Текст книги "Первое дерево"

– А что говорил кайтиффин чиновнику? Ответил ей Хоннинскрю:

– Он сказал своему соотечественнику не больше, чем нам: он публично его высек за то, что тот не встретил нас достойно, что соответствует высочайшему повелению гаддхи. Но всё же его ярость имела другую причину. Похоже, мы им не просто нужны. Мы им необходимы. Раеру Кристу был дан строжайший приказ провести дело как можно аккуратнее. И ему не простили бы ни малейшей оплошности.

Линден вздохнула. Она мечтала о тени и прохладе, чтобы хоть немного привести свои мысли в порядок. Но нужно было хотя бы что-то сказать:

– Мы уже сделали свой выбор, когда решили пойти сюда. Она не могла оторвать взгляда от громады Удерживающей Пески. За её выбеленными нещадным солнцем стенами таились неизвестные ей магические силы. Сила и была для неё ответом на все вопросы.

Великаны вновь обменялись взглядами. Первая угрюмо кивнула, и Хоннинскрю, выпятив грудь, обратился к якорь-мастеру:

– Помощник, я оставляю корабль на тебя. Храни его. Люби его. Он – наша единственная надежда. Позаботься также, чтобы обеспечить Красавчика камнем для починки. И ещё: загрузи кладовые под завязку. А также продумай способы передать нам весточку в случае опасности. Но если почувствуешь, что пахнет палёным, уводи корабль из бухты и за нас не беспокойся – уж мы-то выплывем и где-нибудь за Рогами к вам обязательно присоединимся.

– Есть, – только и сказал якорь-мастер, и на его унылом морщинистом лице не отразилось ни малейшей эмоции. Он любил и ценил любой риск, ибо это было единственным, что излечивало его от застарелой меланхолии.

– Я останусь со «Звёздной Геммой», – тихо сказал Красавчик, хотя было видно, что он много охотнее пошёл бы вместе с женой. – Я должен как можно скорее начать ремонт. Но если понадобится, я могу быть ещё и курьером между вами и кораблём.

Первая снова угрюмо кивнула. Хоннинскрю дружески сжал плечо Повенчанного-Со-Смолой и, оглянувшись на команду, топтавшуюся на корме, гаркнул:

– Боцман! Отпустить капитана порта! Мы принимаем любезное предложение гаддхи Бхратхайрайнии!

Над кораблями, потревоженные его зычным басом, стаи чаек и ворон взвились с такой поспешностью, словно учуяли где-то запах падали.

Глава 14
Удерживающая Пески

Следуя за капитаном на корму, где их ожидал кайтиффин, Линден размышляла, стоит ли ей сделать попытку помешать Бринну взять Ковенанта в Удерживающую Пески. Она инстинктивно побаивалась этого дворца. Но пелена, окутывавшая её мозг, все не рассеивалась, мысли путались, и Линден никак не могла понять, чего хочет сама. Но одно она знала точно: ей очень не хотелось бы расставаться с Ковенантом. Он выглядел настолько слабым и беспомощным, что она просто обязана неотступно находиться рядом с ним, чтобы защитить его от любых опасностей. К тому же, кто лучше неё, медика, сможет следить за развитием его болезни?

Капитан порта, уже не заботясь об остатках собственного достоинства, как только его отпустили, бросился к борту и практически сбежал с корабля. Раер Крист разразился пышной тирадой по поводу того, что Рант Абсолиан будет весьма доволен, узнав, что гости приняли его всемилостивейшее приглашение, на что Хоннинскрю отвечал со всей доступной ему учтивостью. Но Линден уже не прислушивалась к этому обмену любезностями и поклонами. Она отправилась на поиски Финдейла и Вейна.

К своему удивлению, она обнаружила, что они стоят рядом, словно старые знакомые. Чёрная гладкая кожа юр-вайла контрастировала с бледным морщинистым лицом элохима и его кремовой рясой. Но Финдейл, казалось, ещё больше постарел с тех пор, когда Линден видела его в последний раз. Он осунулся, и его усталые глаза, обведённые жёлтыми кругами, смотрели на Вейна с каким-то странным выражением, словно одно его присутствие причиняло элохиму боль.

Оба они, как видно, собирались сопровождать Линден и Ковенанта в Удерживающую Пески.

И даже если кайтиффин и испытал некоторое замешательство при виде столь странной пары, то никак этого не проявил и, продолжая рассыпать любезности, направился к борту. Первая, нежно попрощавшись с Красавчиком, решительным шагом последовала за Раером Кристом и исчезла за бортом. За ней двинулись Хоннинскрю и Мечтатель.

Бринн и Хигром, поддерживая Ковенанта, направились, было за ними, но на секунду задержались у борта, словно ожидая указаний от Линден. Но ей нечего было им сказать. Волосы на висках слиплись от пота, и все мысли плавились. Бринн пожал плечами и начал бережно спускать юр-Лорда вниз, туда, где его уже ожидал Мечтатель.

Линден все ещё не могла сдвинуться с места, пытаясь собрать воедино ускользающие ощущения от разговора с кайтиффином. Где-то подсознательно она понимала, что ему нельзя доверять: в его ауре слишком явно читались коварство и скрытность. И в то же время она не ощущала присутствия злого умысла. Что же её так тревожит?

Она думала, что Финдейл и Вейн последуют за Ковенантом, но те явно ждали её. Глаза юр-вайла слепо глядели в пустоту. Элохим тоже не смотрел на неё, словно пытался спрятать свои мысли.

Понуждаемая их молчаливым ожиданием, Линден подошла к борту, неуклюже перелезла через него и стала спускаться на пирс.

Солдаты уже спешились, и Раер Крист предложил их коней гостям. Бринн моментально взлетел в седло и с помощью харучаев устроил Ковенанта впереди себя. Кир и Хигром тоже – уже сидели верхом, и теперь все ожидали только Линден и Кайла. Не желая задерживать всех, Линден опасливо подошла к лошади, пытаясь успокоить себя тем, что та намного меньше Рысака и, уж конечно, не настолько опасна. Но дело было в том, что она ещё никогда в жизни не ездила верхом. И всё же она заставила себя поставить ногу в стремя и, ухватившись за луку седла, как-то уселась. А в следующую же секунду Кайл уже сидел позади неё.

Раер Крист вскочил на своего коня, а остальных солдаты взяли за поводья. Хоннинскрю и Первая заняли места по бокам кайтиффина, Мечтатель оказался между лошадьми, которые везли Ковенанта и Линден, а Вейн и Финдейл замыкали шествие. И кортеж тронулся.

Экипаж «Звёздной Геммы» молча столпился у борта: они ощущали, что шумные проводы в такой ситуации неуместны – слишком большому риску подвергали себя их посланцы.

По приказу Раера Криста толпа расступилась, и пока процессия двигалась по образовавшемуся проходу, её сопровождал удивлённый говор зевак на языках, большинство из которых Линден не понимала, хотя уже научилась отличать гортанный выговор бхратхайров. Однако несколько выкриков было на языке, очевидно, являвшемся здесь языком интернационального общения, и их она поняла. Этого было достаточно, чтобы судить об общем настроении толпы. Зеваки обсуждали с соседями рост Великанов, хотя клялись друг другу, что видали кой-кого и повыше. Зато харучаи и Финдейл разочаровали их тем, что выглядели как обычные люди. Вылинявшие рубашки и мятые джинсы Линден и Ковенанта им явно не понравились. Они обсуждали и Вейна, находя его не более странным, чем другие обитатели этой части света. Но сколько Линден ни прислушивалась, она не услышала ничего такого, что могло бы её насторожить.

Кайтиффин ехал на некотором расстоянии впереди и указывал дорогу. Вслед за ним они миновали пирс и вступили на саму пристань, вдоль которой выстроились ряды лавок, торговавших всем, что только может понадобиться морякам: парусиной, канатами, шпангоутом, продовольствием и многим-многим другим. А когда провожатый свернул на одну из ведущих к дворцу вымощенных булыжником улиц, Линден увидела, что стоящие вдоль неё лавки разительно отличаются от портовых. Они выглядели намного солиднее, и среди них преобладали оружейные и меняльные. И почти на каждом углу стояла таверна. Большинство зданий здесь были каменными с черепичными крышами; даже самые скромные из них были вычурно разукрашены, что, очевидно, символизировало для бхратхайров преуспеяние и богатство. Улицы запрудили толпы представителей всевозможных национальностей и профессий; одни зазывали, другие покупали – весь город кипел в бурном пёстром водовороте торговли. Воздух пронизывали запахи – от тончайших изысканных ароматов духов и благовоний до запахов конского и человеческого пота.

Полуденный жар давил, как нависший над городом жёрнов, перемалывая все звуки и запахи в мерцающую пелену перед глазами Линден. Единственное, что она ещё слышала, – это топот копыт по булыжнику мостовой. Но как бы ни были оглушены её чувства, её видение помимо воли отмечало то здесь, то там всплески алчности или похоти. Но по-прежнему нигде не чувствовалось ни истинной злобы, ни просто враждебности. Бхратхайры с удовольствием облапошили бы чужеземцев, обобрали бы их до нитки, но не собирались делать этого силой.

Хоннинскрю, не переставая глазеть по сторонам, засыпал кайтиффина вопросами. Один из них привлёк внимание Линден. Как бы, между прочим, он предположил, что, возможно, приглашение во дворец исходило от кемпера, а не от Ранта Абсолиана лично.

Кайтиффин недолго раздумывал над ответом и естественнейшим тоном сообщил:

– Вне всяких сомнений, именно гаддхи изъявил желание познакомиться с вами и помочь вам. Но в то же время его многочисленные обязанности и развлечения полностью поглощают его внимание. Поэтому, предвосхищая его волеизъявление, кемпер, Касрейн-Круговрат, отдал мне приказ встретить вас и пригласить во дворец. Именно подобной предупредительностью кемпер и снискал расположение государя и всех, кто предан государю всей душой. Должен признаться, – добавил Крист с той же тонкой иронией, какая сквозила за всей учтивостью Хоннинскрю, – тех, кто не испытывает к нему расположения, при дворе – считанные единицы. Процветание учит великой любви к монархам.

Линден была поражена. Она чётко ощутила разницу в отношении кайтиффина к гаддхи и его первому министру. А это можно было истолковать лишь как то, что за приглашением во дворец явно стояло что-то помимо официально оглашённой причины.

Но Хоннинскрю продолжал самым светским тоном, словно не заметив этого:

– Касрейн-Круговрат безупречно исполняет свои обязанности кемпера уже несколько столетий, что само по себе факт удивительный. Ведь это тот же самый Касрейн, что заключил песчаных горгон в смерч?

– Ты прав, это он и есть.

– А что означает его имя? Оно широко известно по всему миру, но я никогда не слышал ни одного разумного объяснения.

– О, это довольно просто. Касрейн – имя, данное ему при рождении далеко от Бхратхайрайнии. А вторая часть – прозвище, данное ему уже здесь, ибо оно характеризует основной принцип его искусства. Он великий волшебник, и большая часть его магических деяний основана на кругах. Ведь Рок горгон – не что иное, как круговращение воздуха, смерч, сдерживающий этих бестий внутри себя. А Удерживающая Пески также построена по принципу концентрических кругов. Кемпер может очень многое, но в самых важных случаях он пользуется именно смерчами или различными структурами в форме круга или спирали.

Хоннинскрю перешёл к менее интересным темам, и Линден отвлеклась от разговора и вновь принялась разглядывать пёструю толпу, запрудившую улицы.

По мере того как гости приближались к дворцу, дома на улицах становились все роскошнее. Таверны и лавки встречались реже, и было видно, что товары, продающиеся в них, уже не по карману простому горожанину или матросу. Их место занимали особняки и виллы. В это время дня (только-только миновал полдень) людей на улицах было намного меньше, чем в портовой части города. Но и здесь не было спасения от духоты и запахов нижнего города, так как не было ни малейшего ветерка, а солнце пекло все жарче. Там, где толпа ненадолго расступалась, булыжники мостовой слепили глаза, словно были раскалены добела.

Но вскоре Линден стало не до разглядывания окружающего: её внимание как магнитом приковала выраставшая над ней и закрывшая уже полнеба Удерживающая Пески.

Вот уже впереди показались трое огромных ворот в Песчаной Стене, ведущих ко дворцу. Ворота были сделаны из каменных плит и окованы железом. Но так как основным элементом рисунка оковки был железный шип, то создавалось впечатление, что она сделана не столько для украшения, сколько для защиты дворца от жителей Бхратхайрайнии. Ворота были широко открыты, и сначала Линден даже показалось, что они не охраняются. Но, присмотревшись, она всё же заметила рядом с ними тёмные фигурки.

Кайтиффин направил своего коня к центральным воротам. Въехав в них следом за Хоннинскрю, Линден обнаружила, что Песчаная Стена имеет в толщину, по меньшей мере, сотню футов. Выехав с другой стороны снова на безжалостное солнце, она увидела, что с внутренней стороны Песчаная Стена оснащена бойницами. Но рядом с ними никого не было. Очевидно, процветание народа Бхратхайрайнии считалось лучшей защитой для её правителя.

Впереди виднелась ещё одна стена, окружавшая сам дворец, и с двух сторон от прохода обе стены – Песчаная и дворцовая – соединялись перемычками, образуя два треугольных дворика, в центре каждого из которых бил родник. Это и были два из пяти источников, имевшихся во всей Бхратхайрайнии. Оба были превращены в фонтаны, пышно отделанные каменными скульптурами и барельефами. На фоне иссушенных жарой стен они казались олицетворением самой жизни. Вокруг фонтанов находились небольшие кристально чистые бассейны; вода одного из них вытекала по трубам в сторону Бхратхайрайнии, второго – в сторону Удерживающей Пески.

В перемычках тоже имелись ворота, которые вели к немногочисленным пахотным участкам бхратхайров и трём другим источникам.

Двое других ворот из двориков вели во внутренний двор дворца. Раер Крист направился к воротам восточного дворика, и, проезжая мимо фонтана, путешественники на мгновение ощутили прохладу и сладкий запах родниковой воды. По дворику бродили вороны, лениво выпархивающие из-под копыт коней: видимо, они привыкли здесь чувствовать себя в полной безопасности.

Проезжая по дворику, Линден заинтересовалась стеной дворцовой ограды. Она была тщательно отшлифована и, очевидно, действительно имела форму окружности, столь любимой кемпером. Сверху она была идеально гладкой, и лишь над воротами вздымались две огромные каменные горгульи, разинувшие свои уродливые пасти в беззвучном вопле ярости.

Ворота в ней походили на городские, но стража уже стояла открыто: с каждой стороны по высокому мускулистому воину, вооружённому острым как бритва копьём. Они были одеты в ту же форму, что и кайтиффин и сопровождающие его солдаты. Но Линден испытала настоящий шок, обнаружив, что они являются людьми только наполовину: их лица с торчащими, как у саблезубых тигров, клыками, кабаньими рылами и маленькими свинячьими глазками напоминали звериные морды, а на головах вместо волос росла шерсть, похожая на обезьянью. То, что росло на кончиках их пальцев, скорее можно было назвать когтями, чем ногтями. И выглядели они настолько мощными, что могли бы помериться силой даже с Великанами.

Линден без ошибки могла бы сказать, что эти существа выведены в результате многократного скрещивания различных видов.

Увидев подъезжающую группу, стражи скрестили копья, перекрыв вход. Их глазки зловеще блеснули, отразив безжалостное солнце, и оба в один голос, словно не обладали свободой воли и личностными различиями, прорычали с урчанием голодных хищников:

– Имя и цель!

Раер Крист придержал лошадь и пояснил своим гостям:

– Это хастины из личной гвардии гаддхи. Как и капитан порта, они понимают свои обязанности слишком буквально. Однако, – добавил он с кривой усмешкой, – они более понятливы. Ответить им мы обязаны. Но, уверяю вас, они ведут себя так из соображений государственной безопасности, а вовсе не из желания оскорбить наших высоких гостей.

Он обернулся к хастинам, назвался и коротко сообщил цель визита во дворец. Стражи внимали ему с бесстрастностью глухих, но, как только он закончил, рявкнули в унисон:

– Ты можешь пройти! Они должны назвать имена! Кайтиффин пожал плечами и покосился на Хоннинскрю. Линден все ещё не могла прийти в себя от того, что увидела внутренним взглядом: эти твари были не более чем инструментами… Они и были созданы как идеальные инструменты власти. Так какова же должна быть сила того, кто сумел создать себе таких рабов и управлять ими!..

Но путешественники уже не находились под защитой «Звёздной Геммы». Да и корабль был настолько изранен, что стал бы для них слишком ненадёжным укрытием. Если Линден вспылит, она может вызвать силы, которые отпустят пружину и захлопнут ловушку. Здесь всем им придётся надеяться на то, что живыми из дворца им удастся выбраться, только соблюдая правила игры, навязанной кемпером гаддхи. Крепко сжав зубы, она решила молчать.

Но у Хоннинскрю, как видно, уже созрело решение: он шагнул к хастинам и спокойным голосом, но, грозно нахмурив брови, словно желая поучить их вежливости, назвался.

– Проходи! – проревели стражи и раздвинули копья. Раер Крист въехал в узкий пролёт и остановился за стеной, поджидая остальных. Хоннинскрю прошёл вслед за ним.

Но как только Первая сделала шаг к воротам, стражи вновь скрестили копья.

Великанша скрипнула зубами, и её рука машинально метнулась к пустым ножнам.

– Я – Первая в Поиске! – гордо заявила она.

– Это не имя! Это титул! – с первобытной злобой рыкнули хастины.

– Этого для вас должно быть достаточно, – бросила Первая с таким вызовом, что Линден напряглась, готовая то ли к бегству, то ли к битве.

Но стражи не бросились на них. Они лишь на секунду прикрыли глаза, словно мысленно советуясь с кем-то, и затем, глядя мимо Первой, раздвинули копья. Та, сияя от одержанной победы, присоединилась к капитану.

К стражам подошёл Мечтатель, и Хоннинскрю поспешно сказал:

– Это Трос-Морской Мечтатель. Он мой брат. Он немой и не может сам назвать своего имени.

Хастинов, очевидно, удовлетворило такое объяснение, поэтому Мечтателю они позволили пройти, не чиня ему препятствий.

Солдат, который вёл в поводу лошадь Линден, шагнул вперёд, назвал своё имя и оглянулся на всадников, ожидая от них того же. Чувство надвигающейся опасности сдавило Линден виски, и сердце готово было выскочить из груди от страха, который хастины порождали в ней одним своим присутствием, и от необычайно острого ощущения, что мощные стены Удерживающей Пески могут стать для них тюрьмой и что если она хочет ещё попытаться избежать неизъяснимой опасности, таившейся во дворце, то это – её последний шанс. Но ей надоело убегать, как трусливый заяц. И, почерпнув мужества в дружеском взгляде капитана, смотревшего на неё из полумрака арки ворот, Линден ответила как можно твёрже:

– Я – Линден Эвери, Избранная.

Кайл бесстрастно произнёс своё имя из-за её плеча, и хастины позволили им проехать.

Последовавшие за ними Кир и Хигром также были пропущены, стоило им назваться.

Теперь настала очередь Бринна, везущего Ковенанта. Солдат, сопровождавший их, уже назвался.

– Я – Бринн из племени харучаев. Со мной сидит юр-Лорд Друг Великанов Томас Ковенант, Обладатель кольца из белого золота.

Копья раздвинулись.

Остались только Вейн и Финдейл. Они подошли к воротам и остановились: Вейн как обычно с таким видом, словно ему безразлично, стоит он или идёт, а элохим – оглядывая хастинов с откровенной брезгливостью. Помолчав, он хмуро процедил:

– Я не могу называть своё имя подобным существам. Они – воплощение мерзости, а тот, кто создал их, – безумец, одержимый жаждой разрушения.

Воздух затрепетал от напряжения. Хастины как один шагнули назад и угрожающе подняли копья.

– Стоять, болваны! – гаркнул кайтиффин, и его голос отдался глухим эхом в узком проходе. – Это же личные гости гаддхи!

Линден, теряя силы, оперлась на надёжное плечо Кайла. Кир и Хигром уже спрыгнули с лошадей и стояли наготове за спинами стражей.

Но хастины не стали нападать, однако и оружия не опустили. Их поросячьи глазки буравили Финдейла и Вейна.

Но Линден почему-то не испытывала страха за элохима и отродье демондимов. Оба они были неуязвимы для обычного нападения. Но если здесь начнётся бой, то в него окажутся втянутыми все остальные члены Поиска. Она видела, как в Финдейле копится гнев, как его морщинистое лицо приобретает все более надменное выражение, и она достаточно уже знала элохимов, чтобы понять: он вот-вот предпримет что-нибудь. И это что-нибудь вряд ли понравится хозяину Удерживающей Пески.

Но тут весь воздух в дворике затрепетал от неслышимого властного приказа, который она смогла всё же ощутить благодаря своим сверхспособностям. Хастины моментально опустили копья и замерли по бокам прохода, словно никакого конфликта не было.

Не обращаясь ни к кому особо, Финдейл сардонически рассмеялся:

– Этот Касрейн соображает, – и спокойно прошествовал в проход, сопровождаемый Вейном, словно тенью.

Со стороны Первой до Линден донёсся вздох облегчения. Свой она подавила.

– Приношу вам свои извинения, – суетливо затараторил Раер Крист. – Умоляю вас о снисхождении, – но церемонная вежливость его слов резко контрастировала с тоном, в котором не чувствовалось ни малейшего раскаяния. – Вы вновь были оскорблены слишком честно исполняющими свой долг служаками. Если бы гаддхи услышал об этом, он был бы крайне удручён. Я приглашаю вас следовать за мной и прошу: выкиньте из головы этих безмозглых хастинов – они не стоят того, чтобы на них обижаться. – И он сделал приглашающий жест, который был еле различим в полумраке перехода.

– Кайтиффин, – осторожно сказала Первая, судя по всему, тщательно подбирая слова, – мы, Великаны, – народ миролюбивый. Но мы никогда не уклоняемся от драки, если её нам навязывают. Это предупреждение. Мы вынесли за последнее время столько всего, что любое оскорбление может оказаться последней каплей.

Раер Крист склонился в почтительном поклоне:

– Уверяю тебя, Первая в Поиске, что никто и не помышлял хоть чем-то оскорбить вас, но я прослежу, чтобы подобных недоразумений впредь не случалось. Удерживающая Пески и наш гаддхи ждут вас. Не соблаговолите ли пройти?

– Может, и не соблаговолим. – Учтивые речи кайтиффина не произвели на Первую ровно никакого впечатления. – Интересно, а что будет, если мы захотим прямо сейчас вернуться на свой корабль?

– Не советую вам делать этого. – Крист сохранял учтивый тон, но его голос дрогнул. – Я скажу вам прямо, без всяких экивоков: вряд ли Ранту Абсолиану понравится, что его любезное приглашение с презрением отвергнуто. Он не привык к подобным оскорблениям. Вообще вряд ли любой монарх потерпел бы отказ исполнить его волеизъявление с милой улыбкой.

– А ты что скажешь, Избранная? – спросила Первая.

У Линден всё ещё стоял комок в горле. Её трясло от отвращения, дурных предчувствий, и к тому же после жаркого дворика здесь, в тени, ей стало на удивление холодно. Словно стена была сделана не из камня, а изо льда. Но она осторожно ответила:

– Скажу, что мне бы хотелось увидеть человека, способного создать подобных… хастинов.

– Ладно. – Первая повернулась к Кристу: – Мы пойдём с тобой.

– Благодарю вас, – отозвался кайтиффин с такой сердечностью, словно у него камень с души свалился, и, развернув коня, повёл гостей в глубь прохода.

Когда Линден выехала из полумрака, яркое солнце почти ослепило её. Зажмурившись, она подождала, пока глаза привыкнут, и, открыв их, увидела перед собой стену первого яруса Дворца.

До Удерживающей Пески оставалось ещё футов пятьдесят, и все это пространство было засыпано песком. На верхнем крае стены тоже виднелись бойницы, но здесь они не пустовали – там несли стражу хастины. В отличие от дворцовой ограды, на которой находилось множество лестниц, ведущих к бойницам, стены первого яруса были абсолютно голыми и неприступными, словно стены донжона, откуда уже не возвращаются. Обрамляющие его парапеты оказались настолько высокими, что Линден, даже задрав голову, не видела за ними остальной части дворца.

В глухой стене имелись только одни ворота. Огромные, массивные, они были расположены прямо напротив прохода в ограде. Линден ожидала, что Раер Крист поскачет прямо к ним, но тот, однако, спешился и взглянул на своих гостей так, словно приглашал их последовать своему примеру. Кайл легко соскользнул с седла и помог Линден спуститься; Бринн передал Ковенанта подскочившему Хигрому и присоединился к нему, поддерживая юр-Лорда.

Солдаты тут же увели лошадей куда-то влево, и Раер Крист повёл гостей к воротам. Даже сквозь подмётки Линден ощущала, как накалился на солнце песок; пот струйками тёк между лопатками, и рубашка на спине промокла и стала прилипать к телу. На секунду ей даже показалось, что и здесь действует пустынное солнце Солнечного Яда. Она чувствовала себя совершенно измотанной и с трудом тащила ноги по вязкому сухому песку. Она вспомнила, что с самого рассвета ещё ничего не ела. Стена, нависавшая над ней, порождала воспоминания о мрачных башнях Ревелстоуна и мерзких руках Гиббона-Опустошителя. Небо в вышине не было голубым – оно словно отражало распростёршуюся под ним Великую Пустыню. Линден уже несколько раз машинально поднимала к нему глаза, не понимая, что в нём непривычного, и лишь потом сообразила, что не видит ни одной птицы. Ни одна чайка, ни один баклан, ни даже ворона не осмеливались перелететь через Песчаную Стену.

Внезапно она почувствовала, как остро ей не хватает здесь Красавчика, который своим неугасимым оптимизмом мог бы поддержать её. А на Ковенанта вообще было невозможно смотреть без слёз: он ещё никогда не выглядел таким слабым и беззащитным, как здесь, на сумасшедшем солнцепёке. Но мерзкие хастины всё же оказали Линден услугу, они разбудили в ней злость и напомнили о том, что здесь нельзя раскисать и поддаваться слабости.

Ворота башни были закрыты, но по просьбе Раера Криста распахнулись. Хоннинскрю и Первая вступили внутрь, и Линден, сжав кулаки, последовала за ними.

– Как вы, возможно, уже поняли, это и есть первый ярус Удерживающей Пески, – раздался голос Криста.

Глаза Линден привыкли к полумраку, и она огляделась: они находились в огромном зале, способном вместить в себя несколько сотен человек. Потолок его терялся в окутанной сумраком высоте. Казалось, подобное помещение сделано не столько для того, чтобы служить чем-то вроде прихожей, сколько для того, чтобы подавить и унизить человека, впервые вступившего в пределы Удерживающей Пески. В дальнем конце зала, в свете, падавшем из нескольких амбразур над воротами, она разглядела две лестницы.

– Здесь у нас располагается кордегардия для стражников и таких, как ваш покорный слуга, солдат кавалерии, – продолжал свою экскурсию Крист.

Вдоль стен стояло на страже около двадцати хастинов, но они не обратили ни малейшего внимания, ни на кайтиффина, ни на его сопровождающих.

– Здесь у нас и кухня, здесь и трапезная, комнаты для жилья и тренировочные залы. У нас восемь тысяч стражей и три тысячи кавалеристов. Конюшни располагаются в нишах Песчаной Стены. Как видите, здесь ещё достаточно места. По мудрому замыслу кемпера, помещение строилось специально с расчётом на то, что наши войска будут расти. Они и растут с каждым годом.

Линден захотелось спросить, для чего гаддхи (или же его первому министру) нужна такая огромная армия. И заодно, зачем им столько военных судов. Но она решила оставить эти вопросы до более подходящего момента и сконцентрировала видение на Удерживающей Пески, пытаясь уловить, насколько это удастся, её сущность.

Раер Крист, не переставая говорить, повёл их к правой лестнице. Хоннинскрю из вежливости задал ему несколько вопросов о кладовых, хранилищах для воды и ещё о чём-то подобном – Линден его уже не слушала.

Лестница вела на второй ярус, и подниматься по ней пришлось долго. Помещение внутри него было уменьшенной и несколько более элегантно обставленной копией зала в первом. Здесь, по словам Раера Криста, размещались двор и дворня гаддхи: его слуги, придворные, советники и гости. Стражей нигде не было видно, и зал, в котором они оказались, украшали гобелены. Он был освещён ярким солнечным светом, лившимся из множества высоких окон. Вверху виднелись балконы для зрителей и музыкантов; там и тут стояли каменные столы, украшенные резьбой. В этот час в зале никого не было, и, может, поэтому, несмотря на всю пышность убранства и яркое освещение, он оставлял довольно безрадостное впечатление.

В самом его конце, как и на первом этаже, оказались две лестницы. По дороге к ним кайтиффин сообщил, что именно здесь гостей разместят по комнатам, где они смогут отдохнуть сразу после того, как будут представлены Ранту Абсолиану.

Хоннинскрю продолжал засыпать Криста вопросами и даже начал шутить. Но Первая по-прежнему хранила угрюмое молчание, будто разделяла опасения Линден по поводу того, что выбраться отсюда им будет нелегко. Свой щит она несла на спине, словно демонстрируя всем, что её не так просто взять в плен. Но по тому, как дрожали её пальцы, было видно, как тяжело она переносит утрату любимого меча.

Остальные тоже молчали. Ковенант тащился между Бринном и Кайлом, и те изо всех сил старались причинять ему как можно меньше неудобств. Линден тоже было не до разговоров: она погрузилась в знакомство с внутренней сутью Удерживающей Пески и пыталась прослушать все уровни, чтобы выявить таящееся в башне Зло. Если оно, конечно, тут присутствовало.

Поднявшись на третий этаж, они оказались в ярусе Сокровищ.

Название полностью соответствовало тому, что они увидели. В отличие от нижних этажей, в нём не было больших залов: он представлял собой лабиринт из галерей, каждая из которых являлась сверкающей выставкой сокровищ бхратхайров.

Здесь, как пояснил Раер Крист, гаддхи хранит лучшие творения художников и ювелиров Бхратхайрайнии, самые ценные ковры, гобелены и экзотические редкости. Здесь и шедевры местных мастеров, и дары, принесённые гаддхи правителями других стран. В нескольких галереях расположилась огромная коллекция оружия: бесконечные ряды сабель, шпаг и рапир; частоколы копий, арбалетов и несметное количество других инструментов, при помощи которых можно отнять у человека жизнь. Кроме того, тут был и отдел военной инженерии, где демонстрировались осадные башни, катапульты, тараны, так богато разукрашенные насечками и резьбой, словно были предметами роскоши. Но в большинстве комнат всё же находились драгоценности всех видов и размеров. Ещё шаг, и путешественники попали в галерею, сплошь увешанную гобеленами и коврами. А затем несколько помещений с изумительной посудой и столовыми принадлежностями. И все это великолепие было ярко освещено стоявшими везде светильниками с абажурами из горного хрусталя.

Пройдя всего лишь несколько галерей, Линден была потрясена богатством гаддхи. Если всё это было плодом правления кемпера, то неудивительно, что ни один гаддхи не попытался сместить его. Как может любой монарх отказаться от слуги, который сумел создать подобную сокровищницу? Первый министр держался на своём посту не только за счёт возраста и колдовства. Он был ещё и очень хитёр.