе Борд? Около четырех?

Просьба застала Эйлин врасплох. Она не могла себе представить, о чем она могла бы говорить с Грейси.

– Конечно, – сказала она, – где?

– Может, у меня? – предложила Грейси. – Я снимаю квартиру у Расти. В это время его не будет, в этот час он всегда в редакции.

Эйлин не хотелось никуда ехать, но она заставила себя улыбнуться:

– Хорошо. А сейчас мне пора.

– Спасибо тебе, – сказала Грейси.

Интересно, подумала Эйлин, что за вопрос Грейси хочет обсудить с ней.

Эйнджел отвел ее в сторону.

– Ты понимаешь, что все это значит? – спросил он.

– Конечно. Мэтту придется нелегко. Произошло очередное преступление, а Чуза сидит под замком.

– Вот именно. Он поймет, что посадил не того, как мы и говорили.

– Я надеюсь, это заставит Мэтта провести тщательное расследование. Похоже, наш преступник выбирает для своих преступлений безлюдные места.

– За исключением того раза, когда он напал на Эмму. Кстати, забыл тебе сказать – Эмма сейчас тоже в клинике, у нее начались роды. Митч говорит, все будет в порядке. Между прочим, ты не видела еще их с Финном дом – он напоминает магазин с рождественскими подарками. Эмма, кажется, скупила все украшения и детские вещи в городе.

Эйлин улыбнулась, вспомнив себя в то время, когда она носила под сердцем Аарона.

Но что же хочет ей сказать Грейси Лодер? Эйлин готова была поклясться, что видела в глазах девушки страх.

– О чем задумалась? Надеюсь, обо мне? – спросил Эйнджел.

Сказать ему о Грейси?

Пока не надо. Эйнджел либо не отпустит ее, либо будет болтаться поблизости на случай, если ей будет угрожать опасность. Но какая опасность может исходить от Грейси?

– Я должна поехать к Чузе и посмотреть, как там мальчики, – сказала Эйлин, чувствуя себя виноватой за то, что не говорит Эйнджелу всю правду.

– Чуза отправится домой сразу, как только его отпустят. Может быть, он уже там.

– Когда ты звонил, его там не было.

Эйнджел кивнул.

– Я переживаю за Фрэнсис, – сказала Эйлин. – Перелом ноги, сломанные пальцы. И это в праздники. Рождество и Новый год в их салоне самое горячее время…

– Не волнуйся, все будет хорошо.

В холле появился Митч Гальперн.

– Привет, Митч, – сказал Эйнджел, – как Фрэнсис?

– На удивление хорошо, учитывая сломанную ногу и пальцы. А где Мэтт? Он ушел час назад и сказал, что скоро вернется.

– Мы надеялись встретить его здесь, – сказала Эйлин, – но пока его не видели.

– Он придет, – устало произнес Митч. – Просто удивительно, какая сильная женщина эта вторая пострадавшая. Ее пока нельзя никуда перевозить, но скоро ей понадобится помощь другого врача. Доктор Макс Саваж из клиники пластической хирургии возле Туссена должен заехать, чтобы осмотреть ее.

– Кто она?

– Бетти Симс из Лафайетта. Она была тут проездом, автобусный тур. Ей за восемьдесят, но сил побольше, чем у молодых. И отличное чувство юмора.

– Мы можем повидать Фрэнсис? – спросила Эйлин. – И Бетти Симс? Бедная женщина… что с ней случилось?

– Оказалась в неправильное время в неправильном месте, – ответил Митч. – Ее нашли на том же пустыре, что и Фрэнсис.

Он повел Эйлин в палату. Эйнджел остался в коридоре, ему нужно было подумать и поговорить с Мэттом. У него было неприятное предчувствие, что случай с Фрэнсис и Бетти Симс был не последним в этой длинной цепочке преступлений.

Эйнджела снова посетило видение, и на этот раз оно было более четким. Он хорошо помнил, как все было в Южной Америке. Тогда его видения помогали ему в работе – заключенные раскалывались сразу же, как только он начинал рассказывать им такие вещи, которые, как они думали, известны только им. Но здесь ему некого было допрашивать.

Видение, посетившее его в этот раз, могло касаться Фрэнсис и той женщины, а могло иметь отношение и к другому преступлению. Эйнджел сконцентрировался на Фрэнсис и не ощутил страха. С той, другой женщиной он знаком не был, и его разум на нее не реагировал.

Эйнджел прислонился к стене, в голове звенело.

В эту минуту в клинику вошел Мэтт, и лицо его было мрачно.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, увидев Эйнджела.

– Хотел поговорить с тобой. Что, если все это – не просто нападения?

Он не стал упоминать Чузу, понимая, что Мэтт сейчас чувствует себя не лучшим образом – ведь он посадил за решетку невинного человека.

– Это самое непонятное дело, которое у меня когда-либо было, – признался Мэтт. – Помнишь, началось все с того, что кто-то якобы стрелял в Аарона и Сонни на болотах?

– И Эйлин.

Мэтт вздохнул:

– Да, и Эйлин. Потом стрельба прекратилась, и начались нападения на женщин, убийство и то, что выглядит теперь как покушение на убийство.

– Ты имеешь в виду Бетти Симс? Почему ты не рассказал о ней, когда я звонил тебе?

– Ночка выдалась паршивой. Посмотрим, что принесет с собой день. У меня ощущение, что я перестал контролировать ситуацию. И совсем забыл сказать тебе про Бетти Симс.

Эйнджел потрепал его по плечу.

– Забудь. Мы все сейчас не в себе.

Дверь клиники распахнулась, вошел Финн Дахон. Сняв дождевик, он встряхнул его, и вокруг полетели капли.

– Разверзлись хляби небесные, – сказал он.

Эйнджел улыбнулся:

– Твоя жена от тебя сбежала. Не хочешь арестовать ее? Может, у Мэтта найдется пара свободных наручников.