Текст книги "Несколько дней в аду"

Глава 40

Эйлин толкнула дверь «Безделушки» плечом, сгибаясь под тяжестью огромной коробки. В ней лежала свежая индейка от Сэди и Сэма, приправы и все прочее, что Эйлин было необходимо, чтобы сотворить рождественский ужин. Пироги остались в фургоне, все сразу она бы не дотащила.

Несмотря на протесты Эйлин, Сэди положила ей в коробку своих домашних пирожков.

– У тебя было трудное время, – сказала Сэди. – В конце концов, я же твоя соседка.

Сэм просил передать Сонни и Аарону, что рад будет их возвращению, когда ситуация позволит.

Магазин встретил ее рождественской музыкой и перезвоном колокольчиков на елках.

– Эйлин! – воскликнула Сью-Джо. – Тебе не следовало бы приходить, но я так рада тебя видеть! Ты выглядишь гораздо лучше. Не беспокойся о магазине, тут все идет хорошо. У нас все под контролем.

Из кладовой выглянула миниатюрная женщина с огромными голубыми глазами и копной вьющихся черных волос. Увидев Эйлин, она всплеснула руками.

– Ух ты, Эйлин, целая и невредимая!

Это была Аурелия Борд.

– Этот город специализируется на драматических историях, – сказала она. – Я ожидала увидеть женщину без головы.

Эйлин рассмеялась и опустила свою ношу на один из столиков рядом с ярко-красной кофемашиной. Рядом с кофемашиной красовалась ваза с леденцами и конфетами в пестрых фантиках. Этот магазин – ее детище – прекрасно обходился без нее. Отовсюду доносился веселый смех покупателей, расхаживавших между огромными корзинами с подарками.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Эйлин Аурелию. – Я думала, вы с Ником не успеете вернуться к Рождеству.

Аурелия и Ник Борд поженились год назад. Аурелия была юристом, но, разочаровавшись на какое-то время в своей профессии, устроилась в магазин к Эйлин.

– Я хорошо провожу время. Ник дома, приглаживает перышки Делии, как я это называю. Она слегка разозлилась, что мы так поздно вернулись. Я собираюсь открыть свой офис только после Нового года, поэтому, когда я услышала, что случилось, решила прийти и помочь Сью-Джо. – Аурелия улыбнулась. – И еще мне нужно купить подарки.

Из соседнего салона в магазин ворвалась громкая музыка – что-то вроде тяжелого металла. Эйлин поморщилась.

– Что это за барахло? – спросила Аурелия, указывая на коробку, которую принесла Эйлин.

– Прежде чем я поеду домой, мне нужно заглянуть к Расти. Тут мой рождественский ужин – индейка и все прочее. Не таскать же это с собой. Если бы Сэм и Сэди не позаботились о нас, жевать бы нам бутерброды в сочельник. Мне нравятся бутерброды, особенно с соусом чили, но это же нельзя назвать рождественским блюдом.

Сью-Джо и Аурелия покачали головой.

– У нас Делия устраивает прием, – сказала Аурелия.

– А я завтра иду в ресторан Оны на детский праздник, – сказала Сью-Джо. – Потом мы будем ужинать дома. Придет Линетт, мы хотим приготовить что-нибудь для Фрэнсис и навестить ее в больнице. Эта Бетти Симс такая забавная. Она сказала, что хочет кофе с коньяком.

Эйлин улыбнулась.

– Как ты думаешь, это все поместится в холодильник? – спросила она Сью-Джо.

– Не беспокойся, мы позаботимся, чтобы твои припасы не испортились.

– Семья Бетти приехала? – спросила Эйлин, вспомнив слова старушки.

– Да, сын приехал. Симпатичный мужчина, но немного занудный, – сказала Сью-Джо. – Когда доктор Митч сказал, что Бетти нужен будет уход по крайней мере в течение двух недель, он сказал, что вряд ли сможет забрать ее домой. Говорит, его жена – хрупкое создание.

– Но разве ее пребывание в клинике не стоит кучу денег? – спросила Аурелия, распаковывая коробку Эйлин. – Кстати, мы уже все уладили. Когда она будет чувствовать себя лучше, Делия заберет ее к себе. Линетт говорит, Эйнджел предлагал ей переехать к нему, но Делия и Сабина решили позаботиться обо всем сами.

Эйлин вышла из магазина и из торгового центра. Она звонила Аарону и Сонни и узнала, что у них побывала Делия и Эйнджел, обеспечившие их едой. По-видимому, Делия решила решить все проблемы города.

Мальчики и Локум должны были вернуться домой к ужину.

Успеет ли она приготовить индейку?

Ненавидя себя за это, Эйлин позвонила в «Безделушку» и попросила Аурелию.

– Мне неудобно просить тебя, но я, кажется, не успею приготовить индейку дома. Ты не в курсе, где еще это можно сделать?

– Я позабочусь об этом, – ответила Аурелия. – У меня есть на примете пара шикарных духовок. Пока.

Эйлин пообещала себе, что все последующие рождественские праздники она проведет спокойно. Если нужно, она уедет из города. Хотя нет, нельзя же бросить магазин.

Эйлин направлялась к дому Расти. Ей все больше не нравилась эта поездка. Ехать, чтобы встретиться с Грейси, не имея при этом понятия, о чем та хочет поговорить… к тому же сочельник.

Она так и не сказала Эйнджелу о том, что собиралась навестить Грейси, сказала только, что хочет заглянуть в «Безделушку». Придется вернуться как можно скорее, иначе он решит, что что-то случилось.

Когда Эйнджел позвонил в «Безделушку», трубку сняла Аурелия Борд.

– Аурелия? Что ты там делаешь?

– Веселюсь, – ответила она, – это все, что тебе нужно знать. Мы с Ником вернулись вчера.

Эйнджел помолчал несколько мгновений.

– Ладно. Хорошо. Эйлин там? Я у себя. Заглянул на стройку, проверил, как идут дела, и вернулся. Решил позвонить, узнать, как там Эйлин.

– Она уехала по делам, – ответила Аурелия. Она считала Эйлин и Эйнджела отличной парой, – но обязательно вернется сюда, потому что тут ее ужин. Вы ужинаете всей семьей? С мальчиками?

– Да, – ответил Эйнджел, и Аурелия почувствовала, что он улыбается. – Наверное, мне стоит приехать и забрать индейку, иначе останемся голодными.

Какой мужчина!

– Эйлин уже обо всем позаботилась. В соседней пекарне уже закончили печь свои булочки и засунули вашу индейку в одну из своих печей, так что не беспокойся.

* * * Эйлин подождала, пока Грейси запрет за ней дверь.

– Когда же он спит? – спросила она, просто чтобы поддержать разговор.

– Расти обычно возвращается домой рано утром и сразу отправляется в постель, – ответила Грейси. – По крайней мере, я надеюсь на это. Я прихожу домой и отключаюсь.

– Две работы – это слишком, – сказала Эйлин.

Она последовала за Грейси в уютную квартирку. Окно кухни выходило на реку, и Эйлин подумала, что, должно быть, в ясную погоду отсюда открывается замечательный вид.

– По-настоящему уютно только в спальне, там я провожу большую часть времени, – сказала Грейси.

Первое, что бросилось в глаза Эйлин, – крошечная искусственная рождественская елочка, стоящая на комоде. Кровать была двуспальной, на тумбочке стоял небольшой телевизор, рядом приютились два удобных голубых кресла.

Грейси предложила Эйлин присесть и вышла. Через минуту она вернулась, неся кофейник и две кружки.

– Хочешь сливок?

– Нет, спасибо.

Эйлин хотела, чтобы Грейси уже перешла к делу. Та не торопясь разлила кофе и поставила одну кружку перед Эйлин.

– Все это нелегко, – сказала наконец Грейси. – Я давно хотела поговорить с тобой, но все как-то не решалась. Пожалуйста, дай мне закончить. То, что случилось, – ужасно, но это в прошлом…

Эйлин стало не по себе. Она заметила, что у Грейси дрожат руки.

Зажав кружку с кофе в руках, Грейси принялась расхаживать по комнате.

– У меня был роман с Чаком до того, как он уехал из Пойнт-Джуды.

Грейси не смотрела на Эйлин. Это Чак виноват в том, что ей приходится сейчас это делать. Он зашел слишком далеко, Грейси должна была сделать все, чтобы он не вернулся к Эйлин.

– Он уехал, потому что я угрожала разрушить ваш брак, собиралась все рассказать тебе. Он не хотел с тобой разводиться, но я заставила его. Я никогда никому об этом не рассказывала. Теперь он снова здесь, потому что хочет вернуться к тебе… и получить твои деньги. Вот почему он просил тебя выйти за него замуж.

Эйлин похолодела. Она была уверена – Грейси говорила правду.

– Это все? – спросила Эйлин.

К кофе она так и не притронулась. Грейси перестала ходить по комнате и приблизилась к Эйлин.

– Не следовало мне с тобой так поступать, – сказала она.

– Не следовало, – согласилась Эйлин. – Чак – единственный, кто изменял жене, или ты тоже была замужем?

Темный румянец залил лицо Грейси.

– Нет, я никогда не была замужем. Мне не повезло.

– Наверное, у тебя был шанс, и не один. Или ты принципиально встречалась только с женатыми мужчинами?

Грейси открыла рот, чтобы ответить, но осеклась и отвернулась.

– Ты думаешь, мне все это далось легко? – спросила она наконец.

– Я не знаю, зачем ты вообще решила рассказать мне об этом. Теперь все это не имеет никакого значения.

– Еще как имеет. Ты не можешь поверить, что Чак водил тебя за нос.

Эйлин молчала.

Грейси на мгновение почувствовала страх – что сделает Чак, если узнает, что она предала его?

– Я не удивлюсь, если он сделает с собой что-нибудь, если узнает, что я тебе все рассказала, поэтому на твоем месте я бы притворилась, что ничего не знаю.

Эйлин медленно встала, ноги у нее подкашивались.

– Чак слишком любит себя, чтобы причинить себе вред, – сказала она и направилась к двери.

– Ты всегда была высокомерной сучкой, – сказала Грейси.

Эйлин уже была около двери, когда сильные пальцы Грейси вцепились ей в волосы и дернули назад. Эйлин упала, и Грейси принялась избивать ее. Эйлин отбивалась изо всех сил, но Грейси наносила удары так, словно уже делала это раньше. Опустившись на колени, она схватила Эйлин за левую руку и завела ее за спину, пока не добилась того, чего хотела, – Эйлин закричала.

– Зачем ты это делаешь? – задыхаясь, проговорила Эйлин.

– Мне нет до тебя никакого дела. Ни до тебя, ни до Чака. Он для меня ничего не значит, – сказала Грейси и плюнула Эйлин в лицо.

Эйлин сжала губы. Ее желудок превратился в огненный шар. Она закричала. Любая попытка вырваться из железной хватки Грейси причиняла нестерпимую боль.

– Я ненавижу тебя, – сказала Грейси. – И всегда ненавидела. Ты была слишком близко к Чаку, поймала его на крючок. До недавнего времени я даже не понимала, как цепко ты его держишь. Когда он уехал, у тебя появились денежки, и ты решила воспользоваться этим, чтобы вернуть его. Ты дразнила его, обещала снова выйти за него замуж и отдать ему часть денег.

Это какое-то безумие, подумала Эйлин.

– Это Чак тебе сказал?

Если она хочет вырваться отсюда, нужно быть осторожной. Грейси ударила ее по лицу. Эйлин услышала треск рвущегося скотча, и уже через мгновение Грейси ловко стянула ее запястья.

– Не делай этого, – всхлипнула Эйлин.

Она не могла пошевелиться. Плечо раздирала сильная боль. На нее посыпались удары. Грейси пинала ее снова и снова.

– Ах ты, сука! – закричала она. – Ты разрушила мою жизнь. Из-за тебя я потеряла ребенка.

В глазах у Эйлин помутилось. Она слышала, что говорит Грейси, но не могла сосредоточиться.

Удар по почкам заставил ее согнуться от боли.

– Теперь твоя очередь страдать, – прошипела Грейси. – Это был мой ребенок, мой и Чака, но из-за тебя он не мог быть моим мужем и отцом ребенку. Моему малышу пришлось умереть. Как я могла рожать, получая жалкие гроши?

– Мне жаль, – пробормотала Эйлин.

– Мне не нужна твоя жалость. У тебя больше не будет шанса пожалеть меня.

Грейси бросилась к окну и раздвинула жалюзи, потом снова подскочила к Эйлин и вцепилась ей в волосы.

– Вставай, настало время для последней прогулки.

Эйнджел отъехал от офиса и направился на юг. Он был на мотоцикле. Если бы он не позвонил в магазин и не поговорил с Аурелией, он до сих пор не знал бы, что Эйлин поехала к Расти. Уже третий раз он пытался дозвониться до Эйлин и в третий раз натыкался на автоответчик.

Он подумал, что следовало бы, наверное, предупредить Мэтта, но о чем?

* * *

Эйлин не могла выпрямиться, она согнулась от боли. Все тело ныло. Грейси схватила ее за руку и потащила в другую комнату. Там она пинком открыла дверь в крошечную ванную комнату.

– Раздевайся, живо! – скомандовала Грейси и втолкнула Эйлин в ванную.

Она сползла по стене и упала на застеленный линолеумом пол, больно ударившись головой. Почему она не потеряла сознание? Она хотела отключиться, чтобы не чувствовать этой боли.

Ноги Эйлин не были связаны. Она встала на колени, борясь с подкатывавшей к горлу тошнотой. Опираясь плечами на край ванны, она стала подниматься на ноги, но Грейси дернула ее за лодыжки. Обезумев от боли и страха, Эйлин закричала, но скотч, закрывавший ее рот, не позволил ей издать ни звука.

Она снова попыталась встать, и на нее снова посыпались удары.

– Не дергайся, – велела Грейси, – и меньше будет боли.

К затылку Эйлин прижалось что-то холодное. Ствол револьвера.

– Я хочу, чтобы все прошло тихо, – сказала Грейси и положила на голову Эйлин сложенное несколько раз полотенце.

Снова набрав номер Эйлин, Эйнджел услышал, что абонент недоступен. Наверное, она отключила телефон. Перед его глазами замелькали смутные образы, сердце заколотилось. Таких видений у него не было с Южной Америки. Постепенно образы исчезли, но тревога Эйнджела усилилась.

Зазвонил его телефон, и он услышал рокочущий голос Чузы.

– Этот опасный человек был выпущен на свободу. Никаких совпадений ДНК.

– Слава богу. Я еду к…

– В дом Расти Барнса. Я знаю. Надеюсь, я тебе не понадоблюсь. Днем мне существовать трудно. Эйлин пригласила меня на ужин. Увидимся там. Ты должен поторопиться, Эйнджел, это очень важно.

У Эйнджела перед глазами мелькнула какая-то фигура, она согнулась, упала и исчезла. Кому-то угрожала смертельная опасность.

Эйнджел выжимал из мотоцикла все, что мог. Он был уверен, что увиденная им фигура – это Эйлин.

Боль пульсировала в ее голове. Громкий крик – мужской голос выкрикивает имя Грейси. Холодный ствол револьвера уже не прикасается к ее затылку.

– Стой там, – кричит Грейси, – не подходи!

Дверь распахнулась, чуть не слетев с петель. В комнату ввалился Расти.

– Ты должна мне помочь, – чуть слышно сказал он.

Эйлин почуствовала облегчение. Расти вытащит ее отсюда.

– Ты идиот! – сказала Грейси. – Да что с тобой такое?

– Лихорадка. Я весь горю, перед глазами все плывет.

Эйлин осторожно повернула голову и посмотрела на Расти. Его лицо было покрыто красными пятнами, мокрые от пота волосы прилипли к голове, хлопковая рубашка тоже была мокрой от пота. Расти застонал и сделал шаг вперед.

– Не подходи ко мне, – крикнула Грейси, – отправляйся в постель.

– Я умру там. Я весь горю, – сказал Расти и закашлялся. Пытаясь удержаться на ногах, он привалился к стене. – Что ты делаешь? Это Эйлин? Что с ней? Она ранена?

– Я собираюсь звонить в полицию, – сказала Грейси. – Я только что вернулась домой и нашла ее лежащей на полу. Иди, ложись на мою постель, я позвоню Митчу Гальперну, как только сниму с Эйлин скотч.

Эйлин попыталась закричать. Расти не может, не должен оставлять ее наедине с Грейси.

– Я не могу, – пробормотал Расти, – не могу пошевелиться.

– Я тебе помогу, – сказала Грейси.

– Нет, не трогай меня! – закричал он.

Эйлин повернула голову. Она увидела, как Расти упал на Грейси.

Подлетев к дому, Эйнджел остановил мотоцикл и спрыгнул на землю.

Либо Расти на работе, либо его машина в гараже. Фургон Эйлин был припаркован у поворота.

Однажды Эйнджел уже был у Расти, и теперь ему смутно вспоминалось, что вход в дом должен быть где-то с другой стороны. Если Чуза прав и предчувствие не обманывает Эйнджела, он должен двигаться тихо и осторожно.

Прокравшись к задней двери, он повернул ручку, и дверь подалась. Эйнджел осторожно приоткрыл ее, она не скрипнула, тогда он толкнул ее и вошел. Прислушался.

До него донесся кашель, а потом вопль, похожий на крик загнанного животного.

– Да слезь с меня, черт бы тебя побрал! – раздался голос Грейси.

Мужчина застонал. Он сказал что-то, но Эйнджел не смог разобрать слова. Эйнджел дышал глубоко, стараясь отогнать страх. Он должен оставаться спокойным ради Эйлин.

Сжав в руке револьвер, он пересек гостиную. Шум доносился из квартиры Грейси.

Прижавшись к стене, Эйнджел прислушался. Мужчина то кричал, то стонал. Женщина орала на него, и теперь Эйнджел отчетливо различал голос Грейси.

– Я не хочу стрелять и в тебя тоже, Расти, но мне придется это сделать, если ты не сделаешь усилие. Ну давай же, шевелись. Я помогу тебе.

– Я не могу!

Эйнджел узнал голос Расти Барнса. Я не хочу стрелять и в тебя тоже, Расти.

В кого еще она стреляла или собиралась стрелять?

Дверь в квартиру была приоткрыта, и через образовавшуюся щель Эйнджел видел только часть кухни. Осторожно, кончиками пальцев он толкнул дверь. Он по-прежнему никого не видел, но зато понял, откуда доносится шум. У противоположной стены он увидел еще одну дверь, она была распахнута, и звуки доносились оттуда.

Он проскользнул в комнату и неслышно подкрался к открытой двери.

– Слезь же с меня, Расти! – крикнула Грейси. – Ты меня задушишь. Ну давай же, идиот. Я не могу пошевелиться.

Эйнджел пересек спальню и осторожно заглянул в ванную. Расти распростерся на полу и, судя по всему, был без сознания. Под ним корчилась Грейси, ее правая рука почти касалась рукоятки револьвера, который она выронила, когда падала.

Эйлин лежала в ванне, ее левая рука была стянута за спиной скотчем. Правой рукой она цеплялась за край ванны.

– Дерьмо! Двигайся, Расти! – рявкнула Грейси. – Клянусь тебе, Эйлин, я пристрелю тебя, если еще раз пошевелишься.

– Как жарко, – пробормотал Расти. – Какие-то птицы… много птиц… они кружат возле меня, хотят выклевать глаза. Помоги мне, Грейси.

Сильный шум заставил Эйнджела ворваться в ванную, ждать было опасно.

Эйлин сумела приподняться и вывалилась из ванны. Свободной рукой она сорвала со рта скотч и теперь боролась с Грейси, пытавшейся дотянуться до револьвера. Эйлин снова и снова била Грейси по пальцам и, наконец, схватила револьвер.

В это мгновение Грейси удалось спихнуть с себя Расти, и она бросилась на Эйлин.

Эйлин навела револьвер на Грейси, но та рванулась вперед, схватила Эйлин за руку, сжимавшую оружие, и вырвала револьвер.

Эйнджел влетел в ванную. Грейси увидела его, и глаза ее изумленно расширились. Он увидел, что она нажимает на спуск и выстрелил первым. Пуля разворотила запястье Грейси.

Теперь Эйнджел знал, чьи глаза преследовали его все это время. Тогда, в клубе Борд, он на какую-то долю секунды встретился взглядом с Грейси.

Глава 41

– Клиника просто переполнена, – заметила высокая медсестра, увидев входящих Эйнджела и Эйлин. – Кто из вас пациент? – спросила она.

– Эйлин, – сказал Эйнджел.

– Никто, – сказала Эйлин.

– У нее вывихнута рука, – объяснил Эйнджел, – и шов на лбу разошелся.

– Я вижу, – ответила медсестра, осматривая Эйлин. – Как самочувствие?

– Чертовски… то есть я хотела сказать, гораздо лучше, спасибо, – сказала Эйлин. – Правда, я хорошо себя чувствую, и мне нужно домой – готовить рождественский ужин.

Медсестра бросила на Эйнджела понимающий взгляд.

– Пусть кто-нибудь другой приготовит сегодня рождественский ужин, дорогая. Вам нужен покой, это рекомендации доктора Гальперна.

– Я не собираюсь принимать успокоительное, – сказала Эйлин.

Сочувственно улыбнувшись Эйнджелу, медсестра пошла по коридору.

– Эйлин, – сказал Эйнджел, – пожалуйста, послушай Митча. И дай ему посмотреть твою руку. Он прав, тебе нужен покой.

– Но вторая-то рука у меня совершенно здоровая, – нахмурилась Эйлин.

– Конечно, – сказал он, обнимая ее за талию.

– Я хочу уйти, сейчас. Если Митч увидит меня здесь, он меня отсюда не выпустит.

Эйнджел посмотрел на голову Эйлин. Интересно, какой силы удар ей нанесли на этот раз?

– Давай присядем.

– Сам садись. И не волнуйся так, со мной все в порядке, в отличие от нее. Все эти разговоры про то, что Чак собирается вернуться ко мне… она хотела убить меня и Аарона, чтобы Чак остался с ней. Она сумасшедшая. Если бы стреляла чуть лучше, Аарон погиб бы тогда на болотах или у нашего дома. И я бы погибла… в твоей ванне. Ну и ты заодно. Представить не могу – она пыталась меня убить. Знаешь, Грейси сказала, что это она надоумила Сонни взять Аарона на болота. Сонни зашел в бар Базза, где Грейси работала на полставки, и она его там обработала.

– Сонни был у Базза? Он об этом пожалеет.

Эйлин вытянула ногу и поморщилась:

– Черт, больно. По мне как будто грузовик проехал. Слушай, посиди здесь, я хочу задать Грейси пару вопросов.

Эйлин направилась к палатам. Эйнджел выждал несколько минут и последовал за ней.

– Эй…

Эйлин остановилась и увидела Бетти Симс в кресле-каталке. Одна нога ее была вытянута вперед и загипсована.

– Привет, – сказала Эйлин, – вы выглядите значительно лучше.

– Тсс… я видела тут копов и слышала кое-что. Они поймали его? Я хочу посмотреть ему в глаза.

– Я понимаю, что вы чувствуете, но его еще не поймали. Зато они арестовали женщину, которая закончит свои дни в тюрьме. Я не знаю, имеет ли она какое-то отношение к человеку, который на вас напал, но полиция это выяснит. Они обязательно схватят его. Я еще зайду на обратном пути.

Поддерживая левую руку, Эйлин зашагала по коридору. В глубине души она знала, кто преступник, и не хотела признавать, что вышла замуж за чудовище, что это чудовище – отец Аарона, но что толку отрицать…

В отделение скорой помощи вело несколько дверей. Эйлин проскользнула в одну из них.

В ближайшей к двери палате на каталке лежал Расти в измятой рубашке и джинсах. Его глаза были закрыты, видимо, он спал, накачанный лекарствами, – у каталки стояла капельница. К тому времени, как врачи наконец занялись им, Расти был на грани помешательства – он выл и катался по полу.

В палате были и другие пациенты, но Эйлин заметила, что кровати рядом с Расти стояли пустыми – на случай, если его заболевание окажется заразным.

Эйлин заглянула в другую палату. Две ближайшие к двери кровати были пусты, шторки подняты. У третьей кровати шторки были задернуты. Рядом с кроватью стоял Мэтт, чуть поодаль – Саймон Вассер и двое незнакомых Эйлин мужчин в костюмах. Они разложили на столике медсестры какие-то бумаги.

На полках рядом с собой Эйлин увидела сложенную стопками форму медсестер, шапочки и бахилы. Она схватила форму, стянула свою рубашку и брюки и засунула их под стопку чистого белья. Потом, морщась от боли, надела форму медсестры, потянулась за шапочкой, но заметила отдельную стопку масок, закрывавших почти все лицо. Эйлин надела шапочку, маску, натянула на свои ботинки бахилы и вошла в палату.

Не успела она закрыть за собой дверь, как услышала в коридоре шаги. Эйлин оглянулась и увидела Эйнджела, спешащего по коридору.

Эйлин подошла к третьей кровати и заглянула за шторки. Там под капельницей лежала Грейси. Ее правая рука была забинтована.

Дрожа от волнения, Эйлин приблизилась к постели Грейси и зажала ей рот рукой.

Грейси открыла глаза, и Эйлин прошептала ей на ухо:

– Только пикни – и пожалеешь об этом. Я просто хочу задать тебе несколько вопросов.

Грейси смотрела на Эйлин расширенными от ужаса глазами.

– Это Чак нападал на женщин, состоявших в клубе «Секреты»? Это был его способ отомстить?

Грейси долго молчала, потом кивнула.

– Что случилось с Баки? Он увидел Чака, когда тот напал на Эмму? Чак убил его, чтобы заставить замолчать?

Грейси никак не отреагировала на эти вопросы.

– Если я уберу руку, будешь кричать?

На этот раз Грейси отрицательно покачала головой.

Эйлин убрала руку, и по щекам Грейси полились слезы.

– Он угрожал мне, – прошептала она. – Сказал, если я не сделаю так, как он хочет, он расскажет всем о нас.

– Как только будут готовы результаты анализа ДНК по делу Баки и Бетти Симс, мы узнаем правду, – сказала Эйлин.

– Но ты расскажешь копам, что Чак угрожал мне? Скажешь, что он угрожал убить меня, если я не буду его слушаться? – Лицо Грейси скривилось. – Я ведь не убила тех, в кого стреляла, правда? Это потому, что я не хотела никого убивать. Я специально промахивалась. – Она схватила Эйлин за руку. – Ты поможешь мне?

– Ты промахивалась, потому что плохо стреляешь и была до смерти напугана, – мягко сказала Эйлин. – Да и с тридцать вторым калибром нужно стрелять в упор, чтобы попасть в цель.

Грейси застонала.

– Револьвер был украден из Туссена, он проходил в качестве улики по одному делу. Несколько лет назад его использовали для совершения нескольких убийств. На нем твои отпечатки и отпечатки другого убийцы. Подумай об этом.

– Я купила револьвер в ломбарде, – сказала Грейси. – Мне уже лучше. Надеюсь, меня отпустят домой? Я не собираюсь уезжать из города.

– Зачем ты говоришь это мне? Я не коп. – Эйлин снова склонилась над Грейси. – Тебя обвинят в покушении на убийство, и я собираюсь сделать все, чтобы тебя признали виновной. Я могу повторить каждую лживую фразу, которую услышала от тебя. Сначала я расскажу обо всем Чаку на случай, если ему захочется прийти поговорить с тобой. Здесь с этим, сама видишь, проблем нет. Ты получишь по полной за то, что пыталась убить моего сына.

Грейси замотала головой.

– Как мило с твоей стороны навестить больную, – сказал Мэтт, раздвигая шторки. – Впрочем, я почему-то не удивлен. В тихом омуте черти водятся, Эйнджел, я бы на твоем месте к ней спиной не поворачивался.

Рядом с Мэттом возник Эйнджел.

– Симпатичная шапочка, – сказал он.

В эту минуту тишина больничного покоя взорвалась криками боли.

– Останься здесь! – крикнул Эйнджел и побежал за Мэттом.

Эйлин досчитала до пяти и тоже вышла в коридор. Она решила, что Грейси с ее раздробленной рукой вряд ли сбежит из больницы.

Эйнджел прибежал в другой конец отделения почти одновременно с Мэттом.

У каталки Расти Барнса в кресле-коляске сидела Бетти Симс, вытянув загипсованную ногу. В руках она сжимала какой-то стальной инструмент – длинную узкую трубку. Расти орал и метался по каталке, размахивал руками, словно отбивался от стаи разъяренных пчел. Слова, которые он выкрикивал, были похожи на бред.

Рубашка Расти была разорвана на груди. Бетти тыкала своей трубкой в рукав, довершая уничтожение рубашки.

– Вот, – сказала она, отдуваясь и утирая покрасневшее лицо, – видите?

Подбежавшая медсестра уставилась на грудь Расти. К ней подошел Митч Гальперн, потом Эйнджел. Когда Эйлин приблизилась, они озадаченно качали головами.

– У него на груди ожоги, – сказала медсестра.

Похоже на ожоги от кипящего масла, подумала Эйлин. Из волдырей сочилась сукровица, кожа вокруг них покраснела.

– Не думала, что увижу такое, – сказала Бетти, размахивая своей палкой, – я, собственно, хотела взглянуть на его спину и плечи. Посмотрите сами. Это какая-то инфекция. Чувствуете запах?

Да, Эйнджел отчетливо слышал запах разлагающейся плоти.

– Эти ожоги… – сказал Митч, осматривая грудь Расти, – как будто на кожу попали брызги чего-то очень горячего.

– Черт, – пробормотал Мэтт. – Вроде раскаленного масла?

Митч пожал плечами:

– Очень похоже. Раны инфицированы. Почему он не обратился к врачу, хотел бы я знать.

– Потому что он убил Баки, – сказал Эйнджел.

На мгновение всем присутствующим показалось, что Бетти сейчас ударит Расти по плечу, но она поймала взгляд Эйнджела, едва заметно улыбнулась и отъехала назад.

Митч пришел в себя.

– Всем выйти, – сказал он. – Марион, готовьте его к операции.

– Здесь? – спросила медсестра.

– Если мы не прооперируем его, он умрет. Судя по всему, на него кто-то напал. Посмотрите на эти следы гниения.

У каталки остановился интерн, глаза его горели от возбуждения.

– Ух ты, – сказал он, – если бы я не поменялся сменами, пропустил бы такое.

– Это он напал на Фрэнсис и пытался убить меня, – сказала Бетти. – Я узнала его по белой коже на шее и вьющимся волосам.

– Он был помолвлен с Дениз, – пробормотала Эйлин. Раны на теле Расти ужаснули ее. – Она была убита, помните? Она тоже была членом клуба «Секреты». Они с Расти собирались пожениться.

– Месть, – тихо сказал Мэтт. – Он ненавидел вас за то, что вы живы, а она умерла. Должно быть, он во всем винил ваш клуб. Странные у него раны на плече – как будто он наступил на грабли.

– Грабли? – спросила Бетти. – Не наступал он ни на какие грабли. Это был огромный волк. Вы бы видели его когти. И клыки. Ужас… он набросился на этого человека и стал терзать его. Я уж решила, что ему конец. Потом волк взглянул на меня, и я подумала, что буду следующей, но это животное… оно… улыбнулось мне, подмигнуло и убежало прочь.

– По-моему, кто-то пронес вам в палату спиртное, Бетти, – сказала Эйлин.

Эйнджел стоял рядом с ней. Он положил руку Эйлин на плечо и отвел ее в сторону.

– Аарон тоже видел волка, – сказал он, – и я его видел.

– Я тоже, – прошептала Эйлин.